Текст книги "Спасительница волшебных книг (СИ)"

Автор книги: Варвара Корсарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Ох какое славное, низкопробное, интереснейшее чтиво!

Да еще и иллюстрации внутри: примитивные, но выразительные – красавцы с горящими глазами, томные девы в лапах лохматых злодеев, кинжалы, черепа.

Письмо растрогало меня настолько, что я чуть не заплакала. Глория и Даран писали по очереди – абзац жена, абзац муж, и это было ужасно мило.

Мой расчет оправдался – сочинители пришли в восторг от того, что их творчеством заинтересовалась гостья с Земли. Они всячески хвалили меня за мое начинание в книжной лавке и робко интересовались, не буду ли я любезна навестить их в их столичном доме, чтобы рассказать о земной литературе.

Книги прислали в подарок. Хотя Глория и Даран приписали, что будут счастливы продавать мне плоды своего творчества по умеренным ценам и со скидками.

– Йес! – крикнула я, сжав кулак. На такой результат я не рассчитывала!

Эти книги продавать не буду. Выставлю их в качестве приза в лотерее в день книжного фестиваля. Многие захотят получить книги с автографом авторов.

Не терпелось поделиться новостями с Эваном. Но он долго не откликался на мой зов, а когда откликнулся, голос его был едва слышен, и слова путались.

Настроение мигом упало. Дела Эвана были плохи. Нужно на что-то решиться.

Провести ритуал. Чтобы протянуть время, оставить ему хотя бы сознание, пока не найду средство окончательно вернуть Эвану человеческий облик.

Посмотрела на Бублика, который улегся в квадрате света и щурил глаза. Нет, не могу себя представить в роли убийцы-чернокнижника. Пусть даже пожертвовать придется лишь собакой… не собакой – другом, питомцем!

Значит, жабы. Пять штук. От одной мысли о том, что предстояло сделать, становилось тошно. Но все же я решила отправиться вечером на пруд и наловить жаб.

Как я не пыталась прогнать мысли о предстоящем кровавом действии, они преследовали меня весь день. И когда я протирала пыль в лавке, и когда отдавала заказы – переплетенные дневники и паззл, и когда подсчитывала выручку, и когда проводила урок с Хюльсом, приходя в отчаяние от его тугодумия.

Солнце коснулось крыш, и я решилась.

Иду на пруд. Хоть бы Матеус заглянул, как обещал! Но он не пришел. Мне было обидно. Чем же он занят? С кем проводит время? Может, с той надменной болтушкой-блондинкой, что положила на него глаз?

Брось, Зоя, он ничем тебе не обязан, одернула я себя. Возможно, он просто устал от тебя. От твоего недоверия. Потому что ты молчишь, не рассказываешь ему то, что он хочет узнать. А ночь под окнами могла и вовсе охладить его рыцарские порывы.

Может, пойти к нему самой? Узнать, где он остановился. Подумаю.

Накинула жакет, взяла с собой ведро – для жаб – и отправилась на пруд. Бублика оставила дома – с ним не получится подкрасться к добыче незаметно.

Каждый шаг давался с трудом. Неужели нет выхода, кроме как резать живые существа ради спасения другого живого существа? Еще неизвестно, получится ли у меня этот ритуал. А вдруг сделаю еще хуже?

Дошла до конца кладбищенской стены и остановилась. Заглянула в распахнутые ворота.

А ведь где-то там, в склепе вместе с Бармаланом, лежат и его жены... И они не мертвы. Кто знает, какие еще секреты хранит этот склеп? Пожалуй, все же стоит наведаться туда. Что если найду там и тело Эвана? Тогда, если отыщется толковый маг, можно будет провести полноценный ритуал. Книга Тахира давала его описание, но оно, на мой взгляд, было неполным. Какие-то вещи подразумевались, но не прописывались для таких невежд, как я.

Вернулась домой и бросилась искать ключ от склепа. Его вручил мне стряпчий после похорон.

Мертвых бояться нечего. Они куда безопаснее живых, утешала я себя. Лучше навестить мертвых, чем мучить жаб.

Обшарила полки, ящики, но ключа так и не нашла. Странно. Я точно помнила, что оставила его там же, где и перстень, что открыл мне путь в подвальную комнату для ритуалов.

Но теперь ключ как сквозь землю провалился. Напрашивался вывод: кто-то его забрал. Ночной взломщик?

Этот вывод мне ужасно не понравился. Зачем кому-то ключ от склепа?

И все же неудача не заставила меня отказаться от визита в склеп. Я обещала Эвану, что сделаю это, и я сделаю. Запасной ключ должен быть у могильщика, он же кладбищенский сторож. Если повезет, застану его на кладбище.

Свистнула Бублика и отправилась.

Эх, господин Альмедор и Альмедор-кейра, где же вы, когда вы мне так нужны! Впрочем, это дельце лучше проворачивать одной. Слишком много объяснений оно потребует, а я пока не уверена, какой процент правды готова открыть Матеусу.

Я пыталась предвидеть последствия нашего разговора.

Как отреагирует Матеус? Вдруг он все же не тот, за кого себя выдает? Заберет волшебные книги и уедет? Или прямиком отправится в полицию, доносить о преступлении, а те мигом упекут меня в тюрьму, поскольку главный преступник уже вне их досягаемости, а я его супруга, и, значит, должна понести наказание по праву преемственности?

После всего, что я пережила в Эленвейле, я заболела серьезным недоверием к людям. А уж в справедливость законов и вовсе перестала верить.

Тишина на кладбище стояла, какая и полагается в таком месте – мертвая. Даже птицы не галдели, ветер не шумел травой.

Но в целом тут было вполне уютно. Мягкие солнечные лучи заливали крыши склепов и верхушки надгробий, под ногами шуршали опавшие листья, приятно пахло хвоей.

Бублик унесся исследовать заросли боярышника, к сторожке я подошла одна.

Могильщик сидел на крыльце и курил трубку, со вкусом выпуская кольца дыма в небо.

Впервые я увидела могильщика на похоронах Бармалана, потом несколько раз встречала его в городе. Уважением горожан господин Дув не пользовался, потому что был известным пьяницей и на вид неказист: горбатый, лохматый, с бельмом на глазу. Но собственное уродство могильщика ни капли не тяготило; он был задирист и любил сквернословить. Видимо, считал, что близкое общение с покойниками дает ему какие-то привилегии.

Поэтому обращаться к нему со странной просьбой не очень-то хотелось. Да и встретил он меня странно: вытянулся, прищурил единственный здоровый глаз и сплюнул.

– Добрый вечер, господин Дув.

– Добрый. С чем пожаловали? – он выпустил в мою сторону длинную струю вонючего дыма. – Местечко себе присматриваете?

И мерзко захихикал.

– Рано мне еще, – я натянуто улыбнулась. – А пришла я попросить у вас ключ от усыпальницы моего супруга.

Дув дернулся, как будто я дала ему под дых. Торопливо выбил трубку и спросил:

– Вам зачем?

– Хочу посмотреть, как все устроено в склепе, – почти честно объяснила я. – Посидеть, подумать о бренном и вечном. Свой ключ я потеряла.

– У меня нет запасного.

– Да есть же! Я сама видела на похоронах, как вы его прибрали на кольцо. Второй отдали стряпчему.

– Ошиблись вы. Нет у меня ключа! Я вам не ключник, а могильщик.

– Но вы еще и сторож. Как же вы смотрите за склепами без ключей?

Он беспокойно замигал глазом, огляделся по сторонам, как будто чего-то опасаясь. Может, мести обитателей склепов, за которыми он плохо ухаживал.

– Говорю вам, нет у меня Бармаланова ключа! Был да сплыл. Я его... потерял, наверное.

– Так, вот это интересно. А может, его у вас украли?

Как и у меня.

– Да откуда мне знать! – вдруг заорал могильщик и вскочил. Я испуганно отступила на шаг. Чего он так взбеленился! – Ходят тут, расспрашивают! Требуют от меня черт знает что! Разные странные вещи заставляют делать! – продолжал он орать.

И вдруг замолчал, прищурил глаз куда-то вдаль и злобно добавил:

– И еще эти повадились на кладбище шуры-муры крутить. А ну брысь отсюда, развратники! – снова заорал он, поднял с земли камень и со всей силы швырнул в заросли боярышника.

Камень не долетел, но из кустов стремглав выскочила парочка – мужчина и женщина. В беглецах я признала бараноподобного учителя Дубрена и его зазнобу, дочку мельника. Видимо, они назначили свидание в самом безлюдном месте – на кладбище. А могильщику это шибко не нравилось.

В недобрый момент подбежал Бублик и звонко облаял Дува. Тот и вовсе распсиховался.

– Нельзя с собаками на кладбище! Вон отсюда, оба!

– Ладно, ладно! – поспешно отступила я.

Пошла прочь, и долго еще слышала вопли ненормального могильщика.

Сделала крюк и прокралась к склепу Бармаланов. Впрочем, визит ничего не дал. На воротах висел тяжелый замок. Снять его не было никакой возможности. Каменные фигуры, что стояли по обе стороны от входа, наводили на меня ужас, так как напоминали о моем личном каменном призраке.

Так и ушла, ничего не разведав.

Но куда делись ключи? Первый подозреваемый в их исчезновении – Тахир. Помнится, он околачивался на кладбище и признался, что изучает похоронные обряды. Он этот, как его… некрогност. Не знаю, что за магическая специальность, но название говорящее.

Вернулась домой, получив еще больше вопросов. В любом случае исследовать склеп в одиночку было плохой идеей. Но вот беда – ни одной хорошей идеи у меня не было.

Придется довериться Матеусу. Если он придет вечером, как обещал, расскажу ему все, и будь что будет.

Чтобы успокоиться, я устроилась за прилавком в торговом зале и начала набрасывать план будущего книжного фестиваля и список всего, что для этого понадобится.

Прошел час или полтора, как мое занятие было нарушено появлением гостей. Весьма неприятных.

Дверь с силой распахнулась, колокольчик сорвался и упал на пол, Бублик отчаянно залаял.

В лавку вошли трое: стряпчий Малалио с неизменной услужливо-виноватой улыбочкой на крысином лице и двое мужчин в темно-синей форме. Одного я признала – начальник местной полиции. Второй, помоложе, явно служил под его началом.

– Госпожа Зоя Бармалан? – уточнил старший полицай, хотя прекрасно знал, кто я.

– Чем могу служить? Бублик, тихо!

– Нам нужно допросить вас. И, возможно, задержать в зависимости от результатов ваших ответов, – угрюмо сказал полицейский.

– Госпожа Зоя, отвечай на все вопросы честно и осмотрительно, – предупредил стряпчий. – Сдается, ты опять в беде.

Мое сердце заколотилось как бешеное, а потом провалилось куда-то в желудок. Видение местной тюрьмы, «Железной вдовы» и палача Клюга отчетливо замаячили у меня перед глазами.

– В чем дело? – выдавила я.

– Вы – главная подозреваемая в убийстве кладбищенского сторожа господина Дува, – объявил полицейский, и пол вдруг ушел у меня из-под ног.

Глава 23. Ничего кроме правды

– Убийство? – еле выдавила я, цепляясь за прилавок, чтобы не упасть. – Могильщика убили? Кто? Когда?!

– Камнем по башке грохнули, – с удовольствием подтвердил юный помощник полицейского. – Час назад обнаружили.

Его глаза горели от возбуждения. Он был ни капли не огорчен: ему было интересно, как ребенку.

Старший шикнул на него.

Мои ноги все же подкосились. Я боком рухнула на стул, от волнения смахнув чернильницу на пол.

Какой ужас! Невозможно представить... я только что разговаривала с Дувом... он кричал на меня. И теперь он мертв!

Эти люди считают, что я... убила его? Мне опять хотят приписать то, что я не совершала?!

– Невозможно, – пробормотала я.

– Вас с ним видели последней. Вы ругались с могильщиком. Нам рассказал учитель Дубрен. Вскоре после вашего ухода на тело наткнулись посетители кладбища.

– И что? Почему вы меня обвиняете?

– А кого еще? – наивно удивился младший полицейский.

– Мы вас пока не обвиняем. Подозреваем, – поправил его старший. – Ответьте на вопросы. А там посмотрим.

– Задавайте.

– Не здесь. В участке при тюрьме. Идемте. И заткните уже вашего пса!

Бедный Бублик рычал и лаял: он чувствовал, что его хозяйке грозит опасность.

Меня возвращают в тюрьму! От этой мысли по телу пробежала дрожь.

– Нет! Мне нужен… адвокат. Стряпчий!

– Да тут я, тут, – успокоил меня Малалио, поправил очки на носу и с любопытством поинтересовался: – Так за что ты Дува-то грохнула? Он, конечно, человечишка мерзкий был, но все же.

– Я не убивала его!

– Я не утверждаю, что убивали, – развел руками старший полицейский даже как будто виновато. – Но вы, госпожа Бармалан, на особом положении. Вам уже вынесен один приговор, но отсрочен. Вы должны доказать свою законопослушность. А теперь вот как вышло! Придется вернуть вас в тюрьму на время разбирательства. Таков закон. Пока, уж простите, все подозрения на вас падают. С Дувом вы разговаривали? Разговаривали. Ссорились? Ссорились. Свидетели есть. После вашего ухода его живым не видели.

– Зоя, ты подвела меня и госпожу Ирму, – влез стряпчий. – Мы же твои поручители! Теперь нам придется раскошелиться за твой проступок.

Не хватало воздуха. Голова кружилась, от страха внутренности скручивались в клубок.

Я крепко зажмурилась, но вздрогнула и открыла глаза, когда в лавке прозвучал громкий, сердитый голос:

– Что тут происходит?

Матеус! Он все же явился! Пришел мне на помощь!

Но разве он спасет меня? Как?! Он ничего не сможет сделать. Да и захочет ли?

Матеус стоял на пороге – непривычно растрепанный, в расстегнутом сюртуке, без шейного платка, волосы взлохмачены. И он так и не побрился. Но надменный и властный вид заставлял забыть о его неряшливости.

Широко шагая, он зашел в лавку, встал рядом со мной и бросил на меня острый, испытывающий взгляд. А затем обратил взор на полицейского.

– Я услышал об убийстве могильщика. Почему вы явились к госпоже Бармалан? Почему допрашиваете ее?

– Мы забираем ее в тюрьму, чтобы получить ответы на вопросы. Госпожа Бармалан – главная подозреваемая.

– Чушь! – резко произнес Матеус.

– Чушь! – повторил от порога женский голос.

Госпожа Ирма! И эта явилась. Она ворвалась в лавку зонтиком наперевес, как будто собиралась отколошматить им полицейского.

– Почему чушь? – изумился тот.

– Полтора часа назад я ходила в чайную лавку на этой же улице. Дорога идет мимо кладбищенских ворот. За ними мелькнула горбатая спина Дува. Из чайной лавки видны двери книжного магазина. На дверях не было вывески «Закрыто». Значит, Зоя вернулась домой, когда Дув был еще жив. Ну? Что ты на это скажешь, офицер Шпехт?

– Дува вы видели издалека, а отсутствие вывески вообще ни о чем не говорит, – пробормотал Шпехт.

– Ты идиот, офицер Шпехт. Я это всегда говорила твоей матушке, и тебе теперь говорю. Эта особа, – Ирма презрительно кивнула в мою сторону, – способна на воровство, на плутовство. Но на убийство? Нет, нет, и нет. У нее для этого кишка тонка. Такие действуют другими методами. И зачем ей убивать могильщика? Она с ним едва была знакома.

Заступничество Ирмы так меня поразило, что я остолбенела.

– Да кто их знает, какие причины могут быть у иноземки, – упрямо возразил полицейский. – Госпожа Ирма, я понимаю, вам неприятно, что ваша подопечная вляпалась, но покрывать возможную преступницу все же не стоит. Если госпожа Бармалан предъявит нам доказательство своего пребывания в другом месте во время совершения преступления, мы не будем ее забирать.

– У нее есть это доказательство, – сказал Матеус и посмотрел на меня многозначительно. А я только и могла, что бессмысленно таращиться в ответ. – Последние пару часов госпожа Зоя провела со мной. В этой лавке. Я был с ней на кладбище, только не подходил к могильщику. Я осматривал памятники. Она поговорила с Дувом, мы с Зоей вместе ушли. Могильщик был жив и здоров. Мы вернулись сюда, в лавку. Я отлучился ненадолго. Забрать кое-какие вещи в моей квартире. Отсутствовал не более десяти минут. Достаточно вам такого подтверждения?

У меня по телу прокатилась жаркая волна: испуг, стыд, смущение, надежда.

Матеус врал. Чтобы спасти меня, он пошел против своих принципов. Сказал явную ложь, и кому – представителю закона! Его объяснения были неуклюжие и шиты белыми нитками. Кто в них поверит!

Полицейский прищурился, склонил голову:

– Как вы можете это подтвердить?

– Вам недостаточно моего слова? Слова вирила? Слова Матеуса Альмедора из Альмедор-кейра? – бросил Матеус вроде бы небрежно, но с неприкрытой угрозой.

И полицейский смутился. Аристократы в этом мире были почти что неприкосновенны.

Он почесал в затылке, потупил глаза, вздохнул, кивнул.

– Разумеется, господин Альмедор. ваше слово – самое веское доказательство. Значит, госпожа Бармалан ни при чем. Что ж, это все меняет. Но все же попрошу ее ответить на вопросы.

– Только в моем присутствии и прямо здесь. В тюрьму она не пойдет.

Ирма величественно выслушала Матеуса и кивнула.

– Я рада, что мы разобрались в этом недоразумении. Ведь мы разобрались, офицер Шпехт?

– Да, – буркнул тот. – Но кто прихлопнул могильщика, вот вопрос! Убийств в Лиллидоре не было лет уж десять.

– Может, все же несчастный случай, – предположил стряпчий. – Упал, ударился головой о камень... Пусть доктор Каспер хорошенько все проверит еще раз.

– Ладно... итак, госпожа Бармалан... что вы имеете рассказать о вашей встрече с могильщиком? Может, видели что-то подозрительное?

Допрос завершился быстро. Я выложила почти все, как было – лишь добавила в историю присутствие Матеуса – и очень старалась не напутать. Ну, и про свои проблемы умолчала. Расскажи я о призраках и взломщиках – легко бы от полицейского не отделалась.

Полицейский принял мое объяснение. И даже извинился.

Когда допрос был закончен, представители закона пожелали мне хорошего вечера и удалились. Госпожа Ирма потопталась на пороге, бросила на меня презрительный взгляд, хотела что-то сказать – но посмотрела на каменное лицо Матеуса и тоже ушла, громко фыркнув.

А Матеус остался в лавке.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Спасибо, – выдавила я, наконец. – Что заступился за меня. Что солгал ради меня.

– Не за что, – с глубоким сочувствием ответил Матеус.

Его ласковый тон стал последней каплей. Я разрыдалась. Опустилась на стул, закрыла лицо руками и плакала всласть. От того, что мои мечты о сказочном мире оказались разрушены вдребезги. В волшебной стране лгали, предавали и убивали. И творили другие немыслимые злодейства. Плакала и от того, что я была одна в этом мире, и не могла понять, кто друг, а кто враг. Плакала от своей беспомощности. И от того, людям все же надо верить, потому что иначе невозможно жить.

На мое плечо опустилась тяжелая ладонь. Но она была теплой, и она давала мне силу.

– Все хорошо, – сказал Матеус. – Все уже закончилось. Принесу тебе воды. Нет, лучше сделаю чаю.

Он ненадолго ушел, но скоро вернулся. Сунул мне в руку стакан воды, заставил выпить.

Потом забрал его, придвинул табурет, сел рядом и обнял меня. Руку он положил мне на затылок и заставил уткнуться лицом в его плечо.

Он ничего не говорил. Просто обнимал меня – наверное, целую вечность. Его рука скользнула на мою спину, утешающе гладила.

А я цеплялась за лацканы его сюртука и орошала слезами дорогую ткань. Плечо Матеуса было широким и твердым. От него пахло горьким гвоздичным одеколоном, дорогой тканью и крахмалом.

И я успокаивалась, вдыхая этот запах, неожиданно хорошо знакомый и одновременно тревожащий. И даже разжала пальцы и протянула руки, чтобы обхватить Матеуса, прижаться к нему крепче.

Он обнял меня в ответ и положил колючий подбородок на мою макушку. Щетина царапала кожу головы даже сквозь волосы.

Но потом он положил руки на мои плечи и мягко отстранился.

Я мигом расстроилась: мне было так хорошо в его объятьях, так спокойно!

Но он не отпустил меня совсем; лишь ласково убрал со щек мокрые пряди волос.

Я подняла голову и оторопела, увидев его лицо и глаза совсем близко. У меня перехватило дыхание.

Матеус наклонил и осторожно поцеловал меня в уголок рта. Это не был чувственный поцелуй, но не был он и полностью дружеским. Особенно потому, что потом Матеус глубоко вздохнул, как будто пытаясь скрыть волнение.

А у меня в груди полыхнул пожар.

– Все хорошо, – пробормотала я, пока дело не зашло слишком далеко. – Я уже успокоилась. Прости, что расклеилась.

– Любой бы расклеился. Ты держалась очень хорошо.

– Почему ты такой небритый и растрепанный? – спросила я, чтобы хоть что-нибудь спросить. Мои губы все еще горели от прикосновения его губ.

– Я спал. Целый день. Проснулся, спустился, услышал разговор на улице и увидел, как полицейские пошли за тобой. Моя квартира напротив ратуши. Пришлось и мне поспешить.

– Почему ты соврал ради меня?

– Потому что иначе тебе бы пришлось плохо. А ты ни в чем не виновата.

– Откуда ты знаешь?

– Я в этом уверен.

– Прости, что не верила тебе. И Ирма! Кто бы мог подумать. Она тоже вступилась за меня. Люди такие хорошие... – я опять разнюнилась и всхлипнула.

– Насчет Ирмы особо не обольщайся, – охладил мою сентиментальность Матеус. – У нее свой интерес. Во-первых, она за тобой присматривает, а если бы ты оказалась в тюрьме, пострадала бы ее репутация и кошелек. Во-вторых, она хочет купить у тебя лавку по дешевке. Если бы тебя упекли за решетку, начали бы искать нового наследника Бармалана, а при его отсутствии продали бы имущество через аукцион. Лавки ей тогда не видать. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Не исключено, что она действовала бескорыстно.

Я покачала головой.

– Неважно. Я на свободе и подозрения с меня сняты. Но какой ужас, Матеус! Кто мог убить могильщика?

– Зачем ты ходила на кладбище, Зоя? – мягко спросил он, но тут же спохватился:

– Я не допрашиваю тебя. Не отвечай, если не хочешь. Слышишь? Чайник закипел. Пойду заварю чая. И лужу нужно убрать, – он кивнул на чернильное пятно на полу. – И пса выпустить погулять, пока он с ума не сошел.

Матеус принялся за дело. Заварил и принес чай, сдобрив его чем-то крепким. Тщательно вытер лужу на полу. Выпустил Бублика. Запер дверь, закрыл ставни. Разжег очаг.

А я сидела как столб и не могла пошевелиться. Только наблюдала за тем, как он хозяйничает. Спокойный, уверенный... сильный и изящный, как всегда. Такой близкий и такой недоступный.

– Матеус, – позвала я его. – Пожалуйста, сядь. Я хочу все тебе рассказать.

– Уверена? – он опустился на табурет, вытирая руки полотенцем.

– Да. Надеюсь, моя история поможет тебе найти того, кого ты ищешь.

Он молча кивнул. И я начала говорить.

Выложила все, до мельчайшей подробности. И говорила не только о событиях – признавалась в своих мыслях и подозрениях. В своих слабостях и страхах.

Матеус слушал внимательно, лишь иногда задавал уточняющие вопросы. Я следила за его лицом и боялась увидеть на нем насмешку, осуждение или презрение. Или же жадность, алчность, триумф...

Но ничего подобного не увидела. Матеус был удивлен, взволнован – особенно когда я рассказала ему о своем путешествии в книги и об Эване, и еще он коротко, изумленно выругался, когда узнал о шатающейся по дому статуе. Впрочем, выругался весьма элегантно, в аристократическом духе, что-то типа «Разрази меня гром!»

Когда я закончила, он потер лоб рукой и помотал головой с донельзя озадаченным видом.

– Зоя, скажу честно, еще год назад я бы вряд ли поверил в твою историю.

– Почему?

– Потому что считал, что люди, превращенные в книги – сказка. Выдумки! Немыслимая вещь даже для мира, где живет магия. О подобном рассказывается лишь в старинных легендах. Зоя, это страшная и запретная магия. Очень черная. Ты права в том, что не сообщила о делах Бармалана в полицию. Это и правда могло иметь для тебя плохие последствия.

– Но Бармалан женился на мне только для того, чтобы превратить в книгу, сделать своей жертвой, как и прочих жен!

– В этом могли не поверить. Тебя обвинили в краже артефакта, имеющего прямое отношение к этому черному колдовству. Скорее, дознаватели заключили бы, что ты была в сговоре с Бармаланом. Как я думал изначально. В любом случае магические преступления подобного толка требуют долгого разбирательства. С непредвиденным исходом.

– А призрак статуи?

– В это уж точно поверить не могу. Кто-то сыграл с тобой дурную шутку. И мы выясним кто. Статуи не оживают, если только с ними не поработали магомеханики. А та статуя в гостиной – самая обычная. Я ее видел. Но еще раз осмотрю внимательно. И... ты позволишь мне глянуть на те книги? Познакомишь меня с Эваном?

– Да.

Я встала, пошарила в потайном месте за языком и выложила перед Матеусом книгу.

– Э-э-э... «Жена как дополнение своему супругу»? – прочел Матеус на обложке.

– Это обманка. Я так замаскировала все волшебные книги. Взломщик обыскивал лавку. На эти супружеские пособия не обратил внимания.

Матеус осторожно открыл книгу. Пробежал глазами строки.

– Я ничего не могу прочесть.

– Потому что ты идиот! – вдруг гаркнул у меня в голове голос проснувшегося Эвана. – Зоя! Ты все-таки разболтала ему!

– Он нам поможет.

Матеус вздернул голову и посмотрел на меня почти что с ужасом.

– Ты с ним разговариваешь?

– Да. Эван передает тебе привет. Он рад с тобой познакомиться.

Эван в ответ сказал что-то совершенно непечатное.

– Тебя надо подвергнуть цензуре, – пробормотала я.

– Я тоже рад знакомству. Передай ему, что мы найдем способ вернуть ему человеческий облик.

– Я тебя слышу, болван ты аристократический.

– Он тебя слышит, Матеус. А ты его нет, верно?

– Нет. Но я смогу прочитать остальные книги и увидеть воспоминания, услышать мысли в них людей? Узнать их... интересные истории?

– Да. Подожди, принесу.

Из второго тайника я достала остальные четыре книги и представила их Матеусу.

– Вот это – отравитель Фабиан. Это – вторая жена Бармалана, фермерша Клара. А кто в этих книгах – не знаю. У меня не хватило духу прочитать их. Потому что это неправильно.

– Я тебя понимаю. Но все же их нужно прочитать. Это поможет нам найти ответы на остальные вопросы. Кем были эти люди? Где теперь их тела? Быть может, нужно известить их родных.

– Но как мы поможем им, Матеус? Что теперь делать?

Матеус нахмурился и задумался.

– У меня есть знакомый маг высокого ранга. Напишу ему и попрошу совета. Но дело очень непростое, Зоя.

Он отложил книги в сторону, сцепил пальцы и посмотрел на меня. Я напряглась. Сердце болезненно дрогнуло. Мне показалось, сейчас Матеус скажет что-то важное... или страшное.

– Ты должна знать, кого я ищу, Зоя и что привело меня в Лиллидору.

– Можешь не рассказывать, если не хочешь.

– Я расскажу. Зоя... я ищу одну девушку. Катрину. Мою невесту.

От его признания у меня перехватило дыхание, в груди больно сжалось.

– Вот как... у тебя есть... невеста? – пробормотала я.

– Да, – ответил Матеус ровным голосом. – Катрина Альпаго из почтенного рода. Красивая, своенравная девушка. Дочь друга моего отца. Нас сговорили еще в детстве. Три года назад мы обручились.

Слезы щипали мои глаза. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать.

Наивная идиотка Зоя! Ты влюбилась в этого аристократа. И решила, что и он к тебе неравнодушен. Приняла его хорошие манеры за интерес! Увидела в его глазах то, чего там и в помине не было.

У него есть невеста. Девушка этого мира. Которую он любит. С ней случилось что-то ужасное, он ищет ее, хочет вернуть, чтобы сделать своей.

А ты, Зоя, лишь эпизод в его жизни. Глупая иномирянка, которая таскает за собой свою невезучесть, как узник ядро на цепи.

Матеус заметил мое потрясение. Он не отводил глаз. Но что в них было, я понять не могла. Сожаление? Сочувствие? Боль?

– Зоя...

Он накрыл мою руку своей ладонью. Я торопливо выдернула руку и спрятала под стол.

Не нужно мне его сочувствие!

Но зачем он поцеловал меня? И его забота – как же она походила на ухаживание!

Однако я не злилась на Матеуса. Только на себя. Безжалостно отбросила мысль о том, что мной манипулировали.

– Что же случилось с Катриной? – спросила я, и мой голос все же дрогнул. – Она пропала?

– Да, – Матеус глубоко вздохнул. – Два месяца назад. Меня в то время не было в стране. Я путешествовал. С Катриной не виделся полтора года. Иногда мы обменивались письмами. Я колесил по свету, исследовал мир. Помнишь, рассказывал тебе? Я засомневался в том, что хочу прожить ту жизнь, к которой меня готовили, и решил найти свой путь.

– Да. Но ты всегда помнил о долге и вернулся. Домой, к семье... к невесте.

– Именно так. Однажды Катрина ушла из дома и пропала.

– Вы обратились в полицию?

– Нет. Никто, кроме членов наших семей, не знает о ее исчезновении. Для всех остальных она уехала к родственникам погостить перед свадьбой.

– Почему?

– Потому что ее исчезновение связано с дурными обстоятельствами. Если привлечь полицию, они выплывут наружу, и тогда пострадает репутация двух семей и возникнут проблемы с законом. В некоторых случаях даже вирилы не могут избежать ответственности.

– В каких же?

– Когда замешана черная магия.

– Каким образом?!

– Катрина всегда была очень… упрямой девушкой, – заговорил Матеус, делая паузы перед словами. – Она тяготилась своей жизнью. Ей хотелось свободы. Когда я уезжал, она вылила на меня поток язвительных слов. Ей тоже хотелось путешествовать, увидеть мир. Быть свободной. Но женщинам-вирилам это не позволено.

– У нас так тоже было на Земле. Лет двести назад.

– Да, я знаю.

– Ты сильно любишь ее? – вопрос вырвался у меня сам по себе.

– Когда вирилы заключают брак, о любви обычно речи не идет. Брак – это договор, сделка между семьями.

– Понимаю.

– Я старше Катрины на четыре года. В детстве она была влюблена в меня, ходила за мной хвостиком. Меня это ужасно раздражало! Вредная, писклявая девчонка.

Он улыбнулся воспоминаниям, и его улыбка резала меня, как ножом.

– Потом она меня возненавидела. Потому что меня всегда ставили ей в пример, как образец хорошего сына и достойного вирила. Подростком она меня нещадно дразнила и высмеивала. Катрина очень остра на язык. Я даже домой не хотел возвращаться с каникул, потому что пришлось бы видеться с ней.

– А… потом? Когда вы стали взрослыми?

– Однажды я приехал и нашел не тощую гадкую девчонку, а красивую, дерзкую девушку. Которая все же научилась сдерживать свои порывы и прятать характер. Я счел ее... приемлемой. Хотя порой она срывалась и показывала коготки. Но я решил: с возрастом пройдет. Она станет хорошей женой. Впрочем, выбирать мне не приходилось. Нас обручили. Я был доволен тем, что у меня будет красивая жена из хорошей семьи. Мы много разговаривали, я привязался к ней. Потом уехал. Она осталась с семьей. Иногда получал от нее письма, и они были полны горечи. Ей не нравилась ее жизнь. Всего она мне не рассказывала, но когда я вернулся – мне пришлось спешно вернуться, когда мне сообщили о ее исчезновении – узнал остальное... Катрина увлеклась магией. Чтобы стать магом, нужно иметь кое-какие задатки. Вероятно, они у нее были, но вирилы не учатся в магических школах и не проходят посвящение. Колдовская наука в наших кругах считается недостойным занятием. Но такие женщины, как Катрина, всегда ищут пути к свободе, ищут свое оружие. Ей казалось, магия даст ей возможность как-то управлять своей судьбой. Даст власть. Хотя бы иллюзию власти. Она познакомилась с людьми, которые когда-то были магами, но потом лишились членства в братстве за незаконные поступки. Катрина говорила родителям, что идет к подруге или за покупками, обманывала приставленную служанку и посещала их сборища. Все это вскрылось лишь потом, когда она пропала. Мы уверены, что эти люди причастны к ее исчезновению. Но полицию мы привлечь не могли и стали искать ее сами. Но это оказалось непросто. След вывел меня на Бармалана. Я мало что сумел разузнать о нем; лишь то, что он был в столице в день, когда пропала Катрина. Он посещал тот же дом, что и она, и потом ее видели вместе с ним в одном трактире. Они что-то живо обсуждали. Я приехал в Лиллидору. и встретил тебя. Вот и вся история, Зоя. После твоего рассказа я думаю, что Катрину могла постичь участь Эвана. Что она... в заколдованной книге.