Текст книги "Уездная учительница магии (СИ)"

Автор книги: Варвара Корсарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Я ничего не понимала.

– А вот теперь действительно началось, – сухо сказал Корнелиус. – Не в то время и не в том месте. Эрика, лежи, где лежишь.

– Заткнись! – заорал один из стоявших напротив от него громил. – Это твоих рук дело? Ты сенситив?

Корнелиус ответом его не удостоил. Он выпрямился, замер на миг; я вжалась в настил, и тут же надо мной прошла мощная волна эфирной энергии.

Меня она не задела, но бандитов как ветром смело: их отшвырнуло на несколько шагов назад, за ними кубарем покатился и тот, кто пытался вытащить главаря из болота.

Трое оставшихся на ногах – те, что выступил на стороне Корнелиуса – метнулись следом; вокруг меня протоптали три пары ног в тяжелых ботинках. Я приподняла голову и увидела, как сообщники Корнелиуса ловко заламывают бандитам руки и щелкают замками наручников.

Корнелиус вскинул голову, и высоко над нами вспыхнула шаровая молния. Иллюзия была такой яркой, что наш с Ланзо лесной костер по сравнению с ней казался сущим пустяком.

Сотворивший эту иллюзию сенситив, безусловно, обладал неслыханным, многосторонним талантом. Он мог легко манипулировать предметами на расстоянии. Что еще он мог? Управлять погодой, вызывать туман и грозу? Зажигать пожары? Подчинять волю других людей?

Я с восхищением и ненавистью посмотрела на Корнелиуса.

Он подошел ко мне и протянул руку, помогая подняться.

– Я подал сигнал, сейчас сюда прибудут парни из оперативной службы, – сказал он усталым голосом. – Они ждали у железной дороги. Но, благодаря тебе, все закончилось здесь. Не знаю, к добру или к худу. Пока неясно. Ты цела?

– Цела, – сказала я сквозь зубы, встала и от души отвесила ему пощечину. Он не дрогнул, лишь потер щеку.

– Да, пожалуй, я заслужил, – мрачно признал он. – Хотел бы принять на себя каждый удар, который тебе нанесли. Разорвать голыми руками тех, что причинил тебе боль.

– Тогда тебе придется разорвать самого себя.

Я отвернулась и подошла к краю настила, подняла фонарь и всмотрелась в болото.

Механические монстры больше не двигались, они застыли в разнообразных позах. Почва вокруг была искорежена. Лужа грязи блестела ровно, как нетронутая. И ни следа Химераса.

– Он утонул! – я обернулась к Корнелиусу.

– Нет. Смотри... – он указал на настил. На досках чернели грязные следы. Они уходили прочь, в темноту.

– Его встретят, – уверил меня Корнелиус. – Слышишь? Идут.

По доскам слаженно стучали подошвы тяжелых ботинок, и скоро появился новый отряд собранных, серьезных молодчиков в черных костюмах. Один из них подошел к Корнелиусу, мужчины обменялись короткими, непонятными для меня фразами.

Я не вслушивалась в разговор; стояла, обхватив себя руками за плечи, и дрожала от холода. Пульс стучал в висках, я была готова свалиться в обморок от изнеможения.

– Эрика... – теплая рука Корнелиуса легла мне на спину. – Идем в особняк. Нам больше ничто не угрожает.

Он попытался обнять меня за плечи, но я собрала последние силы и вырвалась. Потом, не оглядываясь, пошла обратно в дом, сглатывая тугой ком в горле.

* * *

Оказалось, мы ушли недалеко. Минут через пять я ступила на лужайку перед домом.

Шла как в тумане, лишь слышала шаги Корнелиуса за спиной. Он больше не пытался дотронуться до меня или взять под руку, и не говорил ни слова.

Теперь особняк был ярко освещен. Горели установленные снаружи лампы, у входа было полно народу. Подтянутые молодцы с хмурыми лицами перемещались, отдавали и выслушивали приказы, осматривали окрестности с оружием в руках.

Меня никто не остановил, я беспрепятственно дошла до крыльца, поднялась к двери и зашла внутрь. Корнелиус задержался снаружи: к нему подошел один из столичных гостей, невысокий, лысоватый, с военной выправкой, и стал отрывисто о чем-то докладывать. В его манерах отчетливо угадывался важный полицейский чин.

В зале, где тоже раздавались краткие команды и топот множества людей, меня встретил Амброзиус Анвил… а подле него стоял Ланзо!

Я молча обняла мальчика и спросила:

– Как ты сюда добрался?

– По железной дороге! – радостно ответил Ланзо, высвобождаясь из моих рук и вскидывая ко мне сияющее лицо. – Бежал как угорелый. Вы рассказали о лесных механических монстрах. Я решил найти ту каморку и попробовать их включить.

– Он ловко проник в подвал через оконце, – продолжил Анвил. – Хорошо, что попался мне на пути. Иначе у этой истории был бы другой конец. Безмозглый мальчишка! Впрочем, он неплохо мне помог.

– Вы запустили монстров, чтобы я могла сбежать!

– Полагаю, я верно рассчитал время, – кивнул Анвил. – Но меня уже поставили в известность, что мое вмешательство было лишним.

– Вы практически сорвали нам планы, – резко сказал подошедший Корнелиус. – Из-за ваших фокусов все пошло наперекосяк! Эрика чуть не погибла, а Химерас сбежал. Черт вас побери, Анвил!

Анвил пожал плечами и ответил хладнокровно:

– Откуда мне было знать, что вы не с ними? Я считал вас первым подпевалой Химераса.

– Уйдите с глаз моих, – с отвращением сказал Корнелиус. – Потом мы с вами разберемся. Позаботьтесь о мальчике. Его отец где-то здесь. Найдите его.

– Пойдем, – Анвил положил руку на плечо Ланзо и увел его.

– Эрика, мне нужно отдать распоряжения, но потом, когда мы вернемся в Крипвуд. – начал Корнелиус.

– Нет. Ты объяснишь все здесь и сейчас, – отрезала я. – Твои помощники неплохо справляются и без тебя.

Он покорно кивнул.

* * *

Мы расположились в зале, пустом, неприбранном и неуютном после скандального приема.

Я села в кресло. Лампы горели ярко, от их света болела голова, и щипало глаза.

Потерла глаза ладонью, потом устало уронила руки на колени. В груди царила холодная пустота, под ложечкой сосало. Безумно хотелось спать.

– Возьми, – Корнелиус поставил на столик бокал с вином. Сам садиться не стал; заложив руки за спину, он прошелся по залу, остановился, вернулся и встал напротив, мрачно глядя на меня сверху вниз.

Я изучила его настороженным взглядом. Выглядел он хуже некуда: бледный как смерть, под глазами залегли тени, щеки ввалились. Мое сердце кольнули жалость и волнение, но я не подала виду. Показала на второе кресло и предложила:

– Садись. Ты еле на ногах стоишь. Знаю, как чувствуют себя сенситивы после сложных манипуляций с энергетическими флюидами.

– Я в порядке.

Но он повиновался и сел. Достал трубку, но набивать ее не стал: покрутил в руках и посмотрел на меня исподлобья.

– С чего мне начать? – спросил он довольно угрюмо. Я хмыкнула: ни один мужчина не любит оправдываться и объяснять. Корнелиус не исключение.

– Начни с самого важного. Кто ты, Корнелиус Роберваль?

Мой голос все же дрогнул. Корнелиус невесело улыбнулся.

– Сейчас я тот, кем ты меня знаешь. Владелец лесопильных заводов, поставщик древесины, бизнесмен. Бывший служащий при военном ведомстве. Точнее, я был сотрудником отдела по использованию Одаренных в военном деле, а потом отдела по расследованию преступлений, совершенных Одаренными.

Я перевела дух. Последнее уточнение многое объяснило. Собственно, теперь все стало ясно! Кроме некоторых деталей. Которые я собиралась прояснить во что бы то ни стало.

– При этом ты сам, оказывается, сильный Одаренный. Но всячески открещивался от своих талантов. Что ты умеешь?

– Телекинез. Метеомансия. Иллюзии. И еще кое-что. Не все мои умения хорошо развиты.

– Все равно список впечатляющий. Мало кто из Одаренных владеет более чем двумя развитыми талантами. Ты помог мне и Ланзо на ярмарке, верно?

– Да.

– Ты разогнал туман в лесу, когда нашел меня?

– Да.

– И при этом лгал очень убедительно. Я поверила, что у тебя нет ни капли дара. Я даже ничего не почувствовала!

– Еще один мой дар, самый важный: я умею маскировать свои манипуляции с эфирным полем.

– Но почему я никогда о тебе не слышала? Сенситивы с широким набором талантов известны и уважаемы. Их немного, по пальцам перечесть можно!

– Ты обо мне слышала. Ты учишь детей по моему учебнику, – он устало потер костяшками висок.

– Ты – Кристиан Рейн?!

– Это мой псевдоним. Точнее, мой и моей жены Клэр. Одно время я помогал ей проводить исследования. Ввиду особого характера моей деятельности я не мог публиковать работы под настоящим именем.

– Ты учился в академии?

Он кивнул.

– Дар обнаружили у меня поздно, когда я работал в полиции. Мне было двадцать три. Именно поэтому меня заметили и забрали в ведомство. Отправили в академию. Я учился по специальной программе.

– Ты начал даже позже, чем я... и все же преуспел. Сумел развить свой дар...

– Да. Это приводило Клэр в бешенство. Она считала это несправедливым. Она работала куда больше моего, но ей достались лишь крохи.

Он сжал трубку так сильно, что даже пальцы побелели, и дальше говорил монотонно, но не отводя глаз. Я невольно поежилась под его мертвенным взглядом.

– Мне приходилось проводить научные исследования в рамках моей работы. Повторю: я на собственном опыте хорошо знаю, сколько бед могут принести сенситивы, лишенные моральных принципов. Или просто запутавшиеся, амбициозные люди. Какой была моя жена.

– Что случилось после ее смерти? Ты… встретил Вильгельмину?

– Я оставил службу еще до смерти Клэр. В этом я не лгал тебе. Вильгельмина подошла ко мне на одном из светских мероприятий. Она приложила все усилия, чтобы очаровать меня. Но я вовсе не собирался начинать с ней отношения. Однако спустя несколько дней ко мне заявился бывший начальник. У нас состоялся непростой разговор. Он обратился ко мне с просьбой… точнее, это был приказ. Теперь я могу рассказать тебе – в общих чертах.

– Ну так рассказывай!

– Его подчиненные установили, что нити организации Химераса тянутся в Крипвуд. Город, где я родился и вырос. Постороннему нечего было и думать, чтобы затесаться в местное общество. Один из наших агентов пропал там без следа. Некий Штукарь... он недолго жил в Кривом доме.

Я кивнула. Ланзо рассказывал мне эту историю.

– Но, вернувшись в Крипвуд, я имел все шансы узнать, что там происходит. Мой начальник рассказал, что госпожа Вильгельмина Денгард связана с Химерасом и действует по его указке. И ее интерес ко мне имеет не романтические, а практические причины. Дело в том, что лесной особняк и прилегающий к нему участок были сданы в аренду государству. Но срок аренды истекал. Засевшие в лесу преступники решили, что лучше, если эта земля окажется в частных руках. Так будет проще запутать следы. А учитивая, что по городской легенде я – потомок Иоахима Грабба, мое желание приобрести старый особняк не вызовет толков. Кроме того, им хотелось заполучить в свои ряды бывшего полицейского, а ныне состоятельного промышленника, который собирался развернуть дело в местных лесах. Не представляешь, сколько преступных замыслов можно реализовать на лесопильном заводе. Начиная с вывоза контрабанды в вагонах с древесиной и заканчивая изготовлением фальшивых денег на бумажном заводе при лесопилке. И верно: во время наших встреч Вильгельмина расспрашивала меня о моих планах. Мой начальник... велел мне сблизиться с ней.

– И ты охотно выполнил его распоряжение, – горько сказала я и отвернулась.

– Я пошел навстречу ее желанию завести дружбу, – ответил Корнелиус со всей возможной деликатностью, которая тем не менее изрядно меня покоробила. Но я взяла себя в руки и не стала настаивать на подробностях.

– Что было дальше?

– Вильгельмина свела меня с нужными людьми. Мои коллеги пустили слух, что я сам отравил жену, что меня отправили в отставку из-за взяток, и что я имею кое-какие связи с преступным миром. Они, как у нас это называется, создали мне «легенду». Для того чтобы я мог заслужить доверие преступников. Моей целью было выйти на Химераса.

– И ты вышел?!

– Далеко не сразу. Сегодня я встретился с ним впервые. Я прошел испытание, купив особняк и организовав в нем место для тайной сходки его сошек. Мне пришлось немало поработать, чтобы получить возможность войти в круг его доверенных лиц.

– Ты знал, что в особняке была тайная лаборатория?

– Да, меня посвятили в эти детали.

– Как понимаю, в основном ты работал с Вильгельминой.

– Насколько знаю, у нее тоже не было выбора, – помрачнел Корнелиус. – Она намекала, что Химерас держит ее на крючке. Ей приходится делать то, что он велит. Мы оба играли свои роли.

Я открыла рот, чтобы отпустить язвительное замечание, но Корнелиус поднял руку и помотал головой:

– Эрика, это был мой долг. У таких людей, как я, порой нет другого пути. Приходится не думать о своих интересах, чтобы добиться цели. Вильгельмина не закоренелая злодейка. Хотя моральные принципы у нее весьма расплывчатые.

– Хватит! Не хочу больше слышать о ней.

Но он упорно продолжал:

– Не буду лукавить: поступи такой приказ, я бы женился на ней без колебаний. Я бы сделал все, чтобы приблизиться к Химерасу. Вильгельмина не привлекала меня. Я не был увлечен ей. Она была моим заданием. Любовниками мы стать не успели. Хотя проводили немало времени вместе.

– Как я могу тебе верить!

– Да, пожалуй, не можешь.

– Почему ты сразу не рассказал мне обо всем? Почему не предупредил? Мне пришлось смотреть, как ты... как она...

– Я не мог рассказать тебе, – он произнес эти слова тяжело, с напором, и я поняла: да, не мог. – Даже сейчас, разговаривая с тобой, я разглашаю служебную тайну.

Я промолчала. Мне были понятны его мотивы, но легче от этого не было.

– Приезд Вильгельмины был внезапным. Он расстроил многие мои планы. Лишь на приеме я сумел послать тебе записку – просил о встрече в уединенном месте. Но записку ты не получила, потому что ринулась очертя голову вести самостоятельное расследование.

– Я вам все испортила, верно?

– Ты спасла Ланзо.

– При этом практически указав на него преступникам…

– Тут нет твоей вины. Ты выполняла свой долг. Была хорошей, неравнодушной учительницей. Даже я не верил, что Химерас решит использовать детей с зачатками дара. Хотя допускал такую возможность.

– Почему ты так стремился выставить меня из города?

– Потому что поначалу ты была для меня неизвестной величиной. Приезд Одаренной в город всполошил не только меня, но и других подельников Химераса. Я не знал, на чьей ты стороне, кто тебя послал. Ко мне были приставлены соглядатаи. Ты могла оказаться одним из них. Химерас не играет вслепую. Меня постоянно проверяли. И тебя тоже. Своим покровительством я защищал тебя, как мог. Те, кто следил за мной, считали, что я приглядываюсь к тебе с той же целью, с какой они приглядывались к тебе. А именно чтобы понять, можно ли тебя использовать.

– Ты сблизился со мной только поэтому?

– Конечно, нет! Эрика… я действительно потерял голову от тебя. И наделал при этом много ошибок, потому что... потому что поддался чувствам. В первую же нашу встречу я почувствовал к тебе глубокий личный интерес. И я не мог с ним справиться, хоть и пытался. Это тоже меня беспокоило. Потом... я старался держать тебя под присмотром, но это не всегда удавалось.

Я упрямо сжала губы и отвернулась.

Он положил трубку на стол и хрустнул пальцами, потом выругался вполголоса.

– Эрика, я понимаю твой гнев. Но и ты попробуй понять.

– Где сейчас твоя дочь? – перебила я его. – Она находилась под присмотром Алисии. Алисия – подруга Вильгельмины!

– Да, подруга. Но с бандитами не связана. Что, впрочем, не мешало исполнять ей роль шпионки. И толковой гувернантки.

– Ты допустил, чтобы твоя дочь общалась с преступниками!

– Отошли я Регину, она была бы в большей опасности. Если Химерас хочет заполучить в свое подчинение человека, он не гнушается использовать близких ему людей. Мне было нужно держать ее рядом с собой.

Я посмотрела на Корнелиуса и увидела, как сжались его губы, и поняла, в каком напряжении он жил эти месяцы… зная, что опасность грозит не только ему, но и его дочери.

– Вчера вечером я отправил Регину в Шваленберг с надежным человеком. Потому что был уверен, что сегодня все закончится. Мы схватим Химераса с поличным и перекроем поток преступлений. Но все пошло наперекосяк. В первую очередь потому что он решил ограбить Северо-западный экспресс именно сегодня. Это тоже стало для нас неожиданностью. Первоначально он собирался провернуть ограбление в другом месте и позже, но внезапно изменил свои планы. Я не знал, куда увезли Ланзо и как именно его собираются использовать. Если бы не ты, он мог погибнуть.

– Где сейчас горожане, которых Химерас взял в заложники?

– Все временно задержаны. Бургомистра Флегга ждет тюрьма. Как и некоторых других его приспешников. Вероятно, Анвила тоже.

– А директор Степпель?

– Он ни при чем.

– Рада слышать… – пробормотала я.

– Скоро рассвет. Тебя отвезут в Крипвуд. Выспишься, а завтра с тобой будут говорить дознаватели. Мне тоже предстоит немало работы.

С минуту мы смотрели друг на друга. Теперь, когда мне было известно все, я не чувствовала себя спокойной и удовлетворенной. Мне было холодно и печально, и казалось, что между мной и сидящим напротив мужчиной пролегла глубокая, неодолимая пропасть.

Это был незнакомый мне, чужой человек, со своей непонятной, сложной жизнью и планами.

Нас ненадолго свели обстоятельства. Но не успели сблизить настолько, чтобы мы продолжили путь вместе.

События, что заполнили последние сутки, изменили многое. В первую очередь, мое отношение к Корнелиусу. Возможно, он и правда был увлечен мной… хотелось бы в это верить. Но его долг и его служба всегда были и будут для него на первом месте.

Мне обидно? Нет. Я понимаю людей, полностью посвятивших себя одной цели.

Но мне больно. Больно от воспоминания о боли, которую я испытала, когда увидела его с другой женщиной. Навсегда ушло доверие. Разум говорил: верь! Но сердце не желало верить и продолжало опасаться новой боли.

Я встала. Встал и Корнелиус.

– Ты не собираешься уехать с Хантом в столицу? – спросил он.

– Нет. Учебный год только начался. Я не брошу учеников. Уеду летом, когда директор найдет замену.

– Эрика... давай попробуем начать сначала.

Я посмотрела ему в глаза и покачала головой.

– Не думаю, что нам по пути. Я поняла, что не готова к отношениям с тобой… с кем угодно, если на то пошло. Мне лучше оставаться одной. Прости.

Корнелиус стремительно шагнул ко мне, но в этот момент его окликнули от входа и сообщили, что дрезина ждет на путях, и если госпожа Верден хочет попасть домой, ей лучше поторопиться.

Я отвернулась и поспешила к дверям. От усталости и недостатка сна голова моя была легкая и пустая, но в ней эхом отдавались слова, которые я только что сказала Корнелиусу. Они заставляли меня невыносимо страдать.

Что ж, верные решения не даются легко. За них часто приходится платить сердечной болью.

Эпилог
 Новый бургомистр Крипвуда

Семь месяцев спустя...

– До свидания, госпожа Верден! – хором сказали Магда и Ада, подхватили сумки с учебниками и поспешили в коридор, где их ждали подруги.

– Не забудьте заглянуть к кроликам! – крикнула я на прощание. – Хруста нужно отсадить от Пончика, они опять подрались!

Девочки задержались в дверях, переглянулись.

– Можно, мы завтра это сделаем? – попросила Магда ноющим голоском. – Мы сейчас идем в гости к Регине. Она обещала запрячь в тележку пони. Вы знаете, что его теперь по-другому зовут?

– И как же? – улыбнулась я.

– Бон-бон!

Услышав имя питомца, в класс заглянула Регина и строго сказала:

– Девочки, сначала рассадим кроликов. Бон-бон подождет.

Ее подруги вздохнули, но спорить не стали. Девочки ушли, а я принялась вытирать с доски. Поднялась меловая пыль, я звонко чихнула.

– Будь здорова, – негромко произнес Корнелиус, заходя в класс. – Как прошел день?

Я поспешно обернулась.

– Спасибо, хорошо, – ответила я, чувствуя, как подпрыгнуло мое сердце. – Регина сейчас рассаживает кроликов. Скоро придет, – предупредила я. – Подожди ее в классе.

– Хорошо. У нас будет время поговорить наедине, – он прикрыл дверь и подошел ко мне, но разговор начинать не спешил. Молча смотрел, как я продолжаю усердно возить по доске тряпкой. От его взгляда стало жарко затылку.

– Ты вернулся из столицы сегодня утром или вчера вечером? – спросила я, упорно глядя на грязные разводы на доске.

– Утренним поездом. Что случилось новенького за эти три дня, пока меня не было?

– Пришло письмо от Ланзо! – я повернулась и начала рассказывать: – Пишет, что скучает по дому и считает дни до каникул. Всего неделя осталась! Хотя ему нравится учиться в столице. Но он огорчается, что его пока не учат пользоваться даром. И не будут еще несколько лет. Зимой в его класс пришел новый мальчик, у него сильный дар проявился совсем рано, как у Ланзо, в восемь лет. Теперь Ланзо не самый младший в классе.

– Признаться, я по-прежнему считаю особую подготовку таких детей плохой идеей, – покачал головой Корнелиус.

– Знаю, – я отмахнулась тряпкой. – Но школа при академии Одаренных не дает особой подготовки. Там лишь присматривают за выдающимися детьми, создают для них подходящие условия.

– Будем надеяться, что это принесет пользу, а не вред.

– Ты ужасный пессимист.

– Я реалист. Какие еще новости?

– Велли опять сбежал в лес, – посетовала я. – Анвил предложил повесить на него свежеизобретенный радиоприбор для отслеживания, но сначала кабана нужно поймать. У него завелась подружка. Лесная кабаниха. Не знаю, вернется ли он в этот раз.

– Вернется, да еще не один. Будет у тебя целое стадо поросят.

– Не надо мне такого счастья, – улыбнулась я. – Корнелиус, есть последняя новость... самая важная.

Я положила тряпку на стол, сцепила руки, не зная, как начать.

– Написали из Департамента образования. Мне предстоит принять важное решение. Ты должен узнать о нем первым и сказать, что ты об этом думаешь.

Корнелиус нахмурился.

– Видно, дело серьезное, раз ты обеспокоена моим мнением.

– Оно всегда было для меня важно! Но теперь мне нужен твой совет как главного попечителя школы. Департамент так или иначе свяжется с тобой. Я просто его опередила.

– В чем дело?

– Степпель подал прошение об отставке по состоянию здоровья. Мне предложили занять пост директора этой школы, – выпалила я на одном дыхании.

– А, вот оно что! – сказал Корнелиус с облегчением. – Ну, это не новость. Признаться, я этого ожидал.

– Ты поддержишь мою кандидатуру?

– Несомненно. Кто еще, как не ты? За год ты показала себя талантливой учительницей. У тебя мало опыта, но есть неплохое образование. Твои статьи об уездных школах в «Вестнике педагогики» вызвали большой резонанс! – он лукаво добавил: – Хоть и не такой большой, как рассказы в «Вестнике оккультизма» о легендах здешних мест.

– От педагогических статей пользы будет побольше.

– Разумеется! Ты могла бы сделать карьеру учительницы в столице. Но педагоги-энтузиасты куда нужнее в провинции. Не госпожу же Лотар ставить на место директора! Как понимаю, ты не откажешься. Что меня только радует. Но твой дядя будет разочарован.

– Я еще думаю... – пробормотала я.

– Попробую подтолкнуть твои мысли в нужном направлении. У меня тоже есть важная новость. – Корнелиус сделал короткую паузу, словно собираясь с мыслями. – Я не рассказал тебе, зачем ездил в столицу. Дело в том, что мне тоже поступило одно предложение.

– Признаться, мне не понравилось, что ты уехал без объяснений. Полагаю, ездил встречаться со своим бывшим начальством. Тебе предложили вернуться на старую службу. И начать новое дело, верно? Ты за него берешься? Будешь дальше искать Химераса? – задавая последние вопросы, я не смогла скрыть горечь в голосе.

– Нет. С этим покончено. Я говорил это тебе уже не раз, и говорю вновь. Предложение было от другого ведомства. Меня хотят назначить бургомистром Крипвуда.

Я ахнула.

– Корнелиус, ты останешься здесь навсегда? Займешь кресло бургомистра?

– Кто еще, как не состоятельный промышленник, знающий этот городок вдоль и поперек? – усмехнулся он.

– Это замечательно! – сказала я с энтузиазмом. – Я очень рада за тебя.

– А я рад, что ты рада за меня... Давай-ка перейдем к другому вопросу. В какой раз я его задаю? Кажется, в четвертый.

Корнелиус сунул руку в карман пиджака, вытащил бархатную коробочку, открыл крышку. Я со вздохом посмотрела на хорошо знакомое кольцо.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Корнелиус обыденным тоном.

– В пятый, – поправила я его, изнемогая от волнения. – Ты задаешь этот вопрос в пятый раз. В последний, если я откажу?

– Нет, конечно. Буду предлагать тебе руку и сердце, пока ты не согласишься. Эрика… – его голос стал умоляющим. – Я люблю тебя. Я готов ждать, сколько потребуется. Но прошу, не заставляй меня ждать слишком долго. Неужели я еще не заслужил твоего доверия?

– Да, но... Корнелиус, понимаешь, я пережила немало разочарований и поэтому...

Я не успела договорить, потому что Корнелиус досадливо мотнул головой, положил коробочку на стол, обнял меня и поцеловал.

От неожиданности я сдавленно ахнула и положила ему руки на плечи, чтобы оттолкнуть. И при этом обильно испачкала мелом черную ткань его пиджака.

Мышцы на его руках напряглись – он ни за что не желал отпускать меня. Только на миг оторвался от моих губ и сказал с упреком:

– Твое упрямство переходит все границы. Неужели я так и не заслужил доверия за эти месяцы? Все еще боишься, что я тебя разочарую? Мне обидно это слышать. Ради тебя я согласился стать бургомистром.

– Ах, ради меня?! Не нужны мне такие жертвы, господин Роберваль!

– Ладно, не только ради тебя. Я не прочь попробовать себя в новой роли. Ты не хочешь быть женой бургомистра провинциального города? Хочешь вернуться в столицу?

– Я останусь здесь и стану директрисой!

– Прекрасно. Заодно получишь сановитого мужа. Вместе мы изменим Крипвуд.

Я фыркнула и сделала еще одну попытку освободиться.

Но Корнелиус опять поцеловал меня, и больше я не вырывалась.

– Этот муж будет любить тебя и никогда не предаст. И очень постарается не разочаровать свою жену… – прошептал он между поцелуями, на которые я отвечала с пылом. – Эрика, ты выйдешь за меня? Пожалуйста, скажи «да».

Дверь скрипнула и в класс ввалились девчонки.

– Госпожа Верден, а Хруст опять... ой!

Магда прыснула, Ада ойкнула, Корнелиус поспешно отпустил меня. Регина свела брови и сурово посмотрела на нас. Несомненно, в этот момент будущий бургомистр Крипвуда и будущая директриса выглядели, как нашкодившие детишки.

Регина решительно взяла подруг за руки и вытолкнула в коридор, крепко закрыв за собой дверь.

– Никому ни слова, поняли? – донесся ее голос. – Дело серьезное. Папа делает предложение госпоже Верден.

– Она будет твоей мачехой? – спросила Магда смущенно. – В сказках мачехи всегда злые!

– Вот ты дурочка! Это же не сказка! – презрительно ответила Регина. – Когда госпожа Верден выйдет за папу и переедет в наш дом, ему придется согласиться, чтобы Вельзевул тоже жил с нами. Здорово, правда? Он такой лапочка, душка-кабанчик! Ладно, идем ко мне! Папа сейчас не сможет нас отвезти…

Детские голоса удалились и затихли. Мы с Корнелиусом переглянулись. Мои щеки пылали.

– Я жду ответа на свой вопрос, – напомнил Корнелиус сурово.

– Мой ответ – «да», – выдохнула я и зажмурилась от волнения.

Ничего не происходило. Стояла гробовая тишина.

Я открыла глаза.

Корнелиус смотрел на меня довольно хмуро. Сунул руки в карманы и покачал головой.

Я оторопела. Вот так он отреагировал на мое согласие, которого долго добивался?!

– Наконец, ты сказала «да», – произнес он странным тоном. – Но мне бы хотелось услышать еще кое-что.

– Что же?

– Те слова, которые ты мне пока не говорила.

Я вспыхнула от смятения. Облизала пересохшие губы.

А потом шагнула к нему, обняла его за шею и прошептала:

– Я люблю тебя.

Он коротко вздохнул, как будто не верил, что когда-нибудь услышит от меня эти три слова. Но как только я их произнесла, остальные полились легко:

– Корнелиус, я люблю тебя, и это навсегда. Правда. Люблю с первой нашей встречи. Ты думал, я капризничала все эти месяцы? Нет! Я боялась. Боялась доверять. Боялась стать зависимой. Боялась любить. Прости. Но знаешь... сегодня утром решила: если ты больше не придешь ко мне с предложением руки и сердца, в пятый раз его сделаю я. Но не успела.

Корнелиус все еще молчал, но его сердце билось напротив моего сильными, частыми толчками.

Я поднялась на цыпочки и поцеловала его. И еще раз, и еще.

Потом слегка отодвинулась и погладила его щеку, и упрямый подбородок. Откинула голову, чтобы лучше видеть его лицо.

– Я трусиха, правда?

Корнелиус перехватил мои руки, крепко сжал запястья, внимательно посмотрел на меня смеющимися и любящими глазами и сказал серьезно:

– Ты самая храбрая и честная девушка на свете. Прости, Эрика, я немного оторопел. Никак не могу поверить своему счастью.

– Мое согласие принято?

– Безусловно.

И он поспешил подтвердить свои слова поцелуем.