Текст книги "Уездная учительница магии (СИ)"

Автор книги: Варвара Корсарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 14
 Прогулка с призраками

На следующий день в школе я поймала директора, завела в пустой класс и рассказала о своей затее.

Поначалу он слушал с сочувственным интересом, но постепенно растерял невозмутимость. Чем больше я говорила, тем чаще господин директор покашливал, ерзал, хмурился. Когда замолчала, он почесал бакенбарды, устало вздохнул и спросил:

– Эрика, неужели вы не боитесь отправляться в лес?

– Немного опасаюсь. Но скажите откровенно: там действительно есть чего бояться?

– Не знаю. Я бывал лишь на его окраинах. Но наслушался всякого.

– Вот это «всякое» интересует меня больше всего. Хочу увидеть его своими глазами. И развеять миф о существовании «всякого».

– По-моему, ваша затея несколько... непродуманная и может кончиться плохо.

– Все продумано! – поспешила уверить я его. – Во-первых, я не собираюсь заходить далеко в лес. Слышала, что разбойничий дом видно с Лысого холма. Этого будет достаточно. Не знаете, у кого можно взять на время фотографическую камеру?

– У Анвила есть. Спросите. Ладно, а во-вторых?

– Во-вторых, пойду не одна. Найду сопровождающего. Того, кто знает лес и умеет по нему ходить. Есть ли такой человек в городе? Я заплачу ему. Немного, но потом, когда моя статья будет опубликована…

– Что ж, такой человек есть, – директор побарабанил пальцами по столу. – Хеймо. Он сын фермера, но часто наведывается в лес ставить силки. Зубоскал. Как и вы, не верит в призраков леса. По крайней мере он так говорит после пары кружек пива. Хеймо можно застать в трактире вечером. Спросите у хозяйки, она вам его покажет. Много ему не предлагайте за услуги и обязательно торгуйтесь. И вот еще… Эрика, пообещайте, что не пойдете глубоко в лес. Не хотелось бы лишиться учительницы в начале учебного года.

– Не лишитесь! Вернусь живой и здоровой и напишу отличную статью про легенды вашего города. В конце концов, разве не этого вы хотели – избавиться от старых суеверий?

– Хотел, но уж больно резво вы взялись за дело. Порой это пугает. Осторожности и осмотрительности вам пока не хватает.

– Господин Степпель, я самая осмотрительная и здравомыслящая девушка на свете.

Директор озорно улыбнулся.

– Узнаю в вас себя в молодые годы! Что ж, удачи!

Вечером я отправилась в трактир «Хмельная корова».

Трактир был набит битком. Здесь были и местные жители, и сезонные рабочие с лесопилки Роберваля. Я узнала их по широким плечам, разухабистым манерам и грубому говорку.

Шум стоял неимоверный. Посетители сидели за столами над тарелками или болтались возле стойки. Когда я вошла, на меня обернулись любопытные лица, красные от выпитого и съеденного. Гомон на миг притих и возобновлялся за моей спиной, когда я проходила мимо столов.

– Ишь, новая учителка пожаловала! – заметил незнакомый голос. – Скучно, поди, ведьме живется у погоста.

– Там не соскучишься! – многозначительно отвечал другой голос. – Кто знает, кто к ней наведывается из леса по вечерам. Храбрая бабенка!

Мимо прошла подавальщица Ванда с подносом в руках. Ванда как будто невзначай толкнула меня плечом и ехидно ухмыльнулась. Девушка не забыла обиды, и мне стало стыдно.

– Добрый вечер, Ванда! – кивнула я ей как можно дружелюбнее. Девушка прошла, оставив за собой густой аромат жареного мяса с луком.

В животе сразу заурчало. Я настороженно огляделась. В прошлый раз хозяйка встретила меня недружелюбно. Придется сделать заказ, чтобы расположить ее к себе.

Хозяйка нашлась за стойкой. Она лениво протирала кружки и при этом зевала во весь рот. На ее золотых зубах сверкали отблески огня в очаге.

– Добрый вечер, госпожа Верден! – поздоровалась хозяйка, со скрипом вращая в кружке сложенное полотенце. – Желаете поужинать? Место есть только за стойкой. Чего вам подать?

Ободренная таким началом, я попросила тарелку похлебки, мысленно включив ее стоимость в графу «Расходы на приключения».

– Не подскажете, в зале есть Хеймо? Мне сказали, он тут завсегдатай.

– А вон он, – хозяйка кивнула на столик, над которым висело чучело головы коровы.

За столиком сидел молодой парень в толстом свитере и рабочих брюках с широкими помочами. Перед ним стояла кружка пива. Хеймо увлеченно резался в кости с фермером Герхардом, незадачливым хозяином Вельзевула.

– Привет! Ты Хеймо? У меня к тебе дело. Я заплачу.

Такое начало разговора редко кого оставит равнодушным. Хеймо моментально отвлекся от костей и вскинул голову.

У парня было широкое щекастое лицо, курносый нос, лохматые каштановые волосы и дурашливые глаза.

– А я вас знаю! Вы учительница, да? – сказал Хеймо. – Герхард про вас рассказывал. Вы ему со свиньей помогли управиться.

– Здравствуйте, Герхард, – кивнула я старику. – Как поживает Вельзевул?

– В лес сбежал, паршивец, – ответил старик и печально покрутил пустую кружку. – Ну и хрен с ним. Жрал свин много, а хлопот от него было еще больше.

– Так какое у вас ко мне дело, госпожа Верден? – перебил его Хеймо.

– Я присяду? – не дожидаясь позволения, я села на скамью. Герхард отправился к стойке купить пива, а я изложила Хеймо мою просьбу.

Лицо Хеймо сделалось задумчивым. Он поковырял в зубах спичкой, и, сплюнув в цветочный горшок на окне, согласился:

– Что ж, можно. Отчего ж не прогуляться по лесу? Погода нынче хорошая, тепло. Десять кронодоров за сопровождение. А еще парочку монет накинете, буду вам по пути песни петь, чтоб не скучно было! – он весело подмигнул и кинул в рот соленый сухарик.

– Четыре кронодора, – твердо сказала я, вспомнив наставления директора.

– Ну ладно, шесть, – Хеймо протянул руку; я не сразу догадалась, что должна ее пожать в знак заключения сделки.

– Хеймо, а ты никогда не видел в лесу чего-нибудь странного?

– Не-а! – Хеймо отрицательно покрутил головой. – Но я далеко и не хожу! А вам куда надо?

– До Лысого холма. Глянуть оттуда на дом разбойника Грабба. Я пишу статью о местных достопримечательностях для столичного журнала.

– Вот оно что... Дом безглазого, значит... – Хеймо задумался и заявил: – Тогда восемь кронодоров.

– Ладно, – я поморщилась. Так от жалованья скоро ничего не останется. Анне придется приложить все усилия, чтобы моя будущая статья была напечатана и гонорар выплачен. Иначе Анне не поздоровится.

– И в статейке вашей потом напишете, что Хеймо, мол, был вашим проводником, – потребовал парень. – Моей девчонке понравится, если про меня в журнале напечатают.

– Обязательно напишу, – уверила я его. – И портрет твой сделаю. Значит, до выходных?

– Ага! К десяти будьте готовы. Утром зайду за вами в Кривой дом, как с делами на ферме управлюсь.

– Отлично! – я кивнула ему и направилась к стойке, где хозяйка уже выставила тарелку густой бараньей похлебки. Я взяла ложку и непроизвольно облизнулась. За спиной послышались звуки свары. Кого-то толкнули, кто-то ответил забористой руганью. На пол с грохотом обрушился стул, разбилась тарелка, следом донесся звук зуботычины.

Начинались вечерние развлечения. Но ничто не могло отвлечь меня от божественной похлебки, сваренной с фасолью, сельдереем и чесноком.

* * *

В выходной день я поднялась, когда за окнами едва рассвело. Выложила на кровать необходимые вещи и начала собираться.

Жаль, брюк нет, но вот эта шерстяная юбка сойдет. И свитер. Утром в лесу наверняка прохладно. Ботинки для прогулки имеются, на толстой подошве.

Теперь снаряжение. В вещевой мешок отправились фляга с водой, бутерброды в бумаге, спички, нож. Блокнот, пара остро заточенных карандашей. Компас. И главная ценность: фотографический аппарат – новая, компактная модель. Компас и фотоаппарат принес Амброзиус Анвил, содрав три кронодора за прокат. Зато теперь смогу сделать снимки разбойничьего особняка. Газета заплатит за них отдельно, так что расходы, надеюсь, удастся покрыть.

Приготовила чашку крепкого кофе и принялась ждать Хеймо. Пока прихлебывала горячий напиток, настраивала себя на успех.

И загадала: если до того, как закончу пить кофе, в доме не скрипнет ни одна половица, вылазка пройдет удачно.

Да, конечно: суеверия и приметы – это глупость и утеха для темных умов. Но когда волнуешься, все средства хороши, верно? Можно и поиграть с собой в маленькую игру. Никто об этом не узнает. Готова простить себе эту слабость.

В конце концов, все мы суеверны в той или иной степени... Презираем чужие суеверия, но за свои держимся крепко.

Признаться, я здорово волновалась. Все-таки я городская жительница, в лес не выбиралась ни разу. И в роли отважной журналистки пробовала себя впервые.

Однако лиха беда начало! Справлюсь с этим заданием, возьмусь за работу посложнее. Например, проберусь в клинику святого Модеста и накатаю разоблачительную статью о жутких условиях содержания умалишенных. Половина которых таковыми не являются, а в клинику попали хлопотами не в меру заботливых и жадных родственников.

Я торопливо влила в рот последнюю каплю кофе, и в это мгновение половица возле очага сама по себе скрипнула тягостно и уныло. Тут же в дверь постучали: явился Хеймо.

– Доброго вам утречка! – приветствовал он меня радостно. Лицо у него было румяное, и весь он источал довольство жизнью. – Ну, идем? Не передумали?

– Идем! – я решительно забросила вещевой мешок за спину, тщательно заперла дверь и зашагала вслед за Хеймо по сырой траве.

Было еще свежо, но день обещал быть теплым. Мы шли по узкой тропинке. Слева и справа стенами стояли кусты шиповника. В прорехах мелькала кладбищенская ограда. Я невольно поежилась, вспомнив прежнюю обитательницу Кривого дома и ее занятие.

Не хотелось разговаривать, а хотелось молчать и думать, но Хеймо балагурил без отдыху.

– Вон там, на пустоши за кустами, кроликов полно. Я на них силки ставлю. А за пустошью овраг, туда в прошлом году сапожник свалился и сломал руку. Говорил, увидел привидение. Оно его в овраг загнало. Страшнючее – жуть! Глаза горят, шея как коромысло. Коли нам повезет, мы тоже призрака встретим. Вы же вроде из этих, Одаренных? Считай, ведьма! Безглазый, значит, пошлет к вам своих слуг поздороваться!

Хеймо дурашливо засмеялся. Я криво улыбнулась. Отчего-то в эту минуту мне было совсем не весело смеяться над привидениями и местными преданиями.

– Призраков я не боюсь. Лучше скажи, дикие звери в лесу водятся? Волки, медведи?

– Не-а. Олени есть, лисы. Ну и кабаны, бывает, забредают. Но их бояться нечего, если только поросят их не трогать.

Ну да, кабаны! Недавно к ним пришло пополнение – Вельзевул удрал от Герхарда и теперь резвится с собратьями на воле. Вот с кем я точно не хотела бы встретиться. Придется глядеть в оба.

Наконец, тропинка закончилась. Мы вышли к опушке леса, который до этого я видела только из окон Кривого дома. Поросль стала выше, впереди сплошной стеной поднимались стволы сосен. Там стоял сумрак.

Я замедлила шаг. Как будто в заброшенный замок заходишь. Сосны возвышаются, как колонны, а лесной полог над головой похож на мрачный свод. Лишь изредка его пронзает луч солнца.

Да, одной мне было бы страшновато. И тут я заметила под деревом мертвую белку и совсем пала духом. Дурной знак.

Хеймо бесстрашно зашел в лес. Кругом стояла темень. Солнце никак не могло пробиться сквозь густой полог. Лишь иногда золотые спицы пронзали переплетения ветвей и врывались в чащобу, высвечивая то сломанный сучок, то гнилой пень. Под ногами пружинил мох, усеянный рыжими иголками. Пахло смолой, прелью и грибами.

Постепенно и Хеймо стал задумчивым. Его рот, наконец, закрылся. Но я не радовалась тишине. Потому что теперь приходилось слушать таинственный шепот деревьев. Когда под подошвой с хрустом ломалась веточка, я вздрагивала.

Казалось, что человеческое жилье осталось очень далеко. Вязкая тишина глушила мысли и сбивала с толку. На поверхность выбирались самые потаенные и первобытные страхи.

Современным городским людям не место в древних лесах. Это уже не наша стихия. Теперь я лучше понимала жителей Крипвуда – в такой глуши чего только не привидится! Именно страх перед неведомым рождает суеверия.

Чтобы отвлечься, я начала мысленно составлять заметку, которую потом пошлю в газету. Красочных эпитетов туда побольше – Анна их любит и оценит мои старания.

«Мы шли по дремучему лесу, зачарованному злым колдуном...

Среди угрюмых деревьев. Они отбрасывали зловещие, наводящие страх тени. И издавали леденящий душу скрип. Опавшие листья и иглы под ногами шевелились, как будто под ними пряталось что-то живое...»

Насочинялась до того, что и вправду почувствовал леденящий душу озноб. Казалось, в спину смотрят злые глаза, и если обернусь – увижу то, что потом будет мне сниться в ночных кошмарах.

– Хеймо, далеко еще? – громко спросила я провожатого.

Он оглянулся и ответил непривычно подавленным голосом:

– Недалеко. Скоро дойдем до Лысого холма. Заберемся наверх, оттуда немного виден старый дом. Сможете налюбоваться вдоволь и сделать снимки. А, мы уже пришли!

* * *

– Теперь придется карабкаться! Сумеете? Не свалитесь?

– В академии у меня были отличные оценки по гимнастике.

– Сейчас проверим, за что вам их поставили! Идите вперед; если нога соскользнет, я подхвачу. А не подхвачу – вместе вниз кувыркнемся!

Обескураженная таким наставлением, я осторожно пошла наверх.

Холм состоял из слоистой скальной породы. Камень крошился под ногами, осколки с шорохом ехали вниз. Приходилось дважды думать, куда поставить ботинок. Время от времени попадались кусты вереска и кедровый стланик. В особо трудных местах я хваталась за колючие ветки, и скоро ладони начали саднить от царапин.

За спиной пыхтел Хеймо; я радовалась тому, что дышу ровно, иду споро. Лишь ноги немного заболели.

Наконец, добрались до вершины. Я постояла, оперевшись руками о колени, чтобы передохнуть, а потом распрямилась и приложила ладонь козырьком к глазам. Приятно выйти из мрачного сумрака под яркое осеннее солнце!

Куда ни глянь – леса. Волнующийся океан темной зелени до самого края мира. Поднялся ветер, он приятно обдувал горячее лицо и шею, и тело словно потеряло вес.

Вершины сосен качались рядом, протяни руку – и коснешься. Когда порыв был особенно силен, сосны надсадно стонали.

– Где разбойничий дом?

– Вон там, барышня! Видите?

Хеймо бесцеремонно повернул меня за плечи, я напрягла глаза и увидела, что над верхушками торчали две башенки, обломанные, черные как гнилые зубы. Даже на расстоянии они выглядели крайне неприятно.

Я достала камеру и сделала несколько снимков. Надеюсь, на фотографии удастся разглядеть то, что я стремилась запечатлеть. А если не удастся – остальное дорисует фантазия и мое меткое слово.

Все же я не была удовлетворена.

– Ближе к дому подойти нельзя?

– Можно, но мы не пойдем. Или идите, но без меня, – заупрямился Хеймо. – Там за охотничьей избушкой мшары начинаются. Ну, болотца такие. Их и не видно, пока не наступишь. А наступишь – поздно будет. Враз увязнешь. Да и вообще. не стоит там шататься. И смотрите – погода меняется! Не к добру это. Надо скорее домой! Иначе нам туго придется.

Я повернула голову, куда показывал Хеймо, и встревожилась.

Странная картина открылась перед глазами: край зеленого океана затянула белая дымка. Сначала я было подумала, что где-то бушует лесной пожар, но потом догадалась – туман! Он поднимался все выше и катился в нашу сторону очень быстро.

Стало ясно, чего опасался Хеймо. Если туман нас захватит, в лесу будет сложно найти дорогу. Мы ослепнем, оглохнем и вымокнем до нитки.

Спускаться было тяжелее, чем идти наверх. Пару раз подошва соскользнула, и я чуть не отправилась вниз кубарем. Когда оступилась третий раз, плюнула на приличия, встала на четвереньки и стала карабкаться вниз задом, нащупывая опоры для ног вслепую. Впрочем, Хеймо поступил так же.

Пот застилал глаза, вещевой мешок становился тяжелее с каждой минутой. А Хеймо торопил:

– Скорее, скорее! Неладно дело. Впервые такое вижу. С моря, что ли, тумана нагнало? В лесу в тумане бродить – себя не жалеть. Придется вам, барышня, еще пару кронодоров накинуть за беспокойство!

Когда ноги, наконец, ступили на ровную землю, я была мокрая как мышь. На ладонях у меня места живого не осталось. Острые камни резали не хуже бритв.

– Хеймо, погоди! У меня есть бинт. Мне нужно позаботиться о руках, – попросила я сквозь стиснутые зубы.

– Некогда! Дома лечиться будете. Смотрите, что делается!

Я оглянулась и поежилась. С левой стороны холма показались первые лазутчики. Клочья тумана катили низкими волнами, на вид не быстро, однако уже через минуту одна сосенка исчезла в мутном мареве, за ней вторая.

Мы почти бегом миновали опушку и нырнули в лес.

И сразу на нас обрушилась тишина. Исчезли все звуки, ни скрипа веток, ни шороха листьев... Лес словно готовился к чему-то страшному.

Мы торопливо шагали, убегали от тумана, но оторваться от него не смогли. Скоро я обнаружила, что бреду по колено в белесом киселе, потом он поднялся до пояса. Словно в море заходишь, и кажется, что через миг тебя поглотит бездна, сомкнется над головой, лишит остатка воздуха.

Приключение принимало дурной оборот, и все стало совсем плохо, когда туман нас догнал.

* * *

Я потеряла своего проводника.

Случилось это так: туман навалился на нас, как плотное одеяло. Точнее, как гигантский осьминог, живое, многоногое, мокрое чудище. Его щупальца заползли за шиворот свитера, в нос и рот, залепили глаза. Волосы вмиг стали влажными, тело охватил озноб.

Туман притупил все чувства – слух, зрение, обоняние. Даже кожа онемела. Я не видела ничего на расстоянии вытянутой руки, не различала ориентиров.

Деревья превратились в призраков, которые внезапно появлялись перед лицом и так и норовили хлестнуть веткой или зацепить ногу корнем. Что и произошло: я споткнулась, чудом не упала, ухватилась за шершавый ствол, а когда выпрямилась, рядом никого не было. Хеймо ушел вперед, и как я не напрягала слух, звук его шагов не уловила.

– Хеймо! – крикнула я, и мой голос прозвучал глухо.

– Эй! Я тут! – слабо донеслось слева. Или сзади?

Подумав, пошла налево, вытянув руки, как слепая. Поначалу я не испытывала страха, только удивление и досаду. Все было как во сне; я очутилась в неведомом мире. Тут непонятно, где верх, где низ, где запад, где восток! Ничего не разобрать! Ничего не видать – перед глазами бесконечная серая пелена!

И ни следа Хеймо!

* * *

Однако я упорно шла вперед. Ползла как черепаха. Все движения были замедленными – ну точно как в кошмаре, когда хочешь убежать от кого-то, а ноги тебя не слушаются!

Полезла в мешок за компасом и чертыхнулась, вспомнив, что он остался у Хеймо. Незадолго до подъема на холм мой проводник попросил рассмотреть блестящую игрушку да и сунул ее в карман, а я и забыла потребовать его обратно.

Ладно, теперь хоть Хеймо знает куда идти и не пропадет, утешила я себя. Однако мое положение было плачевным. Остаться на месте и ждать, когда туман развеется и меня найдут? И сколько придется ждать? Я околею от холода. Хоть бы к холму вернуться – все-таки на возвышении спокойнее!

Скоро горло заболело от криков. Иногда казалось, что я слышу ответный зов, но откуда он долетал, я не понимала.

Пожалуй, лучшим решением будет не отходить далеко от места, где мы с Хеймо разминулись. Десять шагов вперед, десять налево – от одной сосны ко второй, потом к третьей, и вернуться к первой. Попрыгать, сделать десяток приседаний, чтобы разогнать кровь и согреться.

Я развлекалась таким образом с полчаса, а потом не нашла дороги к первой сосне. Можно подумать, она убежала от меня в тумане. Вот оно, значит, как бывает – заблудиться в трех соснах. И вокруг тысячи других сосен!

Я слепо побрела вперед, в клубящейся туман, каждую секунду опасаясь налететь лбом на невидимое препятствие или провалиться в яму у корней.

Вокруг с легким шорохом сыпались с веток капли, в траве слышалось едва заметное движение, и казалось, что повсюду в лесу шла своим чередом тайная и непонятная человеку жизнь.

Одна радость; туман вроде как чуточку поредел. Стало видно, что пейзаж изменился; сосны маячили вдалеке, вокруг вздымал ветки низкий кустарник. Пару раз я приняла кусты за человека и перепугалась до безумия.

В белесой пелене все мне чудились то живые тени, то мертвые люди. Они гримасничают и грозят костлявыми пальцами, и следят за мной, и ждут, когда я выбьюсь из сил, чтобы утащить за собой.

Это лишь сгустки тумана, убеждала я себя, но почему тогда мне слышится шум чужих шагов?

У самой земли засветились голубоватые пятна. Целые сообщества «волшебных грибов». Здесь они росли привольно, и теперь, напитавшись сыростью и сумерками, начали испускать бледный свет. Жутко и красиво. Я машинально нагнулась, сорвала парочку грибов и спрятала в карман. Если выберусь из леса живой, принесу на урок.

О, урок будет интересным! Я расскажу ученикам о своих приключениях. Буду подшучивать над собой и смеяться, а потом мы изучим правила поведения в лесу...

И тут впереди показалось что-то высокое и темное. Я вытянула руку и моя ладонь легла на шероховатую поверхность дощатой стены.

От облегчения закружилась голова; вот и охотничья сторожка, о которой говорил Хеймо! Пройди я дальше, попала бы прямо в болота. Мне несказанно повезло! Пересижу под крышей, пока туман не рассеется.

Дверь оказалась не заперта. Я потянула ее и осторожно заглянула в темный проем. Ничего не увидела, достала спички. Спички отсырели, и я извела почти весь коробок, прежде чем добыла слабое пламя. Света хватило, чтобы убедиться: внутри сторожки пусто и неуютно.

Ни запаса дров, ни воды. Только пара скамей у стен да стол из досок. Окна заколочены.

Однако паутины не видать, а на столе тускло блеснула жестяная банка из-под консервов. Кто-то тут был, и совсем недавно. Отважный охотник, который не боится ходить в лес? Кто вообще построил эту сторожку?

Я вошла внутрь, но тут спичка зашипела и погасла. Бледно светил прямоугольник двери, через который заползали клочья тумана.

Надо поискать светильник. Но осуществить свое намерение я не успела, потому что дверь сама собой захлопнулась, а снаружи раздался глухой стук.

– Эй, кто тут? – я метнулась к двери. Что было силы толкнула тяжелые доски с прибитой поперечной перекладиной, но дверь не поддалась. Я толкнула ее второй раз, потом третий, потом ударила ногой, заколотила кулаком – бесполезно!

Меня поймали в ловушку, заперли! Но зачем? Кто шел за мной в тумане? Выходит, мне не показалось: там, в кустах, были люди!

– Хеймо, что за дурацкие шутки! – крикнула я дрожащим голосом. – Открой немедленно!

Никто не ответил, но за тонкой дощатой стеной дорожки прошел человек: под тяжелым сапогом затрещали ветки, потом раздался звон упавшего ведра и невнятное бормотание. Сделав дурное дело, мой неведомый преследователь шел смело, не таясь, и выругался, когда налетел в тумане на препятствие.

И тут я запаниковала. Заметалась в тесной черноте, била по стенам руками, вопила во все горло. Все было куда хуже, чем в палате лечебницы святого Модеста! Там хотя бы был свет...

Дрожащими руками я выхватила спички, но уронила коробок, и спички рассыпались по полу. Попробовала собрать их вслепую, и обнаружила, что на сыром полу спички промокли и больше ни на что не годились.

Как и мой дар. В кромешной темноте, да в расстроенных чувствах, я не могла вызвать световую иллюзию.

И тогда я привалилась спиной к стене, обхватила колени и заскулила от страха и непонимания.

Что происходит? Почему пришел туман? Как я умудрилась потеряться? Кто запер меня здесь? Что меня ждет?

«Призрачный разбойник Грабб ненавидит колдунов. Ненавидит Одаренных. Он забирает их к себе в лес...»

Ох как не вовремя вспомнились местные легенды!

– Нет! – громко сказала я в темноту. – Это сделал человек! Призраки не пинают ведра и не ругаются при этом как сапожники.

Но много ли я знала о повадках призраков?

Однако не время рассуждать о сверхъестественном. Нужно успокоиться. Как ни слаб мой дар, он может сослужить кое-какую службу. Я могу найти свечу и попытаться ее зажечь. Попробовать сдвинуть доску, что подпирает дверь снаружи – правда, для этого нужно умение манипулировать предметами на расстояние, которого у меня считай что не было.

Так и иначе, ничего не выйдет, пока мои чувства в смятении. Дыши, Эрика. Размеренно, глубоко. Все будет хорошо. Мне не впервой попадать в сложные ситуации. Выкарабкаюсь и сейчас!

Глаза понемногу привыкли к темноте. Оказалось, что у пола доски стены прилегают неплотно, через зазор в избушку проникает свет. Снаружи все еще стоит день, хоть и притушенный туманом.

Но тут за досками раздались новые звуки – кряхтение, шорох... хрюканье?

Призраки хрюкают? Однако надо упомянуть этот факт в статье. Читателей «Вестника оккультизма» он заинтересует.

Я легла ничком, заглянула в щель и отпрянула, потому что с той стороны в прореху начал протискиваться треугольный влажный пятак! Не призрак, а обычный живой кабан.

– Велли? Вельзевул? – позвала я, и в ответ услышала жадное ворчание.