Текст книги "Забавы придворных"

Автор книги: Вальтер Мап

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

XI. О КОРОЛЕ ГЕРЛЕ [64]64
  О короле Герле. – Это рассказ о той разновидности Дикой охоты, что известна под названием «свиты Эрлекина» (Herlechin, Herlekin, Harlequin). К образу «ратников Эрлевина» (milites Herlewini) при описании придворной жизни обращается Петр Блуаский в 14-м послании (PL 207, 44; об этой теме у Вальтера Мапа и его современников см.: Schmitt 1998, 111—116). Другие версии рассказа о приключениях короля Герлы у короля гномов неизвестны. Тем не менее есть много исследований на тему «история Герлы и кельтский фольклор»; например, о параллелях между ней и лэ «Сэр Орфео»: Loomis 1936 (обзор литературы см. в: Smith 2017, 88). Сам Дж. Б. Смит рассматривает историю Герлы как образец «бретонизации» (Britonicization), т. е. облачения в кельтские одежды материала, который исходно никакого отношения к кельтскому фольклору не имеет (примерами такой переделки являются для него «Клижес» Кретьена де Труа, с некельтским сюжетом, пристроенным к артуровскому миру, лэ «Сэр Орфео», чосеровский «Рассказ Франклина» и др.). В случае Вальтера Мапа колорит «бретонской повести» помогает создать блестящую литературную сатиру. В самом деле рассказ о Герле включает несколько мотивов, обычно ассоциируемых с ирландской или валлийской литературой: визит фейри или гнома; договор с гостем из потустороннего мира; вход в потусторонний мир через склон холма или пещеру; богатства потустороннего мира; иное течение времени в нем; запрет, который должны блюсти смертные, возвращаясь в свой мир. Однако в «Забавах придворных» сохранился первоначальный, короткий вариант этого рассказа (IV. 13), где есть бесконечные и бесцельные блуждания отряда, сравниваемого с двором Генриха II, но нет ни короля сказочного народа, ни путешествия на тот свет, ни встречи с пастухом, ни даже упоминания короля Герлы: главу отряда зовут Герлетинг (Herlethingus); иными словами, короткая версия рассказа лишена всех черт, из-за которых длинная выглядит «кельтской». Таким образом, кельтский колорит рассказа о Герле обязан своим происхождением исключительно воображению Мапа. Переработка подчеркивает сходство призрачной охоты с двором Генриха II: «дочь короля франков», на которой женится Герла, – намек на Алиенору Аквитанскую, ночная жизнь потустороннего двора напоминает о неописуемом количестве свечей, расходуемом при дворе Генриха, образы охоты (и особенно саркастический пуант с собакой-ищейкой, от поведения которой зависит участь Герлы и его спутников) отсылают к охотничьим забавам Генриха; наконец, кружения (circuitus) призрачного отряда прямо сравниваются с бесконечными разъездами английского двора. Мотив translatio imperii, распространенный в «бретонских повестях» и отразившийся в истории Герлы (переход власти от кельтов к саксам), дает повод для финальной шутки о наследстве: двор Герлы передает двору Генриха свои блуждания (Smith 2017, 83—105).
  Рассказ имеет этимологический характер: имя Герлекин производится от Herla + kunig, «король» (см., например: Varvaro 1994, 135). У современников Вальтера Мапа находится и другое объяснение, см.: Элинанд из Фруадмона. О самопознании. XI (Дополнение I).


[Закрыть]

Был один-единственный двор, подобный нашему, как свидетельствуют басни, рассказывающие, что Герлу, короля древнейших бриттов, склонил к договору другой король, что казался пигмеем по малости роста, не выше обезьяны. Как говорит басня, этот человечек приблизился, восседая на большом козле[65]65
  …восседая на большом козле… – Плиний (Естественная история. VII. 2. 26) изображает пигмеев ездящими верхом на баранах и козах.


[Закрыть], – муж, подобный Пану, как того изображают[66]66
  …муж, подобный Пану, как того изображают… – Ср. описание Пана ниже: II. 15.


[Закрыть]: с раскрасневшимся лицом, с огромною головою, с бородою рдяной, окладистой, до груди спадающей, в пятнистую оленевину пышно облаченный, с волосатым брюхом и голенями, переходящими в козлиные копыта. Герла беседовал с ним наедине. Говорит пигмей: «Я, король многих королей и князей, несметного и бесконечного народа, отряженный ими к тебе, прихожу охотно; правда, тебе я безвестен, но я радуюсь молве, что вознесла тебя выше других королей, и поскольку ты велик и всех ближе мне и по месту, и по роду, то заслуживаешь, чтобы я почтил и прославил своим присутствием твою свадьбу, как скоро король франков отдаст за тебя свою дочь, каковое дело уже улажено, хотя ты о том не ведаешь, и послы явятся нынче же. Поставим же между нами непреложный уговор, что сперва я посещу твою свадьбу, а ты мою в тот же день годом позже». Молвив это, он быстрей тигрицы[67]67
  …быстрей тигрицы… – Традиционное сравнение в римской литературе; см.: Лукан. Фарсалия V. 405; Стаций. Фиваида. IV. 315; Клавдиан. Похищение Прозерпины III. 263 и след.; Против Руфина I. 90. См. также: Плиний. Естественная история. VIII. 25. 66.


[Закрыть] обратил к королю хребет и исчез с глаз долой. Король, вернувшись в изумлении, встретил послов и принял их предложения.

И вот он за свадебным пиром сидит во всей пышности, как вдруг перед первой переменой блюд объявляется пигмей со столь великим полчищем себе подобных, что столы переполнились и больше народу расселось снаружи, чем внутри, в шатрах, принадлежащих пигмею и в один миг поставленных. Выскакивают оттуда служители с сосудами, выделанными с неподражаемым искусством из цельного драгоценного камня, наполняют палаты и шатры золотой и самоцветной утварью, никакого питья и снеди не подносят ни на серебре, ни на дереве; они всюду рядом, где в них нужда, и не от королевского или иного добра подают, но все расточают из своего[68]68
  …все расточают из своего… – Король пигмеев инвертирует «нормальные» правила, касающиеся еды на празднествах: в доме, где он гость, он кормит всех из своих припасов, делая Герлу своим должником (Church 2007, 33).


[Закрыть], и принесенное ими с избытком утоляет все желания. Что приготовлено Герлою, все цело; слуги его сидят в праздности, их не зовут, они не подносят. Кругом ходят пигмеи, вызывая общее одобренье, драгоценностью риз и каменьев, словно светильниками, озаренные паче прочих, никому ни словом, ни делом, ни присутствием, ни отсутствием не докучающие. Король же их, пока его служители в разгаре трудов, обращается к королю Герле так: «Наилучший из королей! Бог свидетель, что по нашему условию я присутствую на вашей свадьбе; если на ваше усмотрение захотите от меня большего, чем здесь видите, исполню без упущений и с охотою; а если нет, не мешкай с отплатой за честь, оказанную тебе, когда я того потребую». Вымолвив это и не дожидаясь ответа, он поспешно ушел в свой шатер и в час, как запели петухи, удалился со своими людьми.

По прошествии года, внезапно явившись пред Герлой, он требует исполнить договор. Тот соглашается и, приготовив вдосталь, дабы отплатить по справедливости, идет, куда его ведут. Вступают они в пещеру в высочайшей скале и после недолгого мрака – уже на свету, не от солнца или луны исходившем, но от многих светилен, шествуют к дому пигмея – обители, во всем прекрасной, как Назон описывает чертог Солнца[69]69
  …как Назон описывает чертог Солнца. – Овидий. Метаморфозы. II. 1 и след.


[Закрыть]. Когда справили свадьбу и король отплатил пигмею, как должно, Герла, получив позволение, уходит, обремененный подаренными конями, псами, соколами и всем, что наипаче пригодно для охоты и птичьей ловли. Пигмей провожает их до места, где начинается мрак, и дарит королю небольшую собаку-ищейку, помещающуюся на руках, настрого запрещает любому из королевской свиты спешиваться, прежде чем собака спрыгнет из рук того, кто ее будет нести[70]70
  …запрещает любому из королевской свиты спешиваться, прежде чем собака спрыгнет из рук того, кто ее будет нести… – С этим запретом и его нарушением ср. судьбу Нехтана в ирландской саге «Плавание Брана, сына Фебала».


[Закрыть], и, распрощавшись, возвращается домой. Вскоре Герла выходит на белый свет и, вновь оказавшись в своем королевстве, заговаривает с престарелым пастухом, спрашивая новостей о своей королеве, которую называет по имени: пастух же, с изумлением на него взирая, говорит: «Господин, я едва разумею твой язык, ведь я сакс, а ты бритт, имени же такой королевы я и не слыхивал, вот разве что, сказывают, встарь прозывалась так королева древнейших бриттов, супруга короля Герлы, который, говорят, пропал вместе с каким-то пигмеем подле этой скалы и больше на земле не появлялся. А этим королевством уж двести лет как владеют саксы, изгнав его обитателей». Ошеломленный король, который думал, что пробыл там всего три дня, едва удержался на коне. Иные из его спутников, забыв о наказах пигмея, спешились прежде, чем спрыгнула собака, и тотчас рассыпались в прах. Король, уразумев причину их истленья, под страхом подобной кончины запретил кому-либо касаться земли прежде, чем спрыгнет собака. Собака же и доныне не спрыгивает.

Басня говорит, что этот король Герла, бесконечно блуждая, описывает безумные круги со своим отрядом, без отдохновения и остановки. Многие утверждают, что не раз видели этот отряд. Но наконец, в первый год по коронации нашего короля Генриха, прекратил он, говорят, посещать наше королевство так часто, как прежде. Многие валлийцы видели, как он погружался в реку Уай в Херефорде. С того часа успокоился этот призрачный обход, как будто нам оставил свои блуждания, а покой – себе[71]71
  …как будто нам оставил свои блуждания, а покой – себе. – «Хотя эта история очаровала фольклористов (сказочное королевство, обмен дарами, Рип ван Винкль, Летучий голландец), ее функция в „Забавах придворных” – просто сатира на скитающийся двор Генриха II» (Rigg 1998, 725). Об этом сатирическом сравнении воинства Герлы с вечно странствующим двором Генриха и реалиях королевских разъездов см., например: Church 2007, 33ff.


[Закрыть]. Но если не хочешь слушать, сколь плачевным бывает такое беспокойство, не только при нашем дворе, но почти при всех дворах властителей, вели мне молчать – я буду вполне доволен, да это положительно будет справедливей. Не хочешь ли приклонить ненадолго слух к недавним делам?

XII. О КОРОЛЕ ПОРТУГАЛЬСКОМ [72]72
  О короле Португальском. – Возможно, герой этой главы – Афонсу, первый король Португалии (1139—1185), хотя история, рассказанная Вальтером Мапом, нигде более не засвидетельствована. В 1146 г. Афонсу женился на Матильде Савойской, родившей ему семерых детей (в том числе Саншу I, будущего португальского короля) и умершей в 1158 г. А. Варваро отмечает черты легенды в этом повествовании, притязающем рассказывать о современности: он начинается с появления безымянного юноши необычайной доблести и красоты, неизвестного рода, который спасает короля и делается безвинной жертвой зависти придворных: они играют на ревности немудрого короля, причем Мап прямо указывает на библейскую модель – историю Сусанны (Varvaro 1994, 33).


[Закрыть]

К португальскому королю, который жив и поныне владычит на свой лад, в ту пору, как его осаждали многочисленные враги и почти принудили сдаться, пришел на помощь некий юноша, могучий телом и отменной красы; оставаясь при короле, он выказал такую бранную доблесть, что дела его казались невозможными для одного человека. Он восстановил мир согласно желанию короля и королевства и, по заслугам приближенный к своему господину, был ценим больше – ведь король непрестанно его требовал, часто посещал, многим одаривал – чем это способствовало его благоденствию. Вельможи сего двора, замечая, что их господин оказывает им чести менее обычного, считают, что юноша отвратил от них благоволение: видя, что он возносится в королевской приязни все выше, сетуют, что она у них отнята, и, наполнившись исступлением зависти, усердствуют низвергнуть своею злобностью того, кто возведен в фавор высшею доблестью. На вооруженного или предупрежденного они нападать опасаются, а потому опускаются до худшего рода преследований, до навета, и приступают с той стороны, где примечают безоружность и наготу своего господина. Ведая, сколь он безумен от вздорной ревности, они посылают к королю двоих из своего числа, и те, словно старцы вавилонские, обвиняют невинную королеву, как Сусанну, в прелюбодеянии с этим юношей[73]73
  …и те, словно старцы вавилонские, обвиняют невинную королеву, как Сусанну, в прелюбодеянии с этим юношей. – Дан. 13.


[Закрыть]. Король, уязвленный в сердце, где не прикрывал его панцирь мудрости, восскорбел смертельно и в слепой опрометчивости предписал, чтобы сами изобретатели этого преступления отомстили за него невинному, жестоко и тайно. Так была предана в руки коварства невинность. Изменники, коим велено утаивать преступление, сходятся с юношей накоротке благодаря речам, учтивостям и притворной любви, входя к нему в приязнь ступенями мнимого дружества. Под предлогом охоты они уводят его в гущу дубрав и уединение пустынь и, перерезав горло, бросают волкам и змеям, известив об этом деле лишь того, кто, обманутый, велел его исполнить; а так как его исступление еще не унялось, он спешит домой, входит в ложницу, в укромную и доселе незнакомую ему комнату, и, выгнав всех прочих, обрушивается, яростный, на королеву, бывшую на сносях, и, избив ее ногами и кулаками, двойное убийство свершает одним нападеньем. Негласно призвав преступных общников своей подлости, он похваляется и кичится пред ними, как праведный отмститель тройной вины, – они же долгой чередою похвал превозносят его как мужа отважного и крепкого, чтобы, сделав глупцом, надолго удержать в этой глупости. Некоторое время молчал этот заговор, не выходя наружу; но поскольку, как говорится, тайному убийству надолго не укрыться[74]74
  …как говорится, тайному убийству надолго не укрыться… – Возможно, отсылка к пословице «убийство всплывет» (murder will out), фиксируемой с XIV в.


[Закрыть], оно наконец вползло в народный слух, и чем крепче страх перед тираном сдерживал пересуды, тем безжалостней проступало его бесславье в непрестанных перешептываниях. Запрещенная молва, прорвавшись, делается быстрей дозволенной речи, и удивление, расходящееся от одного к другому, чем скрытнее передается, тем шире разглашается. Это оттого, что всякий, услышав что-нибудь под секретом, для надежности передает другому. Король видит, что двор его уныл и непривычно безмолвен, а выйдя наружу – что город разделяет чувства двора; совесть кое о чем догадалась, он устрашился за свое доброе имя и – обычный наш изъян – по совершении дела понял, что сделал; узнав от многих о ревности, из которой совратили его предатели, восскорбел безутешно, и ярость, наконец праведную, выместил на самих изобретателях и совершителях преступления, вырвав им глаза и детородные части, и, окутав ночью вечной и отняв услады, оставил их жить в подобии смерти.

Вот каковы забавы двора и каковы там демонские наваждения; кому отрадно смотреть на диковину, пусть войдет в палату к властелину. И хотя наш двор, бурный больше прочих, есть матерь печалей и досад кормилица[75]75
  …наш двор … есть матерь печалей и досад кормилица… – Поскольку curia (двор) женского рода.


[Закрыть], – ты велишь мне среди этих раздоров заниматься поэзией? Сдается, ты понукаешь меня шпорами Валаама, коими он заставил ослицу говорить[76]76
  …заставил ослицу говорить… – Числ. 22.


[Закрыть]: какими еще стрекалами можно побудить к поэзии? Но боюсь, из-за моего неразумия я стану противоположностью ослице, а ты – противоположностью Валааму: заставь меня говорить – я начну реветь, как она вместо рева завела речи, и сделаешь ослом того, кого должен был сделать поэтом. Однако сделаюсь я ослом, коли ты велишь; но берегись, коли грубость моя пойдет гнусавить глумно[77]77
  …коли грубость моя пойдет гнусавить глумно… – Ср. парономазию и аллитерацию оригинала: Si me ruditus ruditas ridiculum reddiderit; удачный перевод М. Р. Джеймса: should the brainlessness of my braying make me ridiculous.


[Закрыть], как бы непочтительность твоей просьбы не показала твоей нескромности. Многого я страшусь: меня обличит скудость знания, бессловесность меня осудит, на меня, поскольку я еще жив, с презреньем взглянет современность[78]78
  …на меня, поскольку я еще жив, с презреньем взглянет современность. – Мап откликается на спор «древних и новых» (antiqui et moderni), кипевший в XII в. и породивший, в частности, знаменитую сентенцию Бернарда Шартрского (сохраненную в: Johannes Saresberiensis. Metalogicon. III. 4) о «карликах на плечах гигантов» (см.: Gössmann 1974; Stock 1979; Meier 2007; Шартрская школа 2018, 351). Ср. ниже: IV. 5; V. 1.


[Закрыть]. Своим повеленьем ты освобождаешь меня от первых двух страхов, я же не хочу избавиться от третьего, потому что хочу жить. Предмет, выбранный тобой для меня, столь обширен, что не одолеть никаким усердием, не совладать никаким трудом: слова и дела, доселе не описанные, всякая известная мне диковина, чтобы чтенье услаждало и наставленье правило нравы. Потому мое намерение – ничего нового не мастерить, никакой неправды не вносить, но посильно изложить все, что знаю, увидев, или чему верю, услышав.

Гильберт Фолиот[79]79
  Гильберт Фолиот – епископ Херефордский (1148—1163) и Лондонский (1163—1187), деятельный противник Томаса Бекета в его распре с королем (Бекет дважды его отлучал), оставивший после себя интересное собрание писем; один из покровителей Мапа; о его слепоте и литературных занятиях Мап говорит ниже: IV. 5.


[Закрыть], ныне епископ Лондонский, муж, искушенный в трех языках, латинском, французском, английском, и в каждом из них блистательно красноречивый, в старости своей, постигнутый почти полным затмением очей, уже сочинив малое число небольших, но отменных трактатов, ныне, будто раскаиваясь в бесплодной праздности, отрешает ладью от берега, затеяв мерить великое море, спешит искупить пустую трату времени и сочиняет торопливым перстом новый труд о ветхом и новом законе. Варфоломей, епископ Эксетерский[80]80
  Варфоломей, епископ Эксетерский (1161—1184) – автор пенитенциала (вместе с Балдуином Вустерским), трактата «О свободе воли», более сотни проповедей, полемического «Диалога против иудеев».


[Закрыть], муж престарелый и красноречивый, ныне также предается писанию; и Балдуин, епископ Вустерский[81]81
  Балдуин Фордский, епископ Вустерский (1180—1184) – архиепископ Кентерберийский (1184—1190), скончавшийся в Палестине во время III Крестового похода. Самое объемное из его уцелевших произведений – трактат «О таинстве алтаря». См., например: Knowles 1963, 316—322.


[Закрыть], человек многого знания и мудрый в божественных предметах, гнушается отдыхать от пера. Сии философы нашего времени, у коих ни в чем нет недостатка, чье жилище полнится всяческим обилием, а снаружи покой, хорошо начали и благого конца достигнут. Но где гавань мне, едва имеющему досуг, чтобы жить?

XIII. О ГИШАРЕ, КЛЮНИЙСКОМ ИНОКЕ

Гишар де Боже[82]82
  Гишар III, сир де Боже (в нескольких милях от Клюни) – умер клюнийским монахом в 1137 г.; ему наследовал сын, Гумберт III, тоже принявший монашество в Клюни незадолго до смерти (1174). О его конфликте с сыном, Гумбертом IV, ничего не известно. См. о них: Hinton 1923, 449—450.


[Закрыть], отец Гумберта, ныне враждующего со своим сыном, в глубокой старости принял клюнийское облачение, сосредоточил дух свой, в пору мирской службы рассеянный, и уже обрел покой; собрав воедино силы, внезапно почувствовал себя поэтом и, на свой лад – то есть на галльском языке – пышно блеснув, сделался Гомером мирян. Вот бы и мне такое перемирие, чтобы мой ум, во все стороны разливший свои лучи, не сбивался в солецизмы[83]83
  Солецизм – синтаксическая погрешность, неверное соединение слов (Квинтилиан. Наставления оратору. I. 5. 5; I. 5. 34). «Солецизм – несообразное соединение нескольких слов, как варваризм – порча одного слова» (Isidorus Hispalensis. Etymologiae. I. 33. 1).


[Закрыть]! Когда названный Гумберт, его сын, все свои земли утратил из-за вражеского могущества и своей немощи, этот клюнийский инок вернул ему их вооруженною рукою, насилу уговорив аббата и братию, и, воротившись в обитель, оставался верен обету, заключив свою жизнь счастливым концом.

XIV. О ДРУГОМ КЛЮНИЙСКОМ ИНОКЕ [84]84
  О другом клюнийском иноке. – Переработанная версия истории, рассказанной ниже (IV. 7).


[Закрыть]

Но всякому свое. Куда плачевней вышло с мужем знатным и отважным, который, подобным же образом став иноком той же обители, таким же неотвратимым несчастием вновь был призван к оружию. Многие бранные бедствия претерпев доблестно и с душою стойкою, из поражения он сызнова возрождался для битвы и, словно воскресшею яростью воспламененный, еще суровей налетал на врагов и, бежали ли они или противились, без устали прилипал к ним, как клей; в надежде сокрушить его несметной ратью враги научались, что побеждают мужеством, а не множеством. Воспаленные гневом, умножив ратную силу, они внезапно застигают его в теснине меж двух утесов и почти что запирают. Никакой надежды захваченным, никакого спасения зажатым, и тем ленивее действуют враги, чем они увереннее. Инок же, в среде неприятелей, как вихорь в прахе, как буря свирепствуя, рассеивает их и столь великой доблестью ошеломляет, что они уже в одном бегстве видят спасение. Тот усердно преследует их со своими силами, в сравнении с врагом весьма скудными, а несметные воины противной стороны, дабы спасти своих владык, делаются добычею одного инока. Но один, особый его враг, хотя уже ускользнул, поспешив круговым путем, опередил его и шел незамеченный, смешавшись с его людьми, все время оглядываясь на инока, своею жизнью пренебрегая, лишь бы с его жизнью покончить. Инок, от жара битвенного и солнечного почти бездыханный, подозвав отрока, входит в виноградник, слагает оружие – и пока войско проходит мимо, он под шпалерой высокой лозы, полунагой, беспечно подставляет себя ветру. А предатель, разлучившись с идущими, подкравшись на цыпочках, пронзает инока смертельным дротом и скрывается. Чуя близость смерти, тот исповедает грехи отроку, который один был при нем, прося наложить на него покаяние, – а тот, будучи мирянином, клянется, что этих вещей не разумеет. Во всех обстоятельствах решительный, инок с глубочайшим раскаяньем говорит: «Предпиши мне ради милосердия Божьего, любезнейший сын, дабы во имя Иисуса Христа пребывала в преисподней душа моя, творя покаяние даже до дня судного, дабы тогда смилостивился надо мною Господь, да не узрю с нечестивыми лик гнева и негодования». Отрок отвечает ему со слезами: «Господин, предписываю тебе в покаяние то, что твои уста молвили здесь пред Господом». И он, словами и взором соглашаясь, благочестиво приял это и умер.

Помянем же слова милосердия, глаголющего: «В какой час ни восстенает грешник, спасен будет»[85]85
  В какой час ни восстенает грешник, спасен будет. – М. Р. Джеймс замечает, что эта фраза, возможно, реминисценция Иез. 33: 12. Она цитируется в «Сентенциях» Роберта Пулла (PL 186, 911), в проповедях Петра Коместора (PL 198, 1757) и др.; о ее истории: Ogle 1940, 218—221.


[Закрыть]. Как бы он мог восстенать и не сделал бы этого? Если же он опустил что-нибудь второстепенное, мы можем обсудить это меж собой, а душу его да помилует Бог.

XV. О ВЗЯТИИ ИЕРУСАЛИМА САЛАДИНОМ

Как лета отпущения, или юбилейные, названы, как нам известно, от отпущения, или jubilum, будучи летами отпущения и милости, безопасности и мира, ликования и прощения, хвалы и веселия, так лето от Воплощения Господня 1187-е следует нам называть нубилейным, от слова nubilum – как из-за туч непогоды[86]86
  …как из-за туч непогоды… – Nubilum значит «тучи, пасмурная погода».


[Закрыть], так и от тьмы злосчастия: лето страха и брани, уныния и тягости, поношения и скорби[87]87
  …лето страха и брани, уныния и тягости, поношения и скорби… – Ср.: Соф. 1: 15; Ис. 37: 3.


[Закрыть], от середины мая до самой Семидесятницы оскверняемое непрестанными зимними потоками, которые, лишив нас урожая, плоды потопив, произвели злаки гнусные, зловредные и негодные и учинили равное опустошение среди животных и людей. И хотя Нептун часто, если не всегда, восполняет своим обилием скудость Кибелы[88]88
  Кибела – здесь персонификация земли: распространенное средневековое словоупотребление, ср.: Galterus de Castellione. Alexandreis II. 317; V. 34; Carmina Burana. 71; Carmen de monasterio Gemmeticensi (PL 138, 394).


[Закрыть], в сей год море замкнуло от земли утробу сострадания и отказало сестре в обычной плате[89]89
  …в сей год море замкнуло от земли утробу сострадания и отказало сестре в обычной плате. – Т. Райт замечает, что хронисты ничего не говорят о природных бедствиях этого года, хотя упоминают сильное землетрясение в предшествующем, но более или менее подробно рассказывают о различных политических волнениях 1187 года (Walter Map 1850, 22).


[Закрыть]. Словно забыв миловать[90]90
  Словно забыв миловать… – Ср.: Пс. 76: 10.


[Закрыть], прибавил Господь к скорбям гнусной погоды бесплодие земли, моря и воздуха, дух раздора выпустил из преисподней, и тому, кого Он связал крестом приятой плоти[91]91
  …тому, кого Он связал крестом приятой плоти… – Т. е. дьяволу.


[Закрыть], позволил глумиться над всем миром и насмехаться над христианами вдосталь по дурному его хотению. «Еще не исполнилось беззаконие Моава»[92]92
  Еще не исполнилось беззаконие Моава… – Ср.: Быт. 15: 16.


[Закрыть], – молвил Господь и отложил его истребление, пока не исполнится; но наше недоумие покажется столь полным, столь грузным, что не только на нас и все наше падет кара за беззаконие, но можно подумать, что позволил Сатане победитель его, Господь Иисус, свершить месть над Ним Самим. Ведь в этот злосчастный год возвещают, что одолен и полонен святой град Иерусалим Саладином, князем язычников[93]93
  …одолен и полонен святой град Иерусалим Саладином, князем язычников… – Иерусалим был взят Саладином 2 октября 1187, в тот же день недели, в какой он был взят христианами почти за 90 лет до того. Ниже (V. 3) Мап приводит двустишие о падении Иерусалима.


[Закрыть], и что опустошен он язвою более жестокой, чем горько воспетая в «Плаче» Иеремиею, говорящим со слезами: «Священники его стенают, девы его в скорби»[94]94
  Священники его стенают, девы его в скорби. – Плач 1: 4.


[Закрыть]. Уже ни священники в нем не стенают, ни девы не скорбят, ибо нет их[95]95
  …ибо нет их. – Мф. 2: 18.


[Закрыть]. До малого остатка извел здешнее племя Тит, отместник (хоть и неведомо для себя) обид Господних[96]96
  До малого остатка извел здешнее племя Тит, отместник (хоть и неведомо для себя) обид Господних. – Речь идет о взятии Иерусалима Титом, будущим императором, в 70 г. См.: Евсевий Кесарийский. Церковная история. III. 5. 6 (где цитируется Иосиф Флавий). Ср.: Johannes Saresberiensis. Policraticus. II. 5. О Тите как мстителе евреям за Христа см.: Данте. Чистилище. XXI. 82—84; Рай. VI. 92—93.


[Закрыть]; а этот их уничтожил дотла, учинивши всех христиан истребление. Гроб и Крест Господень стали добычею псов, чей голод так утомлен и кровью мучеников утолен, что многим позволено выкупиться, не столько по жадности к деньгам или недостатку злобы, сколько по вялости ослабевшего и изнуренного неистовства. Не было нехватки в склоненных шеях, но недостало на них мечей. А к выкупленным не пришла свобода, но те, кто выкупился, были даны воинам в жалованье, став им и платой, и товаром. Много предсказали пророки воплей и язв, бед и смертей сему истерзанному сверх меры городу, и в сию пору, как видно, исполнил Господь их прорицания. Часто избавлял его Господь[97]97
  Часто избавлял его Господь… – Пс. 105: 43.


[Закрыть], и при всяком неистовом натиске не забывал миловать[98]98
  …не забывал миловать… – Пс. 76: 10.


[Закрыть]; а ныне, когда ни семени, ни останка, ни следа нет, – какое ныне избавление, какое упование, какая надежда на милость?.. Подлинно, лишь Господь Иисус, – хотя не видно, откуда и как может прийти помощь делу, совершенно погибшему. Ибо Тот, Кто глухоте был слухом, слепоте – зрением, тлеющему мертвецу – жизнью, множеством невозможных дел научил нас никогда не отчаиваться.

Сделался некогда словно врагом рабу Своему Давиду любивший его Господь из-за учиненной им переписи народа, ибо царь как бы отказывал Ему в подобающих хвалах за свои победы и приписывал исход битв лишь себе и своему множеству; посему через ангела-истребителя умертвил Господь семьдесят тысяч человек[99]99
  …через ангела-истребителя умертвил Господь семьдесят тысяч человек. – 2 Цар. 24.


[Закрыть]. Не мщение это было, но наказание, которое гордыню усмирило, но не дало победы врагам, не возвеличило славы неприятелей, не разожгло неприязни граждан, не уязвило стыдливости, не причинило позора, не отняло остатка; которое имело меру, которое исправило правителя, которое сберегло часть народа ради семени; дало почувствовать отца, а не врага, розгу, а не меч. Не было там разорения имений и отчуждения владений, не было и переноса власти, ковчег пребывал на месте, священнодействия не прекращались, в безопасности были уцелевшие; умерших сочли, оплакали, погребли; радовались счастливому злосчастий окончанию.

Но какой конец сему бесконечному бедствию? ведь те, чьим узам позволил порваться Господь, демоны бесстыдные и безуздые, все, что было честного, что было доброго, что было Божьего, через своих слуг или присвоили, или истребили, – а что было позорного, что было порочного, что было их собственного, все возвеличили и наконец установили там мир, крепчайшим образом все удерживая, так чтобы уже была их воля как в преисподней, так и на земле[100]100
  …чтобы уже была их воля как в преисподней, так и на земле. – Иронически обыгрывается стих молитвы Господней: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6: 10).


[Закрыть]. Тогдашние люди были наказаны, но не умерщвлены; а нынешние – умерщвлены, а не наказаны. Оттого подвинулись стопы многих и пошатнулись ноги многочисленных[101]101
  …подвинулись стопы многих и пошатнулись ноги многочисленных… – Ср.: Пс. 72: 2.


[Закрыть], не помышляющих, что не здесь наш Иерусалим. Мы же не так, но грядущего взыскуем[102]102
  Мы же не так, но грядущего взыскуем… – Пс. 1: 4; Евр. 13: 14.


[Закрыть], и чем явственней для нас ничтожество мира, чем сильней его обветшание, тем поспешнее надо идти от этого мира к другому, и пусть надежда наша на грядущее будет лучше и от земной заботы свободнее.

Конь, бык, верблюд и осел, всякое крепкое животное торопится вырваться из грязи и всячески силится выпрыгнуть из ямы, – а мы навек в грязи засядем? Рассудительней было бы руководиться разумом неразумных, коим природа диктует правила лучше, чем нам – наша мудрость. Звери мудры; в самом деле, они – олень, кабан, лань, косуля – имеют твердый закон и час для питания и спаривания, сна и бдения и не переходят пределов, им поставленных; врагов остерегаются неослабно, следы к своему логову, по которым их выслеживают, оставляют с великой осторожностью, словно наделены разумом; дай им проницательность Катона и всего сената – они не сделаются осмотрительней в бегстве; отпусти их – проживут долгий век: снедь их – листва и трава, природою предложенная, искусством не утонченная; питье – вода, не дорожающая от редкости, не обесцененная доступностью. Таков неизменный ход звериной жизни. И хотя обитающие с нами прирученные животные, каковы кони, быки, куры, голуби, будто подхватившие от нас порочность, живут не в таком согласии с природой, но все же от природы чтят смену дней и ночей. И пусть в Венерином обычае и в тяге к нашей еде они часто преступают предел и желают неподобающего, но мы куда несдержанней их несдержанности. Почему же так, хотя звери нам проповедают добродетель воздержания, хотя ничего нет пред нашими очами, в чем не давал бы нам Господь урока? Но пока мы привыкаем к запретам, даже если умеем избегнуть большого греха, бываем завалены песком, как говорит Григорий[103]103
  …нас заваливает песком, как говорит Григорий… – По мнению Вебба (Webb 1915, 122), отсылка к Григорию Великому: «Справедливо это бедствие нашего странствия сравнивается с песком морским. <…> Велик вес песка морского, но человеческое бедствие тяжелее морского песка, ибо показывается, что жестоко было наказание, когда по милосердию судии вина облегчается» (Gregorius Magnus. Moralia in Iob. VII. 2. PL 75, 768).


[Закрыть], и множество легких грехов делается схоже с тяжкими. И хотя мудрость учит нас непрестанно, драгоценное возглашая на стогнах[104]104
  …мудрость учит нас непрестанно, драгоценное возглашая на стогнах… – Ср.: Притч. 1: 20—21 и антифон, цитируемый в статье Ogle 1940, 201.


[Закрыть], мы блуждаем в делах неверных и бесцельных, по доброй воле носимся во вред здравию души и тела, разумно безумствуя по усмотрению плоти, которая одна несноснее, чем богатая баба[105]105
  …несноснее, чем богатая баба… – Ср.: Ювенал. Сатиры. VI. 460.


[Закрыть], бесполезное одобряющая, полезное отвергающая; она с присными своими, демонами и миром, так нас одурачила, что не храним мы ни заповедей Христовых ради жизни вечной, ни афоризмов Гиппократа – ради временной. Пределы, предписанные тому и другому здравию, мы пренебрегаем и проскакиваем, ибо редко или никогда делаем дела во благовременье; справедливо исключил бы нас сказавший: «Всякой вещи под небом свое время и времена»[106]106
  Всякой вещи под небом свое время и времена. – Ср. Еккл. 3: 1.


[Закрыть].

Трое, как нам ведомо, были воскрешены Господом: в доме, вне дома, в гробнице; епископ Ле-манский Хильдеберт изъясняет это кратким двустишием:

 
В доме мертвец – ум дурной; вне дома – злодейство; гробница —
Свычай дурной; в том знак – Лазарь, девица, дитя[107]107
  Епископ Ле-манский Хильдеберт – Хильдеберт Лаварденский, епископ Ле-манский (1096—1125), архиепископ Турский (1025—1133), ученый и выдающийся поэт; цитируемое стихотворение: PL 171, 1279. Ср. Лк. 7: 11—15 (сын вдовы наинской, воскрешенный вне дома, близ городских ворот); 8: 49—55 (дочь Иаира, воскрешенная в доме); Ин. 11: 1—44 (Лазарь, воскрешенный в гробнице).


[Закрыть].
 

Двух женщин достало, чтобы малою мольбою подвигнуть Господа к воскрешению четверодневного[108]108
  Двух женщин достало, чтобы малою мольбою подвигнуть Господа к воскрешению четверодневного… – Т. е. Марии и Марфы, пославших сказать Христу о смертельной болезни Лазаря.


[Закрыть]; а столь многие тысячи мужчин и женщин, и новых, и старых орденов, – кого они воскрешают? Что нам усердие в милостынях, постах, молитвах, с которым они, сидя у ног Господа с Мариею, по их словам, непрестанно Его призывают? Но, может быть, в желании исполнить всякую правду, принимая у себя Христа, хлопочут они с Марфою во многих услугах[109]109
  …хлопочут они с Марфою во многих услугах… – Мф. 3: 15; Лк. 10: 38—42.


[Закрыть], чтобы не оказалось чего-нибудь в недостатке, когда прислуживает лишь одна, и единственно нужного домогаются менее ревностно, чем нам нужно. И вот так, пока они заботятся о многом[110]110
  …заботятся о многом… – Лк. 10: 41.


[Закрыть], мы, как говорит Павел, каждый за себя[111]111
  …мы, как говорит Павел, каждый за себя… – Рим. 14: 12.


[Закрыть], милостью Божией и Его попечением сможем воскреснуть, на Него полагаясь, не на человека; и избавит нас от человека лукавого добрый человек Христос[112]112
  …на Него полагаясь, не на человека; и избавит нас от человека лукавого добрый человек Христос. – Пс. 117: 8; 139: 2.


[Закрыть].