Текст книги "Забавы придворных"

Автор книги: Вальтер Мап

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Вальтер Мап
Забавы придворных

Издание подготовил

Р. Л. Шмараков

ОГЛАВЛЕНИЕ [1]1
  Оглавление. – В единственной рукописи помещено после текста «Забав придворных»; есть незначительные несовпадения между ним и заголовками в самом тексте.


[Закрыть]

ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ КНИГИ МАГИСТРА МАПА О ЗАБАВАХ ПРИДВОРНЫХ

I. Уподобление королевского двора преисподней

II. О преисподней

III. О Тантале

IV. О Сизифе

V. Об Иксионе

VI. О Титии

VII. О дочерях Бела

VIII. О Цербере

IX. О Хароне

X. О порождениях ночи

XI. О короле Герле

XII. О короле Португальском

XIII. О Гишаре де Боже, клюнийском иноке

XIV. О другом клюнийском иноке

XV. О взятии Иерусалима Саладином, князем язычников

XVI. О происхождении ордена картузианцев

XVII. О происхождении ордена гранмонтанцев

XVIII. О происхождении ордена храмовников

XIX. Некое чудо

XX. Другое чудо

XXI. О сыне султана Вавилонского

XXII. О Старце ассасине

XXIII. О происхождении ордена госпитальеров

XXIV. О происхождении ордена цистерцианцев

XXV. Отступление магистра Вальтера Мапа о монашестве

XXVI. Рекапитуляция о гранмонтанцах

XXVII. О происхождении ордена Семпрингхема

XXVIII. Еще, рекапитуляция о картузианцах

XXIX. Об одной секте еретиков

XXX. О другой секте их же

XXXI. О секте вальденсов

XXXII. О дивном покаянии трех отшельников

КОНЧАЕТСЯ ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ. НАЧИНАЕТСЯ ВТОРОЙ

I. Пролог

II. О Григории, монахе глостерском

III. О блаженном Петре Тарантезском

IV. Еще о том же блаженном Петре

V. Еще о том же блаженном Петре

VI. О некоем отшельнике

VII. О Луке Венгерском

VIII. О неразумном благочестии валлийцев

IX. Об Илии, отшельнике валлийском

X. О Кадоге, короле валлийском

XI. О призрачных явлениях

XII. Еще о таких же явлениях

XIII. Еще о таких же явлениях

XIV. Еще о таких же явлениях

XV. Еще о таких же явлениях

XVI. Еще о таких же явлениях

XVII. О Гадоне, рыцаре отважнейшем

XVIII. Об Андронии, императоре Константинопольском

XIX. О скотте Гиллескопе, муже отважнейшем

XX. О нравах валлийцев

XXI. О гостеприимстве валлийцев

XXII. О Лливелине, валлийском короле

XXIII. Еще о том же Лливелине

XXIV. О Конане Бесстрашном

XXV. О Хевеслине, валлийском воре

XXVI. О ярости валлийцев

XXVII. Об одной диковине

XXVIII. Еще одна диковина

XXIX. Еще одна диковина

XXX. Еще одна диковина

XXXI. О некоторых пословицах

XXXII. Заключение предшествующего

КОНЧАЕТСЯ ВТОРОЙ РАЗДЕЛ. НАЧИНАЕТСЯ ТРЕТИЙ

I. Пролог

II. О дружбе Садия и Галона

III. О расхождении между Парием и Лавзом

IV. О Разоне и его жене

V. О Роллоне и его жене

КОНЧАЕТСЯ ТРЕТИЙ РАЗДЕЛ. НАЧИНАЕТСЯ ЧЕТВЕРТЫЙ

I. Пролог

II. Эпилог

III. Речь Валерия к Руфину философу, разубеждающая его жениться

IV. Заключение предшествующего послания

V. Конец предшествующего послания

VI. Об отроке Эвдоне, обманутом демоном

VII. Об одном клюнийском иноке, вопреки своему обету служившем в воинском стане

VIII. Еще о призрачных явлениях

IX. Еще о таких же явлениях

X. Еще о таких же явлениях

XI. О призрачном мороке Герберта

XII. О башмачнике из Константинополя, связавшемся с демонами

XIII. О Николае Пипе, морском человеке

XIV. О Салии, сыне верховного эмира

XV. Об Алане, бретонском короле

XVI. О купцах Сцеве и Оллоне

<КОНЧАЕТСЯ ЧЕТВЕРТЫЙ РАЗДЕЛ. НАЧИНАЕТСЯ ПЯТЫЙ>

I. Пролог

II. О короле Аполлониде

III. О происхождении графа Годвина и его нравах

IV. О Кнуте, короле данов

V. О Генрихе Первом, короле англов, и Людовике, короле франков

VI. О смерти Вильгельма Рыжего, короля англов, и о деяниях Генриха Второго, короля англов

VII. Рекапитуляция начала этой книги, отличающаяся по выражениям, но не по существу

КОНЧАЕТСЯ ПЯТЫЙ РАЗДЕЛ КНИГИ МАГИСТРА ВАЛЬТЕРА МАПА О ЗАБАВАХ ПРИДВОРНЫХ

ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ

I. УПОДОБЛЕНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДВОРА ПРЕИСПОДНЕЙ

«Во времени существую и о времени говорю, – молвит Августин и прибавляет, – не знаю, что такое время»[2]2
  «Во времени существую и о времени говорю, – молвит Августин и прибавляет, – не знаю, что такое время». – Августин. Исповедь. XI. 25.


[Закрыть]. Я же с подобным удивлением могу сказать, что при дворе существую, о дворе говорю и не знаю – Бог знает[3]3
  …не знаю – Бог знает… – Ср.: 2 Кор. 12: 2, 3. Образец характерной иронии Мапа: цитата из апостола Павла, рассказывающего о своем созерцании рая, предваряет сравнение королевского двора с адом (Smith 2017, 46).


[Закрыть] – что такое двор. Знаю, однако, что двор не есть время; но он временный, изменчивый и разнообразный, ограниченный местом и блуждающий, никогда в одном состоянии не пребывающий[4]4
  …никогда в одном состоянии не пребывающий. – Ср.: Иов 14: 2.


[Закрыть]. Уходя, знаю его весь; возвращаясь, не нахожу и малой части того, что оставил; чуждым его вижу, сам для него чужой. Тот же двор, но изменились его члены. Если опишу двор, как Порфирий определяет род, может статься, не солгу, сказав, что это – множество, стоящее в некоем отношении к единому началу[5]5
  …множество, стоящее в некоем отношении к единому началу. – Порфирий. Введение к категориям Аристотеля (переведенное на латынь Боэцием), гл. 2: «В свою очередь, еще в другом смысле говорится о роде – поскольку ему подчиняется вид, причем здесь о нем сказано может быть по <некоторому> сходству с первыми двумя определениями: ведь такой род есть и некоторое начало для того, что подчинено ему, и, по-видимому, он охватывает также все подчиненное ему множество» (Перевод А. В. Кубицкого).


[Закрыть]. Подлинно, мы – множество бесконечное, усердствующее нравиться одному: сегодня мы одно множество, завтра станем другим, двор же не изменяется, но всегда тот же. Он – сторукий Гигант[6]6
  …сторукий Гигант… – Ср.: Гораций. Оды. II. 17. 14; III. 4. 69.


[Закрыть], который, хоть весь изувечен, однако все такой же и по-прежнему сторукий; он – многоглавая гидра, что попирает и презирает труды Геркулеса, не чувствуя длани неодолимого борца; он счастливей Антея, матерью ему – земля, море и воздух. Не сокрушиться ему о грудь Геркулеса; весь мир умножает его силы. Но, когда оный всемогущий Геркулес захочет, воля его свершится.

Если верное суждение Боэция о Фортуне[7]7
  …суждение Боэция о Фортуне… – Боэций. Утешение Философией. II. pr. 1. 10: «Она сохранила по отношению к тебе <…> в самой своей переменчивости постоянство».


[Закрыть] применить ко двору, справедливо и то, что он в одной переменчивости постоянен. Лишь тому нравится двор, кто стяжал его милость, – ибо он сам дает милость[8]8
  …дает милость… – Ср.: Иак. 4: 6.


[Закрыть]: не питая склонности к любезным или заслуживающим любви, он дарит милостью недостойных жизни. Вот истая милость: приходит без повода, остается без заслуги, помогает бесславному по скрытым причинам[9]9
  …помогает бесславному по скрытым причинам. – Ирония, основанная на том, что gratia означает не только «милость, благосклонность», но и «благодать» в христианском смысле.


[Закрыть]. Таинственное веяло Господне[10]10
  Таинственное веяло Господне… – Ср.: Вергилий. Георгики. I. 166: «таинственное веяло Иакха».


[Закрыть] праведным судом, справедливым провеиваньем отделяет себе пшеницу от плевел[11]11
  …справедливым провеиваньем отделяет себе пшеницу от плевел… – Ср.: Мф. 3: 12.


[Закрыть]: так и двор с неменьшим усердием отделяет себе плевелы от пшеницы. Что первым мудро отбирается, вторым немудро отметается, и наоборот, и так во многом. Столькими жалами погоняет нас владычица двора, алчность, что уступает смех тревоге. Кто смеется, того осмеивают; кто сидит в печали, кажется мудрым. Потому и судьи наши наказуют радость и награждают хмурость, хотя в доброй совести по заслугам радостны добрые, в скверной – скверные справедливо скорбны; потому унылы лицемеры[12]12
  …унылы лицемеры… – Мф. 6: 16.


[Закрыть] и всегда веселы боголюбцы. Судья, называющий добро злом и зло добром[13]13
  …называющий добро злом и зло добром… – Ср.: Ис. 5: 20, а также Ogle 1940, 202—203.


[Закрыть], в согласье с собою благостен с тягостными и тягостен с благостными. Причина непрестанной радости для добрых – обитание Духа Святого, причина печали для дурных – набухание чешуистого змея, который, виясь по сердцу зломыслящего, собирает себе чеснок вредоносный: вкушаемый, он сладок, вкушенный – смердит[14]14
  …чеснок вредоносный: вкушаемый, он сладок, вкушенный – смердит. – В противоположность лекарствам, предлагаемым Философией: «Средства, еще оставшиеся, таковы, что при приеме горчат, но, внутрь принятые, услаждают» (Боэций. Утешение Философией. III. pr. 1. 3). Неожиданный образ змея, собирающего чеснок, возможно, обусловлен не только вкусом чеснока, но и библейским подтекстом: народ, ропщущий в пустыне, среди прочей еды, что была у него в египетском рабстве, вспоминает и о чесноке (Числ. 11: 5). Ср. Rabanus Maurus. De universo. XIX. 9: «Лук и чеснок означают порчу ума и остроту греха, ибо их чем больше ешь, тем сильней от них мучение; потому и в Книге Чисел написано, что сыны Израилевы роптали, говоря: „На ум приходят нам огурцы, и тыквы, и порей, и лук, и чеснок”» (PL 111, 531).


[Закрыть]. Этот чеснок главным образом и подается нам при дворе рукою ненавидящего нас от начала[15]15
  …ненавидящего нас от начала. – Т. е. дьявола.


[Закрыть]. Кому милы его силки, тому не любезна Господня наука[16]16
  Кому милы его силки, тому не любезна Господня наука. – В оригинале фразу связывает аллитерация, дополненная парономазией: Cui eius delectat decipula, displicet Domini disciplina. Примеры аллитерации, широко употребляемой Мапом, см.: Ogle 1926, 170—171.


[Закрыть].

Как же вышло, что мы выродились из былого вида, сил и добродетели, а прочие живые твари не выбиваются из первоначальных своих дарований? Сотворен был Адам гигантом по статям и крепости[17]17
  Сотворен был Адам гигантом по статям и крепости… – Т. Райт указывает, что гигантский рост Адама – тема раввинистической легенды: после изгнания из Рая, когда его рост уменьшился, Адам достигал, согласно разным свидетельствам, ста, двухсот, трехсот или даже девятисот локтей в высоту (Walter Map 1850, 3). Эта тема появляется в прозаической версии древнеанглийского произведения «Соломон и Сатурн», где Адаму приписывается рост в 116 дюймов (Walter Map 1924, 3). Высказывалось мнение, что Мап с его солидным образованием был непосредственно знаком с раввинистическими и талмудическими толкованиями Св. Писания (Nauta 1931, 195).


[Закрыть], соделан ангелом по разуму, покамест не был низвержен; жизнь его, хотя сделалась временной вместо вечной и изувеченной вместо целостной, великим ободрена утешением долгожительства. Долго оставалось в его потомках это благоденство нравов, сил, добродетелей и жизни, но во времена Давида, пророка Господня, наше бытие уже составляло, по его словам, восемьдесят лет – хотя некогда было восемьсот и больше без труда и скорби[18]18
  …восемьдесят лет … без труда и скорби. – Ср.: Пс. 89: 10.


[Закрыть]. Мы же и за семьдесят без ущерба не перевалим: мало того, едва достигнем рассудительности, уж клонимся к смерти или безрассудству. Обитатели земли, моря и воздуха – все твари, кроме человека, – радуются жизни и силам, будто не отпадали от милости Создателя. И что это значит, если не то, что они хранят заветное послушание, а мы его с самого начала презрели? Много горше должна быть наша скорбь оттого, что, меж тем как все сотворенное стоит, пали только демоны да мы, что сотоварищами нам – наши соблазнители, что наше беззаконие обрекло нас на краткость сил и жизни и что из-за подражания прародителю сделались мы предурны.

Кто изобрел плавление металлов, превращение одного в другой? Кто прочнейшие тела сделал жидкостью? Кто научил рассекать мраморную прочность текучим свинцом? Кто дознался, что адамант поддается козлиной крови?[19]19
  …что адамант поддается козлиной крови? – Ср. послание папы Иннокентия III королю Иоанну Безземельному: «…ибо будь ты даже тверд, как адамант, все же должно было бы тебя умягчить рвение такой искусности – ведь и адамант, хоть не поддается железу, смягчается, увлажняемый козлиной кровью» (Selected letters 1953, 118). Ср.: Плиний. Естественная история. XX. 1. 2; XXXVII. 15. 59; Солин. Собрание достопамятных сведений. 52; Isidorus Hispalensis. Etymologiae. XII. 1. 14; Марбод Реннский. Лапидарий. 1 и пр.


[Закрыть] Кто кремень расплавил в стекло? Никак не мы; круговорот семидесяти лет этого не охватит. Но те, кто мог тратить семьсот или восемьсот лет на стяжание мудрости[20]20
  Но те, кто мог тратить семьсот или восемьсот лет на стяжание мудрости… – Petrus Comestor. Historia scholastica. 36 (о смерти Ноя в возрасте 950 лет, Быт. 9: 29): «Иосиф говорит, что никто не должен считать ложью написанное о долговечности древних, ибо Бог даровал им более долгую жизнь из-за их добродетелей и славных и полезных вещей, кои они непрестанно исследовали, то есть астрономии и геометрии, иначе бы они не могли изучить эти науки, если б не жили по 600 лет» (PL 198, 1087). Ср.: Иосиф Флавий. Иудейские древности. I. 3. 9.


[Закрыть], счастливые благополучием своего имения и личности, умели проникнуть бездны природы и вывести глубину на свет. Познав движенье светил, они исследовали жизнь животных, птиц и рыб, племена и союзы, природу злаков и семян. Они положили столетие для ворон, тысячелетие для оленей, а для воронов – век невероятный[21]21
  Они положили столетие для ворон, тысячелетие для оленей, а для воронов – век невероятный… – Ср.: Плиний. Естественная история. VII. 48. 153 (Гесиод приписывает вороне девять человеческих веков, оленю – четыре вороньих, ворону – три оленьих).


[Закрыть]; но им следует верить, особенно в отношении зверей, без страха пребывавших с ними до начала мясоядения, как с нами пребывают собаки, чья жизнь и привычки у нас на виду. Много они оставили нам открытий в своих сочинениях; еще больше докатилось до нас, от начала передаваемое из поколения в поколение, и не от нас – наша опытность, но от них в нас перелита, сколько нам доступно воспринять.

От двора началась наша речь, и куда же пришла? – Так всегда возникает не к месту какой-нибудь предмет, и его не отложишь; но это не столь важно, покамест все не кончается черной рыбой[22]22
  …покамест все не кончается черной рыбой… – Этот пример несуразного соединения частей в художественном произведении восходит к Горацию: Наука поэзии. 4.


[Закрыть], а навязавшийся вопрос справедливо требует обсуждения.

II. О ПРЕИСПОДНЕЙ [23]23
  О преисподней. – О сходстве английского двора с преисподней писали современники Вальтера: Petrus Blesensis. Epistola 14: «После первого Цербера для тебя остается другой, ужаснее Цербера, страшнее Бриарея, негоднее Пигмалиона, безжалостнее Минотавра. Какая бы перед тобой ни стояла угроза смерти или опасность лишиться наследства, ты не войдешь к королю…» (PL 207, 50). Ср.: Jaeger 1985, 60. Гиральд Камбрийский в первом вступлении к трактату «Наставление государю» сопоставляет двор и школу: «Двор – родитель забот, а школа – отрад. Он отзывается земным и ненасытно его домогается; она, подруга вечности и безмятежности, равно похвальна скромностью и прилежностью. Он, ведомый роскошеством и похотью, возбуждаемый преходящими забавами, служит телесному вожделению, она же, в подобающее время помышляя о преходящем времени, внимательно воспитывает и наставляет внутреннего человека. Он, полный мирскими волнениями, полный ложью, полный злобой, как бы смерть при жизни, и Орк, не могущий насытиться на земле, вечно алчущий земного, сбрасывает подавленные души из высокого жилища и ввергает в глубину; она, преданная ученым утехам, как бы жизнь в смерти и второй Рай на земле, вечно стремясь из глуби ввысь, подъемлет души и наставляет их для вечности» (Giraldus VIII, LVII). Об образе двора у Мапа см., например: Galloway 2007.


[Закрыть]

Преисподнюю называют карательным местом. Что если я, набравшись дерзости, безбоязненно скажу[24]24
  Что если я, набравшись дерзости, безбоязненно скажу… – Ср.: Овидий. Метаморфозы. I. 175 и след.


[Закрыть], что двор – не преисподняя, но место кары? Сомневаюсь, однако, верно ли мое определение; двор, очевидно, место, но из этого не следует, что он – преисподняя[25]25
  …двор, очевидно, место, но из этого не следует, что он – преисподняя. – Логика этого отрывка далека от ясности; ср. ниже, V. 7. О возможной пародии на логическую аргументацию см.: Rigg 1998, 734.


[Закрыть]. С другой стороны, несомненно, что все, что содержит в себе некую вещь или вещи, есть место. Итак, допустим, это место; посмотрим, карательное ли. Какое там, в преисподней, есть мучение, которого не встретишь здесь умноженным?[26]26
  Какое там, в преисподней, есть мучение, которого не встретишь здесь умноженным? – О том, что все, приписываемое мифами преисподней, есть у нас на земле, говорит Лукреций. О природе вещей. III. 978 и след. Для Вальтера Мапа непосредственными источниками могли быть: Servius. In Aeneidem. VI. 596; Macrobius. In somnium Scipionis. I. 10. 9—17. Их резюмирует III Ватиканский мифограф: «Об адских карах уместные доводы приводит Лукреций, утверждая, что все, измышляемое о преисподней, находится в нашей жизни. Он говорит, что Титий, дающий коршунам печень на растерзание, есть любовь, то есть влечение, которое, согласно естествоиспытателям, размещается в печени, как смех – в селезенке, а запальчивость – в желчи. Потому и говорят, что печень, съеденная коршуном, возрождается для казни. Ведь когда соитие совершается, неудовлетворенное этим влечение все время возобновляется. <…> Под теми, кто вращает камень, как Сизиф, Лукреций понимает происки честолюбия и их провал, ибо, постоянно получая отказ, честолюбцы не прекращают домогательств. Потому и о Сизифе уместно говорится, что он подвергся этой каре из-за разбоя. Ведь разбойники, часто будучи в опасности, за всем тем не прекращают своего беззакония. Под теми, кто в колесе, как Иксион, он понимает торговцев, что всегда кружатся в бурях и вихрях <…>. Макробий, однако, мыслит об этом несколько иначе. Он говорит, что согласно некоторым философам коршун, объедающий бессмертную печень, означает муки нечистой совести, постоянно осуждающей себя по тому закону, по которому „ни один виновный, судя сам себя, не бывает оправдан” (Ювенал. Сатиры. XIII. 2 и след.) и не может спастись от своего приговора. По его словам, висят распятыми на колесных спицах (Вергилий. Энеида. VI. 616 и след.) те, кто, не предвидя ничего по благоразумию, не направляя ничего рассудком, ничего не улаживая добродетелью, себя и все свои дела предоставляя фортуне, вечно вращаются во власти случая. Камень огромный вращают те, кто тратит жизнь в бесплодных и тяжелых усилиях. Черный утес, вот-вот упадающий, как будто рухнуть готовый (Энеида. VI. 602 и след.), по его словам, угрожает голове тех, что все время домогаются санов и высокой власти, обреченные всегда жить в страхе, и, понуждая подвластную им толпу „ненавидеть, лишь бы боялась”, все время кажутся сами себе готовыми принять заслуженную ими кончину» (III Vaticanus Mythographus. 6. 5—6).


[Закрыть]

III. О ТАНТАЛЕ

Ты ведь читал о Тантале, ловящем убегающие от уст потоки?[27]27
  …о Тантале, ловящем убегающие от уст потоки? – Ср.: Гораций. Сатиры. I. 1. 68—69.


[Закрыть] Здесь видишь многих, кто жаждет блага, столь близкого к ним, но его не настигает и, словно пьющий, теряет в тот самый миг, как прикасается.

IV. О СИЗИФЕ

Сизиф там со дна долины на вершину высокой горы втаскивает камень и вновь его, вспять скатившийся, тянет из долины, чтобы опять скатился. И здесь много таких, кто, восходя на гору богатств, считает, что ничего еще не достигнуто, и силится возвести свой дух, скатывающийся в долину алчности, на гору выше прежней, но остановиться там не может, ибо при созерцании вожделенного дешевеет добытое. Такое сердце уместно сравнить с камнем Сизифовым, ибо написано: «Отниму сердце каменное и дам плотяное»[28]28
  Отниму сердце каменное и дам плотяное. – Ср.: Иез. 11: 19.


[Закрыть]. Дай, Господи, придворным сердце плотяное, чтоб на какой-нибудь горе могли они угомониться!

V. ОБ ИКСИОНЕ

Вечно сам с собою несходен, вверх-вниз, туда-сюда, Иксион там вращается в колесе. И здесь нет недостатка в Иксионах, кружимых коловращением Фортуны. Восходят к славе, рушатся в убожество, отверженные, все еще надеются, и дня нет без этого круговорота; и хотя в колесе страхи зрятся отовсюду, ничто не выпадает в нем без надежды; все свирепо страшит, все воюет против совести, и все же соблазн его неодолим.

VI. О ТИТИИ [29]29
  О Титии. – В рукописи отсутствует лист, содержавший следующие главы: VI. О Титии; VII. О дочерях Бела; VIII. О Цербере и начало главы IX. О Хароне. Некоторые части утраченного текста обнаруживаются в первой редакции этой главы (V. 7).


[Закрыть]

<…>

[IX. О ХАРОНЕ]

…но ловцы людей, коим дано творить суд о жизни и смерти зверей, смертоносные, в сравнении с коими Минос милосерден, Радамант – рассудка чтитель, Эак невозмутим[30]30
  Минос, Радамант и Эак – трое судей в царстве мертвых (ср.: Овидий. Метаморфозы. IX. 435 и след.). В оригинале аллитерация: Minos est misericors, Radamantus rationem amans, Eacus equanimis.


[Закрыть]; в одном им довольство – в убийстве. Гуго, приор Селвуда[31]31
  Гуго, приор Селвуда… – Приорство Витам (Witham) в Сомерсетшире, называемое также Селвудской картезией, – первый картузианский монастырь в Англии, основанный Генрихом II в 1178 г. Гуго Линкольнский (1135/1140—1200), сын Гильома, сеньора Авалона, стал в 15 лет бенедиктинским монахом, а впоследствии вступил в Картузианский орден. Когда Генрих II в качестве покаяния за убийство Бекета создал в Англии картузианскую обитель, населенную монахами из Гранд-Шартрез (см. ниже: I. 16), по его особой просьбе приором был поставлен Гуго, чья слава уже распространилась широко. Он возглавлял обитель до 1186 г.; Генрих часто бывал здесь, поскольку рядом находился Селвудский лес, его любимые охотничьи угодья. В 1186 г. Гуго был избран епископом Линкольнским и продемонстрировал свою независимость, отлучив королевского лесничего. Гуго начал перестраивать в готическом стиле Линкольнский собор, сильно поврежденный землетрясением в 1185 г.; там он и погребен. Образцовый епископ, Гуго канонизирован папой Гонорием III в 1220 г.


[Закрыть], уже избранный епископ Линкольнский, застает их, отогнанных от двери королевских покоев, и, видя дерзкую их брань и недостойную повадку, в удивлении спрашивает: «Кто вы ?» Те в ответ: «Мы лесники». Он им молвит: «Лесники, лезьте вон»[32]32
  «Лесники, лезьте вон». – Буквально: «Лесники пусть стоят снаружи» (Forestarii foris stent). Законы о королевских заповедниках были суровы (см., например: Пти-Дютайи 2001, 134 и след.), и лесники были предметом живейшей народной ненависти. Ср. Magna vita Sancti Hugonis. IV. 5—6, где ему приписана та же острота (foris… stabunt a regno Dei). См. также: Newman 2008, 25f.


[Закрыть]. Король, услышав это из своей комнаты, рассмеялся и вышел к нему. Приор ему: «И вас это присловье касается, ибо, когда бедняки, утесняемые этими людьми, вступят в рай, вам с лесниками придется лезть вон». Король принял это важное слово за шутку, и, как Соломон высот не искоренил[33]33
  …Соломон высот не искоренил… – 3 Цар. 15: 14.


[Закрыть], так он лесников не уничтожил: даже и ныне, по кончине его[34]34
  …по кончине его… – Т. е. после смерти Генриха II (1189): так издатели понимают post mortem suam. Ригг (Rigg 1985, 180) относит эту часть фразы к лесникам: «по смерти своей (т. е. в аду) они продолжают приносить в жертву пред Левиафаном людскую плоть». Это помогает избежать хронологической несообразности: ср. оговорку «уже избранный епископ Линкольнский», которая, по Риггу, указывает не на время написания, а на время событий (май—сентябрь 1186).


[Закрыть], они пожирают пред Левиафаном плоть людскую и кровь пьют. Возводят высоты, кои не искоренятся, если Господь не разорит их рукою сильною. Господина, который с ними, они страшатся и умилостивляют, Бога же, Которого не видят[35]35
  …Бога же, Которого не видят… – Ср.: 1 Ин. 4: 20.


[Закрыть], оскорблять не боятся.

Не отрицаю, что много мужей богобоязненных, добрых и праведных примешалось меж нами при дворе, что в сей юдоли страдания есть судьи сострадательные, – но говорю о толпе большей и безумнейшей.

X. О ПОРОЖДЕНИЯХ НОЧИ

Есть там и порождения ночи – сова, ночной ворон, стервятник и филин, чьи очи любят тьму, ненавидят свет[36]36
  …любят тьму, ненавидят свет. – Ср.: Ин. 3: 19.


[Закрыть]. Им велено кружить, прилежно высматривать и доносить правдиво обо всем добром, что принадлежит Юпитеру, и порочном, что достается Диту. Всюду расставляют они тщательные ловушки и с великой жадностью мчатся на смрад мертвечины[37]37
  …мчатся на смрад мертвечины… – Об образе совы, летящей на смрад падали, см.: Westerhof 2008, 18.


[Закрыть]; пожрав ее в тиши и тайне, по возвращении они хулят что угодно, кроме того, что сами тайно и грабительски присвоили. Посылает и двор тех, что у него зовутся судьями, шерифами, заместителями шерифа, бейлифами, чье дело – ловко выпытывать. Они ничего не оставят нетронутым, ничего неиспробованным; как пчелы, они жалят невинных, но без вреда для своей утробы, и садятся на цветы, чтоб вытянуть меду[38]38
  …как пчелы, они жалят невинных, но без вреда для своей утробы, и садятся на цветы, чтоб вытянуть меду. – Относительно аналогии между пчелами и придворными см.: Плиний. Естественная история. XI. 17. 52—54.


[Закрыть]. И хотя при начале своей власти они клянутся пред высшим судьею верно и безущербно служить Богу и ему[39]39
  …Богу и ему… – Deo et sibi; Ригг переводит: «Богу и себе» (Rigg 1985, 180).


[Закрыть], воздавая кесарево кесарю, а Божие – Богу[40]40
  …воздавая кесарево кесарю, а Божие – Богу… – Мф. 22: 21.


[Закрыть], но подкуп их совращает, так что они с агнцев сринут руно[41]41
  …с агнцев сринут руно… – Аллитерация оригинала: avellantur ab agnis vellera.


[Закрыть] и невредимыми выпустят лис, за которых ходатайствует серебро, ибо они знают, что «подарки дарить – дело, где надобен ум»[42]42
  …подарки дарить – дело, где надобен ум. – Овидий. Любовные элегии. I. 8. 62.


[Закрыть].

Среди помянутых судей церковные обычно оказываются жесточе мирян. Причину этому я знаю лишь ту, которую представил знатному мужу Ранульфу Гленвилю[43]43
  Ранульф Гленвиль (ум. 1190) – верховный юстициарий Генриха II; с его помощью король завершил свои судебные реформы; Ранульфу обычно приписывается «Трактат о законах и обычаях королевства Англии» (Tractatus de legibus et consuetudinibus regni Angliae). Сопровождал Балдуина, архиепископа Кентерберийского, когда тот проповедовал в Уэльсе крестовый поход (Giraldus I, 74). Противился избранию Джеффри, бастарда Генриха II, архиепископом Йоркским (Giraldus IV, 373; об острой неприязни Мапа к Джеффри см. ниже: V. 6). После смерти Генриха был смещен с должности Ричардом I; участвовал в III крестовом походе, заболел и умер во время осады Акры.


[Закрыть], спрашивавшему меня, почему же родовитые люди в наших краях или гнушаются, или ленятся отдавать своих детей в обучение, хотя лишь свободным[44]44
  …хотя лишь свободным… – Обыгрывается многозначность слова liberi: «дети» и «свободные».


[Закрыть] по праву позволено учиться искусствам, кои потому и зовутся свободными. Рабы же, называемые у нас селянами, пекутся наставить свое подлое и низменное потомство в науках, ему неподобающих, не чтобы те простились с беспутством, но чтоб наполнялись богатством – и чем они ученей, тем опасней. Ведь науки суть мечи сильных, разнящиеся сообразно владельцу: в руке доброго государя миротворны, в руке тирана – смертоносны. Выкупают рабы своих чад у господ, ратует алчность с обеих сторон – и побеждает, когда свобода дается врагу свободы. Несравненный стихотворец[45]45
  Несравненный стихотворец… – Клавдиан. Против Евтропия. I. 181, 183 и след.


[Закрыть] весьма ясно показал это, молвив:

 
Горше нет ничего, чем низменный, в выси взошедший,
 

и далее; и еще:

 
…и зверь никакой не ужасней,
Чем беснованье раба, что терзает спины свободных.
 

Помянутый муж одобрил это суждение.

Недавно вышло так, что некий аббат добился, чтобы его сделали одним из этих судей, и обдирал бедных свирепей любого мирянина, может быть, надеясь достичь епископства благодаря влиянию, приобретенному от своей наживы; но вскоре отмщенье пришло к нему и заставило вонзить в себя зубы и сгинуть, грызя себе руки.

Я видел ворон, подвешенных над брошенным в землю зерном, чтобы другие, видя их повешенными, страшились и сторонились такой участи; и они сторонятся. Но те, кого Господь называет сынами века и признает «мудрейшими, нежели сыны света», оговаривая: «в роде своем»[46]46
  …признает «мудрейшими, нежели сыны света», оговаривая: «в роде своем»… – Лк. 16: 8.


[Закрыть], не устрашаются и не боятся участи этого аббата, хотя у них пред глазами есть и другие – например, двое вельмож, коих, разбитых параличом, один и тот же годовой круг уложил расслабленными в кроватях.

Я свидетельствую о дворе то, что видел. Но круженье огней, густоту мрака, потоков зловоние, скрежетание великое демонских зубов, встревоженных духов тонкие и жалобные стоны, червей, и гадюк, и змиев, и всяких пресмыкающихся гнусное ползанье и рыканье нечестивое, смрад, плач и страх – если бы все это я захотел аллегорически истолковать, среди придворных дел не оказалось бы нехватки в соответствиях; это, однако, заняло бы больше времени, чем у меня есть. Кроме того, щадить свет, кажется, свойство светское; достаточно на сказанных основаниях заключить, что двор – место карательное. Не говорю, однако, что двор – это преисподняя, ибо это ни из чего не следует, но он почти так же с нею схож, как с конской подковой – кобылья.

И мы не можем переложить вину на господина и правителя нашего, ибо нет в мире ничего спокойного и никто не может долго наслаждаться безмятежностью: повсюду дает нам Бог свидетельства, что не следует здесь искать града пребывающего[47]47
  …не следует здесь искать града пребывающего… – Евр. 13: 14.


[Закрыть], и нет мужа столь великой мудрости, что управлялся бы с одним-единственным домом, не расстраивая его какой-нибудь ошибкою[48]48
  …не расстраивая его какой-нибудь ошибкою. – В собрании историй, записанном в XIII в., сохранилась притча «Из речей В. Мапа» (Ex dictis W. Map); она примыкает по тематике к этой главе, но выражает иной взгляд на вещи. Олень, спасаясь от охотников, вбежал на двор к богатому человеку и замешался среди быков. Один бык сказал ему: «Что ты делаешь? придет погонщик, увидит тебя и убьет». Олень отвечал, что не боится погонщика, ибо тот слеп. Пришел погонщик, задал быкам корму и, не заметив оленя, удалился. Бык говорит: «Придет управляющий и убьет тебя». Олень говорит, что и управляющего не боится: он хоть и видит, но неясно. Управляющий приходит и спрашивает погонщика, как быки; тот говорит: прекрасно. Управляющий поворошил корм и ушел. Бык в третий раз говорит: «Придет наш хозяин, увидит тебя и убьет». Олень: «Упаси Бог, чтобы ваш хозяин сюда пришел! от его взора ничто не укроется». Когда настал вечер, хозяин сказал слуге: «Зажги светильник, я пойду поглядеть на моих быков». Он вошел, обошел их всех, поворошил корм, потрепал быков по хребтине, назвал каждого по имени; наконец доходит до оленя, стоявшего в углу, спрашивает: «Что это ты, олень, делаешь среди моих быков?.. Повинен смерти!» – и тотчас его убивает. «Отсюда явствует, что хозяин дома видит всех ясней» (Walter Map 1983, 515).


[Закрыть]. Сам я правлю невеликой толпой, но и этого невеликого семейства не могу удержать бразды. Мое старанье – посильно быть всем им полезным, чтобы не было у них нехватки в еде, питье или платье. А их забота – на всякий лад выскребать из моего имения, чтоб увеличить свое: что принадлежит мне, это у них «наше», а что каждому из них, это «свое». А скажи я что-нибудь против одного из них, он начнет запираться и призовет других на подмогу. Если же кто из домочадцев станет свидетельствовать в мою пользу, назовут его льстецом. «Ты на стороне хозяина; лжешь, чтобы ему угодить; ты славно отработал свои подарки; но мы будем держаться правды, пусть и попадем до поры в немилость». Так шипят они, когда я слышу. Как же обходятся и говорят с ним поодаль от меня? Конечно, такому он подвергнется пренебрежению и отвращению, что впредь побоится быть правдивым. Эти-то люди, немилосердные к моим долгам и прибыли, усердно тешат свою утробу и спину за мой счет. Меж ними хвалят того, кто морочит хозяина, чтоб помочь рабу, и одобряют его за верное товарищество; а преуспевший в неправде смеется вместе с другими, что одурачил господина, и коли заставит меня промахнуться, упивается промахом и, отвернувшись, строит мне аиста[49]49
  …строит мне аиста. – Т. е. «показывает нос»: выражение, заимствованное у Персия, Сатиры. I. 58.


[Закрыть]. Если же я благоразумно сделаю что-то для них обременительное, является ко мне кто-нибудь с унылым видом, с лицом удрученным и, притворно вздыхая, начинает: «Не печалься, дражайший хозяин; люди говорят, что ты сделал то-то; мне – видит Бог – это дело по нраву и кажется добрым, но они крепко порицают». После него явится сам по себе еще один, с подобной же рацеей, за ними третий с тем же уроком, и не уймутся, пока не принудят усомниться и отступить от истины. Никто из них не уточняет, дескать, «тот говорит о твоем поступке так-то и так-то», но «люди так говорят». Кто обвиняет всех вообще, извиняет каждого; не указывает, с кем мне спорить, чтобы не открылось его лукавство. Слуга, что пытается угодить мне бережливостью, наталкивается на общую неприязнь; ему говорят: «Хорошо было в доме, пока ты не явился; ты опрокинул весь дом, ты стыд и позор дому и хозяину; о, ты увидишь, какой мзды добьешься; сколь почтителен ты к хозяйской мошне! И что, по-твоему, выйдет из этой скаредности? Что сделает хозяин со столь обильной прибылью? Скопит богатство, говоришь? Да неужели тебя сделает наследником? или сам его зарежешь, чтобы все умыкнуть? О да, знатное богатство ты ему скопил – отчуждение и неприязнь всех друзей, прежде его почитавших, словно Господа. Ты вроде дурня, что землю щадит и с голоду пропадает; думаешь, Бог покинет хозяина или обманет? Считаешь себя умником, но ты глупец». Такими забранками допекаемый, один мой слуга пришел ко мне со слезной жалобой. Я ему: «Брат, ступай. Воистину, никто не может служить двум господам[50]50
  …никто не может служить двум господам… – Мф. 6: 24; Лк. 16: 13.


[Закрыть]; ты, наставляемый Богом, добр и верен, они же, водимые дьяволом, дошли до осуждения верности. Никто в своем уме не выберет из этих двух худшее, отказавшись от лучшего». А он на это: «Не могу я один против всех; лучше мне сдать свои дела, нежели разрываться в этих ссорах; прощай». Из-за этой выходки я лишился доброго служителя и порадовал челядь. Тогда, видя их лукавство, я созвал всех и объявил, как лишился доброго слуги, уязвленного не знаю чьей сварливостью. Тут все давай оправдываться, говоря с клятвою[51]51
  …все давай оправдываться, говоря с клятвою… – Ср.: Лк. 14: 18; Мф. 26: 72.


[Закрыть]: «Изменник тебе тот, кто у тебя доброго слугу отнял». Я спросил их совета, кому передать заботу и службу ушедшего, – чтобы выбрать не кого они хотят, а кого не хотят; я ведь был уверен, что получу от них песий совет. Это старая и известная притча: хозяин с женой толкуют, какого мяса положить в горшок; хозяйка говорит – бок, хозяин – хребтину; пес ему: «Хребтину, хозяин» – дескать, «добейся своего, ты же хозяин, а я наемся сытнее». Я знал, что они дадут подобный совет, то есть к своей выгоде, не радея о моей. Видя, чего они хотят, я отложил исполнить их просьбы и доверил отроку, еще боявшемуся розги, попечение обо всем, пригрозив, чтобы ничего не делал без моего ведома. Сперва он боялся и поступал хорошо. Тут они взялись за воровство, расставляя ему ловушки. Он искал пропажи, вздыхал и плакал. Я знал, что творится. Они валили вину на меня, затем что столь важную службу я вверил простецу, и прибавляли: «Все дивятся и печалятся из-за вас, с позволения сказать». – «Скажите, позволяю». – «К примеру, что вы, такой добрый, так внезапно переменились, впали в такую разительную скупость и все хотите знать и держать под строжайшим надзором. Все мы смущены тем, что о вас говорят». Молвив это, они затеяли дело жестокое. Они выходили на распутия и стогны и объявляли, что посланы мною, чтобы заставить странников войти[52]52
  Они выходили на распутия и стогны и объявляли, что посланы мною, чтобы заставить странников войти. – Ср.: Лк. 14: 21, 23.


[Закрыть]. Бывшие со мною в доме встречали гостей с великим почтением, говоря, что я жаждал их видеть, и упрашивали приходить чаще. Потом они бежали ко мне, чтобы возвестить, что прибыли гости, люди достопочтенные, и понудить меня к радушию против охоты. Так они расточали еду и питье и, зная, что мне это немило, ублажали свою глотку сверх всякой меры у меня на глазах и неукоснительно заставляли могущих и не могущих, хотящих и не хотящих расточать все, словно заботясь лишь о моей чести; в добром согласии с заповедью Господней они не помышляли о завтрашнем дне[53]53
  …в добром согласии с заповедью Господней они не помышляли о завтрашнем дне… – Мф. 6: 34; ср.: Ogle 1940, 212—215.


[Закрыть], но спускали все из дому. Когда я уличал их в опьянении, они клялись, что веселы, а не хмельны, и что я жесток, коли осуждаю доброхотные старания о моей чести. Поутру возвращаясь из церкви, я видел большой огонь и вокруг него вчерашних гостей, которых надеялся не застать, а челядь говорила мне тайком: «Они хотят завтракать; думают, постоялый двор далеко, и не знают, найдут ли там что. Кинь топорище за лезвием[54]54
  Кинь топорище за лезвием (iacta manubrium post securim). – Выражение пословичное (ad perditam securim manubrium adjicere), но имеющее иной смысл: «поддаться отчаянию».


[Закрыть]; ты хорошо начал, надо и кончить хорошо. Не тревожься: Бог не все еще роздал. Ты не тратишь сверх того, что у тебя есть; положись на Господа. Идет молва в народе, что тебя поставят епископом. Прочь всякую бережливость! Расточи все, бестрепетно рискни всем, чем можешь; отважным в помощь Фортуна[55]55
  …отважным в помощь Фортуна. – Вергилий. Энеида. X. 284.


[Закрыть]. От тебя требуется весь пирог, ибо от одной крошки не будет проку. Соберись с духом и силами; ничего не удерживай, не то повредишь грядущему успеху». Когда же эти гости уходят, они тотчас зазывают новых, а перед их появлением идут ко мне с плачем, что ватага гостей вконец их изнурила, и разоряют меня, будто горюя о своем веселье.

Средь сих домочадцев есть у меня племянники, которые заправляют моими делами, и никто не может им перечить. Это отважнейшие мои противники; что я ни трачу на них, принимают как должное, а потому не чувствуют и не выказывают мне благодарности; передай я им все имение, удержав хоть что-то, для них полезное, они вменят отданное ни во что, более того, все отвергнут и, раздраженные, обратятся в лук негодный[56]56
  …обратятся в лук негодный… – Пс. 77: 57.


[Закрыть], будто я рожден не для себя, а для них, и будто они хозяева, а я раб, не для себя, но для них все наживший. Домохозяин у Теренция, на чье добро сыскались подобные спасители, говорит: «Я один – мое достояние» [57]57
  Я один – мое достояние. – Теренций. Формион. 587.


[Закрыть], и если не каждый, то многие хозяева могут так молвить. Воистину, совсем одолели меня мои – а лучше сказать, свои, поскольку лишь себе усердно служат. Пока им тут внове, многое делают с почтением, а потом уже с нерадением. Есть у нас один домохозяин, что ежегодно приискивает себе новых слуг; из-за этого многие порицают его переменчивость, мне же он кажется мудрым и предусмотрительным, ибо держит слуг в страхе и внимании.

Все это – в защиту нашего короля: как он обуздает тысячи тысяч и управит их в мире, если мы, скромные домохозяева, не в силах сдержать немногих? Подлинно, в каждом доме – один раб и множество господ, ибо кто начальствует, тот служит всем, а кому он служит, те глядят господами. А двор наш, сравнительно с прочими, живет среди опаснейшего вихря, колеблемый и блуждающий. На нашего короля, однако, я никак не дерзну наговаривать, ибо в столь великом чертоге, где столько тысяч разных умов, будет великое заблуждение и великая смута, затем что ни сам король, ни иной кто не может запомнить имени каждого, а тем паче – сердца их проникнуть; никто не способен управлять домочадцами, чьих помышлений и языка – я имею в виду речей их сердца[58]58
  …я имею в виду речей их сердца… – В этом пояснении Дж. Б. Смит видит некорректную работу глоссатора. Мап говорит о «языке» в буквальном смысле, имея в виду вавилонское многоязычие при дворе (на это намекают и слова о «Господе, отделившем народ от народа»), а вовсе не о «языке сердец» (Smith 2017, 71).


[Закрыть] – не ведает. Господь отделил воды от вод, народ от народа, испытатель сердец и чиститель их, высоко восседающий и сильно властвующий; но невозможным кажется, чтобы наши исполины не стенали под водою[59]59
  Господь отделил воды от вод, народ от народа, испытатель сердец и чиститель их, высоко восседающий и сильно властвующий; но невозможным кажется, чтобы наши исполины не стенали под водою. – Ср.: Быт. 1: 6; Прем. 1: 6; Ис. 10: 13; Иов 26: 5.


[Закрыть].

Ты слышал, что все дворы беспокойны, кроме того единственного, куда мы призваны. Лишь град, Господом управляемый, наслаждается миром, и нам обещано, что это град пребывающий[60]60
  …нам обещано, что это град пребывающий. – Евр. 13: 14.


[Закрыть]. И мне ли, дорогой мой Джеффри[61]61
  …дорогой Джеффри… – См. сопроводительную статью, с. 286.


[Закрыть], придворному (не скажу остроумному – отрок я и говорить не умею[62]62
  …отрок я и говорить не умею… – Иер. 1: 6.


[Закрыть]), кандальнику и изгнаннику при дворе, правдиво мною описанном, ты велишь философствовать – мне, признающему себя Танталом этого ада? Как могу я, жаждущий, напоить других? Поэзия – дело ума спокойного и воедино собранного. Что нужно поэтам, так это надежное пристанище и прилежность; не поможет наилучшее состояние тела и имения, если не будет внутреннего мира безмятежному духу; посему требуешь ты от меня чуда не меньшего – а именно, чтобы человек неученый и неискушенный взялся писать, – чем если бы велел запеть новым отрокам в печи второго Навуходоносора[63]63
  …запеть новым отрокам в печи второго Навуходоносора. – Дан. 3. По поводу замечаний Мапа о своем писательстве, рассеянных в «Забавах придворных» (I. 10; I. 12; III. 1 и т. д.), см., например: Edwards 2007, 275—279.


[Закрыть].