Текст книги "Восточные славяне в VI-XIII вв."

Автор книги: Валентин Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

Особенностью радимичского ареала является резкое преобладание курганов с трупосожжением на месте. При этом сожжение производилось в большинстве случаев не на горизонте, а на так называемой подсыпке. Прежде всего сооружали нижнюю часть кургана высотой от 0,35 до 1 м (от 1/5 до 1/2 общей высоты насыпи) с горизонтальным верхом. На ней и совершали сожжение умершего. Г.Ф. Соловьева высказала предположение, что курганы с трупосожженнем в насыпи можно считать специфически радимичскими (Соловьева Г.Ф., 1956, с. 141). Однако подобные насыпи встречены и за пределами радимичского ареала.

Известны и радимичские курганы с трупосожжениями на горизонте (Батуровка, Демьянки, Козловка, Немеричи, Попова Гора, Ухлястье).

Остатки погребальных костров обычно имеют овальноокруглые очертания. Кальцинированные кости часто не собирали в кучку, а оставляли нетронутыми. В таких случаях можно видеть, что умерших клали на костер в направлении запад-восток. Однако определить, в какую сторону была направлена голова умершего, не удается. Только в одном из курганов, раскопанных в Грязивце, Е.Р. Романов установил, что умерший был положен головой к востоку (Романов Е.Р., 1912, с. 30).

Размеры погребальных костров весьма разнообразны. В кургане 8, исследованном П.М. Еременко у д. Смяличи, кострище имело диаметр всего 1,13 м, а толщину – 0,45 м. Е.Р. Романову при раскопках кургана 4 около Грязивца удалось изучить детали погребального костра. Он был устроен на подсыпке высотой 0,7 м (при высоте кургана 3,5 м) и сложен из сосновых плах клеткой в шесть ярусов размерами 3,5×2,8 м и высотой 0,7 м. Такое строение погребального кострища напоминает теремки-домовины, описанные при характеристике дреговичских курганов. В радимичских курганах открыты и настоящие домовины. Так, в кургане 5 у Поповой Горы на р. Беседь исследован бревенчатый сруб размерами 2,4×1 м, сложенный после сожжения умершего (Спицын А.А., 1896в, с. 85). Остатки погребальной домовины открыты также в кургане 4 около с. Демьянки на р. Ипуть (Соловьева Г.Ф., 1967б, с. 189, 190). Домовина размерами 2,4–2,8×2,2–2,4 м была выстроена из четырех вертикальных стояков и, по-видимому, из горизонтальных плах с концами, впущенными в пазы столбов.

В радимичской земле зафиксировано несколько случаев неполного трупосожжения. В таких курганах на кострищах открываются частично обугленные скелеты (на подсыпке или материке). Чаще несожженной оказывается верхняя часть умершего, но известны случаи сожжения ног и нижней части туловища покойника. В некоторых курганах отмечена ориентировка умершего. Так, в насыпях, исследованных в Климовичах и Князевке, покойники положены на костер головами к западу, а в двух насыпях у д. Корма и в одной близ д. Колосы – к востоку. Курганы с неполным сожжением, по-видимому, относятся к переходному периоду, когда обряд кремации постепенно вытеснялся обрядом ингумации. Точная датировка их невозможна ввиду отсутствия вещей при погребенных.

Как правило, в курганах хоронили одного умершего, изредка – двух. Урновые захоронения редки. Б.А. Рыбаков отметил, что керамика встречена только в семи радимичских курганах с сожжением. В трех могильниках (Грязивец, Демьянки и Софиевка) обнаружены лепные урны.

Большинство радимичских курганов с сожжением лишено вещей. По-видимому, предметы украшений обычно сгорали на погребальных кострах. Исключением является отмеченный выше курган 4 в с. Демьянки, где при остатках трупосожжения найдены два перстнеобразных височных колечка, позолоченные и посеребренные бочонкообразные бусины, проволочный браслет, бронзовые сплавы, железный серп и обломки лепного горшка. Кроме того, вещи встречены в курганах у Беседовичей (медный перстень), Мадоры (бронзовое колечко), Вищина (слитки стекла), Софиевки (обломки железного ножа). В кургане у д. Студеная Гута найдены удила. Здесь же, кроме кальцинированных костей человека, обнаружены сожженные кости лошади.

Определить точную дату радимичских курганов с трупосожжениями очень трудно. Аналогичные курганы в других областях древней Руси датируются IX–X вв. К этому времени отнесены Б.А. Рыбаковым и курганы с сожжением в земле радимичей. Никаких материалов для датировки их более ранним временем в распоряжении исследователей нет. Раскопанные Г.Ф. Соловьевой курганы в Демьянках по бочонкообразным позолоченным и посеребренным бусинам относятся к X в.

В последней трети X в. в земле радимичей появляются первые захоронения по обряду ингумации (табл. XLV). Среди радимичских Курганов с трупоположениями к раннему времени относятся захоронения на кострищах, устроенных на горизонте. Такие курганы более или менее равномерно распределены на всей радимичской территории. На месте, выбранном для сооружения кургана, разжигали костер. По-видимому, это реликт обряда кремации умерших. Огонь, по языческим представлениям, очищал место захоронения и самого умершего. От таких костров в основаниях курганов оставался слой золы и мелких угольков. Как правило, к центру кургана этот слой тоньше (0,1–0,2 м), а по краям заметно толще, достигая в высоту 0,5–0,8 м. Такое зольное кольцо, называемое исследователями «огненным кругом», составляет специфическую особенность радимичских курганов. Г.Ф. Соловьева считает, что «огненные кольца» относятся в земле радимичей к X–XII вв. и характерны как для насыпей с трупосожжениями, так и для курганов с трупоположениями. К сожалению, при прежних исследованиях эта особенность в радимичских курганах не фиксировалась. Поэтому территориальное и хронологическое распространение ее не может быть твердо установлено.

В тех же могильниках, где есть курганы с захоронениями на горизонте, в ареале радимичей встречаются насыпи с трупоположениями выше горизонта, на специальных подсыпках. Но если при господстве обряда трупосожжения обычай захоронений на подсыпках был весьма распространен, то с отмиранием кремации он стал редким. Подсыпки имели высоту от 0,2 до 0,7 м и только в редких случаях достигали 1–2 м. Ритуальный костер разжигали на подсыпке и, когда он догорал, на его остатки клали умершего.

Обычай устраивать ритуальные костры на месте захоронений бытовал в XI–XII вв. Но уже на рубеже XI и XII вв. появляются курганы без остатков кострищ. Погребения в грунтовых ямах под курганами в ареале радимичей сравнительно немногочисленны. Их эволюционная связь с предшествующими курганами с трупоположениями на горизонте и на подсыпке несомненна. Встречаются они обычно в одних могильниках. Как правило, курганы с ямными трупоположениями в них занимают окраинное место.

Б.А. Рыбаков на основе находок монет датировал курганы с трупоположениями на горизонте XI–XII вв., а курганы с захоронениями в ямах – в основном XII в. (Рыбакоў Б.А., 1932, с. 102). Новейшие материалы не дают повода для пересмотра этой датировки.

Положение умерших в радимичских курганах преимущественно общеславянское: мужчин и женщин хоронили в вытянутом положении, на спине, головой к западу. Вместе с тем радимичский ареал характеризуется значительным числом трупоположений с восточной ориентировкой (карта 12). Эта черта присуща захоронениям мужчин. В парных погребениях умершие, как правило, ориентированы в противоположных направлениях: мужчины – головой на восток, женщины – на запад. Очень редко встречаются женщины, погребенные головой к востоку.

Курганные захоронения с восточной ориентировкой умерших не являются специфической особенностью радимичского ареала, а имеют более широкое распространение, независимое от племенных территорий восточного славянства. Как уже отмечалось, эта особенность унаследована славянами от балтских аборигенов.

Трупоположения, ориентированные в северном направлении, в курганах радимичей встречены дважды (Влазовичи, курган 43; Костюковичи, курган 5). Судя по находкам украшений, это захоронения женщин. Все предметы – ожерелье из бус, бубенчиков и привесок, височные перстнеобразные колечки – принадлежат к славянским. Однако такие захоронения следует связывать с финно-угорским погребальным ритуалом. По-видимому, в курганах с меридиональным положением погребенных похоронены славянизированные выходцы из финно-угорских областей. Отсутствие в захоронениях финно-угорских украшений объясняется, видимо, тем, что эти люди оказались удаленными от коренных земель финно-угорских племен.

Радимичский курганный инвентарь довольно многообразен, но большинство предметов принадлежит к общеславянским типам. Собственно радимичскими, как уже говорилось, являются семилучевые височные кольца (табл. XLVI, 1, 7, 9, 11, 12, 21, 22, 25; XLVII, 2). Щитки у них гладкие или орнаментированные дугообразными полосками. Исследователями замечено, что ранние височные кольца имеют более богатую орнаментацию, поздние – чаще лишены узоров.

Классификация семилучевых височных колец с гладким и малоорнаментированным щитком выполнена В.В. Богомольниковым (Багамольнiкаў У.У., 1977, с. 17–20). Это – самая распространенная группа радимичских височных украшений, и ее классификация, предложенная белорусским археологом, заслуживает внимания.

Г.Ф. Соловьева считает необходимым разделить лучевые кольца радимичей на группы – IX–X вв. и XI–XII вв., которые эволюционно связаны между собой. Их прототипами, согласно Г.Ф. Соловьевой, были семилучевые украшения того типа, которые найдены на Хотомельском поселении и в составе Зарайского клада. Последние же лучевые кольца происходят от славянских древностей Среднего Подунавья (Соловьева Г.Ф., 1978, с. 171–178).

Обстоятельный анализ всей суммы знании по лучевым височным кольцам недавно был сделан Е.А. Шинаковым. Им же разработала детальная типология этих украшений с учетом их малейших особенностей (Шинаков Е.А., 1980, с. 110–127).

Семилучевые украшения носили по одному или по нескольку на каждом виске. Еще П.М. Еременко заметил, что при раскопках их обнаруживают «продетыми через полоску кожи, на одинаковом расстоянии, одно ниже другого».

В одном из курганов, раскопанных Г.Ф. Соловьевой в могильнике близ с. Юдичи, сохранились остатки головного убора, позволившие М.А. Сабуровой создать его реконструкцию (Сабурова М.А., 1975, с. 18–22). Основу головного убора составлял луб, который покрывался тонкой тканью полотняного плетения из посконной нити. На лбу ткань была украшена полосой из мелких стеклянных бус желтого цвета, перемежающихся просверленными вишневыми косточками. У правого виска находилось три семилучевых и четыре перстнеобразных височных кольца, у левого – пять семилучевых и одно перстнеобразное. У левого виска сохранилась кожаная лента, на которой крепились эти кольца. Лента была сложена вдвое, при этом четыре височных кольца были продеты в нее один над другим, а нижнее подвешено на месте сгиба ленты (табл. XLVII, 5).

Встречаются в радимичских курганах и захоронения с исключительно перстнеобразными височными кольцами (табл. XLVII, 1), а в кургане 4 близ д. Шанчицы вместе с пятью семилучевыми украшениями найден фрагмент проволочного завязанного кольца (табл. XLVI, 8).

В составе ожерелий обычны стеклянные бусы разных цветов, а также позолоченные и посеребренные. Кроме того, часты монетовидные и другие привески, лунницы, бубенчики и сердоликовые бусы (табл. XLVI, 2–5, 10, 13–18, 23, 26; XLVII, 3, 4, 6–8, 11, 16). Среди многочисленных привесок выделяются собственно радимичские – гроздевидные, биэллипсоидные, петельчатые и язычковые. Они встречаются преимущественно в радимичском ареале. Неоднократно в составе ожерелий оказывались крестики, по-видимому, употреблявшиеся как украшения (табл. XLVI, 19; XLVII, 18).

Популярны были бронзовые и серебряные браслеты и перстни. Среди браслетов наиболее распространены проволочные (табл. XLVI, 28, 29), пластинчатые и витые завязанные и тройные. Перстни разнообразны – проволочные, пластинчатые, рубчатые, завязанные, печатные и др. (табл. XLVI, 6; XLVII, 10, 13, 14).

В захоронениях мужчин и женщин встречены сравнительно немногочисленные пряжки разных типов (табл. XLVI, 24; XLVII, 17, 20, 21). Известны и поясные кольца (табл. XLVII, 19). Неоднократно обнаружены подковообразные застежки (табл. XLVI, 20, 27).

Железные ножи и глиняные горшки, как обычно, попадаются и в мужских, и в женских погребениях. В погребения мужчин вместо горшков иногда ставили деревянные ведра.

Шейные гривны в курганах южнорусских племен – волынян, древлян, полян и дреговичей – не встречаются. Зато в радимичских погребениях такие находки обычны. Среди них наиболее распространены гривны с заходящими концами, завершающимися розеткообразными бляхами (табл. XLVII, 12). Стержни гривны – пластинчатые, крученые или ромбические в сечении. Кроме радимичского ареала, однотипные гривны найдены в Гочевском и Голубовском курганных могильниках, расположенных на территории северян, в кривичском кургане у с. Песочное в б. Осташковском уезде и в одном из подмосковных курганов. Ближайшие и многочисленные аналогии описываемые украшения находят в древностях Латвии и Литвы. Балтские прототипы имеет также шейная гривна с заходящими многогранными концами из кургана близ с. Луговец.

Встреченные в радимичских курганах звездообразные (лучистые) пряжки (табл. XLVII, 15) обнаруживают балтское происхождение. Они в большом количестве найдены в Латвии. Датируются они в Прибалтике X в., а в радимичском Посожье – XI–XII вв. Однако радимичские находки не идентичны латгальским, что исключает проникновение их в Посожье г. результате торговых сношений. Видимо, не существовало единого центра производства звездообразных пряжек. Распространение этих предметов в славянских курганах скорее всего обусловлено балтским субстратом (Седов В.В., 1970б, с. 140, 141).

Из Влазовичских, Несимковичских и Кветунских курганов (Рыбакоў Б.А., 1932, табл. VI; Падин В.А., 1958, с. 222) происходят костяные привески в виде уточек (табл. XLVII, 9). Аналогии им известны в латгальских древностях, а также в материалах из длинных курганов смоленских кривичей. Встречаются в радимичских курганах и бронзовые спиральки, весьма характерные для латгальского костюма.

В некоторых радимичских курганах (Веточка, Козаричи, Проскурня и др.) встречены браслеты со стилизованными змеиными головами на концах. Балтский характер змеиноголовых браслетов представляется бесспорным. Различные украшения с концами в виде змеиных головок принадлежат к частым находкам в летто-литовских и прусских землях Прибалтики. О распространении культа змеи среди балтов свидетельствуют не только эти находки, но и письменные источники.

Перечисленные предметы являются балтскими но происхождению, но это но значит, что в курганах, где они найдены, обязательно похоронены балты. В XI–XII вв. славянизация днепровских балтов, по-видимому, зашла уже далеко. И славяне, и ассимилированные балты уже пользовались одинаковыми украшениями. Поэтому балтские по происхождению предметы иногда встречаются в комплексах с типично славянскими украшениями. Очевидно, процесс метисации балто-славянского населения протекал в Верхнем Поднепровье весьма активно.

В радимичских курганах XI–XII вв. балтские элементы (восточная ориентировка и украшения) обнаруживаются в большем количестве, чем в других племенных ареалах. По всей вероятности, это обстоятельство объясняется несколько поздней славянизацией балтов в бассейне Сожа. А это в свою очередь, по-видимому, обусловлено сравнительно поздним расселением славян в радимичском ареале.

Русская летопись дважды сообщат о ляшском происхождении радимичей: «… радимичи бо… от ляховъ» (ПВЛ, I. с. 14). И далее: «Быта же радимичи от рода ляховъ; прешедъше ту ся вселиша, и платять, дань Руси» (ПВЛ, 1, с. 59). Эти слова летописца оказали большое влияние на многих исследователей. Средневековые польские хронисты – Я. Длугош, М. Стрыйковский и другие, а также историки XVIII и XIX вв. безоговорочно признавали польское происхождение радимичей, высказывая разнообразные догадки о месте их прародины. А.А. Шахматов попытался подкрепить летописное сообщение о ляшском происхождении радимичей лингвистическими данными, ссылаясь на то, что область радимичей ныне принадлежит к территории белорусского языка, в котором имеется много совпадений с польским (Шахматов А.А., 1911, с. 22–29; 1919а, с. 25, 37–39).

Однако уже Е.Ф. Карский высказался против теории ляшского происхождения радимичей, показав самостоятельное развитие тех особенностей белорусского языка, которые сближают его с польским (Карский Е.Ф., 1903, с. 71, 72). Последующие изыскания подтвердили выводы этого исследователя (Расторгуев П.А., 1927, с. 35–48; Вайтовiч Н.Т., 1950, с. 94–104).

Летописное сообщение о ляшском происхождении радимичей, по мнению Е.Ф. Карского, вовсе не значит, что радимичи были ляшским племенем. Вероятнее всего, летописец имел в виду, что радимичи переселились в Посожье из более западных районов, где они жили по соседству с ляшскими племенами. Это мнение поддержал Л. Нидерле, полагавший, что первоначальной областью радимичей были бассейны Буга и Нарева (Нидерле Л., 1956, с. 160–162).

Неоднократно предпринимались попытки наметить область, из которой радимичи пришли на Сож, при помощи картографии топонимов с основой рад-. Однако такие топонимы в большинстве случаев производны от славянского антропонима Радим (распространенного среди западнославянских племен, но известного и у восточных славян) и, таким образом, не имеют никакого отношения к посожским радимичам. Польский исследователь Ф. Буяк для подтверждения мысли о переселении радимичей из польских земель привлек иные географические названия, встречаемые как в Польше, так и на территории радимичей (Bujak F., 1949, s. 59-110). Однако картография подобных названий показывает, что их распространение в Восточной Европе не ограничивается ареалом радимичей, а достигает Новгородской земли – на севере, бассейна Северского Донца – на юго-востоке, и Горыни – на юго-западе (Седов В.В., 1970б, с. 141). Следовательно, географические названия, собранные Ф. Буяком, не могут быть использованы для каких-либо выводов.

Археология пока не располагает данными для решения вопроса о месте, из которого расселились радимичи. Однако вполне определенно в материальной культуре радимичей нет западнославянских особенностей.

Единственным источником для установления района, из которого пришли славяне в Посожье, пока является гидронимика. Сопоставление водных названий радимичского ареала на Соже и других районов Средней и Восточной Европы обнаруживает сравнительно небольшой участок Верхнего Поднестровья, где имеется около двух десятков речных названий, повторяющих гидронимы Посожья (Соловьева Г.Ф., 1968, с. 852–356; Седов В.В., 1970б, с. 142, 143). Этот участок, по-видимому, и был прежним мостом обитания тех славян, которые, поселившись на Соже, стали называться радимичами.

Вопрос о происхождении радимичей продолжает интересовать польских исследователей. Так, Я. Тышкевич предполагает, что далекие предки радимичей, действительно, могли жить где-то в бассейне Вислы. В IV–VI вв. они переместились в Поднестровье, а оттуда двинулись в бассейн р. Сож (Tyszkiewicz J., 1972, s. 456). Оригинальную мысль высказал Г. Ловмянский. На основе наблюдений за повторяемостью топонимов этот историк полагает, что первоначальным местом обитания радимичей была правобережная часть Среднего Поднепровья (примерно между поречьем Днепра и течением Случи). Затем произошло их расселение – одна группа двинулась на северо-восток и осела в бассейне Сожа, а другая – мигрировала на верхний Днестр (Łowmiański H., 1973, s. 102–112). Серьезных оснований для таких построений у нас нет.

Поскольку радимичские древности в Посожье появились с IX в., нужно полагать что переселение славян (скорее всего из области Верхнего Поднестровья) в летописный ареал радимичей произошло в VIII в. Радимичская курганная культура в Посожье сложилась на месте в результате синтеза культуры славян-пришельцев с культурой предшествующего населения. В частности, семилучевые височные кольца получили здесь распространение уже в то время, когда радимичи заселяли Посожье.

Глава седьмая
Племена севера

Кривичи

Кривичи смоленско-полоцкие.

Еще в то время когда кривичи сооружали длинные курганы и хоронили в них умерших по обряду трупосожжения, они, как говорилось выше, дифференцировались на две этнографические группы. Главным образом в бассейнах Великой и Псковского озера формируются псковские кривичи. В более южных регионах – там, где кривичское население смешалось с местным балтским, складывается отдельная этнографическая группировка. Поскольку она составила ядро населения будущих Смоленской и Полоцкой земель, она называется смоленско-полоцкой. В IX–XIII вв. обе группировки кривичей в культурно-историческом отношении развивались самостоятельно, что, по-видимому, привело к окончательному дроблению племенного единства. Временная эволюция кривичских древностей и их региональная дифференциация показаны в табл. XLVIII.

Еще А.А. Спицын отметил, что в кривичском летописном ареале наиболее распространены браслетообразные височные кольца с завязанными концами. Эти украшения сконцентрированы главным образом в смоленской части Днепровского бассейна, в бассейнах верхних течений Западной Двины и Волги. Картография браслетообразных завязанных височных колец (карта 25) позволяет утверждать, что эти украшения были этноопределяющими для смоленско-полоцких кривичей. Вне их летописного ареала браслетообразные завязанные кольца известны только в тех древнерусских областях, которые были освоены переселенцами из Смоленской или Полоцкой земель.

Карта 25. Курганы смоленско-полоцких кривичей IX–XIII вв.

а – курганные могильники с браслетообразными завязанными височными кольцами; б – курганные могильники, содержащие трупосожжения; в – курганные могильники исключительно с трупоположениями; г – жальники; д – памятники с находками ромбощитковых височных колец; е – курганные могильники с характерными признаками псковских кривичей; ж – памятники с дреговичскими бусами; з – памятники с височными украшениями радимичей; и – памятники с вятичскими височными кольцами; к – могильники латгалов; л – восточнолитовские курганы.

1 – Лапищи; 2 – Остенец; 3 – Плакутица; 4 – Горбуны; 5 – Лисно; 6 – Игналино; 7 – Такелево; 8 – Сукали; 9 – Защирино; 10 – Абрамово; 11 – Любасна; 12 – Денисенки; 13 – Илово; 14 – Литвиново; 15 – Осиновка; 16 – Грицково; 17 – Шалахово; 18 – Бычково; 19 – Шакелево; 20 – Янковичи; 21 – Повалишино; 22 – Борки; 23 – Горовые; 24 – Захарничи; 25 – Получье; 26 – Смольки; 27 – Бескатово; 28 – Дубровка; 29 – Старое Село; 30 – Каховка; 31 – Курино; 32 – Голубово; 33 – Борисоглеб; 34 – Дорохи; 35 – Жабино; 36 – Усвяты; 37 – Кузнецово; 38 – Дохино; 39 – Бенцы (Бенецкий); 40 – Векошане; 41 – Селяне III; 42 – Селяне I; 43 – Торопец; 44 – Масловка; 45 – Андроново; 46 – Курово; 47 – Низовка; 48 – Скарбы; 49 – Сельцо; 50 – Угрюмово; 51 – Платово; 52 – Раков; 53 – Городок; 54 – Городилово; 55 – Козаровщина; 56 – Шведы; 57 – Ленковщизна; 58 – Радошковичи; 59 – Заславль; 60 – Буды – Лысая Гора; 61 – Красный Бор; 62 – Козыри; 63 – Слаговище; 64 – Калено; 65 – Костыки; 66 – Каролино; 67 – Новоселки; 68 – Кисево; 69 – Варганы; 70 – Навры; 71 – Поречье; 72 – Горовляне; 73 – Нарушево; 74 – Залесье; 75 – Узречье; 76 – Дивное; 77 – Новая Весь; 78 – Заборье; 79 – Поддубники; 80 – Черневичи; 81 – Бобровщина; 82 – Шо; 83 – Устье; 84 – Бездедовичи; 85 – Рудня; 86 – Болонь; 87 – Бельчица; 88 – Глинище; 89 – Словены; 90 – Гомель; 91 – Пукановка; 92 – Плусы; 93 – Городец; 94 – Селище; 95 – Кубличи; 96 – Уклейно; 97 – Путилковичи; 98 – Поулье; 99 – Завидовичи; 100 – Несино; 101 – Грошовка; 102 – Боровно; 103 – Матюшино; 104 – Лепель; 105 – Долгое; 106 – Глыбочка; 107 – Черцы; 108 – Гущин Прудок; 109 – Кострица; 110 – Домжерицы; 111 – Ствольно; 112 – Пчельник; 113 – Малое Стахово; 114 – Слобода; 115 – Овсяники; 116 – Вядец; 117 – Сенно; 118 – Лятохи; 119 – Закурье; 120 – Неймоты; 121 – Взносное; 122 – Загородье; 123 – Латыговка; 124 – Новинка; 125 – Скавышки; 126 – Дроздово; 127 – Синчуки; 128 – Дымово; 129 – Голошево; 130 – Черкасово; 131 – Грязивец; 132 – Орша; 133 – Копысница; 134 – Багриново; 135 – Арава; 136 – Замошье; 137 – Молотовка; 138 – Эсьмоны; 139 – Церковище; 140 – Прудки; 141 – Добрынь; 142 – Клименки; 143 – Заборье; 144 – Шугайлово; 145 – Рапшево; 146 – Рудня; 147 – Шиловка; 148 – Слобода; 149 – Саки; 150 – Зубово; 151 – Комнидово; 152 – Ефремково; 153 – Каленидово; 154 – Прудянка; 155 – Кобзов; 156 – Травино; 157 – Русанова; 158 – Елисеевичи; 159 – Селище; 160 – Варнавино; 161 – Ковали; 162 – Заозерье; 163 – Пилички; 164 – Гончары; 165 – Турея; 166 – Новоселки; 167 – Кубарево; 168 – Введенское; 169 – Рядынь; 170 – Благодатная; 171 – Кобзы; 172 – Ярцево; 173 – Топорково; 174 – Купники; 175 – Вязовенка; 176 – Куприно; 177 – Коробино; 178 – Новоселки; 179 – Ольшанское; 180 – Гнездово; 181 – Печорское; 182 – Преображенское; 183 – Митино; 184 – Мазиново; 185 – Мольково; 186 – Харлапово; 187 – Тупичино; 188 – Иваники; 189 – Старое Село; 190 – Хажаево; 191 – Относово; 192 – Копнево; 193 – Русятка; 194 – Поклонная Гора; 195 – Литвиново; 196 – Семлево; 197 – Станище; 198 – Волочек; 199 – Бражино; 200 – Староселье; 201 – Березовка; 202 – Недники; 203 – Мутышино; 204 – Павлово; 205 – Арнишицы; 206 – Милеево; 207 – Тимошево; 208 – Матвеево; 209 – Огарково; 210 – Колупаева; 211 – Арефино; 212 – Яново; 213 – Туринщина; 214 – Маркатушино; 215 – Глушенки; 216 – Цурковка; 217 – Василевщина; 218 – Ямполь; 219 – Княжое; 220 – Мошевое; 221 – Путятинки; 222 – Рудня; 223 – Светлое; 224 – Еловцы; 225 – Рудня Новая; 226 – Деребуж; 227 – Дуброво; 228 – Коптево; 229 – Колпеницы; 230 – Гневково; 231 – Осиповка; 232 – Брянцевка; 233 – Старшевка; 234 – Шумячка; 235 – Рославль Воронки; 236 – Кубарки; 237 – Надворная; 238 – Азобичи; 239 – Рудня-Слобода; 240 – Новоселки; 241 – Радичи; 242 – Тросна; 243 – Сукромля; 244 – Помазовка; 245 – Доброносичи; 246 – Слобода; 247 – Блинные Кучи; 248 – Христовая; 249 – Христово; 250 – Пильня; 251 – Алешин; 252 – Дубровка; 253 – Загорье; 254 – Сеща; 255 – Балахча-Княжино; 256 – Хлюстинка; 257 – Зимница; 258 – Старые Славены; 259 – Богдановна; 260 – Дубровна; 261 – Ельня; 262 – Добрышино; 263 – Коханы; 264 – Добросолье; 265 – Трашковичи; 266 – Шуя; 267 – Батькино; 268 – Субуровка; 269 – Синьгово; 270 – Погост; 271 – Манина; 272 – Немеричи; 273 – Курганье; 274 – Меренище; 275 – Колчино; 276 – Высокое; 277 – Хотнежцы; 278 – Акулин Бор; 279 – Городище; 280 – Боголепье; 281 – Шатуны; 252 – Ступеньки I; 283 – Ступеньки II; 284 – Ивановское; 285 – Бочарово; 286 – Паново; 287 – Козловцы; 288 – Никольское; 289 – Стерж; 290 – Залучье (Березовец); 290а – Желыбня; 291 – Орденское; 292 – Наумово; 293 – Малый Бохот; 294 – Песочня; 295 – Вашловское; 296 – Сазоново (три группы); 297 – Васильевское; 298 – Горки; 299 – Петровское; 300 – Гульцево; 301 – Юрягшю; 302 – Алешино; 303 – Крутики; 301 – Кривая Улица; 305 – Михаил-Архангел; 306 – Титовка; 307 – Высокино; 308 – Зубцов; 309 – Мозгово; 310 – Бабково; 311 – Горки; 312 – Козлово; 313 – Свистуново; 314 – Иворово; 315 – Пентурово; 316 – Игрище; 317 – Никольское; 318 – Андреевское; 319 – Избрижье; 320 – Дуденево: 321 – Хвошня; 322 – Михаил-Архангел; 323 – Савинские Горки; 324 – Мельниково; 325 – Каменка; 326 – Посады; 327 – Пекуново; 328 – Устье; 329 – Глинники; 330 – Кузьминское; 331 – Заборье; 332 – Башево; 333 – Волосово; 334 – Могильцы; 335 – Ягодино; 336 – Гостомля; 337 – Хилово; 338 – Сильменево; 339 – Жела; 340 – Ядрово; 341 – Жилые Горы; 342 – Елизарово; 343 – Княжьи Горы; 344 – Кообеево; 345 – Полениново; 346 – Полякова Сеча; 347 – Ябедино; 348 – Муромцево; 349 – Шейка; 350 – Санниково; 351 – Павловская Слобода; 352 – Новинки; 353 – Савино; 354 – Поваровка; 355 – Кузнецово; 356 – Путилово; 357 – Лепешки; 358 – Муромцево; 359 – Пушкино; 360 – Федоскино; 361 – Каргашино; 362 – Кузнецовка; 363 – Черкизово; 364 – Болшево; 365 – Воронцово; 366 – Шишиморово; 367 – Троицкое; 368 – Терехово; 369 – Попелково; 370 – Юрьево.

На врезке: основной регион расселения смоленско-полоцких кривичей (а) и находки браслетообразных завязанных височных колец вне его (б).

1 – Верхоляны; 2 – Новгород; 3 – Васьково; 4 – Городиловка; 5 – Гориводы; 6 – Владимирское; 7 – Нестерово; 8 – Михайловское; 9 – Татариново; 10 – Погорелка; 11 – Купанское; 12 – Долгоруковская Дача; 13 – Чернихово; 14 – Кубанское; 15 – Исаково; 16 – Матвейщиково; 17 – Мелешки; 18 – Петушки; 19 – Пустошки; 20 – Заколпье; 21 – Жабок; 22 – Нарма; 23 – Парахино; 24 – Поповка; 25 – Херсонес; 26 – Семухино.

Там, где есть длинные курганы с зольно-угольной прослойкой в основании, браслетообразные завязанные височные кольца не встречаются. Очевидно, что псковская часть кривичей не знала этих украшений. Псковские кривичи в XI–XIII вв. отличались от смоленско-полоцких и по другим деталям женского убранства.

Распространение браслетообразных височных колец с завязанными концами дает возможность детально обрисовать кривичскую территорию XI–XIII вв. На юге смоленско-полоцкие кривичи вплотную соприкасались с дреговичами и радимичами. Кривичско-дреговичская граница проходила примерно по линии Заславль – Борисов – Шклов – устье Остера (левого притока Сожа). Лишь по Днепру кривичская территория, видимо, языком опускалась до Рогачева, где в 5 км от города, близ с. Лучин, известны курганный могильник с браслетообразными завязанными височными кольцами и городок Лучин, упоминаемый в Уставной грамоте Смоленской епископии середины XII в.

Между кривичами и радимичами четкого рубежа в XI–XIII вв. не существовало. В верховьях Ипути и бассейне Остера кривичи территориально смешивались с радимичами. Здесь обнаружены как кривичские, так и радимичские курганные могильники. Встречаются на этой территории и смешанные группы, в которых кривичские курганы насыпаны вперемежку с радимичскими.

В левобережной части Верхнего Подесенья кривичи перемешались с вятичами. Вятичские и кривичские погребения здесь часто находятся в одних могильниках. К смешанной кривичско-вятичской полосе принадлежала и значительная часть бассейна Угры (до устья Рессы). От устья Рессы кривичско-вятичская граница уходила в северном направлении до верховьев Москвы-реки. Бассейн ее в основном входил в вятичскую территорию. Только на небольшом участке левого берега Москвы-реки, между Исконой и Рузой, а также в бассейне Истры имеется несколько смешанных кривичско-вятичских могильников.