Текст книги "Восточные славяне в VI-XIII вв."

Автор книги: Валентин Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)

Наоборот, в северной части дреговичского ареала вещи в курганных трупоположениях встречаются чаще. Кроме предметов общевосточнославянских типов, здесь найдены металлические спиральки, служившие украшениями одежды, змеиноголовые браслеты, разные подковообразные застежки, спиральные перстни, звездчатые пряжки и поясные бляшки латгальских типов. Все эти предметы обнаруживают многочисленные аналогии в памятниках литовско-латышских племен. Поскольку некоторые дреговичские находки в деталях отличаются от прибалтийских, нельзя объяснить их появление в курганах исключительно торговыми связями дреговичей с Прибалтикой. Да и при торговле предметы украшений расходились не повсеместно, а только там, где находили соответствующую среду.

Для северной части дреговичской территории обычны захоронения в деревянных домовинах-теремах. Большинство этих домовин срубные, сложенные из бревен на высоту 0,3–0,8 м и покрытые двускатной крышей. В курганах у д. Мохов домовины имели столбовую конструкцию, а в Эсьмонах брусья домовины поддерживались камнями. Погребальные домовины нельзя считать специфически дреговичскими, так как, во-первых, они известны не на всей территории этого племени, а, во-вторых, зафиксированы также в курганах радимичей и других восточнославянских племен. Мужчины, похороненные в курганных домовинах, как правило, имеют неславянскую ориентировку. Это обстоятельство наряду с распространением домовин исключительно в землях, прежде занятых балтами, дает основание предположить возможность связи домовин с погребальной обрядностью дославянского населения.

Подобное членение дреговичского ареала обнаруживают и материалы антропологии. Значительная часть дреговичей северной части Припятского Полесья и бассейна Березины принадлежала к долихокранному, относительно широколицему типу. Для южных районов дреговичей характерен длинноголовый среднелицый тип. Антропологическое изучение современного населения Белоруссии позволило В.В. Бунаку утверждать, что в древности южной границей балтской антропологической зоны была Припять (Бунак В.В., 1956, с. 21). Севернее этой реки население принадлежало к валдайскому антропологическому типу, распространенному на всей восточной части древней территории балтов, в том числе и на востоке современных Литвы и Латвии. Население же правобережной Припяти относится к полесскому антропологическому типу (Дяченко В.Д., 1960, с. 18–33).

Среди населения ряда районов Белоруссии термин курганы неизвестен. Курганные насыпи здесь называются копцами (капцами) – по-видимому, от литовского kapas (могила). Западные белорусы капцами называют древние грунтовые могилы, обложенные камнями. Термин копцы для названия курганов распространен только в той части Белоруссии, где до прихода славян обитали потомки носителей культуры штрихованной керамики. В южной части ареала дреговичей его не употребляют. Еще в прошлом столетии старожилы Припятского бассейна разделяли Полесье на две части: северная часть называлась литовским Полесьем, правобережная – волынским (Зеленский И., 1864, с. 115).

Намечаемая дифференциация земли дреговичей на две части явно свидетельствует об участии местного балтского населения в этногенезе славян северного Полесья. Иными обстоятельствами эту дифференциацию объяснить невозможно.

Брестское Побужье и Верхнее Понеманье.

При характеристике древностей волынян отмечено, что курганы типа Головно известны не только на Волыни, но и в Брестском Побужье, что служит свидетельством расселения здесь волынян. В пользу этого говорят косвенно и данные русских летописей. В XII в. города Берестье, Дрогичин и часть земель Среднего Побужья вошли в состав Волынского княжества (ПСРЛ, II, с. 466). Связи Берестья и его волости с Волынской землей не ослабевают вплоть до включения в состав Великого княжества Литовского (1319 г.).

Однако земли Брестского Побужья не были собственно волынянскими. Кроме волынян, эту область заселяли также дреговичи, о чем свидетельствуют находки дреговичских крупнозерненых бус (карта 16). Очевидно, из поречья Припяти и окрестностей Турова и Пинска дреговичи расселялись на запад по Ясельде, верховья которой почти вплотную соприкасаются с бассейном Буга. По мнению многих исследователей, город Берестье был основан выходцами из дреговичского племени и первоначально принадлежал Туровскому княжеству (Андрияшев А.М., 1887, с. 41; Грушевский А.С., 1901, с. 16, 19; Лысенко П.Ф., 1974, с. 153–160), возникшему на племенной территории дреговичей.

Карта 16. Погребальные памятники X–XIII вв. Верхнего Понеманья и Берестейской волости.

а – могильники с каменными курганами; б – каменные могилы; в – курганные могильники, включающие насыпи с трупосожжениями; г – курганные могильники исключительно с трупоположениями; д – могильники с дреговичскими бусами; е – могильники с браслетообразными завязанными височными кольцами; ж – восточнолитовские курганы; з – мазовецкие могильники.

1 – Величково; 2 – Лумна; 3 – Яцковщина; 4 – Ставы; 5 – Рудавец; 6 – Кустичи; 7 – Гурки; 8 – Шитники; 9 – Раковица; 10 – Любашки; 11 – Лисовчицы; 12 – Войская; 13 – Кощейники; 14 – Шестаково; 15 – Свищево; 16 – Ратайчицы; 17 – Тростяница; 18 – Млыны; 19 – Баранки; 20 – Радость; 21 – Хотыново; 22 – Угляны; 23 – Здитово; 24 – Чахец; 25 – Деревная; 26 – Ясудово; 26а – Короневичи; 27 – Колпаки; 28 – Лазы; 29 – Подроссь; 30 – Волковыск; 31 – Митрони; 32 – Клепачи; 33 – Бердовичи; 34 – Городище; 35 – Кошели; 36 – Старое Село; 37 – Бездонное; 38 – Пустоборы; 39 – Климовичи; 40 – Красница; 41 – Кощеево; 42 – Вишево; 43 – Орловичи; 44 – Голынка; 45 – Кульбачи; 46 – Сырпи; 47 – Воробьи; 48 – Чернишки; 49 – Угольники; 50 – Вензовщина; 51 – Первомайская (Собакинцы); 52 – Дворчаны; 53 – Опановцы; 54 – Дунич-Могилицы; 55 – Церемец; 56 – Пузеле; 57 – Салапяцишки; 58 – Косовщина; 59 – Марулины; 60 – Ладеники; 61 – Бретянка; 62 – Сулятичи; 63 – Платово; 64 – Сокольники; 65 – Новогрудок; 66 – Кореличский Тракт; 67 – Мольничи; 68 – Соленики; 69 – Городиловка; 70 – Селец; 71 – Коростово; 72 – Волковичи; 73 – Ботаревка; 74 – Высокое; 75 – Ольшаны; 75а – Сидоришки; 76 – Ленковщивна; 77 – Городилово; 78 – Козаровщина; 79 – Латыголь; 80 – Шведы; 81 – Чижевички; 82 – Выголененты; 83 – Рысгоры.

Вторым регионом дреговичского расселения было Верхнее Понеманье, где также открыты курганные захоронения с крупнозернеными металлическими бусами (карта 16). Дреговичские переселенцы, очевидно, достигали восточных районов Мазовии. Здесь зерненые бусы дреговичского типа найдены в захоронениях под наземными каменными кладками в Пайеве близ Тикоцина, Корневке, урочище Пробняк близ д. Щиты и в Чеканове (Авенариус Н.П., 1890, с. 23, 24; Янчук Н., 1892, с. 251; Kamiński А., 1956, s. 149–152; Rauhut L., 1971, s. 645, 646). В области Верхнего Понеманья проникали также и волыняне, о чем свидетельствуют полуземляночные постройки в Новогрудке и керамические материалы того же поселения (Гуревич Ф.Д., 1969, с. 220, 221; Малевская М.В., 1972, с. 14–18). Однако ни дреговичи, ни волыняне не составляли основного ядра населения Верхнего Понеманья и Берестейской волости.

Русские и польские историки прошлого столетия (Т. Нарбут, Н.П. Барсов, А.М. Андрияшев, П.Д. Брянцев, М.К. Любавский, Д. Шульц, Я. Ярошевич и другие), исходя из косвенных данных русских летописей, основываясь на сведениях польских хронистов XV–XVI вв. и картографии географических названий, образованных от этнонима ятвяги, полагали, что до XIII в. ятвяги занимали обширную территорию, включавшую Сувалкию, Верхнее Понеманье, польское Подляшье и Берестейскую волость. А.Л. Погодин на основе анализа водных названий утверждал, что Верхнее Понеманье и Побужье до Бреста входили в ареал, заселенный балтскими племенами (Погодин А.Л., 1910, с. 354). Работы К. Буги, Я. Розвадовского, В.Н. Топорова и других подтвердили присутствие в гидронимии этих территорий слоя балтского происхождения, означающего, что пришедшие сюда славяне застали на этой территории балтов (Būga К., 1923, 100 psl.; Топоров В.Н., 1959, с. 251–256). К. Буга на основании лингвистических данных полагал, что славяне пришли в контакт с ятвягами между VII и X столетиями (Būga К., 1913, 12 psl).

На всей территории распространения ятвяжской гидронимии наряду с обычными славянскими курганами известны своеобразные погребальные памятники, не имеющие аналогий ни среди погребальных сооружений славян, ни среди могильных памятников восточнобалтских (литовско-латышских) племен. Это каменные курганы, ятвяжское происхождение которых обосновывается целым комплексом аргументов (Седов В.В., 1964, с. 36–51; 1968б, с. 24–30).

Наиболее изученный участок ятвяжского ареала – Сувалкия – находится за пределами СССР. Здесь неоднократно раскапывались ранние ятвяжские курганы, относящиеся к II–IV вв. (Jaskanis J., 1974). Они сложены или целиком из камней, или из камней и земли. Поверхностный покров обычно состоит из плотно прилегающих друг к другу камней. Высота насыпей 0,3–0,8 м, диаметр оснований от 5 до 20 м. Во II–IV вв. здесь хоронили по обряду и трупосожжения, и трупоположения. На рубеже IV и V вв. обряд трупосожжения становится господствующим. Захоронения по обряду кремации обычно помещаются в верхних частях насыпей. При раскопках курганов открывается по нескольку скоплений пепла, угольков и кальцинированных костей. Захоронения по обряду ингумации помещаются в неглубоких погребальных ямах, заполненных камнями. Как правило, в могилах находится один скелет, в редких случаях – по два-три. Иногда умершие подвергались частичному сожжению. В некоторых курганах вокруг погребальных ям обнаружены следы вертикальных столбов, свидетельствующие о том, что над погребениями возводились какие-то домовины. На вершинах многих Курганов заметны впадины, образовавшиеся в результате проседания насыпей по мере сгнивания домовины.

Погребения по обряду трупосожжения чаще не содержат вещей. В виде исключения встречаются бусы и пряжки. Погребальный инвентарь трупоположений разнообразен. В захоронениях мужчин бывают предметы вооружения и конского снаряжения (копья, топоры, умбоны, шпоры, удила). В могилах женщин – украшения (бронзовые браслеты и шейные гривны, стеклянные бусы и др.) и орудия труда (глиняные пряслица, ножи, иглы).

Каменные курганы IV–VIII вв. известны также на правобережье верхнего Немана (Версека, Багота, Девянишкес, Мицконис и др.). Их исследовали в первые десятилетия XX в. В.А. Шукевич и Э.А. Вольтер (Szukiewicz W., 1910а, s. 63–69, 1914, s. 58–62), а на южной окраине Литвы в 50-х годах – А. Таутавичюс (Tautavičius А., 1958, 69–74 psl.).

Каменные курганы Верхнего Понеманья по устройству однотипны с сувалкскими. Это тоже плоские круглые в плане насыпи высотой 0,5–0,8 м. Верхний покров насыпей складывали из камней в один или несколько ярусов. Остатки трупосожжений помещались или среди камней насыпи, или в подкурганных ямах. Число трупосожжений в одном кургане колеблется от одного-двух до шести. Большинство захоронений безынвентарны. Относительно редкие вещи из этих курганов (топоры, копья, умбоны щитов, пряжки и др.) принадлежат к типам, распространенным у многих балтских племен, в том числе ятвяжских.

Самые поздние трупосожжения в каменных курганах относятся к последним векам I тысячелетия и к самому началу II тысячелетия н. э. По устройству каменные курганы этого времени не отличаются от более ранних, но количество трупосожжений в них не превышает одного-двух. Такие курганы известны по всему древнему ятвяжскому региону. В бассейне Немана их исследовали С. Круковский, Ф.Д. Гуревич, Я.Г. Зверуго и др. (Krukowski St., 1911, s. 1-21; Гуревич Ф.Д., 1962, с. 204; Очерки, 1972, с. 45), в Среднем Побужье – С.А. Дубинский, И.В. Бируля и др. (ОАК, 1911, с. 65, 66; Бируля И.В., 1966, с. 280).

Каменные курганы с трупосожжениями в Среднем Побужье – невысокие, круглые в плане. Под дерном обнаруживается каменная кладка, сложенная в один-три яруса. В каждом кургане обычно находится по одному захоронению. Остатки трупосожжения, совершенного на стороне, помещены чаще среди камней насыпи (Бацики Дальние, Клюково, Цецели), реже – в основании кургана (Бацики Ближние, Цецели) или в небольшой подкурганной ямке (Войская). Большинство захоронений – без вещей. Изредка встречаются оплавленные слитки стекла и бронзы или обломки глиняных сосудов.

В течение XI–XII вв. обряд трупосожжения в каменных курганах постепенно сменяется обрядом ингумации, но устройство насыпей остается неизменным (табл. XXX, 32). По-прежнему каменные насыпи имеют покров из камней в один или несколько ярусов, встречаются курганы, сложенные из камней целиком. Смена обрядов в разных местах ареала каменных курганов происходила неодновременно. Так, в Брестском Побужье наиболее поздние трупосожжения датируются XI в., а в северной части Белорусского Понеманья этот обряд удерживается до начала XIII в.

Каменные курганы с трупоположениями в Среднем Побужье широко известны по раскопкам многих исследователей. В конце XIX в. они раскапывались Т. Луневским, З. Глогером, К. Столиво, Р. Эйхлером, Л. Паевским (Luniewski Т., 1883, s. 477, 478; Musianowicz К., 1950–1951, s. 229–250), в начале XX в. – С.А. Дубинским (ОАК, 1911, с. 65, 66), а в последние десятилетия – И.В. Бирулей и В.В. Седовым (Бируля И.В., 1966, с. 280; 1970, с. 120–122; Седов В.В., 1963б, с. 41–43). В Понеманье аналогичные курганы изучались Э.А. Вольтером, З. Глогером, В.А. Шукевичем, С. Яроцким, К. Салевичем (Шукевич В.А., 1893, с. 96–100; Szukiewicz W., 1899; 1902; Jarocki S., 1901; Jaskanis D., 1962, s. 337–361).

Умерших клали в этих курганах или на материк, или в неглубокую подкурганную яму. Большинство погребенных имели западную ориентировку. Но встречаются захоронения мужчин, обращенных головой к востоку (Войская, Свищево, Ратайчицы, Зеленые Гурки), что характерно для балтского погребального ритуала. Около погребенных обнаруживаются скопления золы и углей. В каждом кургане находится одно захоронение, в редких случаях – два-три.

В Среднем Побужье и в южной части Верхнего Понеманья наряду с каменными курганами хорошо известны и обычные славянские, насыпанные из песка и глины и не имеющие каменных конструкций. Ранние – X в. – содержат захоронения по обряду трупосожжения, курганы XI–XIII вв. – трупоположения. В Побужье такие курганы раскапывали Н.П. Авенариус, С.А. Дубинский и другие (Авенариус Н.П., 1890, с. 18–20), в Верхнем Понеманье – М. Федоровский, М.А. Цыбышев, Е. Голубович, Ф.Д. Гуревич, К.В. Павлова (Gloger Z., 1882, s. 491, 492; Цыбышев М.А., 1893, с. 73–76; Cehak-Hołubowiczowa H., 1938, з. 183–196; Гуревич Ф.Д., 1962, с. 97–112; Павлова К.В., 1965, с. 99–105; 1973, с. 56–61; 1974, с. 59–68; Зверуго Я.Г., 1978, с. 414, 415).

Вещевой инвентарь славянских (земляных) и каменных курганов XI–XIII вв. идентичен и принадлежит восточнославянской культуре.

В захоронениях женщин обычны перстнеобразные височные кольца с заходящими концами или полутораоборотные (табл. XXX, 4, 6, 8, 10–12). Реже встречаются перстнеобразные кольца со спиральным завитком на конце (табл. XXX, 1–3) и небольшие проволочные кольца с S-образным завитком. Последние украшения, по всей вероятности, свидетельствуют, что в Брестское Побужье наряду с волынянами и дреговичами проникали и западные славяне. Единичные перстнеобразные кольца имели завязанные концы (табл. XXX, 7), а одно из колец – конец, завернутый в обратном направлении (табл. XXX, 5).

Ожерелья из бус не были распространены. Только в немногих курганах найдены бусины (от одной до шести в погребении) – мелкие из синего, светло-зеленого или матового стекла, пастовые или глиняные, стеклянные позолоченные или посеребренные, а иногда и бронзовые, покрытые зернью (табл. XXX, 9, 14, 21–26). Встречены также круглые привески (табл. XXX, 18). Браслеты и перстни немногочисленны и принадлежат в основном к общеславянским типам (табл. XXX, 15–17, 19, 27). Кроме того, встречаются поясные пряжки (табл. XXX, 29, 30), металлические пуговицы (табл. XXX, 13), пряслица. Все эти находки славянского типа. Лишь единичные украшения принадлежат к прибалтийским типам. Таковы подковообразные застежки с утолщенными концами (Сергеева З.М.,1977, с. 34–37) и с поднятым фигурным концом (табл. XXX, 20, 28).

Погребальный инвентарь мужчин представлен копьями, топорами, пряжками и кресалами. Железные ножи и глиняные сосуды (табл. XXX, 33, 34) встречаются и в мужских, и в женских захоронениях.

Анализ вещевого материала каменных курганов XI–XIII вв. Верхнего Понеманья и Берестейской волости показывает, что эти памятники оставлены в основном не собственно ятвягами, а их славянизированными потомками. Следовательно, население этих земель было в то время уже преимущественно славянским. Два типа курганных насыпей (славянских и ятвяжских) отражают разноэтничное происхождение населения в Среднем Побужье и Верхнем Понеманье. Там, где наблюдается концентрация каменных курганов и отсутствуют собственно славянские погребальные насыпи, вероятно, сохранилось ятвяжское население. Очевидно, оно пополнялось за счет беженцев из пруссо-судавских областей. В Белорусском Понеманье еще в XVII–XIX вв. существовали островки ятвяжского населения, но уже говорившего на литовском языке.

В XIII–XIV вв. в Верхнем Понеманье на смену курганам широко распространяются каменные могилы (карта 16). Как и курганы, они расположены группами, насчитывающими по нескольку десятков могил. Они представляют собой плоские прямоугольные, слабо возвышающиеся над землей сооружения из камней (табл. XXX, 31). В поздних могилах в головах погребенных обычно ставили большой камень.

Основные исследования каменных могил относятся к 80-90-м годам XIX в. и к первым двум десятилетиям XX в. Тогда В.А. Шукевич и Э.А. Вольтер раскопали более 400 могил в сравнительно небольшом районе неманского правобережья, главным образом в Лидском уезде (Szukiewicz W., 1910b, s. 39–45; 1911, s. 57–62; 1921, s. 52–63). Научная сводка этих древностей была составлена А.А. Спицыным (Спицын А.А., 1899б, с. 303–310; 1925, с. 159), повторный новейший обзор принадлежит Ф.Д. Гуревич (Гуревич Ф.Д., 1962, с. 121–130). В последние годы производились лишь незначительные исследования каменных могил (Зверуго Я.Г., 1978, с. 415).

Захоронения в каменных могилах совершались по обряду трупоположения. Ориентировка – преимущественно западная. В Салапяцишках мужчин хоронили головой к востоку, женщин – к западу. Восточная ориентировка зафиксирована в Вензовщинском могильнике, южная – в Ольшанах. В каждой могиле, как правило, находится по одному костяку, но известны могилы с двумя и четырьмя погребенными.

Захоронения женщин часто содержат многочисленные украшения. Височные кольца двух типов – перстнеобразные с заходящими концами и трехбусинные. Один раз найдено многобусинное кольцо. Неоднократно обнаружены серьги в виде вопросительного знака со спиралькой и бусиной. Весьма характерным украшением были головные венчики из разнообразных металлических бляшек, окаймленных бусинами. В состав шейных ожерелий входили бусины стеклянные синие и черные с белыми разводами, а также спиральки из бронзовой проволоки. Среди украшений имеются ромбические подвески, бубенчики, крестики и раковины каури. Весьма часто в одном погребении находят два-три браслета и несколько перстней. Преобладают пластинчатые, орнаментированные браслеты, но известны также плетеные, витые и спиральные. Перстни обычно имеют витую или плетеную одну половину и пластинчатую – другую.

Захоронения мужчин в каменных могилах также нередко сопровождаются различными вещами. Это боевые и рабочие топоры, втульчатые наконечники копий, крупные ножи, сабли, шпоры, кресала и точильные бруски. Обычны поясные пряжки и бляшки, встречаются перстни и изредка – иные украшения.

Для датировки могил важны находки монет литовских князей и польских королей и пражских грошей. Монеты относятся к XIII–XVI вв. Этим периодом и датируются захоронения в каменных могилах.

Могилы в виде прямоугольников или овалов, обставленные крупными и засыпанные мелкими камнями, составляют характерную особенность области расселения одного из западнославянских племен – мазовшан (Rauhut L., 1971, s. 435–653). В этой связи некоторые исследователи предполагают, что каменные могилы Понеманья отражают мазовецкое расселение. Однако детальное сравнение вещевых материалов из каменных могил Верхнего Понеманья и коллекции предметов из Мазовии и Подляшья выявляет существеннейшие различия. Отсутствие же в каменных могилах Неманского бассейна типичных для западных славян, в том числе для мазовшан, височных колец с S-образным концом отвергает гипотезу о расселении здесь этого племени.

По-видимому, каменные могилы Верхнего Понеманья и погребальные сооружения мазовшан независимо друг от друга и в разное время эволюционировали от каменных курганов ятвяжского происхождения. В Неманском регионе имеется немало погребальных сооружений, занимающих промежуточное положение между каменными курганами и могилами и свидетельствующих о такой эволюции.

Большинство предметов из верхненеманских каменных курганов (ожерелья из бус, спиралек, раковин каури и ромбовидных бляшек, подковообразные пряжки со стилизованными звериноголовыми концами, пряжки прочих типов, ножны, украшенные пластинками и подвесками, плетеные и витые перстни, плетеные и спиральный браслеты и др.) имеет аналогии в литовско-латышских древностях. С балтским культурным регионом связывает эти памятники и такой признак, как частое захоронение с погребенными предметов вооружения. Это дает основание отнести каменные могилы Верхнего Понеманья к балтским памятникам, а отличие их от литовско-латышских земляных курганов и грунтовых могильников позволяет считать их ятвяжскими.

Обычно височные украшения погребенных в каменных могилах типично славянские. В славянских древностях имеют аналогии и украшения (отдельные бляшки головных уборов, пластинчатые браслеты). По-видимому, эти предметы говорят о славянизации населения, оставившего каменные могилы.

В заключение обзора погребальных древностей Верхнего Понеманья и Брестского Побужья несколько слов нужно сказать о названных выше каменных могилах мазовшан. Исследователь этой категории памятников Л. Раухут, исчерпывающе проанализировав их, пришел к выводу, что каменные могилы Мазовии и Подляшья оставлены сельским населением, принадлежавшим к одному из западнославянских (польских) племен (Rauhut L., 1971, s. 435–488). Однако в каменных могилах мазовшан обнаруживается заметное восточнославянское воздействие, говорящее не только о соседских культурных контактах, но и об инфильтрации восточных славян в области Подляшья. Так, в каменных могильниках Бацики Дальние и Кореневка (Авенариус Н.П., 1890, с. 24) найдены зерненые бусы – характерные украшения дреговичей. В могильниках Лужки, Неверово-Сохи и Рогавка встречены полутораоборотные перстнеобразные височные кольца (с напускными зернеными бусами). К древнерусским предметам принадлежат загнутоконечные пластинчатые браслеты, плетеная гривна с концами в виде полых трубочек, разнообразные крестики, пряслица из волынского шифера и др. (Гуревич Ф.Д., 1980, с. 46–52). Польский исследователь А. Новаковский явно ошибался, когда писал, что болотистые пространства в окрестностях современного г. Барановичи препятствовали проникновению дреговичей в западном направлении (Nowakowski A., 1972, s. 115).