Текст книги "Восточные славяне в VI-XIII вв."

Автор книги: Валентин Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

Такая же картина наблюдается на поздней стадии (XIII–XIV вв.) родановской культуры, принадлежащей предкам коми-пермяков. На ряде поселений с XIII в. распространяется древнерусская гончарная керамика, на поселениях и в могильниках нередко встречаются вещи славянских типов (оружие, украшения, предметы культа). Особенно много изделий древнерусского облика найдено на городище Анюшкар. Эго железные топоры, ледоходные шипы, пряслица из волынского шифера, височные кольца, бусы и др. При раскопках могильника, расположенного рядом с городищем, исследовано погребение, к сожалению разрушенное, которое, судя по вещам, принадлежало славянину. Среди древнерусских предметов из погребения имеется писанка с зеленовато-желтой поливой (Оборин В.А., Балашенков Л.А., 1968, с. 44).

Сравнительно небольшая часть изделий древнерусского происхождения могла быть привезена в Вятско-Камский край из Южной Руси, может быть, через посредничество Волжской Булгарии. Таков, например, браслет-наруч со стилизованным растительным узором, выполненным чернью (Смирнов А.П., 1952, табл. VI, 3). Основная же масса славянских вещевых находок и керамика происходят из севернорусских областей. Вятско-Камский край в меньшей степени был связан с Ярославско-Костромским Поволжьем, а в основном – с Новгородской землей. Оттуда и происходит, нужно полагать, большая часть переселенцев.

К периоду активного проникновения новгородцев в Вятско-Камский край относится и возникновение здесь первых русских городков. В конце XII в. был основан Хлынов, на рубеже XII и XIII столетий, судя по археологическим материалам, строится Никулицын. С середины XIII в. (1269 г.) области Перми называются в письменных источниках в числе новгородских волостей.

Восточнославянских курганов в Вятско-Камском крае нет. Это является важным свидетельством того, что массы деревенского населения древней Руси, занятые преимущественно землепашеством, не участвовали в освоении рассматриваемых территорий. Проникновение древнерусского населения в вятско-камские земли носило совершенно иной характер, чем расселение восточных славян в Волго-Окском междуречье. Области последнего осваивались массами славянского населения, занятого сельскохозяйственной деятельностью. Переселенцы были заинтересованы в земельных участках, скоро оседали на землю и становились коренными жителями края. Древнерусские переселенцы Вятско-Камского края не были земледельцами. Это были ремесленники и торговцы, вероятно, в основном горожане, а также лица, связанные с новгородской администрацией. Древнерусское население Вятско-Камского края было весьма малочисленным. Славянская инфильтрация не внесла заметных изменений в этническую структуру местного финно-угорского населения.

Иллюстрации

Таблица XXIII. Древности типа Луки-Райковецкой.

1–7 – глиняные сосуды (1, 3, 4 – Хотомель; 2 – Буки; 5 – Лука-Райковецкая; 6 – Тетеревка; 7 – Шумск); 8 – план городища и селища Хотомель; 9-11 – планы жилищ (9 – Одая; 10 – Шумск; 11 – Буки).

Таблица XXIV. Предметы из поселений типа Луки-Райковецкой.

1, 9 – Бранешты I; 2 – Ханска I; 3 – Одая; 4–8, 10–29 – Хотомель.

1–4, 6, 10, 27 – цветной металл; 5 – стекло; 7, 8, 11–25, 28, 29 – железо; 9, 26 – глина.

Таблица XXV. Эволюция древностей волынян и древлян.

Таблица XXVI. Древности волынян.

1–4 – Городок Ровенский (1 – курган 3; 2 – курган 10; 3 – курган 6; 4 – курган на дороге); 5 – Межирец; 6-16 – Жниброды (6 – курган 8; 7-15 – курган 12; 16 – курган 5); 17–21 – Луцк; 22 – Острог; 23–26 – Острожец; 27–33 – Пересопница; 34–39 – Листвин; 40 – Святокрест; 41–44 – Великие Рыковице.

1-23, 27–36, 39–44 – цветной металл; 24–26 – стекло; 37, 38 – камень.

Таблица XXVII. Древности древлян и полян.

1-17 – из курганов древлян; 18–49 – из курганов полян.

1 – Олешполь; 2–6, 8, 9 – Великая Фосия; 7, 10 – Коростень (7 – курган 1; 10 – курган 10); 11, 13, 15, 16 – Стрыжавка (11, 16 – курган 10; 13 – курган 14; 15 – курган 36); 12 – Коростышев, курган 10; 14, 17 – Искринье; 18, 22, 45–48 – Буки (18 – курган 7; 22 – курган 25; 45 – курган 16; 46 – курган 26; 47, 48 – курган 2); 19, 20 – Ягнятин (19 – курган 4; 20 – курган 10); 21, 43, 44 – Россава; 23–27, 32, 33, 35, 38 – Леплява (23, 35 – курган 2; 32 – курган 1; 24–27, 33, 38 – прочие курганы); 28, 36, 37, 39 – Киев (28, 36 – погребение 124; 37 – погребение 110; 39 – вне погребений); 29–31, 42, 49 – Грубск (29–31 – вне курганов; 42 – курган 16; 49 – курган 14); 34 – Щучинка; 40, 41 – Переяславль.

1-11, 14–16, 18–35, 37, 39–49 – цветной металл; 12, 13, 38 – стекло; 17 – камень; 36 – стекло и камень.

Таблица XXVIII. Эволюция древностей полян и дреговичей.

Таблица XXIX. Предметы из курганов дреговичей.

1–5 – Игуменский уезд (место неизвестно); 6-31, 33, 34, 37 – из курганов, раскопанных В.З. Завитневичем; 32 – Путилковичи; 35 – Нежаровские хутора; 36 – Красный Берег.

1-34, 36, 37 – цветной металл; 35 – глина.

Таблица XXX. Древности Верхнего Понеманья и Брестского Побужья.

1–3 – Бретянка (1 – курган 14; 2 – курган 11; 3 – курган 12); 4, 5, 13, 15, 33 – Сулятичи (4, 5 – курган 4; 13 – курган 2; 15 – курган 14; 33 – курган 1); 6, 17, 29 – Марулины; 7, 16 – Городиловка (7 – курган 1; 16 – курган 3); 8-12, 31 – Подроссь, курган 15; 11, 24, 25 – Мольничи (14 – курган 8; 24 – курган 7; 25 – курган 1); 18, 20–22, 26, 34 – Навры; 19 – Высокое; 23, 27, 30 – Платово; 28 – Саланяцишки; 32 – Свищево, курган 19.

1–8, 10–13, 15–20, 23, 27–30 – цветной металл; 9, 14, 21, 22, 24, 26 – стекло и паста; 25 – камень; 33, 34 – глина.

Таблица XXXI. Древности хорватско-тиверские X–XII вв.

1–9 – Хотимеж; 10–18 – Мышков; 19–28 – Застенка; 29 – Торске; 30–32 – Крогульце; 33–38 – Городница; 39 – Волковце; 40–43 – Глубочек; 44–48 – Живачов; 49–55 – Калиновщина.

1-55 – цветной металл.

Таблица XXXII. Украшения и керамика роменской культуры.

1-16 – Новотроицкое городище.

1-13 – цветной металл; 14–16 – глина.

Таблица XXXIII. Железные изделия и керамика роменской культуры.

1-17 – Новотроицкое городище.

1-12 – железо; 13–17 – глина.

Таблица XXXIV. Новотроицкое городище.

Вверху – реконструкция поселения по И.И. Ляпушкину; внизу – план поселения.

Таблица XXXV. Древности волынцевского типа.

1, 6, 7, 15, 18 – Битица; 2–4, 9, 11, 17, 19 – Ходосово; 5, 14, 16 – Малые Будки; 8, 10, 13 – Волынцево; 12 – Сосница.

1–4, 6, 7, 10, 11 – цветной металл; 5 – стекло; 8, 9, 12 10, 19 – глина; 17, 18 – планы жилищ.

Таблица XXXVI. Украшения из Гочевских курганов северян.

1, 8-11 – курган 60; 2, 3 – курган 37; 4, 15 – курган 106; 5, 6 – курган 42; 7 – курган 32; 12 – курган 24; 13 – курган 58; 14 – курган 98.

1–5 – цветной металл.

Таблица XXXVII. Древности северян.

1–3, 5, 6, 8, 10–15, 18–21 – Гочево (1 – курган 115; 2 – курган 59; 3 – курган 58; 5, 21 – курган 57; 6 – курган 37; 8 – курган 71; 10 – курган 1; 11 – курган 144; 12 – курган 128; 13, 14 – курган 106; 15 – курган 72; 18 – курган 13; 19, 20 – курган 38); 4 – головной убор из кургана, раскопанного в Броварках (реконструкция В.В. Хвойки); 7, 9, 22, 23 – Троицкое (7 – курган 7-10; 9 – курган 5–6; 22, 23 – курган 2–3); 16, 17 – Седнев, курган 2.

1–3, 5-14, 16–18, 22, 23 – цветной металл; 15, 19–21 – стекло и камень.

Таблица XXXVIII. Эволюция древностей северян.

Таблица XXXIX. Древности боршевского типа.

1–4, 6, 8, 9, 12 – Титчиха (9 – план городища и селища с раскопанными жилищами); 5, 7, 10, 11 – Боршево (5, 7 – курган 4; 10, 11 – жилища 19 и 18, исследованные на городищи).

1–8 – цветной металл; 12 – железо.

Таблица XL. Предметы и керамика из поселений боршевского типа.

1–8, 12, 13 – Титчиха, городище и селище; 9-11, 14–20 – Боршево, городище.

1–5, 7, 8 – железо; 6, 10, 11 – кость; 9 – бронза; 12–20 – глина.

Таблица XLI. Керамика из ранних курганов вятичей.

1–4, 7, 8 – Западная; 5, 6 – Лебедка.

Таблица XLII. Предметы на вятичских курганов.

1-13 – Бочарово (1–8 – курган 24, 9-13 – курган 21).

1–4, 6, 9-11 – цветной металл; 5, 7, 8 – стекловидная паста; 12 – сердолик и стекло; 13 – бронза, горный хрусталь и стекло.

Таблица XLIII. Предметы из вятичского кургана 1 (погребение 4) в Покрове.

1, 4 – сердолик; 2, 3, 5-11 – цветной металл; 12 – горный хрусталь, сердолик и стекло.

Таблица XLIV. Схема развития вятичских древностей.

Таблица XLV. Схема развития древностей радимичей.

Таблица XLVI. Украшения из курганов радимичей.

1-12, 18–29 – Шанчицы (1-12 – курган 4; 18–29 – курган 5); 13–17 – из курганов б. Новозыбковского и Суражского уездов Брянской губернии (раскопки П.М. Еременко).

1, 4, 6-17, 19–22, 24, 25, 27–29 – цветной металл; 2, 5, 18, 23, 26 – стекло или стекловидная паста; 3 – сердолик.

Таблица XLVII. Древности радимичей.

1–4, 6-21 – из курганов б. Новозыбковского и Суражского уездов Брянской губернии (раскопки П.М. Еременко); 5 – реконструкции головного убора по материалам кургана близ с. Юдичи (по М.А. Сабуровой).

1–4, 7-15, 17, 19–21 – цветной металл; 6, 16, 18 – бронза и стекло.

Таблица XLVIII. Схема развития древностей кривичей.

Таблица XLIX. Древности смоленско-полоцких кривичей.

1–5 – Погост, курган 12; 6-12 – Харлапово (6, 11 – курган 71; 7 – курган 66; 8, 12 – курган 64; 9 – курган 3; 10 – курган 20).

1-12 – цветной металл.

Таблица L. Древности смоленско-полоцких кривичей.

1–4 – Багриново, курган 8 (погребение 2); 5-10, 12–22 – Харлапово (5, 14 – курган 20; 6, 8 – курган 57; 7, 9 – курган 1; 10 – курган 17; 12 – курган 40; 13 – курган 64; 15 – курган 70; 16 – курган 25; 17 – курган – 60; 18 – курган 31; 19 – курган 9; 20 – курган 19; 21 – курган 6; 22 – курган 22); 11 – Трухоново, курган 4.

1, 4 – сердолик; 2, 3, 5–9, 11–18, 20–22 – цветной металл; 10 – кость; 19 – стекло.

Таблица LI. Древности кривичей псковских.

7, 5, 8, 17, 20, 21, 23, 24 – Малы (1, 8 – курган 3; 5, 17, 20, 21, 23 – курган 1; 24 – курган 10); 2, 13 – Кузнецово; 3, 11, 22, 25–27 – Грицково (3, 11 – курган 7; 22, 25 – курган 10; 26, 27 – курган 6); 4, 12 – Скадино, клад; 6, 7 – Жидилов Бор (6 – курган 12; 7 – курган 1); 9, 10, 14 – Кривовицы (9 – курган 14; 10 – курган 9; 14 – курган 13); 15, 16, 18 – Васьково, клад; 19 – Дохино, курган 1.

1, 3–5, 7, 9-18, 20–22, 25–27 – цветной металл; 2, 6, 8 – бронза и стекло; 19 – камень; 23 – бронза и кожа; 24 – глина.

Таблица LII. Схема развития древностей словен новгородских.

Таблица LIII. Украшения словен новгородских.

1 – Беседа, курган 8; 2 – Смедово, курган 95; 3 – оз. Большое Ретенское; 4, 12, 21, 22, 27 – Вопша (4 – курган 25; 12 – курган 10; 21 – курган 6; 22, 27 – курган 23); 5 – Ущевицы, курган 16; 6 – Загорицы, курган 22; 7 – Сабск, курган 195; 8, 11 – Хрепле (8 – курган 8; 11 – курган 27); 9, 14, 20 – Яскелево (9 – курган 9; 14 – курган 13; 20 – курган 22); 10 – Калитино, курган 16; 13 – Грызово, курган 6; 15 – Смольково, курган 23; 16 – Старо-Сиверская, курган 17; 17 – Холоповицы, курган 13; 18 – Куклина Гора, курган 1; 19 – Скарятина Гора, курган 5; 23, 25 – Череповицы, курган 8; 24 – Горка, курган 2; 26 – Волковицы, курган 37; 28 – Осьмино.

1–6, 8-12, 14–18, 20, 28 – цветной металл; 7, 13 – бронза, стекло; 19, 23–27 – стекло и стекловидная паста; 21, 22 – горный хрусталь.

Таблица LIV. Браслеты и перстни из курганов словен новгородских.

1 – Артюхино, курган 2; 2 – Беседа, курган 109; 3 – Лисино, курган 58; 4 – Рябболово, курган 23; 5 – Яскелево, курган 15; 6, 27 – Систа (6 – курган 12; 27 – курган 30); 7 – Хотыницы, курган 4; 8 – Грызово, курган 31; 9, 10, 24 – Большие Поля, курганы 6 и 15; 11 – Калихновщина, курган 62; 12 – оз. Большое Ретенское; 13, 25 – Вопша, курган 25; 14 – Клоницы, курган 5; 15 – Рабитицы, курган 1; 16 – Сяглицы, курган 10; 17, 23 – Войносолово, курганы 126 и 50; 18 – Выра, курган 2; 19, 21 – Ново-Сиверская, курганы 250 и 147; 20 – Волосово, курган 45; 22 – Городня, курган 14; 26 – Роготино, курган 5; 28 – Калитино, курган 83; 29 – Волгово, курган 13; 30 – Сумино, курган 77; 31 – Рутилицы, курган 81.

1-31 – цветной металл.

Таблица LV. Подковообразные застежки и поясные принадлежности словен новгородских.

1 – Ранковицы, курган 32; 2 – Старо-Сиверская, курган 17; 3 – Лисино, курган 2; 4 – Шашкино, курган 28; 5 – Смедово; курган 7; 6 – Ново-Сиверская, курган 4; 7 – Беседа, курган 104; 8 – Межно, курган 11; 9 – Большое Кикерино, курган 9; 10 – Калитино; 11 – Яскелево, курган 20; 12 – Тяглино, курган 19; 13 – Гонголово, курган 2; 14 – Унотицы, курган 24; 15 – Борницы, курган 24; 16 – Русковицы, курган 5.

Таблица LVI. Новгородско-псковские каменные кресты.

1, 6 – из неизвестных пунктов; 2, 9 – Малая Руя; 3 – Подмошье; 4, 5 – Воймерицы; 7 – Горусово; 8 – Гостиж Бор; 10 – Гостицы; 11 – Войносолово; 12 – Изборск; 13 – Килиола.

Таблица LVII. Древности юго-восточного Приладожья.

1-18 – Заозерье, курган 6 (1–9 – погребение VI; 10–18 – погребение V).

1-10, 13–18 – железо; 11, 12 – бронза.

Таблица LVIII. Древности юго-восточного Приладожья.

1-12 – Заозерье, курган 6 (1–5 – погребение VIII; 6-12 – погребения III–IV).

1–8 – железо; 2, 3 – цветной металл и стекло; 4–7, 9-12 – цветной металл.

Таблица LIX. Украшения из курганов Волго-Клязьменского междуречья.

1 – Белогостицкий клад 1836 г.; 2, 3, 10, 15, 17 – Веськово; 4–7 – Крячково, курган 4; 8, 12, 13, 24, 25 – из курганов, раскопанных А.С. Уваровым и П.С. Савельевым; 9 – Волхово; 11 – Пьянково, курган 3; 14, 16 – Большая Брембола; 18, 20, 21, 28 – Городище; 19 – Васильки; 22, 23 – Кабанское; 26 – Гнездилово; 27, 29–31 – костромские курганы (раскопки Ф.Д. Нефедова и Костромской архивной комиссии).

1–4, 6-31 – цветной металл; 5 – бронза и стекло.

Таблица LX. Курганные древности Волго-Клязьменского междуречья.

1, 6–8, 12, 14 – из курганов, раскопанных А.С. Уваровым и П.С. Савельевым; 2, 9 – Крячково (2 – курган 3; 9 – курган 1); 3, 4 – костромские курганы (раскопки Ф.Д. Нефедова и Костромской архивной комиссии); 5 – Пьянково, курган 12; 10 – Веськово; 11, 13, 15 – Городище; 16 – Осинова Пустынь.

1-16 – цветной металл.

Часть третья
Общие вопросы восточнославянской археологии

Глава восьмая
Хозяйство и общественный строй славян в VI–IX вв.

В настоящем издании один из томов специально посвящен древней Руси. Поэтому здесь хозяйственная деятельность и общественный строй рассматриваются только для периода до IX в., когда у восточных славян складываются раннефеодальные отношения и формируется древнерусское государство.

Археологические материалы служат важнейшим источником освещения социально-экономической жизни восточнославянского общества в период, предшествующий сложению государственности. Фрагментарные свидетельства письменных источников подтверждают выводы и наблюдения, полученные на основе данных археологии.

Основным занятием славян второй половины I тысячелетия н. э. было сельское хозяйство, причем ведущей отраслью его являлось земледелие. Как показывают данные языкознания, археологии и этнографии, начало земледелия у славян восходит к глубокой древности. К рассматриваемому здесь времени славяне, занимавшие плодородные лесостепные области Восточной Европы, достигли значительных успехов в развитии земледелия. Южные территории восточнославянского мира несколько обгоняли северные в сельскохозяйственной деятельности. Этому способствовали не только природные условия, но и древние традиции, восходящие к плужному, пашенному возделыванию земли того периода, когда среднеднепровские области находились в орбите провинциально-римской культуры.

Одним из важных показателей хозяйства и экономики славянского общества рассматриваемого здесь периода служит характер поселений. При выборе мест для них, несомненно, принимались во внимание прежде всего хозяйственные выгоды. Славянские поселения второй половины I тысячелетия н. э. отражают оседлый образ жизни, они устраивались по берегам рек и озер в таких местах, где имелись участки, пригодные для земледелия. Это касается не только южных районов восточнославянского расселения, но и северных: население, оставившее сопки и длинные курганы, занимало главным образом такие местности, которые, как показывают почвенные карты, были наиболее пригодны для сельскохозяйственной деятельности (Седов В.В., 1970а, с. 9, 10).

При раскопках славянских поселений времени, предшествующего сложению древнерусского государства, получены данные, которые прямо свидетельствуют о развитии земледелия. На многих поселениях найдены земледельческие орудия – железные наральники, сошники, чересла, мотыги, серпы, косы, а также продукты земледельческого труда.

В VI–X вв. в южной части восточнославянской территории применялись весьма близкие по форме и размерам широколопастные наральники с плечиками (табл. LXI). Они симметричны, с широкой, в виде равнобедренного треугольника, рабочей частью, часто утолщенной с помощью наварных пластин, и суженной трубицей. Делались наральники из одного куска железа. Для них характерны следующие размеры: длина 16–21,5 см, ширина лопасти 8-12 м, ширина втулки 6–8 см. Расширенная лопасть и узкая, почти разомкнутая втулка позволяют предполагать, что эти наконечники принадлежали орудию типа рала с полозом, используемого на сравнительно легких, вероятно старопахотных почвах (Чернецов А.В., 1976, с. 34). Такие наральники найдены при раскопках поселений в Пеньковке, Стецовке, Сахновке, Пастырском, Григоровке, Зимно, Рипневе, Хотомеле, Княжей Горе (Канев), Новотроицком, Волынцеве и др. Наконечники с плечиками известны в Восточной Европе с черняховского периода. Но тогда они еще не получили широкого распространения. Классификация восточноевропейских наконечников пахотных орудий сделана Ю.А. Красновым (Краснов Ю.А., 1978, с. 98–113).

Единичными находками представлены в южных землях восточнославянского расселения и наконечники без плечиков.

Другой металлической частью землеобрабатывающих орудий были чересла – плужные ножи. На селище у д. Хотомель найдено черенковое чересло, выкованное целиком из железа (Кухаренко Ю.В., 1961, табл. 9, 17). Известны и втульчатые чересла (Ляпушкин И.И., 1958а, табл. LXXXVII, 3).

Во второй половине I тысячелетия н. э. первые железные наконечники пахотных орудий появляются и в лесной зоне Восточной Европы. В основном это наральники без плечиков.

Наиболее ранним из них является сошник, найденный на берегу р. Ладожка в Старой Ладоге (Орлов С.Н., 1956, с. 142–144). Он прямоугольный в плане, с округлым рабочим краем. Втульчатая трубица образована двумя боковыми закраинами. Длина сошника 13,6 см, наибольшая ширина – 9,5 см.

Датировать эту находку затруднительно. Можно полагать, что она относится ко времени основания Староладожского поселения. Ближайшие по формам и размерам сошники известны в Средней Европе, где они встречены в германских и славянских землях на памятниках позднеримской и раннесредневековой поры. Вероятно, оттуда сошники рассматриваемого типа проникли на рубеже VI и VII вв. в северные области восточнославянского расселения и бытовали здесь вплоть до XI в. (Миролюбов М.А., 1972, с. 118, 119).

В горизонте Е₃ культурного слоя Старой Ладоги (VIII в.) найден сошник, имеющий рабочую часть в форме равнобедренного треугольника. В верхней части загнутые края образовывали втулку-трубицу, при помощи которой сошник крепился с деревянной частью сохи – рассохой. Длина его 15,5 см, ширина спинки 7 см (табл. XX, 1).

Очевидно, этот сошник занимает промежуточное положение между упомянутым более ранним орудием, найденным на берегу Ладожки, и более поздними древнерусскими (Миролюбов М.А., 1972, с. 121).

Сошник того же типа, но более длинный, найден в слое Д Старой Ладоги (X в.). Подобные землеобрабатывающие орудия были в употреблении на широкой территории северной части Восточной Европы. Они встречены и в древнерусских курганах (Уваров А.С., 1871, с. 115), и среди древностей прибалтийских и поволжско-камских племен.

Аналогичные сошники предназначались для пахотных орудий, используемых для обработки вновь осваиваемых участков, освобожденных из-под леса подсечно-огневой системой, или залежных земель. Такой сохой предварительно взрыхляли верхний слой земли, а потом для полной обработки поля проходили сохой по нескольку раз.

Тягловой силой для работы пашенными орудиями как южного типа, так и сохой была у славян лошадь. О широком использовании лошади для обработки пашни в эпоху древней Руси говорят письменные источники и изображения на миниатюрах. На основании косвенных данных (на поселениях костные остатки лошадей в числе пищевых отбросов встречаются в очень небольшом количестве, свидетельствуя о том, что мясо лошади использовалось для питания в сравнительно редких случаях) можно утверждать, что при обработке пахотных участков и во второй половине I тысячелетия н. э. применялась лошадь.

В хозяйстве славянских племен лесной зоны Восточной Европы в этот период заметное место принадлежало подсечному земледелию. При этом участок, очищенный от леса, очень скоро истощался и переставал давать урожай через три-четыре года. Это заставляло славян оставлять старые участки и вырубать новые. Такая система земледелия требовала огромного количества земли и заставляла селиться сравнительно небольшими поселками (Третьяков П.Н., 1932).

Однако раскопки последних десятилетий показывают, что роль подсечного земледелия у славян лесной полосы Восточной Европы преувеличена. Исследования нижних слоев Новгорода, Изборска и других поселений свидетельствуют о возделывании славянами в лесной зоне как злаковых и зернобобовых культур, так и волокнистых растений, что возможно лишь при наличии полевого пашенного земледелия.

Очевидно, подсека применялась в основном при расширении пахотных полей, для освоения новых участков земли под пашню. Господствовала же переложная система земледелия.

В лесостепной зоне имелись крупные, свободные от лесных массивов участки, поэтому здесь наряду с перелогом, очевидно, возникла система севооборота – двуполье или трехполье. Скорее всего и в лесной полосе в последних веках I тысячелетия н. э. на старопахотных землях выработалась такая же система севооборота.

Вспомогательными орудиями при обработке пахотных земель были небольшие роговые мотыжки. Они применялись также для очистки пашенных орудий от налипшей земли. Изготавливались мотыжки из широких частей рогов благородных оленей и состояли из слегка заостренного плоского лезвия и небольшой втулки. Они найдены на славянских поселениях Среднего Поднепровья, в Побужье и Днестровско-Дунайском междуречье. В X в. распространяются железные мотыги, служившие для обработки как пахотных полей, так и участков, предназначенных для огородных культур.

Основным орудием для расчистки лесных участков под пашню был топор. Некоторые из топоров специально предназначались для рубки леса. Они железные, массивные, с удлиненным узким клиновидным лезвием и закругленным обухом. Находки таких топоров на памятниках восточнославянских племен немногочисленны, но повсеместны.

Урожай с полей снимали при помощи серпов так же, как это делали еще в недавнее время (табл. LXII). В середине и второй половине I тысячелетия н. э. складывается форма серпа, близкая к современной, – клинок близок по форме параболе или части эллиптической кривой, черенок отогнут наружу, он вбивался в короткую деревянную рукоятку. Нос серпа слегка загибается внутрь – конструктивная особенность, с помощью которой растения формируются в пучки, а лишние отбрасываются в сторону. Современные серпы Восточной Европы восходят главным образом к описанным раннесредневековым орудиям (Минасян Р.С., 1978а, с. 82–84), которые ведут свое происхождение от аналогичных римских и провинциально-римских. В середине I тысячелетия н. э. такие серпы получают широкое распространение у славянского населения, представленного пражско-корчакскими и пражско-пеньковскими древностями. В VIII–IX вв. серпы этого типа появляются и в лесной зоне Восточной Европы. В более раннее время здесь бытовали слабоизогнутые серпы с клиновидным клинком, непосредственно переходящим в черенок, и серповидные ножи, восходящие к раннему железному веку.

На славянских памятниках второй половины I тысячелетия н. э. изредка встречаются косы-горбуши (табл. LXII). Для уборки урожая они, по-видимому, использовались в исключительных случаях, в основном ими косили траву на сено.

Собранный с полей урожай в южных землях хранился в зерновых ямах – специальных погребах, округлых в плане, колоколовидной или грушевидной формы, вырытых в материковом грунте. Ямы такой формы, закрывавшиеся деревянной крышкой, лучше сохраняли зерно. Стенки их или обжигались, или выстилались берестой, или укреплялись плетеной лозой. Кроме того, были распространены крупные глиняные сосуды-зерновики. В северной полосе обмолоченное зерно, очевидно, хранилось в специальных наземных постройках.

Переработка зерна на муку осуществлялась при помощи ручных жерновов. Они делались из различных пород – известняка, песчаника, кварцита и т. п., были в плане круглой формы диаметром от 30 до 60 см. Различаются верхние и нижние диски: верхние, более массивные, имели вогнутую рабочую поверхность, нижние – выпуклую. Вращение жернова производилось с помощью рычага, укрепленного в отверстии с верхней стороны жернова. Жернова или их фрагменты при раскопках встречены на очень многих поселениях пражско-корчакской и пражско-пеньковской культур (Бакота, Бранешты I, Вильховец, Городок, Зеленый Гай, Каветчина, Лопатна, Луг 1, Малиновцы, остров Мытковский, Незвиско, Одая, Рашков, Раскайцы, Сахновка, Семенки, Ханска и др.). Исследователь восточноевропейских жерновов I тысячелетия н. э. Р.С. Минасян утверждает, что в землях к северу от Припяти и Десны в VI–VII вв. еще широко бытовали зернотерки (Минасян Р.С., 1978в, с. 101–112). Только приблизительно с VIII в. жернова распространяются в Верхнем Поднепровье (древнейшие находки – в Тушемле и Городке на Смоленщине и в Дедиловичах в бассейне Березины) и далее на север (Изборское городище и Камно на Псковщине, Сельцо в Новгородской обл.).

Для выпечки хлеба широко применялись глиняные сковородки, встреченные на многих славянских поселениях второй половины I тысячелетия н. э. не только в южных, но и в северных районах восточнославянской территории. Обычно они имели круглую форму (диаметр 15–20 см) и были снабжены невысокими бортиками, изредка украшенными пальцевыми вдавлениями по краю. На таких сковородах пекли хлебцы или лепешки, а также готовили различные блюда из несозревших зерен ячменя и пшеницы или пищу из проса (Skružný L., 1964, s. 370–391). Пекли хлеб или другую пищу в печах. При раскопках селища Одая в бассейне Днестра в печи-каменке одного из полуземляночных жилищ найдена глиняная сковорода, установленная на поде.

Древние авторы оставили скудные сведения о земледельческих культурах, возделывавшихся славянами накануне образования древнерусского государства. Византийский автор VI в. Маврикий сообщает, что основными культурами у антов и с(к)лавинов были пшеница и просо (Мишулин А.В., 1941, с. 253). Персидский историк X в. Гардизи отмечал, что бо́льшая часть посевов славян состояла из проса (Новосельцев А.П., 1965, с. 390).

О составе культурных растений, возделывавшихся восточными славянами в V–IX вв., полнее можно судить по находкам зерна на поселениях. Находки зерен злаков и отпечатков зерна на глиняной посуде или обмазке при археологических исследованиях памятников Днестровско-Прутского междуречья позволяют утверждать, что славяне возделывали почти все культуры – просо, мягкую пшеницу, овес, ячмень и др. (Янушевич З.В., 1976). При раскопках Новотроицкого городища выявлены обгорелые зерна пшеницы двух сортов – твердой и мягкой, озимой ржи, ячменя и, вероятно, проса (Ляпушкин И.И., 1958а, с. 211, 212).

Анализ зернового материала, происходящего из различных поселений второй половины I тысячелетия н. э. лесной зоны Восточной Европы, свидетельствует о довольно широком ассортименте земледельческих культур (Кирьянова Н.А., 1979, с. 72–84). Так, на городищах Банцеровщина, Близнаки, Демидовка и Загорцы, относящихся к тушемлинско-банцеровской культуре, найдены зерна мягкой пшеницы, ячменя, проса, овса, бобов, гороха и вики. На городище Камно под Псковом в слоях VIII–X вв. обнаружены зерна мягкой пшеницы, полбы, ячменя, бобов, гороха, овса и конопли. Первые находки озимой ржи датируются IX в. (городище Свила I на Витебщине).

Исследованиями зерновых остатков, полученных при раскопках нижнего слоя Старой Ладоги, показано, что основную массу их составляют зерна пшеницы двузернянки-полбы, меньшая часть принадлежит зернам мягкой пшеницы, овса, ячменя, ржи и проса (Кирьянов А.В., 1959, с. 312–314). В слоях X в. Новгорода среди зерновых находок преобладают зерна проса, меньше зерен ржи, ячменя и пшеницы (Кирьянов А.В., 1959, с. 321–324).

Наряду с земледелием большое место в хозяйственной деятельности восточных славян занимало животноводство. Костные остатки выявлены при раскопках многих поселений и дают исчерпывающее представление о составе стада. Первое место всюду должно быть отведено крупному рогатому скоту. Кости крупного рогатого скота составляют до 50 % (а на некоторых поселениях – и более) остеологического материала, связанного с домашними животными. Очевидно, стада крупного рогатого скота были важнейшим богатством славянской общины. Мясо его употреблялось в пищу, кроме того, крупный рогатый скот использовался для получения молока и молочных продуктов, а в южных землях восточнославянской территории, может быть, и как тягловая сила в пашенном земледелии. О значении крупного рогатого скота в жизни восточных славян ярко говорят письменные источники. Прокопий сообщает, что славяне «считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие обряды» (Прокопий из Кесарии, с. 297). О почитании быка славянами пишет и Гардизи (Новосельцев А.П., 1965, с. 390). Бык является обязательным элементом всякой скотоводческой братчины – культового общинного пира.

Второе место в остеологической коллекции из восточнославянских поселений второй половины I тысячелетия н. э. принадлежит костям свиньи, третье – мелкого рогатого скота, четвертое – лошади. Овцы и козы использовались для получения молочных продуктов и шерсти. На поселениях Прутско-Днестровского междуречья найдены глиняные сосуды с отверстиями в придонной части тулова и в днище, предназначенные для приготовления из молока творога.

По всей вероятности, в обычное время мясо лошади не шло в пищу, и это животное служило для хозяйственных надобностей. Поэтому костные остатки, являющиеся главным образом пищевыми отбросами, не определяют места лошади в составе стада. Помимо использования лошади как рабочей силы в хозяйстве и земледелии, ею пользовались для верховой езды. Византийские историки не раз упоминают всадников в славянском войске. Находки удил свидетельствуют о широком применении лошади для верховой езды. При раскопках селища Ханска найдена глиняная модель седла, изображающая деревянное седло с дугообразной передней и круглой задней лукой. Такой тип седел распространился в Восточной Европе после нашествия гуннов.