Текст книги "Сателлит Его Высочества (СИ)"

Автор книги: Вадим Друзь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Гл. 8

– Тони, а мы можем попасть в комнаты Лючии?

– Конечно, второй ключ у коменданта. А зачем тебе?

– Ну, не цветы же поливать… Хотя, нет – ими тоже надо заняться, чтобы не завяли к её возвращению…

– Мне бы твою уверенность, Макс, – принц отослал гвардейца за ключом и вернулся к прерванному разговору, – и всё-таки, что же нам там нужно?

– Есть одна идея, Тони, правда, не знаю, что из неё получится. Я пока не касался этого раздела. Понимаешь, имея личную вещь, можно увидеть, где находится её владелец в реальном времени, просто изображение кусочка пространства. Я вот знаю, что для этого надо сделать, но понятия не имею, как это будет выглядеть. В общем, надо попробовать.

– Надо, – согласился Тони, выглянул за дверь и вернулся с ключом, – Тогда – пошли.

В апартаментах Лючии, Макс первым делом одним общим заклинанием «законсервировал» все растения и только потом занялся поисками подходящей вещицы.

– В её комнате, Тони, в принципе, все вещи пригодны, можно уже прямо сейчас устраивать «просмотр», но нам нужно что-то такое, что можно было бы взять с собой, но с гарантией, что это вещь не случайная. Вот этот кулон, как думаешь, подойдёт нам?

– О, это очень дорогой ей кулон, там внутри изображение её родителей. Она и снимает-то его очень редко.

– Значит, как раз то, что надо. А вот этим мы его ещё и усилим. – Грей взял с туалетного столика изящный костяной гребень и снял с него длинный, каштанового оттенка волос, – Я надеюсь, он не из прически служанки…

– Скажешь тоже. Кто же позволит-то? А ты разве сам не узнаёшь?

– Да шучу я, шучу… – Максим намотал волос на палец, свернул колечко жгутом и вложил внутрь медальона. – Всё, у нас есть приемник. А может, и приемо-передатчик.

– Я что-то плохо тебя понимаю…

– Не обращай внимания, Тони, это я две чуждые реальности в одну кучу сваливаю: техногенную и метафизическую. О, ещё мудрёней получилось. Ну, в общем, когда-нибудь я расскажу тебе сказку, как в одном мире, безо всякой магии, у людей в жилищах прирученные молнии висят, освещают всё, согревают. И о многих других диковинках расскажу, что тебе и не снились…

Говоря всё это, Макс готовил место для опыта: двигая столики и стулья, споро освободил центр комнаты, где и был уложен на пол кулон госпожи Лючии Тауфф. Он накрыл его ладонями и медленно, давая языку время подстроиться под незнакомые слова, проговорил заклинание. Что-то произошло. Он увидел вокруг себя беспорядочно заигравшие блики света, но ни во что вразумительное они не складывались.

– Черт, белиберда какая-то… Что же я не так сделал?

Он растерянно вертел головой, пока Тони не сказал:

– Макс, выйди оттуда, ты всю картинку портишь.

Максим поднялся с колен и подошел к принцу.

– Тьфу ты, а я никак в толк взять не мог…

Посреди комнаты, над кулоном, действительно висела картинка с неясными, будто размытыми, краями, форматом приблизительно два на два метра. Изображение ритмично покачивалось, но было достаточно четким. Посредине – шторка, по бокам два дивана. На одном из них ясно угадывался сидящий Кабри, а на другом – спеленатые какой-то тканью две молодые девушки с завязанными платками ртами. Звуковое сопровождение отсутствовало.

– Они в карете едут. Потому и качается. И молчат. Почти ноль информации…

– Макс, а можно узнать, где находится сейчас карета?

– Да всякое ещё можно, Тони, да – толку-то? У них три часа форы, к тому же, уверен, по пути сменные лошади предусмотрены – ведь не первый же раз такое проделывают. Мы с тобой их уже не догоним. А остальные их не видят, смотри, вот по краю ореол радужный – это Крег поработал. Я, когда что-нибудь для других невидимым сделаю, сам это нормально вижу, но вот в таком ореоле. А куда они едут, это – к гадалке не ходи – я точно знаю: в замок маркиза. Значит, и нам туда. Выдвигаемся перед рассветом, а сейчас – сборы, улаживание дел и здоровый сон перед походом.

– Макс, ты что – сможешь уснуть? Когда они там…

– Тони, дружище, а что им больше поможет: наши взволнованные метания из угла в угол и красные от недосыпа глаза, или два спокойных, полных сил бойца? Так что – сосредоточься, собери себя в боевой порядок, скажи себе: «Всё! Я готов!» – и ляг, поспи перед схваткой. Именно так мы и сможем сохранить силы для решающего сражения. Всё, дорогой принц, – труба зовёт, приступим к сборам. Встретимся за ужином и согласуем наши действия…

* * *

Уснул-то Грей легко, но виделся ему престранный сон.

«…Мягко отворилась тяжелого дерева дверь, и в сумрачную залу осторожно протиснулся внушительных размеров человек в щедро расшитых золотом и каменьями одеждах. Остановившись за порогом, он притворил за собой двери и заслонил ладонью глаза, прикрывая их от пляшущего огонька, зажатой в другой руке свечи.

Кисть со свечой чуть подрагивала, и разогретый воск капля за каплей стекал на его толстые пальцы, но человек с таким напряжением вглядывался в глубину залы, что, казалось, этого не замечал.

– Мессир!.. – тихо позвал он, – Мессир, отзовитесь!..

И вошедший терпеливо застыл в ожидании.

Ещё с минуту ничего не происходило, но вот в дальнем углу затеплился огонёк ещё одной свечи, а затем разом вспыхнули огни в канделябрах по всей зале.

В высоком кресле, рядом с зевом давно прогоревшего камина, возникло какое-то движение и оттуда, отражаясь от голого камня стен, прокатился низкий рокочущий голос:

– Ну, что ты всё мечешься?.. Смогу ли я хоть когда-то заняться своей работой, не слыша твоего кудахтанья?!

Вошедший, дрогнувшим, но вовсе не напоминающим кудахтанье, голосом подобострастно возопил:

– Но, мессир! Двое суток мы, как ни пытались, не могли открыть вашу дверь! Мессир, я был обеспокоен…

– А-а, так вы ещё и пытались её открыть? Ха! Да ты неисправимый дурак, Бертольд! В следующий раз эта дверь отхватит тебе полруки, но ты всё равно не поумнеешь!.. Ладно, оставь свою свечу да садись, мне есть, что тебе сказать. Давай к камину, а то холодно, как в склепе…

В камине разом загудело ровное жаркое пламя, а говоривший, сдвинув с головы капюшон и наслаждаясь волнами тепла, откинулся в кресле. Тот, кого назвали Бертольдом, не мешкая, задул свечу и грузно протопал к креслу напротив. Несколько минут прошло в полном молчании. Один, будто забыв обо всём, грелся, а другой, опасаясь за лишнее слово получить очередную выволочку, молча сидел и не отводил взгляда от изборождённого морщинами смугло-землистого лица своего визави.

Наконец, старик медленно поднял веки и Бертольд в который раз вздрогнул от холодной черноты его напрочь лишенных белков глаз.

– Всё, Бертольд, свершилось!.. – его голос, казалось, всколыхнул даже внутренности собеседника, так ощутимо того встряхнуло, – Отныне в этих землях нет ни единого человека, который мог бы мне противостоять. И уже никто не встанет на пути становления моей империи. Не зря я десять лет избегал встречаться со старым Лендером, не зря копил силу! И вот, один сокрушительный удар по расслабившемуся врагу – и путь свободен. Гордись, Бертольд, ты стоишь у истоков зарождения Великой Империи! И гордись близостью к твоему будущему императору – никому более не выпало такой чести…

– Я горжусь, Ваше Величество!

– Ладно, ладно, Бертольд, рано ещё так меня величать, успеешь ещё… Слушай, лучше о деле. Людей снаряди в лес Моленский. Там, в южной его части, пусть разыщут поляну с хижиной в центре. Это – логово Лендера. Было. Нет уже Лендера, накрыл я его. Но пусть осмотрят всё до мелочи, главное – тело его найти и удостовериться… И – назад пусть скачут не мешкая, да расскажут всё подробно… Иди, Берт, иди – распорядись. А я прилягу, нелёгкими эти дни выдались и очень много сил отняли. Иди, иди – я позову потом…»

Максим заворочался, выплывая к черте полусна-полуяви, но сон не отпускал.

«…Резкие щелчки окованного железом посоха разносились далеко вокруг, заранее оповещая обитателей замка, что наилучшим будет переждать эти минуты в тупиках и нишах запутанного лабиринта коридоров, чем оказаться в поле зрения всесильного мага.

Мессир Крег, Магистр рассеянного по всему миру Ордена Бездны, один из самых просвещённых адептов чёрной магии, вот уже два года ежевечерне совершал обязательный обход замка, почти по одному и тому же маршруту. Почти, потому что полтора года назад маршрут дополнился ещё одним обязательным пунктом – посещением тюремной башни, массивного каменного исполина, возвышавшегося в центре замкового двора.

Служивый люд, да и гости из местных вассалов, однажды уже удостоверились в том, что Магистр не переносит даже самых ничтожных помех на своём пути. Слуга, неосмотрительно появившийся на дороге мага, одним движением вынырнувшей из мрачного балахона руки был буквально впечатан в гранитную кладку стены, и сполз по ней без признаков жизни.

Стук посоха донёсся уже со двора и затих вблизи тюремной башни. Мессир на секунду замер у абсолютно гладкой, без ручки и замочной скважины, двери, из рукава показалась смуглая костлявая рука и будто бы погладила потемневшее от времени дерево. Дверь без звука ушла внутрь, и угольно-чёрный проём поглотил мага. Через секунду вход затворился, и осталось впечатление, что башня не впускает, а глотает своих посетителей.

Уже полтора года она служила местом заточения только одного человека, в чью комнату-камеру и наведывался по вечерам старый маг. Тем же движением отворив последнюю на своём пути дверь, Магистр изваянием застыл на пороге темницы. Хотя темницей эту просторную, обитую парчой и шелками комнату можно было назвать лишь условно. Обставленная вполне приличной мебелью, с коврами на полу и с самостоятельно зажигающимся по вечерам камином, она могла бы стать вершиной мечтаний очень многих людей, если бы не одно обстоятельство – выйти за её пределы было невозможно.

Пламя камина отбрасывало на стены сполохи мягкого света, его дополняли огни трёхрогого подсвечника на столе, и вся обстановка создавала впечатление уюта и спокойствия, но только лицо сидящей в кресле женщины выражало нечто обратное – глубокую тоску и обреченность.

Подняв взгляд от лежащей на коленях книги, она повернулась в сторону вошедшего и совершенно безучастно застыла.

– Драгоценная донна! – маг, постукивая посохом, прошёл на середину комнаты, – Я надеюсь, письмо для вашего упрямого супруга уже готово?

Пленница, не отрывая от него взгляда, вынула вложенный между страниц книги исписанный лист бумаги и молча положила на край стола.

– Я полюбопытствую, с вашего позволения, – насмешливо произнёс Крег и, взяв письмо, внимательно его прочитал. – А вот это – лишнее! – его палец черкнул по листу, оставляя девственно чистые проплешины в тексте, – Вы неисправимы, бесценная донна. Вместо просьбы быть благоразумным и сговорчивым, вы пытаетесь внушить супругу совершенно обратное. И вот результат: осталось только „люблю“, „здорова“, а так же „тоскую и жду, когда всё это кончится“. Очень лаконичное послание. Что же, устроит и так. Ладно. Есть ли у вас жалобы, нарекания, пожелания?

Женщина лишь слегка качнула головой.

– Вы, как всегда, чрезвычайно красноречивы! – хохотнул маг и, уже выходя из комнаты, бросил, – Желаю и дальше так веселиться…»

Картинка в сознании Макса сменилась безо всякого перехода:

«…Старинный замок располагался почти на самом краю обширного плоскогорья, и с крепостной стены открывался величественный вид на зелёную бескрайность лесов, принадлежащих королю-сюзерену. Пока ещё – принадлежащих. И пока ещё – сюзерену.

По крайней мере, именно так с уверенностью считали два человека, стоящих у парапета стены, подставив лица тёплому ветру.

Один из них рассчитывал вскорости стать единоличным властелином этих земель, чтобы затем, подмяв под себя соседние королевства, быть уже их Императором. Вот так, ни больше, ни меньше. Второй ставил перед собой цель поскромнее, но для него самого не менее важную и желанную, а именно – утвердиться в качестве ближайшего помощника, правой руки будущего императора, и обеспечить себе тем самым второе по значимости место в Империи.

Цели были высокими, а вот методы их достижения диктовались низменной сущностью двух этих честолюбивых людей. Один был преданным служителем Чёрной Магии, другой просто никогда не отличался нравственной чистоплотностью, и своё прозвище Вепрь получил не только за внешнее сходство, но и за наглый и вероломный нрав.

– Бертольд, готовься ехать за очередной порцией королевской казны… – говоривший не отрывал взгляда от горизонта, оперев подбородок о сложенные на посохе руки. Ветер отбросил его чёрные, без малейших проблесков седины, волосы назад, и его профиль, с покатым лбом, горбатым крючковатым носом и практически отсутствующими на антрацитовых глазах белками, стал похож на ястребиный. – По моим расчётам, казна уже должна быть почти пуста, и король с трудом сможет наскрести нужную сумму. Значит, пришло время ужесточить условия, как мы уже с тобой это обсуждали. Прижми его, пусть поймёт, что дальше платить за жизнь своей драгоценной супруги он может лишь самим королевством. Вот, передашь ему письмо от неё, пусть почувствует, как ей плохо. Она-то в нём призывала супруга пожертвовать её жизнью ради спасения королевства, но теперь у письма несколько урезанный вид, кроме тоскливой безысходности, ничего не выражающий…

– Мессир, я не перестаю удивляться: зачем вам все эти игры? С вашими магическими штучками и моей немаленькой дружиной мы смогли бы без труда справиться со всеми королевскими войсками!

– Эх, Бертольд, никогда не стать тебе королём – мыслишь ты всё так же по-баронски. Ну, начнём мы военные действия, и тут же на стороне короля выступят все его соседи-союзники!

– Так ведь и их мы сокрушим!

– Дурак ты, Бертольд, и это навсегда… Ну, подумай кабаньей своей башкой: зачем мне Империя с наголову разбитой армией?! Какая сила в разорённом войной государстве? Да пока оно вновь станет полноценным, ты будешь уже дряхлым стариком! Ну да чёрт с тобой, но я-то не желаю попусту тратить времени. Его и так с лихвой истрачено на подготовку этого плана.

– Простите меня, мессир, я об этом просто не подумал… Но зато я придумал, как ещё добавить королю отчаяния! Мои люди, числом семеро, все сплошь мастера меча и сорвиголовы, организуют в столице чреду лихих нападений на богатых горожан, а другой мой человек во дворце должен спровоцировать принца померяться с ними силами и, даю голову на отсечение – они его уделают, а король тогда станет намного сговорчивее!

– Идиот!!! – взревел старик, и его собеседник попятился, – Немедленно вели запрягать лошадей и мигом – в столицу! Когда королю уже нечего будет терять, он станет опаснее разъяренного тигра! И моли судьбу, чтобы твои бандиты не успели добраться до принца, иначе я превращу тебя в свинью, в жирную домашнюю свинью! Прочь с моих глаз, и чтобы через полчаса духу твоего в замке не осталось!

Бертольд чуть ли не кубарем покатился вниз по ступеням, а Крег, глядя ему вслед, скрипел в ярости зубами:

– Клянусь Бездной, что скоро я таки превращу его в свинью, пускай из него наделают колбас и накормят ими его же слуг!..»

«…Динь-дон, динь-дон! – явным диссонансом заиграл внутренний будильник, – Пора вставать, труба зовёт!» – и мигом все странные видения этой ночи покинули утомленное ими сознание Грея…

* * *

В предрассветный час, когда улицы лишь только кое-где освещены масляными фонарями, а горожане спокойно досматривают заключительные серии снов, к городской заставе подскакали два плотно закутанных в плащи всадника и, вызвав через стражника заспанного начальника караула, предъявили ему королевскую подорожную. Сон с офицера сняло будто мановением руки. Тут же прозвучали зычные команды, заскрипели тяжеленные створки ворот, и оба путника размашистой рысью унеслись по мощеному брусчаткой гостевому тракту. Уже обозначившаяся на горизонте тонкая серая полоска вполне позволяла лошадям уверенно опускать подкованные копыта на отшлифованный тысячами ног гранит.

Долгое время скакали молча. Всё было оговорено заранее, и каждому из путников было о чем подумать.

Принца будоражила близость первой настоящей мужской схватки, но врождённое благородство и полученное воспитание не позволяли ему хоть сколько-нибудь проявлять свой юношеский задор. Поэтому он был собран и чуточку напряжён.

Макс же некоторое время тому назад поймал себя на мысли, что успешное выполнение предстоящего задания, кроме всего прочего, имеет для него и сугубо личное значение.

Лючия. Теперь её образ прочно обосновался в его сознании и по своей значимости стал в один ряд с его самыми важными интересами, не говоря уже об интересах самого королевства Талания.

По прикидкам Макса, они уже удалились от столицы километров на пятнадцать, когда брусчатка закончилась, и тракт превратился в обычную грунтовую дорогу. Деревеньки и хутора с возделанными клочками земли тоже остались позади, а впереди сине-зелёной громадой замаячил вековой лес.

– А что, Тони, там дальше ещё будут деревни? Я ведь в этих краях раньше не бывал.

– Отчего же нет, Макс – будут, только пореже. Крестьяне ведь расчищают лес и возделывают на таких участках поля, да и от самого леса берут немало полезного. А почему ты спрашиваешь?

– Да пытаюсь прикинуть оптимальный маршрут. Это ведь для Кабри, с его широкой груженой каретой, нужен был тракт, а для наших лошадок и что поплоше подойдёт, лишь бы покороче.

– Так здесь полно дорожек и тропинок – эти места заселены с незапамятных времён, но, к сожалению, хорошо знают их только местные жители. Нам нужен проводник?

– Не знаю ещё. Есть у меня заклинание одно, «птичий полёт» называется, попробую им воспользоваться, может, и обойдёмся без проводника.

Они уже углубились в лес и к дороге с двух сторон подступили высокие деревья с толстыми стволами. От самой опушки Макса не покидало неясное беспокойство, и с каждой секундой оно усиливалось. Он попридержал коня, и они постепенно перешли на шаг. Тони взглянул вопросительно, но Макс жестом попросил его помолчать.

Максим запустил «сканер». Как будто бы он сам, по расходящейся спирали, на приличной скорости принялся облетать близлежащий лес. Вот – так и есть! Метрах в трехстах впереди по дороге, чуть в стороне от неё, укрывшись в полумраке раскидистого куста, прятались два человека совершенно недружелюбного вида. Впечатление усиливалось лежащими рядом с ними вынутыми из ножен мечами и взятыми наизготовку взведёнными арбалетами. Они чутко прислушивались к лесным звукам. Макс, не удовлетворившись увиденным, продолжил «облёт». И не зря. Метрах в тридцати дальше он обнаружил вторую засадную пару. В том, что это засада, сомневаться не приходилось. Он натянул поводья, и Тони послушно повторил маневр. Всадники остановились, но тут же как бы размножились делением. Два фантома, ничем не отличимых от оригинала, отделились и продолжили движение по дороге, вполне правдоподобно постукивая копытами и даже о чём-то разговаривая.

– Ни звука, Тони. Мы невидимы. Держись за мной, и помалу двигаем за ними. Не торопись, а то влезем в сектор обстрела. Впереди засада, Тони, – пояснил Максим, уловив недоумение в глазах принца.

Дорога в этой части леса шла по прямой, и друзьям хорошо были видны неспешно удаляющиеся двойники. Макс насторожено следил, как они, миновав первую засадную пару, где-то на середине пути до второй, достигли какого-то условленного между разбойниками места. Спусковые скобы были нажаты практически одновременно, и из кустов засвистели арбалетные болты. Максим тут же «выбил» мнимых всадников из сёдел и уложил их на землю. Нападавшие, отбросив разряженные арбалеты и подхватив мечи, ринулись на дорогу. Только, вот незадача (Тони даже охнул от удивления) – из лесу синхронно выбежали уже не «труженики топора и кистеня», а ещё две пары Максов и Тони. Увидев друг друга, они на миг замешкались в недоумении, но самый горячий из них, отбросив сомнения и почти по-звериному зарычав, занёс над головой меч и бросился на противника.

Завязалась сеча. Грей с интересом наблюдал, пытаясь предугадать, кому же из них достанется метательное лезвие, которым он поигрывал на ладони. Парни самоотверженно рубились не жалея сил, и вскоре, над тремя распростёртыми на земле телами остался стоять один – шумно дыша и утирая заливавший глаза пот. В этот момент Максим и снял с них личины. Увидев расширившиеся от ужаса глаза оставшегося в живых разбойника, и не оставляя ему времени прийти в себя, он привстал в стременах и метнул лезвие. Всё было кончено.

– Вот так-то, принц, – нас ждали. И с большой долей вероятности, будут поджидать и дальше по тракту. Так что давай немного углубимся в лес и с высоты птичьего полёта оглядимся. Должны же тут быть дорожки, подходящие нам по направлению и не осёдланные «кабристами»?

С этими словами он тронул коня и стал углубляться в чащу – до тех пор, пока не отыскал полянку, где можно было спешиться. Почти в её центре из-под валуна бил крохотный родничок, и Максим кивнул на него Тони:

– Не сочти за труд, дружище, набери в котелок воды – я угощу тебя кофе.

Он распустил ремни на перемётных сумках, откинул клапан на одной из них и, порывшись, извлёк всё необходимое.

Вода вскипела мгновенно, а в радиусе полуметра от котелка всё покрылось причудливым узором инея.

– Никак не могу точно рассчитать температуру. – Недовольно мотнув головой, Макс разлил кофе по серебряным стаканчикам. – Ничего, потренируюсь и когда-нибудь угощу тебя кофе по-восточному. А пока – не взыщи, это нечто по-американски.

– А это – как?

– Да есть народец, любит хорошие вещи упрощать до опошления… Но выбирать не приходится.

Максим, попробовав получившийся напиток, отставил стаканчик в сторону и начал читать заклинание «птичьего полёта».

Почудилось, будто он вдруг вознёсся над миром, строго над той точкой, где только что сидел. Лес превратился в огромное тёмно-зелёное море, на одном краю которого были видны каменные стены столицы, а на другом, более удалённом, с возвышающимся над лесом обширным плоскогорьем, виднелась крошечная точка замка, в которую и упиралась изломанная линия, протянувшегося от столицы, Северного тракта. Это и была резиденция маркиза Кабри. Или – Чёрного Крега, что не меняло сути: именно этот замок был конечной целью их похода.

А кроме того, весь лес был покрыт причудливой сетью тончайших желтых и синих линий – тропинок и мелких речушек с ручьями.

«Ну, вот, а у нас это называется непонятно и прозаично – GPS…» – подумал Максим и, уже не отвлекаясь на пустяки, начал высматривать подходящие для них тропки и прокладывать маршрут. «Птичий полёт» был очень удобен в работе: можно было, только пожелав, менять масштаб изображения, а также перемещаться в сторону, и уточнив непонятное место, тут же возвращаться в исходную точку.

– Готово! – Макс «вернулся» на поляну и, не открывая глаз, ещё раз представил маршрут. Картинка надёжно удерживалась в сознании.

– Что у тебя готово? – вертя в пальцах стаканчик со всё ещё не допитым кофе, поинтересовался Тони.

– Трасса готова, так что обойдёмся без проводника. Мы от неё совсем близко, только допьём наш кофе и – в путь!