Текст книги "Сателлит Его Высочества (СИ)"

Автор книги: Вадим Друзь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Разлив её по толстого стекла лафитникам, чокнулись с бабкой за знакомство, и с жадностью набросились на еду. Брунхильда, отпив наливки, есть не стала, а махнув им – «Вы кушайте, я счас…» – вышла во двор и вскоре притащила за руку упиравшуюся от смущения Элли. И как только та была усажена за стол, тост повторили.

Только сейчас Грею удалось как следует рассмотреть девушку. На вид ей было лет девятнадцать, плюс-минус один годок. Поначалу он принял её за подростка, но просто обманулся хрупкостью сложения – теперь было понятно, что из подростков она давно выросла, и угловатостью тут уже не пахло. А пахло просто-таки замечательной комбинацией атомов, из которых природа сумела сложить великолепное тело: стройное и гибкое, с грацией лесного зверя. Пожалуй, скорее даже хищного, чем травоядного… Тёмная шатенка с отливом в медь, с заметно выдающимися на лице скулами, тонким прямым носом и бровями, напоминающими крылья парящей чайки. Глаза чуть вытянутые, закруглённые у переносицы и острые у висков, с почти чёрной, пересыпанной золотистыми блёстками радужкой. Волосы в разрез со здешней модой короткие, всего лишь в ладонь длиной, почти прямые. А губы… Губы просто будоражили.

Грей спохватился. Что-то он уж очень откровенно изучает эту девушку, она вон даже смутилась. А бабка-то как ехидно смотрит!.. Ч-чёрт, может это наливка всему виной?

– Элька-то – преемница моя… – заметив, на кого направлен его интерес, пояснила старая ведьма, – я ещё пять годков назад «Зов» сотворила, да пустила с ветром по свету гулять, новую Истинную разыскивать… Да ещё год она сопротивлялась, всё пойти не решалась, да ещё три года шла… Трудно шла, ведь за тридевять земель отыскалась. Вон и волосы в пути остригла, чтоб в колтуны не сбивались, а терь другой моды и не признаёт, ток так и ходит, грит – ловчее ей…

Элли опустила глаза и сидела, не шевелясь, а бабка, подперев скулу ладошкой, продолжала:

– Год уже учу эту пострекуху, основное, почитай, всё передать успела… Мне-то уж недолго осталось…

Зигмунд решил проявить галантность, правда, на солдатский манер:

– Да какие ваши годы, бабушка – покоптите ещё небо!..

– Какие годы?.. – старушка вместе с ладошкой повернула к нему голову. – Страшно сказать, касатик – какие годы… Вот те, када пострелёнком ты был, мамка сказки сказывала?

– Сказывала, – немного смутившись от такого факта, прогудел великан.

– А вот кака из них у тя самой любимой была?

– Ну… про эту, как её… про Магдалину-прелестницу…

– Про Магдочку-то? Хе, та ещё была – жертва артельного темперамента… Ну а как тебе, касатик, такой казус, что я однажды косу-то этой героини сказочной вот на этот кулак намотала, – бабуля подняла над столом совершенно не впечатляющий кулачок, – да о дубовую столешницу всю её красу с лица-то и стёрла? Год она потом на люди не показывалась, аж покуда новая кожа на нём не наросла…

– За что же вы её так, бабушка? – подал голос впечатлённый представленной картиной Тони.

– А пущай на чужое не зарится!.. Мужик-то, он чай не железный, вот и неча перед ним телесами трясти! – У старушки от подступивших воспоминаний даже голос зазвенел. Но тут она вздохнула и продолжила уже по-прежнему, чуть нараспев. – Ой, да дело прошлое, што уж теперь… Да и была она по-своему несчастная от голоду-то сваво ненасытного… Вот, а ты говоришь – какии твои годы…

– А мужика того, случаем, не Анри звали? – негромко спросил Грей.

Хильда разом вскинулась, глаза её настороженно сверкнули:

– А ты откель о Лендере знаешь?

– А он мне «крёстным» приходится…

– И что же тебе ещё этот старый болтун понарассказывал? – всерьёз встревожилась старушка.

– Да он вообще ничего о тех временах не рассказывал, – поспешил её успокоить Максим, – так, обмолвился случайно, а я сейчас сопоставил…

Хильда заметно расслабилась:

– Ой, да мне-то стыдиться нечего, просто показалось, што он к старости весь свой рыцарский шарм растерял да лишнего болтать начал… Как он там сейчас?

– Да… – Грей замялся, – уже никак, бабушка.

– Помер, штоль? – всплеснула руками Хильда. – Он же ж настолько моложе меня был!..

– Помер, бабушка, – кивнул Макс, – да не сам, Крег ему помог…

– Ах же ж он разбойник! – искренне расстроилась ведьма. – Эх, не в силе я уже, а так бы я ему бошочку-то оторвала…

– Да я уже оторвал.

– Ты? Врёшь, поди?! – она даже подалась к Грею, вглядываясь в его глаза. – Нет, не врёшь… Хоть и поверить трудно. Как сумел-то?

– Случай помог, да и выбора не было. Снёс ему голову, а он, последним приветом, стал моим вторым «крёстным».

– Во как… То-то в тебе намешано. И как же тебе с этим живётся?

– Нормально живётся. Видать, я и сам изначально чёрно-белым был, вот оно и не помешало.

– А я в те ишшо там, на полянке што-то знакомое уловила-почуяла, а то б, как же, сидел бы ты тут – меды гонял… Ладно, гости дорогие, заболталась я, а вы уж и поесть успели. Элька, а ну-ка подай гостям отвару ягодного, в погребушке он стоит, остужается…

Элли проворно вспорхнула из-за стола и метнулась во двор. Грей неосознанно проводил её взглядом, но старушка упредила готовое сорваться с губ предложение помощи:

– Сама справится! Ты мне лучше скажи, куда вы путь держите?

– Мы… Кхм, – Макс подыскал нужный ответ, – мы к крепости Старк идём, там какой-то артефакт каждое полнолуние нежить плодит, вот и хотим с этим разобраться…

– Артефакт, говоришь… – ведьма задумалась, – Ну, ежели – нежить по полнолуниям, то там такое токо Анехон может вытворять… Сама не видела, но кадысь-то в книгах встречала про него, дескать, лежит издревле в тех краях, в горе заточённое проклятие Древних – Анехоном зовётся. Только вряд ли ты с ним разберёшься – с такого рода магией сейчас никто не справится. Древние-то к нам из тёмных миров пришлые были. А потом, откель пришли – туды и сгинули. Ничего от их науки здесь не осталось, ток следы их побывки, вот Анехон-то – алтарь ихний – как раз и есть такой следочек. А наши Тёмные к темноте Древних вааще никаким боком, всё своё сами выдумали. Хотя, ежели до Анехона доберутся, то делов натворить сумеют…

– Но, думаю, на месте виднее станет, как с ним справиться? Ведь лежал же сколько заточённым, может, ещё настолько же заточить удастся…

– Может быть, может быть… – задумчиво протянула Хильда, а потом хитро на него взглянула, – што-то Элька там застряла, кабы спасать не пришлось – пошел бы, штоль – глянул…

Грей с каменным выражением лица кивнул и выбрался из-за стола. Притворив за собой дверь, он вышел в полутёмные сенцы и, только успел развернуться, как тут же подвергся стремительной атаке. Поджидавшая в полумраке Элька, используя кринку с ягодным отваром как таран, зажала его в угол и торопливо зашептала, обдавая лицо жарким дыханием с оттенком земляники:

– Забери меня отсюда, не могу я больше – сил нету, скоро на луну выть начну! Или мы передерёмся с ней вусмерть – мы же с ней друг друга видеть уже не можем! Забери, заклинаю, я пригожусь, я сильная…

– Тих-хо, тихо, – попытался урезонить её Максим, которого, несмотря на холодящую живот кринку, отчего-то всего кинуло в жар, – услышит она тебя…

– Пусть услышит – я всё равно сбегу, не удержит, я смогу, я уже сильная, – перешла всё-таки на шипящий свист молодая ведьма, – я знахаркой не хочу – с тобой хочу! А то сгину я тут, заплесневею, ржой покроюсь…

– Ладно, – сдался Макс, – давай мы позже поговорим, пока там ещё день до вечера – успеем…

Выровняв дыхание и вернув лицам нейтральное выражение, они чинно вернулись в горницу.

– Дверка разбухла, – на всякий случай сообщил в пространство Грей, но на него даже не обратили внимание. Все были увлечены видеопоказом: Брунхильда гоняла по блюду расписное яйцо, а внутри круга мерцало изображение старого Тиля, наливающего за своей стойкой кружку пива.

«Так вот откуда она про нас знала: „мы все были под колпаком у Мюллера“…»

Гл. 12

Поговорить с Элькой в тот день так и не удалось. Брунхильда, будто что-то почуяв, всё время оказывалась поблизости, и лишь после заката, когда все уже готовились разойтись спать (мужчины решили не тесниться в избушке и заночевать по-походному – на траве за плетнём), Элли улучила момент, чтобы незаметно сунуть Максиму в ладонь свой кружевной платок, и беззвучно, одними губами, сказать: «Спрячь!».

А поутру она к нему даже близко не приблизилась – видать, решила сыграть партию соло.

Позавтракали быстро, не рассиживаясь, и тут же стали прощаться. Девушка всё время держалась чуть позади бабки и не сводила глаз с Грея, будто боясь, что тот вот-вот себя чем-то выдаст. Но всё обошлось, Максим напоследок окинул взглядом дворик ведьмы (собственно, всё на тех же местах, только поленница доверху заполнена свеженаколотыми дровами, это Зиг постарался), и бодро повёл своих товарищей к тракту по уже знакомой лесной дороге. «Охранка» снята не была, поэтому до самой иллюзорной развилки Тони с Зигом держались за ним строго «в кильватер» и сосредоточенно молчали.

А вот после выхода на видимую колею у всех сразу возникло чувство, будто они наконец-то вырвались из какой-то особо опасной зоны и теперь можно с облегчением вздохнуть, расслабиться и поговорить. Хотя Грей, в отличие от друзей, этому обманчивому ощущению не поддался ни на йоту. Он всё ждал, когда и как появится Элька – ведь тайно врученный ему вчера платок, по-видимому, выполнял функцию маяка для её «скачка сквозь сумрак», как у ведьм называлось мгновенное пространственное перемещение. А длина такого скачка во многом зависела от силы и опыта самой ведьмы, и если по поводу невеликого опыта Эльки сомнений не было, то величина её силы всё ещё оставалась под вопросом.

…Она появилась перед самым выходом на гостевой тракт: возникшая вдруг посреди колеи перед Греем склонённая на одно колено и опиравшаяся о землю пальцами рук светлая фигурка стремительно выровнялась – и оказалась насторожено озиравшейся по сторонам Элькой, босой, в белой льняной блузке и серой юбке. Из дорожных вещей у неё была лишь надетая через плечо на манер перевязи тощая матерчатая торба на длинной лямке.

Не ожидавшие ничего подобного спутники Максима резко осадили лошадей, а Зиг даже невнятно чертыхнулся. Но Элька смотрела только на Макса:

– Возьмёшь? – вопросительно кивнула она.

– Возьму, – просто ответил он, – Садись, поехали, – и протянул ей руку.

– Кхе-кхе… – донеслось из лесу, – Стакнулись-таки, голубята…

В сторонке от дороги, под вековым дубом, как и всегда опираясь на клюку, стояла Неистовая Брунхильда и ехидно щурилась.

На несколько мгновений повисла неловкая пауза.

Элька, от отчаяния чуть ли не до крови кусая губу, пришла в себя первой:

– Отпусти, бабушка… – тихо проронила она, – Сил моих больше нету…

Старая ведьма некоторое время молча и не мигая смотрела ей в глаза, потом повернула лицо к Грею и вопросительно подняла правую бровь. Макс кивнул:

– Отпустите. Ведь всё равно сбежит. А я за ней пригляжу…

Старуха, ещё чуть помолчав, укоризненно качнула головой:

– А вы, значь, сбежать думали?.. Эх, молодёжь… Нет бы по-хорошему поговорить, так мол и так… – она повернулась к девушке, – Хоть собралась бы по-людски в дорогу… А я б тя и так не держала – незачем уже. Токмо вот саму отпускать не хотелось. Я ить всё, что хотела, те уже показала, а дальше ток от тя зависит, какой ты ведьмой называться буишь. Дальше тя тока жисть лепить буит. И дорога… – она чуть повысила голос, – Вот и иди по ней. И энтого слушайся, – старуха кивнула на Грея, – чуит моё сердце, потряхает он ишшо здешнее болото. Аж черти взвоют – как потряхает…

Элли разом просветлела лицом и опрометью бросилась к старухе. Склонившись к ней и приобняв за плечи, сбивчиво зачастила:

– Спасибо, бабушка, спасибо, милая…

Та отгородилась ладошкой:

– Да ладно те… Ты, вот что: ты гуляй, шагай по дорожкам, да прислушивайся – как позову, так со всех ног лети, сил не жалей… Ты ведь не Истинная ещё, ты – Ведьма Первого круга. А Истинной станешь только меня заменив. А мне на покой уж скоро… Так что – не подведи, успей.

У Эльки даже слеза выкатилась:

– Успею, бабушка, из себя выпрыгну, но – успею…

– Вот и ладно. И, это… – в голосе Хильды снова заскрипели сварливые нотки, – Ты, что же, босой собралась мир покорять, али как?.. В одной рубашонке?..

– Наживу, бабушка…

– Хе, наживёт она! А пока наживёшь, то плевать те, как «баб Хиля» спать-ворочаться буит? – «баб Хиля» развернулась и вытащила из-за дуба приличного объема суму, – На, вот…

– Ой, баб Бру-унь… – всплеснула ладонями Элька, – ой, какая же ты…

– Крёстная я твоя – и всё тут. Хватай бегом торбу, там сверху одёжка моя дорожная, ей век сносу не было и ишшо стока ж не буит, а те она впору должна прийтись, ты, пострекуха така ж, как я када-та была – и марш живо вон за те кусты, переоденься!..

Казалось, Элька побила все рекорды армейских подъемов по тревоге: только метнулась за куст, как почти тут же и появилась оттуда, уже в бабкиных «обновках». Надо сказать – эффектных. Чёрный кожаный костюм – короткая куртка поверх белой блузки, плотно сидящие на стройных ногах штаны с широким, почти под грудь, поясом и мягкие сапожки – превратил её, на взгляд Максима, если не в воинствующую амазонку, то уж в модель для разворота глянцевого журнала как минимум… Судя по восхищенным взглядам его друзей, ход их мыслей шёл в похожем направлении. Насладившись произведённым впечатлением, девушка снова подошла к Брунхильде, но та, критически её оглядев, вынесла вердикт – «Не… Не всё!» – и отобрав у Эльки суму, выудила оттуда с виду напоминавший басселард, приличной длины узкий кинжал в чеканных ножнах, который тут же был прилажен к поясу – «Вот, теперь – всё!».

– Эх, и делов же я в ём натворила-а… – вздохнула бабуля. – Ну, всё – беги …стрекоза!

Элли лёгкой походкой подошла к Маргусу, секунду задумчиво глядела на протянутую руку Грея, но приняв решение, вместо своей ладони вручила ему суму, а сама, ухватившись за заднюю луку седла, одним движением оказалась на крупе коня позади всадника. Бабка довольно крякнула, а его спутники разом восхищённо выдохнули. Грей пожал плечами, приладил суму, взмахнул на прощанье рукой и тронул поводья:

– Двинули…

Вскоре маленький отряд скрылся за поворотом, а вслед ему ещё долго смотрела слезящимися и выцветшими от времени глазами седая и сгорбленная Неистовая Брунхильда, от былой неистовости которой к этому дню остались только легенды – хотя и жутковатые, но очень красивые …

В ближайшей деревне удалось прикупить для Элли смирную верховую кобылку белой в яблоках масти, и девушка, оседлав коняшку, похоже, почувствовала себя на вершине счастья – куда только и девалась настороженная немногословная бука, на смену ей, откуда ни возьмись, появилась любознательная хохотушка, которой удалось своими расспросами растормошить даже всё ещё неулыбчивого Зига.

А часа через два пополудни густой лес отступил от краёв гостевого тракта и они увидели, что уже почти вплотную приблизились к горам, и вдали, на пределе зрения, можно даже разглядеть господствующую над предгорьем крепость Старк.

– Барон, – почти торжественно произнёс Тони и широким жестом очертил окрестный вид, – а вот это и есть ваши земли!

Макс оглядел открывшийся пейзаж, и кивнул:

– Впечатляет…

– Барон? – вклинилась Элька, – Кто барон? Макс – барон?

– Ха, – дурашливо хохотнул Тони, – самый настоящий, сударыня. Разрешите исправить упущение и представить вам королевского мага барона Максимилиана Грея!

– Тони… – укоризненно качнул головой Максим.

– А что – Тони? Элька ведь с нами? Всё равно узнает. А мы её в курс дел введём, и она никому не проговорится. Сударыня, вы ведь умеете хранить тайны?

– Я? Да! Я – никому! – тут же скроила на лице какое могла послушное выражение любопытная хитрюга, – А Зиг – кто?

– Зиг у нас – Вольный Дракон!

– Бывший… – добродушно прогудел Бекк.

– Драконы бывшими не бывают! – продолжая дурачиться, патетически изрёк парень, но, тем не менее, последние слова пришлись сотнику по душе, и он довольно заулыбался.

– А ты? – продолжала допытываться ведьма.

– А я – младший помощник Великого Мага: «принеси, положь на место – в три притопа, в два присеста!..» – и оба прыснули смехом.

– Врёт он, – ворчливо обронил Макс, когда молодёжь отсмеялась, – Он не помощник, а скорее беда какая-то… А если всерьёз, то перед тобой, Элли, будущий владетель Стинии и Талании, наследный принц Антониони – собственной персоной…

– Кто?.. – с лица Эльки мигом схлынула вся весёлость, – Его Высочество?..

– Ну вот, Макс, вечно ты всё испортишь… – с укором протянул разоблачённый принц.

– А я тебя предупреждал. Ладно, давайте сменим тему. Я вот в памяти роюсь, роюсь, и никак толкового ответа найти не могу: почему все говорят о разрушенной крепости, а я отсюда никаких разрушений не наблюдаю? И стены у неё высокие, и донжон вроде бы посредине возвышается – что же там разрушено-то?

На правах очевидца ему ответил Зигмунд:

– По правде говоря, не очень-то она и разрушена: у донжона вершина снесена, да одна из стен громадным проломом зияет… Если быть точным, она скорее заброшена, чем разрушена. У нас никто к ней не ходит, все обогнуть норовят – страшное место…

– Страшное? Чем же?

– Страшное – и всё. Никто и не знает, почему там становится страшно. Но это так и есть, мне самому как-то раз выпало проходить невдалеке, и я точно знаю, что это не байки: по мере приближения становится вначале неуютно, потом тревожно, а потом страшно… На моей памяти была пара безголовых смельчаков, которые на спор пошли внутрь. Один вообще не вернулся, а другой с тех пор не разговаривает и никого не узнаёт…

Макс повернулся к принцу:

– Тони, а кому она принадлежит?

– Теперь – тебе, – поравнял с ним коня Тони, – а, насколько я помню из истории, более ста лет назад, когда мой прапрадед её взял, ею владел вольный барон Мерц…

– Мерц… Мерц – что-то вертится в голове…

– Он якобы знался с тёмными силами, хотя и не был магом – так было написано. А мой предок более двух месяцев осаждал его крепость, и смог её взять, только построив самый большой в истории камнемёт, с помощью которого провалил, наконец, стену. А дальше – неясная концовка:

 
«…всех истребили поголовно
и лишь израненный барон,
ушел походкою неровной
влача иззубренный спадон
в подвалы мрачного донжона —
и взвился вихрем аквилона
мертвящий разум
беса стон…»,
 

– по памяти прочитал Тони.

И заключил:

– Очень поэтично, только вряд ли это сказано ради красного словца: потом говорится, что нападавшие, побросав оружие и раненых, в безумной панике бегут из крепости, с тем чтобы и своим потомкам заказать к ней приближаться более чем на тысячу локтей… Вот так, – он пожал плечами и улыбнулся, – Ну что, шикарный подарок тебе презентовал мой венценосный отец?

– Шикарный… – задумчиво вглядываясь в далёкий силуэт крепости, протянул Грей, – А ведь на самом деле – шикарный! Так, Зигмунд, а есть более короткий путь к крепости?

– Ну… Могу тропами провести, – без особого энтузиазма отозвался наёмник.

– И когда мы у неё окажемся?

– Часа через два.

– Тогда – веди!

…Четыре высоченных бастиона, соединённых куртинами в неправильную трапецию, стояли на небольшом, около двухсот метров в поперечнике, каменном плато с крутыми, почти отвесными скальными краями. За зубчатыми стенами крепости, превышая их раза в два, вздымалась массивная призма донжона, в несколько ярусов окольцованного узкими стрельчатыми бойницами. Его вершина казалась скруглённой, но это не было каким-то архитектурным изыском, а всего лишь следствием безжалостной работы камнемёта когда-то осаждавших прибежище опального барона королевских войск.

Как и предписывала старая летопись, друзья приблизились к Старку не более чем на тысячу локтей, но сделали это не из уважения к историческому предписанию, а лишь потому, что именно на таком расстоянии крепость начала явственно «ощущаться».

Стало как-то не по себе, постоянно хотелось оглянуться, где-то под ложечкой голодным щенком вдруг заскулило чувство подступивших вплотную неприятностей…

– Всё… – сказал Грей, – дальше вам идти нельзя. Я уже отсюда слышу действие магии, причём какой-то чужеродной, совершенно мне не знакомой. Оставайтесь здесь, а ещё лучше – вернитесь немного назад и подождите. В крепость я пойду один.

– Я с тобой, я тоже её чувствую! – упрямо насупилась Элька.

– И ты можешь от неё прикрыться?

– Да – я сильная!

– Ладно, иди, – не стал спорить Макс и повернулся к остальным, – А вы всё-таки оттянитесь подальше, пока спокойней не станет, но всё равно по сторонам поглядывайте, мало ли… И коней наших заберите, мы пешком прогуляемся.

По мере приближения громада крепости становилась всё внушительней, а ощущение опасности всё осязаемей. Хотелось развернуться и, не разбирая дороги, рвануть со всех ног – казалось, вот-вот на тебя должно было обрушиться что-то ужасное и неотвратимое…

Макс, которому уже стало довольно трудно с этим бороться, покосился на шагавшую механической куклой Эльку.

Опочки!.. Бледное как мел лицо, прилипшая к мокрому лбу чёлка, до синевы сжатые губы… И глаза – глаза на грани безумия.

– Стоп! – скомандовал Грей и развернулся к девушке, отрезая её взгляд от наплывающей крепостной глыбы, – Ты же сказала, что сможешь прикрыться?

– Я в норме… – глядя сквозь него и не разжимая зубов, ответила ведьма.

– Кой чёрт – в норме! Ты же сейчас вырубишься! Почему не прикрылась?

– Не действует…

– Тьфу, чёрт! Ну-ка, быстро назад!

– Нет… – она попыталась отодвинуть его в сторону, – Я дойду…

– Ага – до ручки ты дойдёшь. Так, стой смирно.

Максим быстро проговорил довольно длинную формулу «Зеркальной скорлупы», заключив обоих под непроницаемый для внешней магии колпак.

– Думал позже поставить, чтобы на дольше хватило…

С Эльки будто сняли непосильный гнёт: выдохнула, выровнялась и, запрокинув голову, уставилась в небо:

– Хорошо-то как…

– Хорошо-то-хорошо, только от меня дальше, чем на вытянутую руку, не отдаляйся, а то снова накроет. Ладно, пошли.

С равнины на плато вёл пологий коридор в скальной породе, засыпанный множеством крупных валунов, которые защитники, по-видимому, сбрасывали на головы наступавших. Что последних всё же не остановило. Повторяя путь королевских солдат, Максим с Элькой осторожно пробирались где с камня на камень, а где между ними, по поросшей буйным разнотравьем годами наносимой сюда земле. В какой-то момент Элли оступилась и, не думая о предостережении, а только стараясь сохранить равновесие, перепрыгнула на соседний валун. И тут же её будто хватили по голове кувалдой. Сначала на мгновение она впала в полный ступор, потом глаза бешено завращались, лицо перекосило гримасой нечеловеческого ужаса, а рот судорожно оскалился в беззвучном крике …

И это только за короткий промежуток времени, пока Макс делал к ней два шага. Короче, с этого момента ведьма стала Грею чуть ли не сиамским близнецом. Вцепилась мёртвой хваткой в рукав его куртки, и дальше двигалась за ним как нитка за иглой. Чему маг был только рад: во-первых, отпадала необходимость самому постоянно за ней приглядывать, а во-вторых, что душой кривить – близость девчонки была приятна …

Массивные, закованные в железо ворота крепости были закрыты наглухо. Значит, как и ожидалось, надо искать пролом в куртине, о котором раньше упоминал Зиг.

Пройдя сотню шагов вправо от ворот и завернув за бастион, они его обнаружили: начинавшаяся от земли на высоте человеческого роста, громадная дырища в стене, и с обеих её сторон – курган из осыпавшихся, занесённых землёй камней.

– Смотри, – сказала Элька, теснее прижимаясь к его плечу.

У подножья кургана грудой лохмотьев лежали чьи-то останки.

– Это, наверное, тот, который не вернулся. Один из спорщиков. Будь внимательна, насыщенность излучения всё возрастает…

Пройдя сквозь пролом в трёхметровой толще стены, они осмотрелись. Внутри к стенам примыкали зияющие пустыми проёмами невысокие каменные постройки с односкатными крышами – по-видимому, казармы, конюшни и прочие необходимые гарнизону помещения. Весь немаленький двор был усеян множеством камней, среди которых выделялись тёсанные до круглой формы ядра баллисты, весом килограммов в пятьдесят каждое. Тут и там можно было разглядеть изъеденные ржавчиной мечи, шлемы и рваные кольчуги, а между ними густо лежали проломленные черепа и выбеленные временем кости…

– Нам туда, – Максим указал на проём в донжоне.

В цитадели царил полумрак – бойницы были довольно узкими, а первый их ярус находился в тени от крепостных стен. Полы зала завалены разным хламом и опять же останками воинов, но у Макса уже не было времени всё это подробно рассматривать – идущее снизу излучение чуждой магии становилось до того мощным, что уже начали закрадываться сомнения, хватит ли у него сил удерживать «скорлупу». Высмотрев в глубине единственную ведущую вниз лестницу, он, не обращая внимания на хруст и треск под ногами, ринулся к ней. Судя по натянутому рукаву, Элька не отставала.

– Упс, приехали… – дверь в подвалы оказалась не просто цела, а, более того – заперта. Сдав, оттесняя собой Эльку на пару метров назад, он (благо у «скорлупы» была односторонняя проницаемость), саданул в район задвижки чем попроще, лишь бы помощнее – «штонфаустом» из боевого арсенала. Окованная дверь, выломав засов и оборвав завесы, с грохотом укатилась вниз по ступеням. Снизу пахнуло сыростью и абсолютной темнотой.

– Нам, что, туда?.. – дрогнула голосом напарница.

– Не боись, сейчас присветим.

Белый яркий светлячок метнулся вперёд и завис под сводчатым потолком уходящего в глубину подвального коридора.

– Вперёд!

Спуск закончился площадкой с ещё двумя дверями на противоположных стенах. Одной решётчатой, за которой была видна часть коридора с такими же решетками по бокам, а второй – глухой и добротной. По ней и ухнул ещё один «фауст». Дверь снесло, а внутренний «дозиметр» Макса просто взвыл от накала – энергия ужаса уже не текла, она обрушивалась как цунами на убогую хижину папуаса… «Скорлупа» хотя и потрескивала, но ещё держалась, и её приходилось постоянно прокручивать, обращая к фронту новой, менее изношенной стороной.

Светляк нырнул в проём и высветил просторный зал с колоннами и высоким потолком. В магическом зрении было видно, что помещение на уровне пояса пересекает ярчайший, сиреневого оттенка и толщиной в руку луч чистой магической энергии, а под ним в центре зала стоит тренога с небольшой площадкой, с которой-то и бьёт неимоверной силы магическая эманация страха. «Скорлупу» удавалось поддерживать, лишь выжимая последние капли «топлива» из уже почти пустого «бака».

– За мной! – Макс рванулся к треноге.

Быстро приближаясь к подставке, он сумел разглядеть вставленный в паз на её столешнице перстень с чёрным, бликующим в луче чистой энергии гранями то ли ониксом, то ли турмалином, то ли ещё бог знает чем.

Он уже не видел ничего, кроме этого камня, уже потянулся в его направлении рукой… как в двух шагах от треноги лопнула «Скорлупа».

Прежде чем отключиться, периферия сознания отметила тихий шорох мягко осевшей на пол Эльки, и совершенно отстранённо констатировала факт, что теперь он точно знает, каково попавшим в ад грешникам…