Текст книги "Сателлит Его Высочества (СИ)"

Автор книги: Вадим Друзь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Гл. 4

Встретившись этим очень ранним утром с главным королевским «гебистом», Грей не смог не заметить тёмных кругов под его глазами:

– Господин Штейн, похоже, вы этой ночью так и не ложились?

– Да пустяки, барон. Разве уснёшь, когда такая операция на финишной прямой? Проходите, присаживайтесь, адъютант уже варит для нас кофе. А я вам пока вкратце обрисую положение. Признаюсь, реакция резидента на письмо из магистрата для меня была всё же несколько неожиданной. Не то чтобы я ставил под сомнение исход вашей задумки…

– Ой ли, граф? – улыбнулся Максим.

– Хорошо, барон – да, я немного сомневался… Но когда ростовщик буквально через полчаса после вручения ему письма со всех ног рванул на почтовый двор… Скажу прямо – я был поражен. В общем, как я уже вам сообщал, его благоверная сегодня утром должна благополучно отбыть к сестре в Молен. Я прикинул вероятный путь их следования от дома до почтовой кареты, определил там всевозможные узловые точки, расставил скрытые посты и… понял, что спать уже не смогу. Вот так всю ночь и просидел в кабинете, принимая каждый час однотипные донесения – «объект наблюдения активности не проявляет…», и, чтобы себя занять, заново перечитывал материалы дела…

Принесли кофе. После первого, особо ароматного глотка, Максиму пришла в голову интересная мысль:

– Кстати, граф, раз уж вы освежили в памяти оперативные данные, скажите, а не замечается ли какая-нибудь закономерность в выходах резидента на связь, скажем – относительно времени суток?

– Как же, есть такая закономерность. Прослеживается явно очерченный промежуток времени: он запирался в той комнате всегда с восьми вечера, а выходил по-разному, но не ранее, чем через час. Вы думаете?..

– Да, похоже, что дни выходов на связь у них не оговорены, но вот время выхода назначено четко: с восьми до девяти вечера. Нам надо обязательно иметь это в виду.

– Хорошо, барон, учтём. Ну а как вы себе видите саму акцию по его захвату? Где этому лучше произойти – в доме или на улице, и в какой момент? К чему нам надо быть готовым?..

– В доме его лучше не трогать и вот почему. Те, кто его завербовал, подстраховались очень серьезно. Беглого осмотра мне вполне хватило, чтобы понять, как там всё непросто. И сам ростовщик, и его дом оплетены буквально кружевом сторожевых и тревожных заклинаний, а кроме того, о чём сам резидент может даже и не знать, в этом кружеве присутствуют и заклинания ликвидации. Как самого резидента, так и его дома. Стоит лишь туда вломиться – полыхнёт так, что мало никому не покажется. Так что однозначно – в доме его брать нельзя…

– Значит, на улице?

– Да, и подальше от дома. По мере его отдаления, связи заклинаний между ним и домом будут слабеть и в какой-то момент станут очень уязвимыми. Правда, сейчас трудно сказать, на каком расстоянии это произойдёт, но чем дальше он отдалится, тем лучше. С ослабленными связями справиться будет намного легче.

– Ясно. В таком случае это должно произойти как можно ближе к почтовому двору. Есть там пара местечек. Ну а что предпримете вы, и что при этом делать нам?

– Для успеха операции мне достаточно будет просто его коснуться. Все эти заклинания не реагируют на обычное прикосновение, ведь ему же приходится ежедневно кого-то касаться. А я, таким образом, не нарушив тревожных «струн», смогу ввести нашего шпиона в состояние стазиса, в котором он уже не сумеет отреагировать на опасность. После чего останется аккуратно погрузить его в карету и доставить сюда, где я и поколдую над ним окончательно, уже никуда не спеша.

Граф Штейн отставил пустую чашку, поднялся и одернул на себе мундир:

– Что ж, барон, тогда нам пора выдвигаться на исходную позицию…

* * *

Дважды прокатившись в совершенно неприметной карете по предполагаемому пути следования объекта, они выбрали подходящее место для засады и принялись ждать. Улица понемногу оживала: появились ранние прохожие, несколько уличных торговцев споро прокатили мимо кареты свои грохочущие тележки с уложенным горкой товаром.

– Граф, а обычно здесь как – многолюдно?

– Не беспокойтесь, барон, в нужное время мои люди здесь всё перекроют. Как только объект на обратном пути скроется за изгибом улицы, там сразу же появятся жандармы в цивильном, и уже никого не пропустят ему вслед. А на другом конце улицу перекроют еще раньше. Такое проделывалось множество раз, сбоев быть не должно. Разве что кто-то выйдет из ближайших к этому месту домов, но тут уж ничего не поделаешь, придется с этим как-то справляться.

Мимо кареты скорым деловым шагом прошел какой-то человек, с виду слуга, и будто развлекаясь, дважды стукнул кулаком по ободу колеса.

– Объект на подходе, – пояснил граф и поправил шторки на окне, оставляя щель в два пальца. – Так будет достаточно?

Грей чуть улыбнулся:

– Не беспокойтесь, я его и так увижу. Делайте, как будет удобно вам самому.

И он «включил» сканирование.

Метрах в пятидесяти от кареты искомый объект был благополучно обнаружен. Вернее, искомый объект в составе «группы». По левую от него руку с большим достоинством несла свои без малого полтора центнера веса его дражайшая супруга, а замыкал этот малый кортеж интенсивно потеющий от множества нагруженных на него баулов и мешков слуга. Сам ростовщик выглядел озабоченным и слегка ошарашенным. Наверное, где-то глубоко внутри он всё-таки сомневался в правильности принятого решения. Ну да это уже было без разницы: процесс был необратим.

Когда ростовщик с супругой миновали карету, и уже нечего было рассматривать, кроме их спин, Макс сочувственно произнёс:

– Да, вашему подчиненному не позавидуешь: нагрузили его по полной…

Штейн отлип от шторок, откинулся на спинку дивана и в тон ему произнёс:

– Ничего, наградные всё окупят.

– Ч-шш, граф, – Грей приложил к губам палец, – о наградных пока ни слова…

И снова потянулось ожидание. Граф внешне безмятежно развалился на диване и только барабанящие по подлокотнику пальцы выдавали его напряжение. А Грей перебирал в памяти узоры плетения заклинаний, которые как кокон опутывали прошедшего мимо резидента, и его никак не покидало ощущение залетевшего в ботинок камешка – маленького, но надоедливого. Что-то там было не так, тоже незначительное, но зудящее, а понимание – что же именно? – постоянно от него ускользало…

«Ну да ладно, по ходу дела разберёмся», – и Максим, по примеру графа тоже расслаблено откинулся на мягкую подушку дивана.

Через полчаса снова стукнули по ободу.

– Он на подходе, – продублировал Штейн.

– Работаем, – как эхо отозвался Грей и, распахнув дверку, покинул карету.

Он сразу заметил в полуквартале от себя неспешно идущую по безлюдной улице фигуру ростовщика. Максим, делая вид, что разыскивает нужный ему дом, с совершенно нейтральным выражением лица двинулся навстречу.

В магическом зрении резидент напоминал без всякой меры опутанную разноцветными гирляндами рождественскую ёлку. Из плотного светящегося клубка выбивалась только одна нить: она поднималась вверх над головой ростовщика и по пологой дуге уходила в сторону его дома.

«Вот она – связь, с неё и надо начинать. Только прежде хотелось бы разобраться, что же в этой иллюминации не так… – Грей одну за другой прослеживал нити заклинаний, особо уделяя внимание местам, где они переплетались слишком уж густо, и, наконец, был вознаграждён за свою недоверчивость, – Ага, вот он, „камушек“: в случае обрыва связи с домом объект должен стать невидимкой. Ну что же, это дела не меняет – сам он далеко не сразу осознает, что стал невидимым, а я-то его буду видеть как на ладони … Всё – пора».

Они были уже метрах в двадцати друг от друга, когда Макс, сформировав собственное энергетическое «щупальце», сначала завязал им петлю на связующей нити, а после, разорвав эту петлю, «вживил» один из свободных концов назад в нить, в её уходящую к дому часть. «Жаль, что такое же нельзя проделать и со вторым концом, не смогу ведь потом порвать точно по узлу, условия не те. Ну да ладно, невидимость не самое опасное, главное, пока он еще ничего не понял, успеть его коснуться …» – с этой мыслью Максим разорвал нить между петлей и резидентом и, всё так же глядя поверх его головы, немного ускорил шаг.

Последствия обрыва связи не замедлили себя проявить: в магическом зрении ростовщик окантовался переливающимся ореолом, а значит, перестал быть видимым для простых смертных. Грей уже был в десяти шагах от резидента, когда сзади резко стукнула дверца кареты, и над улицей раздался резкий командный рык:

– Все ко мне! Кто видел, куда делся этот чертов ростовщик?!! Быстро обыскать всё в округе!

Хлопнуло несколько дверей в соседних домах, и донёсся топот десятка сапог.

«Тьфу ты – будь ты неладен…» – Максим замер на месте, видя животный испуг на лице резидента и понимая, что уже не успеет дотянуться рукой до него самого: сейчас точно должен был сработать «самоликвидатор», скорее всего, это заклинание настроено не просто на панику, а на мысль вроде «Это провал!».

Грею оставалось только одно, и медлить было нельзя: он накрыл ростовщика мощнейшим энергетическим полем из арсенала изолирующих заклинаний – «Гробницей Высших», и тут сработал «Последний поклон» – самоликвидатор.

Топот ног и крики стихли как по мановению дирижерской палочки. И было от чего застыть в оцепенении: посреди улицы вдруг снова материализовалась фигура только что исчезнувшего ростовщика, но теперь это была только повторяющая его форму оболочка, а внутри неё яростно и совершенно бесшумно бушевали языки ярчайшего пламени, перемежаясь с густо-черными, закрученными в спирали, полосами дыма. Всё это длилось не более десятка секунд, и так же беззвучно завершилось, и вот теперь на мостовой перед оцепеневшими жандармами застыл в испуганной позе не резидент, а угольно черный истукан – всё, что осталось от объекта многомесячной оперативной разработки…

Тишина длилась недолго. Позади Максима торопливо прозвенели о мостовую шпоры графа, и за своим плечом он услышал его взволнованно-раздраженный голос:

– Барон, ну зачем же его надо было сжигать? Ведь теперь все надежды на продолжение разработки – псу под хвост!..

– Хм… Маленькое уточнение, господин Штейн, – Грей развернулся и, чуть подавшись корпусом в сторону графа, перешел почти на шепот, – сжег его не я. По большому счету, его сожгли вы, – Штейн невольно отшатнулся. Макс взял его за лацкан форменного сюртука и снова подступил ближе, – Да, граф, именно ваше несвоевременное появление в поле зрения привело к самоликвидации объекта вашей разработки! И у меня сейчас просто нет приличных слов, чтобы выразить вам всё, что я по этому поводу думаю!..

Максим отпустил лацкан и, глубоко вдохнув, медленно стравил воздух сквозь крепко сжатые зубы. Лишь чуть успокоившись, он, всё так же, не повышая голоса, продолжил:

– Господин граф, я что – попросил вашего вмешательства? Или подал вам знак, который можно было истолковать подобным образом? Я же не вмешивался в ваши оперативные мероприятия, так зачем же вам надо было влезать в мои?..

– Барон, но он же вдруг исчез!..

– Это для вас он исчез, а для меня он оставался видимым каждое мгновение, и я продолжал работать… Но когда он услышал ваши крики и увидел вылетающих из всех щелей жандармов, он, извините, не мог не догадаться, что всё это – по его душу, и что это – провал! А именно эта мысль и была ключевой для срабатывания самоликвидации…

«Гебист», до этого глядевший на Грея исподлобья, отвёл глаза. Похоже, до него стала доходить вся неприглядность ситуации.

– Ладно, – окончательно взяв себя в руки, уже нормальным тоном продолжил Грей, – имеем то, что имеем. Попробуем и из этого извлечь максимально возможную пользу. – Он кивнул в сторону черного истукана. – Надо не мешкая погрузить то, что осталось, на какой-нибудь транспорт и доставить на ближайшую вашу точку. Если хотите более-менее успешного продолжения операции – поторопитесь. До ближайшего времени выхода на связь мне необходимо проделать еще чертову уйму работы. У вас есть возможность найти поблизости какую-нибудь повозку, или нам придётся втискивать «это» в карету?

– Сейчас организуем, – Граф наконец-то вышел из ступора и включился в деловой ритм, – Эй, десятник, живо ко мне!..

До ближайшей конспиративной точки антрацитово-черное изваяние доставили на реквизированной у кого-то из горожан повозке, тщательно прикрыв от посторонних глаз найденной в ней же рогожей. Суеверные, как и все здешние обитатели, жандармы заставили себя погрузить её, лишь тупо подчинившись воле своего грозного начальника, но и подчинившись, они всё так же продолжали трястись от исконно-животного страха. «Рыцари без страха и упрёка» смогли утереть испарину со лбов лишь после того, как под неусыпным руководством Грея установили «статую» посреди большой казенной комнаты и опрометью выскочили на свежий воздух двора.

Граф Штейн, хотя и был вполне для своего времени просвещенным человеком, держался с достоинством лишь нешуточным усилием воли. Ну и кроме того – благодаря своей врождённой любознательности. Всё время, пока Макс исследовал и «протоколировал» на казенном листке алгоритм наложенных на бывшего резидента заклинаний, он беззвучно и неподвижно сидел в кресле и жадно впитывал происходящее. Хотя, если разобраться, он видел лишь, как Макс тщательно и во всех ракурсах рассматривает играющую бликами черную фигуру и время от времени что-то записывает.

Закончив с этой частью работы, Грей на отдельном листе набросал несколько строк и, наконец, обратился к Штейну с вопросом:

– Граф, найдется у вас поблизости толковый и надёжный человек? Надо передать эту записку Его Высочеству принцу и кое-что со всей осторожностью доставить сюда из дворца.

– Да, сейчас позову.

Штейн кликнул всё того же расторопного десятника и, тщательно проинструктированный, он был немедленно отправлен с запиской к принцу. А Грей, устроившись за столом и снова погрузившись в молчание, начал разбор своих записей. Доставая из пачки на столе листы бумаги, он зарисовывал на них какие-то схемы, соединял линиями узловые точки, зачеркивал полученную сетку и …сминал очередной лист. И так до тех пор, пока не остался полностью удовлетворён результатами своих изысканий. Ещё раз пробежав взглядом последнюю схему и кивнув самому себе, он отложил её на край стола, а смятые листы с неудачными вариантами, собрав горкой, одним движением руки, минуя при этом фазу горения, обратил в пепел. И сделав вид, будто не слышал судорожного выдоха графа, как ни в чём не бывало, достал ещё один чистый лист и начал замысловатой кабалистической вязью выписывать на нём длиннейшее заклинание. Он уже дважды успел перепроверить получившуюся в результате магическую цепочку, когда вернулся посыльный и положил на стол доставленный из дворца пакет. Жестом отослав подчинённого, граф как будто ненароком поближе придвинул к столу своё кресло. Грея откровенно позабавила эта уловка, но он вполне понимал, насколько сильно сейчас снедаем любопытством этот видавший виды человек, а потому великодушно не стал его дразнить. Внутри пакета оказался завёрнутый в замшу хрустальный шар и записка от Тони: «Макс, я сгораю от любопытства! Когда бы там ни закончилось, сразу же приходи ко мне!»

«Хм, ещё один сгорающий…» – подумал Максим, отправляя записку вслед за неудачными вариантами схем.

– Господин граф, мне будут нужны компас и карта. Карта самая точная из возможных, и при этом охватывающая как можно больше соседних с Таланией земель. Думаю, это нетрудно?

– О, да, у кого же еще, как не у нас? В нашем архиве можно отыскать дубликаты всех возможных образцов топографии. А с компасом ещё проще. Сейчас я распоряжусь…

Когда граф Штейн вернулся в комнату, то, едва переступив порог, замер как вкопанный, хотя надо отдать ему должное – сумел-таки удержаться от возгласа удивления: за столом на месте Грея сидел и дружелюбно ему улыбался живой и невредимый ростовщик-резидент. Разряжая возникшее напряжение, «резидент» знакомым голосом барона Грея спокойно произнёс:

– Без паники, граф, это всего лишь иллюзия!

Штейн быстро взял себя в руки, закрыл за собой дверь и качнул головой:

– Вы меня, барон, заикой сделаете вашими колдовскими штучками…

– Простите, граф, мне действительно нужно было увидеть вашу реакцию. Чтобы удостовериться, насколько хорошо удался фантом. Может статься, что уже сегодня вечером под прикрытием этой личины мне придётся выйти на связь с шефами нашего ростовщика, и важно, чтобы обман был раскрыт как можно позже.

– Вы думаете, им удастся вас раскусить?

– Почти уверен. К сожалению, мы уже не в силах порыться в памяти резидента, и потому при действиях наугад мною рано или поздно будет допущена ошибка. А мне во время сеанса необходимо успеть произвести определённый набор действий, чтобы потом мы перед королём не выглядели окончательными профанами…

– Барон… – Штейн отвёл глаза.

– Да не тушуйтесь вы так, граф, от ошибок не застрахован никто. Ни вы, ни я. Сегодняшний прокол будем рассматривать как одну из непрогнозируемых случайностей, как этакого вдруг неизвестно откуда выскочившего сумасшедшего бесёнка, поведение которого невозможно подчинить никакой логике. Оставим это. Давайте о деле. Этот ваш десятник, как я понял, у вас на хорошем счету?

– Да, барон, это очень способный агент, я его выделяю из общей массы его сослуживцев. Ему недолго уже осталось ходить в десятниках.

– Вот и чудесно. Как только принесут карту, нам сразу же необходимо будет перебазироваться в дом ростовщика. И вы уж проследите, пожалуйста, чтобы этот десятник был всё время поблизости: у меня для него будет очень ответственное задание, – Грей улыбнулся, – В случае успешного его выполнения к повышению от вас я прибавлю ещё и материальное вознаграждение от себя.

– Прослежу обязательно. А в доме ростовщика… как бы это правильно спросить… вот – он нас в себя пустит, не полыхнёт?

– Ну, – Грей заговорщицки улыбнулся, – «сумасшедший бесёнок» может выскочить отовсюду… Но, думаю, в основном мы вполне готовы безбоязненно в него войти. Я ведь не зря потратил столько времени на этого истукана. Прежде чем он полыхнул, я успел его накрыть очень мощным заклинанием, которое практически полностью отрезало его от внешнего мира. Не сделай я этого, то не только я и вы превратились бы в мелкий пепел, но и ближайшие дома полыхали бы как свечки. Но этим же заклинанием я добился ещё одного немаловажного результата. Там, – Грей кивнул на черное изваяние, – под этой оболочкой, вокруг того, что некогда было резидентом, сохранилось также и всё плетение заклинаний, которыми он был опутан при жизни. Заклинания, знаете ли, не горят, а оболочка их удерживает вокруг материи, которая состоит из всё тех же частиц, но только расположенных в ином порядке. Для заклинаний, по сути, сохранено изначальное тело, и они, таким образом, тоже сохранились. А я, как вы видели, их очень внимательным образом изучил, и смог потом воссоздать вне прежней оболочки, а попросту – вокруг себя. Так что, для заклинаний дома я сейчас являюсь таким же правомочным лицом, как и их безвременно погибший хозяин.

– Вы поэтому и внешность свою изменили?

– Нет. Внешность – это на случай сеанса связи, те, в отличие от дома, меня будут ещё и видеть…

В дверь постучали. Граф открыл и тут же вернулся, неся компас и немалых размеров карту.

– Подойдёт, – мгновенно оценив качество, одобрил Максим. – Кладите всё на стол, я его сейчас освобожу.

Потом он несколько секунд поколдовал над расстеленной картой, и, не удержавшись от озорства, жестом фокусника развёл в стороны руки, в которых держал уже два совершенно одинаковых экземпляра:

– Оп-па, копировальная магия в действии!

Граф сначала восхищенно мотнул головой, а потом всё-таки не удержался от шпильки:

– А компас – слабо?

– Ничуть, – ответил Макс, повторяя процедуру, – раз, два – и вот он, второй компас!..

– Барон, если когда-нибудь окажетесь без работы, я вас с руками и ногами к себе заберу!

– В застенки, что ли? – подхватил шутку Максим.

– Нет, в копировальный департамент!

– Это вы мне за «профанов» так мстите? Ладно, один-один…

– Кхм, – у графа резко пропало шутливое настроение, – давайте, что ли, выдвигаться к дому.

– Да, граф, только сначала надо объяснить вашим людям, что я вовсе не их оживший подопечный, а всего лишь кажусь таковым…

Гл. 5

Дом принял их как своих. Конечно, уже после того, как Грей подключил своё плетение к «домашней сети». Вошли вдвоём с графом, остальных пока оставили снаружи, со строгим наказом ничего не предпринимать без личного распоряжения шефа.

Бегло осмотревшись на первом этаже и не высмотрев ничего примечательного, двинулись прямиком к тайной комнате. Штейн знал её расположение из донесений, а Максим во время сканирования уже и «побывал» в ней. Дверь комнаты признала право Макса себя открывать, и, войдя, он первым делом занялся хозяйским хрустальным шаром: в точности скопировал с него чужие заклинания и тут же наложил их на свой собственный шар. После чего расстелил на столе один из экземпляров карт, сверившись с компасом, сориентировал по сторонам света и установил на него хозяйский хрустальный шар так, чтобы нижняя его точка совпала на карте с обозначением Альфаны. Присел в рабочее кресло у стола и примерился, удобно ли будет дотянуться до того или иного края карты. Остался доволен сам и успокоил шефа тайной полиции, благоразумно застывшего у самой двери:

– Пока всё идёт нормально. Теперь мне нужен ваш десятник. Не сочтите только, что я пытаюсь вами помыкать, но не могли бы вы его позвать?

– Сейчас, – ради работы Штейн гасил своё самолюбие в зародыше, – Мне можно будет присутствовать?

– Да ради бога, граф, мне нечего от вас таить, в этом деле все секреты танцуют в обнимку и – под одну дудку…

Очень скоро «гебешник» вернулся в сопровождении своего любимца:

– Парсон, сейчас господин барон поставит тебе задачу, отнесись к её выполнению самым серьёзным образом, от этого может зависеть вся твоя дальнейшая карьера…

– А, кроме того, – добавил Грей, – в случае успеха тебе будет причитаться немаленькая премия. Итак, сейчас мы с тобой сядем на лошадей и галопом поскачем прочь от города. Направление – на твой выбор. У нас не более двух часов. Нам необходимо не только покрыть как можно большее расстояние, но и в конце этого пути найти крышу над головой, желательно не самую убогую. Что предложишь?

Парсон, стройный крепыш с хватким взглядом, задумался лишь на секунду:

– Через Западные ворота, по гостевому тракту, на постоялый двор Бергена, что у моста через Альтер.

Грей склонился над картой и отыскал пересечение Западного тракта с голубой ниточкой Альтера.

– Годится. А сейчас иди во двор и приготовь двух лошадей порезвее, мы через несколько минут стартуем. Выполняй.

– Слушаюсь, господин барон!

Щелчок каблуками сапог, четкий разворот, хлопок двери. Десятника как не бывало.

– Да, граф, похоже, вы не ошиблись в выборе…

– Э… барон, я не совсем понял, вы что, сейчас уедете?

– И да, и нет. Но такое лучше показать, чем растолковывать. Глядите.

Это было довольно длинное заклинание, еще толком не отработанное Максом, и потому потребовавшее больше, чем обычно, времени. Он творил его стоя, закрыв для сосредоточения глаза, и для Штейна явилось крайней неожиданностью, когда, подняв веки, он шагнул в сторону и …раздвоился. Теперь два совершенно одинаковых резидента смотрели на шефа полиции, причем один из них улыбался, а другой сосредоточено хмурился.

– Ну и который из вас настоящий?.. – судорожно выдохнул граф.

– Тот, который останется здесь, – ответил ему улыбавшийся, – то есть – я.

– Или – я, – возразил ему нахмуренный.

Но, взглянув на потрясённого Штейна, не меняя выражения лица, добавил:

– Шутка. Я – временный. Хотя… ничем не хуже постоянного. Ладно, некогда мне с вами…

«Хмурый» подхватил сумку со вторым комплектом карты, компаса и шара, ободряюще кивнул присутствующим и скорым шагом покинул комнату.

Два часа заняли тем, что, спустившись на кухню и пошарив по шкафчикам, сварганили себе на удивление неплохой кофе, а после побродили по дому – просто так, осматриваясь. Жилище как жилище, вполне соответствующее уровню достатка успешного буржуа, с пасторальными сюжетами на гобеленах, кружевными салфетками на столах и буйной геранью на окнах. В обстановке ничего даже не намекало на двойной образ жизни хозяина дома. Тем разительней был контраст с убранством его тайного кабинета. И если во всём остальном доме явно чувствовалась рука хозяйки, то уж здесь почивший в бозе резидент постарался реализовать все свои подсознательные устремления.

«Играют мальчики в войну… – думал Максим, с интересом рассматривая висящие на стенах кабинета потрёпанные, но явно подлинные оперативные карты неизвестно каких сражений; не самое дорогое, но очень добротное клинковое оружие с иззубренными в сече лезвиями; когда-то затейливую, но после безжалостно изрубленную мечами инкрустацию на боевых щитах… – Не удивлюсь, если он и на вербовку пошел не из идейных соображений, а лишь повинуясь зову романтики. Хотелось мужику, очень хотелось вырваться из скуки бухгалтерской рутины…»

Часы на городской ратуше пробили третью четверть после семи. Грей оторвался от созерцания плодов чужих увлечений и, подойдя к столу, ещё раз всё осмотрел и проверил.

– Господин граф, – обратился он к появившемуся в дверном проеме Штейну, – вряд ли вам это понравится, однако во время моего вероятного выхода на связь вам не стоит оставаться в этой комнате, ведь сейчас никак невозможно определить, какую именно её часть этот шар будет им показывать. Логично предположить, что ту, где находится рабочее кресло резидента, но мне бы хотелось исключить любую случайность…

– Понимаю вас, – покладисто согласился граф, – А если я устроюсь за дверью и хотя бы примитивно подслушаю?

– Самое то! Можно даже оставить небольшую щель, только настоятельно вас прошу: подслушивайте, но не подглядывайте. Боюсь, что, если на той стороне луча заметят неладное, без лишних слов произведут «зачистку». Устраивайтесь, всё может начаться с минуты на минуту…

«Началось» с последним восьмичасовым ударом городских часов.

Внутри шара возник матово-белый вихрь, разросся и полностью заполнил его изнутри, после чего шар мягко запульсировал светом. Принимая вызов, Макс коснулся его ладонью, и пульсация прекратилась (а если быть более точным, то он соединил поступивший на шар импульс с энергетическим полем скопированных с резидента заклинаний). Вихрь начал сжиматься в тонкое вертикально стоящее веретено, замер на секунду и… развернулся внутри шара в некое подобие плоского экрана, с которого на Грея смотрело чьё-то волевое, будто высеченное из камня лицо в обрамлении длинных беспорядочно ниспадающих темных волос. Нижняя его часть казалась неестественно заострённой из-за маленькой клиновидной бородки, и в сочетании с пронзительным взглядом чуть прищуренных глаз оно вызывало ассоциацию с неким рубяще-колющим оружием. Обладатель столь неординарного лица начал без обиняков:

– Что у тебя стряслось? – раздался его похожий на лязг голос.

– А… ничего не стряслось, – пытаясь сориентироваться, намеренно осипшим голосом ответил Макс.

– Мы получили какой-то непонятный сигнал тревоги, который тут же умолк, но – всё-таки был!

– Я… я нечаянно уронил шар. Может, поэтому?.. – на ходу сымпровизировал Грей.

– Ну ты и олух… – презрительно скривился его визави, – Что у тебя с голосом?

– Вина со льдом выпил… – Максим незаметным движением взял приготовленный заранее грифель и, стараясь, чтобы это не попало в поле зрения резидентского шефа, потянулся и прочертил на карте прямую линию под отчетливо светящейся, упирающейся одним концом в шар, а другим – в стену напротив, яркой нитью магической энергии.

– С чего это тебя на вино потянуло? Ты же всегда только пиво любил?

«Прокол…» – подумал Макс, лихорадочно подыскивая правдоподобный ответ:

– Так повод был…

Не прошло. Его собеседник вплотную приблизился к шару:

– Какой ещё повод, если я тебе пить запретил?!! И что ты там всё возишься? – похоже, он принял какое-то решение, – А ну отвечай без раздумий: какой масти у меня лошадь?..

Максим, будто бы собираясь ответить, открыл рот, но… вместо этого просто оборвал связь. И тут же накрыл шар «Скорлупой». Не тратя ни секунды времени, он погрузился в транс, и первым делом деактивировал самоликвидаторы на себе и в сети дома, а потом шаг за шагом «погасил» и саму сеть.

– Сеанс окончен, граф, входите без опаски.

– О, господин барон, вы уже в собственном обличье…

– А нет смысла скрываться: игра окончилась едва начавшись.

– Ничего не вышло? – с чуть наигранным сочувствием покачал головой граф.

– Почему же – ничего? Ожидаемый необходимый минимум мы, – Максим намеренно сделал акцент на «мы», – можем, не покривив душой, записать в колонку «приход», а в том, что игра получилась такой короткой, виновата только слишком уж скоропостижная кончина нашего подопечного…

– Кхм… Барон, мне совершенно не хотелось хоть как-то вас укорить. Простите, если это так прозвучало. И какой же «минимум» у нас в активе?

– Мы теперь знаем нашего противника в лицо…

– Простите – но это вы его знаете.

– Я вам его «покажу», со всеми подробностями, – улыбнулся Грей, – А, кроме того, часа через два мы будем знать и место, где противника следует искать.

– А каким образом нам это станет известно?

– Потерпите немного, граф. А пока можете дать отмашку вашим людям – пусть приступают к обыску и прочим мероприятиям, сеть заклинаний снята, опасаться нечего. А вот я бы сейчас не отказался от ещё одной чашки кофе… Не поддержите компанию?

– С удовольствием, барон, только отдам распоряжения.

– Тогда ищите меня на кухне…

Через два часа послышался стук лошадиных копыт, и вслед за тем в доме появились покрытые слоем пыли «ростовщик» и сопровождавший его десятник.

– Порядок? – спросил Грей.

– Порядок… – как эхо отозвался «лже-резидент».

– Пошли в кабинет.

В кабинете поверх лежащей на столе карты расстелили привезённый только что её дубликат. На нём тоже красовалась свежая черная линия. Удостоверившись, что всё действительно в порядке, Грей повернулся к двойнику:

– Спасибо, дружище.

И… развеял его одним движением руки. А когда повернулся к десятнику, то с недоумением заметил, как сильно у того напряглось лицо. Несколько мгновений соображал, а затем рассмеялся:

– Нет-нет, тебе это не грозит! А он был лишь магическим двойником и в любой момент может быть «воскрешён»… С тобой же обойдёмся не в пример лучше. Господин граф, какую сумму составляет месячное жалование этого бравого без пяти минут сотника?

– Два десятка серебряных монет, господин барон, – тоже с улыбкой ответил Штейн.