Текст книги "Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы)."

Автор книги: Уильям Ходжсон

Соавторы: Роберт Уильям Чамберс,Эрнест Уильям Хорнунг,Жак Фатрелл,Фергюс Хьюм,Грант Аллен,Ричард Остин Фримен,Эмма (Эммуска) Орци (Орчи),Эрнест Брама,Элизабет Мид-Смит,Гай Бутби
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)

– Вы правы, луна тогда была выше, я это помню.

– Дайте-ка я попробую, – сказала Вайолет.

Хетти отодвинулась, и Вайолет встала рядом с ней, но в нескольких шагах от того места, где сначала стояла Хетти. Она оказалась у самой середины стола. Опустив голову так же, как это сделала Хетти, Вайолет вытянула вперед правую руку.

– В бюваре смотрели? – спросила она. – Я имею в виду, между листами бумаги и пресс-папье?

– Ну конечно, – с заметной гордостью ответила Хетти.

Вайолет продолжала глядеть вниз.

– В таком случае вы убрали все, что на нем лежало?

– Ода.

Вайолет продолжала разглядывать бювар. Затем порывисто воскликнула:

– Разложите все обратно по местам!

Хетти выполнила ее просьбу.

Вайолет продолжала глядеть на бумаги, затем медленно вытянула руку, но тотчас же снова опустила ее с разочарованным видом. Конечно же завещания не могло быть в чернильнице или бутылочке с клеем. И все же что-то снова заставило ее склониться над бюваром и пристально рассмотреть его.

«Если бы только тут ничего не трогали!» – вздохнула Вайолет про себя. Но внешне она никак не выразила свое неудовольствие и лишь воскликнула, окинув взглядом возвышающиеся над ней полки:

– Книги! Книги! Придется позвать всех слуг или нанять кого-нибудь, чтобы они просмотрели все книги, до которых могла дотянуться миссис Квинтард.

– Сначала нужно узнать, что об этом думает сама миссис Квинтард! – прервала ее Хетти, поскольку ее хозяйка как раз вошла в комнату. Было заметно, что она находится в крайнем смятении чувств.

– Юная леди считает, что искать нужно в книгах, – вставила Хетти, пока миссис Квинтард переводила взгляд с нее на Вайолет, стоявшую с задумчивым видом.

– Это бесполезно. Даже если начать немедленно, мы и половины не просмотрим до приезда Карлоса. И кроме того, Хетти, наверное, уже рассказала вам о моей крайней неприязни к книгам в красивых переплетах. Когда я не сплю, я еще могу взять в руки такую книгу, но в состоянии сомнамбулизма, когда мной руководят инстинкты, я этого точно не сделаю. У моего предубеждения есть свои причины. Я не всегда была богатой. Когда я вышла замуж, Клемент еще не начал сколачивать состояние. Я была так бедна, что частенько мне приходилось голодать, и, что гораздо хуже, видеть, как плачет от голода моя маленькая дочка. А все почему? Потому что мой муж был библиофилом. Деньги, на которые он мог бы содержать семью, тратились на дорогие издания. Трудно поверить в такое, не правда ли? Я помню, как он принес домой том из собрания Гролье [141]141
  Жан Гролье(1489/1490-1565) – французский библиофил, славившийся своей библиотекой, в которой насчитывалось более 3000 томов. Именно он одним из первых придумал переплетать книги, и все издания в его библиотеке обладали богато украшенными переплетами, сделанными по эскизам самого Гролье.


[Закрыть], когда у нас в кладовой было хоть шаром покати. Поэтому я ненавижу книги, особенно в красивых переплетах. Мне даже приходится снимать обложку, чтобы решиться прочесть что-то.

О жизнь! Жизнь! Как быстро Вайолет познавала ее!

– Понимаю, миссис Квинтард, но коль скоро наши поиски пока не увенчались успехом, было бы ошибкой не обследовать эти полки. Возможно, нам удастся значительно облегчить нашу задачу, быть может, даже не придется прибегать к чьей-либо помощи. Трогал ли кто-нибудь эти книги с того момента, как вы обнаружили пропажу завещания?

– Нет, никто из нас даже не подходил к ним, – ответила Хетти.

– А кто-нибудь другой?

– А никого другого мы в комнату не пускали. Как только мы поняли, что завещание в библиотеке, мы сразу заперли обе двери.

– Чудесно! Кажется, теперь я смогу кое-чем помочь. Хетти, вы, кажется, довольно сильная женщина, а я, как вы видите, очень мала. Не могли бы вы поднять меня, чтобы я осмотрела полки? Я хочу взглянуть именно на полки, а не на книги.

Удивившись, Хетти приподняла Вайолет до высоты той полки, на которую та указала. Вайолет пристально осмотрела верхнюю полку и ту, что была сразу под нею.

– Я не очень тяжелая? – спросила она. – Если вам не трудно, не могли бы вы перенести меня к полке с другой стороны двери.

Хетти выполнила ее просьбу.

Вайолет осмотрела каждую полку, до которой могла бы дотянуться миссис Квинтард, и затем, опустившись на колени, внимательно изучила нижние полки.

– За последние сутки никто ничего не трогал и не брал с этих полок, – объявила она. – Пыль возле корешков книг не потревожена. На столе все совсем по-другому. Там сразу видно, где вы переставляли вещи, а где нет.

– Так вот что вы искали? Никогда бы не подумала!

Не обратив внимания на это восклицание, Вайолет глубоко задумалась.

Хетти поглядела на свою хозяйку, а затем быстро развернулась к Вайолет и схватила ее за руку.

– Что такое с миссис Квинтард? – торопливо спросила она. – Если бы на дворе была ночь, я бы подумала, что на нее снова что-то нашло.

Вайолет вздрогнула и тоже взглянула в сторону миссис Квинтард.

Несмотря на то что они с Хетти стояли в паре футов от нее, та словно бы совершенно позабыла об их присутствии. Возможно, ей и самой казалось, что она в комнате совсем одна. С застывшим взглядом, двигаясь очень скованно, миссис Квинтард двинулась прямо к столу, но если от одного ее вида сердце в груди у Хетти замерло, то у Вайолет, напротив, оно забилось быстрее от вспыхнувшей надежды.

– Лучше не бывает! – тихонько прошептала она. – Она впала в транс и снова во власти своего наваждения. Если мы ее не потревожим, то она, возможно, повторит то, что делала прошлой ночью, и сама покажет нам, куда спрятала драгоценный документ.

Между тем миссис Квинтард продолжала двигаться по направлению к столу. Через мгновение ее седые локоны окрасил багряный свет – она оказалась рядом со стулом, стоявшим подле стола. С ее губ слетали какие-то слова, она протянула руку к бювару и стала искать что-то среди разбросанных там вещей, пока не наткнулась на большие ножницы.

– Слушайте, – прошептала Вайолет, обращаясь к Хетти. – Вы лучше ее знаете, попробуйте разобрать, что она говорит.

Но Хетти ничего не удалось расслышать – до нее доносилось только бессвязное бормотанье.

Вайолет сделала шаг вперед. Миссис Квинтард положила ножницы обратно и теперь снова принялась что-то неуверенно искать. Придя в еще большее волнение, она завертела головой во все стороны, а звуки, которые она издавала, стали еще более невнятными.

– Бумага! Где бумага? – наконец выкрикнула она неестественно высоким голосом.

Но через какое-то время ее руки замерли, и внезапно она пришла в себя и обратила на Хетти и Вайолет изумленный взгляд, который тотчас же сменился выражением крайнего замешательства.

– Что я здесь делаю? – спросила она. – У меня было такое чувство, будто бы я почти увидела, почти коснулась… ох, и все пропало! Я снова ничего не помню. Почему я не могла задержать мое видение, пока не… – Но тут она наконец полностью пришла в себя и, позабыв тревоги, одолевавшие ее еще секунду назад, обратилась к Вайолет в своей прежней робкой манере: – Вы ведь просили нас снять книги? Но кажется, вы переменили свое решение.

– Да, я передумала. – Тут Вайолет, в последней отчаянной попытке вызвать к жизни видения, которые хранились где-то глубоко в беспокойном сознании миссис Квинтард, рискнула заметить: – Возможно, эта проблема – психического свойства. Как по-вашему, если бы вы вновь впали в то же состояние, в котором были прошлой ночью, смогли бы вы повторить все свои действия и привести нас к тому месту, где спрятано завещание?

– Вероятно. Но до того, как это случится, могут пройти недели, к тому времени сюда приедет Карлос, а Клемент, скорее всего, умрет. Мой племянник так плох, что доктор намерен вернуться сюда к полуночи. Мисс Стрэндж, Клемент – человек необыкновенный. Он сказал, что желает видеть вас. Не пройдете ли вы со мной в его покои – всего на минуту? Он вас не задержит, да и я прослежу за тем, чтобы ваша с ним встреча была недолгой.

– Я охотно пойду с вами. Но не лучше ли нам обождать?..

– Тогда, быть может, вы его так и не увидите.

– Хорошо, идемте, но мне хотелось бы принести ему вести получше…

– Несомненно, они появятся позже. Этот дом не создан для Карлоса. Хетти, останьтесь здесь. Идемте, мисс Стрэндж. Не нужно ничего говорить, просто позвольте ему вас увидеть.

Вайолет кивнула и проследовала за миссис Квинтард в покои больного.

То, что она там увидела, глубоко потрясло ее. С кровати Клемент устремил на нее взгляд, пронзительности которого смерть пока не могла побороть. В этом взгляде была вся душа Клемента. На самом краю мрачного обрыва его держала надежда. Поверит ли он, что нарядно одетая девушка, явно принадлежащая к высшему обществу, справится с задачей, от успеха которой зависит судьба его дорогого семейства? На это вряд ли стоило надеяться. И все же, пока она глядела ему в глаза со всей серьезностью, которой требовали обстоятельства, пылающий взор стал менее настойчивым; доселе неподвижные пальцы чуть пошевелились, будто бы этим жестом Клемент желал привлечь внимание к своей жене и трем прелестным детям, которые столпились у изножья его кровати.

Он ничего не сказал, да и она не могла вымолвить ни слова, но та торжественность, с которой она воздела к Небесам правую руку, как бы призывая их в свидетели, вызвала у больного, возможно, последнюю в его жизни улыбку. И, храня в памяти этот призрачный знак доверия, она вышла из комнаты, чтобы предпринять последнюю попытку разгадать тайну пропавшего документа.

В холле она обратилась к пожилой даме с решимостью человека, хватающегося за последнюю надежду:

– Я хочу, чтобы вы как следует обдумали то, что я сейчас скажу. Хорошо?

– Я попробую, – отвечала несчастная женщина, искоса бросив взгляд на дверь комнаты больного.

– Как я уже говорила, – сказала Вайолет, – нам необходимо понять, о чем вы думали в тот момент, когда брали завещание из сейфа. Послушайте, миссис Квинтард, ученые давно не считают, что сны якобы приоткрывают нам будущее или порождены нашими беспорядочными мыслями. Нет, сон – это отражение недавнего прошлого, и почти всегда можно проследить, какие именно события его вызвали. Днем ранее ваши размышления, о которых вы впоследствии позабыли, привели к тому, что ночью вы взяли завещание. Нужно понять, что это были за размышления. Вспомните, если сможете, что вы делали вчера, что читали?

Миссис Квинтард заволновалась.

– Но у меня совсем плохо с памятью, – возразила она. – Я все быстро забываю, так быстро, что мне приходится все записывать, чтобы хоть как-то справляться с делами. Вчера? Вчера? Что же я делала вчера? Я выезжала в город за какой-то надобностью, но уже не помню куда.

– Быть может, нам помогут ваши вчерашние записи?

– Сейчас я их принесу. Но вряд ли он смогут вам помочь. Я веду их только для себя и…

– Все равно, дайте мне взглянуть. И вот Вайолет нетерпеливо листает ее записи:

«Суббота: „Мавритания“ вот-вот придет в порт. Сообщить мистеру Делаханту, что он должен прийти завтра. Примерка платьев с Хетти. Говорит, что их нужно ушить. К ланчу будет миссис Пибоди, а у нас столько хлопот! Пришлось поехать в город по нуждам Клемента. Завещание, завещание! Ни о чем больше не думаю. Надежно ли оно спрятано? Ни минуты покоя до завтра. Сегодня днем Клементу получше. Говорит, что должен дожить до приезда Карлоса – не ради того, чтобы восторжествовать над ним, но чтобы смягчить его разочарование. Милый мой Клемент!

Я так взволнована, вставляла фотографии в рамки и совсем позабыла о своих тревогах, когда пришла Хетти с очередным платьем на примерку».

В огромном доме воцарилась тишина, которую нарушил перезвон часов на лестнице – пробило семь. Для Вайолет, которая в полном одиночестве сидела в библиотеке, этот звук стал своего рода зовом. Она как раз выходила из комнаты, но замерла в дверях, заслышав какой-то шум внизу, в холле. Перед домом остановился автомобиль, несколько человек входили в парадную дверь. Их манеры казались неуместно развязными. Вайолет стояла на месте, вслушиваясь и не совсем понимая, что ей делать дальше, и тут к ней приблизилась донельзя взволнованная миссис Квинтард. Проходя мимо Вайолет, она обронила лишь одно слово: «Карлос!» – и, пошатываясь, побрела вниз по лестнице.

За этим видением последовало другое. Жена Клемента перегнулась через мраморную балюстраду; горе и ужас исказили идеальные черты ее лица. Затем она убежала, и Вайолет на какое-то время осталась одна в огромном холле. Потом мисс Стрэндж вернулась в библиотеку и начала надевать шляпку.

В большой гостиной зажгли свет, и посреди этого блистательного великолепия миссис Квинтард встретила Карлоса Пеласиоса. Все, кто при этом присутствовал, отметили, что держалась она с достоинством и с отчаянной решимостью ожидала его гневных нападок.

Карлос, приземистый брюнет, лицо и манеры которого явно свидетельствовали о его испанском происхождении, поначалу обратился к миссис Квинтард довольно грубо, но, встретив ее взгляд, снизошел до простой язвительности:

– Вы здесь?! Удовольствие видеть вас, мадам, сопряжено с некоторыми неудобствами. Разве вы не получали от меня каблограммы [142]142
  Каблограмма – телеграмма, переданная по подводному кабелю.


[Закрыть]с просьбой предоставить дом в мое полное распоряжение?

– Получала.

– Так почему же я застаю у себя гостей? Гостям не пристало приезжать вперед хозяина!

– Клемент очень плох…

– Тем более его надобно поскорее удалить отсюда.

– Мы ожидали вас двумя днями позже. В каблограмме говорилось, что вы прибудете на «Мавритании».

– Да, именно так. Элисабетта, – обратился он к жене, молчаливо стоявшей позади него, – сегодня мы заночуем в «Плазе». Смеем надеяться, что завтра к трем часам дня дом будет полностью подготовлен к нашему приезду. Позднее же, если миссис Квинтард пожелает навестить нас, мы с радостью ее примем. Однако, – он вновь повернулся к миссис Квинтард, – мы ждем вас без Клемента и детей.

Слабая рука миссис Квинтард взметнулась к горлу.

– Клемент при смерти. Он угасает с каждым часом, – пролепетала она. – Он может не дожить до утра.

Это проняло даже Карлоса.

– Вот как, – сказал он. – Что ж, у вас есть еще два дня.

Миссис Квинтард ахнула, а затем вплотную подошла к Карлосу:

– Вы дадите нам столько времени, сколько потребуется Клементу, и даже более того. Он – настоящий хозяин этого дома, а не вы. Мой брат оставил завещание, по которому все переходит к Клементу. Это вы гости моего племянника, а не он у вас в гостях. И это я от лица моего племянника могу позволить вам остаться здесь, пока вы не подыщете себе другое жилье!

Наступила тишина. Карлос, как, впрочем, и его жена, обладал взрывным темпераментом, но никто из них не проронил ни слова. Наконец Карлос совладал с собой настолько, что смог, не срываясь на грубость, вымолвить:

– Не думаю, что у вас хватило бы ума до такой степени повлиять на своего брата, иначе я не мог бы позволить себе столь долгое путешествие. Где это завещание? – вдруг резко спросил он.

– Вы его увидите… – Однако тут миссис Квинтард осеклась.

Карлос поглядел на мужчину, стоявшего подле его жены, и снова повернулся к миссис Квинтард:

– На смертном одре завещания не пишутся, а если что-то подобное и случается, одной подписи недостаточно, чтобы признать их законность. Я не верю в этот ваш трюк с другим завещанием. Мистер Кавана, – он указал на сопровождавшего их джентльмена, – в течение многих лет вел дела моего отца, и он заверил меня, что документ, который сейчас лежит у него в кармане, первое и единственное изъявление воли вашего брата. Если вы хотите опровергнуть это заявление, предъявите нам то завещание, о котором вы говорите, либо скажите, где оно находится.

– Этого я… по некоторым причинам этого я не могу сейчас сделать. Но я готова поклясться…

Ее слова прервал издевательский смешок.

Смеялся ли сам Карлос или сдали нервы у его бессердечной жены? У них обоих были причины для смеха.

– О! – вскричала старая дама. – Сжалься над нами, Господи! – Сознание уже почти покидало ее, когда она услышала, как кто-то окликнул ее с порога. Обернувшись, она увидела улыбающуюся Хетти, а рядом с ней – маленькую фигурку Вайолет, лицо которой сияло, и потому миссис Квинтард инстинктивно потянулась к сложенному листу бумаги, который уже протягивала ей Хетти.

– Ах! – воскликнула она окрепшим голосом. – Ни вам, ни Клементу не придется долго ждать. Вот это завещание! Детям достанется то, что принадлежит им по праву! – И тут она упала без чувств.

– Где вы отыскали его? О, скажите же! Я ждала целую неделю, чтобы узнать это. После того как Карлос спешно уехал, я стояла у смертного одра Клемента, и когда я по его взгляду поняла, что он еще в сознании, то сообщила ему, что вы справились с этим делом и теперь у нас все будет хорошо. Но я так и не смогла поведать ему, как именно вам удалось это сделать и где вы нашли завещание, поэтому он умер в неведении. Но теперь, когда он упокоился с миром, никто более не угрожает выгнать нас из дому. Расскажите же нам, как вам это удалось.

Вайолет улыбнулась, стараясь не задеть чувств скорбящей дамы. Они сидели в библиотеке – прекраснейшей библиотеке, которая в конце концов все же останется во владении семьи Клемента. Ее забавляло то, с каким непреодолимым любопытством старая леди оглядывалась вокруг. Пожелай этого Вайолет, и эта загадка навеки осталась бы неразгаданной. Миссис Квинтард сама ни за что бы не догадалась.

Но у Вайолет было доброе сердце, поэтому, помедлив немного и убедившись, что в комнате за неделю ее отсутствия все осталось на своих местах, она негромко сказала:

– Вы были правы, утверждая, что спрятали документ в этой комнате. Именно здесь я его и нашла. Видите вон ту фотографию на каминной доске, ту, что немного неровно стоит на подставке?

– Вижу.

– Положим, вы снимете ее с полки. Вы ведь можете до нее дотянуться, не так ли?

– Да, но…

– Снимите ее с полки, дорогая миссис Квинтард, а затем взгляните на ее обратную сторону.

Взволнованная и недоумевающая миссис Квинтард сделала то, о чем ее просили, и, едва взглянув на фотографию, вскрикнула от удивления, а может, от произошедшего осмысления. Квадрат коричневого картона, служивший задником, был немного сдвинут в сторону, открывая еще один, точно такой же кусок картона.

– Так он был спрятан здесь? – спросила миссис Квинтард.

– Именно так, – кивнула Вайолет. – Документ вставила в рамку одна дама, которая любит возиться с фотографиями. Обычно она делает это в полном сознании, но в этот раз проделала все во сне.

Миссис Квинтард не могла прийти в себя от изумления.

– Не припомню, чтоб я трогала эти фотографии! – воскликнула она. – И никогда бы не вспомнила. Вы удивительный человек, мисс Стрэндж! Как вам пришло в голову, что у этих фотографий может быть два задника? По их виду этого не скажешь.

– Охотно отвечу: вы сами помогли мне, миссис Квинтард.

– Я? Помогла вам?

– Да. Помните, вы дали мне ваши записки. В них вы упомянули о том, что собираетесь вставлять фотографии в рамки. Но я обратила внимание на фотографии на каминной полке не только поэтому. Незадолго до того вы сами кое-что мне подсказали. Мы с Хетти не говорили вам этого, миссис Квинтард, но в тот день, когда мы искали пропавший документ, с вами вновь приключился приступ того необычного недуга, что заставляет вас ходить во сне. Приступ был кратким и длился не более минуты, но вы успели кое-что произнести, и я…

– Произнести? Так я говорила?

– Да, вы произнесли слово «бумага» – «бумага», а не «бумаги»! – и потянулись за ножницами. Тогда у меня не было времени над этим поразмыслить, но позднее, читая ваши записи, я вспомнила эти слова и спросила себя: быть может, речь шла о бумаге, которую вы хотели не спрятать, а нарезать? И если вы хотели нарезать какую-то бумагу и просто повторяли действия прошлого вечера, тогда в комнате должны были остаться обрезки. Нашлось ли там что-то подобное? Да, из корзины для мусора, что стояла под столом, мы вытащили и снова бросили обратно несколько полосок плотной оберточной бумаги, которые, как мне показалось, имели ровные обрезанные края. Снова вытащить эти полоски и разложить их на столе было делом одной минуты. Взглянув на них, я снова принялась за поиски – но на этот раз я искала не документ, а кусок бумаги, обрезки которой и лежали в корзине. Быстро ли я ее нашла? Не очень, но, подойдя к каминной полке, я увидела, что рамки фотографий по форме и размеру идеально совпадают с тем, что я искала. Я снова вспомнила, что вы делали паспарту для фотографий, и поняла: тайна раскрыта.

В первой рамке ничего не оказалось, но когда я перевернула соседнюю фотографию… Вы уже знаете, что я там нашла. Вы просто положили завещание поверх задника фотографии и прикрыли его еще одним листом оберточной бумаги. Мое открытие положило конец одному очень неприятному разговору, и это подняло мне настроение на целую неделю. А теперь могу я повидать детей?