Текст книги "Гнёт ее заботы"

ГЛАВА 1

… и полночное небо

Вспышки пронзили ужаснее тьмы.

– Перси Биши Шелли

― Люси,― подчеркнутым шепотом сказала барменша, пока она вела двух мужчин вокруг подножия дубовой лестницы, ― могли бы уже и запомнить, и сдерживайте свой чертов голос, пока мы не выйдем наружу.

Мерцающий фонарь в ее руке множеством горизонтальных отсветов плясал на краях ступенек, поднимающихся справа от них, и Джек Бойд, который только что, четвертый раз за вечер, спросил у барменши ее имя, очевидно решил, что будет хорошей идеей затащить ее наверх, теперь, когда он, хотя бы на мгновенье, точно знал как ее зовут.

– Боже, ну ты точно, настоящий моряк, ― сердито зашипела она, увертываясь от пьяных объятий здоровяка, и пошла дальше по коридору к темному входу в запасную столовую.

Потерявший равновесие Бойд грузно повалился на нижнюю ступеньку. Майкл Кроуфорд, державшийся позади него, чтобы не обнаруживать своего недостойного мотания, нахмурился и грустно покачал головой. Девушка явно была фанатичкой, обвиняющей моряков во всех смертных грехах. Хотя надо отдать должное, иногда среди них встречаются весьма колоритные личности.

Аплтон и вторая барменша были впереди, уже в темной столовой. Кроуфорд услышал, как загремел засов, и в лицо дохнуло холодным ветром, принесшим запахи мокрой земли и листвы и шелест дождя.

Люси оглянулась через плечо на пьяную парочку и подняла бутылку, которую держала в левой руке. ― Вы заплатили за час или два дополнительного обслуживания в баре, ― прошептала она, ― бокалы принесла Луиза, так что, если, конечно, вы еще не нагулялись, можете колобродить здесь ― только не устраивайте пьяных дебошей, хозяин гостиницы спит всего в двух дверях отсюда. Она растворилась в темноте столовой.

Кроуфорд, пошатываясь, наклонился и потряс Бойда за плечо. ― Поднимайся, ― сказал он, ― Ты позоришь нас обоих.

– Позорю? ― пробормотал здоровяк, покачиваясь поднимаясь на ноги. ― Напротив, я намерен жениться… Он остановился и в затруднении нахмурился. ― Жениться на этой молодой леди. Как там ее звали?

Кроуфорд подтолкнул его в столовую, навстречу открытой двери в дальнем конце комнаты и ночи за ней. Люси нетерпеливо ждала их в далеком дверном проеме, и в дрожащем свете ее лампы Кроуфорд заметил оштукатуренную обрешетку стен и припомнил витиевато украшенный сдвоенный дымоход, который он мельком увидел на крыше, когда этим вечером дилижанс свернул с Хоршем Роуд [22]22
  Хоршем (Хоршам) роуд ― (англ. Horsham road).


[Закрыть]. Очевидно, гостиничный фасад эпохи королей Георгов был пристоен к позднее-Тюдоровскому строению. Он бы не удивился, если бы оказалось, что пол в кухне каменный.

– Устроим завтра двойноевенчание, ― продолжал через плечо говорить Бойд, натыкаясь в темноте на стулья. Ты же не против, чтобы мы вместе отпраздновали, а? Конечно, я не смогу быть твоим шафером и все такое, но, дьявол меня разбери, я уверен, Аплтон побудет шафером для нас обоих.

Шелест барабанящего по крыше дождя сделался гораздо громче, когда они вышли на крытую веранду. Зябкий ночной воздух вымыл винные пары из головы Кроуфорда. Он увидел, что веранда начиналась у двери, из которой они вышли и, тянулась на юг, прочь от комнаты хозяина гостиницы, почти до самых конюшен. Аплтон и Луиза уже сидели в двух потрепанных креслах, беспорядочно стоящих вдоль веранды и Луиза наливала вино в их бокалы.

Кроуфорд шагнул к краю веранды, глядя на завесу дождя, что обрушивалась в каких-нибудь нескольких дюймах от кончика его носа. Снаружи, в темноте двора, он смутно различал пятна травы и косматую черноту волнующихся позади деревьев.

Он собирался уже вернуться на веранду, когда внезапно небо прорезала ослепительная белая вспышка, и мгновение спустя его качнуло назад на пятках ударом грома, который, как ему на миг показалось, должен был содрать половину черепицы с гостиничной крыши. Сквозь грохот до него донесся едва слышный женский вскрик.

– Черт возьми! ― выдохнул он, невольно шагнув назад, когда громогласные отголоски покатились через Уилд [23]23
  Уилд – район южной Англии, в который входят части графств Кент, Суссекс, Суррей, Гемпшир.


[Закрыть]на восток, пугать детей в далеком Кенте [24]24
  Кент – графство Англии.


[Закрыть]. ― Ты это видел? В ушах его стоял перезвон, и он говорил чересчур громко.

Несколько секунд спустя он резко выдохнул и усмехнулся. ― Дурацкий вопрос, верно? Но, без шуток, Бойд, если эта штука ударила бы чуть ближе, тебе назавтра пришлось бы совершить надо мной несколько другой церковный обряд.

Он пытался говорить шутливо ― хотя лицо его внезапно покрылось бисеринками пота, словно он выходил под дождь, а в воздухе, словно эссенция испуга, стоял резкий запах, и на краткий миг ему показалось, что его вместе с землей трясло от удара. Он повернулся и, сощурившись, посмотрел назад в темноту. Глаза уже привыкли к полумраку, и он увидел, что остальные не сдвинулись с места, хотя женщины выглядели испуганными.

– И не надейся, ― отозвался Бойд, присаживаясь и наполняя свой бокал. ― У меня до сих пор перед глазами стоит видение Тетушки Ворона облепившейся вокруг твоей головы во время шторма у Виго [25]25
  Виго – город и порт на северо-западе Испании. Главной защитой Виго служит его положение. С одной стороны город защищен морем, а с остальных – горами. Собственно гавань Виго доступна лишь для судов водоизмещением 20—30 тонн, но рейд – один из самых значительных и надежных на случай бури. Во времена римлян Виго был одним из главных портов империи; теперь он служит местом остановки для судов, идущих из Англии в Лиссабон, Вест-Индию и Южную Америку.


[Закрыть]. Эта штука явно тебя любит.

– А кто, ― праздным тоном произнес Аплтон, ― эта тетушка Ворон?

Кроуфорд тоже присел и взял бокал, усилием воли заставляя пальцы не трястись. ― Не кто, ― сказал он. ― Что. На самом деле это итальянский, что то вроде Corposanto, Copra Saltante,или вроде того. Англичане называют это явление огни святого Эльма [26]26
  Огни святого Эльма (англ. Saint Elmo’s Fire) ― разряд в форме светящихся пучков или кисточек (или коронный разряд), возникающий на острых концах высоких предметов (башни, мачты, одиноко стоящие деревья, острые вершины скал и т.п.) при большой напряженности электрического поля в атмосфере. Чаще всего возникает во время грозы или при ее приближении. Название явление получило по имени святого Эльма (Эрма, Эразма) ― покровителя средиземноморских моряков, бросавших вызов стихии на утлых суденышках. По первому разу огни святого Эльма производят довольно пугающее зрелище. Кажется, что предметы охвачены каким-то потусторонним пламенем, причем зачастую это сопровождается потрескиванием, какое бывает, когда горит хворост или сухая трава. Неудивительно поэтому, что огни святого Эльма с незапамятных времен воспринимались моряками с суеверным ужасом. Легенда связывает это явление со святым Эльмом, покровителем моряков Средиземноморья, который, как рассказывают, умер на море во время сильного шторма. Перед смертью он обещал морякам, что непременно явится в том или ином виде, чтобы сообщить, суждено ли им спастись. Вскоре после этого на мачте появилось странное свечение, которое восприняли как знак посланный святым во исполнение своего обещания. Поскольку огни обычно появляются, когда самый пик шторма уже позади, моряки почти всегда радовались им и воспринимали как счастливый знак. Тем не менее, в некоторых обстоятельствах огни святого Эльма считались недобрым предзнаменованием. Некоторые моряки верили, что это душа погибшего товарища возвращается, чтобы предупредить о предстоящем кораблекрушении. А если свечение появлялось в виде нимба вокруг чьей-то головы, скорая смерть этого человека сомнениям не подвергалась.
  В Древней Греции одиночное свечение называли «Елена», а двойное «Кастор и Поллукс». Они также были известны как «Святой Николай», «Святой Гермес», Corposanto, Corpusante, Copra Saltante, Capra Saltante, Corpus Santos. Английские моряки преобразовали непонятное Corpusante в Corbie's Aunt (примерами подобного преобразования в английском служит тот же dragonfly ― дрыгающий (стрекочущий) летун (А.Н. Драгункин, «5 сенсаций»), примеры таких преобразований в русском можно встретить в видео лекциях В.А. Чудинова).


[Закрыть]. Призрачные огоньки, которые облепляют мачты и реи на кораблях. Некоторые люди, ― добавил он, подливая вино в свой бокал и поднимая его навстречу Бойду, прежде чем сделать глубокий глоток, ― верят, что этот феномен имеет природу родственную с молнией.

Бойд снова поднялся на ноги, указывая в сторону южной оконечности двора. ― А что это там за постройки?

Люси устало заверила его, что в конце двора нет никаких зданий, и в который раз попросила сдерживать голос.

– Я их .идел, ― настаивал Бойд. ― В той вспышке молнии. Маленькие, низкие такие, с окнами.

– Это он про старые кареты, ― сказала Луиза. Она кивнула головой на Бойда. Это просто пара старинных берлинов [27]27
  Берлин, берлина, берлинка (нем. Berlin) ― Старинный экипаж. Большой закрытый экипаж на конной тяге. Своего рода лимузин. Как правило, четырехместный, квадратной формы. Впервые был сделан в Берлине, отсюда его название. После этого получил широкое распространение в Европе, особенно во Франции.


[Закрыть], которые принадлежали отцу Бландена. Пылятся тут уже лет тридцать или сорок ― обивка, наверное, давно сгнила, не говоря уж об осях.

– Оси ― да кому о.ни нужны? Майк, приманишь нам Тетушку Ворона снова? Она заставит эти развалюхи двигаться. Бойд уже покинул веранду и нетвердо зашагал к экипажам через темный, раскисший от дождя двор.

– О, дьявол, ― выдохнул Аплтон, отодвигая кресло. ― Думаю, нужно поймать его и уложить в постель. ― Ты, конечно, не догадался захватить с собой лауданум [28]28
  Лауданум (лат. laudanum – ладан) ― в средневековье название различных успокаивающих средств, как правило, содержащих опий. Впоследствии лауданумом называли спиртовую настойку опия, которая широко применялась как успокаивающее, снотворное и обезболивающее средство вплоть до начала 19-го века. Название по одной из версий происходит от латинского laudandus, laudatus – достойный похвалы.


[Закрыть]?

– Нет ― я ведь собирался попасть на праздник, помнишь? Я даже ланцет [29]29
  Ланцет (устаревшее) – хирургический инструмент в виде небольшого обоюдоострого ножа, в современной медицине замененный скальпелем.


[Закрыть]и щипцы с собой не захватил. Кроуфорд поднялся и с некоторым удивлением обнаружил, что перспектива прогулки под дождем его совсем не пугает. Даже идея отправится в воображаемую прогулку на развалившейся дряхлой карете, казалось, имела свое очарование. Он оставил шляпу в баре, но дождь приятно освежал лицо и шею, и он бодро зашагал через темный двор, надеясь, что удача убережет его башмаки от попадания в глубокие лужи. Позади он слышал следовавших за ним Аплтона и женщин.

Он увидел, как Бойд споткнулся и, взмахнув руками, восстановил равновесие в нескольких ярдах от неясного прямоугольного сгустка мрака, который был экипажами, и, когда Кроуфорд достиг этого места, он увидел почему ― экипажи были установлены на неровных клочках древней мостовой, которая на несколько дюймов выступала из земли.

Желтый свет за его спиной приблизился, золотыми искрами отразившись от мокрой листвы, и он различил, как Бойд взбирается на борт одного из экипажей. Аплтон и женщины следовали за ним, и Люси все еще держала фонарь. Кроуфорд остановился, позволяя им нагнать его.

« Галопом, мои облачные кони!― орал Бойд изнутри одного из экипажей. ―  И почему бы тебе не сесть чуть поближе, Тетушка»?

– Если он собрался сойти с ума, здесь для этого самое подходящее место, ― с беспокойством заметила Люси, поднимая вверх запотевший фонарь и вглядываясь вперед сквозь ливень. ― Эти старые кареты ― все равно хлам, а Бланден вряд ли услышит его бредни на таком удалении от зданий. Она поежилась, и свет вокруг затрепетал. ― Тем не менее, я возвращаюсь назад.

Кроуфорд не хотел, чтобы вечеринка закончилась; в конце концов, это ведь была его последняя холостяцкая вечеринка. ― Подожди минутку, ― сказал он. ― Я его уведу отсюда. Он направился вперед, затем остановился, покосившись на лежащую внизу мостовую. За дождем, взбивающим скопившуюся на ней грязную воду, было трудно что-либо разобрать, но ему показалось, что на плитах мостовой были вырезаны барельефы.

– Что это было изначально? ― спросил он. ― Здесь стояло какое-то здание?

Аплтон раздраженно чертыхнулся.

– Когда-то давным-давно стояло, ― сказала Луиза, которая держалась за руку Аплтона и рассеянно проливала вино на перед его рубашки. ― Римская или еще чья-то постройка. Мы постоянно находим осколки статуй и посуды, когда дожди наводняют ручьи по весне.

Кроуфорд вспомнил свои предположения о возрасте этого заведения и осознал, что промахнулся лет на тысячу.

Бойд выкрикивал что-то невнятное и шумно метался по старому экипажу.

Люси снова поежилась. ― Здесь ужасно холодно.

– О-о, не уходи пока что, ― запротестовал Кроуфорд. Он передал бокал с вином Аплтону, а затем неуклюже выбрался из пальто. ― Вот, ― сказал он, приблизившись к Люси и накидывая пальто ей на плечи. ― Так ты не замерзнешь. Мы пробудем здесь лишь минуту или две, а я заплатилтебе, чтобы ты обслуживала нас в течение пары часов после закрытия.

– Но не за то, чтобы я мокла под этим чертовым дождем. Но так и быть, пару минут.

Аплтон внезапно огляделся вокруг, словно услышал что-то сквозь резкий шелест дождя. ― Я… я отправляюсь назад, ― сказал он, и в первый раз за вечер его голос утратил привычный самоуверенно-насмешливый тон.

–  Кто ты?― закричал Бойд неожиданно испуганным голосом. Из экипажа донеслись звуки бешеной свалки, и в свете лампы было видно, как карета судорожно заходила ходуном на своих древних рессорах; но ужасный шум, казалось, канул во тьме, угаснув без отголосков между темных рядов деревьев.

– Спокойной ночи, ― сказал Аплтон. Он повернулся и поспешно повел Луизу обратно к зданиям гостиницы.

― Отойди от меня! ― завопил Бойд.

– О Боже, подождите, ― пробормотала Люси, бросаясь вслед Аплтону и Луизе. Дождь неожиданно хлынул еще сильнее, барабаня по гостиничной крыше, подъездной дороге и пустынным ночным холмам, простирающимся на мили вокруг, и сквозь царящий вокруг шум Кроуфорду на мгновение почудился хор высоких, грубых голосов поющих в небе.

Он тотчас бросился вдогонку за скрывшейся троицей, и только когда поравнялся с Люси, сообразил, что собирается бросить Бойда. Как всегда случалось с ним в критические моменты, пара непрошенных картин ворвалась в его разум ― опрокинутая лодка в беспокойном море и паб через улицу от пылающего дома ― и ему совсем не хотелось добавить к этому мучительному списку еще и задний двор этой чертовой гостиницы; так что, когда Люси повернулась к нему, он спешно подыскивал какую-нибудь причину, кроме страха, по которой мог броситься ей вслед.

– Мое кольцо, ― выдохнул он. Обручальное кольцо, которое я… должен отдать завтра моей невесте… оно в кармане пальто. Разреши. Он засунул руку в карман, мгновение пошарил, а затем вытащил с кольцом, зажатым между большим и указательным пальцем. ― Спасибо.

В свете лампы дрогнувшей в ее руке он заметил, что ее лицо обиженно напряглось, но он уже повернулся и решительно бросился сквозь дождь обратно, туда, где из темноты неслись крики Бойда.

– Уже иду, чертов идиот, ― крикнул он, пытаясь усмирить ночь своим самоуверенным тоном.

Он заметил, что несет обручальное кольцо в руке, крепко его стискивая, как моряк во время хирургической операции сжимает зубами пулю [30]30
  Стискивать зубы (bite the bullet) – выражение восходит к тому времени, когда оперировали без анестезирующих средств и раненые солдаты зажимали в зубах свинцовую пулю, чтобы не кричать от боли.


[Закрыть]. Это было неразумно ― если он уронит его здесь, посреди всей этой грязи, его и за несколько лет потом не сыщешь.

Сквозь шум дождя он услышал рычание Бойда.

Обтягивающие бриджи Кроуфорда были без карманов, и он боялся, что маленькое кольцо спадет с его пальца, если ему придется бороться с Бойдом. В отчаянье он огляделся в поисках подходящей ветки или еще чего-нибудь, на что можно повесить кольцо, и тут заметил белую статую, стоящую возле задней стены конюшни.

Это была выполненная в натуральную величину скульптура обнаженной женщины с левой рукой, поднятой в манящем жесте, и когда Бойд заревел снова, Кроуфорд, разбрызгивая грязь, подбежал к статуе, нацепил кольцо на безымянный палец воздетой каменной руки, а затем бросился к заброшенным экипажам.

Было нетрудно заметить, в какой из них находился спятивший морской лейтенант. Карета ходила ходуном, словно имела магически связанную с ней копию, которая катилась где-то в горную пропасть. Поспешно обогнув ее с боку, Кроуфорд ухватился за дверную ручку и рывком распахнул дверь.

Две руки выметнулись из темноты и сграбастали его за воротник, и он испуганно вскрикнул, когда Бойд втащил его внутрь. Здоровяк толкнул его на воняющее плесенью кожаное сиденье и рванулся мимо него к двери, и хотя паутина гнилой обивки опуталась вокруг ног Бойда, так что он полетел на пол, он все же сумел, до середины высунуться наружу.

На мгновение Кроуфорду снова послышалось далекое пение, и, когда что-то нежно коснулось его щеки, он издал дикий хриплый рык, которому позавидовал бы даже Бойд и резко вскочил на ноги. Но прежде чем он успел перепрыгнуть через лежащего мужчину, он оперся рукой на стену ― а затем немного расслабился. Изодранные нити обшивки торчали, ощетинившись, словно мех на спине рассерженной собаки, и он догадался, что тот же феномен заставил мгновение назад лохмотья измочаленной обшивки сиденья подняться и коснуться его лица.

«Спору нет, ― твердо сказал он себе, ― все это очень странно, но совершенно не из-за чего сходить с ума. Просто какой-то электрический эффект, вызванный грозой и необычные физические свойства гниющей кожи и конского волоса. Сейчас твоя задача вернуть беднягу Бойда обратно в гостиницу».

Бойд тем временем освободился и сполз на залитую грязью мостовую, и, когда Кроуфорд выбрался из экипажа, он, пошатываясь, поднимался на ноги. Он покосился вокруг, с подозрением оглядывая деревья и разваливающиеся кареты.

Кроуфорд взял его за руку, но здоровяк выдернул ее и тяжело побрел сквозь дождь обратно к гостинице.

Кроуфорд догнал его и подстроился под его бредущую походку. ― Что там было? Тебе под рубашку забрались огромные жуки? ― мимоходом спросил он через несколько шагов. ― Или может, чертовы крысы карабкались по штанинам твоих брюк? Держу пари, ты штаны намочил, хотя ты настолько сильно вымок, что вряд ли это кто-то заметит. Мы, доктора, называем это Белая горячка [31]31
  Delirium tremens ― Белая горячка.


[Закрыть]. Такое, как ты знаешь, иногда случается, когда чересчур налегаешь на спиртное.

Обычно он не бывал столь резок как сейчас, даже с теми, кого знал также хорошо, как Джека Бойда, но сегодня это казалось просто верхом тактичности ― в конце концов, никто не осудит человека страдающего из-за скачущих вокруг зеленых чертиков, если тот просто чересчур перебрал с выпивкой.

Чего он и вправду боялся, так это того, что Бойд не был до такой степени пьяным.

Вечеринка была, очевидно, закончена. Люси и Луиза жаловались на то, что придется идти спать с мокрыми волосами, а Аплтон был уклончивым и несдержанным, и, словно в довершение общего кислого расположения духа, хозяин гостиницы сердито бормотал в своей комнате, и половицы при этом ― а может быть это были его колени ― угрожающе скрипели. Женщины оставили фонарь и разошлись по своим комнатам. Аплтон с отвращением покачал головой и прошествовал наверх, собираясь лечь спать. Кроуфорд и Бойд захватили фонарь, на цыпочках приблизились к закрытой двери распивочной и проверили замок.

Тот не поддавался.

– Может это и к лучшему, ― вздохнул Кроуфорд.

Бойд устало кивнул, затем повернулся и направился к лестнице; на полпути он остановился и, не оглядываясь назад, сказал, ― Э-э… спасибо, что вытащил меня… оттуда, Майк.

Кроуфорд махнул рукой, а затем сообразил, что Бойд не видит жеста. ― Не стоит, ― тихо ответил он. ― Мне рано или поздно тоже может понадобиться что-нибудь подобное.

Бойд потащился дальше, и Кроуфорд услышал, как его тяжелые шаги громыхают вверх по лестнице, а затем удаляются по коридору второго этажа. Кроуфорд снова подергал дверь в пивную, столь же безуспешно, как и до этого, минуту раздумывал, не узнать ли, где находится комната барменш, затем пожал плечами, поднял лампу и направился вверх по лестнице. Его комната была небольшой, но простыни были чистыми и сухими, а на кровати было достаточно шерстяных одеял.

Когда он разделся, он снова подумал о перевернутой лодке и доме через улицу от паба. Двадцать лет прошло с тех пор, как та шлюпка пошла ко дну в волнах Плимут Саунд [32]32
  Плимут (англ. Plymouth ― буквально устье реки Плим) ― город-порт в Великобритании на полуострове Корнуолл. Город располагает на берегу самой большой естественной гавани ― залива Плимут Саунд (Plymouth Sound), в месте впадения в него реки Плим.


[Закрыть], а дом сгорел дотла почти шесть лет назад, но ему казалось, что они до сих пор определяли всю его жизнь, словно были аксиомами, из которых он выводил свое будущее.

Уже давно он начал носить с собой фляжку, которая помогала ему отогнать эти воспоминания и, в конце концов, заснуть. Вот и сейчас он отвинтил крышку.

* * *

Через несколько часов его разбудил удар грома. Он поднял голову от подушки и сонно подумал, как приятно лежать вот так пьяным в теплой постели, в то время как тропинки, деревья и холмы снаружи такие холодные и сырые… и вдруг… дьявол, он же забыл кольцо во дворе.

Внутри у него похолодело, он вскинулся, но почти сразу же расслабился. «Заберешь его утром, ― сказал он себе ― проснешься пораньше и вернешь его, прежде чем кто-нибудь еще поднимется и окажется рядом. В любом случае, кто может рыскать за конюшней? Сон ― вот что тебе сейчас нужно. Тебе же сегодня предстоит жениться ― нужно поспать».

Он снова откинулся на подушку и натянул одеяла до подбородка. Но не успел он закрыть глаза, как в голове мелькнула мысль: « Конюхи. Конюхи запросто могут там работать, а они, держу пари, встают рано. Хотя, может они не заметят кольцо на пальце статуи… золотое кольцо, с довольно крупным брильянтом. Хм, да уж, но они же непременно сообщат о находке, зная, что получат вознаграждение… хоть какое-то, если же они попытаются его продать, они получат лишь жалкую крупицу его настоящей стоимости… которая составила два моих месячных заработка».

«О, Дьявол»!

Кроуфорд выполз из постели, нашел лампу и трутницу, и после нескольких минут ожесточенного высекания огня неровный свет, наконец, осветил комнату. Он несчастно посмотрел на промокшую одежду, до сих пор валяющуюся в углу, где он бросил ее несколько часов назад. Не считая одной смены одежды, он захватил с собой лишь официальный зеленый сюртук, вышитый камзол и белые бриджи, которые собирался одеть на свадьбу.

Он натянул мокрую рубашку и бриджи, содрогаясь и вздыхая от их холодной тяжеловесности. Он решил отказаться от ботинок, и как был босиком побрел к двери, стараясь идти как можно спокойнее, чтобы рубашка не касалась до тела, больше, чем уже это делала.

Он чуть не отказался от всей этой затеи, когда отворил входную дверь в запасную столовую, и мокрый порыв ветра приклеил рубашку к его груди, но он понимал, что не сможет заснуть, если сейчас вернется в постель, так и не забрав кольцо. Так что он прошептал проклятье и шагнул наружу.

Стало еще темнее и холоднее. Стулья были все еще на веранде, и ему пришлось двигаться наощупь, чтобы на них не наткнуться. Южный конец двора, где располагались конюшни и старые экипажи, был еще темнее, чем небо.

Он покинул портик и побрел через двор, ступая босыми ногами по липкой песчаной грязи, искренне надеясь, что никто не разбил здесь бокал. Сердце бешено стучало в груди, так как вдобавок к опасению порезать ноги, он вспомнил недавнее, вселяющее страх помешательство Бойда, и в этот миг он как никогда остро почувствовал, что единственный, кто не спит на мили окрест.

Найти статую оказалось непросто. Он дошел до конюшни и, касаясь рукой дощатой стены, прошел вдоль нее. Ничего! Он был уже на грани паники, думая, что статую похитили, когда завернул за угол и смутно увидел слева от себя далекие строения гостиницы, что означало, что он почему-то прошел вдоль южной стены, вместо западной. Он сменил направление и внимательно миновал две стены, добросовестно поворачивая каждый раз направо, но в этот раз обнаружил себя волочащим окоченевшие пальцы по стене ! гостиницы, которая даже не была соединена с конюшней. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, изумленный, что может все еще быть до такой степени пьяным. В конце концов, он просто широко развел руки в стороны и начал зигзагообразно прочесывать темный двор.

И так, наконец, он нашел ее.

Его пальцы коснулись холодного, скользкого от дождя камня, когда он пробирался обратно к стене конюшни, и он едва не всхлипнул от облегчения. Он скользнул рукой по изящному каменному запястью к ладони ― кольцо было все еще здесь. Он попытался стянуть его с пальца статуи, но оно каким-то образом застряло.

Миг спустя он увидел почему. Вспышка молнии внезапно осветила двор: и он увидел, что каменная рука была теперь сомкнута, и кольцо, словно последнее звено цепи, было заключено в кольце ее пальцев. Не было ни трещин, ни других признаков разлома ― рука статуи, казалось, никогда не была в другом положении. Дождь струился по белому каменному лицу статуи, и ее неживые белые глаза, казалось, пристально смотрели на Кроуфорда.

Почти в тот же миг оглушительно грянул гром, казалось, выбив землю из-под его ног, и когда ноги снова коснулись грязи, он побежал, подгоняемый катящимся эхом обратно к гостинице, и ему почудилось, что в тот миг, когда он забежал внутрь и в страхе захлопнул дверь перед ночью, гром обрушился на гостиницу, словно волна на прибрежные скалы.

* * *

Когда Кроуфорд проснулся несколько часов спустя, он был уверен, что случилось что-то ужасное, и что скоро ему потребуется как следует постараться, чтобы все не стало еще хуже. Голова пульсировала столь ужасно, что он никак не мог вспомнить, что же за беда приключилась, или даже гдеон был, «но, возможно, ― неуверенно сказал он себе, ― это даже и к лучшему». Больше всего на свете ему хотелось еще поспать, но, приоткрыв на мгновенье глаза, он увидел пятно почти засохшей грязи на простыне… и, поспешно сбросив одеяла, увидел, что она облепила его ступни и лодыжки.

Вконец испуганный, он выпрыгнул из постели. Что же все-таки он делал этой ночью. Что это было? Лунатизм? И где Кэролайн? Она его выгнала? Может он в сумасшедшем доме.

Затем он увидел под окном чемодан и вспомнил, что был в поселке Варнхем [33]33
  Варнхем (Уорнхем) (англ. Warnham).


[Закрыть], в Сассексе, направляясь в Бэксхил-он-си [34]34
  Bexhill-on-Sea ― Бэксхил-он-си.


[Закрыть], курортное местечко на берегу Английского канала, где он собирался второй раз жениться. Кэролайн умерла в том пожаре шесть лет назад. Странно, впервые со дня ее смерти он на миг забыл, что ее уже нет.

Но как же его ноги стали такими грязными? Он что пришел в гостиницу пешком? Ну, уж не босиком, наверное. «Нет, ― подумал он, ― я точно помню, что взял экипаж, чтобы встретиться здесь с Аплтоном и Бойдом. Бойд должен быть моим шафером, а Аплтон разрешил мне притвориться перед отцом Джулии, что его элегантный экипаж ландо [35]35
  Ландо (landau) – четырёхколесный экипаж со съёмным верхом.


[Закрыть]мой».

Кроуфорд позволил себе немного расслабиться и попытался вызвать в себе веселье, взглянуть на недавний испуг и теперешнюю тошноту как на обычные последствия гулянки, закаченной им с друзьями.

«Если я был в компании этих двоих прошлой ночью, ― подумал он со смущенной грустной улыбкой, ― одному богу известно, где я мог так извозиться. Покалечили мы кого-нибудь точно… надеюсь, хоть никого не убилии не изнасиловали. В самом деле, теперь я, кажется, начинаю припоминать, там была нагая женщина… нет, это была просто статуя»…

А затем он вспомнил, все что случилось, и его мимолетное веселье растаяло.

Лицо сделалось каменным, и он обессилено опустился на кровать. Это должно быть просто сон, тот сжатый каменный кулак; или, может быть, рука статуи никогда и не была раскрыта, может, он просто вообразил это, а на самом деле просто спьяну пихнул кольцо в руку и не заметил, как оно упало. А позже на пальце статуи увидел что-то другое, скажем кусок проволоки.

Теперь, при свете дня, пробивающегося сквозь оплывшие стекла окон, было не слишком сложно поверить, что все это было сном или пьяной ошибкой. В конце концов, чем еще это могло быть?

Как бы там ни было, он потерял кольцо.

Чувствуя себя старым и разбитым, он открыл чемодан и вытащил запасную смену дорожной одежды. Сейчас он хотел горячего кофе. Разбавленный брэнди [36]36
  Да, именно брэнди. Бренди устойчиво ассоциируется у меня со словом «сбрендить».


[Закрыть]помог бы конечно лучше, но он собирался идти искать кольцо с настолько ясной головой, насколько это возможно.

Аплтон и Бойд еще не встали, чему Кроуфорд был даже рад. С трудом проглотив чашку горячего чая ― единственного напитка, нашедшегося на кухне ― он провел час, расхаживая по грязному двору позади гостиницы. Он был напряжен, но полон радужных надежд, когда начал, но к тому времени, когда солнце поднялось достаточно высоко, чтобы очертить ветви дубов, растущих через дорогу, он был в ярости и отчаяньи. Немного погодя вышел хозяин гостиницы, и, хотя он выразил сочувствие и даже предлагал продать Кроуфорду кольцо взамен того, что он потерял, он уверял, что никогда не видел в округе ни одной статуи обнаженной женщины.

В конце концов, около десяти спутники Кроуфорда нетвердой походкой спустились к завтраку. Кроуфорд сел вместе с ними, но никто не знал что сказать, и он заказал себе брэнди.