Текст книги "Его самое темное желание (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Я здесь хозяин, – проскрежетал он.

Яростно тряся головой, баргест уперся своими странно раздвоенными когтистыми лапами в землю и встал на четвереньки. Бока его вздымались от неровного дыхания, когда он перевел взгляд на Векса. Из раны на челюсти поднимался слабый дымок.

– Ты – еда.

Векс раскинул руки и крылья. Иллюзорные двойники отделились от него, расходясь веером в разные стороны, каждый держал свой собственный призрачный кинжал, за исключением одного, который сжимал в руке настоящее оружие.

Зарычав, зверь встал на задние лапы, возвышаясь над Вексом, несмотря на сгорбленную позу.

– Укус маленького клинка не имеет значения, гоблин, и запах крови выдает тебя. Я высосу ману из твоих костей.

Векс направил иллюзорный кинжал на зверя. Его двойники бросились к баргесту, атакуя. Существо не реагировало на их нематериальные удары. Оно непоколебимо смотрело на него, делая шаг вперед.

– Ты пришла по зову смерти, – процедил Векс сквозь зубы.

Иллюзия, несущая настоящий кинжал, рассекла клинком заднюю часть ноги баргеста. Зверь зарычал от удивления и боли, изогнувшись, чтобы вцепиться когтями в двойника, но магия Векса уже передала клинок в другую иллюзорную руку. Оружие прыгало от двойника к двойнику, всегда быстрее, чем зверь мог уследить. Он нанес рану вдоль ребер зверя, и еще одну поперек живота, затем еще одну на руках, спине, ногах, нанося удары в быстрой последовательности, каждый раз под другим углом.

Каждая рана шипела и дымилась, и капли темной крови забрызгали лесную подстилку.

Векс поднял руку, придавая магии новую форму – еще одну колдовскую руку, которая росла и росла по мере того, как он вливал в нее ману. Магическая энергия потрескивала в его конечностях, наполняя жаром, который вскоре стал невыносимым.

Зверь взревел и замахал лапами, защищаясь, но вокруг не было ничего твердого, что он мог бы ударить, не было врага, которого он мог бы ранить. В конце концов, он споткнулся и рухнул на землю. Цепляясь за грязь, он пополз к Вексу, в то время как танцующий кинжал кромсал его плоть.

Массивная магическая рука поймала баргеста сокрушительной хваткой, перевернула зверя на спину и удержала его на месте. Двойник Векса, сжимающий настоящий кинжал, занес оружие над обнаженной грудью существа. Черная кровь горела на лезвии, пузырясь и шипя.

– В этом месте я смерть, – заявил Векс, – и ты не заберешь ее у меня.

Баргест забился и заревел от боли и ненависти. Кинжал устремился вниз, глубоко вонзаясь в грудь существа.

Этот рев закончился сдавленным бульканьем. Последний выдох баргеста выпустил в воздух слабое облачко тумана. Зверь осел, его конечности безвольно повисли, и тьма заволокла его глаза, пока они не стали чернее кожи.

– Ты ранен, маг? – спросила Эхо, мчась к Вексу по пылающему следу призрачного огня.

– Тебе не следовало подвергать себя такой опасности! – заявила Вспышка, появившись сразу за подругой.

– Необходимость диктовала иное, – ответил Векс.

Иллюзии рассеялись, оставив после себя магическую руку, сжимающую рукоять кинжала, которая выдернула оружие. Большая рука исчезла, превратившись в ничто.

Из многочисленных ран баргеста поднимались струйки дыма, от которых исходило оранжевое, похожее на тлеющие угли свечение. Нигде это свечение не было более интенсивным, чем от раны на груди. Труп горел изнутри.

Такова была судьба любого неблагого существа, сердце которого пронзало чистое золото.

Если бы только смерть была такой быстрой для всех тех, кто погиб из-за неудач Векса.

Он глубоко вздохнул через нос. Если проклятие королевы служило ему кандалами, то прошлое было цепями, приковавшими его к этому месту в страданиях, печали и сожалениях. Он больше не мог позволить этим цепям давить на него.

Здесь был тот, кого нужно было защищать, самый важный человек, который когда-либо входил в его жизнь. Его пара. И сегодня он устранил угрозу для нее. Он преуспел, несмотря на свои прошлые неудачи, несмотря на свое проклятие. Если он продолжит преуспевать в ее защите…

С Кинсли он сбросил бы эти цепи, сбросил бы оковы. Он был бы освобожден из этой тюрьмы.

Когда он вернул себе оружие, кровь баргеста уже успела впитаться в золотое лезвие. Нога и ребра Векса запульсировали от боли, когда он вложил кинжал в ножны, чувствуя жар, исходящий от металла, даже после того, как тот был закреплен.

Оторвав широкую полосу от своего пояса, он обернул ее вокруг раненого бедра и крепко завязал. Боль только усилилась. Усилием воли Векс убрал крылья, прижал руку к своему больному боку и захромал вдоль ущелья, не оглядываясь на труп, который уже рассыпался в прах.

Огоньки задержались у него за спиной; он чувствовал их взгляды на себе.

– Пойдемте, – сказал он. – Наша охота еще не закончена. Нужно уничтожить яйца.



Векс остановился у двери спальни. Тишина, царившая в коттедже, позволяла проникать ночным песням – стрекотанию насекомых, печальным крикам ночных птиц и продолжительному шелесту ветра в ветвях. Огромное дерево позади него, которое долгие годы защищало его дом от яркого солнечного света, тихо скрипело и постанывало.

Это резко контрастировало с абсолютной тишиной, которая царила в лесу, когда он уходил несколько часов назад, когда солнце все еще стояло высоко. Теперь луна и звезды правили небом, но Векс был не в том состоянии, чтобы наслаждаться их успокаивающим сиянием.

Битва с баргестом была бы бессмысленной, если бы после этого он не обыскал все вокруг в поисках ее яиц, что привело к тому, что его боль и усталость превратились в агонию и изнеможение.

Теперь я дома.

И его дом, в кои-то веки, не был пуст. Все то время, что он провел взаперти в своей башне, вдали от тех самых людей, которым он стремился помочь, чтобы иметь возможность думать и учиться без помех, было приятно, что кто-то здесь его ждет.

Он обязательно будет развивать прогресс, достигнутый с Кинсли ранее.

Он осторожно открыл дверь и вошел в спальню. В комнате было темно, если не считать мягкого свечения кристаллов. Кинсли лежала на его кровати, плотно завернувшись в одеяло, ее дыхание было ровным и медленным, глаза закрыты. Тень нависала над ней перед круглым окном с резным деревом.

Когда Векс, прихрамывая, подошел к ней, его избитое тело пульсировало от множества болей, и рана простреливала ногу вверх и вниз, наполняясь нарастающим теплом, которое было совсем не приятным.

Тень поплыла к нему и призрачный огонь тревожно зашептала:

– Маг, ты…

Векс поднес палец к губам, заставляя огонек замолчать. Он остановился возле кровати и пристально посмотрел на Кинсли.

Ее красота только усиливалась в покое, и в голубом свете Тени Векс почти мог разглядеть намек на ее кровь фейри. В ее чертах была утонченность, которая намекала на нечеловеческое происхождение, но в сочетании с остальным…

Она не похожа ни на кого, кого я когда-либо видел.

Что-то шевельнулось у него в животе, разливая по венам новый жар. Впервые с тех пор, как он отправился на охоту, он позволил себе поразмыслить о том коротком времени, которое они провели с Кинсли в библиотеке.

Огонек любопытства в ее глазах, искрящееся изумление пробудили в его душе необъяснимую радость, а то, как она подскочила к нему, ища защиты в своем страхе, заставило его грудь наполниться удовлетворением и собственническим чувством. Ее кожа была такой теплой и мягкой под его рукой, а ее соблазнительный аромат окутывал его, дразня. Она так идеально подходила ему.

И все это меркло по сравнению со светом, который был в ее глазах после того, как он ушел, с желанием, которое исходило от нее. Если бы их не прервали…

Королева фейри возжелала Векса. Она стремилась обладать им, сделать частью своей коллекции, еще одной игрушкой, с которой можно было играть, как ей заблагорассудится. Но Кинсли… Кинсли хотела его.

И он хотел ее. Он жаждал ее.

Нуждался в ней.

– Ты моя, Кинсли Уинтер Делани, – прохрипел он, потянувшись к ней.

Ему нужно было заявить на нее права, почувствовать связь, которую он установил с ней, во всей ее полноте, укрепить ее. Скрепить. Чтобы не оставалось сомнений – она была его, его парой, его. Пути назад не было. Их связь невозможно было разорвать.

Они были связаны способом, который немногие смертные когда-либо испытывали, способом, который немногие смертные могли себе представить. Сами их души уже были переплетены; почему они должны ждать, чтобы соединить и свои тела?

Векс остановил свою руку за мгновение до того, как его пальцы коснулись бы ее. Он был весь в грязи и запекшейся крови, а его нога болела гораздо сильнее, чем еще час назад. Его пальцы сжались, но он не мог заставить себя убрать руку, не мог заставить себя отвести от нее взгляд.

Волны медово-каштановых волос разметались по подушке вокруг нее, так и маня его провести по ним пальцами. Ее полные губы молили о поцелуе, обещая уступить ему, ласкать его так, как ничто другое не могло.

В этот момент ему ничего так не хотелось, как забраться на кровать, обнять ее и прижать ее тело к своему. Он ничего так не хотел, как ощутить ее кожу и ее жар. Чувствовать ее.

Больше всего на свете он хотел почувствовать такую связь, какой ни с кем не испытывал за все свои годы.

Он наклонился на волосок ближе.

Новая волна боли пронзила его ногу, заставив колено подогнуться. Тень поспешила ближе, как будто хотела поймать его, но Векс отдернул руку, чтобы не задеть Кинсли, и оперся ею о тумбочку. Предметы на ней задребезжали. Другой рукой он зажал рану. Векс едва держался на ногах, хрипло дыша сквозь стиснутые зубы, чтобы переждать агонию.

Кинсли вздрогнула, резко втянула воздух и открыла глаза.

– Спи, – приказал Векс, наполняя это слово магией.

– Векс… – прошептала Кинсли, когда ее глаза снова закрылись.

Неужели только его воображение, его собственная глупая надежда наполнили ее голос такой тоской и беспокойством, когда она произнесла его имя?

Ее тело расслабилось, и боль в его ноге уменьшилась до бушующей огненной бури, ставшей терпимой только потому, что ей предшествовало нечто гораздо худшее. Зверь нанес ему ужасную рану, и даже разбавленный яд из его когтей оказался невыносим. Он не мог позволить себе еще временить с лечением.

Он оторвал взгляд от Кинсли и с усилием отвел его. Тени, отбрасываемые сиянием огонька, танцевали на полу, мерцая от беспокойства и неуверенности. Крепко держась рукой за раненое бедро, Векс заставил ноги двигаться, ковыляя к ванной комнате.

Как только он снимет изорванную, испачканную одежду и вымоется, он сможет должным образом обработать рану.

Но все же он обнаружил, что задержался у очага, где разжег огонь, подпитываемый маной. Как только пламя стало излучать соответствующее тепло, он вошел в ванную комнату, а Тень шла прямо перед ним.

Стоя в дверях, он оглянулся. Свет камина отбрасывал на кровать длинные тени, но он мог видеть лицо Кинсли так же ясно, как и всегда. Что-то сжалось в его груди, подталкивая его вернуться к ней. Все, что ему было нужно, – это одно-единственное прикосновение. Легчайшее прикосновение к ее щеке или округлому уху кончиком пальца. Возможно, прикосновение его большого пальца к ее пухлой нижней губе…

Сжав челюсти, он тяжело выдохнул и закрыл дверь комнаты.

Это было все, что он мог сделать, чтобы не признать правду…

Одного прикосновения никогда не будет достаточно.

ГЛАВА 16

От раскатов грома пол под ногами Кинсли задрожал. Она разрезала половинку дыни, лежащую на кухонном столе, и выглянула в кухонное окно. Буря окрасила мир снаружи в мрачный серый цвет, и здание, и дерево в его центре зловеще стонали на неистовом ветру.

Большую часть времени здесь она провела в тени этого могучего дерева, но погода была тихой и часто солнечной. Буря превратила эти леса из заколдованной страны чудес в темный, неприступный лес.

– Погода здесь всегда совпадает с погодой на другой стороне? – спросила она, взглянув на Эхо.

Огонек парил рядом с Кинсли, его свечение давало немного дополнительного света. Он покачал головой.

– Значит, это место действительно находится в своем собственном мире, не так ли?

Эхо кивнула.

– Здесь когда-нибудь идет снег?

В трепещущем голубом пламени Эхо прошептала ответ. Хотя Кинсли все еще не понимала, она почувствовала, что в этих словах была какая-то история. Огонек сопроводил ответ еще одним покачиванием головы.

Кинсли вздохнула, взяла ломтики дыни и положила их в маленькую миску. С тех пор, как Векс оставил ее в библиотеке пять дней назад, она не видела и не слышала его, ни разу. Огоньки заверили ее, что он жив, когда она спросила, но не стали вдаваться в подробности – не то чтобы она все равно поняла.

Прежде чем уйти, Векс сказал ей, довольно серьезно, оставаться внутри, пока он не вернется. Несмотря на бунтарскую жилку, побуждавшую ее улизнуть, она подчинилась.

И ее послушание было вознаграждено невыносимой скукой.

Она пыталась работать над альбомом для скрапбукинга, но не нашла вдохновения. Она часами просматривала тома в библиотеке, но не смогла прочитать ни одного из них. За пять дней она исследовала каждый доступный дюйм коттеджа, и самым удивительным открытием стали кладовая и погреб для корнеплодов, соединенные с кухней, где были сухие ингредиенты, сыр, масло, мясо и консервы. И как бы ей ни нравилось общество огоньков, один из которых всегда был с ней, разговоры были довольно односторонними.

Кинсли было… одиноко.

Она поняла, что жаждет общества Векса. Она хотела узнать больше о его мире, о нем самом. Он всегда был таким сдержанным, но в библиотеке он открылся ей, пусть и совсем немного. Он даже показал ей свою мягкую сторону. И она была так близка к тому, чтобы попросить его о…

О чем? О прикосновении к ней? О поцелуе с ней?

О… сексе?

Даже зная, чего он от нее хочет, она испытывала искушение снова ощутить вкус близости. Хотя бы для того, чтобы почувствовать себя желанной.

И она волновалась. За все это время от него не было ни знака, ни весточки.

Где он?

Едкий, горький запах заполнил ее нос. Ее глаза расширились.

– Булочки!

Она резко обернулась к камину. Схватив тряпку, Кинсли обернула ею ручку, сняла большой чугунный котел с крюка над огнем и опустила его на каменную плиту. Опустившись на колени, она сняла крышку. Вырвался черный дым. Она сморщила нос и отмахнулась от дыма рукой. Эхо подплыла ближе, освещая содержимое котла своим светом, и заглянула внутрь вместе с Кинсли.

На дне лежали черные обугленные комочки.

– Фу, – Кинсли опустила крышку рядом с котелком. – Было бы намного проще, если бы я могла создавать еду из воздуха.

Эхо протянула руку и похлопала Кинсли по руке призрачным прикосновением.

– Зачем Вексу вообще кухня, если он может просто использовать магию? – спросила она.

Кинсли было не привыкать готовить на открытом огне. Она часто готовила еду на переносных грилях, в небольших дровяных печках или на открытом огне. Почему у нее возникли трудности сейчас?

Потому что ты поглощена мыслями о сексе с гоблином.

Нет, не будем об этом. Забудь.

Она с тоской посмотрела на почерневшие комочки, прежде чем подняться на ноги.

– Что ж, сегодня на завтрак булочек не будет.

Кинсли сидела за столом, слушая вой бури и скрип дома, пока ела фрукты и сыр. Ее внимание переключилось на Эхо, и она наклонила голову, рассматривая огонек, который повторил ее движение.

– Здесь есть еще такие, как ты? – спросила она.

Эхо кивнула.

– Но не здесь. Здесь только ты, Вспышка и Тень, не так ли?

Еще один кивок, прежде чем Эхо повернула голову в противоположную сторону.

– Ты тоже здесь в ловушке?

Когда Эхо снова кивнула, Кинсли нахмурилась.

– Но я видела одну из вас той ночью на дороге. Вы были за пределами тумана, за барьером. Как?

Эхо подплыла к пустой тарелке, которую Кинсли поставила для Векса на тот случай, если он решит присоединиться к ней. Она указала на край тарелки и медленно закружилась. Затем, так же медленно, она подплыла к краю. Как только огонек приблизился, ее свет начал меркнуть, становясь все тусклее и тусклее, пока Кинсли не забеспокоилась, что она действительно погаснет. Прежде чем это произошло, Эхо отступила. Она посветлела, возвращаясь к центру тарелки.

– Ты можешь выйти за его пределы, но ненадолго.

Она кивнула.

– Это могло бы… убить тебя?

Ее свет снова померк, и она опустила свою маленькую головку. Для Кинсли этого ответа было достаточно.

– Жаль, что ты не можешь рассказать мне больше. Жаль, что я не могу тебя понять.

Эхо скользнула к Кинсли и уткнулась личиком ей в плечо, тихо шепча. Кинсли обхватила ее ладонью, улыбаясь теплому, нежному покалыванию, которое та вызывала на ее коже.

Покончив с едой, она прибралась на кухне, смахнула с кухонного стола крупинки муки, которые раньше не замечала, и выбросила остатки угля из котелка.

Векс все еще не появился.

Возвращаясь в спальню, она остановилась перед его лабораторией. Под дверью не горел свет, указывающий на то, что он внутри. Только темнота и тишина.

Каждый раз, проходя мимо этой двери, она задавалась вопросом, что было внутри, какие секреты он хранил внутри, какие зелья варил. Был ли у него большой черный котел, как у сказочной ведьмы? Эта тайна постоянно терзала ее.

Это было единственное место в коттедже, которое она не видела, единственное место, куда ей было запрещено заходить. Это было все равно что сказать кому-то не нажимать на большую красную кнопку.

Когда тебе говорят нет, только сильнее хочется это сделать.

– Ну, его здесь нет, чтобы сказать «нет», так что…

Ухмыльнувшись, Кинсли подобрала юбку платья и поспешила в спальню. Эхо порхала рядом с ней, что-то быстро говоря и вспыхивая, чтобы привлечь ее внимание. Она проигнорировала огонек и подошла к столу, где порылась в сумочке, пока не нашла косметичку. Внутри, на самом дне, были заколки для волос.

С необходимыми «инструментами» в руках она вернулась к двери лаборатории Векса и опустилась на колени перед ней, сгибая шпильки в нужную ей форму. Эхо проплыла перед ее лицом, размахивая своими маленькими ручками и качая головой.

Снаружи прогремел гром, заставив задрожать половицы.

Нет. Я отказываюсь воспринимать это как зловещий знак.

Кинсли мягко отослала Эхо прочь.

– Если Векс не хочет, чтобы я заходила внутрь, то он должен остановить меня сам, – она наклонилась к замку и вставила шпильки. – Я никогда не делала этого раньше, но не похоже, что у меня есть занятие получше.

Эхо на мгновение метнулась к ее рукам, ее пламя заколебалось, прежде чем устремиться прямо к двери. Луч прошел сквозь твердое дерево, не оставив после себя ничего, кроме одного-единственного язычка голубого огня, который исчез в одно мгновение.

– Она что, думает, я собираюсь взорвать все это место? – Кинсли прищурилась и прикусила нижнюю губу, тщательно работая шпильками.

Эхо вернулась со Вспышкой, напугав Кинсли. Она отстранилась и посмотрела на них, пока они говорили настойчивым шепотом.

– Я ничего не трону. Обещаю, – сказала Кинсли, возвращая свое внимание к замку. – Я просто хочу посмотреть, что внутри.

Огоньки оправдали свое название, ярко пылая и яростно жестикулируя.

Кинсли замерла, когда что-то щелкнуло. Она подняла взгляд на огоньки, и те уставились на нее в ответ, будто тоже не веря, что у нее действительно получилось. Затем огоньки молнией вылетели обратно за дверь.

Стараясь не ослаблять натяжение, Кинсли повернула одну из шпилек, словно ключ. Раздался более громкий щелчок – засов встал на место.

Кинсли моргнула, уставившись на дверь.

– Я сделала это? – она широко улыбнулась и вытащила шпильки. – О боже, я сделала это! Это действительно сработало!

Встав, Кинсли оперлась рукой о дверь. Она колебалась. Голос в подсознании говорил ей, что она не должна заходить внутрь, что Векс сказал ей не делать этого, что она не может вторгнуться на чужую территорию. И все же…

Другой голос, принадлежащий детскому любопытству, которым она обладала всю свою жизнь, подгонял ее вперед.

Кинсли толкнула дверь.

Та медленно открылась, и в расширяющуюся щель проникло мягкое свечение кристаллов. Она мельком увидела каменную стену и ступени, ведущие вниз.

Дверь резко приоткрылась. Длинные черные пальцы, оканчивающиеся страшными когтями, обхватили ее с другой стороны, и в проеме появилась темная фигура, закрывая свет кристаллов. Красные глаза Векса сверкнули на нее со скрытого тенью лица.

Кинсли ахнула, ее сердце подскочило к горлу. Шпильки выпали из ослабевших пальцев.

– Прошу прощения за мое отсутствие, Кинсли, – голос Векса был низким, с резкими, надтреснутыми нотками. – Но разве я не ясно дал понять, что ты не должна входить в эту комнату?

Ее широко раскрытые глаза перебегали с него на дверь и обратно.

– О, эта комната? Это твоя лаборатория? – у нее вырвался нервный смешок. – Я ошиблась.

Он прищурился.

– Действительно.

Эхо и Вспышка парили позади него, их огни были нехарактерно тусклыми.

Чувствуя себя ребенком, которого вот-вот отругают, Кинсли опустила взгляд и заломила руки перед собой.

– Правда! Я просто… эм… Я… давно тебя не видела и…

Дверь скрипнула, когда он приоткрыл ее чуть больше, заставляя Кинсли снова поднять на него глаза. Темнота вокруг него рассеялась, позволив ей беспрепятственно рассмотреть его.

У нее перехватило дыхание.

Его стройный торс был обнажен. Мышцы груди переходили в подтянутый живот, а четко очерченные «линии Адониса» вели взгляд еще ниже – к брюкам, свободно сидевшим на бедрах. Черная кожа его кистей продолжалась вверх по рукам, переходя в зеленую на широких плечах, вокруг которых свободно ниспадали длинные темные волосы.

Ее пальцы дернулись в желании коснуться его. Как она раньше не понимала, что зеленая кожа может быть такой сексуальной?

С трудом сглотнув, она перевела взгляд обратно на его лицо.

Несмотря на то, что тьма, окутывающая его, рассеялась, она могла сказать, что что-то было не так. Черты его лица стали немного резче, кожа бледнее, а под глазами залегли тени.

– Ты в порядке, Векс? – тихо спросила она.

– Я… в порядке.

– О! Приятно слышать.

Не то чтобы она действительно ему поверила.

В последовавшей тишине его пристальный взгляд скользнул по ней, и что-то темное и голодное блеснуло в нем. Ее живот затрепетал.

Он наклонился к ней, его грудь и плечи напряглись, и длинная прядь волос упала, соблазнительно коснувшись кожи. В душе Кинсли расцвело желание. Ей хотелось протянуть руку и схватить его за волосы, игриво притянуть к себе, провести по ним пальцами, почувствовать его губы на своих губах…

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он.

Только ты.

Тихо!

Кинсли быстро покачала головой.

– Нет.

Между его бровей появилась едва заметная складка, а челюсть дернулась.

– Тогда я надеюсь, что этого не повторится.

Она улыбнулась ему, опустив руки по швам.

– Я бы заверила, что не повторится, но знаю, насколько фатально здесь что-либо обещать.

В его глазах заплясали веселые огоньки.

– Я найду тебя позже, Кинсли.

– Хорошо.

Не сводя с нее глаз, Векс отступил назад и медленно закрыл дверь. Замок со щелчком встал на место.

Кинсли стояла, уставившись на дверь. Ее сердце бешено колотилось, разливая тепло по венам.

Это потому, что меня застукали на месте преступления.

Конечно, Кинсли. Продолжай убеждать себя в этом.

Она едва заметила, когда пол снова задрожал от раскатов грома.

Голова Эхо высунулась из-за деревянной двери, отбрасывая на нее синее сияние. Огонек неуверенно появился полностью, паря в воздухе перед Кинсли со склоненной головой.

– Почему ты не сказала, что он там? – спросила Кинсли почти шепотом.

Хотя у Эхо не было глаз, она могла поклясться, что огонек бросил на нее взгляд, который говорил: Ты сейчас серьезно?