Текст книги "Ринсвинд и Плоский мир"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 97 страниц)

– Мы уже имели удовольствие познакомиться, – мрачно перебила Бабочка.

– Как вы сюда угодили? – спросил Ринсвинд.

– Мы сопротивлялись изо всех сил, – пожала плечами Бабочка. – Но их было слишком много.

– Надеюсь, вы не пытались вырвать у них оружие? – осведомился Ринсвинд настолько ехидно, насколько осмеливался.

Бабочка ответила ему яростным взором.

– Прошу прощения, – быстро сказал Ринсвинд.

– Две Травы утверждает, что во всем виновата система, – вставила Цветок Лотоса.

– Я почему-то не сомневаюсь, у него уже заготовлена система получше, – Ринсвинд окинул взглядом толпу узников. – С этим обычно проблем не возникает. А где он, кстати?

Девушки огляделись.

– Что-то не видно, – удивленно произнесла Цветок Лотоса. – Наверное, когда стражники напали на нас, он благородно отдал свою жизнь за народное дело.

– А почему ты так думаешь?

– Потому что он говорил, что именно так и должно поступать. Мне очень стыдно, что я тоже не отдала свою жизнь. Но стражники не хотели нас убивать, мы им были нужны живыми.

– Честно говоря, когда мы сражались со стражниками, я его не видела, – голос Бабочки звучал задумчиво. Она и Ринсвинд обменялись взглядами. – Да, точно, его там не было.

– Ты хочешь сказать, его схватили первым? Бабочка опять посмотрела на Ринсвинда. Ему вдруг подумалось, что если Цветок Лотоса унаследовала свое восприятие мира от Двацветка, то Бабочка наверняка пошла в мамашу. Она думала, как Ринсвинд, то есть ждала от других людей только самого худшего.

– Возможно, – Бабочка поджала губы.

– Принесем Значительные Жертвы Общему Делу, – завел свое Три Запряженных Вола.

– Каждую Минуту Рождается Еще Один Младенец, – рассеянно ответил Ринсвинд.

Бабочка наконец взяла себя в руки.

– Однако, – сказала она, – мы должны извлечь максимум из нашего нынешнего положения.

Ринсвинд, как раз направившийся к лестнице, застыл на месте.

– Это ты о чем? – спросил он.

– Неужели ты не понимаешь? Мы находимся в Запретном Городе и можем делать все, что угодно!

– Э-э, нет, без меня! – замахал руками Ринсвинд. – Что-то не припомню, чтобы я когда-либо делал все, что угодно. Как правило, наоборот, это со мной обычно делают все, что угодно.

– Сюда нас привел враг, но теперь мы свободны…

– Благодаря Великому Волшебнику, – вставила Цветок Лотоса.

– …И просто обязаны воспользоваться выпавшим нам шансом!

Бабочка выдернула меч из спины поверженного стражника и выразительно помахала клинком в воздухе.

– Как и предлагал Две Огненные Травы, мы должны штурмовать дворец!

– Но вас всего лишь тридцать! – Ринсвинд не верил своим ушам. – Какой там штурм! По сравнению с этими стенами вы жалкая кучка муравьев!

– Внутри самого города стражников почти нет, – возразила Бабочка. – Надо лишь одолеть тех, кто охраняет покои императора…

– Да вас всех поубивают! – воскликнул Ринсвинд.

Она кинула на него презрительный взгляд.

– По крайней мере, мы умрем за что-то стоящее!

– Очистим Страну Кровью Мучеников, – пророкотал Три Запряженных Вола.

Резко обернувшись, Ринсвинд замахал пальцем у Вола под носом – выше ему было не достать.

– Если ты еще хотя бы раз пробормочешь что-нибудь подобное, я из тебя котлету сделаю! – Покричал он, а потом быстро втянул голову в плечи – до него внезапно дошло: он только что посмел угрожать человеку в три раза крупнее его самого.

– Просто выслушайте меня, хорошо? – продолжал Ринсвинд, слегка остыв. – За свою жизнь я наслушался всяких речей о том, как неплохо было бы пострадать за общее благо. Но почему-то, черт возьми, те, кто толкают эти речи, сами страдать не спешат! Как только кто-нибудь начинает вопить: «Вперед, товарищи!» – всегда оказывается, что он выкрикивает свои призывы, прячась за здоровенной скалой, и на нем – единственном из всех! – стрелоупорный шлем! Неужели вы ничего не понимаете?!

Он умолк. Ячейка таращилась на него, как на сумасшедшего. Ринсвинд обвел глазами юные, воодушевленные лица и почувствовал себя очень, очень старым.

– Но ведь есть великие дела, за которые стоит отдать жизнь, – возразила Бабочка.

– Нет, нет таких дел! Потому что жизнь у тебя только одна, а великих дел как собак нерезаных!

– О боги, да как же можно жить с такой философией?

Ринсвинд набрал в грудь побольше воздух.

– Долго!

Шесть Благожелательных Ветров придумал довольно неплохой план. Эти ужасные старики заблудились в Запретном Городе. На вид они, может, и выносливые – вроде дикого бансая, что цветет на продуваемом всеми ветрами обрыве, – до все равно очень старые, да и оружия у них вроде нет…

В общем, он повел их прямиком к спортзалу.

Когда же вся группка оказались внутри, Шесть Благожелательных Ветров оглушительно завопил, призывая на помощь. Старики повели себя крайне странно: похоже, они и не думали спасаться бегством.

– Ну что, теперь-то можно его пришить? – деловито осведомился Маздам.

Пара десятков крайне мускулистых мужчин перестали лупить по досками и кирпичам и подозрительно уставились на незваных гостей.

– Есть идеи? – обратился Коэн к Профессору Спасли.

– О боги. У них такой суровый вид!

– Значит, никакого цивилизованного выхода из этого положения ты не знаешь?

– Нет. Предоставляю решать тебе.

– Ха! Ха! Как я ждал этого! – Калеб решительно двинулся вперед. – О мое большое тиковое бревно! Сколько славных часов провели мы вместе!

– Это ниндзи, – не без гордости в голосе объяснил Шесть Благожелательных Ветров, указывая на двоих мужчин, которые не торопясь подошли к двери и плотно ее прикрыли. – Лучшие воины в мире! Сдавайтесь немедленно!

– Очень интересно, – Коэн склонил голову набок. – Эй, вы, в черных пижамах… Только что выбрались из постели? Ну, кто из вас самый крутой?

Один из ниндзей вонзил в Коэна яростный взгляд и многозначительно врезал кулаком по ближайшей стене. Кулак оставил глубокую выбоину.

После чего ниндзя мотнул головой в сторону сборщика налогов.

– Что это за старые болваны? Ты где их откопал?

– По-моему, это варвары, которые вторглись в наш город, – ответил тот.

– Но как ты… Как он догадался?! – воскликнул Малыш Вилли. – Мы носим штаны, от которых все чешется, едим вилками и все остальное…

Главный ниндзя осклабился.

– Евнухи-герои? – сказал он насмешливо. – Эти старики?

– Ты кого называешь евнухами? – нахмурился Коэн.

– А что, если я покажу ему мой любимый фокус? Мы с тиковым бревном долго его отрабатывали, – вызвался Калеб, артистично перепрыгивая с ноги на ногу.

Ниндзя перевел взгляд на приличных размеров чурбан.

– Ну-ка, старик, попробуй, – предложил он.

– Легко, – с готовностью отозвался Калеб. Он поднял чурбан на вытянутой руке. Затем поднял вторую руку, чуть поморщившись, когда какой-то сустав в плече громко хрустнул.

– Ты следишь? Видишь эту руку? Видишь? – спросил Калеб.

– Вижу, вижу, – ниндзя с трудом удерживался от смеха.

– Отлично, – кивнул Калеб и точно рассчитанным пинком врезал нинзде прямо в пах, после чего добавил по голове чурбаном. – И поделом. Надо было следить за моей ногой.

На том бы история и закончилась – если бы все ограничилось только одним ниндзей. Но тут загрохотали цепы для молочения риса, а воздух наполнился пронзительным свистом выскальзывающих из ножен длинных изогнутых мечей.

Воины Орды сгрудились в плотную кучку. Хэмиш откинул свой драный плед, выставив на всеобщее обозрение вооружение Орды. Хотя, следует заметить, по сравнению со сверкающими игрушками ниндзей коллекция зазубренных лезвий Орды смотрелась несколько невзрачно.

– Эй, Проф, почему бы тебе не отвести господина Налоговика в уголок, от греха подальше? – обратился Коэн к Профессору Спасли.

– Это безумие! – забился Шесть Благожелательных Ветров. – Они лучшие воины в мире, а вы всего лишь кучка стариков! Сдавайтесь немедленно, и я попытаюсь договориться, чтобы вас наказали не слишком жестоко!

– Спокойно, спокойно, – ответил Профессор Спасли. – Никто не пострадает. По крайней мере, в метафорическом смысле.

Чингиз Коэн сделал несколько взмахов мечом.

– Ну что ж, ребята, – сказал он. – Сейчас поглядим, как вы умеете ниндзиться.

Шесть Благожелательных Ветров в ужасе смотрел, как Орда выстраивается в боевой порядок.

– Это будет настоящая бойня! – воскликнул он.

– Боюсь, ты прав, – ответил Профессор Спасли.

Порывшись в карманах, он выудил пачку мятной жвачки.

– Кто эти старые безумцы? Что они делают!

– В общем и целом они профессиональные герои-варвары, – объяснил Профессор Спасли. – Спасают принцесс, грабят храмы, сражаются с чудовищами, исследуют древние, наводящие ужас развалины… и прочее в том же духе.

– Но ведь из них песок сыплется! Зачем им все это?

Спасли пожал плечами.

– Это все, что они умеют делать.

С противоположной стороны зала, выписывая сальто-мортале, испуская пронзительные крики и крутя обеими руками мечи, стремительно приближался один из ниндзей. Коэн спокойно ждал с выражением на лице, очень похожим на то, которое бывает у отбивающего в бейсболе.

– Кстати, ты знаком с таким термином, «эволюция»? – спросил Профессор Спасли.

Двое сошлись. Фигуры превратились в размытые пятна.

– Или с понятием «выживание сильнейшего»? – продолжал Профессор Спасли.

Пронзительные крики продолжали звучать, но теперь чувствовалось, что обстоятельства, побуждающие ниндзю вопить, стали гораздо более насущными.

– Я даже не заметил, как он взмахнул мечом! – прошептал Шесть Благожелательных Ветров.

– Ага. Этого многие не замечают, – кивнул Профессор Спасли.

– Но… это же настоящие старики!

– Верно, – бывший преподаватель несколько повысил голос, перекрикивая вопли, – разумеется, так оно и есть. Они очень старые герои-варвары.

Сборщик налогов не верил своим глазам.

– Мяты? – предложил Профессор Спасли, когда мимо прогрохотало инвалидное кресло Хэмиша. Тот преследовал человека со сломанным мечом и настойчивым желанием остаться в живых. – Незаменимая вещь при общении с Ордой.

Профессор Спасли сунул под нос Шести Благожелательным Ветрам бумажный пакетик. Аромат, подобно ударной волне, чуть ли не свалил его с ног.

– Но… не слишком ли ядрено? После этого, наверное, никаких запахов не ощущаешь.

– Вот именно, – довольно согласился Профессор Спасли.

Сборщик налогов, широко раскрыв глаза, взирал на битву ниндзей и стариков-варваров. Сражение проходило быстро и яростно, но почему-то таковым оно было только для одной стороны. Орда же сражалась так, как и следует сражаться старикам, – медленно, экономя движения. Вся активность приходилась на долю ниндзей, но, как бы красиво ни летела метательная звездочка, каким бы молниеносным ни был выпад, цель без каких-либо видимых усилий со своей стороны почему-то всегда ускользала.

– Раз уж выдалась минутка поболтать, – продолжил Профессор Спасли, когда некий предмет с большим количеством лезвий врезался в стену прямо над головой сборщика налогов, – я все хотел спросить: что это за большой холм, тот, сразу за городом? Весьма примечательная деталь пейзажа.

– А? – явно думая о чем-то другом, переспросил Шесть Благожелательных Ветров.

– Я о большом холме.

– Разговаривать о каких-то там холмах? Сейчас?

– География – мое маленькое хобби.

Чье-то ухо угодило прямо в ухо Шести Благожелательным Ветрам.

– Э-э. Да, конечно… Мы называем его Большим холмом… Эй, ты только посмотри, как он… ну…

– У этого холма удивительно аккуратный вид. Это естественное образование?

– Что? Э-э? О… Не знаю, говорят, он появился несколько тысяч лет назад. Во время ужасной бури. Когда умер первый император. Его… его же сейчас убьют! Убьют! Его!… Как он это сделал?

Неожиданно Шесть Благожелательных Ветров вспомнил, как еще ребенком играл в бакару-сан со своим дедушкой. Старик всегда выигрывал, как бы тщательно Шесть Благожелательных Ветров ни продумывал свою стратегию, в итоге дедушка с самым невинным видом ставил фишку на то самое, решающее поле – и в тот самый момент, когда он, Шесть Ветров, уже готов был воплотить свой гениальный план. Его предок играл в бакару-сан всю свою жизнь. Так же и с этим сражением.

– О небо, – только и смог промолвить Шесть Благожелательных Ветров.

– Это верно, – подтвердил Профессор Спасли. – У них колоссальный опыт выживания. Всю свою жизнь они учились не умирать.

– Но… почему вы здесь? Зачем вы пришли сюда?

– Мы собираемся совершить ограбление, – объяснил Профессор Спасли.

Шесть Благожелательных Ветров глубокомысленно кивнул. Богатство Запретного Города вошло в легенды. Наверное, эти легенды дошли даже до призраков-кровопийц.

– Что же вы ищете? Говорящую Вазу императора Свинь Всуня? – полюбопытствовал он.

– Нет.

– Нефритовую Голову Сун-Цуй-Вчай?

– Нет. Боюсь, твои мысли движутся совершенно не в том направлении.

– Секрет изготовления шелка?

– Упаси боги. Это же все знают – шелк добывают из брюшков шелкопрядов. Нет. Нечто гораздо более драгоценное.

Шесть Благожелательных Ветров пребывал под большим впечатлением, хотя и старался не показывать этого. На ногах устояли только семеро ниндзей, и сейчас Коэн фехтовал с одним из них, одновременно другой рукой скручивая самокрутку.

Профессор Спасли видел, как в глазах толстяка-сборщика налогов медленно проступает оно.

С ним произошло то же самое.

Коэн врывался в жизнь людей, как бродячий астероид в Солнечную систему. И вас непреодолимо тянуло к нему просто потому, что вы знали: второй такой встречи не будет.

Взять, примеру, его самого, Профессора Спасли. Он мирно охотился за ископаемыми (дело происходило во время школьных каникул), когда наткнулся на лагерь данных конкретных ископаемых, прозываемых Ордой. Кстати, повели они себя довольно дружелюбно потому что у него не было ни оружия, ни денег. А в Орду его приняли потому, что он знал вещи, им неведомые. Да, так оно все и случилось.

Решение он принял на месте, не раздумывая. Наверное, в тот день что-то такое витало в воздухе. Внезапно перед ним развернулась вся его прошлая жизнь. Он посмотрел на нее… и не обнаружил ни одного яркого, запоминающегося дня. И вдруг до него дошло: либо он вступает в Орду, либо возвращается в школу, где его в недалеким уже будущем ждут вялое рукопожатие, жидкие аплодисменты и жалкая пенсия.

Но основная причина, разумеется, заключалась в Коэне. Наверное, именно это люди называют харизмой. Коэнова харизма перебивала даже исходящий от него стойкий запах козла, только что обожравшегося переперченной спаржи. Коэн и вел себя как настоящий козел. Людям он хамил. Разговаривая с чужеземцами, использовал некоторые определения, которые Профессор Спасли считал совершенно оскорбительными. Он мог безнаказанно выкрикивать такое, за что любому другому человеку сразу и задаром перерезали бы глотку с помощью самого разнообразного этнического оружия, – а ему все это сходило с рук. Отчасти потому, что чувствовалось: на самом деле в словах его никакой злобы нет, но главным образом потому, что он был, как бы это сказать… короче, Коэн представлял собой ходячую природную стихию.

Коэнова харизма работала на всех без исключения. С троллями (разумеется, в те минуты, когда не дрался с ними) Коэн ладил гораздо лучше, чем те люди, которые искренне считают, что тролли имеют равные со всеми права. Даже воины Орды, все до единого жадные до поножовщины и падкие до кровопролития личности, подпадали под волшебное действие Коэновой харизмы.

Немного пожив бок о бок с героями-варварами, Профессор Спасли увидел также и то, как бесцельна их жизнь. И однажды ночью он завел разговор о колоссальных возможностях, скрывающихся в ариентированной стране по имени Агатовая империя…

В общем, в глазах Шести Благожелательных Ветров загорелся знакомый свет.

– Слушай, а у вас бухгалтер есть? – вдруг спросил он.

– Вообще-то, нет.

– А все награбленное вы проводите как прибыль или как увеличение основного капитала?

– Как-то даже не задумывался об этом. Орда не платит налогов.

– Что? Никому?

– Никому. Самое забавное, деньги у них словно сквозь пальцы утекают. Исчезают бесследно, тратятся на вино, женщин и веселую жизнь. Наверное, именно таким образом все герои плавят налоги.

Раздалось громкое «поп» – это Шесть Благожелательных Ветров ловко откупорил пузырек с чернилами. Он задумчиво пососал кисточку.

– Скорее, это относится к статье расходов, – тоном специалиста возразил он. – Это ведь неотъемлемая часть их работы. Сюда же, разумеется, следует включить расходы на амортизацию оружейного оборудования, спецодежду… Они имеют право по крайней мере на одну новую набедренную повязку в год…

– Думаю, им уже как столетие не выдавали набедренных повязок.

– Ну и, само собой, пенсия.

– А вот об этом лучше не надо. Для них слово «пенсия» грязное ругательство. Однако в каком-то смысле именно из-за этого они сейчас здесь. Это будет их последнее приключение.

– Когда они украдут ту самую вещь, которую ты не хочешь назвать?

– Именно. Но мы будем очень рады, если ты присоединишься к нам. Ты мог бы стать… лущить горох… отрезок узловатой нити… э… бухгалтером-варваром. Ты когда-нибудь совершал убийство?

– Непосредственно – нет. Но я всегда считал, что можно нанести серьезный удар, если правильно выбрать момент для доставки Последнего Предупреждения.

Профессор Спасли просиял.

– О да! – воскликнул он. – Цивилизация!

На ногах оставались лишь двое ниндзей – и то недолго, в одного из них с разгону врезалось инвалидное кресло Хэмиша Стукнутого. Профессор Спасли похлопал сборщика налогов по плечу.

– Прошу прощения, сказал он. – На этой стадии мне придется вмешаться.

Он осторожно приблизился к уцелевшему ниндзе. Тот дико озирался: в шею ему уперлись шесть мечей. Все выглядело так, как будто ниндзя участвует в каком-то довольно энергичном народном танце.

– Доброе утро, – поприветствовал его Профессор Спасли. – Хотелось бы привлечь твое внимание к тому факту, что Чингиз, несмотря на внешность, человек выдающейся честности. Пустую браваду ему понять довольно трудно. Поэтому осмелюсь порекомендовать воздерживаться от фраз типа: «Я скорее погибну, чем предам своего Императора» или «Ну, давай, покажи самое худшее, на что ты способен» – если только в самом деле ты не имеешь это в виду. Если же ты намереваешься попросить о снисхождении, простого взмаха рукой будет достаточно. И очень советую не пытаться кивать.

Молодой человек покосился на Коэна. Тот ответил ободряющей улыбкой.

Затем ниндзя слабо взмахнул рукой.

Мечи отодвинулись. Маздам ударил ниндзю дубинкой по голове.

– Только не надо шуметь, я его не убил, – проворчал он.

– Оу! – Это Малыш Вилли, экспериментируя с цепью для молочения риса, угодил себе по уху. – И как они ухитряются драться такой дрянью?

– Чиво?

– Но у этих украшеньиц ко Дню Всех Пустых вид очень серьезный, – заметил Винсент, подбирая метательную звездочку. – Аргх! – Он пососал палец. – Чужеземные придумки.

– Однако, когда тот паренек прыгал задом наперед через зал, а в каждой руке у него вертелось по топору, это было нехило!

– Ага.

– А ты его мечом.

– Зато он усвоил один очень важный урок.

– Там, куда он отправился, этот урок ему уже не пригодится.

– Чиво?

Шесть Благожелательных Ветров не знал, что делать: то ли смеяться, то ли хлопнуться в обморок.

– Но… но… Я видел раньше, как сражаются эти стражники! – воскликнул он. – Они непобедимы!

– Нас об этом не предупредили.

– А вы с такой легкостью с ними расправились!

– Угу.

– Подумать только, вы ведь просто евнухи!

Послышался зловещий скрежет. Шесть Благожелательных Ветров закрыл глаза. Он ощутил, как холодный металл прикоснулся к его шее по крайней мере в пяти местах.

– Опять это слово, – произнес голос Коэна-варвара.

– Но… вы… вы одеты… как… евнухи, – пробормотал Шесть Благожелательных Ветров, стараясь не сглатывать.

Профессор Спасли попятился, нервно хихикая.

– Видите ли, – очень быстро заговорил он, – вы слишком старые, чтобы вас можно было принять за стражников, и на счетоводов вы не похожи, поэтому я подумал, что разумнее всего, э-э, превратить вас в…

– В евнухов? – проревел Маздам. – Ты хочешь сказать, что все это время люди смотрели на меня и думали: «А, вот еще один „приве-е-т-красавчик“»?!

Как и многие мужчины, у которых тестостерон лезет из ушей, воины Орды никогда не славились пониманием сложных областей людской сексуальности. Однако, преподаватель до мозга костей, Профессор Спасли даже под лезвием меча не мог удержаться, чтобы не поправить:

– Ну, насчет тебя они так точно не думали. Ты скорее относишься к активной стороне, – объяснил он. – Кроме того, евнухи не все такие, – поспешно добавил он. – Во всяком случае, не обязательно такие. И быть евнухом здесь, в Запретном Городе, – большая честь. Многие из них занимают высокие должности в…

– Ну что ж, Проф, начинай готовиться к высокой должности, – ухмыльнулся Маздам.

Однако Коэн быстрым движением выбил меч у него из руки.

– Спокойно! Я тоже не в восторге, – сказал он, – но это ведь только маскировка. Мы-то тебя знаем. Разве может быть евнухом человек, однажды откусивший медведю голову?

– Верно, но… это… как бы… Я к тому, что, когда мы проходили мимо тех молодых дамочек, они все как одна хихикали…

– Ничего, ты отыщешь их немного позже. Вот они похохочут, – ответил Коэн. – Но тебе следовало предупредить нас, Проф.

– Простите.

– Чиво? Чивоонгрит?

– Он говорит, что ты ЕВНУХ! – проревел Малыш Вилли в ухо Хэмишу.

– Ага! – счастливым голосом согласился Хэмиш.

– Что?!

– Это я! Как дам ему в нюх, он так и полетел!

– Да я не о том…

– Чиво?

– Ладно, забудь! Для тебя это уже не важно, Хэмиш.

Профессор Спасли окинул взглядом разгромленный зал.

– Интересно, который сейчас час? – произнес он.

– Ах, – словно ручеек, зажурчал Шесть Благожелательных Ветров, счастливый представившейся возможности просветить окружающих, – у нас имеются поразительные приборы! Их приводят в действие бесы, и приборы эти сообщают время даже тогда, когда солнце уже совсем село за…

– Это называется часы, – кивнул Профессор Спасли. – У нас в Анк-Морпорке таких приборов навалом. Только бесы быстро испаряются, так что у нас они приводятся в движение… – Он сделал паузу. – Любопытно. В вашем языке нет такого слова. Э-э… Как бы выразиться… Это такое железо, которому придана определенная форма и которое выполняет работу… Зубастые колеса…

Вид у сборщика налогов стал совсем испуганный.

– Колеса с зубами?

– Как вы называете штуковины, которые перемалывают кукурузу?

– Крестьяне.

– Да, но с помощью чего они перемалывают кукурузу?

– Я-то откуда знаю? Это надо знать только крестьянам.

– Ну да, конечно, – печально вздохнул Профессор Спасли.

– До рассвета еще далеко, – вставил Маздам. – Может, пойдем и перережем им глотки, пока они нежатся в своих постельках?

– Нет, нет, нет! – воскликнул Профессор Спасли. – Сколько раз можно повторять, мы должны сделать это прилично.

– Я могу показать вам, где находится сокровищница, – с готовностью подсказал Шесть Благожелательных Ветров.

– Давать обезьяне ключ от банановой плантации не лучшая идея, – сказал Профессор Спасли. – Может, придумаешь что-нибудь получше, чтобы занять их на пару часиков?

А тем временем внизу, в подвалах Запретного Города, человек рассуждал о правительстве. И рассуждал довольно громко.

– Нельзя сражаться за дело! Дело нельзя пощупать!

– Значит, мы сражаемся за крестьян, – ответила Бабочка.

Она даже попятилась. Гнев вырывался из Ринсвинда, как пар из трубы.

– Неужели? А ты когда-нибудь встречалась хотя бы с одним крестьянином?

– Ну… я видела их.

– Прекрасно! И чего же ты хочешь добиться?

– Лучшей жизни для народа, – холодно заявила Бабочка.

– Ты думаешь, что, если затеять заваруху и повесить парочку-троечку негодяев, жизнь сразу изменится к лучшему? Знаешь ли, я сам из Анк-Морпорка, и у нас было побольше мятежей и гражданских войн, чем у вас… тепловатых утиных ног… ну как это… в общем, неважно. И что думаешь, правительство хоть чуточку изменилось? Правительство не затем, чтобы меняться, а затем, чтобы править!

Ответные улыбки выразили вежливое и нервозное непонимание.

– Вот послушайте, – сказал Ринсвинд, вытирая пот со лба. – Все эти люди на полях, которые пасут волов… Если вы устроите революцию, их жизнь станет лучше, я правильно понял?

– Разумеется, – кивнула Бабочка. – Они перестанут быть объектами жестоких прихотей Запретного Города.

– О-о, здорово, – откликнулся Ринсвинд. – Значит, они вроде как станут сами себе хозяева, будут сами управлять, верно?

– Именно, – подтвердила Цветок Лотоса.

– Через Народный Комитет, – уточнила Бабочка.

Ринсвинд прижал обе руки ко лбу.

– Слушайте, что я сейчас скажу, – сказал он. – Не знаю, откуда это взялось, но меня вдруг осенило предвидение!

Столь знаменательное событие произвело неизгладимое впечатление на членов ячейки.

– Внезапно меня посетило предвидение, – продолжал Ринсвинд, – что в Народном Комитете будет не так уж много воловьих пастухов. Практически… я слышу что-то вроде… голоса, который говорит, что большинство членов Народного Комитета – поправьте меня, если я ошибаюсь, – стоят сейчас передо мной! Я прав?

– Сначала, разумеется, так все и будет, – ответила Бабочка. – Крестьяне ведь не умеют читать и писать.

– Полагаю, они не умеют даже правильно возделывать землю, – мрачно кивнул Ринсвинд. – Куда им! Всего-то они занимаются этим каких-то жалких три или четыре тысячи лет!

– Мы, безусловно, считаем, что многое можно улучшить, – согласилась Бабочка. – И мы сможем это сделать, если будем действовать сплоченно.

– Бьюсь об заклад, крестьяне расплачутся от счастья, когда вы наконец покажете им, что надо делать с землей.

Ринсвинд хмуро уставился в пол. Вообще-то, работа воловьих пастухов ему нравилась. Сколько увлекательных занятий на свете: можно пасти волов, можно жить на необитаемом острове… Подумать только – пасешь себе вола, под ногами твоими безопасная хлябь, ты часами можешь смотреть в небо, разглядывать облака и гадать о том, когда твой вол намерен в следующий раз обогатить суглинок. Но всегда найдутся люди, желающие улучшить твою жизнь…

«Как вы можете быть такими хорошими и в то же время такими тупыми?! – хотелось воскликнуть ему. – Самое лучшее, что вы можете сделать для крестьян, это оставить их в покое. Пусть занимаются тем, чем занимались. Когда люди, умеющие читать и писать, начинают бороться за права тех людей, которые этого не умеют, все кончается тем же идиотизмом, только немного в другой форме. А если уж вам так хочется кому-нибудь помочь, постройте большую библиотеку или что-нибудь вроде и оставьте двери открытыми.

Но это Гункунг. Разве можно так думать в Гункунге? Здесь люди впитали с молоком матери: делать надо только то, что прикажут. Орда это сразу поняла.

Орудие империи куда эффективнее плеток, которыми стегают рабов. Это повиновение. Плеть для души. Люди повинуются тому, кто отдает приказы. Ну а свобода для них это когда приказы начинает отдавать кто-то другой, не тот, кто отдавал их прежде.

Вас всех убьют.

Я трус. Но даже я знаю о драках больше, чем вы все, вместе взятые. Мне доводилось выбираться из таких заварух, какие вам и не снились».

– Ладно, пошли отсюда, – сказал Ринсвинд.

Он осторожно выдернул меч из спины очередного стражника и со второй попытки даже умудрился правильно ухватиться за рукоять. Однако, взвесив клинок в руке, Ринсвинд решительно тряхнул головой и отбросил оружие в сторону.

Воины революции явно обрадовались этому.

– Я вовсе не собираюсь вести вас в бой, – уточнил Ринсвинд. – Я всего лишь покажу вам дорогу. Точнее, выход, понятно?

Бывшие пленники взирали на него с видом людей, которым только что устроили приличную головомойку. Никто не произносил ни слова. Наконец Двацветок прошептал:

– Он частенько так говорит. А потом совершает какой-нибудь героический поступок.

Ринсвинд фыркнул.

На верхней площадке их ждал еще один убитый стражник. Похоже, по темнице прошлась какая-то особо опасная для стражников эпидемия.

А еще их ждала связка мечей. Она была прислонена к стене и снабжена привязанным к ней свитком.

– Всего лишь две минуты, как нас ведет Великий Волшебник, и уже такая удача! – воскликнула Цветок Лотоса.

– Не прикасайтесь к мечам, – предупредил Ринсвинд.

– Но что, если нам встретятся еще стражники? Разве мы не должны сражаться с ними до последней капли крови? – возразила Бабочка.

– Нет, – откликнулся Ринсвинд. – Вы должны драпать куда глаза глядят.

– Ну конечно! – просиял Двацветок. – Беги, чтобы вернуться. Известная анк-морпоркская поговорка.

Лично Ринсвинд всегда считал, что бегут именно для того, чтобы убежать, но спорить он не стал.

– Давайте подробно рассмотрим наше положение, – предложил Ринсвинд. – Мы таинственным образом освободились из темницы, потом наткнулись на ничейную гору оружия, а вся стража словно специально выведена из строя. Меня что-то смущает, никак не пойму что.

– Тут даже карта есть! – воскликнула Бабочка.

Ее глаза сияли. Она выставила свиток на всеобщее обозрение.

– На карте показано, как выйти? – спросил Ринсвинд.

– Нет! Здесь покои императора! Смотрите, они даже помечены! Две Огненные Травы рассказывал, что существуют карты Запретного Города! Наверное, он сейчас во дворце! Мы должны убить императора!

– Чем дальше, тем больше нам везет! – подхватил Двацветок. – Но знаешь, может, нам сначала с ним поговорить?…

– Вы что, не слышите меня? Мы не будем встречаться с императором! – прошипел Ринсвинд. – Вам не приходит в голову, что стражники не сами себя поубивали? И что камеры просто так не открываются? И вы хоть раз в жизни находили ничейные мечи? Не говоря уже о картах с надписью «Эй, ребята, вам сюда»! Кстати, в порядке напоминания: вы собираетесь вступить в переговоры с человеком, крыша которого улетела далеко за Край.

– Но мы обязаны воспользоваться этой возможностью! – горячо возразила Бабочка. – Там будет полно стражников!

– Ну что ж, Великий Волшебник, значит, тебе придется вспомнить, как ты умеешь хотеть.

– Думаешь, я могу вот так щелкнуть пальцами, и все стражники попадают замертво? Ха!

– Но эти-то стражники попадали… – сообщила Цветок Лотоса.

Она как раз находилась у выхода из темниц и выглядывала наружу. Она и раньше относилась к Ринсвинду с благоговением. Теперь же, судя по всему, испытывала настоящий ужас перед безграничными возможностями Великого Волшебника.

– Это совпадение!

– Давайте будем серьезны, – сказала Бабочка. – Во дворце есть кто-то сочувствующий нам.

– Возможно, этот человек ежеминутно рискует жизнью! Ведь известно, что некоторые евнухи на нашей стороне.

– Полагаю, это потому, что им нечего терять.

– Ты можешь предложить что-нибудь получше, Великий Волшебник?

– Да. Вернуться обратно в камеры.

– Что?

– Все это дурно пахнет. Ты что, действительно готова убить императора? То есть по-настоящему!

Бабочка засомневалась.

– Ну, мы часто разговаривали об этом. Две Огненные Травы говорил, что, убив императора мы тем самым зажжем факел свободы…