Текст книги "Печать Медичи"

Автор книги: Тереза Бреслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Часть третья
Месть Сандино

Глава 22

Первым моим порывом было пришпорить коня и броситься в крепость.

Но я этого не сделал.

Натянув поводья, я стал осматривать здание. В окнах не виднелось никакого движения. Не слышно было ни звука, который свидетельствовал бы о том, что бой еще продолжается.

Но было ясно, что все произошло совсем недавно. Иначе все бы уже сгорело и перестало дымить.

Неподалеку в поле стоял крытый загон для скота. Там хранился фураж и корма, заготовленные для скота на зиму. Я завел туда свою лошадь, задал ей корму и, вернувшись к крепости, осторожно вошел внутрь.

Гвардейцы капитана дель Орте были мертвы. Заколотые, зарубленные, они лежали там, где приняли бой и пали. По их лицам можно было понять, что их застигли врасплох и их сопротивление было одолено в считаные минуты, причем противником, не знавшим пощады. Ни внутри, ни снаружи зданий ничто не двигалось. Полнейшая тишина вселяла ужас.

Ни женского плача, ни мужских стонов. Только столбы дыма, безмолвно уходящие ввысь.

А потом я увидел капитана дель Орте. Он был обезглавлен.

Голову его насадили на пику рядом с конюшней, а рядом в странной позе лежало обезглавленное тело. Перед ним на земле распростерлись еще два тела. Россана и Элизабетта! Одна рядом с другой.

Нетвердым шагом я приблизился к ним.

И сразу увидел, что обе живы. Но платья на них были разорваны, и обе девочки были в крови. Я не сразу понял, чья это кровь – их отца или их собственная.

От ужаса у меня перехватило дыхание, и я не мог вымолвить ни слова. Я навидался уже разных смертей. Дважды на моих глазах произошло убийство, дважды я смотрел, как убивают беззащитных людей, и не мог вмешаться. Одним из них был лейтенант, задушенный за обеденным столом в нескольких шагах от меня. А еще раньше я присутствовал при том, как Сандино размозжил голову священнику. Но увиденное теперь было еще страшнее, потому что свидетельствовало о жестоком надругательстве.

На мое лицо упала снежинка.

– Россана! – прошептал я. – Элизабетта!

Это неправедно, неправедно! Неправедно, когда девушку берут насилием. Мужчина, который делает это, ниже зверя, хуже зверя. Насилие над женщиной – это преступление, исправить которое нельзя.

Я упал перед ними на колени. Протянул руку и коснулся их лиц. Я не отводил глаз от лица Россаны, но она глядела мимо меня, даже не повернула лица в мою сторону. И тогда я тоже опустил глаза – от стыда. Но это был стыд не за нее, а за себя, за то, что я – мужчина, ибо именно мужчина сотворил с нею весь этот ужас.

Но Элизабетта, которая так долго жила в тени своей сестры, не отводила своих глаз от меня. Она встретила мой взгляд храбро, хотя и с упреком, словно говорила: «Вот я и увидела, что может мужчина сделать с женщиной, и если в этом заключается ваша сила, то я выдержала ее натиск. Я презираю вас за это и никогда больше не буду бояться ни ее, ни чего-либо другого».

Увидев это в ее глазах, я совершенно пал духом.

Тогда Элизабетта мудро заметила:

– Мне совсем не стыдно смотреть на тебя из-за того, что со мной случилось, Маттео.

Всего несколько недель назад я покинул этих девочек, и какими же невинными играми были тогда заняты их дни!

И вот я вернулся – лишь для того, чтобы увидеть, как разрушено их детство.

Что я натворил?

Когда я принес им воды, Элизабетта рассказала, что произошло.

– К нам постучался какой-то человек. Назвался путником, сказал, что идет в Болонью, страдает коликами, а кто-то из крестьян рассказал ему, что, мол, у моей матери есть целебные травы. Родители, будучи добрыми людьми, впустили его. Предложили полежать на тюфяке в сторожке. Пока мы обедали, он зарезал сторожа и открыл ворота. Снаружи этого ждали. Их было много. Из наших людей только двое были вооружены. Они храбро сражались, пытаясь защитить нас, но были убиты. Услышав во дворе шум, отец выглянул в окно и спросил, что происходит. Потом передал маленького Дарио матери и приказал нам бежать в нашу маленькую часовню. Паоло остался сражаться вместе с ним. Мы же побежали в часовню и заперлись там. Звуки боя доносились до нас, но мы не видели, что происходит, потому что окно часовни выходит не во двор, а в ущелье. Спустя какое-то время стало тихо. Потом злодеи пришли и потребовали, чтобы мы открыли дверь. Мама отказалась. Они сказали, что если мы отдадим им Паоло, то они нас не тронут. Но Паоло с нами не было! Тогда они начали угрожать, что сделают этос нами, если не найдут Паоло. Мама – очень храбрая женщина. Она громко крикнула им, что они не посмеют нарушить святость этого места. Но они начали ломать дверь. Мама отвела нас к окну и тихо сказала, что отец наверняка уже убит, иначе он не допустил бы этого. И что сейчас она выбросится в окно вместе с малюткой Дарио. Она сделает это, потому что знает, что они ворвутся и убьют Дарио. Ведь он мальчик, а мальчиков не оставляют в живых, чтобы они не могли отомстить за свою семью, когда вырастут. А она не вынесет смерти малыша. И еще она сказала, что сделает это, чтобы избежать того, чего ей не миновать, если они взломают дверь. Она сказала, чтобы мы тоже прыгнули. Но что мы сами должны на это решиться, это должен быть наш выбор. Потом мама прижала к себе Дарио, взобралась на подоконники… и… – у Элизабетты дрогнул голос, – и выбросилась в окно. А мы… остались. Потом дверь распахнулась, и… и…

– Тсс! Тсс! – Я взял ее за руку. – Хватит! Не говори больше об этом. – Я огляделся по сторонам. – Кто-нибудь из бандитов еще остался?

Элизабетта покачала головой.

– Они ушли после того, как не нашли то, что искали.

То, что искали…

Я невольно положил руку на пояс.

Элизабетта неправильно поняла мой жест.

– Маттео, кинжал против них бесполезен!

Но то, к чему инстинктивно потянулась моя рука, было вовсе не кинжалом, который дал мне Грациано. Это был совсем другой предмет, тот, что я прятал в мешочке, пришитом к пояску, который носил под рубашкой. Тот самый предмет, который хотел заполучить Сандино и за которым он и послал сюда своих людей. И теперь из-за того, что я не отдал эту вещь ему, здесь произошла катастрофа.

Снегопад усиливался, ветер дул все пронзительней, и я должен был перевести девочек в укрытие.

– Можешь встать? – спросил я. – Давай помогу.

– С тех пор как это случилось, Россана не произнесла ни слова.

Элизабетта погладила сестру по щеке. Россана посмотрела на нее бессмысленным взором.

– Мне кажется, она не узнает меня, – сказала Элизабетта. – Не понимает, кто я. Не понимает даже, кто она сама.

Элизабетта поднялась, и, вдвоем поддерживая Россану, мы вошли в дом.

Я нашел немного хлеба. Размочил его в вине и дал девочкам. Элизабетта взяла кусочек, но Россана к еде не притронулась.

– Но где же Паоло? – спросил я.

– Мы не смогли найти его, – сказала Элизабетта. – Когда на нас напали, он был вместе с отцом. Они о чем-то спорили.

– О чем?

– Не знаю.

Оставив девочек одних, я отправился на поиски их старшего брата. Среди мертвых его не было. И я знал, что он бы не сбежал. Кто угодно, только не Паоло дель Орте. Но где же он тогда?

Я вернулся к девочкам и спросил Элизабетту:

– Можешь вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем говорили твой отец и Паоло, перед тем как расстаться с вами?

Она покачала головой, а потом сказала:

– Да, кое-что я услышала, но это какая-то ерунда.

– Что же именно?

– Отец велел Паоло что-то сделать. Тогда-то и начался спор. Паоло закричал: «Нет!» Он не хотел делать то, что велел отец. Но отец сказал: «В этом ты должен мне повиноваться!» А потом добавил еще кое-что. Он сказал: «Мессер Леонардо спасет тебя». – Элизабетта покачала головой. – Вот этого я совсем не поняла.

Глава 23

Но я понял.

Не сразу. Но мне хватило одной или двух секунд, чтобы понять, что именно всплыло в сознании капитана дель Орте, когда, обнажив меч и схватив Паоло за руку, он ринулся защищать свою крепость.

Тайная комната!

Он решил спрятать своего старшего в тайной комнате, сооруженной Леонардо да Винчи. Ведь о существовании этого тайника было известно лишь ему одному. Храбрый капитан надеялся, что в часовне жена и младшие дети окажутся в безопасности, защищенные святостью этого места. Но он понимал, что у мальчика в возрасте Паоло такой защиты не будет. Он, должно быть, сразу осознал, что крепость скоро падет, и поэтому приказал сыну укрыться в тайной комнате и таким образом спастись.

Итак, я знал, где найти Паоло. Ведь в тот день, когда мой хозяин показывал капитану дель Орте планы тайной комнаты, я лежал на сеновале, смотрел вниз и все слышал.

Да, он действительно оказался в тайной комнате; лежал на полу, свернувшись калачиком, как дитя. Он рассказал нам, что стены там были такие толстые, что ему ничего не было слышно. Огарок свечи, бывший у него с собой, быстро выгорел, и он оставался там в кромешной тьме, потому что так приказал отец.

Элизабетта присела рядом с ним и рассказала о том, что произошло.

Известие о гибели отца он воспринял мужественно, но когда услышал о том, что случилось с сестрами и как погибли мать и маленький брат, то чуть не обезумел от горя.

– Отец думал, что они не тронут младенца, не тронут женщин! – кричал он. – Он знал, что должен умереть сражаясь, но не мог себе представить, что произойдет что-то подобное!

Заливаясь слезами, Паоло умоляюще смотрел на меня, словно ища у меня подтверждения того, что поступил правильно.

– Я сказал отцу, что готов умереть, – говорил он. – А он сказал, что я – единственный из мужчин, кто сможет выжить. Ни одна душа не знала об этой тайной комнатке! Отец сказал, что она слишком мала для того, чтобы все смогли в ней укрыться. А кроме того, если бы мама и сестры исчезли, бандиты стали бы их искать и просто разнесли бы весь замок на куски. Отец заставил меня спрятаться и поклясться в том, что я сделаю это, на его мече. Он сказал, что в этом мече – его честь, его жизнь, в этом мече – наше фамильное имя и что он будет защищать этим мечом все самое дорогое – мою маму, сестренок, братишку и меня самого… Маму, сестренок, братишку… – Паоло зарыдал. – Маму… Сестренок… Братишку…

Мы с Элизабеттой молча ждали, пока он выплачется. Наконец он встал, утер слезы, пошел туда, где лежало тело отца, и вернулся к нам, держа в руке отцовский меч.

– Этим мечом, – объявил он, – я им отомщу!

Так насилие порождает насилие, и никто не в силах это остановить. Когда начинается война, в нее вовлекаются все.

– Паоло! – сказала вдруг Элизабетта. – Я должна тебе кое в чем признаться и попросить прощения. Если бы я знала, где ты прячешься, я бы выдала тебя.

Паоло тут же подошел к своей сестре и поцеловал ее. Потом за руку подвел к Россане и обнял обеих сестер.

– Я бы с радостью отдал себя в их руки, лишь бы спасти вас! – воскликнул он.

– Но тебе не удалось бы их спасти! – жестоко сказал я. – Эти люди нашли бы тебя, убили бы, а потом занялись твоими сестрами.

– Как ты можешь это знать, Маттео? – спросила Элизабетта.

– Последние несколько недель я жил среди этих людей.

– Вы, должно быть, не слышали о том, что случилось в Сенигаллии, где Валентино хладнокровно прикончил своих капитанов. Борджа притворился, что простил их, и уговорил сесть с ним за стол переговоров. Всех их потом задушили. А после этого солдаты Борджа устроили страшный погром в городе.

– Просто невероятную резню!

Элизабетта вздрогнула.

– Но эти злодеи были больше похожи на обыкновенных бандитов, чем на солдат. И мне показалось, что они напуганы тем, что не нашли то, что искали. Они говорили, что их главарь разозлится, когда узнает, что они не смогли выполнить его задание.

При этих словах у меня горло сдавило от страха. О, я хорошо знал, каков он, этот «главарь»! Он не знал жалости. Он не оставил бы девочек в живых. И я знал, что при известии о том, что ничего не найдено, он решит, что просто искали недостаточно тщательно. И появится здесь сам, чтобы лично в этом убедиться.

А ведь он всего на несколько часов отстал от меня!

Внезапно с башни раздался крик коростеля. Мы побежали на крепостную стену. Оттуда, сквозь просветы между зубцами, открывался вид за реку. Мы увидели, что к мосту приближается группа всадников.

Впереди, в отрыве от всех, стремглав несся какой-то всадник. Ужас пронзил меня.

Я узнал Сандино!

Глава 24

Паоло бросился бы им навстречу, если бы я не преградил ему путь.

– Погоди ты! – крикнул я. И когда он попытался возразить, добавил: – Подумай о сестрах.

– Но зачем они возвращаются? – спросила Элизабетта.

– Они не нашли то, что искали. Наверное, будут искать снова, – предположил Паоло. – Но у нас ничего нет – ни дорогих сервизов, ни серебра, ни каких-то особых драгоценностей…

Россана задрожала.

– Надо уходить, – обратился я к Паоло. – Надо увести твоих сестер в безопасное место.

– Но куда уходить? – Элизабетта в отчаянии оглянулась по сторонам. – Здесь только одна дорога! Они схватят нас, если мы убежим!

– Мы пойдем другим путем! – Схватив Россану за руку, я потащил ее к воротам. – Мы спустимся по склону в ущелье!

– Но это невозможно! – воскликнул Паоло. – В детстве я пытался сделать это, но не смог.

Мы забежали за угол крепости, где к самой ее стене примыкала узкая полоска земли, а дальше начинался крутой обрыв. Земля там словно уходила из-под ног.

– Другого пути нет, – сказал я. – Слышите? Они уже у ворот!

Мы затаили дыхание. Чистый холодный воздух донес до меня голос, который я сразу узнал.

– Вы слишком быстро прикончили старика, их папашу! – орал Сандино на своих людей. – Чтобы спасти девчонок, он бы выдал мальчишку!

– А что это за тайная комната, о которой вы говорили? – спросил один из бандитов. – Вы еще сказали, что он мог спрятаться там.

– Недавно я узнал, что по приказу Борджа во всех крепостях построены тайники. Чтобы на случай осады и захвата крепости он смог там спрятаться. Но я понятия не имею, где здесь этот самый тайник. А, неважно! Останемся тут, подождем. Голод заставит его выйти наружу. Я терпеливый. Могу и подождать. Несколько дней ничего не решают.

Я шепнул Паоло:

– Надо спускаться.

Он покачал головой и шепнул в ответ:

– Мы не сможем.

И тогда Элизабетта твердо сказала:

– Другого пути нет.

Я начал спуск первым.

Прижимаясь к земле, крепко цепляясь руками, нащупывал ногами опору. За мной последовала Элизабетта. Я подсказывал ей, куда ставить ноги, а она в свою очередь направляла Россану. Паоло, с отцовским мечом за спиной, шел последним.

Вскоре мы нашли уступ, на котором смогли передохнуть.

Элизабетту просто трясло от страха, в то время как Россана казалась совершенно безразличной к своей судьбе. Я понял, в чем теперь разница между ними: одна из них хотела жить, а другой было уже все равно.

– Пошли дальше! – поторопил я.

Глянув вниз, Элизабетта отпрянула назад.

– Нельзя ли побыть тут еще немножко?

– Нет, – ответил я, опасаясь, что любое промедление может ослабить нашу решимость.

– Маттео, этот уступ слишком выдается вперед, – сказал Паоло. – Девочкам будет трудно слезть с него.

– Знаю, Паоло. Но если нам это удастся, то из крепости нас уже не увидят и мы сможем спокойно спускаться на дно.

Я осторожно приблизился к краю скалы.

– Когда подползешь ко мне, – сказал я Элизабетте, – старайся не смотреть вниз. Я сам поставлю твои ноги куда надо.

Я свесил ноги в пустоту. Ветер яростно хлестал меня. Щекой я прижимался к скале. Даже среди зимы в ее расщелинах росли маленькие цветочки. Вдруг меня больно стукнул по лбу упавший откуда-то сверху камешек. Я поднял голову. Кто-то стоял на крепостной стене и смотрел вниз. Я всем телом вжался в скалу. И вдруг меня обдало струей. «А! – понял я. – Он просто решил облегчиться». Это вселило в меня новую надежду. Им и в голову не приходило, что кто-то попытается уйти этим путем, иначе на мою голову полилась бы не моча, а горячая смола.

Я немного подождал, а потом ногтями и кинжалом стал выскребать землю между камней. От долгого стояния в неудобной позе ноги чуть не свело. Но тут мне пришло в голову, что если я упаду, то и те трое наверху тогда пропадут. Когда выбора нет, принимать решение проще.

Руки у меня были скользкими от пота, но солнце уже клонилось к закату, и свет не слепил глаза. Теперь я буквально висел над крутым спуском, отчаянно нашаривая ногами опору. Носками башмаков пытался выдолбить хоть какие-нибудь углубления. Наконец я почувствовал, что твердо стою на ногах. Теперь настал черед Элизабетты.

Мне удалось вырыть несколько ямок и вытащить один камень, чтобы она смогла ухватиться за углубление. Она была легче меня, да и тело у нее было более гибкое. Она свесилась ногами с уступа и, скользнув под него, оказалась на склоне рядом со мной.

– Отлично! – пробормотал я.

Ее губы скривились в подобие улыбки.

Внезапно воздух колыхнулся, и мимо нас стремительно пронеслась птица. В тот же миг Элизабетта разжала пальцы и полетела в пропасть.

– Мама! – крикнула она почти беззвучно, словно осознавая, что случится, если крик ее будет громким.

Я попробовал удержать ее, но схватил лишь воздух.

Нет, не только воздух! Пальцы успели зацепить ее волосы, и я мгновенно сжал кулак.

Она заскрипела зубами от боли. Еще несколько секунд, и тяжесть тела оторвет этот клок волос от черепа.

– Хватай меня за пояс, Элизабетта!

– Не дотянуться! – выдохнула она.

– Тогда за ноги! За ступни! Хоть за что-нибудь!

– Тогда я утяну тебя с собой, Маттео! – По ее голосу я понял, что она сдается.

– Нет, нет! Не утянешь! Я держусь крепко! Давай! Цепляйся за меня! – прикрикнул я на нее, видя, что она колеблется.

Маленькие ручки сомкнулись вокруг моих лодыжек.

Но я солгал. Совсем не крепко я держался.

Камень, за который я цеплялся, начал шататься. Земля вокруг него пошла трещинами. Посыпалась галька.

– Ты можешь на что-нибудь встать? – спросил я ее.

И услышал, как там, внизу, ее ноги бьются о скалу.

– Нашла, нашла опору! – В тот же миг я почувствовал, как мертвый груз на моих ногах стал полегче. – Тут есть крошечный выступ, могу поставить ноги!

Застыв в таком положении, я начал обдумывать, что делать дальше.

Я понимал, что там, где находятся мои ноги, ей не за что зацепиться. И она тоже видела это.

Но тут надо мной показалась голова Паоло. Он протянул мне руки:

– Дай руку, Маттео!

Я покачал головой.

– Да, Паоло, ты сильней меня. Но ведь нас двое, и мы утянем тебя вниз!

– Я зацепил ремень за скалу и привязал Россану. Она прижимается спиной к скале и держит меня за лодыжки. Она не отпустит.

– Если ты не сможешь удержать меня, она тоже погибнет.

Последовало недолгое молчание.

Потом Паоло сказал:

– Пусть так.

– Я согласна с Паоло! – послышался снизу голос Элизабетты. – Если не получится, то мы умрем вместе. На все Божья воля!

Я протянул свободную руку Паоло. Мы вытянулись навстречу друг другу, насколько смогли. Ему нужно было ухватить меня за запястья, только тогда у нас появлялся хоть какой-то шанс. Но между нашими пальцами оставалось еще расстояние в две ладони.

Паоло чуть не зарыдал от отчаяния.

– Надо что-то придумать, – сказал я.

И в этот миг мне пришло в голову, что есть еще один способ одолеть этот уступ. И зависит он от храбрости Элизабетты.

– Послушай меня! – тихонько сказал я ей. – Как ты там стоишь? Надежно?

– Да! – отвечала она. – Я стою на маленьком уступчике.

– Элизабетта, сейчас я перелезу через тебя. Когда вытащу ногу, ты тут же хватайся за эту выемку. Поняла?

– Поняла, Маттео!

– Мне придется поставить ногу тебе на плечо. Как думаешь, сможешь ты выдержать мою тяжесть секунду или две, сколько понадобится, чтобы я смог спуститься и встать рядом с тобой на уступ?

– Да, Маттео!

На этот раз ее голос звучал более решительно. Я почувствовал, как она напряглась, приготовилась.

Я тихо окликнул Паоло:

– Паоло, оставь свой ремень прикрепленным к скале. Когда мы с Элизабеттой окажемся на уступе, вы с Россаной воспользуетесь им, чтобы спуститься пониже, а дальше мы вам поможем.

Когда мы добрались до дна ущелья, солнце уже садилось.

Мы оказались недалеко от того места, над которым находилась часовня.

Паоло отвел меня в сторону.

– Я должен убедиться, что мама и Дарио действительно погибли, – сказал он.

– Я пойду с тобой.

Донна Фортуната при падении сломала шею. Падая, она, видимо, выпустила ребенка из рук, потому что его маленькое тельце лежало на камнях несколько поодаль. У ребенка была вдребезги разбита голова.

Паоло наклонился, чтобы поднять его.

– Оставь, не надо, – сказал я.

– Но я положу его рядом с матерью!

– Если ты сдвинешь его с места, то солдаты там, наверху, поймут, как мы ушли.

Он заплакал.

– Неужели моей маме не будет покоя даже в смерти? Неужели она не сможет в последний раз обнять своего ребенка?

– Нельзя.

Он склонился к матери и поцеловал ее в губы.

– Я отомщу тому, кто виновен в их смерти!

Я силой увел его оттуда. Я понимал, что еще день, а может, и меньше, и Сандино поймет, куда мы делись. Он снова бросится по нашему следу. И он нас найдет.