Текст книги "Печать Медичи"

Автор книги: Тереза Бреслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

Глава 78

Оставшись один в маленьком бараке, в котором мы с Паоло ночевали, я развернул печать. Она аккуратно помещалась на моей ладони. Золото тускло отсвечивало при свете лампады. На поверхности горделиво красовались шары герба Медичи. По кромке шла надпись:

«МЕДИЧИ»…

Сколько могла стоить эта печать?

«Если бы мужчина обладал хоть каким-нибудь состоянием… Тогда, возможно…»

Сама Лукреция Борджа сказала это!

Дядя Элеоноры рассматривал свою племянницу как ценную вещь, о которой он должен заботиться и которую должен выгодно сбыть с рук. Денег, вырученных от продажи печати, наверное, было бы достаточно для того, чтобы убедить его в моих добрых намерениях.

На следующий день Элеонора уехала из Феррары в поместье своего дяди.

А я начал наводить справки о феррарских торговцах и скупщиках, пытаясь выяснить, кто из них может заинтересоваться такой вещью, как печать Медичи. Мне понадобилось несколько дней тщательнейших поисков, прежде чем я остановил свой выбор на ювелире, который показался мне вполне подходящим для этой сделки. И вот однажды ранним утром я отправился в его лавку, располагавшуюся у Понте д'Оро – Золотого моста. Достав печать из мешочка, висевшего у меня на шее, я положил ее на стойку.

По мере того как хозяин лавки изучал печать, глаза его становились все шире от изумления. Сначала он взвесил ее на руке, потом взял какой-то крошечный ювелирный инструмент и поскреб внешний край печати.

– Она выглядит как подлинная!

– Она подлинная, – подтвердил я. – И я предупреждаю вас. Не играйте со мной, потому что у меня нет времени торговаться. Сделайте мне достойное предложение. В противном случае я немедленно уйду своей дорогой.

Он поднял брови, покусал губы, а потом назвал весьма внушительную сумму.

– Удвойте ее, – сказал я, – и выдайте золотом. Тогда печать станет вашей.

Он развел руками:

– Но я не держу таких денег в лавке. Приходите завтра.

– Сегодня вечером, – сказал я, вытащил кинжал и приставил к его горлу. – И если кому-нибудь проговоришься, я тебе глотку перережу.

Оставшуюся часть дня мы с Паоло готовились к отъезду во Флоренцию. Погрузив кое-что из вещей на двух лошадей, мы выехали за город и остановились в одном укромном месте.

Сказав Паоло, что мне нужно забрать кое-какой долг, я попросил его остаться с лошадьми и подождать меня.

Я подошел к ювелирной лавке за час до назначенного времени. Притаившись в соседнем переулке, я стал наблюдать за дверью, но все было тихо, и улица жила обычной жизнью.

Поскольку не произошло ничего подозрительного, в назначенный час я вышел из своего укрытия, пересек улицу и нырнул в лавку.

Увидев меня, ювелир тут же отдернул занавеску, скрывавшую его мастерскую, расположенную в задней части помещения.

– Проходите сюда, – сказал он.

Я положил руку на эфес.

Он щелкнул языком.

– Здесь нет никого, кто хотел бы ограбить вас, – уверил меня он, потом еще шире раздвинул занавеску, и я увидел, что маленькое помещение действительно пусто. – Я лишь хочу, чтобы мы были защищены от любопытных взглядов с улицы.

Мы оба вошли в заднее помещение, и он натянул занавеску.

В тот же миг открылась внешняя дверь.

Кинжал оказался у меня в руке еще до того, как ювелир прошептал:

– Я не предавал вас! Я точно так же жажду приобрести эту печать, как вы – ее продать. Позвольте мне пройти туда и выставить этого человека на улицу. Кто бы это ни был.

Он отвел мою руку в сторону и вышел за занавеску. И тут же рассыпался в почтительных приветствиях.

Раздался мужской голос:

– В вашу лавку принесли Большую печать семейства Медичи. Мне нужна эта печать!

– Большая печать Медичи? – изобразил изумление ювелир. – Никогда не слышал ни о чем подобном.

– Не вздумайте вставать у меня на пути! – произнес мужчина нетерпеливым и угрожающим тоном. – Я очень долго ищу печать Медичи. Мои шпионы сообщили мне, что сегодня вы заняли крупную сумму якобы под обеспечение займа. Из этого я делаю вывод, что вам прекрасно известно о том, где печать находится. Я проделал большой путь, чтобы попасть сюда, и готов хорошо заплатить за информацию.

Раздался легкий шум. По звуку я понял, что на прилавок швырнули мешок с золотыми монетами.

– Я готов дать вам вот это.

– Это хорошие деньги, – медленно произнес ювелир. – За такие деньги я, наверное, постараюсь найти для вас эту печать…

– Где молодой человек, который принес ее вам?

– Если вы получите печать, на что вам юноша?

– У меня есть на то свои причины.

– Зачем его наказывать? – В голосе ювелира чувствовалась мольба. Ему страстно хотелось избежать кровопролития в лавке. – Зачем мстить этому юноше, если вы получите то, что ищете?

– Это уж мое дело, – упрямо повторил мужчина. – Послушайте! Вы можете взять этот мешок, и я принесу вам еще такой же, если вы отведете меня к этому мальчишке.

На секунду воцарилось молчание. Ровно столько времени понадобилось ювелиру, чтобы оценить мою голову.

Теперь ему оставалось лишь скосить глаза в сторону занавески, и мой враг пронзил бы меня насквозь, даже не видя моего лица.

Послышался громкий вздох. Я сразу понял, что ювелир предал меня.

Глава 79

И я побежал.

Низко опустив голову, я рванул из-за занавески через комнату к выходу. Меня пытались схватить, разорвали на мне рубашку, но я смог вырваться.

– Стой! – кричал мне вслед незнакомец. – Остановись!

Но я уже был на улице, и за мной началась погоня.

– Вор! – вопил ювелир, привлекая всеобщее внимание. – Вор!

В толпе на улице были и такие, что уступали мне дорогу и подбадривали меня. Это были мальчишки и молодые парни, всегда готовые посмеяться над сильными мира сего. Другие швыряли в меня мусором, овощами и фруктами. Целый град обрушился на меня, пока я мчался по улице в сторону реки.

И вот я на мосту. Только бы добраться до противоположного берега! Тогда можно затеряться на верфях.

– Награду! Награду тому, кто его поймает! – слышал я за спиной крик незнакомца. – Десять золотых тому, кто его поймает!

Из какой-то лавки по ту сторону моста выбежал человек. Могучий мясник с огромным ножом в руке.

– Только не пораньте его! – Незнакомец был уже близко за моей спиной. – Мне он нужен живым и невредимым! С того, кто тронет его, заживо сдерут кожу!

Мясник отшвырнул нож и развел руки в стороны, чтобы загородить мне проход.

Я оглянулся назад.

Незнакомец, в погоне оставивший далеко позади ювелира, был уже совсем близко. Когда я посмотрел на него, он остановился. Это был тот человек из леса под Кестрой, тот, кто выследил меня до монастыря, в котором я встретился с Элеонорой.

Якопо де Медичи.

Увидев, что я узнал его, он улыбнулся. Это была улыбка, в которой не было жалости. Он изучал меня. Его взгляд скользнул по моей фигуре, потом вцепился в лицо. Конечно, он заметил у меня на поясе кинжал, а в руке – меч. Но и у него самого в руке был меч.

Глядя на его оружие, я почувствовал страх.

– Я… – начал было он, и вдруг сзади послышался какой-то звук.

Я резко оглянулся. Это мясник воспользовался моим замешательством, чтобы подкрасться поближе. Но тем самым он оказался на средней, более широкой части моста. И все же я сомневался, что смогу проскочить мимо него. Это был очень крупный детина. Но именно потому, что был такой крупный, он наверняка двигался медленно и неповоротливо. И в ловкости я, конечно, превосходил его. Но если я не мог перебраться на противоположный конец моста, у меня оставался еще один путь.

– Нет!!! – Якопо де Медичи опустил меч в ножны и в прыжке попытался схватить меня.

Но я уже вскочил на парапет и, сделав в воздухе сальто, нырнул в реку.

Я постарался погрузиться как можно глубже.

Но, несмотря на летнее время, вода в реке оказалась холодной, мышцы мои сковало, и я никак не мог прийти в себя, чтобы нырнуть как следует. Тут же меня поволокло течение.

Стремительный поток скрутил мне ноги и все тело и потащил вниз. Я начал задыхаться. Легкие жаждали воздуха, голова разламывалась, руки и ноги не подчинялись моей воле. Я снова оказался в водовороте, но теперь мне не было спасения.

Я понял, что смерть неизбежна.

Мое тело внезапно расслабилось. Свет надо мной был серым, таким же, как и вода вокруг. Таким же серым, как краска на погибшей фреске маэстро. Таким же серым, каким было лицо умирающей Россаны. Это был серый цвет могилы. Вспомнив Россану, я тут же подумал о том, увижу ли ее после смерти. А потом я подумал об Элизабетте и, наконец, об Элеоноре. Но мысль о ней сразу заставила меня яростно дрыгать ногами и грести руками, и я смог выбраться на поверхность.

Течение, которое чуть не убило меня, меня же и спасло. Потому что оно так далеко и так быстро отнесло меня от преследователей, что они не могли за ним поспеть. На первом же повороте реки, где поток несся не так стремительно, я сумел ухватиться руками за свисающую ветку. Мужчины с факелами уже обыскивали оба берега. Я видел огонь факелов и слышал их перекличку. Но ползком и перебежками я уходил от них все дальше и дальше и наконец оказался так далеко, что смог сориентироваться на местности и побежать туда, где Паоло ждал меня с лошадьми.

Прошло много часов с назначенного нами времени, но он до сих пор был на месте. Увидев меня насквозь промокшим и ободранным, Паоло рассмеялся:

– Что, Маттео? Вижу, не удалось тебе вернуть свои денежки, а?

– Не удалось, – ответил я. – И вообще дело плохо. За мной гонятся. Пока не рассвело, нам нужно оказаться как можно дальше от Феррары.

Глава 80

Мы вскочили на коней и помчались вперед.

Одежда на мне сразу высохла, потому что летняя ночь была теплая, а скорость езды – бешеная. При этом мы двигались по боковым, проселочным дорогам, которые оба хорошо знали, так как объездили их все, пока тренировали солдат. В нескольких милях от Болоньи, когда нам пора уже было сворачивать в сторону гор и Флоренции, Паоло сказал:

– Это более короткий путь. Когда ты уезжал в Кестру и в Милан, чтобы помочь Элизабетте, я объездил с Шарлем вдоль и поперек всю эту область. Здесь в горах есть тропа. Она идет через Кастель-Барту.

Кастель-Барта.

Почему мне стало не по себе при упоминании этого названия? Что-то шевельнулось в памяти…

«Кастель-Барта», – повторил я про себя. И вдруг почувствовал духоту, воздух вокруг словно застыл, как бывает перед грозой.

Когда совсем стемнело, мы устроили в лесу привал.

Паоло заснул сразу, как только голова его коснулась земли. Что же касается меня, то едва я задремал, как на меня тут же навалился кошмар. Мне приснилось, что я упал в огромное озеро и начал тонуть. Вода булькает у меня в горле, я задыхаюсь. Перед глазами вспыхивают какие-то огни… это факелы в руках людей, которые охотятся за мной… нет, не факелы, это свечи… это свет горящих свечей. Звучит музыка. Вода куда-то ушла, я стою на полу из мавританской плитки, и пол очень холодный. Но музыка уже не слышна, а я опять под водой и яростно борюсь с нею, пытаясь выплыть, и вот уже я вижу себя словно с огромной высоты и понимаю, что умираю.

И вдруг кто-то произносит имя. Прямо мне в ухо.

Закричав во сне, я очнулся.

– Кто здесь?

Паоло пробормотал:

– Спи, Маттео! Поспи еще хоть маленько.

Имя, которое я услышал во сне, не было моим именем. Это было название места. Места, куда так хотела попасть моя бабушка перед смертью. Кастель-Барта.

Когда Паоло проснулся, я сказал ему:

– Я должен съездить в это место, Кастель-Барту.

– Это недалеко от дороги, – ответил он. – Но дом полностью разрушен.

– Неважно, – ответил я. – Я должен взглянуть на него своими глазами. Может быть, я узнаю, что вызвало его запустение.

Я сказал Паоло, что это будет вроде паломничества, которое я совершу в память бабушки, и он согласился подождать меня на дороге, пока я буду осматривать дом. При этом я спешился и отстегнул тяжелый меч, чтобы он не мешал мне.

– Смотри не мешкай там! – предупредил Паоло. – Мы должны добраться до Флоренции к ночи.

Я поднялся по горной тропинке к маленькому охотничьему замку на вершине холма. Как и говорил Паоло, дом лежал в руинах. Его постигла та же судьба, что и крепость в Переле.

Пока я лез наверх, откуда-то сверху сорвался камень. Подняв голову, я увидел небольшую нору. Немного подождал, не появится ли кролик, не вспорхнет ли какая-нибудь птица. Никакого движения. Я давно уже перестал верить в то, что волнения земли вызываются циклопами, которые разжигают костры для бога Вулкана. Маэстро объяснил мне, что земля иногда сотрясается и приходит в движение, но только подчиняясь силам природы.

Вступив во двор, я огляделся. Несколько стен остались нетронутыми. Как и Паоло в Переле, мне нечего было здесь делать. Но я должен был убедиться в этом сам. Поэтому я пересек двор и вошел в проем, туда, где, по моим представлениям, должен был когда-то находиться главный зал. Каблуки застучали по покрытому плиткой полу. Я посмотрел вниз.

Плитка под ногами была выложена мавританским узором.

Я замер.

В предрассветных лучах рисунок был вполне отчетлив. Я присел и коснулся его рукой.

И вдруг мелькнула какая-то тень.

Я поднял голову.

Передо мной стоял Сандино.

Глава 81

– Сандино!

– Да! – сказал он тихо и ласково. – Это я.

Ни один из нас не шелохнулся. Я просто не мог пошевелиться – словно кровь и все внутренности у меня разжижились. А Сандино стоял и наблюдал за мной. Руки его были опущены вдоль тела. И я мог видеть его ногти – длинные, изогнутые, жуткие.

– Когда я напал на твой след и узнал, что ты вернулся в эту область, я понял, что в конце концов ты непременно придешь сюда, малыш! Но мне пришлось подождать.

Я положил руку на мешочек, висевший на шнурке у меня на шее:

– Вот она, эта проклятая печать Медичи! Забирай же ее!

– Э, нет! – усмехнулся в ответ Сандино. – Печать меня теперь совершенно не интересует. Теперь не печать, а ты мой главный приз. Я слишком долго ждал, чтобы потребовать свою награду!

Он слегка качнулся, и этого было достаточно, чтобы я заметил спрятанный у него в руке нож.

– Ты жаждешь вендетты, – сказал я, медленно поднимаясь и не спуская глаз с ножа. – Но меня не так-то легко убить, вот увидишь!

– А зачем мне тебя убивать? – Он подвинулся и встал между мной и дверью. – Пока ты жив, ты представляешь собой гораздо большую ценность.

– Так ты работаешь на Медичи?

– Я работаю на того, кто платит больше. Сейчас это Медичи. Они предложили награду любому, кто притащит тебя к ним.

Я выхватил кинжал из-за пояса, но в ту же секунду бандит ринулся на меня. Для человека такой плотной комплекции он был очень ловок.

В броске он полоснул ножом по моей руке, державшей оружие.

Я увернулся от него и одновременно нанес ему мощный удар кулаком в челюсть.

Сандино отлетел назад. Он этого не ожидал. Этому приему я обучился у феррарцев. Они считают, что вооруженный человек обычно следит только за оружием противника и забывает, что у того есть еще одна рука и она свободна.

Но Сандино был отъявленным разбойником. Он не задержался бы на этом свете, если бы не был сильным и ловким.

Он снова набросился на меня. Я кинулся ему в ноги и подножкой сбил его с ног, а потом откатился в сторону. Он тяжело повалился на меня, при этом выронив нож, который заскользил по плитке. Мы оба потянулись за ним. Я первым достал его, но не успел схватить, как Сандино вцепился мне в ноги и оттащил назад. Мы начали бороться. Когда он чуть ослабил хватку, я со всей силы пнул его и услышал звук отлетевшего в сторону ножа.

Но Сандино уже схватил меня за грудки, словно в тиски зажал. Я попытался пырнуть его ножом, но серьезного удара нанести не смог, потому что он крепко держал меня сзади.

Я пнул его между ног, и он чуть не задохнулся от боли, но, будучи гораздо сильнее меня, даже не ослабил хватку. Я чувствовал, что он ломает мне ребра, и мне казалось, что он выдавливает из меня жизнь. Моя слабость позволила ему поменять положение рук и схватить меня за горло. Я не мог дышать.

Задыхаясь, я упал на спину, навзничь.

Теперь его пальцы стискивали мой череп с такой силой, словно хотели раздавить. Он вжал кончики пальцев в мои веки. Потом каким-то ловким образом перевернулся и оказался лицом к лицу со мной.

– Он сказал, что хочет заполучить тебя живьем, – ухмыльнулся Сандино и вонзил свои кривые когти в мои глазницы. – Но не сказал, что хочет заполучить тебя зрячим.

Я взвыл от ужаса.

И услышал, как он снова ухмыльнулся.

Фонтан теплой жидкости хлынул мне на лицо.

Это была кровь. Я почувствовал ее запах.

Он вырвал мне глаза!

Глава 82

Кровь текла по моему лицу, по носу, в рот.

Я начал тонуть в собственной крови.

Глаза! Мои глаза! Я ничего не вижу!

Ощупав лицо, я обнаружил глубокие царапины, проделанные его когтями. Я зарыдал от ужаса. Глаза были открыты, но я ничего не видел! Лицо было мокрым, мокрым от крови.

Я знал, что это кровь, хотя и не мог ее видеть.

Он ослепил меня! Он вырвал мне глаза!

Послышался звук шагов. Он возвращается! Но зачем? При такой потере крови я уже умер или скоро умру.

Я встал на колени и, плача, крича, принялся молотить кулаками по полу. Я ослеп! Теперь Элеонора разлюбит меня! Как я буду жить?

Я снова ощупал лицо. Нащупал глазные яблоки – на месте, в своих глазницах. Что случилось? Почему он прекратил свои зверства? Мне казалось, я слышу его стоны.

И тут мне на спину легла рука.

– Вставай, Маттео! – произнес знакомый голос.

Это был Паоло.

Я зарыдал еще пуще и закричал:

– Мне конец! Тут бандит, которого послали за мной! Берегись, Паоло! Спасайся!

– Я о нем позаботился, – сказал Паоло.

Приблизившись ко мне, он заговорил очень спокойным голосом:

– Ты долго не возвращался, и я пошел взглянуть, все ли в порядке. Увидев, как этот тип напал на тебя, я вытащил кинжал и заколол его в шею.

– Он мертв?

– Мертв.

– Ты уверен?

– Более чем. Он валяется в огромной луже собственной крови и не дышит. Я убил его, Маттео. Он мертв.

Я тихо застонал. То, чего я так желал всю свою жизнь, наконец произошло. А я не мог этому обрадоваться. Да, Сандино был мертв, но зато я – слеп.

– Подожди-ка тут. Я принесу воды в шлеме.

Вскоре он вернулся.

– На, попей. А потом я вымою твои глаза.

– Паоло, – прошептал я, – я ничего не вижу.

– Не удивительно, – ответил тот. – Он тебе так сильно их расцарапал, что они залиты кровью. Со временем ты снова сможешь видеть.

Когда прохладная вода омыла мое лицо, я увидел радугу, ослепительную, сверкающую, как огонь.

– Что-нибудь видишь? – спросил Паоло.

Я повращал глазами. Разноцветные огни исчезли. Я покачал головой. Паоло взял меня за руку.

– Нам пора, – сказал он. – Я забросаю тело этого человека камнями, чтобы не налетели канюки и не привлекли чье-либо внимание. Ведь, может статься, у этого бандита есть сообщники и они будут его искать.

Но Сандино всегда был один. Неважно, кто ему платил и что он делал, он всегда делал это только ради себя.

Я наложил на глаза повязку, чтобы защитить их от солнца.

Паоло отвел меня к лошадям и помог сесть в седло. Теперь мы ехали медленно, потому что он вел моего коня под уздцы, но весь день мы нигде не останавливались. На закате он снова промыл мне глаза, и мы решили, что несколько ночных часов потратим на сон.

Утром Паоло разбудил меня, тряхнув за плечо. Я сел и увидел перед собой его лицо – пусть смутно и расплывчато. Протянув руку, я коснулся его рта и глаз.

– Это ты! – сказал я.

Черты его были грубыми, нечеткими, но все же я мог его узнать. Передо мной был он, Паоло. Я залился слезами.

Мы обнялись.

– Ты снова спас мне жизнь, Паоло дель Орте.

– Мы же братья, – ответил он. – Я не мог поступить иначе.

Глава 83

К тому времени, когда мы добрались до предместий Флоренции, я уже хорошо видел одним глазом и частично – другим. Но лицо было в жутких синяках и царапинах, и я не мог предстать в таком виде перед дядей Элеоноры.

– Ни в коем случае не надо ломиться в парадную дверь, – посоветовал мне Паоло. – Ведь, несмотря на пребывание Элеоноры при феррарском дворе, нельзя сказать наверняка, на чьей стороне симпатии ее дядюшки. Если он на стороне Папы Юлия и поймет, что ты воевал за французов, он может арестовать тебя. Да и вообще, – рассмеялся Паоло, – у тебя сейчас вид настоящего разбойника, так что привратник просто не пустит тебя в дом!

Совершив медленный и трудный подъем по пологому склону, мы оказались в холмистой местности к северу от города, где жил дядя Элеоноры. И, привязав лошадей, отправились искать виллу д'Альчиато.

– Я должен увидеть Элеонору, – сказал я. Меня очень беспокоило, не согласилась ли она подписать брачный контракт до того, как у меня появится возможность поговорить с ней еще раз. – Осмотрю-ка я дом, нельзя ли тут как-нибудь проникнуть внутрь.

– Тогда я оставлю тебя здесь, а сам поеду в Прато, – ответил на это Паоло. – Чем ближе я оказываюсь к Элизабетте, тем сильнее ощущаю, насколько по ней соскучился. Ведь я больше года ее не видел.

– Я поговорю с Элеонорой и потом разыщу тебя, – пообещал я.

Мы обнялись, и он взъерошил мне волосы жестом старшего брата.

– Будь осторожен, Маттео! – сказал он.

Оставив лошадь на привязи в маленькой рощице, я пошел мимо виноградных лоз и тонких олив к дому, скрывавшемуся за высокой стеной.

Проникнуть во владения д'Альчиато было проще, чем в монастырь, в котором я впервые встретил Элеонору. Дом этот совсем не походил на крепость. В боковой стене я обнаружил маленькую дверь. Хотя она и оказалась запертой, я легко нашел способ войти. Оказавшись внутри, я огляделся. С тыльной стороны основного здания был разбит аккуратный огородик, однако остальная часть сада находилась в крайне запущенном состоянии: цветочные клумбы, кусты и деревья росли совершенно беспорядочно, хотя среди них и проглядывали какие-то дорожки и тропинки. Посреди зеленой лужайки высилось огромное дерево с пышной листвой. Забравшись на него, я смог бы наблюдать за задней дверью и окнами, выходившими в сад. Я положил за пазуху несколько маленьких камешков, залез на дерево и спрятался среди его ветвей в ожидании своего шанса. Ожидание длилось долго, и я думал о Медичи, который зачем-то разыскивал меня. Он запретил мяснику в Ферраре убивать меня, и Сандино получил от него подобные распоряжения. Несмотря на теплый августовский день, меня пронзила дрожь. Якопо де Медичи хотел не просто убить меня, он хотел подвергнуть меня пыткам. Ведь Элеонора сказала, что у него репутация самого жестокого человека из всего семейства Медичи. Вероятно, истязая меня, он хотел дать всем остальным наглядный урок того, что бывает с теми, кто крадет что-нибудь у Медичи или не подчиняется их власти.

После обеда из дома вышла какая-то женщина, судя по платью – нянька. Она шла позади целого выводка маленьких девочек. Их было четверо, и все они были, вероятно, двоюродными сестрами Элеоноры.

А потом я увидел ее. Элеонору! Она шла за ними на некотором расстоянии, с книгой в руке. Волосы были распущены и свободно спадали на плечи – темные волосы, обрамлявшие лицо, казавшееся от этого особенно белым. На ней было скромное бордовое платье с белым кружевным воротником, широкими в плечах и узкими в запястьях рукавами.

– Анна! – окликнула Элеонора няньку. – Можешь пойти отдохнуть. А я побуду с детьми.

Она положила книгу на каменную скамью, которая стояла на лужайке неподалеку от того дерева, на котором я спрятался, и принялась развлекать детей.

Около часа она играла с девочками. Сначала они воображали, что находятся на настоящем балу и танцуют со знатными кавалерами и дамами. Потом нарвали в саду цветов и стали плести венки. Элеонора помогала младшей из сестер. Они украшали свои шейки колокольчиками наперстянок, а пальчики – «башмачками» фуксий, отчего издалека казалось, что ноготки у них покрыты пурпурной краской. Когда я смотрел на них, у меня щемило сердце, потому что их забавы напомнили мне те далекие времена в Переле, когда лишь подобными невинными играми было наполнено детство Россаны и Элизабетты. Солнце начало клониться к закату, когда появилась нянька и позвала девочек.

– Пора умываться и переодеваться. Ты идешь в дом, Элеонора?

Я затаил дыхание.

– Нет, я приду позже. Хочу немного почитать, – ответила она.

Девочки вприпрыжку поспешили за нянькой и скрылись в доме. Элеонора села на скамью. Оглянулась. Вздохнула. Открыла книгу.

Вытащив из-за пазухи камешек, я прицелился и кинул его к ее ногам.

Она встала.

– Кто здесь?

Я спрыгнул с дерева на траву.

Она ахнула и положила руку на грудь.

Я поклонился.

– Вы опять падаете с неба, мессер Маттео!

Она старалась произнести это спокойно, но голос выдал ее волнение.

Я отступил к зарослям кустов и поманил ее за собой.

Она медленно подошла. И тут же оказалась в моих объятиях. Мы прильнули друг к другу.

– Я думала, что никогда тебя не увижу, – прошептала она.

– Я поехал за тобой, как только смог, – сказал я. – Я поехал бы за тобой хоть на край света.

Спрятав лицо в ее волосах, я крепко обнял ее и ощутил, как мягкое девичье тело прижалось ко мне. Мы целовались.

Мы целовались снова и снова. В наших объятиях появилось нечто новое, необузданное – волнующая, пугающая страстность. Наши сердца колотились в бешеном ритме. Она отпрянула на миг, но тут же снова прильнула своими губами к моим.

Сжала зубками мою нижнюю губу и слегка укусила. А потом уже я обнял ее и поцеловал. Теперь я целовал ее, а она мне подчинялась.

Наконец мы чуть отстранились друг от друга, и она погладила мое лицо и провела пальцем по шрамам:

– Какое несчастье с тобой приключилось?

– Да, путешествие сюда прошло не без приключений, – ответил я. – Я повстречал своего очень давнего врага. Но теперь он мертв, а я – гораздо более свободен, чем раньше. Хотя… – я накрыл ее ладони своими, – хотя и немного потрепан этой встречей.

Она рассказала мне о своих делах, обо всем, что случилось за то время, что мы не виделись. Я узнал, что на будущий год старшая дочь дяди достигнет брачного возраста и дядя хочет, чтобы она, Элеонора, вышла замуж прежде младшей кузины.

Если этого не произойдет, то ее шансы на хорошую партию будут потеряны, поскольку к тому времени и остальные дядины дочери достигнут брачного возраста.

– Дядя вызвал меня к себе, и, хотя герцогиня Лукреция весьма сочувствовала мне, герцог приказал мне ехать к дяде. Дядя желает мне добра и поступает так, как считает лучшим для меня, – объяснила Элеонора.

– Брачный контракт уже заключен? – спросил я.

– Был уже почти заключен, но из-за создавшегося положения бумаги пока не подписаны.

– Какое положение ты имеешь в виду?

– Как? Ты не знаешь? – удивилась она. – Во Флоренции все вверх дном. Французы поспешно отступают за Альпы. В Мантуе прошла конференция с участием всех членов Священной лиги. Они разделили Италию между победителями. Все уже решено. В Милане снова будут править члены семьи Сфорца, а во Флоренции – Медичи.

– Но как это возможно? – удивился я. – Кардинал Джованни де Медичи в руках французов. Они взяли его в плен в Равенне и привезли в Феррару. Я сам его там видел. С ним обращались очень хорошо, но все равно он был на положении пленника. Уходя на север, французы собирались взять его с собой.

– Они так и сделали, – сказала Элеонора. – Но по дороге он был спасен и сумел бежать в Мантую.

Я сразу подумал о том, как отнеслись к этим новостям Пьеро Содерини и флорентийский Совет. Верят ли они в то, что народная милиция Никколо Макиавелли сможет защитить их? На стороне Папы – испанцы, профессиональная армия с отличной артиллерией. Я вспомнил Равенну и хитрого военачальника испанцев Рамона де Кардону. У него была пушка, по величине почти равная той, что отлил герцог Альфонсо. И я видел, что случалось с городом, взятым после долгой осады. Например, с Равенной и Болоньей. Захватчики убивали всех подряд и варварски крушили все прекрасное. Что сделают они с Флоренцией, этой жемчужиной Тосканы?

Я попытался вообразить себя на их месте. С какой стороны они подойдут к Флоренции? Я представил себе холмы, которые окружают город, расположенный в долине Арно. Я видел город сверху, когда пришел из Мельте, я видел его с холма во Фьезоле, где был вместе с маэстро, с перевала у Кастель-Барты и теперь со стороны виллы дядюшки Элеоноры. С какой стороны наиболее открыт путь для армии, состоящей из солдат и артиллерии? Откуда им легче будет захватить город?

Я вспомнил, как ходил с Леонардо да Винчи по улицам Имолы, а он измерял его шагами и зарисовывал улицы и дома: угол каждого поворота, соединения всех углов. И в результате появилась карта, сделанная словно с высоты птичьего полета. Если бы я был птицей и мог бы рассмотреть эту территорию с такой высоты, какой путь выбрал бы я?

А потом я вдруг понял нечто совсем иное, и совершенно отчетливо. Медичи считали Флоренцию своей. Они не хотели бы видеть ее разрушенной – ни осадой, ни мечом. Они предпочли бы захватить какой-нибудь городок поблизости и разрушить его до основания в назидание флорентийцам, чтобы показать непокорным горожанам, что будет их ждать, продолжай они сопротивляться.

– Я знаю, что они сделают, – сказал я вслух. – Они нападут на Прато.

Я повернулся к Элеоноре. Покрыл поцелуями ее лицо, шею, веки.

– У меня в Прато друзья. Надо пойти и предупредить их.

– Нет! – вскричала она. – Маттео, не надо! Это опасно для тебя!

Она обвила руками мою шею, и я почувствовал, как мое чувство долга ослабевает. Но потом я заговорил, и хотя она и плакала, но все же прислушалась к моим словам.

– Я обязан отправиться в Прато, – сказал я. – Если бы Паоло оказался на моем месте, он пришел и спас бы меня.

– Лишь благодаря его находчивости и храбрости я сижу сейчас здесь и говорю с тобой, а не лежу мертвым на горном перевале.

– Но я потеряю тебя! – зарыдала она. – Тебя убьют! И тогда я тоже умру!

– Не плачь! – старался я утешить Элеонору и осушить ее слезы. – Я обязательно вернусь. А ты пока должна подумать кое о чем. Насчет нас. У меня ведь нет никакого дохода.

– К чему ты говоришь мне об этом?

– От этого зависит, как все у нас будет.

– Почему ты думаешь, что для меня имеет значение, сколько денег может предложить мужчина? – спросила она.

– Деньги могут оказаться полезны, – улыбнулся я. – Добыча хлеба насущного облегчается его наличием.

– Не смейся надо мной! – сверкнула она глазами.

– Я и не думал смеяться над тобой. Просто хотел шуткой разрядить ситуацию. Хотя бы чуть-чуть.

– Какие тут шутки! Ты – мужчина и можешь сам строить свою жизнь. А значит, можешь и позаботиться о таких вопросах! А женщина – нет.

– Прости, что обидел тебя.

Я попытался притянуть ее к себе, но она сопротивлялась. Тогда, отпустив ее, я сказал серьезно:

– Элеонора, я без промедления должен ехать в Прато и помочь моему названому брату Паоло и его сестре Элизабетте.

– Прости меня за то, что обидел тебя. Не ссорься со мной. Я не могу расстаться с тобой, пока мы не помиримся. – Я подошел к ней и нежно поцеловал в губы. – Как только Паоло и Элизабетта окажутся в безопасности, я вернусь сюда и поговорю с тобой и твоим дядей. А ты можешь пока подумать над тем, примешь ли предложение лейтенанта кондотьеров, у которого в кармане – ни гроша.