Текст книги "Убийца (ЛП)"
Автор книги: Тед Белл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
– Предположим, ты видишь драконов, – сказал он. «Вам повезло, мистер Нэш. Время кормления драконов».
Глава тридцать шестая
Лондон
БРИК КЕЛЛИ тащился за ароматными и манящими следами Л Или. Он наблюдал, как роскошная рыжеволосая женщина в перламутровом платье цвета сои шелковисто проскользнула через французские двери на террасу балкона. Рядом с бальным залом было несколько таких полукруглых террас, все с видом на небольшие сады на северной стороне отеля. Если бы не глухой стук вертолета новостей, зависшего над головой, это было бы спокойное место, где можно было бы избежать шума и суетливой толпы внутри. За Парк-лейн деревья Гайд-парка вырисовывались черными на фоне вечернего неба.
Посол Патрик Брикхаус Келли почувствовал укол вины.
Тиш и мальчики были где-то в дальнем конце бального зала, брали автографы у звезды Иэна Флинна. Именно по этой причине он сегодня вечером вывел свою семью, несмотря на все предостережения Джека Паттерсона. Давай, Текс, сказал он. Шанс для его запертых мальчиков увидеть мировую премьеру нового триллера Ника Хичкока? А, возможно, познакомиться с самой звездой? В конце концов Паттерсон и его сотрудники DSS наконец уступили. В конце концов, там будет половина королевской семьи и вся их охрана. Возможно, семья посла будет в большей безопасности на весенней вечеринке в саду в стенах Бак-хауса, но не намного.
Он виновато оглянулся через плечо, ища Тиш и мальчиков. Теперь они наверняка будут фотографироваться, а где папа? Мама, почему папы нет ни на одной фотографии Ника Хичкока? Потому что папочка ускользнул, чтобы тайно поговорить со старым другом, дорогая.
Лили остановилась у дверей, позволяя Брику идти одному. Франческа стояла к нему спиной, опершись локтями на широкую каменную балюстраду и глядя в глубокую летнюю ночь. Ее пышные светлые волосы были собраны в шиньон и закреплены блестящими бриллиантовыми заколками. Казалось, она тихо насвистывала или шептал бурундукам, игравшим внизу среди каштанов.
Давно похороненные воспоминания всколыхнулись. Неделя с ней, затерянная в святилище маленькой спальни с видом на Испанскую лестницу. Брик, переживший песчаные бури и танковые бои в пустынях к югу от Багдада, сохранив практически неповрежденную кожу, решил остановиться на неделю в Риме, прежде чем отправиться домой в Ричмонд. «Остановка для дозаправки», – сказал он матери по телефону, и она предложила ему найти отель «Хасслер» по адресу Тринита дей Монти, 6. Уютная атмосфера старины в отеле оказалась идеальной для залечивания ран войны.
В свой второй вечер в Риме, ужиная в одиночестве в La Carbonara, оживленной траттории, которую он обнаружил на площади Кампо дель Фьоре, молодой капитан американской армии впервые увидел эту красоту. Она работала на кухне, нарезала салями за тяжелым деревянным столом, и каждый раз, когда кухонная дверь открывалась внутрь или наружу, он пытался поймать ее взгляд.
В теплом, насыщенном свете кухни, окруженная неистовыми поварами, официантами и официантами в черных куртках, она казалась безмятежной и, если не считать блестящего ножа в руке, даже ангельской.
Кухонная дверь качнулась, словно щелкнул затвор фотоаппарата. Она ловила его взгляд, когда один из официантов входил на кухню с подносом с пустой посудой; и он отвечал тем же, когда появлялся еще один с тарелками дымящейся пасты. Наконец, была одна улыбка. Никто из них не помнил и не заботился о том, кто первым улыбнулся в камеру. Он влюбился. Вначале он думал, что она, возможно, тоже немного в него влюблена.
«Все еще кровь течет глубоко», – сказала она ему после их первой ссоры. Это был один вечер после двух или трех бутылок грубого Кьянти в таверне в Тестевере, и остаток ночи он провел, пытаясь объяснить, почему то, что он имел в виду, не было оскорблением. Ее легко ранить, и она склонна к быстрому гневу. Один урок, который Брик усвоила на этой неделе, заключался в том, что, проталкивая боевой танк Abrams M1-A через иракские минные поля, прикосновение на цыпочках к яичной скорлупе женской психики выглядело самоубийственным.
Когда юная Франческа, расспросив о его ярких наградах, узнала о масштабах недавней деятельности своего нового красивого возлюбленного в Персидском заливе, ее глаза вспыхнули праведным гневом.
Все плохо кончилось ссорой прошлой ночью, прямо перед его вылетом на авиабазу Эндрюс, а затем в Ричмонд. Ужасный общественный резонанс по поводу недавнего поражения Ирака в «матери всех сражений». Он невинно произнес тост, подняв бокал за своих павших товарищей по 100-й бронетанковой дивизии.
«За нас, благородных», – сказал Брик. «Нет ничего лучше, а многие чертовски хуже!»
Она опустила кубок и с тонкой улыбкой вылила полный стакан на белую льняную скатерть. Стол выглядел залитым кровью.
«Кровь все еще течет глубоко», сказала она, глядя на расползающееся багровое пятно. «Эта война не окончена. Она только начинается».
Брик посмотрел ей в глаза и понял, что видит ее впервые. «Расскажи мне об этом», – сказал он, и она так и сделала.
Ее отец, ныне владелец «Ла Карбонара», был римлянином в шестом поколении. Ее мать была сирийкой. Франческа выросла на задворках Дамаска. Она жила в жестокой, замученной семье, полной политического и религиозного рвения. Всю свою жизнь она слушала обе стороны и в конце концов страстно встала на сторону своей благословенной матери в ее ненависти к нечестивым капиталистическим империалистам, стремящимся править миром. Теперь ее бедная мать умерла. С разбитым сердцем Франческа всегда кричала на своего жестокого отца, когда в ней вспыхивал гнев. Жестокое обращение ее отца с дочерью было безвозвратно связано с его религией. И ее ненависть.
Что Брик решил, что ему не нужно после службы в Персидском заливе, во время которой многие из его друзей погибли ужасной смертью, защищая свободу, так это разъяренный исламский фундаменталист в своей постели. Они расстались. Он больше никогда не видел Франческу. До этого момента.
Сейчас, когда он пересекал террасу, его мысли были заполнены только воспоминаниями о ее теле в разных позах и меняющихся оттенках света на красивой старой кровати. Он почувствовал, как ускорилось сердцебиение. – Франческа, – тихо сказал он с акцентом на первом слоге, и она обернулась. Мягкий свет сада на ее изысканном лице, обнаженных плечах и глубокой груди был невыносимо несправедлив по отношению к давно и очень счастливо женатому мужчине.
«Каро?» – сказала она, и ее большие карие глаза сверкнули. «Си. Это ты. Танк. Мой великий американский герой войны. Ecco, mi amore, иди сюда, а, командир танка? Поцелуй своего старого друга, а?»
Она протянула руки, и Брик подошел к ней. Он искренне хотел целомудренно чмокнуть ее в щеку, но она этого не хотела. Обе руки обвили его шею, и она притянула его к себе, красные губы приоткрылись, и поцелуй в сладострастные губы был неизбежен. Он пытался вырваться, когда почувствовал острый укус прямо под левым ухом.
«Что за…»
Он мельком увидел ее правую руку, увидел ее большое сапфировое кольцо с серебряной иглой, торчащей из центра камня, и больше ничего.
«Он скользит. Помогите мне удержать его», – прошептала Роза.
Лили схватила Брика за руку в тот момент, когда нейлоновый ремень упал с неба на террасу внизу. Парящий вертолет, неотличимый ни от одного из вертолетов для прессы, все еще круживших над отелем, теперь свешивал из открытого отсека нейлоновый ремень длиной сто футов. Вместе две женщины быстро накинули ремень безопасности на голову и плечи Келли, а затем затянули его вверх под его мышками. Роуз взглянула на человека, высунувшегося из открытого отсека для вертолетов чуть выше, и подала визуальный сигнал. Потерявший сознание американский посол взмыл прямо в ночное небо, тут же поднялся на лебедке и затащился внутрь вертолета. Вертолет белого цвета с большими синими логотипами ITV NEWS на бортах с ревом помчался над верхушками деревьев Гайд-парка.
Роуз посмотрела на часы. «Меньше десяти секунд, – сказала она Лили, – Va bene, а?»
«Molto bene», – сказала Лили, и что-то в ее голосе заставило Роуз поднять голову. Лили залезла под парик из рыжих волос, уложенных на ее голову и украшенных изумрудами.
«Che cosa…что ты…» сказала Франческа, но Лили была на шаг впереди нее.
– Un cadeau, – сказала Лили, вытаскивая из копны своих волос небольшой черный предмет. – Прощальный подарок. От нашего Паши. В память о твоем блестящем выступлении в храме сумо. Помнишь, любимый? Ты с ним снималась.
«Нет», сказала Роуз, отступая назад, «Не надо. Не надо».
«Наверняка ты знал, что произойдет, если ты подойдешь к нему слишком близко. Паша убивает то, что любит, чтобы выжить. Если один цветок вырастает слишком высоким, он его срезает. Руби, руби».
Лили подошла к ней с курносым предметом, вытянутым на конце руки, прижала дуло к груди Роуз и выстрелила ей в сердце. Из-за того, что над головой все еще пульсировали вертолеты, а в бальном зале стоял шум, приглушенный звук единственного снаряда был едва слышен. Роуз упала на нее, выбив пистолет из рук Лили, ее тело с глухим стуком приземлилось на оружие. Лили увидела, что она мертва, и перепрыгнула через балюстраду. Она упала с добрых десяти футов в ожидающие руки Раеда, водителя, которого она наняла на вечер.
Раед положил ее на землю и посмотрел вверх, ожидая, пока следующая женщина упадет в его объятия. Лили схватила его за руку, взяла на буксир и помчалась по узкой грунтовой дорожке между изогнутой стеной и густой живой изгородью из бирючины.
– Я думал, вас двое, – сказал Раед, быстро и легко двигаясь позади нее.
«Нет», сказала она через плечо. «Только я. Поторопитесь. Мы опаздываем. Самолет Паши прибудет в Гатвик меньше чем через час».
* * *
Алекс Хоук наблюдал, как тает лед в водке Брика, когда услышал из-за открытых дверей что-то, что ему совсем не понравилось. Приглушенный стук, за которым последовал шум, похожий на удар стофунтового мешка муки о кирпичи. Он залпом допил ром и быстро пошел к французской двери, проклиная себя и инстинктивно понимая, что все, вероятно, уже закончилось. Все его системы сигнализации, обычно такие надежные, сработали с опозданием на тридцать секунд.
И все же он был не готов к тому, что обнаружил. Итальянская кинозвезда одна лежит лицом вниз в быстро растекающейся луже крови. Никаких признаков маленькой звездочки. И, черт возьми, никаких признаков его друга Брика. Как, черт возьми? Он подбежал к балюстраде и посмотрел вниз. Сад внизу был пуст. Ничего.
Он упал на колени рядом с женщиной, подхватил ее под руку и перевернул, прижимая к себе голову, когда сгустки аортальной крови выкачивались прямо из маленькой входной раны над ее сердцем. Она стонала, ее дыхание было прерывистым и поверхностным. Она была в сознании, но он сразу понял, что она не выживет. Теперь никто не мог ее спасти.
Он провел с ней меньше минуты. Может быть, секунды.
«Кто в тебя стрелял?»
«Ох… как холодно».
– С тобой все будет в порядке. Но ты должна сказать мне, моя бедная женщина. Кто в тебя стрелял? Где посол? Скажи мне.
«Эта… сука. Лили… она застрелила… они все меня предали…»
– Кто? Кто тебя предал?
«Все они… Паша и… un fottuto disastro».
«Американский посол. Куда они его забрали?»
«Б-Брик? Красивый Брик…?»
– Да, Брик.
«Голубой дворец… Фатин… ну, знаешь… в горах…»
Ее глаза закрылись. Он терял ее.
«Останься со мной! Американцы, Франческа, кто убивал всех американцев?»
«Снай бин Вазир», – прошептала она, – «Паша. Он… убил и меня… еще миллионы… американцев… скоро… справедливость».
А потом она ушла.
Осторожно опустив ее на пропитанные кровью кирпичи, он увидел пистолет. Он осторожно подобрал его носовым платком. Оно было липким от крови. Он увидел пластик, чтобы избежать детекторов. Один выстрел. Одного удара в сердце обычно хватало.
«Боже мой, чувак, мне сходить к врачу?»
Хоук поднял глаза и увидел лорда Моубрея, зажигающего сигару.
«Боюсь, слишком поздно для этого. Будьте так любезны, попросите Джека Паттерсона выйти на улицу. Высокий американец в баре слева от двери. Ковбойские сапоги. А еще вытащите агента МИ-6. Здесь. Подойдет любой, но чем старше, тем лучше. Пожалуйста, скажите им, чтобы поторопились, лорд Моубрей. Но не поднимайте шума. Мне нужно тихо поговорить наедине с женой посла Келли.
Когда Моубрей повернулся, чтобы уйти, в дверях появился Паттерсон. Хоук протянул ему орудие убийства, завернутое в носовой платок.
«Кто это?» – сказал Паттерсон, стоя на коленях рядом с ним.
«Франческа д'Аньелли».
«Мертвый?»
«Очень.»
«Кинозвезда. Черт побери. Женщина, которую мы поджарили в Венеции. Три раза, и ничего не вышло. Она была со Стэнфилдом в ту ночь, когда он взорвался на Большом канале. Это «Роза»».
«Да», сказал Хоук. – Убит две минуты назад Лили. Они схватили Брика, Джек. У них мой лучший чертов друг.
«Она говорила?»
«Да. Судя по всему, от руки Снай бин Вазира погибнет чертовски много американцев».
«Иисус Христос», – сказал Паттерсон, на его лице застыла маска неудачи и отчаяния. Он достал спутниковый мобильный телефон, открыл его и набрал код экстренной помощи госсекретаря Консуэло де лос Рейес. Спустя несколько секунд пронзительные звуки сирен заполнили улицы Мейфэра и Гайд-парка.
Глава тридцать седьмая
Южный Бискейн Бэй
Через пару минут, наблюдая за тем, как молодой кубинский спецназовец управляет надувной лодкой, Сток показал Пепе свой старый удостоверение «морского котика». Этого было достаточно, чтобы убедить кубинского командира позволить ему управлять этой проклятой лодкой, поскольку его собственный парень, казалось, до чертиков боялся идти в бурном море и держал эту машину на пол-газа. Киду даже было трудно поддерживать движение по прямой.
«Твой след больше похож на змею, чем на палку, сынок», – сказал Сток парню, освобождая его от обязанностей. «Лучше пусть профессионал сделает это дерьмо в тяжелую погоду. Найдите место, где можно сесть и держаться!»
Сток схватился за штурвал, полностью выдвинул дроссельные заслонки вперед, и почти плоскодонная лодка прыгнула вперед, вверх и над водой, как и было задумано. Лодка была быстрой по причине. По сути, это был поднос из кафетерия с прикрепленной сзади мощностью в триста лошадиных сил.
У Стоука есть два Mercedes 150, которые позволяют ему преодолевать вершины волн. Волны слишком большие, вьющиеся над головой, он просто прорвался сквозь них. Остальные три лодки с трудом успевали за ними, но «Сток» не стал ждать. А так им с Пепе было трудно держать в поле зрения петушиный хвост Родриго. Лодки для сигарет были созданы для серьезной скорости, их глубокие V-образные корпуса прорезали все насквозь.
Ему пришло в голову просто вызвать кавалерию, в данном случае береговую охрану США. Через десять минут вертолет направит прожектор на голову этого парня. Но Сток хотел этого плохого парня себе. Он тоже хотел, чтобы он был для Хоука. Разве он не обещал Алексу, что они с Росс пойдут его искать? Загнать его под землю? Черт побери, именно это они и собирались сделать. Сток был человеком, ориентированным на миссию.
Жив он или мертв, сказал он Алексу, когда они прощались два дня назад в аэропорту Логана. Сток больше любил мертвых. Живой Алекс, вероятно, надерет Родриго задницу и передаст все, что от него осталось, в Скотланд-Ярд. Самое приятное в мертвых – никто не должен беспокоиться об экстрадиции твоей задницы, ты мертв. Или беспокойтесь о том, что вы исчезнете в какой-нибудь лазейке.
Четверо военнослужащих, сидевших на корме, были так взволнованы его карточкой «морского котика», что следующее, что они попросили бы, это его чертов автограф. Сток подумал, что ему хотелось бы, чтобы его старая команда, «Гром и Молния», работала над этим делом. С ним были какие-то крутые контртеррористы мирового класса, а не Рэмбо-младший и его подростки-коммандос, сидящие позади него, все в восторге от того, что настоящий морской котик управляет лодкой, вместо того, чтобы беспокоиться о том, чтобы надрать задницы и позаботиться. бизнеса.
По крайней мере, у него был Росс. Даже раненый, ты хочешь, чтобы Росс был на твоей стороне. Как бы тяжело это ни было, кубинцы подпрыгивали, но у кубинцев был санитар, который пытался наложить шину на сломанную нижнюю часть левой ноги Росса.
«Эй, Росс», – сказал Сток, крича на мужчину сквозь рев ветра и двигателей. «Как дела там, брат мой? Хорошо?»
Росс улыбнулся и показал ему большой палец вверх. Мужчина был каменным задирой. Он лежал на сиденье на корме, держась за шиворот парня, работавшего с его ногой, и пытаясь удержать медика от выпрыгивания из лодки. Каждый раз, когда они преодолевали волну, лодку накрывала стена морской воды. «Ура-ха», – крикнул Сток в соленые брызги. В этот момент подвесные двигатели зашипели, и он посмотрел на указатель уровня топлива.
«Черт, Пепе, о чем ты думал? У нас скоро закончится бензин, чувак! Как ты собираешься поймать этого засранца без топлива? У тебя даже канистр на борту нет?»
«На других лодках! Мы планируем ровно столько, чтобы вернуться в порт Майами, сеньор!» – крикнул Пепе, держась за лобовое стекло левой рукой, а бинокль ночного видения – правой. «Не это!»
«Планы не всегда сбываются, правда, Пепе?»
Сток на секунду задумался над ситуацией.
«Послушай, Пепе, у меня есть мысль».
– Привет, сеньор Стокли.
«Другие лодки нам не нужны, они нас только тормозят. Мы справимся со всем этим в одиночестве, бензина у нас достаточно. Я сбавлю скорость, дайте им догнать, разгрузимся». эти дополнительные канистры. Держи бинокль на Родриго.
Сток снова нажал на газ, снова включил обороты холостого хода, дал лодке успокоиться, поднялся на переднюю часть больших волн, поднялся на гребень и скатился вниз по корме. Через пару минут к ним подошли остальные три лодки. Сток махнул им рукой, чтобы они подошли поближе, готовые бросить веревки и сплавиться на плоту. Начать перекачку топлива. Он знал, что три лодки с коммандос этому не очень обрадуются, но…
«Сеньор!» – сказал Пепе. «Газ нам не понадобится! Смотри!»
Он протянул Стоуку бинокль ночного видения. Лодка соскользнула на дно желоба, поэтому ему пришлось подождать, пока они поднимутся на вершину, чтобы посмотреть. Он не мог поверить в то, что видел через светящиеся зеленые линзы. Семь или восемь ветхих старых деревянных домов, возвышающихся на сваях на высоте двадцати футов над водой. Старый, на вид, и заброшенный. Стилтсвилль! Да, он читал об этом месте в самолете. Старое поселение, посвященное азартным играм и продаже рома, построенное в 30-е годы. Город-призрак после последнего сильного урагана. Но что на самом деле странное? Шестидесятифутовый катер Родриго был пришвартован к лестнице, ведущей к одному из больших домов. Лодка выглядела пустой и просто покачивалась вверх и вниз. Зачем ему это делать?
«Фантастико! Lo tenemos! La rata! Мы поймали крысу!» – крикнул Пепе, глядя на солдат в других лодках и указывая на сигарету. «Вамонос!»
«Эй! Подожди, Пепе!» Сказал Сток, быстро схватив спасательный трос на ближайшей лодке, прежде чем парень, управлявший ею, смог взлететь. Он подтянул лодку к борту и указал на две большие канистры с бензином на корме. «Dos mas, por Favor», – сказал он молодому коммандос. Малыш был сложен как маленькая горилла. Он взял две тяжелые канистры с бензином, похожие на пару огромных «Пепси», и передал их Стоуку. К тому времени, как Стоук овладел ими, три надувные лодки уже запустили моторы и унеслись прочь.
– Чего вы ждете, сеньор? Пойдем за ним!
«Это настоящий козел, чувак, я тебе говорю. Включи чертово радио и перезвони им. Быстро, если не раньше!» Сток повернулся к парню спиной и начал наполнять свои баки.
«Это моя операция, сеньор, а не ваша! Я получаю приказы от команданте, а не от североамериканцев. А теперь идите!»
«Ты всегда такой глупый или просто сегодня прилагаешь особые усилия?» Сказал Сток, удивленно покачивая головой.
Остальные три плоскодонца все еще мчались в сторону Стилтсвилля и быстро приближались. Полный и полный пипец, его было видно за милю.
Стокли вытащил из кобуры пистолет кубинского командира «Глок-9» и прижал его к голове Пепе еще до того, как тот успел понять, как и вообще могло ли это произойти.
«Как вы говорите «мятеж» по-испански, jefe? Потому что именно это и происходит. Первое, что вы делаете? Вы говорите своим ребятам, чтобы они передавали свое оружие Россу аккуратно и медленно, понимаете? «Меньше вы хотите, чтобы ваши мозги были в воде».
Лейтенант Альварес отдал приказ, и Стоук достаточно знал испанский, чтобы понять, что этот человек хочет сохранить свои мозги нетронутыми, хотя, насколько мог видеть Сток, там особо нечего было делать. Росс, уже севший, принял оружие и спрятал все оружие, кроме одного, китайского автомата АК-47, под сиденье. АК он держал свободно, но палец находился на спусковом крючке.
«Штурмовые ножи?» – спросил Сток парня.
«Си».
«Скормите их рыбкам».
Четыре ножа шлепнулись в бухту.
– И ваше, команданте. Я сохраню его для вас.
После того, как парень вручил ему нож, Сток отобрал пистолет у него из-за головы и толкнул его на сиденье. Три штурмовых катера теперь приближались примерно в паре сотен ярдов к ближайшему дому на сваях, большому, где была пришвартована черная лодка Родриго «Сигарета».
«Последний шанс, амиго», – сказал Сток, передавая Пепе рацию. «Перезвони им».
Парень покачал головой: нет.
«Задам тебе актуальный вопрос, Пепе», – сказал Сток. «Ты видел много боевых действий? Или ты просто спецназовец? Вытаскивал людей, пинающихся и кричащих, из домов посреди ночи и все такое. Похищал их детей? Или, может быть, у тебя просто проблемы с носовыми пазухами? У тебя такой заложенный нос?» вверху, ты не чуешь, что ловушка воняет до небес прямо перед тобой?»
«Мои люди возьмут его, вот увидишь».
– Ну, посмотри на это с другой стороны, команданте, как бы там ни было? Мы сидим крепко. Нам досталось место в первом ряду. Не так ли, Росс?
«Ловушка, Сток». – тихо сказал Росс, следя глазами за тремя лодками, которые теперь двигались медленно, приближаясь к ветхому дому, к которому была привязана черная лодка. Войска на ногах, все оружие направлено на Сигареты.
«Ставь свою задницу, ловушка. Все остальное не имеет смысла, Росс. Родриго, он знает, что мы преследуем его. Почему он остановился? Связать? Вздремнуть? Поймай ему немного бониты? Он взял с собой Фанчу. Может, немного подстричься?»..
«Лодка не имеет никакого смысла».
«Я тоже над этим работаю. Он не может быть в этом. Он знает, что его численно превосходят. Двенадцать парней с автоматическим оружием, РПГ. Расстрелять его лодку, потопить ее. И что, он в одном Из домов? Заманить их? Дом за домом? Двенадцать против одного? Имеете ли вы какой-нибудь смысл?
«Лучше бежать, Сток. Направляйся на юг, к Кис. Мешки с укрытиями в мангровых болотах».
«Что я пытаюсь сказать здесь военному гению».
«Верно.»
«Бунтарь без понятия. Мальчику нравится вырывать свои войска из пасти победы».
«Его звонок».
«Держи глаза открытыми, Росс. Похоже, флот сеньора Макхейла войдет без него».
– Вот такая мысль, – сказал Росс, потирая щетинистый подбородок. «Может быть, эта Сигарета – не единственная лодка Родриго».
