Текст книги "Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (СИ)"
Автор книги: Татьяна Маркина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
– А на каком же мне еще лежать? – правда, они договаривались с Ольгой, что на второй год поменяются – Ольга будет спать на кровати, а Таня вместо нее на диване. Но теперь, кровать останется за ней.
И еще Таня обиделась. Неужели не видно, что она весь день прибиралась – в квартире все блестит.
– И, наверное, ничего не ела?
– Я не хочу, – ну надо же какой заботливый.
– Ясно.
Что ему было ясно, Таня не поняла, но спрашивать не стала. Максим сел на кровать – ему тоже было неудобно разговаривать, возвышаясь над ней.
– Ты какая-то ненормальная, Танюха, ей богу, – грубоватыми фразами он хотел замаскировать участие. – Спустись на землю, дорогая, оглянись вокруг. В тринадцать лет девчонки знают о сексе всё, а в пятнадцать им занимаются все поголовно. Твои ученицы в этом отношении могут тебя еще и поучить.
– Вот и найди себе такую, – огрызнулась Таня.
– Я уже нашел то, что мне нужно. Но ты, ласточка, устарела лет на сто. Подумаешь – переспала с мужиком. Все проходят через это, так стоит ли из-за этого умирать?
Она решила, что он боится, что она покончит с собой, у нее действительно вчера была такая мысль, которую не смогла реализовать, и она что-то невразумительное пробовала сказать Максиму не вполне трезвым языком. Вот поэтому он так настойчиво ломился в квартиру. А Максим продолжал:
– Ей, видите ли, чувства подавай. Не будь наивной, любви нет. Так что успокойся и не рви сердце. Так или иначе, тебе все равно пришлось стать женщиной. Сказочного принца ты бы никогда не дождалась, а я не лучше, но и не хуже других. Ты еще получишь удовольствие, если не будешь относиться к этому так трагично. Такова се ля ви. В жизни все нужно испытать. Поняла?
Таня молча слушала его философствования. Он вздумал учить ее жить. Сломал, растоптал ее, а теперь утверждает, что он здесь ни причем, такова жизнь, и только ее нужно винить.
– Значит так, слушай меня, глупыш, – он наклонился над ней и погладил по щеке, – жизнь продолжается. Все идет своим чередом. Ты как всегда будешь ходить на работу, есть три раза в день, чистить зубы и запирать дверь. Хорошо?
– Нет.
– Почему?
– Я уже сказала, что бегать открывать тебе двери не собираюсь.
– Ну, ты упертая! Если не хочешь открывать мне дверь, дай другой ключ, чтобы я мог открывать сам.
Таня хотела солгать, что второй ключ есть только у Ольги, но потом передумала и встала. Она потеряла себя, стала вещью, чужой собственностью, и ее попытки сохранить самостоятельность смешны. Отдав главное, как можно беспокоиться о второстепенном – снявши голову по волосам не плачут. А может быть, получив ключ, он сразу же уйдет. Пришлось показывать ему ночнушку. Она подошла к столу и, выдвинув ящик, взяла оттуда ключ. Максим сидел на кровати. Она протянула ему ключ. Вероятно, получив ключ, он бы сразу ушел, но ее, подвела ночная рубашка. Она была слишком короткой, а когда она подавала ключ, одна лямка соскользнула вниз, оголив плечо. Она тут же поправила ее. Он положил ключ в карман брюк, и, обняв ее за талию, привлек к себе. Под его жадными руками тонкая ткань сорочки затрещала. Максим испугался, посадил Таню на кровать и осторожно снял сорочку.
– Извини, пожалуйста, я нечаянно.
Таня нервно захохотала. Трещала вся ее жизнь, расползалась по швам, а он извинялся за старую сорочку. Максим недоуменно на нее посмотрел и сказал:
– Я знаю, любая девчонка рада оказаться со мной в постели, но чтобы до такой степени?
Таня смолкла – Максим оставался верен себе.
Он ушел почти сразу же, только выкурил сигарету. На этот раз он пользовался презервативом, невнятно пробормотав что-то о том, с кем же ему заниматься любовью, если его девушка не будет вылезать из абортария. Ей опять было больно, может не так сильно, но она инстинктивно отодвигалась от него и под конец лежала в очень неудобной позе, глубоко запрокинув голову. Когда он ушел, она приняла душ и снова легла. Сон не шел к ней, весь день стараний пропал зря.
Глава 6
Живешь, как по лесу идешь,
Лицом угодишь в паутину —
Тонка и легка невтерпеж,
Сорвал бы с лица, как личину,
Да сразу ее не сорвешь.
Как будто разумная злоба
Готовила пряжу свою,
И чуждое нам до озноба
Есть в этом воздушном клею:
На щеки налипла обида,
Оболган, стоишь на краю;
Теперь улыбнись хоть для вида,
Хоть слово промолви со зла, —
Куда там! Слезами не выдай,
Что губы обида свела.
А. Тарковский
В понедельник Таня вышла на работу, она отвечала за школьную практику. По вечерам заходил Максим. В четверг он предупредил:
– В субботу с утра поедем с компанией на Чемровку с ночевкой, отдохнем, порыбачим. Ты, это, приготовь завтра все необходимое из вещей, чтобы в субботу утром не копошиться. Продукты можешь не брать, о них позаботятся. На природе отдохнешь, заодно познакомишься с моими друзьями.
– Не хочу я ни с кем знакомиться, – она еще не забыла Проху.
– Не бойся, ягодка моя, – понял ее Максим, – это всего-навсего студенты, друзья детства. А с «деловыми» у меня деловые отношения.
– Все равно. Я всю неделю рано вставала на работу и хочу выспаться. Не хочу ни на какую природу, – она не знала как ей вести себя с чужими людьми, не знала, что им известно о ней.
– Хочешь, просто ты этого еще не знаешь.
– Максим, разве тебе мало того, что ты имеешь здесь? Зачем тащить меня куда-то за город?
– Мало, Танюша, мало. Я хочу, чтобы ты была со мной везде. Все должны знать, что ты моя девушка. Ясно? И возьми теплые вещи – ночью будет холодно. Да, не забудь купальник. Я заеду за тобой в девять.
В пятницу накрапывал дождь, и Таня надеялась, что пикник не состоится, но Максим напомнил ей, чтобы завтра утром в половине девятого она была готова. Ей понадобился бритвенный станок, но она не смогла найти лезвия для него. Она вышла из ванной. Максим еще не ушел. Она стала искать лезвия на столе, иногда ей приходилось пользоваться ими, чтобы резать бумагу для школьных пособий.
– Ты что-то потеряла, дорогая? – участливо поинтересовался Максим.
– Лезвия, странно, они всегда были в ванной.
– Я тебе говорил, не разбрасывай, где попало, – сокрушенно покачал головой Максим.
– Ты взял? – спросила Таня.
– Не вали с больной головы на здоровую, – Максим широко улыбался.
Подозрение превратилось в уверенность, что это дело рук Максима. Глупый, если бы она нашла в себе силы умереть, ее бы не остановило отсутствие каких-то тупых лезвий. Вздохнув, она бросила поиски.
– А зачем тебе? – спросил он.
– Чтобы завтра свободно в купальнике ходить.
Максим ушел и через час привез бритвенный станок с запасными кассетами.
– На, Маша-растеряша.
Станок был импортный, лезвия в нем были надежно запрятаны в кассеты. Таня такие никогда не видела.
В субботу солнце с утра затопило город. Несмотря на это, в девять никто не заехал. Если они никуда не едут, мог бы предупредить. А теперь она не знала, за что браться, вдруг он все-таки появится и придется все бросать.
Максим пришел около десяти.
– Ты же сказал в девять.
– Что уже заждалась, моя цыпочка? Расстроилась, что не поедем? Ну, извини, проспал, – он поцеловал ее в щеку.
– С тобой невозможно разговаривать.
– Давай вещи.
Она показала на сумку в прихожей. Он взял сумку и пошел к выходу. Таня обулась.
– Ты все выключила? – спросил Максим, придерживая дверь.
– Все, кроме утюга и чайника, – буркнула Таня.
– Тогда о'кей, – он захлопнул дверь
В машине впереди на пассажирском месте сидел Александр, Максим подошел с сумкой к багажнику. Таня села сзади Саши.
– Привет, Танюшка, – повернулся к ней Саша.
– Здравствуй.
В последний раз она видела его на пляже. Воспоминания не самые приятные.
– Снова Аврора, – непонятно о чем сказал Максим, усаживаясь за руль
– Если она еще не готова, я вытащу ее, в чем есть, – пригрозил Саша.
Через несколько минут они были у панельной девятиэтажки. Никого вытаскивать «в чем есть» не пришлось. Из подъезда вышли две девушки – милая блондинка и высокая крупная девушка с короткой стрижкой. Таня пересела в центр, чтобы освободить место для пассажирок. Их познакомили. Блондинку звали Светланой, у второй девушки было редкое имя – Аврора. Таня боялась встретиться с ними взглядом. «Господи, что они обо мне думают?»
Машина запетляла по улицам. Во дворе дома старой постройки Максим остановил автомобиль рядом с зеленым «Москвичом». Все, кроме Тани, вышли из машины, оставив дверцы открытыми. Максим и Саша закурили, к ним присоединилась Аврора. Компания из пяти человек – двух девушек и трех парней, сидевшая на скамейке у подъезда, встали и подошли к «Волге». Они обрушили на Максима все свое недовольство долгим ожиданием. Максим попытался взвалить вину на Аврору, но за нее вступилась Света:
– Если бы не я, ты бы сам до сих пор ещё дрыхнул в постели.
Еще немного пошумев, новая компания влезла в «Москвич». Когда машины тронулись, Аврора спросила:
– Макс, я не поняла, а почему нет Юльки? Ты, что ее не звал?
– Ей все равно не хватило бы места.
– А что за парень новый едет с нами?
– А, – это Андрей, Костин двоюродный брат, приехал из Рубцовска. Что уже успела глаз на него положить?
– Как раз наоборот, можно было бы его не брать, а пригласить Юльку.
– Ты, что, Костя без него бы не поехал, брат все-таки. А без Кости тоже нельзя – у него «Москвич».
Машины выехали на улицу Григорьева и помчались в район Лесоперевалки. Впереди шла белая «Волга». Жилые районы сменились на уродливые железобетонные коробки промышленных цехов. Таня осторожно разглядывала своих спутниц, стараясь делать это незаметно. Света говорила негромко, у нее был высокий нежный голосок. Веселый взгляд, пухлые губы, не девушка, а непосредственный ребенок. В другой обстановке Таня назвала бы ее симпатичной, но сейчас она олицетворяла стиль и образ жизни Максима, и поэтому вызывала недоверие.
Вторая соседка была какая-то шумная, уверенная, заматерелая что ли. И Татьяна робела рядом с ней. Она всегда смущалась в обществе слишком наглых и самоуверенных людей. И когда ее о чем-нибудь спрашивали, она с трудом вылезала из своей раковины, говорила через силу, словно нехотя, и тем самым производила на людей впечатление высокомерной и надменной особы. Так получилось и на этот раз, когда Аврора пыталась что-то у нее узнать.
– Ты где учишься? – у Авроры был низкий густой голос.
– Я работаю учителем математики в школе, – отчеканила Таня.
– Наш пед кончала?
– Нет. Я окончила Томский университет, – быстро проговорила Таня, словно испугавшись, что ее заподозрили в таком низком деле – учебе в местном пединституте.
Авроре явно не понравился ее тон, и она подколола гордячку:
– Ну, надо же, из нашего педа учителей отправляют в село, а в город – завозят из университета. Думают – дети умнее станут.
– Да в нашей педухе учатся только деревенские, их потом назад домой и отправляют, – вступился за Таню Максим.
Аврора его прервала:
– Кстати, анекдот вспомнила. В класс приходит новая учительница и загадывает загадку: «Летели два крокодила, один – синий, другой – на юг. Загадка: сколько мне лет?» Вовочка отвечает – двадцать шесть. «Правильно. Как ты догадался, Вовочка?» «А так: мне тринадцать лет и отец называет меня полудурком. А вы – …»
Все в машине, кроме Тани, засмеялись.
Часа через полтора обе машины выехали к речке и покатились вдоль берега. Там, где они отдыхали когда-то раньше, стояли палатки, и машины двинулись дальше. Они проехали еще две удобных поляны, там тоже было занято.
– Вот проспали, теперь будем полдня искать место, – сердилась Света.
– Да они здесь со вчерашнего вечера, – возразил Максим. – Не переживай, берег длинный – места всем хватит.
Еще примерно полчаса езды с остановками и совещаниями, и они выбрали не очень ровную поляну, окруженную кустами, с довольно крутым спуском к воде. Ребята сразу же хотели сходить за дровами, развести костер, поставить палатки, но Аврора истошными воплями «Жрать хочу!», заставила всех сначала заняться едой. «Вы-то утром ели, а если я умру от голода – это будет на вашей совести». Пришлось расстилать на земле клеенку, выкладывать провизию, доставать посуду. Все суетились, громко переговаривались, шутили, смеялись. Максим сунул Тане сумку с продуктами, а сам куда-то исчез. Ей казалось, что все только и делают, что с любопытством разглядывают очередную «забаву» Макса. Выручил Саша – он подавал ей из сумки продукты, а Таня раскладывала их на клеенке. Появился Максим, сел рядом. Все было готово, Таня так и осталась сидеть между Сашкой и Максимом. Хотя никто не поддержал Аврору, когда она настаивала на столь раннем обеде, все с жадностью набросились на пищу. Открыли бутылку вина, разлили желающим по кружкам. Справа от Максима сидела Светлана, и что-то тихо говорила ему, сверкая белыми ровными зубками. У Тани совсем не было аппетита, и она не знала, что бы съесть. Аврора, сидевшая напротив нее, успевала, не только есть и громче всех разговаривать, но и следить за остальными:
– Саня, а что это твоя соседка ничего не ест?
– Тань, тебе что-нибудь подать? – вместо ответа спросил Александр.
Несмотря на то, что все внимание Максима было обращено на Свету, он тут же отреагировал – протянул Татьяне кусочек пирога с рыбой:
– Скушай, дорогая.
Чтобы не привлекать к себе много внимания, Таня не стала отказываться, и взяла пирог.
– Ты всегда так мало ешь, как птичка, – продолжал Максим.
Это была явная демонстрация, для тех, кто не понял, с кем она приехала: с Максом или Сашей. Аврора, увидев это, с такой силой вонзила зубы в помидор, что сок брызнул во все стороны и попал Тане на щеку и брюки. Аврора тоже пострадала – соком была залита ее футболка. Таня инстинктивно схватилась за лицо. Максим взял бумажную салфетку и, отняв от лица Танину руку, сам вытер ей щеку, а потом, чуть приподняв ее подбородок, невесомо прижался губами там, куда попал сок. Он приоткрыл рот и слегка лизнул щеку языком. Жар прилил к ее лицу – она оказалась в центре внимания. Чтобы скрыть смущение, Таня стала вытирать джинсы.
– Извини, – буркнула Аврора, тоже приводя в себя в порядок.
– Ничего страшного.
После обеда все пошли купаться. Берег обрывался в воду сразу, и на самом мелком месте было почти по пояс. Таня осталась сидеть на траве. Теперь, когда всем стало известно кто она, все встало на свои места, она еще меньше хотела привлекать к себе внимание. Аврора громко вскрикивала, не решаясь сделать новый шаг – поначалу вода казалась холодной. Выйти из воды было сложнее, чем туда попасть – мокрые ноги скользили по гладкой глине. Но парни быстро помогли девчонкам вылезти на берег.
Искупавшись, все занялись делами. Света с Авророй убирали со стола, они так и остались в купальниках. Две пары из «Москвича» пошли за дровами. Саша за кустами нашел место, где берег полого уходил в воду и помог подругам унести туда посуду для мытья. Максим с Андреем ставили палатки. Таня не знала, что ей делать, прячась от оценивающих взглядов, она держалась ближе к Максиму, как собачонка в страхе жмется к ноге хозяина. Сложилась парадоксальная ситуация – она искала защиты у того, кого больше всего ненавидела и боялась, потому что была для него не объектом презрения, а предметом его гордости. Максим постоянно находил ей занятие, и грубовато командовал – подать колышки, натянуть веревку.
– Ты почему не купалась? – спросил он, закончив работу. – Плавать не умеешь?
– Умею. Просто не хотелось.
– Жарко очень. Смотри, откуда девчонки идут – там берег хороший. Хочешь – поплавай, никто на тебя смотреть не будет, – предложил он.
– Можно, – она пожала плечами, оставаясь на месте.
– Иди за мной, – решительно сказал он, – купальник на тебе?
Она кивнула, и он повел ее к реке. Сбросив одежду, она скрутила волосы и, заколов их на макушке шпилькой, вошла в воду.
Когда они вернулась, Света с Авророй загорали на расстеленных покрывалах. Максим пошел за дровами. Света позвала Таню присоединяться к ним. Таня не стала одеваться, и легла рядом со Светой. Когда посчитали, что дров достаточно, Максим, Саша и Андрей – худой изящный юноша, присоединились к загорающим. Решили поиграть в подкидного дурака. Максим буквально вынудил Таню, как она ни отпиралась, взять карты в руки. Играли двумя тройками. Александр играл с Авророй и Светланой, а Таня с Максимом и Андреем. Максим все время шутил, постоянно делал Тане какие-то знаки – с чего ходить, но она его не понимала. Зато их замечала Аврора и грозилась заставить переигрывать партию. Максим и Андрей играли хорошо, и безучастная игра Тани не мешала им выигрывать. Аврора играла азартно, но спешила и часто ошибалась. Саша постоянно выходил из себя и набрасывался на нее, разбирая каждую партию после проигрыша.
– Мы гимназий не кончали, – оправдывалась Аврора.
– Не везет в карты – повезет в любви, – утешала Света.
– А где остальные? – спросил Андрей.
– Костя с Мариной и Володька с Любой пошли за дровами.
– Неужели этих дров мало?
– Вот уж кому везет в любви, – ответила Аврора.
На поляне оставались те, кому счастье в любви не улыбнулось.
Аврора потребовала поменяться игроками, и взяла в свою команду Андрея, а с Таней и Максимом стала играть Света. В первую же партию Таня осталась один на один с Авророй. На руках у Тани была почти полная колода, а у Авроры – три карты. Ходить должна была Татьяна.
– Танюшка, лучше сразу сдавайся, – Саша потирал руки в предвкушении выигрыша.
Аврора кровожадно улыбалась, Таня бросила взгляд на Максима. Он пожал плечами.
– Как хочешь, можешь сдаваться. Но лучше попытайся, проиграть ты всегда успеешь, – сказал он.
– Только не подсказывай! – закричала на него Аврора. – Услышу от тебя еще слово – и все, вы проиграли.
Нет, так просто она сдаваться не станет, обозлилась Таня. Пусть Аврора узнает, кто синий, а кто на юг. Ей повезло, что у нее было много парных карт, правда, всего один козырь, жаль только, что равнодушная до этого к исходу игры, она не обращала внимания какие карты вышли. Придется рискнуть. У нее дрожали руки, когда она сделала первый ход. К счастью, у Авроры тоже был всего один козырь, и она приняла карты. Следующую подачу Аврора отбила, но завалить Таню не смогла. Дальнейший исход игры был предрешен, и хоть Аврора отчаянно сопротивлялась, ей пришлось остаться в «дураках». Максим радовался как ребенок – он два раза перекувыркнулся через голову и, хлопнув Таню по плечу, чмокнул ее в щечку:
– Молодец, Танчик! – и обратился к остальным: – Искупнемся?
Чемровка – неширокая речушка, впадающая в Бию, с несильным течением, вода в ней легко прогревается. Саша с Максимом шумно плавали, ныряя и громко отфыркиваясь. Аврора со Светой на глубину не заходили, а, смеясь, плескались у берега. Андрей молча мерил саженками воду в стороне. Никто из них не заметил, как Татьяна переплыла речку. Она попробовала выйти на другой берег, но он был слишком крутым, а дно скользким. Она поплыла вдоль берега, надеясь найти более удобное место, и чуть не нахлебалась воды от испуга, когда неожиданно услышала пронзительный крик Максима:
– Осторожно, там могут быть омуты. Плыви обратно.
Таня повернула назад, все уже вылезли на берег, только Максим плыл ей навстречу. Когда они встретились, все пошли на стоянку. Выбравшись на сушу, Максим спросил, пытаясь превратить свою тревогу в шутку:
– Хотела сбежать?
– Утопиться! – возразила Таня.
– Извини, что помешал.
Любители лесных прогулок принесли дрова, Аврора и Света уговорили играть всех в «мафию». Таня впервые услышала об этой игре, и сказала, что хочет сначала посмотреть. Она лежа наблюдала за действием и незаметно уснула под монотонные слова ведущего «Мафия открывает глаза, мафия закрывает глаза». Когда она проснулась, тень от кустов дотянулась до того места, где она лежала. Рядом с ней никого не было, кто-то заботливо накрыл ее махровой простыней. Горел костер, над ним кипело что-то в двух ведрах – кашеварили Света и то ли Марина, то ли Люба. Рядом с ними на земле стоял переносной магнитофон, играла музыка. За палаткой играли в волейбол. Таня огляделась, ища Максима – она не знала, что ей делать, куда приткнуться. Он играл в волейбол. Таня предложила кашеварам свою помощь.
За ужином пили вино и водку. Максим собирался налить Тане вина, но она поспешно закрыла кружку рукой – еще не забылось, как мучилась на прошлой неделе от похмелья. От одних воспоминаний подступала тошнота.
– Ах, да, ты же одна выпиваешь по бутылке водки и лучше держать спиртное от тебя подальше, – засмеялся Максим и хотел налить ей водки, но Таня и тут отказалась.
– Я на нее смотреть не могу, не то, что пить, меня от одного взгляда на нее тошнит.
– Да в прошлый раз ты перебрала изрядно, вот что, значит, добралась до бесплатного, – не стал настаивать Максим и поставил бутылку на место.
Насытившись, все сели вокруг костра, прихватив бутылки и кружки. Костер уже начал гаснуть, но его быстро реанимировали. Никто не позаботился помыть посуду и убрать остатки еды. Включили магнитофон на полную мощность. По мере сгущения темноты веселье становилось все громче и бесшабашней. Играли в детские игры, но после вина на свежем воздухе, да еще ночью, они приобретали особый смысл. Игры прерывались танцами. Таня чувствовала себя, как чувствует себя трезвый человек в пьяной компании. Она презрительно слушала глупые шутки, раздражалась неестественно громкими голосами, про себя возмущалась откровенными непристойностями. И в тоже время она чувствовала себя скучной и старой, как черствая булка недельной давности. Максим, слава богу, ее не трогал. Около трех часов ночи смех у костра затих, магнитофон замолчал – сели батарейки. Еще раньше любители собиранья дров заползли в одну из палаток. Зато из другой палатки доносились возня, хохот и визг. Таня сходила к машине, оделась теплее и вернулась к костру. У костра оставался один Андрей. Он тоже был новым человеком в этой компании, и его не манила возня внутри палатки. Таня напряженно ждала, что в любую минуту Максим громко позовет ее. И она безропотно пойдет, ибо, когда собака вырывается, ей укорачивают поводок. Она сидела, обняв колени, и неподвижно смотрела на огонь, даже забывая моргнуть, так завораживало пламя.
– Смотри, – вдруг сказал Андрей, – звезда падает.
Таня подняла голову, но ничего не увидела.
– Все, уже сгорел. Метеор сгорел.
– А ты успел загадать желание? – спросила Таня.
– Я в это не верю. Но ты подожди, они еще будут падать. Каждый год в августе Земля встречается с метеорным роем, и в небе идет «звездный дождь». Но даже если ты не увидишь метеор, все равно посмотри как красиво – в городе столько звезд не увидишь.
– В самом деле, – согласилась Таня, запрокинув голову. Она знала, какое желание загадает, но звезды больше не падали. Но и без этого черное небо притягивало к себе:
– «Открылась бездна, звезд полна», – произнесла Таня.
– «Звездам нет счета, бездне – дна», – продолжил Андрей.
Таня опустила взгляд с неба на землю, вернее на Андрея – для нее было откровением, что еще кто-то знает эти стихи. Впрочем, ничего особенно, совсем недавно по телевидению повторяли фильм о Ломоносове. Таня снова вернулась к созерцанию звезд. Но Андрей оказался не так прост. Ему стало скучно сидеть и молчать, и он предостерег ее:
– Если долго вглядываться в бездну, то бездна вглядится в тебя.
– Ницше, – Таня заинтересовано посмотрела на Андрея.
Они заговорили о звездах, а из палатки доносился смех и визг – Максим замогильным голосом пугал девчонок. Кажется, он не скучал без подружки.
От звезд Таня с Андреем перешли к богу, смерти, школе, политике, всему на свете. Таня была поражена, что есть еще парни, которые думают не только о сексе.
Уже все затихли в палатке, кто-то вышел оттуда и побрел в кусты. А они все говорили и говорили, поддерживая в костре огонь. Спать не хотелось. Так они проболтали до самого рассвета. А когда стало светло, и Таня оглянулась назад, то ее неприятно поразил вид неубранной посуды. Она предложила Андрею ее помыть. Они набрали воды в ведро, в котором был заварен раньше чай, и согрели в нем воду. Таня прибрала на «столе», и они вместе помыли и прополоскали посуду. Андрей пошел еще дальше и захотел приготовить завтрак, чтобы проснувшийся народ сразу позавтракал. Таня с удовольствием согласилась. Ей было легко с Андреем, она просто отдыхала с ним. Пошарив в пакетах с провизией, они поняли, что кроме каши с тушенкой, готовить нечего. Картошки оставалось немного – только запечь. О рыбалке вчера никто и не вспомнил. Они приготовили завтрак в семь утра, но главные едоки должны были проснуться еще не скоро. Они закопали в угли картошку. Андрей позвал Татьяну искупаться. Вода рано утром, уверял он, должна быть теплее, чем днем. Подошли к месту, где купались вчера. Таня сняла верхнюю одежду и осталась в купальнике. Она замерзла, кожа покрылась пупырышками. Она быстро заплела косу и закрепила ее на затылке заколкой, чтобы не замочить волосы. И мужественно вошла в воду вслед за Андреем, дрожа от холода. Вода оказалась действительно теплой, даже не хотелось вылезать.
На берегу она сразу же замерзла и побежала к машине переодеться в сухое белье. Вытащив из сумки полотенце, Таня быстро вытерлась, переставив сумку на водительское сиденье, села рядом и закрыла дверцу машины, чтобы Андрей не увидел, как она переодевается. Его нигде не было, наверное, он ушел в кусты выжать плавки. Она сняла купальник, надела трусики, кофту на молнии, но бегунок на замке застрял в складках длинной кофты, растянуть кофту во всю длину, сидя в машине было неудобно, она так и оставила кофту почти расстегнутой. Еще труднее было в тесном салоне машины натянуть узкие джинсы. Убедившись, что Андрея рядом нет, она вышла из машины, и чуть не упала, потеряв равновесие, когда нечаянно навалилась на дверцу и та, под тяжестью ее тела, закрылась. Она снова пошире открыла дверь, чтобы в случае появления Андрея юркнуть в машину. Как назло он вышел откуда-то из-за машины, когда она едва стояла на одной ноге, засовывая ногу во вторую брючину, и не смогла быстро спрятаться. Она не знала, что сначала делать – застегивать кофту, натягивать джинсы или забираться в машину. Андрей в одних плавках, ничего не замечая, подошел к ней, и остановился рядом, как болван – у него не хватало ума понять, что она уже не в купальнике.
– Отвернись и отойди от меня, – прошипела она, попав второй ногой в джинсы.
– Ой, прости, – наконец дошло до Андрея, он повернулся к ней спиной и пошел к костру. Натягивая брюки на бедра, Таня подняла голову и встретилась взглядом с Максимом, бесшумно вылезшим из палатки. С перекошенным от злобы лицом, он подбежал к ней, и схватил за плечи. Она так и не успела застегнуть джинсы.
– Ах ты, сука, – заорал Максим, тряся ее за плечи, кофта на груди распахнулась. Это его больше взбесило. – Я вижу, тебе понравилось раскидывать ноги, ты теперь делаешь это со всяким, кто подвернется под руку.
Таня была страшно напугана, и не знала, как оправдаться перед Максимом, он был в такой ярости, что вряд ли будет ее выслушивать. И она попросила:
– Отпусти меня, дай хоть штаны застегнуть.
– Нет, сначала, я тебя, шлюха, проучу, – он замахнулся, чтобы ударить ее по щеке.
– Дрянь, сука, – повторил он, так пока и не ударив.
Рядом с ними уже стоял Андрей.
– Не трогай девушку, – сказал он.
– Тогда сначала получит любовничек, – прохрипел Максим и ударил Андрея по лицу, а потом в живот, когда тот схватился за него руками, толкнул его так, что Андрей упал. Из палатки раздался женский крик. За ними все наблюдали, разбуженные криками Максима. К Андрею бежал Костя, его двоюродный брат. Таня тоже рванулась было к лежащему Андрею, но Максим опять схватил ее за плечи:
– Что, дружка пожалела?
В это время открылась задняя дверца «Волги» и из салона вылез Саша Золотухин. Таня и Максим опешили и растерянно уставились на него. События так стремительно разворачивались, что она ничего не успевала соображать, и тогда она стала приводить одежду в порядок: застегнула кофточку, джинсы.
– А ты что там делал? – после долгого молчания, наконец, спросил Максим.
– Сначала спал, потом проснулся. Выжидал момент, когда эффектнее появиться на сцене.
– А они что делали? – Максим кивнул в сторону Андрея, который уже поднялся.
– Ты что подумал, они это – прямо в машине? – Саша сложил указательные пальцы рук и потер их. – Нет, этого не было. Хотя, надо признаться, то, что я видел – приятное зрелище. Красивая фигура, – сообщил он Тане, завязывающей шнурки на кроссовках.
– Ты все время был в машине? – наконец поняла Татьяна.
От стыда ее обожгло – в машине она сняла с себя все. Она вспылила.
– Так ты подглядывал за мной, – накинулась она на Сашку. – Затаился и подглядывал.
Почти все вышли из палаток и подошли ближе. Саша попытался оправдаться:
– А что я должен был делать?
Но она уже не слышала его – она бежала, куда глаза глядят, прочь от этих любопытных взглядов. Далеко в лесу она постепенно перешла на шаг. Она посмела надеяться, что может хоть на время забыть о Максиме, о своей зависимости. Какая же она дура! Даже когда он тискает других девчонок, она должна помнить, что стала его вещью, его принадлежностью. Всего на несколько часов она освободилась от этого гнета, и сразу же поплатилась за это, да еще человека подставила.
Упругая липкая паутина порвалась под ее напором и обмякла на ее лице. Она отпрянула назад, снимая с лица невидимые нити. Таня стала внимательнее смотреть перед собой: почти везде между деревьями висело по толстому пауку с мрачным рисунком на спине. И все же еще несколько раз ощутила неприятные липкие прикосновения незамеченной паутины у себя на лице. Тогда подняла с земли сухую ветку и, проходя между деревьями, широко махала ей перед собой, чтобы сбить паутину. Со стороны это выглядело, наверно, очень смешно, как будто она фехтовала, пытаясь разрубить невидимого врага. Но она была одна в лесу. Через некоторое время устала, и села на сухое поваленное дерево. Вокруг стояли величественные сосны, между ними маячили белые стволы берез. Она должна выйти на дорогу, а там сядет на попутку. Но в какую сторону идти? Жаль, что не пошла вдоль берега, так бы она сразу увидела съезд с дороги, но, ничего страшного, она не заблудится, здесь слишком много отдыхающих. Все в порядке, успокаивала она себя. Таня услышала сзади чьи-то шаги. А вдруг тут водятся медведи? Она оглянулась. В ее сторону шел человек, но чужой это или свой не понятно. Когда он подошел поближе, она узнала Максима.
– Хорошо, что у тебя яркая кофта, а то я бы мог тебя потерять из виду, – сказал он, остановившись рядом. Оранжевый цвет кофты на ней был такой насыщенности, будто она сама излучала свет.
– Ну что, пойдем назад? – предложил Максим.
Таня промолчала.
Максим присел с ней рядом:
