Текст книги "Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (СИ)"

Автор книги: Татьяна Маркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Глава 13

Первые дни года были теплыми, температура днем поднималась выше нуля. А потом резко ударил мороз – ночью температура опустилась до тридцати градусов. Максим с утра был легко одет и, добежав из института до общежития, сильно замерз. Он забыл дома перчатки и не стал сам открывать дверь окоченевшими руками, а позвонил. Пройдя в комнату, он попросил горячего чая согреться. Таня пошла на кухню, ставить на плиту чайник. В заварочном чайнике закончилась заварка. Таню это разозлило. Ну почему она должна заваривать для этого «мажора» свежий чай? В Томске в общаге они заливали кипяток в заварник и по два, и по три раза и называли такой чай «белые ночи». Хотя, может быть, она злится на этого богатого отпрыска из зависти, потому что он не знает, что это такое? Но ведь и они заваривали чай по три раза не от бедности, точнее, не совсем от бедности, а потому, что вечерком, часов в двенадцать, когда всем вдруг резко хотелось чайку, оказывалось, что заварка кончилась, магазины давно закрыты, а соседи сами вот уже второй день у них «пасутся», прося взаймы то чай, то сахар. Тане так захотелось вернуться в прошлое. И стоит, наверное, пожалеть студентов, которые не жили в общаге, не ощутили некую общность, студенческое братство. Так что, пусть пьет свежезаваренный цейлонский чай, наслаждаясь его терпким вкусом. Таня насыпала в чайник побольше заварки. В дверь позвонили.

– Я открою, – крикнул из комнаты Максим и вышел в коридор.

Таня прислушалась, кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

– Да, Татьяна Викторовна дома, – ответил кому-то Максим, – проходите.

Таня вошла в коридор. На пороге стояла Ира Якушкина из 10 «Б», в черной искусственной шубке и вязаной шапочке.

– Здравствуйте, Татьяна Викторовна. Я, наверное, не вовремя?

Ира мялась на пороге, не решаясь пройти.

– Здравствуй, Ира. Очень рада тебя видеть, – Таня тоже не решилась пригласить Иру в дом – мешался Максим.

– Что же вы не проходите? – функцию гостеприимного хозяина взял на себя Максим.

Девочка вошла в коридор, но не успел Максим захлопнуть дверь, как она засобиралась назад.

– Извините, я зря пришла. Мне лучше уйти.

Таня понимала, что девочка напрасно бы не пришла, у нее что-то важное, но Максим расстроил все ее планы. Училась Ира хорошо, но в последнее время несколько расслабилась. По поводу учебы Ира подошла бы к ней в школе – завтра первый учебный день в новом году. Таня не могла вспомнить, кто классный руководитель в 10 «Б». Что же случилось? Да, при Максиме разговора не получится. Но ребенок замерз, вон, как лицо покраснело, надо напоить ее чаем, и договориться о встрече завтра.

– Нет, я тебя так просто не отпущу, на улице такой мороз. Раздевайся, попьем чаю.

Ира все еще стояла в нерешительности.

– Учителей надо слушаться, – поддержал Таню Максим, – я это в какой-то книжке вычитал. Или этому в школе учат, а, Татьяна Викторовна?

Ира слабо улыбнулась.

– И не только этому, – ответила Таня.

– Боюсь, что больше ничего я из школьного курса не запомнил.

– Ты не стесняйся, знакомься, это – Максим. Максим – это Ира, – представила их друг другу Таня, и тут же схватилась за голову, – ой, у меня чайник выкипит.

– Ты иди, завари чай, а я помогу девушке снять шубу, – отправил ее Максим, – я хоть и бывший двоечник, но не кусаюсь.

Последние слова Максима Таня услышала уже на кухне. Максим провел Ирину в комнату, не переставая о чем-то говорить.

– Сейчас будем пить чай, – Таня внесла в комнату вазочки с вареньем и расставила их на стол.

– Я помогу вам, – метнулась за ней на кухню Ира.

У них получилось милое, почти семейное чаепитие, Максим говорил больше всех. Ира односложно отвечала на вопросы, но было видно, что она успокоилась. Зато Татьяна сидела как на иголках, в ожидании, что Максим отмочит какую-нибудь пошлость. Но он был на удивление корректен, а, напившись чаю, поднялся из-за стола и собрался уходить.

– Все, согрелся, теперь пойду домой.

Таня пошла его проводить в коридор.

– Я утром оделся, как попало, думал на улице тепло. У тебя есть лишние рукавицы побольше и шарф?

Таня дала ему мохеровый шарф, купленный в Туле только потому, что их «выбросили» в магазине. С рукавицами было сложнее. Она нашла забытые Ольгой варежки – у Ольги рука была больше чем у нее. Максим рассмеялся, увидев вышитых на них зайчиков, и отказался их надевать.

– Все равно они мне малы. Ладно, ампутируют руки по локоть – будешь кормить меня с ложечки, – чмокнув ее в щеку, он ушел.

Вернувшись в комнату, Таня села за стол рядом с Ирой.

– Это ваш жених, Татьяна Викторовна? – спросила девочка.

– Да как тебе сказать, – пожала плечами Таня.

– Вы такая счастливая, Татьяна Викторовна. Я вам так завидую. Он такой хороший.

– Никогда не надо завидуй другим, – прервала ее восхищения Таня.

Ира сникла:

– Извините.

Таня поспешила объяснить ей, что имела в виду:

– Если будешь все время завидовать другим, можешь пропустить в своей жизни самое интересное. Ты молода, хорошо учишься, у тебя впереди – целая жизнь. Это тебе можно позавидовать, ты просто не понимаешь своего счастья.

Нос у Иры неожиданно сморщился, губы разъехались в стороны и задрожали, а из глаз покатились слезы. Таня испугалась, чем она могла так расстроить ребёнка? Но, судя по тому, с какой легкостью проступили эти слезы, они уже лежали на поверхности, лишь недавно осушенные. Таня придвинулась ближе к Ире и обняла девочку.

– Ну что ты, что ты. Успокойся, успокойся, милая. Все будет хорошо. Выпей еще чаю, и расскажи, что случилось.

Таня налила девочке свежего чаю, Ира вытерла слезы, но от чая отказалась.

– Рассказывай все по порядку.

– Татьяна Викторовна, только вы обещайте, что никому не расскажете.

– Конечно, не расскажу, – Тане стало нехорошо, неужели Иру кто-то изнасиловал?

– Правда, не расскажете?

– Я тебе обещаю.

– Татьяна Викторовна, я не знаю, что мне делать, помогите мне!

– Я пытаюсь, но пока не могу представить чем.

– Я беременна и хочу сделать аборт.

– Что? – Таня никак не ожидала ничего подобного от этой тихони. Или ее изнасиловали?

– Я хочу избавиться от беременности, но я не знаю что делать. Помогите мне!

– А кто отец? Тебя изнасиловали?

Ира в ужасе отшатнулась от учительницы. Таня мысленно отругала себя, что вспугнула девочку, она могла замкнуться в себе, ей и так с трудом давались признания.

– Что вы! Мы любим друг друга.

– Он старше тебя? – из нее приходилось вытягивать подробности, но она имела на это право, прежде чем взвалить на себя ответственность, она должна знать, за что будет отвечать.

– Нет, он из нашего класса.

Ребятишки хорошо конспирировались. В школе нетрудно было заметить, кто из детей уже активно увлечен противоположным полом и вовсю пытается флиртовать и ухаживать, а кто еще ждет своего времени, не высовываясь из раковины. Ира казалась спокойной беспроблемной девочкой. Да и парень не проявляет себя. Таня даже не могла предположить кто он.

– А он знает? – спросила Таня.

Ира молча кивнула в ответ.

– Это он хочет, чтобы ты сделала аборт?

– Нет, я сама решила.

– А он сложил ручки и ждет, когда ты все устроишь?

– Мы сюда вместе пришли. Это он узнал ваш адрес. Он остался на улице.

– Он ждет все это время? Он же замерзнет!

– Зайдет в подъезд, погреется.

– Но если твой парень в курсе, тогда, может быть, стоит рассказать и маме, вместе все решить.

Ира разревелась еще сильней.

– Татьяна Викторовна, вы же обещали.

– Я не собираюсь никому рассказывать, я думаю, ты должна это сделать сама. Ведь мама – самый близкий человек, она должна тебя понять. Это, конечно, трудно, но, в конечном счете, она должна понять и помочь.

– Нет, нет. Ей нельзя говорить. Только не это. Если вы расскажете маме, я убью себя.

– Но не выгонят же тебя из дому.

– Даже если не выгонят, я этого не переживу.

– Ира, а ты уверена, что не ошиблась? Может у тебя просто задержка.

Ира чуть снова не расплакалась. Таня обняла ее за плечи. Девочка, сдерживая слезы, выдавила:

– Нет, это беременность. Я чувствую.

– Даже взрослые женщины иногда ошибаются.

– У меня болит грудь. А сегодня утром вырвало. Я хочу избавиться от него!

– А сколько дней задержка?

– Почти две недели, уже тринадцать дней. Я не могу сейчас рожать. Я хочу закончить школу и поступить в институт.

– Но, очевидно, ты захочешь иметь детей в будущем, а вдруг это уже будет невозможно? Ты просто не знаешь, как это опасно для здоровья.

– Не знаю и не хочу знать! Мне все равно, что будет потом! Я хочу избавиться от него, или перережу себе вены, – это уже было похоже на шантаж.

– Успокойся, Ирочка. Давай рассуждать разумно, – Таня погладила Иру по спине.

Она не представляла, что делать, чем помочь ребенку. А что бы сделала она, окажись в таком положении? Правда, ей легче, она – взрослый человек. Хотя и для нее оказаться в таком положении – не радость. Ей повезло, что после эпизода в гараже не было последствий, это был удачный день. А этот гад потом даже ни чем не поинтересовался. Зато не преминул при всех показать свою щедрость, разбрасывая с елки подарки. Но бог с ним, не о нем речь. Если бы ей довелось решать подобную задачу, она бы, конечно, обратилась к медикам. Таня слышала о некоторых домашних средствах, но вряд ли стала бы сама калечить свой организм, а тем более предлагать их ребенку. Единственный выход – идти к врачам.

– А если все рассказать маме? Ты все-таки подумай, – Таня попробовала еще раз убедить девочку, – по-моему, это единственный выход.

– Не надо меня уговаривать, – Ира даже не желала слышать об этом. – Татьяна Викторовна, если вы откажетесь, я пойду к одной женщине, мне дали адрес, она живет на Мочище. Берет пятьдесят рублей за аборт. Потом час полежишь у нее – и домой. Деньги мы найдем, половина у нас уже есть.

Это уже был не шантаж, Ира говорила тихо, но уверенно. Она серьезно продумала этот вариант, узнала адрес, цены, собирает деньги. Таня содрогнулась, вспоминая свое последнее посещение Мочища. Несмотря на кажущееся спокойствие, район был пропитан запахом опасности. Подпольный аборт? Этого допустить нельзя.

– Только не это! Подумай сама, если после этой бабки ты попадешь в больницу, тогда мама точно все узнает, к чему тогда все.

– Почему я должна попасть в больницу?

– Даже в больнице бывают осложнения, а что можно сказать о подпольном аборте, в условиях, где даже нет горячей воды.

– Тогда вы мне помогите.

– Но тебе, наверное, не сделают аборт в больнице без согласия матери.

– Почему? Мне же не тринадцать лет. В марте мне будет шестнадцать.

Таня засомневалась:

– Я точно не знаю, возможно, я ошибаюсь. Как бы это уточнить?

Ира бросилась ее обнимать:

– Татьяночка Викторовна, миленькая, узнайте, пожалуйста. И чтобы сделали за один день. А то, как я объясню маме, куда пропала на три дня?

Девочка собралась сбросить груз всей ответственности на учительницу. Но ей только пятнадцать лет, и Татьяна ей кажется взрослой зрелой женщиной. Она сама в семнадцать лет считала, что тридцать лет – глубокая старость.

– Я попробую узнать, – против своей воли сказала Таня, – но ты должна объяснить мне, почему не хочешь открыться матери. Это сегодня вы в ссоре, а через неделю помиритесь, и ты ей все расскажешь, она захочет воспитывать внука, но будет уже поздно.

– Не захочет, – ответила Ира.

– Почему ты так уверена?

– Я знаю.

– Ира, я сделаю все, что смогу, для того чтобы тебе помочь, но и ты должна мне честно все рассказать, чтобы я потом не раскаивалась о содеянном.

– Если я скажу маме, что беременна, она решит, что это от отчима. Отец ушел от нас, когда мне было полтора года. Мы все время жили вдвоем с мамой. А два года назад она вышла замуж, отчим моложе ее на девять лет. Она боится его потерять, и ревнует его. Даже ко мне. Точнее не даже, а особенно ко мне. Мы с ней часто ругаемся, она думает, что я пытаюсь соблазнить его, одеваюсь вызывающе, хихикаю с ним. Но это он ко мне пристает, вернее еще не пристает, но позволяет всякие пошлые высказывания в мой адрес, когда мама не слышит. Я строю из себя глупую девочку, что ничего не понимаю и хихикаю, как дурочка. Мне кажется, что ему хочется, но он пока не решается. Дома я ношу халаты почти до пола, но не могу же ходить по улицам и на дискотеки как монашка. Если я скажу, что беременна, она обвинит меня, что я соблазнила ее мужа.

– А если придет твой молодой человек, и вы вместе расскажете о ребенке?

– Отчим убьет его. Он ревнует меня, я с таким трудом отпрашиваюсь на улицу и на дискотеки, за мной всегда заходят девочки. Когда звонит телефон, он всегда берет телефонную трубку и если это меня, интересуется кто это. Маме это нравится, она считает, что я избалована и мне нужна строгая рука.

– А сегодня как ты смогла уйти?

– Он еще не пришел с работы, а я скажу, что была у Кати. Она подтвердит, если он позвонит.

– И как только вы умудрились? – удивилась Таня.

– Но днем они же все на работе.

– Ира, ты не преувеличиваешь? Может ты просто против брака мамы с этим человеком? Ведь вы столько лет жили с мамой вдвоем, и вам никто не был нужен. Поэтому тебе не нравится мамин избранник.

– Да это я еще преуменьшаю. Он все время старается прикоснуться ко мне, задеть как бы случайно, если мамы рядом нет. Скорей бы закончить школу и уехать учиться.

– Хорошо, Ира, я попробую узнать, и завтра расскажу, что выяснила.

– Спасибо.

– Сейчас стали делать мини-аборты, они вроде более щадящие, но не думаю, что совсем безопасные, – рассуждала Таня.

Ира кивала головой, во всем соглашаясь с ней, лишь бы она не передумала. Они договорились встретиться завтра вечером, Таня уточнила сроки, и девушка ушла.

До позднего вечера Таня не могла успокоиться. Она оказалась единственной, кому Ирина смогла довериться. Что творится с людьми, если невозможно понимание между родителями и детьми? Впрочем, она тоже не все рассказывала маме, хотя бы ради того, чтобы не расстраивать ее. А про Максима невозможно, невыносимо рассказать правду никому.

Как бы там ни было, чем она может помочь Ирине? Не идти же в поликлинику на прием к гинекологу. Даже если она договорится с врачом, Ире все равно придется идти на прием, сидеть в очереди, и ловить взгляды взрослых женщин, читать в них любопытство и принимать его за осуждение, а пуще всего бояться встретить мамину знакомую. Почему бы не устроить в городе гинекологический кабинет для подростков, с отдельным входом или даже совсем в другом здании. И консультировать молодых девушек о средствах предохранения. Подросткам так же трудно купить в аптеке презервативы, и стоило бы выдавать их бесплатно, и даже пусть продавать, но не на виду у всех. Об этом должны были бы подумать врачи, поставить вопрос перед городскими властями. И тут она вспомнила, что мать Авроры считается одним из лучших гинекологов города, и ухватилась за эту мысль. Никогда раньше она не встречалась с матерью Авроры, но попытаться поговорить с ней можно. Таня пошла бы к ним в тот же день, но было уже слишком поздно.

Глава 14

На следующий день в школе начались занятия после каникул. После уроков под предлогом того, что Ира в прошлой четверти училась хуже, чем могла бы, и не мешают ли Ирине учиться семейные неурядицы, Таня подошла к классной руководительнице 10 «Б» и попыталась ненароком выяснить, правду ли Ира рассказала ей об отчиме. Классная тоже заметила, что Ира немного ленится, но списывала это на предвыпускной учебный год, когда еще можно позволить себе расслабиться перед решающим, требующим напряжения всех сил последним годом. А семья у Иры – замечательная, уверяла она, отчим взял на себя бремя ответственности воспитания падчерицы и не только не пропускает родительские собрания, но и заходит иногда в школу во время занятий, чтобы на перемене поговорить с учителем.

Не заходя домой, Таня сразу же пошла к Авроре.

Дверь ей открыла Аврора, увидев Татьяну на пороге, она удивленно подняла брови. У нее получилось это очень красноречиво благодаря новой прическе – Аврора подстриглась «под ёжик», оставив только длинную челку и прядь волос на шее, теперь волосы не отвлекали внимания от лица, которое было очень выразительным.

– Здравствуй, – произнесла Таня.

– Привет, проходи. А где дорогой?

– Что? – не поняла Татьяна.

– Ну, любимый.

– Я одна. А без него можно?

– Конечно. Просто я привыкла видеть тебя всегда вместе с ним.

– Слава богу, не всегда.

– Пошли на кухню, чай попьем, замерзла ведь, – пригласила Аврора.

Она поставила чайник греться на плиту, вытащила конфеты из шкафчика.

– Аврора, а твоей мамы сейчас нет дома?

– Она на работе.

– А когда она вернется?

– Так, что у нас сегодня, четверг? Раньше шести ее не будет. А что?

– Как ты думаешь, она не откажется поговорить со мной здесь, у вас дома?

– О чем поговорить?

– Понимаешь, это очень личное. Нужен профессиональный совет.

– Я думаю, не откажется. А что у тебя случилось, забеременела?

– С чего ты взяла?

– Тебе же нужен профессиональный совет. Или хочешь спираль поставить?

– Нет, я не по этому поводу.

Девушки уселись за стол пить чай.

– Да, ладно, не стесняйся, я все понимаю, – продолжала Аврора. – Но если ты собралась делать аборт, учти, мама будет тебя отговаривать. А Макс, придурок, что, – не хочет жениться?

– Аврора, не выдумывай. Я ничего не могу тебе сказать. А тебе идет новая стрижка.

Стрижка была смелая и не каждому такая бы пошла, но у Авроры была прекрасная форма головы, и стрижка это подчеркивала.

– Холодно только, надо было летом такую делать. Сейчас буду отращивать. Как ты думаешь, мне пойдет рыжий цвет волос?

Они говорили о всяких пустяках, но Аврора пыталась удовлетворить свое любопытство, резко меняя тему разговора, видимо, рассчитывая застать ее врасплох.

– Ты Максу-то сказала?

– О чем?

– Да все о том же, не притворяйся, что не понимаешь.

– Аврора, мне нечего ему рассказывать.

– Тань, если ты думаешь, что он не женится, то напрасно. Любого можно заставить. А ты даже не пытаешься. Скажешь, когда аборт делать будет поздно, и куда он денется?

Аврора ей все больше и больше нравилась за неподдельное участие, за откровенное желание помочь. И просто нравилось, как она ест, пьет чай – с таким аппетитом, удовольствием, наслаждаясь процессом чаепития. Это был энергичный, активный человек, все делающий со вкусом, и, очевидно, трудно заставить ее делать то, что ей не нравится.

– Так ты мне ничего так и не расскажешь?

– Извини, не могу.

– Ну и ладно. Будешь ждать маму?

– Нет. Давай я приду вечером.

– Тогда сделаем так, приходи к семи часам, я ее подготовлю, – предложила Аврора. На том они и расстались.

В семь Таня была на пороге квартиры Авроры. Вера Андреевна оказалась высокой сухощавой женщиной, со столь строгим выражением лица, что Татьяна испугалась. Откровенного разговора, скорей всего, не получится. Ей снова предложили чаю, но она отказалась, чтобы сразу приступить к делу. Тогда Вера Андреевна провела ее в гостиную. Аврора прошла с ними. Вера Андреевна села за стол, Татьяна напротив. Аврора включила телевизор и села на диван. Таня молчала.

– Аврора, а ты что тут собралась делать? – спросила мать. – Ты нам будешь мешать.

– Мам, ну что мне делать, телевизор ведь есть только в этой комнате. Я вам совсем не помешаю, здесь все свои.

– По-моему у тебя сессия.

– Хорошо, я уйду, – Аврора встала и, высоко подняв подбородок, вышла из комнаты.

– Закрой дверь, – попросила мать. И обратилась к Тане, – я вас слушаю.

– Понимаете, я работаю учителем в школе. Преподаю математику. В том числе в десятом классе.

Вера Андреевна немного расслабилась:

– Так вы хотите, чтобы я прочитала лекцию для девочек? Боюсь, что это будет трудно, я постоянно занята. Но можно прислать кого-нибудь другого в школу. А дочь мне говорила что-то насчет аборта или спирали. Так какая у вас школа?

– Лекция – это, конечно, хорошо, но, боюсь, что Аврора была ближе к истине.

– Вы так издалека начали, что я не поняла. Так с чем вы пришли?

Таня глубоко вздохнула и начала:

– Речь пойдет не обо мне. В моем классе учится девочка, она беременна. Ей почти шестнадцать лет. Можно ли сделать ей аборт, и так, чтобы об этом знало как можно меньше людей?

Вера Андреевна поджала губы.

– Я не делаю абортов на дому. Это подсудное дело.

– Ну, что вы, Вера Андреевна, – воскликнула Таня. – Я не это имела в виду. Я говорю о медицинском аборте. Девочка сама не знает куда идти и что делать, в детской поликлинике нет гинеколога, и ей очень стыдно.

– В таком случае она должна прийти с матерью на прием.

– Но девочка категорически отказывается говорить об этом матери.

Таня рассказала Вере Андреевне историю Иры.

– Я единственная, кому она доверилась, – продолжала она. – Ира на грани отчаяния, собралась делать подпольный аборт, нашла адрес какой-то знахарки где-то на Мочище. Или наложит на себя руки. Помогите ей, она все равно попадет в руки врачей, только в худшем положении.

– Да уж, насмотрелась я на этих «подпольщиц», – удрученно согласилась Вера Андреевна.

– А можно ей сделать мини-аборт?

– Это, смотря какой у нее срок. Мини делается до двадцати дней задержки. И в любом случае, ей нужно будет сдать анализы.

Таня так обрадовалась, что со всем соглашалась:

– Мы все сделаем, что вы скажете, вернее она сделает. Самое главное, чтобы не стоять в очереди в кабинеты, чтобы не попадаться на глаза знакомым. Она так переживает.

– Я еще ничего не обещаю, мне сначала нужно увидеть девочку. Если срок больше двенадцати недель, я ничем помочь не смогу. Тогда нужно подключать родителей.

– Она говорит, что у нее задержка тринадцать дней, сегодня значит уже четырнадцать.

– Это небольшой срок, может это еще не беременность.

У Тани сжалось сердце – каждый день этого небольшого срока для девочки был настоящим адом. Вера Андреевна продолжала:

– Пусть в течении трех дней по утрам измеряет ректальную температуру. А завтра у меня прием с восьми, пусть девочка приходит в семь двадцать утра в приемный покой, я посмотрю ее и в стационаре возьмем анализы, никто не поймет, куда она ходила.

Вера Андреевна объяснила, как правильно измерять температуру, как попасть в приемный покой.

– Большое вам спасибо, Вера Андреевна.

– Впервые в моей практике случай, когда учительница приводит школьницу. До этого надо было воспитывать, а не на аборты приводить.

Упрек был несправедлив, но Таня не знала, что возразить.

– Да, придется прочитать в вашей школе лекцию девочкам, – назидательно продолжала Вера Андреевна.

Таня не выдержала:

– А почему только девочкам? Насколько я знаю, чтобы зачать дитя, нужны двое. О чем будет ваша лекция? Будете запугивать девочек возможной беременностью и венерическими заболеваниями? Но в этом возрасте их мало пугают болезни.

– Таня, – начала врач.

– Татьяна Викторовна.

– Сколько вам лет, Татьяна Викторовна?

– Двадцать три, ну и что? Я уже второй год преподаю. И считаю, что в городе нужен гинекологический кабинет для подростков, чтобы давать консультации для каждого конкретного случая, а не общие слова на лекциях, – Татьяну понесло, видимо сказалось напряжение последних суток, – и еще, там должны бесплатно выдавать, – Таня запнулась, но собралась с духом и твердо произнесла, – презервативы.

– Это вы хватили чересчур. Насчет презервативов – перегнули. Дети же воспримут это как поощрение к сексу.

Таня испугалась, что она все испортила, и ее сейчас выгонят:

– Надеюсь, что после моих слов вы не измените своего решения?

– Мы же договорились. А насчет подросткового кабинета я и сама давно уже думаю. Вы меня еще раз убедили.

– Спасибо вам, Вера Андреевна.

– И все-таки лекцию к вам придут почитать. Какая у вас школа? Двадцать пятая. Ждите лектора. И сами поприсутствуйте, мы там не только про венерические заболевания рассказываем. И про мальчиков не забудем.

Когда Таня ушла, Аврора кинулась к матери:

– Что она хотела?

– Аврора, нельзя быть такой любопытной. Если твоя подруга не посчитала нужным рассказать тебе сама, значит, у нее есть на это причины, – попыталась урезонить дочь Вера Андреевна, но та наседала.

– Это подружка Макса. Она тебе сказала? Что она хотела? Сделать аборт?

– Нет, всего лишь, чтобы я прочитала лекцию у них в школе. Как ты любишь все драматизировать, Аврора.

– Точно? Прочитать лекцию?

Вера Андреевна кивнула.

– И стоило напускать столько тумана, – разочарованно протянула Аврора. – Странная она какая-то, и что Макс в ней нашел?

– А, по-моему, разумная девушка. Это вам бы все развлекаться

– Мам, а я уже Макса обрадовала, что он скоро станет папашей.

– Что, так прямо и сказала?

– Да, а что такого?

– Представляю реакцию бедного Максима. Не думала, что ты у меня, оказывается, такая.

– Какая такая?

– Сплетница что ли.

– А вдруг бы Танька сделала непоправимую ошибку? А он что, совсем не при чем?

– Позвони ему, скажи, что ты все придумала.

Аврора фыркнула:

– Вот еще, пусть немного помучается. Мужикам это полезно. Не все нам из-за них страдать.

– А если между ними ничего не было? Вдруг из-за тебя они поссорятся?

– Мама, не будь такой наивной, им же не пятнадцать лет, когда обходятся поцелуями.

– А вы для меня все такие же дети. Хотя ко мне на прием бывает, приходят девственницы и в двадцать семь и в тридцать лет.

– Уродины какие-нибудь.

– Аврора, в кого ты такая категоричная? Может, они карьеру делают. Да мало ли какие могут быть причины.

– Я и говорю – уродины или синие чулки.

– Ты лучше мне скажи, что у тебя за очередное уродство на голове? – Вера Андреевна провела рукой по тому, что осталось от волос дочери.

– Все говорят, что мне идет. Должна же я перепробовать все, пока не остепенюсь и не нарожаю детей.

Ира ждала Таню под дверью. Она решила дождаться ее во что бы то ни стало. Таня провела ученицу в квартиру и рассказала, что ей нужно делать.

– Татьяна Викторовна, а вы пойдете со мной завтра? Я боюсь.

– Обязательно, – они договорились о встрече.

– Спасибо, Татьяна Викторовна.

– Ира, мне нужно поговорить с твоим другом. Кто он?

Ира замялась.

– Ира, ты должна мне сказать. Аборт – это не решение всех проблем. Я не буду его ругать, но мне необходимо с ним поговорить. Можешь не называть его имени прямо сейчас. Предупреди его, что я хочу поговорить с ним. И пусть тогда он сам ко мне подойдет.

– Это Носков, – призналась Ира.

Почему-то для Тани это было полной неожиданностью. Вот бы на кого Таня никогда не подумала, так это на Мишу Носкова. Ира с Мишей сидели за одной партой, и Ира демонстрировала недовольство таким соседством. Учился Миша нестабильно, хватая то тройки, то пятерки. Ира никогда не давала ему списывать, прикрывая иногда свою тетрадь. Если Миша терял ручку или карандаш, Ира вручала ему свою запасную ручку с таким видом, словно за это одолжение он не расплатится всю свою жизнь. На переменах они тоже не общались, Миша всегда находился в компании других мальчишек. Как мало она еще разбирается в детях, да и в жизни тоже.

Покидая квартиру, Ирина столкнулась с Максимом на пороге. Сконфузившись, она поздоровалась с ним.

Раздевшись, Максим прошел на кухню и поставил греться чайник. Он вылил старую заварку, помыл чайничек. Делал все не спеша, обстоятельно. Когда чай был готов, налил себе и Татьяне.

Они пили чай молча, сидя напротив друг друга за противоположными сторонами стола. И только допив чай, он нарушил молчание:

– Прежде чем что-то предпринимать, ты должна была посоветоваться со мной.

– Ты о чем? – удивилась Таня.

– Ты знаешь.

– Я не понимаю, – настаивала Таня.

– Хорошо, я тебе напомню, – Максим придвинул стул ближе к столу, и, навалившись грудью на столешницу, заглянул ей в глаза. – Скажи мне честно, что ты собралась делать?

– Мне нужно еще тетради проверить, а потом, наверное, спать лягу или телевизор посмотрю.

– Не сейчас, а вообще, в принципе.

– Работать буду, потом уйду на пенсию, внуков буду воспитывать, – усмехнулась Таня.

– Каких внуков? – вскричал Максим. – Ты подумала своей башкой, будут ли у тебя внуки?

– А почему нет? Надеюсь дожить. А что может случиться?

– Все!!! Последствия непредсказуемы.

Максим встал, прошелся к окну и обратно, оперся руками на стол, нависнув над ним:

– Пойдем в комнату, поговорим спокойно, – предложил он.

Таня не понимала, что он хочет от нее, но уступила и прошла в комнату. Они сели на диван.

– Тебе незачем скрывать это от меня, – начал он заново. – Когда-то я много лишнего наговорил. Но теперь я готов тебе помочь.

– Если мне понадобится какая-либо помощь, ты – последний, от кого я захочу ее получить.

– Я понимаю, но это все эмоции. То, что ты хочешь сделать, может иметь непоправимые последствия. Ты мне уже не чужая, – он говорил медленно, с трудом выталкивая из себя слова, – я не хочу, чтобы ты страдала. Наверняка, есть другой выход.

В чем он ее подозревает? Может, ее с кем-то видели и передали Максу? Как-то с физруком они вместе ездили в магазин за подарком учительнице на день рождения. А еще два раза ее провожал до дома десятиклассник, но это было так несерьезно, что парнишка сам понял это. Неужели в этом бандитском мире исключено, чтобы девушка ушла к другому, и за это надо мстить? А Максим ее пожалел. Они вместе уже полгода, и это обстоятельство дает ему основание считать, что они не чужие люди?

– Господи, в чем ты меня подозреваешь? Я ничего не сделала.

– Зато собираешься сделать. Я все знаю.

– Что ты знаешь? Что тебе про меня наговорили?

– Ничего.

Татьяна была уверена, что Максим приходил поговорить с ней о чем-то для него важном еще вчера, но им помешала Ира. То, что Аврора могла выложить ему свои догадки, Таня отвергла сразу, ведь вчера еще Аврора ничего не знала, как и сама Таня. Скорей всего Максим ее ревнует. Но почему он прямо не скажет ей о своих подозрениях? Конечно же, из-за своей патологической гордости, он не уверен в своих подозрениях и хочет добиться признания от нее.

– Все, я устала от твоих намеков. И вообще, мне нужно проверять тетради!

Одним рывком Максим вскочил с места.

– Про твои любимые тетради я наслушался до конца жизни. Ты всегда ими прикрываешься. Как меня бесят эти твои пустые отговорки!

– Но мне действительно нужно проверить тетради.

– Я измучился с тобой разговаривать. Ты такая упрямая!

– Поперечная.

– Какая? – переспросил Максим.

– Поперечная. Меня мама иногда так называла.

– Вот именно. Ты все делаешь поперек. Просто мне назло, лишь бы мне насолить.

Максим закончил фразу громче, чем начал. Он, похоже, очень разозлился. Таня тоже встала, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

– Да что тебе от меня нужно? – Таня тоже повысила голос. – Не можешь толком ничего объяснить, а хочешь, чтобы я тут перед тобой наизнанку выворачивалась.

– Это я выворачиваюсь наизнанку. Делаю все, чтобы тебе лучше было. А ты ничего не замечаешь, не видишь, как я к тебе отношусь, потому что ты – бесчувственная чурка.