Текст книги "Пока смерть не заберет меня"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

ЧАСТЬ 3. Хозяева и слуги

Глава 1

To know it is to fear it

To fear it is to say no

Dark Tranquility «Lesser Faith»

–

Знать – значит бояться

Бояться – значит сказать "нет"

Я не умею утешать плачущих женщин. Не умею, и все тут. Даже не знаю, с какой стороны подступиться. Все слова утешения начинают казаться мне глупыми и ненужными. Поэтому, пока Аврора плакала, я ничего не делал, только обнимал ее за плечи одной рукой, а второй гладил по шелковым волосам. Я даже ни о чем не спрашивал, поскольку говорить она явно была не в состоянии. Рыдания сотрясали ее с такой силой, что это должно было быть больно. К счастью, бурный период миновал быстро, и слезы потекли тихим и ровным потоком, сопровождаемые одними только всхлипами. Текли они, между прочим, по моей груди, оставляя на засохшей крови черные дорожки поплывшей туши. Черное и красное – как эффектно!..

Причины вселенского потопа не были озвучены, но я о них смутно догадывался. И это обещало стать проблемой. Так что пока я старался не думать о причинах Аврориных слез, а размышлял о собственном положении. То есть размышлял, насколько это было возможно при моей больной голове. Пока что мне не очень верилось в то, что я снова свободен. А вдруг Аврора ошиблась? Откуда ей знать наверное? Правда, присутствия Алана в голове я пока не ощущал, и это вроде бы подтверждало правоту Авроры. Вроде бы. Ну а если она все-таки права, и я вновь свободен, то возникает вопрос, гораздо более серьезный, чем это кажется на первый взгляд: что мне делать со своей свободой? Будь я человеком, ответ нашелся бы без труда. Но я был носферату. И с этим тоже нужно что-то решать.

Наконец Аврора притихла, свернувшись клубочком и уткнувшись мокрым лицом в мою грудь. Я подумал было, что она уснула, как это бывает с наплакавшимися детьми, и продолжал сидеть неподвижно, чтобы не потревожить ее. Да, я ее не любил, но мне было ее жаль. Может, это было глупо, ведь Аврора только выглядела несчастной зареванной девчушкой, а на самом деле ей могло быть пятьдесят или даже сто лет, и цинизма в ней хватало. Уж это я знал. Но ничего не мог поделать с жалостью.

Мы сидели так минут пять, и тут Аврора пошевелилась и прошептала очень тихо и очень жалобно:

– Не бросай меня.

– Что? – не понял я.

– Ты теперь уедешь, – она подняла голову и снизу вверх заглянула мне в лицо. – А мне придется остаться с Аланом. Без тебя.

– Но я еще даже не знаю, уеду я или нет. Может быть, ты вовсе ошиблась…

– Я не ошиблась. Подобные вещи я знаю, просто знаю. А уехать тебе придется: неужели ты думаешь, что уживешься с Аланом в одном городе?

Я задумался. С Аланом еще наверняка будут проблемы, но… уехать? А как же Мэвис?

– Я не знаю, Аврора.

– Забери меня к себе, – вдруг попросила она. Я отметил это "к себе" вместо "с собой", и мурашки побежали у меня по спине. Она что, хочет, чтобы я перекинул ее связь с Аланом на себя? Не слишком ли многого она от меня ждет?

– Давай пока подождем, – выдвинул я встречное предложение. – Я пока еще не… не осознал себя в новом свойстве.

– Скоро мне придется вернуться к Алану.

– Но ведь мы еще увидимся. Да и… кстати, Аврора, а как вообще получилось, что он отпустил тебя со мной?

– Не знаю. По-моему, ему было не до меня…

– А Мэвис? – вспомнил я. – Она ушла, когда мы… сцепились?

Аврора насупилась и отодвинулась в сторону.

– Убежала. Правда-правда, прямо так и убежала. Глаза у нее были вот такие, – она показала, какие, сложив перед своими глазами пальцы колечками. Я тихонько вздохнул с облегчением. – А ты в курсе, что весь перемазан кровью? – тут же пошла в наступление Аврора. – Я хотела запихнуть тебя в ванную, но побоялась утопить.

Я посмотрел на нее – уже она улыбалась. Чуть-чуть, краешками губ, но улыбалась. Молодчина Аврора. Я тоже улыбнулся.

– Тогда я пойду приму душ.

– Давай-давай. А я пока приготовлю поесть.

Что бы там ни было, Аврора оставалась практичной девушкой.

– Только боюсь, никакой еды ты у меня дома не найдешь. Я не был здесь несколько месяцев…

– Ничего, что-нибудь придумаю.

И она действительно придумала. Пока я отмывал кровь (стараясь при этом не делать резких движений, потому что все тело болело просто зверски, а из-за слабости казалось бескостным), Аврора успела счистить с лица остатки косметики и приготовить горячую еду и кофе. Ладно, с кофе еще понятно, могли сохраниться старые запасы, но где она взяла остальное? Это был маленький девичий секрет Авроры, делиться которым она не собиралась.

Замотанный в одно только полотенце, я добрел до кухни и упал на табурет рядом со столом. Вообще-то я очень придирчив к одежде и обычно не расхаживаю по квартире раздетым, даже если никого, кроме меня, дома нет, но сегодня был какой-то странный день. Не такой, как обычно.

Едва я взялся за чашку с кофе, в гостиной приглушенно запел мой мобильник. Я попытался припомнить, где его оставил, но Аврора бросила на лету: "Я принесу", – и умчалась прочь из кухни. Вернулась буквально через секунду и положила на стол передо мной телефон с таким благоговейным видом, как будто звонил сам господь бог. На экране светился номер Кристиана. Дрогнувшей рукой я схватил трубку и заорал в нее:

– Крис!

– А это вовсе и не он! – ответил мне веселый женский голос, смутно знакомый. – И незачем так орать, вообще-то.

– Э… – озадачился я. – А кто это?

– Не узнал? Пошевели мозгами.

Я честно попытался это проделать, но думать было слишком больно. Кто мог бы звонить с телефона Кристиана? Валь мог бы… наверное. Но Валь – не женщина. Лорена могла бы, но в жизни у нее не было такого радостно-хулиганского голоса. Кто-то из носферату приехал в гости?

Гости. Вот, показалось мне, ключевое слово, но додумать мысль до конца я не успел. Невидимая собеседница терпением не отличалась.

– Агни я! ты что, совсем меня забыл?

– Агни! – вскричал я, и Аврора тут же уставилась на меня круглыми отчаянными глазами, отвернувшись от плиты. – Ты что, у Криса телефон утащила?

– Ну да, утащила. А что делать, если по-другому у него твой номер не вытребовать. Шифруется, как иностранный шпион.

– Агни! – повторил я улыбаясь. Мы не виделись много лет, но по-прежнему легко находили общий язык. – Как я рад тебя слышать!

– А уж я-то! А как я буду рада тебя увидеть, ты даже не представляешь…

– Кхм, – я тут же вспомнил обещание, данное Кристиану. Странно, что я еще что-то помню. – Э… знаешь, тебе лучше пока не приезжать.

– Почему?

– У меня тут… некоторые обстоятельства.

– Знаю я твои обстоятельства! – заявила Агни, ничуть не удивившись. – Я раскрутила папу и вообще теперь все знаю и про тебя, и про него.

– Что ты знаешь? – опешил я.

– Ну, например, что ты – кровохлеб, и папа тоже, и у тебя проблемы с твоим, хм-м, боссом.

"Кровохлеб" – это интересно. Так меня еще не называли.

– Так, минутку притормози, – попросил я. – Когда ты успела все это вытрясти из Криса?

– Сегодня днем.

– И ты так сразу поверила?

– Ты бы видел, какие типы ошиваются вокруг папы! Глядя на них, поверишь во что угодно. Впрочем, ты их, наверное, как раз видел.

– А раньше ты мне не верила…

– Раньше у меня мозги были затуманены, – Агни заговорила очень серьезно. – А с тех пор они прояснились, да и я немножко… поумнела, что ли. Я ведь помню, как Лючио прокусил мне шею и заставлял пить кровь из своей руки… просто долгое время я не хотела об этом думать. А если бы не ты, Илэр, я бы еще раньше все узнала… только уже при других обстоятельствах. Папа мне рассказал, как ты меня спас. А сам вляпался.

– Вляпался я гораздо позже, – пробормотал я, порозовев от смущения. "Спас!".. Ну надо же…

– Да неважно, раньше или позже, – отмахнулась Агни. – Вот что, Илэр: я хочу с тобой увидеться, и приеду обязательно. Так что лучше скажи, как тебя найти, иначе я не отвечаю за сохранность папиных записных книжек.

– Агни, но ведь я живу в другом городе!

– Ну и что?

– Нет, Агни, – помолчав, сказал я. – Пока не надо приезжать, правда.

– Как хочешь, – несколько разочарованно протянула она. – Только я все равно приеду. Будет тебе сюрприз. Жди.

– Агни!

– Ой, папа идет. Пока, целую! Увидимся, – и Агни отключилась. Несколько ошарашенный ее напором и особенно этим неожиданным «целую», я медленно и осторожно положил умершую трубку на стол.

Аврора, упершись бедром в край разделочного столика и сложив на груди руки, грустно смотрела на меня.

– Ты прямо нарасхват…

Я почувствовал, что краснею.

– Я же говорил, Агни просто знакомая…

– Ну да, ну да. "Как я рад тебя слышать!" – передразнила Аврора. – Видел бы ты при этом свою физиономию. Похоже, ты рад слышать и видеть всех подряд… только не меня.

– Аврора…

– Ладно, – она махнула рукой и, повернувшись ко мне спиной, а к столику лицом, принялась что-то яростно кромсать ножом. – Проехали. Ты ведь любишь свою дурацкую блондинку – ну и люби на здоровье.

– С чего ты взяла? – вспыхнул я.

– Иначе с чего бы ты полез на Алана? Начни он подкапываться под кого-нибудь другого, ты просто стоял бы, смотрел и помалкивал, чтобы самому не огрести.

С минуту мы молчали. В кухне было тихо, только глухо стучал по разделочной доске нож. Потом Аврора развернулась и поставила передо мной тарелку с нарезанной зеленью и сыром. Где же она все это раздобыла? Сыр – ладно, мог и заваляться в холодильнике, но зелень?.. неужели она уже в магазин сбегала? Эх, Аврора, Аврора…

– Аврора, а кто тебя превратил?

– Тот же, кто и тебя, – буркнула она, стаскивая с тарелки ломтик сыра. – Алан, конечно.

– И сколько тебе было лет?

– Шестнадцать. Если снова будешь выпытывать, сколько мне лет сейчас, то фиг я тебе скажу.

– Вряд ли очень много, – сказал я, внимательно на нее глядя. – Поскольку на шестнадцать, ну, от силы на восемнадцать, ты и выглядишь.

– Спасибо, – ядовито отозвалась Аврора.

– Нет, правда. А ты добровольно пошла на превращение?

В Аврориных глазах вспыхнули злобные огоньки.

– Да – так же как и ты. Правда, между нами есть и небольшая разница: я тогда была как распоследняя дура влюблена в Алана. Он был моим первым любовником, так что нас связывает не только кровь… Если превращение соединено с любовным актом, связь получается крепче.

– Попахивает извращением, – заметил я.

– Кто бы говорил, – огрызнулась Аврора.

– Извини.

Снова ожил телефон. Теперь экран высвечивал номер Алана, и сердце у меня провалилось куда-то в пятки. Я смотрел на телефон, не решаясь ответить на вызов.

– Еще одна девица? – заинтересовалась Аврора.

– Нет. Алан.

Лицо ее вытянулось, и всякая охота шутить отпала.

Телефон все звонил – вероятно, Алан настоятельно желал побеседовать со мной. А я все смотрел и смотрел на него, пока меня вдруг не посетила мысль: Алан, при всей своей неприязни к телефонам вообще и к сотовой связи в частности, звонит мне на мобильник, вместо того, чтобы напрямую залезть в голову, как это он обычно проделывал! И о чем это говорит? Я с шумом выдохнул воздух, взял трубку и прижал ее к уху:

– Да, Алан, я слушаю.

– Наконец-то! – голос не злой, но и не так чтобы веселый, обычный такой голос, нейтрально-дружелюбный. – Как ты? Жив, здоров?

– Относительно, – ответил я осторожно. – А с чего такая забота?

Он засмеялся, но тоже без веселья, как-то сухо.

– Ну, ты все-таки мое создание. Аврора у тебя?

– Да.

– Дай ей трубку.

Я выполнил его просьбу – или это был приказ? Скорчив гримаску, Аврора взяла телефон и с полминуты слушала, что говорил ей Алан, потом вернула трубку мне:

– Он хочет тебе еще что-то сказать.

– Что вам нужно? – спросил я Алана без восторга.

– Поговорить.

– Так говорите.

– Не по телефону. Встретимся где-нибудь.

Первая мысль была: если он просит меня о встрече, значит, в самом деле власти у него надо мной больше нет! Но не успел я порадоваться, как пришла вторая мысль: а ну как он попробует снова заполучить меня? Из этого логически вытекла третья мысль – послать его куда-нибудь подальше. С чего это я буду с ним встречаться? Видеть его не желаю!

– Не буду я с вами встречаться, – грубо ответил я.

– Почему? Ты меня боишься? – без всяких эмоций поинтересовался Алан.

– Да идите вы! – я прикусил язык. А ведь и правда, боюсь. Боюсь, что он снова предъявит на меня права и снова окажется сильнее. Ну и что? Это нормально – проявлять осторожность после того, что мне пришлось пережить. Нормально, да. Но только… Всю жизнь мне придется прятаться от Алана и ему подобных. Не он, так Дерек или Хэтери, или кто-нибудь другой из высших носферату может попытаться заполучить меня в свою группу. Можно уехать за границу… ага, а еще лучше – на Северный полюс, где нет носферату, знающих меня в лицо – а о том, чтобы представить меня каждому более или менее сильному кровососу лично, Алан уж позаботился. Еще можно попросить защиты у Кристиана, отдаться под его власть… да только хочу ли я этого? Не довольно ли быть марионеткой? Да, Кристиан никогда не причинит мне зла. Но все-таки он не будет больше моим другом. Он станет моим хозяином.

Алан терпеливо ждал, пока я думал. Вероятно, он знал, что теперь происходит в моей больной, пылающей жаром голове.

– Черт с вами! – решился я наконец. – Встретимся через час в центральном парке, у римского фонтана.

Аврора следила за мной тревожным взглядом.

– Хорошо, – сказал Алан. – И прихвати с собой Аврору. Ну, до встречи.

Медленно я опустил руку с телефоном. Есть совершенно расхотелось.

– Алан хочет, чтобы ты пришла, – сказал я Авроре.

– Я знаю.

– Пойдешь?

– А куда мне деваться? – грустно отозвалась Аврора.

Придерживая одной рукой обернутое вокруг бедер полотенце, я встал и подошел к ней. Коснулся пальцами ее подбородка. Аврора доверчиво подняла ко мне лицо.

– Тебе с ним так плохо? – спросил я.

– Мне с тобой хорошо… – она попыталась потереться щекой об мою грудь, но я удержал ее за подбородок и заглянул в глаза.

– Нет, правда. Он делает тебе больно? Обижает? Ведь ты говорила, что тебе нравится с ним быть.

Аврора вдруг резко оттолкнула меня обеими руками.

– Ну тебя к черту! Причем тут это? Разве дело в том, обижает он меня или нет?

– А в чем тогда дело?

– Вот в этом, – она постучала себя сжатым кулачком в грудь. – Если бы я могла, то с легким сердцем оставила бы Алана ради тебя. А тебя ради него – не оставила бы.

– Он же твой создатель…

– И твой тоже! И что из этого?

Мне пришлось признать, что ничего. Если я не увижу Алана до конца своих дней, вряд ли буду по этому поводу огорчаться. Хотя это он сделал меня таким, какой я есть. Нет. Именно потому, что это он сделал. Да, но я не был в него влюблен, как Аврора…

– Ты его больше не любишь?

Она гневно сверкнула на меня глазами.

– Издеваешься ты, что ли, надо мной? Или забыл все, что я тебе говорила?

– Нет, помню.

– Ну и не задавай тогда дурацких вопросов.

Кротко согласившись больше этого не делать, я быстро допил кофе и ушел в комнату одеться. До встречи с Аланом оставалось не так уж много времени, а нужно было еще добраться до центрального парка. Когда я натягивал через голову свитер, в комнату прокралась Аврора, уже притихшая и снова погрустневшая. Прислонившись спиной к стене, она наблюдала, как я расчесываю перед зеркалом волосы, еще чуть влажные после душа.

– Ты попросишь за меня Алана? – вдруг спросила она тихо, и я чуть не выронил расческу.

– Вот так сразу? А если он позвал меня только для того, чтобы размазать по ближайшей стенке?

Она округлила глаза.

– Ты думаешь так, и все равно идешь?

– Ну а что мне остается? Я не могу всю жизнь прятаться.

– Ты мог бы уехать…

– Об этом мы вроде уже говорили. Уезжать я не собираюсь.

– Ты из-за нее не хочешь уезжать… – шепнула Аврора, потупившись. Вероятно, она имела в виду Мэвис, мысли о которой теперь не давали ей покоя.

– В первую очередь – из-за себя… Нам пора, Аврора.

Выскользнув в коридор, она зашуршала там своим набитым какой-то синтетической дрянью новомодным пальто. Мое же классически драповое пальто отыскалось в гостиной, брошенное в одно из кресел. Застегивать его я не стал – почему-то я почти перестал мерзнуть в последнее время… мне вдруг вспомнился Лючио – такой, каким я его видел в последний раз – живым: сидящий на заметенном снегом парапете, в легком осеннем пальто нараспашку, в модельных туфлях на тонкой подметке, и с непокрытой головой. Может, это наследственное?..

* * *

Уже выйдя из дома, я обнаружил в телефоне три пропущенных звонка: один от Мэвис и два от Кристиана. Не удивлюсь, если Мэвис уж поделилась с Кристианом впечатлениями прошлой ночи, и теперь они совместно за меня тревожились… Тьфу ты, черт, что за дурацкие мысли в голову лезут.

Наверное, стоило бы позвонить Кристиану и посоветоваться с ним. Но я не стал. Пора уже самому, что ли, принимать решения. Позвоню позже, когда станет окончательно ясно, кто я и что я теперь. С Мэвис я решил объясниться тоже после встречи с Аланом… если это вообще имеет какой-то смысл. Я сказал ей о своей любви, и она ничего не ответила. Я убедился в отсутствии взаимности, и теперь, вероятно, должен оставить Мэвис. Что нас теперь будет удерживать друг возле друга? А что удерживало раньше, если ни одного слова любви не было сказано между нами? Моя любовь и ее жалость? Не слишком жизнеспособное сочетание… Я понял, что запутываюсь.

В вагоне метро я думал о Мэвис и не испытывал никакой радости, одну только горечь. Из темного стекла напротив угрюмо глядело мое отражение – некто худой, мрачный, и в черном с головы до пят – ну чисто галчонок. Аврора держалась поблизости, но не пыталась взять меня за руку и повиснуть на ней, как делала обычно, только то и дело с озабоченной гримаской заглядывала мне в лицо и жалобно выпячивала губки.

Глава 2

Freedom is only a hallucination

That waits at the edge of the places you go when you dream…

Anathema «Pulled Under 2000 Metres A Second»

–

Свобода – всего лишь мираж,

Что поджидает нас на краю тех земель, где мы бываем во сне…

Когда мы подошли к центральным воротам парка, на улицах уже давным-давно горели фонари. Этой зимой было мало снега, асфальт и газоны были черными и мокрыми, и ночь казалась особенно темной, несмотря на то, что небо горело заревом от множества электрических огней. Небо горело, но внизу было темно. Правда, темноты я давно уже не боялся, привыкнув жить в ней.

Фонтаны, разумеется, не работали. Площадь вокруг них была пуста, и только под фонарем стоял невысокий человек в темной куртке с поднятым воротником. Я сразу узнал Алана. Он стоял ко мне боком, и был ясно виден его резкий и четкий, словно вырезанный из железа, профиль. Пока мы с Авророй не подошли вплотную, Алан даже не шевельнулся. И лишь когда я остановился в двух шагах от него, он повернул голову. Мне стоило некоторых усилий поднять взгляд и встретиться с ним глазами.

Сегодня он был бледноват, это было видно даже при электрическом желтом свете; но и я выглядел не лучше. Мы молча смотрели друг на друга, и я не чувствовал его присутствия в своей голове. Я вдруг понял, что впервые мы встретились как равные. Но – как не слишком доброжелательно настроенные друг к другу равные. Вдруг Алан сделал долгий выдох – оказывается, до того он стоял, задержав дыхание. Ну и ну.

– Вы один или со своей свитой? – спросил я.

Алан слегка вздернул брови:

– Один. А ты чего ждал?

Я пожал плечами. Никто не мог помешать ему прихватить с собой парочку верных церберов, которых он обычно присылал за мной, если я отказывался по своей воле явиться на его зов.

– Что вам нужно?

– Для начала – пускай-ка Аврора прогуляется во-он туда, и подождет меня на той аллее.

Аврора проследила его жест и зябко передернула плечами. Тащиться в темноту и прогуливать там в одиночестве ей явно не хотелось, но возражать она не посмела. Зато посмел я:

– Пусть она лучше едет домой.

– Поедем вместе, – сказал Алан.

– Отпустите ее, к чему мелочиться?

– Уж не желаешь ли ты бросить мне вызов? – спокойно спросил Алан.

Не успел я даже придумать, что на это ответить, как Аврора крикнула, спиной пятясь от нас в направлении указанной аллеи:

– Не надо! Я уже ухожу. Все нормально, Илэр, я подожду. Не спорь.

Еще час назад она хотела, чтобы я «забрал» ее у Алана, а теперь, увидев нас вместе, почему-то передумала. Испугалась?

Пока Аврора не отошла достаточно далеко, чтобы перестать нас слышать – учитывая, что она была хоть и слабым, но все-таки вампиром, это было довольно приличное расстояние, – мы молчали. Алан все смотрел и смотрел на меня, это было неприятно, но я не говорил ничего. Ему нужно, пусть он и говорит.

Он и сказал, усмехнувшись краем рта, тихо и с каким-то намеком на интимность:

– Здорово вчера получилось, верно? Я уж и не надеялся, что у меня что-то выйдет.

– Получилось что?

– Довести тебя до бешенства, – он уже откровенно ухмылялся, но лицо его не выражало ни веселья, ни даже привычного дружелюбия.

Я уставился на него, соображая:

– Так вы специально меня провоцировали?

– Ага. И твоя подружка очень мне помогла. Надо было познакомиться с ней раньше.

Все равно я ничего не понимал.

– Вы меня все это время провоцировали! Зачем?

– Чтобы высвободить твою силу, мой мальчик.

– Я не ваш мальчик, – сказал я сквозь зубы, и Алан засмеялся.

Теперь я кое-что понял. Я был удивлен, но не слишком, поскольку помнил, что Кристиан говорил о способах «воспитания» носферату. Но я не понимал, зачем Алану нужно было, чтобы я освободился. Об этом я собирался спросить, но позже. Что до мотивов Алана, почему-то я поверил ему сразу.

– Ну и способ вы выбрали, – сказал я с отвращением. – Вы еще больший извращенец, чем я думал.

– Думай обо мне, что хочешь, – ответил Алан. – Но другого такого же эффективного способа я не знаю. Если бы я отпустил тебя, не доведя дело до конца, не прошло бы недели, и тебя подобрал бы новый хозяин.

Мне совсем не понравилось слово «подобрал», но я проглотил его и спросил мрачно:

– Вас в свое время так же прессовали?

– Хуже. Когда я был молод, методы были… жестче.

– Насколько жестче? – не удержался я.

Он посмотрел на меня вдруг потерявшими всякое выражение, пустыми глазами. И голос его тоже был пуст:

– Не думаю, что ты действительно хочешь это знать.

Отчего-то меня передернуло. Чтобы скрыть это, я отвернулся и сказал:

– Вы могли хотя бы Кристиану сказать, зачем это все.

– Ты думаешь, он не знал?

Ну да, конечно, чего это я.

– Ну а зачем вам понадобилось высвобождать мою силу? Не проще было бы оставить меня рядовым… миньоном?

Алан чуть улыбнулся, и глаза его снова ожили.

– Во-первых, ты сам этого не захотел. Если бы ты не начал сопротивляться, когда я испортил твой роман с Авророй, ничего не было бы. Ты мог принять меня, признать хозяином, но коли начал брыкаться, делать нечего. Нужно было дожимать тебя… так или иначе.

– А во-вторых? – спросил я.

– А во-вторых, – откликнулся он, пристально и серьезно на меня глядя, – я делал это из любви к тебе.

Я промолчал, сдержав желание плюнуть ему под ноги. Подобные заявления от Алана мне уже приходилось слышать, но я всегда полагал, что это насмешки. В самом деле, как воспринимать слова: "Я люблю тебя", – от человека, который, что ни день, то придумывает для тебя новые унижения? Вспомнив же ту ночь, когда Алан вызвался показать, каким еще образом он может выразить свою любовь ко мне, я снова передернулся. Алан это заметил и, истолковав правильно, проговорил:

– Любовь это не только постель, Илэр.

– Не в вашем случае, – ответил я грубо. – Вас, кажется, только постель и интересует.

– Нет.

– Расскажите это кому-нибудь другому!

– Возможно, я и перегнул палку. Я слишком сильно тебя хотел.

Похоже, он пытался извиниться, но я не смог это оценить – при его словах у меня даже зубы свело от злости и унижения.

– Идите вы к черту со своей похотью! Я не сплю с мужчинами!

Алан чуть пожал плечами.

– Я не совсем понимаю, почему тебя это так задевает. В сущности, нет особой разницы между мужчиной и женщиной. И те и другие равно могут вызвать желание, отличие только в способе его удовлетворения. Так что для тебя тут никакого оскорбления нет.

– Напомните об этом, когда мне исполнится тысяча лет, – зло сказал я. – Тогда, может быть, я с вами и соглашусь.

– Через тысячу лет я буду мертв, – сообщил Алан обыденно. – И ты, быть может, тоже. Но к делу, Илэр. Я пригласил тебя не для того, чтобы обсуждать свои интимные предпочтения.

А для чего? – хотел спросить я, но удержался. Нет уж, пусть дальше сам говорит. Не буду я у него больше ничего спрашивать.

– Хочу предложить тебе партнерство.

Я едва успел подхватить падающую челюсть. После только что состоявшегося разговора слово «партнерство» вызвало мысли определенной направленности, но мне хватило ума сообразить, что Алан, вероятно, имеет в виду что-то другое, иначе не стал бы он заводить беседу по второму кругу. Вроде бы уже ясно, что его постель меня не интересует.

– Какого рода партнерство? – выдавил я.

– Тебе известно, в каких отношениях состояли Кристо и Лючио до того, как разругались?

– Э-э… – я начинал понимать. – Да. Деловое партнерство?

Алан кивнул, и у меня голова пошла кругом. Захотелось куда-нибудь сесть. Бортик чаши фонтана выглядел весьма привлекательно, но я решил, что, пока хватает сил, лучше не демонстрировать слабость перед потенциальным противником. И вообще, может, мне все это снится? Вчера Алан отдавал мне приказы, а сегодня предлагает вместе с ним встать во главе клана?

– Кто-то из нас двоих сошел с ума? – проговорил я вслух.

– Не я, – Алан вскинул брови и тут же засмеялся, сверкнув зубами. – А что тебя смущает?

– Изменчивость ваших планов…

– Много ты знаешь о моих планах!

– …и ваша личность. Я вам не доверяю.

– Почему? В чем я тебя обманывал?

Подумав, мне пришлось с великой неохотой признать, что ни в чем. Умалчивал – да. Но не обманывал.

– Так что же, Илэр?

– Я не хочу оставаться с вами рядом. Вы мне… неприятны.

Алан покачал головой, усмехаясь.

– Даже сейчас – и такая деликатность. Всего лишь «неприятен». И это все, что ты можешь сказать о своем ко мне отношении?

– Не все, – возразил я. – Но я не хочу об этом говорить. Хочу забыть вас, как страшный сон. И никогда не вспоминать.

– Не выйдет! У носферату хорошая память. Мы ничего не забываем.

– Тогда я постараюсь перестать быть носферату.

– Если говорить об изменчивости чьих-то планов, так ведь это именно ты, Илэр, то и дело переменяешь намерения. Сначала ты захотел перестать быть человеком – назло Кристо, заметим, – а теперь хочешь перестать быть носферату… назло мне, надо полагать.

– Ничего подобного, вы тут ни при чем, – мрачно сказал я. И чего я еще с ним разговариваю, да еще и спорю? Не все ли равно, что он обо мне думает? Давно пора развернуться и уйти. Ведь ясно же, что его предложение я не приму. Слишком бредово оно звучит… да и не хочу я, в самом деле не хочу оставаться с Аланом! Хватит с меня уже его темной физиономии и язвительных ухмылочек. И… всего остального тоже.

– Не будем спорить. Но вот что я скажу тебе, Илэр: стать человеком ты уже не сможешь, даже если полностью откажешься от крови. Ты навсегда останешься одним из нас, жажда не позволит тебе забыть об этом. Спроси у Кристо, что это такое – год за годом сдерживать неутоленную жажду. Мне, надо думать, ты все равно не поверишь, если я расскажу.

– Вам-то откуда знать, что это такое…

Он спокойно смотрел на меня.

– Многие из нас пробовали обходиться без крови какое-то время – по своей воле или по принуждению… Я знаю, каково это. Но никого из нас не хватило бы на столь длительное время, как Кристо. Ему бы научный труд написать по этому вопросу… Так вот, Илэр, чем угробить массу сил на то, чтобы только казаться человеком, не лучше ли научиться извлекать из своего положения максимум удовольствия?

– Удовольствие – рядом с вами?

– Я предлагаю тебе то, чего не предложит больше никто. Остальные будут пытаться заполучить тебя в свою свиту. Ты, пожалуй, от них отобьешься, но жизнь твою приятной не назовешь.

– То есть вы делаете мне одолжение?

– Понимаю, ты зол на меня, и поэтому язвишь. Но все же попытайся взглянуть на вещи беспристрастно.

– Если поглядеть беспристрастно, – сказал я, – то я вообще перестаю что-либо понимать. Зачем вам делиться с кем-то властью? И, тем более, со мной?

– Мне было бы жаль расстаться с тобой, – пояснил Алан вроде бы с полным равнодушием, но глаза его испытующе ощупывали мое лицо. – Силы в тебе достаточно, чтобы собрать и удерживать собственную группу, но не только в этом дело… Хотя такими вещами тоже не разбрасываются…

– Вещами… – повторил я сквозь зубы, не сомневаясь, что и я для него – всего лишь вещь.

Удивившись, Алан снова чуть приподнял брови:

– В чем проблема?

– В вас. Я не хочу иметь с вами никаких дел. Вообще никаких.

– В тебе говорит злость и упрямство, – заявил Алан таким менторским тоном, что мне немедленно захотелось вцепиться ему в горло. – Подумай немного.

– И думать не стану! – я чувствовал, что еще немного – и выйду из себя окончательно.

Но Алана сегодня было не так-то легко прошибить. Он протянул руку, словно намереваясь опустить ее на плечо и дружески пожать его, но я поспешно отклонился назад, не желая терпеть его прикосновения даже через ткань пальто. Странная, далеко не веселая улыбка тронула губы Алана, он опустил руку и сунул ее в карман куртки.

– И все-таки подумай.

– Нет.

– А пока будешь думать, – он словно не услышал, – не забывай вот о чем: если откажешься, тебе придется уехать из города.

– С какой стати? Я не собираюсь уезжать!

– Однако тебе придется. Я не могу допустить, чтобы ты болтался у моих людей перед глазами вечным соблазном, словно морковка перед осликом.

– Боитесь потерять авторитет?

– В точку, – спокойно согласился Алан. – Вся эта шушера, разумеется, ничего не стоит, но, если каждый вообразит, вдохновившись твоим примером, что может обрести свободу, беспокойства будет много. А я не люблю лишнего беспокойства.

– Вообще-то мне на это плевать, – заметил я.

– Знаю, – он кивнул. – Зато мне не плевать. Поэтому, мальчик мой, учти: если не уедешь, я буду вынужден тебя убить.

Не думаю, что Алан пытался меня напугать. Он просто констатировал факт. Так я это и воспринял.

– Уверены, что у вас это получится?

– Никто не бессмертен, – улыбнулся Алан. – И меня, и тебя можно убить – если как следует постараться. А я постараюсь и уж что-нибудь придумаю. Мне будет очень неприятно, но… что поделать.

– С интересом понаблюдаю за творческим полетом вашей мысли, – вежливо сказал я. – Но помогать вам не собираюсь.

– Стоит ли упрямство того, чтобы лишаться из-за него жизни?

– Объяснять я вам тоже ничего не собираюсь.

– А не надо ничего объяснять. Думаешь, я не знаю? Ты не желаешь уезжать отчасти из-за упрямства, но главная причина – эта женщина… как ее… Мэвис Лерк? (я вздрогнул) Она не поедет с тобой, а ты не поедешь без нее. Что, не так?