Текст книги "Любимый ученик Мехмед (СИ)"

Автор книги: Светлана Лыжина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Врач-еврей (Якопо да Гаэта)

В романе имя врача-еврея, который был личным врачом Мехмеда, не называется, но это реальное историческое лицо.

Якопо (иногда его называют Джакопо) родился ок. 1425 года в итальянском городе Гаэта, отсюда и фамилия, дословно означающая «из Гаэты». Город расположен на берегу Тирренского моря в 70 км к северо-западу от Неаполя.

Якопо изучал медицину в Италии, но где конкретно изучал, неизвестно. Затем, в середине 1440-х приехал в Турцию и предложил османскому двору свои услуги в качестве лекаря. На тот момент этому врачу было около 20 лет.

В 1444–1446 годах, судя по всему, уже стал личным врачом Мехмеда. В Манису Мехмед в 1446 году отправился уже вместе с Якопо.

Как мы помним, мулла Гюрани бил Мехмеда по спине палкой, но врач периодически (не слишком часто) мог запрещать это по медицинским показаниям. Мехмед, конечно, был благодарен за такую помощь, и эта благодарность сохранилась на долгие годы.

В 1453 году Якопо да Гаэта принял ислам, чтобы получить от Мехмеда титул паши (в данном случае просто почётный дворянский титул). Мехмед также освободил своего врача и его потомков от всех налогов.

После того, как Мехмед перенёс столицу в завоёванный Константинополь, врач, который теперь звался Якуб-паша, тоже поселился там, в еврейском квартале и продолжал оставаться личным врачом султана.

Также есть сведения, что Мехмед сделал его дефтедаром (казначеем) и даже главным дефтедаром, который имел ранг визира.

В 1465 году Якуб-паша ездил в Дубровник ради покупки медицинских книг – арабских трактатов, переведённых на латынь, т. к. арабского он не знал.

Случалось, что и Мехмед доставал для него медицинские книги. В частности, это произошло летом 1466 года, когда султан отправил в Рагузу (Дубровницкая республика) послание, где говорилось, что он хочет получить 4 книги, названия которых были указаны. В Рагузе, желая угодить Мехмеду, решили разыскать эти книги, «даже если придётся обыскать всю Италию», и к ноябрю того же года прислали.

Примерно в это же время Якуб-паша наладил связи с Венецией и периодически (за вознаграждение) поставлял ей информацию о завоевательных планах Мехмеда.

В июле 1469 года Венеция хотела заключить с Мехмедом прочный мир, а поскольку Венеция не имела своего представителя при османском дворе, Якуба-пашу попросили посодействовать (за вознаграждение).

Также есть информация, что 1471 году венецианцы предложили, чтобы Якуб-паша отравил Мехмеда. Согласно условиям сделки, этот врач должен был получить 10 000 золотых задатка и 20 000 золотых после исполнения. Также Якубу-паше обещали вексель на сумму в 260 000 (!) золотых, который мог быть использован в случае, если Венеция в течение месяца после смерти Мехмеда не заплатит обещанные 20 000 в звонкой монете. Также Якубу-паше должны были вернуть имущество, конфискованное во Флоренции, дать венецианское гражданство и освободить от всех налогов не только самого этого лекаря, но и его потомков.

Якуб-паша вроде бы согласился, но сделка так и не была окончательно совершена. Тем не менее, она стала поводом для слухов, что причиной внезапной смерти Мехмеда в начале мая 1481 года стало именно отравление. В те дни Якуб-паша, как всегда, находился рядом со своим пациентом.

Ещё немного о Раду Красивом, возлюбленном Мехмеда

Подробнее о Раду см. раздел «Факты и цифры» в конце повести «Проклятие…», а здесь я рассмотрю лишь один вопрос – насколько вероятно то, что Мехмед имел дружеские или иные отношения с Раду во время своего первого правления (1444–1446) или в другой период до 1451 года.

Как известно, Раду и его старший брат Влад прибыли к турецкому двору в качестве заложников летом 1444 года. Раду тогда было не более 6,5 лет, поскольку он родился не ранее осени 1437 года.

Приведу две цитаты:

1) Первый отрывок из письма султана Мурата, где обговариваются условия мира с венграми, и где упоминается, что маленький Раду вместе с братом должен отправиться в заложники в Турцию.

Упомянутый в письме «залог» отправили не позднее июля 1444 года, так как 4 августа 1444 года венгры передумали заключать мир с турками, и договор, о котором идёт речь в письме Мурата, перестал действовать. После 4 августа отец Раду и Влада просто не стал бы присылать своих сыновей султану – уже не было бы смысла.

Отрывок из письма султана Мурата к венгерскому королю Владиславу, написано в Эдирне 12 июня 1444 года:

«И также он (т. е. посланец короля) сказал нам, что с государем Владом, воеводой Валашским, мне выгодно заключить мир на следующих условиях. Пусть сам Влад воевода платит мне дань по устоявшемуся обычаю, и пусть исполняет все обязанности по отношению к нам, которые прежде на себя взял, и новые, которые могут появиться (из-за нашего договора), но теперь он имеет право сам не приезжать к нашему двору. По этому поводу мы, полные уважения к Вашему Превосходительству (т. е. к королю), согласны, чтобы Влад воевода давал бы дань и всё, что во время наших переговоров он обязался (давать), и так дальше пусть делает, и мы согласны, чтобы лично не приезжал к нашему двору, но пусть нам отправит залог. И также, если наши (люди) в его земли убегут, их к нам отсылать, и так же мы сделаем, если его (люди) убегут сюда».

Фрагмент оригинала на латыни, с которого я переводила:

«…Ac etiam nobis narravit, quod domino Blado, vayvoda(e) Velacho, placeat mihi pacem secum agere in hoc modo: quod ipse Blado vayvoda mihi det tributum ad solitum primum ac in omnibus servitiis nostris sicut primo erat obligatus, quod noviter sit, nisi quod non personaliter ad nostram curiam veniat. De quo, amore Excellentiae Vestrae contenti sumus, videlicet quod Blado vayvoda det tributum et omnia quae in nostris negotiis erat obligatus, etiam noviter faciat ac contenti sumus quod ipse personaliter non veniat in curia nostra, nisi quod nobis mittat ostagium, ac etiam si nostri in locis suis fugiant, quod nobis mittantur et etiam nos sic faciamus, si de illis hic fugient…»

2) Другой отрывок – из сочинения историка Критовула (перевод не мой, а некоего Михаила К., найден на просторах Интернета):

Критовул с о. Имврос «Историческое сочинение» (отрывок):

«После того, как он (Влад, известный как Дракула) и его брат (Раду) были изгнаны (из своей страны) правителем пайонцев и даков Иоанном Гетом (правителем венгров и трансильванцев Яношем Хуньяди), который напал на них с войском, убил их отца и передал правление другому (Владиславу II), отец императора (султан Мурат II) принял этих беглецов, когда они искали у него убежища, и воспитал их, бывших ещё детьми, с большими почестями в царском дворце, и, в конце концов, оставил их в наследство императору и своему сыну (султану Мехмеду II). Тот тоже оставил их при себе и воспитывал с большой заботой, честью и с царской пронией»[2]2
  Здесь возможны толкования – либо султан дал им земельные владения (тимары), либо просто оказывал покровительство.


[Закрыть].

В романе Мехмед и Раду ни разу не сталкиваются друг с другом до 1451 года, потому что в исторических источниках нет никаких упоминаний о том, что эти двое сталкивались. Исторические источники говорят лишь о том, что с 1444 по 1451 год Раду жил при дворе, а не о том, что Мехмед виделся с Раду и говорил с ним.

Встречи и беседы вряд ли могли случиться, ведь Мехмеда постоянно окружала толпа придворных и слуг, не подпускавшая к нему никого лишнего. Не будем забывать, что у многих придворных были сыновья, а отцы мечтали, чтобы их дети подружились с Мехмедом и сделали карьеру. Зачем кому-то поощрять общение с Раду?

В период с 1444 по 1446 год у Мехмеда, жившего в Эдирне, конечно, были приятели-ровесники, которые занимались вместе с ним на уроках воинского дела, сопровождали на соколиной охоте и т. д. А если бы 12-летний Мехмед вдруг решил подружиться с 6-летним Раду (что само по себе странно из-за разницы в возрасте), дружба не продлилась бы долго, так как Раду оказался бы оттеснён придворными интриганами.

Конечно, в сериале «Фатих» нам показывают, что отец Мехмеда сам знакомит сына с маленьким Раду, и что Раду вместе с Мехмедом обучается стрельбе из лука, но ведь это художественное кино, а не документальное. Создатели вправе придумать, что хотят, но это не значит, что так и было. В реальности на уроках воинского дела никто не станет обучать 6-летнего ученика тому же, чему обучают 12-летнего. Программы обучения окажутся разные, поэтому совместное обучение невозможно.

Итак, в 1444–1446 годах Мехмед и Раду вряд ли дружили. Но может, дружба возникла позднее?

Известно, что Мехмед в период с 1446-го по 1451-й год (пока не взошёл на трон во второй раз) иногда появлялся при дворе. Это происходило незадолго до отправки в очередной албанский поход, а в конце 1449 года в Эдирне праздновалась очередная свадьба принца, и торжества продолжались три месяца.

Мехмед мог оказаться при дворе в самом начале 1447 года и несомненно оказывался в начале лета 1448 года, осенью 1448 года, а также с декабря 1449 по март 1450-го. Могла ли возникнуть какая-то дружба?

В начале 1447 года Мехмеду было чуть менее 15 лет, а Раду – не более 9,5 лет.

Осенью 1448 года Мехмеду было 16,5 лет, а Раду – не более 11 лет.

В декабре 1449 года Мехмеду было 17,5 лет, а Раду – не более 12 лет.

Как видите, во всех случаях Раду – ещё ребёнок, а Мехмед – давно взрослый. В 1449 году Мехмед женился уже в третий (!) раз. О чём ему говорить с 12-летним мальчиком?

ЖЕНСКИЕ ПЕРСОНАЖИ:

Хюма-хатун, мать Мехмеда

Дата рождения приблизительная. Если учесть, что её единственный сын Мехмед родился в 1432 году, а женщины в то время рожали рано (в 13–14 лет), то она сама должна была родиться в 1417 или 1418 году.

Её происхождение не известно. Хюму называют то француженкой, то итальянкой, то сербкой. Самая распространённая версия – Хюма по национальности была албанкой.

Известно, что она попала в гарем к султану Мурату исключительно благодаря личному обаянию. Хюма – гаремное имя, означающее «райская птица». Возможно, Хюма умела неплохо петь. Имя, которое мать Мехмеда носила до того, как попала в гарем к Мурату, неизвестно.

На могиле Хюмы написано «дочь Абдуллаха», а имя Абдуллах обычно давали тем, кто был обращён в ислам, но в случае с Хюмой эта надпись могла быть просто формальностью – надо было что-то написать на могиле.

Неизвестно, был ли её отец обращён в ислам, и сам ли отдал дочь в гарем. Возможно, отец остался христианином, а дочь была просто украдена у него и продана в рабство.

После рождения Мехмеда (в 1432-м) она с Муратом уже не общалась, а затем даже перестала жить в гареме. С 1437 года она жила с сыном в Амасье. С 1443 года – в Манисе.

Умерла в сентябре 1449 года в Манисе. С.Рансимен пишет, что умерла в августе 1450 года.

Похоронена в Бурсе, где традиционно хоронили султанов и их родственников, а Хюма всё-таки была матерью наследника престола.

Эмине Гюльбахар-хатун, первая жена Мехмеда

Она же – Эмине, дочь Абдуллаха.

Имя Абдуллах обычно давали тем, кто был обращён в ислам, но, как и в случае с матерью Мехмеда, этот факт почти не проливает света на происхождение Эмине. История отца Эмине, кратко рассказанная в романе, является предположением.

Гюльбахар – гаремное имя, которое получила Эмине, когда вышла замуж за Мехмеда.

Когда она родилась, неизвестно. Возраст, а также дата свадьбы вычисляются на основе даты рождения сына. Эмине стала матерью будущего султана Баязида II, а родился он 3 декабря 1447 года.

Это означает, что сама Эмине должна была родиться в 1432 или 1433 году, поскольку женщины в то время рожали рано. Наиболее вероятная дата свадьбы с Мехмедом – весна 1447 года, ведь имя Гюльбахар (гаремное имя, которое получила Эмине) означает «весенняяроза». Оно, скорее всего, было дано не спроста.

Иногда пишут, что Эмине Гюльбахар-хатун была наложницей, а не женой Мехмеда, но большинство историков всё-таки называют её женой и даже говорят, что Мехмед женился на ней по любви, причём не спросясь своего отца. Эта версия поддерживается в романе.

Эмине по национальности могла быть гречанкой или албанкой, но большинство историков склоняются к албанской версии и говорят, что Мехмед познакомился со своей будущей женой в албанском походе.

В 1440-х годах турки много воевали в Албании.

В июне 1444 года туда пришло 25-тысячное турецкое войско, которое сразилось с албанской армией, возглавляемой Георгием Скандербегом. Сражение произошло в долине Торвиоли (ныне Домосдова), и турки проиграли.

Султан Мурат счёл поражение случайным, и отправлял туда военные экспедиции в течение следующих двух лет. Описанная в романе экспедиция в Албанию, отправленная в начале 1447 года, вполне могла случиться именно тогда. Если она была, значит, в начале 1447 года Мехмед познакомился с Эмине, весной того же года сыграл свадьбу, а в начале декабря 1447 года был рождён Баязид.

Впрочем, знакомство могло произойти всё-таки не на войне. Эмине могла быть служанкой в покоях матери Мехмеда в Манисе. Если вспомнить, что мать привыкли считать албанкой, как и саму Эмине, то нет ничего удивительного в том, что в покоях у Хюмы могла найтись молодая служанка-албанка. Мехмед, которому на тот момент было 14,5 лет, мог случайно увидеть эту служанку, когда приходил в гости к матери, а дальше и так ясно.

Стихотворение Мехмеда про розы и весенний сад, которое приведено в романе, действительно могло быть посвящено Эмине. Пусть мы не знаем, когда оно было написано, и что это за «розовощёкая краса», но сама тема весеннего сада и роз говорит о том, что оно могло быть написано про Гюльбахар – «весеннюю розу».

В то же время не исключено, что оно на самом деле обращено к лицу мужского пола. (Подробнее о стихах Мехмеда см. далее, в разделе ГОМОЭРОТИКА, «Мехмед Завоеватель как типичный поэт своего времени»).

История о том, как султан Мурат разлучил Мехмеда с Эмине, и о том, как Мехмед и Эмине воссоединились в 1451 году, почти не выдумана. Версия, представленная в романе, чуть ли не единственное рациональное объяснение, почему сын Мехмеда, Баязид, родился в Дидимотике, расположенной недалеко от турецкой столицы, а не в Манисе.

То, что Баязид родился в Дидимотике – исторический факт. И получается, что Мурат разгневался из-за самовольной свадьбы сына и разлучил его с женой. Именно поэтому Эмине родила Баязида в Дидимотике (3 декабря 1447 года).

Некоторые источники пишут, что у Эмине и Мехмеда также родилась дочь, которую впоследствии выдали замуж за одного из сыновей Узун-Хасана. Рождение дочери даёт основания предполагать, что 1451 году Мехмед, во второй раз придя к власти, не просто перевёз Эмине из Дидимотики в столицу, но и возобновил с женой супружеские отношения.

Гюльшах умерла в 1492 году.

Гюльшах-хатун, вторая жена Мехмеда

О ней известно намного меньше, чем о первой жене. Неизвестно даже имя, которое она носила до того, как вышла замуж за Мехмеда и попала в гарем.

Гюльшах – гаремное имя, означающее «цветок розы, властвующий над всеми розами». Это невольно наводит на мысль, что по замыслу тех, кто устроил вторую свадьбу Мехмеда, Гюльшах должна была стать соперницей Гюльбахар («весенней розы») и вытеснить её из сердца Мехмеда.

Свадьба Мехмеда и Гюльшах состоялась в 1449 году. Невесте принца, согласно нравам того времени, не могло быть более 14 лет. Значит, Гюльшах должна была родиться в 1435 или 1436 году.

У Мехмеда и Гюльшах родился сын Мустафа, к которому, как пишут, Мехмед поначалу был очень привязан.

В июне 1474 года Мустафа умер от некоей болезни. Существует легенда, что Мустафа ухаживал за женой великого визира Мухмуда-паши и был убит по приказу ревнивого мужа, однако это лишь легенда.

Гюльшах умерла около 1487 года.

Ситти Мюкриме-хатун, третья жена Мехмеда

Родилась в 1435 году и была дочерью Сулеймана-бея, правителя Дулкадира. Брак Мехмеда с Ситти в отличие от первых двух браков был политическим.

Гаремное имя Ситти (Мюкриме) происходит от арабского слова «мукаррам», означающего «почётный», «уважаемый», «высокочтимый». Это отражает истинное положение дел, так как Ситти была не безродной девушкой, а принцессой.

Свадьба с Мехмедом состоялась 15 декабря 1449 года. В отличие от двух предыдущих свадеб Мехмеда эта праздновалась в Эдирне, куда приехало много гостей из Дулкадира. Свадебные торжества были очень пышные и длились три месяца, до середины весны 1450 года, после чего Мехмед сразу отправился вместе с отцом в очередной поход в Албанию. По возвращения из похода Мехмед и Ситти уехали в Манису.

Детей от этого брака не родилось. Также известно, что Мехмед испытывал к Ситти почти открытую неприязнь. Когда он перевёл свой двор из Эдирне в завоёванный Константинополь (Стамбул), то не сразу взял с собой эту жену. Она оставалась жить в Эдирне вплоть до 1467 года.

Умерла в 1487 году.

БЫТ И ТРАДИЦИИ:

Здесь кратко говорится о бытовых реалиях 15-го века, которые отражены в романе.

Обучение в мусульманской стране того времени

Образовательная система:

В мусульманских странах были платные начальные школы (китаб), где обучали грамоте (на основе Корана), а также элементарной математике.

Все остальные книжные науки изучались в медресе, тоже платно. Медресе устраивались при крупных мечетях, что накладывало отпечаток на всё обучение.

Представители феодальной знати (в том числе султаны) предпочитали нанимать своим сыновьям домашних учителей. Помимо книжных наук мальчикам полагалось изучать воинское дело (верховая езда, владение оружием, основы воинской стратегии).

Женское образование, если и было, то исключительно домашнее.

Список предметов:

Основным предметом всегда было изучение Корана. Ученики должны были читать и запоминать тексты из этой книги. Так происходило обучение грамоте, которое в дальнейшем плавно переходило в изучение самой сути исламской веры: более осмысленное чтение Корана, изучение преданий о жизни Пророка и его сподвижников, изучение шариата (мусульманского права).

Математика и астрономия также изучались почти повсеместно.

Медицину изучали только те, кто имел к этому способности.

Художественную литературу, историю и географию изучала в основном аристократия.

Учебный процесс:

Учились шесть дней в неделю (кроме пятницы), утром по средам и четвергам повторяли пройденное.

Занятия книжными науками обычно проходили с рассвета до полудня.

Занятие тем или иным предметом длилось один час.

Уроков на дом не задавали!

Методы обучения:

Уже тогда был известен метод от простого к сложному.

Изучение любого предмета обычно осуществлялось через беседу и чтение нужных книг в присутствии наставника. Без присмотра ученик обычно ничего не читал.

Телесные наказания применялись, если ученик проявлял лень. Били специальной палкой по пяткам или по спине. В соответствии с традицией, число ударов ограничивалось тремя. К детям младше 10 лет физическое наказание не применялось.

Гигиена согласно исламу

Согласно преданиям о жизни пророка Мохаммеда, пророк сказал: «Фитра (естество) состоит в пяти вещах: обрезание, бритьё лобка, удаление волос подмышками, подстригание ногтей и укорачивание усов». О том, что в средневековой Турции мужчины соблюдали всепункты этого правила, свидетельствуют некоторые изображения, сохранившиеся с тех времён.

Также для мусульманина является желательным действием полное омовение перед посещением Джума-намаза – обязательная коллективная молитва у мусульман, которая совершается по пятницам в мечети во время полуденной молитвы.

Развлечения в Манисе того времени

В западной Анатолии (в западных областях азиатской части Турции) в январе обычно проводятся особые мероприятия – бои среди одногорбых верблюдов. Среди туристов эти мероприятия известны как «camel wrestling».

Верблюжьи бои – очень старая традиция, которая существовала, в том числе в Манисе и в Балыкесире.

Согласно нынешним правилам, в боях могут принимать участие верблюды, достигшие возраста 7 лет.

Поединок длится в среднем 10–15 минут.

Один и тот же верблюд не может участвовать более чем в одном поединке за день.

Бои проходят на просторной площадке, по размерам сопоставимой с футбольным полем. Она обычно огорожена, и посторонние туда не допускаются – только погонщики и судьи.

На верблюдов обычно одеваются яркие попоны, чтобы во время боя можно было легко отличить одного верблюда от другого.

ГОМОЭРОТИКА КАК ЧАСТЬ КУЛЬТУРЫ

Тема эта неохватная, поэтому здесь помещены просто заметки о том, что так или иначе упоминается в романе.

Гомоэротика на Ближнем и Среднем Востоке

Несмотря на то, что в романе многие персонажи имеют особые наклонности, это вовсе не означает, что в средневековой Турции однополые связи были массовым явлением. Просто Мехмед, сам проявляя эти наклонности, невольно собирает вокруг себя соответствующее окружение.

На Ближнем и Среднем Востоке однополые связи были заурядным явлением среди богатых и образованных слоёв населения (аристократия и учёное сословие), но эти люди составляли меньшинство, а среди крестьян и ремесленников, то есть большинства, подобные связи карались по всей строгости мусульманских законов.

Именно поэтому гомоэротика присутствует в литературе этого региона, но почти отсутствует в фольклоре (в сказках и притчах). Литература – сфера самовыражения богатых и образованных людей, а фольклор – творчество людей малообеспеченных и неграмотных.

Дальше речь пойдёт исключительно о литературе.