Текст книги "Lady and Loneliness"

Автор книги: Светлана Арсеньева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Глава 8

Атис. Столько воспоминаний… А это всего лишь кусок камня с искусственной атмосферой, бестолково болтающийся рядом с Атином. Конечно, не совсем бестолково, если учесть, что его «облагородили» атмосферой. У людей вообще свято место пусто не бывает. (Целых два спутника, говорите?! Да еще и рядом с планетой, пригодной для жизни?!) Вот и превратили Атин в один сплошной Город, время от времени разделенный реками, морями и парой-тройкой океанов. Правда, все обитаемые уровни находятся на такой высоте, что этого почти не видно. Нижние уровни – автоматизированное производство – скрывают практически всю поверхность. Спутники тоже попали под раздачу. Людям почему-то всегда мало места. Атис превратили в райские кущи – сплошные леса, сады, озера – живописное место. Правда, работали с ним не люди, а Мо-тон-Ра, тиари и сак'к-хе. Арин – Серую луну благополучно отобрали в свое единоличное пользование ученые всех мастей и сделали рай по своему вкусу. И ничего, что все вокруг одного цвета! Биологи на базе местных растений пятую сотню лет создают шедевры, которые раз в год выставляют на всеобщее обозрение. На Арине и Атине сотню лет назад изобрели межпланетный телепорт. На Арине живут гениальные ученые. Химики и физики, математики и астрономы, биологи и ксеноисторики. Простым смертным здесь нечего делать, разве что посетить пару научно-популярных выставок. Здесь все с головой погружены в любимую работу и счастливы этим. Только здесь рука об руку работают жуткие ксенофобы – люди – и инородцы.

Все это я рассказывала сыну. Но показывала пока только Атис, планету-сад.

Мы приземлились на широкой посадочной полосе-стоянке, я взяла с собой небольшую корзинку с едой и покрывало: мы решили устроить пикник на берегу одного из озер. Флай оставили на стоянке, сами углубились в лес.

Сын шагал абсолютно неслышно, даже для моего слуха. Он рассматривал высокие деревья, раскидистые кусты и яркие цветы. Я тоже рассматривала все так, словно видела впервые. Неизвестные мне деревья в три моих обхвата, высокие и стройные, с пышной кроной и темно-зелеными листьями. Зеленая-зеленая трава нехотя покачивалась в такт с ветром. Яркие островки диких цветов, кусты цветущей сирени, форзиции и жимолости. Яркое синее небо и два солнышка. Почему-то только на Арине они начинают подстраиваться под местную серость. Пение птиц доносилось отовсюду одновременно, в траве стрекотали кузнечики, вокруг нас порхали разноцветно-нарядные бабочки, стрекозы и пара крупных шмелей.

– Красиво, – послышался издалека восхищенный голос сына. – Мам, ты это видишь?! – Он тут же возник рядом со мной с зажатой в руке бабочкой. Аст-ар рассматривал ее со всех сторон, явно мечтая наколоть на булавку.

– Отпусти, – попросила я, и сын послушно разжал пальцы. Бабочка расправила тонкие крылышки и упорхнула по своим делам. – Никогда никого не убивай и не калечь без веской причины.

– Ненависть – достаточно веская причина? – Заинтересовался сын.

– Ее ты никак не можешь ненавидеть.

– Я сейчас не о бабочках.

– Если у тебя веская причина для ненависти, то – да. Если же ненависть вызвана лишь тем, что кто-то вмешался в твои планы или переиграл тебя на твоем поле – нет.

– А что тогда?

– Тогда можно отомстить, но не с летальным исходом. Лучше всего подойдет небольшая интрига, но лучше начать игру на поле противника и плавно перекроить игру по своим правилам.

– А если и тогда ничего не выйдет?

– Ты получишь бесценный опыт. Заодно узнаешь, в чем противник лучше тебя и как это можно использовать. А потом можно сыграть еще раз.

– Игры до бесконечности? А если это мой враг?

– Стань его другом, тогда его будет гораздо легче контролировать.

– Лит-ар запретил тебе учить меня, – иронично заметил сын. – А ты именно этим занимаешься последние несколько часов.

– Ну-у, совсем ничему ты не сможешь не научиться. Ты говоришь со мной, наблюдаешь, анализируешь и делаешь выводы. Даже если бы я была немой, ты бы все равно учился.

– Ты интересно двигаешься, мам. Ты училась сражаться на мечах?

– Нет, малыш, я училась танцевать, а это почти одно и то же.

– Почти, – хмыкнул сын.

– Когда ты танцуешь, работают практически все группы мышц, та же тренировка. Оттачиваются до полного автоматизма движения, вырабатывается сила и гибкость.

– Остается психологический барьер.

– Иногда попадаешь в ситуации, когда не до барьеров.

– Танцовщица может убить?

– Может. Если от этого зависит ее жизнь или жизнь ее близких.

– Почему я не знал, что ты танцуешь?

– Ты никогда не спрашивал.

– А ты никогда не танцевала. Почему?

– Наверное, повода не было.

– Я хочу, чтобы ты танцевала на следующем приеме.

– С кем? Малыш, ты посмеяться хочешь?

– Я покажу, с кем, а ты станцуешь.

– Хочешь найти мне подходящего партнера?

– Как ты познакомилась с Лит-аром? – Решил сменить тему сын.

– Я танцевала у фонтана на площади. А на следующий день он едва не сбил меня флаем.

– Вовремя остановился?

– Нет, вовремя увернулась. А потом мы были официально представлены друг другу Эрихом. Лит-ар – инвестор моей Галереи.

– Это я знаю… Оказывается, все так прозаично.

– А ты что хотел?! Думал, мы столкнулись в библиотеке? Или на научной конференции?

– Иногда я вообще сомневаюсь, что ты читать умеешь.

– А диплом химика с отличием я только за цвет глаз получила??!

– У тебя есть диплом химика??? – Сын округлил глаза и уронил челюсть.

– А ты не знал? – Искренне удивилась я. Если я не работаю по специальности, это еще ничего не значит. Да и тайны из своей профессии я никогда не делала…

– А Лит-ар знает? – Улыбнулся сын.

– Не знаю, не спрашивала.

– Но это его проблемы, если в кофе совершенно случайно окажется пару ложек цианистого калия.

– Аст-ар! Отравление – это банально.

– А дырки в теле – неэстетично. Мам, вы оба мне нужны. Потерпи еще немного, а?

– Малыш, я никуда от тебя не денусь…

– Поговорим позже, мы пришли.

Сын убежал купаться. Я сидела на берегу кристально-синего озера, плела венок из диких цветов. Ромашки, колокольчики, колоски, дикие тюльпаны с яркими капельками поднебесной лилии. Недолго думая, я распустила волосы и надела венок.

Так приятно пройтись босыми ногами по теплому, полупрозрачному от тепла песку. Синяя глубина озера задумчиво мерцала в свете двух солнц, ветер почти не ощущался, лишь иногда касался кожи своим прохладным дыханьем. Сын плескался в озере, распугивая золотисто-оранжевых рыбок; я ходила вдоль линии прибоя, позволяя ногам совсем ненадолго окунаться в прохладную воду озера.

Никого, кроме нас на пляже не было. Только щебет птиц и шелест крон деревьев, плеск воды о берег, иногда раздавались вскрики Аст-ара. Сын любит воду, правда, не сильнее, чем небо.

Мой сын… странное существо. Он владеет силами, о которых я имею весьма смутное представление. Я даже смутно не подозреваю, на что он способен. Ураган на Европе – это только цветочки, по крайней мере, так мне твердит внутренний голос. И не понимаю, во что его хочет превратить Лит-ар. Все эти бои на мечах, бластерах и врукопашную, плюс усиленное изучение математики и физики. Если сложить все до кучи, картина получается безрадостной. Голову даю на отсечение, что у мужа на нашего сына наполеоновские планы, только никак не получается узнать, какие. Еще и силы его эти… разноплановые. Аст-ар уже слишком взрослый. Я говорю с ним, как с равным. И еще он пытается меня учить. Да что там пытается! Учит. С его помощью я пришла к интересным выводам. Он плавно подталкивал меня в нужную ему сторону. Если мы с Лит-аром исчезнем прямо сейчас, он сможет выжить. Даже без астрономического состояния, которое достанется ему в наследство после нашей смерти. Еще сын видит будущее, это ясно, как божий день. Эти странные просьбы побыть с ним еще десяток-другой лет… Он знает все, что происходит в доме, о наших ссорах с Лит-аром, о моих помыслах его уничтожить. Признаюсь, вопросы сына ставят меня в тупик. К чему был наш разговор о ненависти? О танцовщицах? Он видит ситуацию гораздо глубже. Чем я. И анализирует свои действия, просчитывает последствия. Он живет разумом, иногда давая волю эмоциям. Когда он рядом с Лит-аром, он ведет себя холодно-безупречно, как хорошо запрограммированный механизм. Когда он со мной, он оживает. Появляется тот ребенок, которого я так хотела. Мне кажется, сын пытается соответствовать нашим личным понятиям об идеальном ребенке. Как он может так жить?

А ведь мы прилагаем все усилия, чтобы свести его с ума. Неужели Лит-ар никогда об этом не задумывался?

Я бродила по берегу, слепо глядя прямо перед собой. Мысли были сосредоточены вокруг Аст-ара. Он – мой. И я никуда не смогу от него уйти. Я не могу придумать причину, по которой смогла бы развернуться и бросить его с Лит-аром. Как я могу быть важнее него? Не понимаю.

– Мам! – Аст-ар подошел ко мне со спины.

– Да, сынок? – Он протянул мне горсть песка, аккуратно пересыпал из своих ладоней в мои. – Что это?

– Подарок, – ничуть не смутился сын. Он накрыл мои ладони своими, между нашими руками пробежал холодок. Сын приподнимал руки все выше и выше, вслед за ними тянулись и песчинки. Я зачарованно наблюдала за его действиями. Песчинки остановились и принялись кружить на месте, принимая нужную сыну форму. Вспышка огня и силы – и песчинки превратились в стекло, но не прозрачное, а с красивым зеленоватым узором. Внутри осталось немного песка, но он не оседал, а все так же кружил внутри странного предмета.

– Что это получилось? – Поинтересовалась я.

– Песочные часы. Когда из них исчезнет песок, ты свободна.

– Спасибо, Аст-ар. Твой подарок – великолепен. Ты идеально подобрал цвета.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Милый, я совершенно не разбираюсь в том, как ты это делаешь, но часы – идеальны. Лучше ведь говорить о том, в чем ты разбираешься?

– Ты разбираешься даже в том, о чем я не подозреваю, – усмехнулся сын, – просто не помнишь.

– Звучит кошмарно.

– Но так и есть!

– Пойдем, я покажу тебе чудо, – я взяла за руку сына и повела его прочь от берега.

Я вела его по незаметной тропинке, которая петляла среди высоких деревьев и уводила нас все глубже в лес. Настало время для очередного урока. Надеюсь, последнего на сегодня.

Я остановилась у огромной омелы с высушенным деревом внутри. Вокруг него – все то же буйство жизни и красок, только эта пара – предвестница итога. Вокруг них – высокая зеленая трава, море цветов и другие деревья.

– Последний урок на сегодня. – Я резко обернулась к сыну. – Все имеет право на жизнь.

– Выглядит как иллюстрация к фолианту «Выживает сильнейший».

– Да, это борьба за выживание в чистом виде. Но у людей не так. Побеждает не всегда сильнейший. Побеждает хитрейший.

– Я бы сказал, побеждает тот, кто играет.

– И это тоже. Нельзя воспринимать жизнь слишком серьезно, это всего лишь серия игр.

– У тебя плохо получается играть.

– Я быстро учусь.

– Посмотрим. Хочу увидеть твой поединок с Лит-аром.

– Ты их еще столько насмотришься…

– Я беспокоюсь о тебе. Лит-ар не из тех, кто играет по правилам.

– Ты не учел, что правила могут меняться в течение игры.

За разговором мы незаметно вышли к нашему флаю. Аст-ар ушел в себя, о чем-то крепко задумавшись. Я не стала ему мешать. Пусть складывает два плюс два и делает выводы, у него это хорошо получается.

Наш флай серебристой стрелой рассекал пространство между Атином и Атисом, а я пыталась сравнивать, но получалось плохо.

Атин и Атис находятся в одной системе, на этом сходство заканчивается. Атин – образец человеческого стиля и силы. Город, растянувшийся на треть планеты. Уровни, подпирающие облака. Город из стекла и стали. Техномир. Правда, пришедшие на эту планету инородцы добавили деталей по своему вкусу, и получился тот Атин, который я знаю. А Атис… его изначально делали инородцы. Он чем-то похож на Первую Землю, только в его небе не плавают дома-города. Зеленое море лесов и садов, вычурные дома, больше похожие на окаменевшее кружево, кристально чистые реки и озера. Атис чем-то похож на тот мир, что я вижу во сне. Атин и Атис сравнению не подлежат, только я никак не могу определить. Который из миров мне нравится больше. Оба мира по-своему совершенны. И ни один из них я не могу назвать своими домом.

Каждый мир, в котором я бывала, оставил во мне частичку себя, изменил меня по своему усмотрению. Каждый научил меня чему-нибудь. Кто-то учил меня жить, кто-то – танцевать. Один из миров научил меня умирать. Атин научил меня пониманию. Он научил меня, когда нужно действовать, а когда лучше остаться на месте. Каждый из миров подарил мне воспоминания, и это – лучшее из всего, что они могли мне дать.

Домой мы с сыном вернулись вечером, уставшие, но довольные. Атис мы облетели вдоль и поперек, насобирали пару букетов домой, и даже обсудили все, что считали нужным.

Аст-ар сразу же отправился спать, а я осталась в гостиной, наедине с мужем.

– Я тебя слушаю, – я компактно свернулась в кресле, как раньше делал Дан-ин. День был настолько чудесным, что не хотелось ни ругаться, ни объясняться. Совершенно ничего не хотелось, кроме стакана яблочного сока и сложиться спать.

Лит-ар, похоже, владеет телепатией. Или настолько хорошо изучил меня, что угадывает мои желания с полувзгляда. С трех раз, да-а. Он принес мне стакан сока; я отхлебнула и блаженно зажмурила глаза. Хорошо…

– Как вы провели день?

– Чудесно. Просто великолепно. Весь день гуляли по Атису. Аст-ару понравилось.

– Еще бы! Небось, все сравнивал с Первой Землей.

– Нам было не до этого.

– Чем же вы занимались, если не секрет?

– Гуляли, плавали, собирали цветы. Бабочек ловили… рыбу тоже… Аст-ар едва не посадил флай посреди чьей-то клумбы…

– Ну, задумался ребенок, с кем не бывает?

– Ту же мысль я попыталась донести до выскочившей тетки…

– И как?

– Неудачно. Она мне полчаса рассказывала, как нужно воспитывать детей. – Лит-ар рассмеялся, наверное, пытался представить этот аттракцион.

– А Аст-ар? Неужели стоял и смотрел?

– Не-ет, он парой фраз вогнал тетку в глубокий транс, и мы сбежали. И теперь я думаю, откуда он таких выражений набрался. А, Лит-ар? Цитировать не буду, но даже у меня от его эпитетов уши покраснели!

– Таль, милая, иди лучше отдохни. Сегодня был длинный день.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я знаю. И, думаю, ответ ты знаешь лучше меня, – Лит-ар грустно улыбнулся и пошел расставлять по вазам цветы. Я никогда не научусь его понимать. Но научусь просто быть с ним. Если сын просит, значит, так действительно нужно. Что бы я ни думала по этому поводу.

Снова сон. На этот раз – бал. Вокруг меня – десятки танцующих пар плавно кружатся в медленном, волнующем ритме неизвестного мне танца.

Красивый бальный зал. Высокие окна занавешены медно-красными шторами, сквозь которые иногда пробиваются тонкие солнечные лучи; стены облицованы темным деревом, высокие потолки с изящным узором. Сегодня парадный зал украшен лентами и цветами, ровно в полночь будут салюты.

Я ненавижу свой день рождения. Сижу истуканом во главе стола на каком-то подобие трона, выслушиваю бесконечный поток поздравлений, пожеланий и комплиментов. С нетерпением ожидаю окончания этой пытки… э-эээ…торжества. Кажется, недовольна только я, остальные вполне счастливы.

С каждой минутой свечи в канделябрах разгораются все ярче, за окном темнеет. Оркестр начинает играть плавную, томную мелодию.

– Позволите, Владыка? – Рядом со мной возник высокий золотоглазый мужчина. И я впервые смогла его толком рассмотреть.

– Да, – непослушные руки тянутся к его рукам, тело само делает два шага навстречу. Его руки судорожно сжимаются вокруг моей талии, он наклоняется, и мне кажется, еще чуть-чуть, и наши губы встретятся в поцелуе – нежном, мучительном, долгожданном. Но мужчина берет себя в железные тиски. Его хватка немного ослабевает, золотые глаза неотрывно следят за мной и моей реакцией. Мы пошли в центр зала, остальные пары почтительно расступились. Как же, Владыка изволила танцевать!

Музыка началась с начала. Поклон. Рука тянется к чужой руке, ноги сами делают шаг вперед. Плавное движение в сторону, как можно дальше, снова шаг к нему. Скольжение вокруг невидимой оси, шаг назад, скольжение в сторону, снова к нему в объятья. Шаг, шаг, поворот, шаг назад, скольжение вперед, к мужчине с золотыми глазами. Объятья. Мы кружились по залу в полузнакомом танце, не разжимая рук.

В танце меня вел мужчина с золотыми глазами. Я уже почти смирилась с тем, что он – только мой сон. Самый красивый сон. Высокий, тонкий и изящный, с гривой платиновых волос. Воин и маг. Тот самый, так похожий на океан, тот самый мужчина, которого нет.

Музыка затихает, зал взрывается аплодисментами. Мы смотрим друг другу в глаза, готовы признаться во всех своих грехах, дать клятву на крови – и остаться.

Только мы не успели. Я медленно растаяла в воздухе…

Глава 9

– Мам, вставай, солнце уже почти взошло!!

– Что тебе надо в такую рань, неугомонный ребенок?! – Я решительно не хотела открывать глаза. – Дай поспать своей почтенной родительнице.

– Вот это ты загнула, горжусь! – Сын присел на краешек моей кровати. – Мам, если ты сейчас не встанешь, то потом у нас не будет времени.

– На что? – Я заинтересованно приоткрыла один глаз.

– Ты же хотела, чтобы я тебе позировал. Вот и пошли в мастерскую!

– А почему времени не будет? – Мои глаза снова благополучно закрылись.

– Вечером Лит-ар прием устраивает, ты разве не в курсе?

– Похоже, нет. Ты уже позавтракал?

– Нет, еще не успел. Решил сначала тебя разбудить.

– Молодец, разбудил, – я открыла глаза и уселась на кровати. – Накроешь завтрак, пока я соберусь?

– К тому времени уже ужин накрывать придется, – пробурчал сын и вышел из моей комнаты. В таком состоянии он мне до горя напоминает отражение в зеркале…

По дому восхитительно пахло булочками и кофе. Похоже, не только сыну не спиться.

– Приветствую, Майя, – в кухне что-то колдовала над плитой наша кухарка.

– Доброе утро, леди Таль, – она поставила передо мной поднос с булочками, отдельно – кофе, сахар и молоко.

– Спасибо, Майя. Ваша выпечка выше всяких похвал. В честь чего праздник?

– Спасибо на добром слове. Сегодня прекрасный день, леди, – она улыбнулась светло и открыто, так, как умеет улыбаться только она.

– Аст-ар не пробегал? – Я добралась до кофе с булочкой. Действительно, прекрасный день!

– Юный лорд распорядился о завтраке на две персоны и убежал. – Я усмехнулась. Майя раньше служила у правителя какой-то планетки, лет шестьдесят служила. А на старости лет решила, что хочет покоя. Но работу свою она любит до фанатизма, поэтому пришла к Лит-ару. Хотя, где она увидела покой в нашем доме, для меня осталось загадкой.

К завтраку спустился муж. Сразу же стало ясно, куда и зачем бегал сын.

– Доброе утро, Таль. Приветствия, Майя. – Муж сел напротив меня, отхлебнул кофе. Майя поприветствовала своего работодателя, после чего буквально испарилась с кухни. Я пила кофе и старалась не обращать внимания на Лит-ара. Меня начинало тихо бесить это чопорное утро.

– Милая, я забыл тебя предупредить, у нас сегодня прием.

– В честь чего, интересно знать?

– В честь наших ученых с Арина. Они сделали моей компании огромный подарок.

– Надеюсь, нужный.

– И очень полезный. Новый, принципиально другой вид двигателей! Поэтому сегодня я решил устроить небольшой прием. Талантливых ученых нужно поощрять.

– Лучше бы ты им премию дал.

– А кто сказал, что я зажал премию?! Они еще и проценты получать будут. А прием это так… мелочь, а приятно.

– На сколько персон?

– Я думаю, человек на двести. Две группы ученых со своими половинами и все кровно заинтересованные.

– Не боишься, что твоих людей переманят?

– Не думаю, что кто-то предложит более выгодные условия. Постарайся сегодня вечером быть дома, милая. Обещаю, будет интересно.

– Думаешь, мне пригодятся секретные сведения о межзвездных двигателях?

– Будут не только ученые. Пригласи Эриха, Данте, или с кем ты обычно проводишь время? Можешь пригласить прессу. Сегодня ты хозяйка вечера.

– И это я от тебя слышу??! Конец света уже наступил?

– Таллин, я устал от наших ссор. Пойди мне навстречу хоть для разнообразия. – Я в бешенстве подскочила со стула и унеслась в мастерскую.

Ему ссоры надоели, это ж надо! А мне они доставляют искреннее удовольствие, можно подумать! Мне до чертей зеленых надоело терпеть его оскорбления, притом беспочвенные! А от рукоприкладства я просто млею! От восторга!

По дороге в мастерскую я сквозь зубы шипела все самые грязные ругательства, что только смогла вспомнить. Ссоры ему надоели! Устал он, трепетный страдалец! А мне, значит, лучше всех!!!

Сын сидел в мастерской, насвистывал под нос жизнерадостную мелодию и рассматривал эскизы. Я зарычала. Завтрак на две персоны!!!

– Аст-ар, какого демона ты пригласил Лит-ара к завтраку?!

– Ну-у, он иногда тоже кушать хочет…

– Куш-ш-шать хоч-ш-шет?! – Так, пора прекращать представление, а то сын уже в угол забился.

– Мам, я просто пытаюсь наладить между вами отношения, пока вы друг друга не поубивали.

– А что, есть вероятность?

– Если и дальше такими темпами пойдет…

– Понятно. Присядь-ка в то кресло. – Я кивнула сыну на кресло у окна. Поставила холст на мольберт, приготовила кисти и краски. Сын вольготно развалился в кресле, ноги на подлокотник, голову свесил с другой стороны так, чтобы волосы почти касались пола. Руки Аст-ар положил под голову и выжидательно посмотрел на меня.

Я откровенно любовалась. Большое бледно-бежевое кресло, прозрачно-белая кожа сына, синие волосы и глаза, с вкраплением серебристых искр. Сын надел с утра просторные черные штаны и свободную синюю рубашку. Он, как я, не любил ходить в обуви… Босые ступни свисали с подлокотника кресла.

И я рисовала. Сегодня я видела его лет на двадцать старше, таким, каким он станет когда-то. Черты лица немного заострятся и станут более хищными, его глаза будут огромными, как у меня. Только его глаза больше похожи на портал в бесконечность, а не на клумбу ирисов… Его синие волосы станут немного длиннее лопаток, с серебристыми прядями. Невозможно столько знать и не поседеть. Под просторной рубашкой будут скрываться литые мускулы. А босые ноги станут мозолистыми, как у всех странников.

Из окна на холсте виднелся Атин. Город из стекла и стали. И сын, вольготно устроившийся в кресле. У него даже сейчас понимающие глаза. А что будет потом?

– Мам, сегодня на приеме ты будешь танцевать. Я покажу с кем.

– И что мне за это будет?

– Подарок.

– Какой?

– Не знаю, подарок будет не от меня.

– А от кого?

– Не поверишь. Поэтому не скажу!

– И когда же это произойдет?

– Лет через двадцать…

– Ладно, пошли переодеваться, скоро прием.

– У тебя в мастерской время течет незаметно…

Я задумчиво кивнула. Иногда мне самой кажется, что мастерская находится в другом временном потоке.

– Да, мам, надень то белое платье, в котором ты на аукцион ходила, а волосы подбери. Хорошо? Ты мне так больше нравишься, – сын подмигнул мне.

– Все-то ты знаешь, – проворчала я, но спорить не стала. Все равно Лит-ар то платье еще не видел, волноваться не о чем.

На сборы мне понадобилось чуть больше часа, большую часть времени я убила но, чтобы собрать волосы и сделать из них хоть какое-то подобие прически. Эта грива не желает подчиняться ни расческам, ни средствам для укладки. Потом сделала макияж в серебристо-серых тонах, накрасила серым лаком когти, надела платье и браслеты. И в очередной раз едва не забыла надеть туфли.

Лит-ар вошел без стука в дверь. Так бесцеремонно умеет вламываться только он.

– Привет, Таллин.

– Здоровались, – я продолжала надевать и перекручивать браслеты, изображая хоть какую-то деятельность.

– Замечательно выглядишь, милая.

– Ты пришел мне комплименты рассказывать? Какого черта моя карта заблокирована?

– Я решил, что твои деньги – твои, а мои деньги – наши.

– Ты слишком поздно это решил.

– Таллин, ты помнишь, о чем просил Аст-ар?

– Значит, он и до тебя дошел… – Я не могла поверить, что сын ведет двойную игру. – Ну что ж, милый мой, я соглашусь терпеть твое присутствие только при условии, что ты не будешь лезть в мою жизнь!

– Что-о?! Да как ты смеешь?! – Он резким движением смахнул мою косметику со столика и угрожающе навис надо мной. – Я пытаюсь поддерживать с тобой нормальные отношения, чтобы окончательно не свести с ума нашего сына, а ты мне такое заявляешь?! Ты уже забыла, из какого болота я тебя вытащил?!!

– Какого болота, милый? – Сквозь зубы прошипела я. – Ты меня с кем-то определенно путаешь. До твоего появления у меня были друзья, путешествия и Галерея. А так же счет в банке на несколько десятков миллионов кредитов, если ты забыл! И в твоих деньгах я никак не нуждаюсь, так что будь добр, разблокируй мою карту!!! – К концу речи я сорвалась на крик и подскочила со стула. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Нервный янтарный взгляд встретился с фиолетовым, метающим гром и молнии.

– Хорошо, – неожиданно сдался муж. – Принеси мне бумаги из банка, я все подпишу.

– Да-а, подпишешь?

– И подарю тебе новую игрушку, как ты и просила. Договорились?

– Не понимаю, ты головой бился? У тебя необоснованные припадки доброты случаются?

– Таллин!

– Хорошо, молчу. Почему ты не предупредил меня о приеме? Только не ври, что забыл.

– Не забыл. Просто хотел сделать тебе сюрприз.

– Получилось из рук вон плохо.

– Да, Аст-ар проболтался. Но только о приеме.

– Очередной сюрприз-инфаркт?

– Что-то рядом. Откуда столько скептических ноток? Милая, я тебя не узнаю!

Я себя давно не узнаю, только мужу об этом знать совсем не обязательно. И о дипломе химика, думаю, тоже. Пара лишних тузов в рукаве еще никогда лишними не бывали. Если вспомнить человеческую пословицу «кто предупрежден – тот вооружен», я оставляю мужа безоружным. Не думаю, что он сам сможет докопаться до этого факта моей биографии, это из закрытых фондов. В свое время па постарался это засекретить, весьма качественно постарался. Хотел использовать меня в какой-то своей махинации, но не успел. И как я заметила, гораздо удобнее оставаться красивой дурой, тогда никто не ждет подвохов на ровном месте. По-хорошему, об этом не следовало знать и Аст-ару. Мало ли, что в жизни случиться может…

Мы спускались по лестнице рука об руку с мужем, а я мысленно пинала себя во все места. Как я могла не заметить, что главный зал готовят к такому масштабному действу?! Сейчас зал выглядел… сказочно. Лит-ар превратил его в райские сады. Множество кустов и цветов в кадках, красивые и изящные каменные лавки и столики, гирлянды ярких цветов, перила лестницы обвиты вьюнками. Откуда-то доносилось восторженное пение птиц и цикад, лампы имитировали свет двух лун, так что было довольно светло. И невероятно красиво. Полумрак и зелень летнего сада. Гости еще не начали прибывать, так что я во всей мере могла оценить пропасть работы, проделанной мужем.

– Встречаешь гостей, мам? – Аст-ар появился из тени одного из кустов. Готова поклясться, что секунду назад его там не было!

– Точно, малыш. Ну и свинью же мне подложил твой папаша!

– Чего шипишь? Это ведь не весь сюрприз! Все самое интересное впереди.

– Аст-ар, я хочу знать, ты с Лит-аром «разъяснительные работы» проводил?

– Пришлось, – сын пытался отвертеться от разговора. – Только с ним говорить пришлось несколько иначе, – на миг его глаза вспыхнули расплавленным серебром.

– Что ты ему сказал? – Я с трудом устояла на месте, очень хотелось отшатнуться подальше от этого странного и непонятного существа, по какому-то недоразумению ставшего моим сыном.

– Все, что я думаю о его поведении, Лаллее, его кампании и «таинственных махинациях», заодно и нем самом.

– И пару фокусов показал, не так ли?

– Мам, ты ядом захлебнешься. Ну показал, ну и что? То, о чем ты хотела молчать, так и осталось тайной.

– За это отдельное спасибо. Но, боюсь, ты его запугал. А загнанные звери опасны для охотника.

– Он не зверь.

– Тем хуже.

– Встречай гостей, – сын растворился в тени.

Действительно, из телепорта стали появляться первые гости. Я получала килограммы комплиментов и приглашения на всевозможные мероприятия типа вечеринок, приемов и званых обедов. Мило, но я бы предпочла получить приглашение на одну из конференций, но об этом нужно молчать. Гости заполняли зал; со всех сторон доносились восторженные возгласы. Еще бы! Лит-ар ко всем приемам относится серьезно. К тому же, попасть на один из его приемов без личного приглашения просто нереально.

Я ходила возле арки, поджидала опаздывающих гостей. Как же я удивилась, когда из арки телепорта вышел Даниэль с тем блондинистым монстром! Я поспешила к ним.

– Эль, какого демона ты пришел без звонка?! – Прошептала я. – Еще и с Индиго! У нас сегодня прием, Лит-ар озвереет…

– Таль, милая, успокойся, твой муж нас пригласил. Я в составе первой группы, Индиго тоже с приглашением.

– Извини, пожалуйста, я не знала. Наверное, ты и есть обещанный сюрприз. – Я улыбнулась своим мыслям. – Пойдемте, я провожу вас в зал. Не думаю, что еще кто-то появится.

Мы шли по коридору, соединяющему телепорт и наш главный зал. Даниэль заинтересованно оглядывался, Индиго же не выглядел хоть малость впечатленным. Конечно, что ему, легендарному барду, до очередного приема у сильных мира сего? Одним больше – одним меньше… Я шла между двумя красавцами-мужчинами, пробиралась к Лит-ару. Я хотела увидеть их рядом, это будет красиво. Художница во мне с нетерпением потирала ручки.

Лит-ар о чем-то оживленно беседовал с невысокой черноволосой женщиной. Наверное, часть гостей прилетела на флаях, потому что я не помню эту леди среди гостей. Да, именно леди, иначе назвать ее язык не поворачивался.

– Лит-ар, прости, если помешала. Все на месте?

– Да, Таль, можешь идти развлекаться. Даниэль, Индиго, – легкий поклон мужчинам. – Позвольте представить вам Лаллею, начальника второй исследовательской группы. Лаллея, это моя жена – Таллин, Даниэль – начальник первой исследовательской группы, ну а Индиго, думаю, представлять не надо… Твой сюрприз, Таль. – Он улыбнулся. В ответ я продемонстрировала мужу классический оскал тиари, показав все клыки, и благополучно выдав эту гримасу за улыбку.

Лаллея. Красавица с голосом сирены. Да, я прекрасно понимаю мужа. И совсем не против сделать ее своей любовницей. Это будет интересная игра. Захватывающая…

Но какого демона он пригласил это белобрысое недоразумение??! Как же меня выводит из равновесия этот синеглазый монстр! Еще и с Даниэлем пришел, ни на шаг от него не отходит, скотина!

Я поднялась на балкончик, наблюдала с высоты увитого плющом второго этажа за гостями нашего приема. Тихая, ненавязчивая мелодия кружила по залу, заставляя ученых и их половины пританцовывать.

Сын возник из тени рядом со мной, облокотился о перила и стал с интересом наблюдать за нашими гостями.