Текст книги "Прирученый любовью (ЛП)"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Хэндли кивнул, делая заметки.

Вдалеке прозвучал гонг.

“Обед.” Минерва встала, с удивлением и облегчением, от того, что она пережила два полных часа в компании Ройса, ни разу не покраснев. С другой стороны, кроме того первоначального оценивающего взгляда, он был абсолютно нейтральным при взаимодействии с ней.

Она улыбнулась Хэндли, как он и Ройс поднялись. Хэндли улыбнулся в ответ. Собирая свои бумаги, он кивнул Ройсу. “Письма будут готовы для Вас на подпись во второй половине дня.”

“Оставите их на столе,-я потом подпишу.” Ройс посмотрел на Минерву, указал ей в сторону двери. “Идти вперёд-я присоединюсь к вам за столом.

Она склонила голову набок, чувствуя себя Красной Шапочкой; избегать прогулок в одиночку по тёмным коридорам,где ходит большой плохой волк, было явно мудрым решением.

Она справилась со своим удивлением, когда Ройс решил сидеть между леди Кортни и Сюзанной за обеденным столом . Еда была полностью неформальной, холодные закуски выложили на серванте, из которого гости угощались, при содействии лакеев и под присмотром Ретфорда,прежде чем занять за длинным столом место, которое они хотели.

Находясь в окружении Гордона и Рохана Верайзи, сидя напротив поразительно красивого Грегори Дебрэйга , ей было достаточно, что бы отвлечь себя от мыслей о Ройсе и его интригах. По-видимому в течение дня,когда он был герцогом Волверстон, а она была его хозяйкой дома, он намеревался вести себя осмотрительно. Трапеза закончилась, и она прогуливалась с другими леди, через передний зал, когда Ройс подошёл к ней сзади , “Минерва”.

Когда она остановилась и повернулась, приподняв брови , он сказал: “Если Вы свободны, я хотел бы взглянуть на мельницу. Это поможет, мене лучше понять проблему, перед тем,как я встречусь завтра с Фалвелом и Келсо ”.

“Да, конечно”. Она была настроенна решать вопрос немедленно. “Сейчас?”

Он кивнул и указал ей рукой в сторону Западного крыла.

Они шли по коридору, голоса других стихли, когда они повернули в северное крыло. Боковой коридор в северной части привёл их к двери, которая вела в сады за пределы замка . Газоны и кусты,сменялись большими деревьями. Декоративный ручей журчал рядом с ними, когда они шли по дорожке из гравия вдоль его берега. Впереди находилась мельница построенная над ручьем; частично затенённая ветвями Ивы, она была достаточно далеко от дома, чтобы быть незаметной, но можно было дойти пешком.

Когда они приблизились, Ройс стал изучать здание,одна часть которого была каменной, а другая часть построенная из древесины. Она была построенна прямо через глубокие водяной ручей, в несколько ярдов шириной,и его потоки воды были достаточно сильными, чтобы раскрутить тяжёлое водяное колесо, которое поворачивало массивный шлифовальный камень. Земля уходила вверх, далеко от замка к холмам на северо-запад, таким образом, западный берег ручья был значительно выше, чем восточный. Охватывая русло, поэтому мельница, была построен на двух уровнях. Чем выше и крупнее западной части содержащихся шлифовачный камень, балки и рычаги передач, которые связывали его с колесом в русле. Более узкая, меньшая, Восточная сторона, через которую он и Минерва вошли, содержала балки и ролики, что бы поднимать и опускать огромное водяное колесо; из-за отверстий, которые потянулись вниз от Коке, когда растаяли снега, было важно, что бы колесо можно было снять полностью. Восточная часть также содержала сараи для хранения, установленные против деревянных перил, который бежали вдоль края русла.

Первый урожай зерна уже был собран; второй урожай ещё не собирали. На данный момент, мельница стояла тихая и пустая, с колесом, поднятым и окруженным выше русла на массивных балках.

“Проблему не трудно понять.” Минерва направился в приглушённые теней. У здания не было окон но свет лился через три открытых дверных проёма – тот, через который они вошли, а также через два с обоих концов верхней, западной части. Вперёд, за пределы, где заканчивались сараи , Минерва остановились у подножия наклонной лестницы, соединяющей две части мельницы. Он кивнул на лестницу. “Это новая”. Там были всегда достки, но те, которые он помнил были из сплошного дерева,эти же были частично из железа.

Останавливаясь около Минервы, он изучал петли, веревки и блоки, прикрепленных к доске, соединяющей его западную часть, пол и перила.”Оно даже раскачивается из стороны в сторону”

Для того, чтобы водяное колесо можно было опустить и поднять, планка,которая используется, должна быть удалена полностью.

“После того, как он три раза заменил старую доску – Вы знаете, как часто они опускают её в русло, когда они пытаются поднять его-Хенкок спроектировал это”. Минерва прошла через узкую платформу. “У него не было возможности отремонтировать его с тех пор.”

“Ценное улучшение”. Ройс следовал за нею.

“Которое является тем, что мы могли сделать здесь”. Сходя с верхнего конца лестницы, Минерва развела широко руки, обводя весь деревянный пол западной части в середине которого стоял массивный круговой шлифовальный камень, поддерживаемый каменным постаментом; плинтус проложили через пол в земле под ним. Осмотрев пристальным взглядом вокруг пустое место, Ройс подошёл к жерновам и приподнял бровь.

“Как я уже объясняла,” продолжала она, “из-за того что мы должны держать двери открытыми все время, летом и зимой, невозможно хранить что-либо здесь. Кукуруза измельчается, собирается в мешки, а потом, каждый день, должна переносится, либо в подвалы замка или обратно на фермы . Если мы закрываем двери, чтобы держать животных, кукуруза начинает плесневеть на следующий день. Достаточно плохо, но сохранение жернова в течение зимы является бесконечным сражением. Независимо от того, что мы пробовали, требуются недели подготовки каждую весну, прежде чем мы можем использовать его, не рискуя зерном”.

“Плесневеет снова?” Он подошёл к перилам вдоль русла.

“Плесень в виде грибка-мы даже видели грибы, растущие на ней”.

Проведя рукой по широкой верхней перекладине, он поморщился. “Слишком сыро.”

“Если мы закрываем двери, то иногда становится настолько плохо, что капает”. Он посмотрел на неё. “И что же Вы решили?”

“Хэнкок соглашается с тем, что если мы поставим деревянную стену по всей длине русла, и покрыть её смолой,что бы сделать водонепроницаемой. Мы также должны закрыть трещины в наружных стенах,крыше и вокруг постамента, и поставить дополнительные доски на дверях, чтобы остановить влажный воздух. И Хэнкок настоятельно рекомендует, как и я, вставить стекло над южными дверями, так что солнце может светить и поможет сохранить то, что внутри в тепле и сухости.” Ройс поглядел вокруг. “Закройте те двери”. Он указал рукой в ​​сторону дверей на северном конце здания, затем подошёл к больший двери на Южном конце. Он подождал, пока Минерва, нахмурившись, закрыла с северной стороны двери, отрезая свет с улицы . Свет, проникающий через двери в восточной части, не достигал западной стороны. Остановившись, он обернулся назад, в сторону двери, на стену над ними, достигающую крыши.

Минерва подошла и стала рядом с ним.

“О каком количестве стекла Хэнкок думает?”

Стекло было дорогим. “Он думает по крайней мере о двух стеклах, одно выше каждой двери, по крайней мере на половину ширины каждой двери”.

Она смотрела, как Ройс изучал стену, затем повернулся и посмотрел на жернов.

” Лучше застеклить,как можно больше эту стену”.

Она моргнула. Он взглянул на неё, приподнял бровь. Она быстро, кивнула. “Это, несомненно, будет лучше.” Она не предложила это, потому что она думала, что он не согласится. Тонкая улыбка на его губах предполагала,что он догадался, о чём она думала, но всё, что он сказал, было: “Хорошо.” Повернувшись, он посмотрел на жернов, затем обошёл вокруг него, разглядывая камень.

Она посмотрела на область выше двери, оценивая размер, затем решив, что она может вновь открыть северные двери, повернулась и наткнулась на Ройса. И оказалась в его объятиях. Она была удивлена. Он не был.

В последний раз отметив,похотливый блеск в глазах,триумфальную улыбку на губах и то,что они находились одни на мельнице, в нескольких акрах от замка, и двери были закрыты …

Он поцеловал её. Несмотря на её мелькнувшие мысли,у неё было минута для предостережения. Она пыталась сопротивляться, пыталась заставить себя застыть, когда его руки обняли неё, пыталась своими руками, инстинктивно положенными ему на грудь, оттолкнуть его…

Ничто не произошло. Она в течение долгих минут просто стояла , и позволяла ему целовать себя – снова наслаждаясь давлением его губ на её губы,пылким жаром между ними, близостью его тела, такого твёрдого и восхитительного, когда он прижал её, ближе к этой манящей плоти … она почти не могла поверить, что это происходит снова. То, что он целовал её снова.

В этом порыве с поразительной ясностью она поняла, что она не по-настоящему верила в то, что произошло прошлой ночью. Она сегодня была осторожной, настороженной и бдительной , но она действительно не позволила себе признать, всего, что произошло в утренней комнате вчера вечером.

И может произойти опять.

Прежде чем паника начнёт подниматься над разумом и волей, возьмёт над ними верх,достаточно было найти какое-нибудь действующее сопротивление,его губы были твёрдыми жёсткими и властными,и её губы раскрылись . В то же момент,его язык ,подобно завоевателю, ворвался в её рот,она почувствовала его намерение-понялп с абсолютной уверенностью, что у неё нет надежды остановить его, и большая часть её этого не хотела .Тогда как слишком многое ей хотелось. Хотела узнать, испытать, насладиться им и всем,что он может показать ей,возпользываться моментом и насладиться тем удовольствием ,которое это может принести. Чтобы открыть себя для этого и его, изучить те невероятные чувства, которые она ощутила прошлой ночью – следовать за непрерывным,настойчивым увлечением,одержимостью и всех причудливых снов,которые когда-либо у неё были … именно для такого недозволенного момента, как этот.

С ним.

Как раз когда мысль мелькнула в голове , она почувствовала тёмный шелк его волос, скользящих у неё под пальцами, поняла, что снова целует его в ответ,что ему в очередной раз удалось соблазнить её-освободить распутницу внутри неё, своим прикосновением,которая играла с ним. И это была игра. Внезапное чувство радостного возбуждения охватила её, и она отстранилась от него, затем, совершенно откровенно, смело начала ласкать своим языком его язык.

Она почувствовала,как он внутренне усмехнулся , затем извлёк из этого пользу, его рот, губы и язык делали с ней такие вещи, которые она уверенна должны быть запрещены.

Его руки напряглись, когда он положил их на талию, чтобы притянуть её тело вплотную к своему, затем его руки отправился странствовать, изучая все изгибы,спускаясь вниз к бёдрам , затем притянул ближе, разположив её бедра против своих твёрдых бедер, упираясь возбуждённой плотью в мягкость её живота.

Уже потерявшись в его поцелуе, в его объятиях, она почувствовала, что её внутренний огонь полыхнул от тления до пламени. Ощутила,как жар распространяется по всему телу, стаёт частью , как он растворяется и поглощает её.

Она чувствовала себя подобно умирающему и тогда позволила пламени управлять собой.

В какой-то момент, он оторвались от неё руки , положил на талию,повернулся вместе с нею, затем опустил её на жернова. Следующая вещь, которую она поняла,что в этот момент её чувства, вспыхнули от жаркой бури удовольствия, которое он вызвал,когда она лежала на спине, грубый камень находился под её плечами, спиной и бёдрами, её лиф широко открыт, и он пировал на её обнаженной груди, даже более яростно, более сосредоточенно и умело, чем делал это прошлой ночью. Только потому,что он отступил, чтобы посмотреть сверху на плоть, которой он полностью обладал , она была в состоянии подняться выше дымки удовольствия, в которую он окутал её. Пойманная в ловушку, она всё же не могла отрицать, что охотно была пленена. Она тяжело дышала, задыхаясь; она знала, что стонала. Её руки лежали ослабленными на его плечах; они потеряли всю силу, после всего, что он делал с ней. Его тёмные глаза следили за ней, она чувствовала жар его взгляда, такого горячего, на её обнажённой коже. Но именно его лицо, в тот момент, удерживало её внимание,его острые углы , длинные впадины на худых щеках, квадратный подбородок и широкий лоб, тонкий нос, твёрдая линия его губ-выражение, которое кричало с собственнической жаждой.

Это было то, что, должно было быть; признание этого заставило её неосознанно сжатся внутри. Под его руками, она беспокойно задвигалась. Его взгляд метнулся вверх; глаза встретились на мгновение, а затем он снова посмотрел на её грудь, опустил голову, и с расчётливой силой вверг её обратно в огонь. Она была далеко от какого-либо протеста, когда он взял юбки платья и полностью поднял их до талии. Прикосновение воздуха к коже должно было её охладить , но вместо этого чувствовала,что она горит.

Тоскуя по прикосновениям его рук между её бедер, она вздохнула когда он прикоснулся там. Но она не могла расслабиться, затаила дыхание и издала полу всхлип, схватилась пальцами за его рукав,выгибая тело, беспомощно, неосознанно умоляя, просил, когда он гладил, ласкал, дразнил …

Она хотела ощутить его пальцы внутри себя снова. Это или…она всегда задавался вопросом, почему, женщин можно убедить принять в себя твёрдое, мощное доказательство мужской силы, что за безумие овладевало ими, чтобы разрешить, не говоря уже о том,чтоб просить проникнуть в них … теперь, она знала. Она безусловно знала, что горела от желания,и никогда не думала,что будет чувствовать такое.

Она задыхалась, её голос больше не подчинялся ей, она пыталась найти способ сообщить, что горит, желание стало более настойчивым, когда он выпустил сосок,который посасывал, поднял голову, скользнул вниз рядом с ней, опустил голову ниже её поднятых юбок-она выдохнула , вздрогнула, когда почувствовала, что его горячие губы ласкали её пупок.

Тогда она почувствовала прикосновение его языка, нежно изучавшего её, то впадая,то появляясь с верху; Минерва дрожала , закрыв плотно глаза, погрузив одну руку в его волосы, чтобы удержать смятённые чувства, когда его пальцы гладили между её бедер, в том же, вызывающем воспоминания ритме.

Она основательно запуталась в паутине горячего восторга и удовольствия, которое бежало по её венам, и она лишь смутно осознавала, что он отступил назад, разведя шире её бёдра. Сквозь дымку пробилось прикосновение его пристального взгляда, когда, ощущая его, слабо веря, она приоткрыла глаза и из-под ресниц наблюдала, как он изучал, исследывал влажную набухшую плоть своими пальцами. Её глаза встретились с его лицом, захваченная тем, что она увидела, почувствовала в суровых, надменных линиях-безусловное преследавание, всепоглощающее намерение обладать ею, всей ею,которое явно выражалось в его чертах. От того немногого,что она увидила,перехватило дыхание и заставило кружится голову.

“Готова ли ты кричать?”

Он не смотрел вверх, пока не встретился с ней глазами. Она нахмурилась, она ещё не кричала, или разве только в своём уме. Он взглянул вверх, встретился с ней взглядом, на короткие мгновения, затем опустил голову. И заменил пальцы губами. Она ахнула,выгнулась и рванула было прочь,если бы он не держал её бёдра в неподвижности,что бы жадно пить,ласкать и наслаждаться.

Пробуя её на вкус . Ощущение этого,заставило её стонать.

Веки прикрылись, голова откинулась назад, она пыталась дышать, пыталась справиться, не было другого варианта, кроме как,сжать его волосы,и утонуть в волне острого наслаждения, которое он вызвал.

С умением знатока, он приминил мощную силу, которая охватила её неистовой бурей наслаждения.

Она боролась, чтобы сдержать крик, когда кончик его язык кружил и ласкал тугой бутон её желания,что ей лишь частично удалось. Её бедра дрожали, когда его язык продолжал ласкать …

Её спина беспомощно выгнулась , когда он дал ей облегчение. Она вскрикнула, а затем закричала, он вонзил его глубоко, потом ещё глубже . Вдруг настала дрожь,она всхлипнула,когда его рот работал там в ней.

Когда буря прошла, сквозь неё, оставив её совершенно орустошённой , Ройс продолжал стоять на коленях выпивая нектар,который он заставил извергнуть, смакуя постепенное ослабление её мышц. В конце концов, он отступил, посмотрел на её лицо-светившимся от блаженства и улыбнулся.

Он потянулся к пуговицам её лифа и тщательно привёл их в порядок . Движением руки опустил юбки вниз, прикрывая её длинные, гибкие ноги. Не было смысла мучить себя; и это была не его кровать.

Тактика, стратегия, и, прежде всего, победа в войне. Он поднялся и открыл северные двери, а затем, как только убедился,что её юбки были полностью опущенны вниз, открыл большие южные двери. Заходящее солнце светило теперь наискось , он стоял там мгновение, игнорируя непроходящую боль в его паху, и оглянулся на замок. Он видел зубчатые балконы сторожевой башни, частные и не доступные всем гостям,и все нижние окна,которые были затененны деревьями.

Возвращаясь в замок, они будут в безопасности от любых, даже слегка заинтересованных взглядов, пока будут держатся гораздо ближе к стенам. Учитывая,что он хотел, чтобы она согласилась на их свадьбу только потому, что она хотела его так же сильно, как он хотел её,и поэтому было необходимо держать их связь в тайне ,он решил, что никакое социальное давление или давление другого характера не станет на пути их союзу. Успокоившись, он вернулся к ней.

Некоторое мгновение она зажмурилась,возвращаясь к жизни, он взял её за руку и поставил на ноги, пытаясь поставить ровно, потом положил её руку на свою , чтобы она могла идти рядом с ним.

Он повёл её на солнечный свет, направляясь обратно в замок по дороге вдоль западного берега ручья. Минерва чувствовала … отчуждённость. Свет плавно лился. Её конечности были чрезвычайно расслаблены.

Теперь она знала вне всякого сомнения, что Ройс был опытен в этой игре ,оставив её удивляться, почему он не воспользовался в своих интересах её молчаливым согласием, и не искал своё освобождение в её жаждующем теле.

Тело,которое он довёл до безудержного желания своими ласками, что до конца жизни, заставят её краснеть.

Поскольку румянец окрасил её щёки, она внутренне нахмурился; черты лица были ещё слишком слабыми, чтобы управлять эмоциями.

“Я намереваюсь обладать Вами обнажённой – без единой одежды – в моей герцогской постели”. Он сделал заявление будничным голосом, когда шёл около неё, пристально глядя на замок. “Вот где я впервые собираюсь лечь с Вами, чтобы войти в Вас и заполнить собой .”

Вспышка раздражения дала ей достаточно сил, чтобы повернуть голову и сузить глаза на его профиль, пока он, слегка улыбаясь посмотрел в её сторону. Она посмотрела в его глаза, тёмные, как грех, и по-прежнему слишком расплавленные, и обнаружила,что ей нечего сказать. Они достигли мостика, охватывающий ручей с бурлящим потоком;убрав свою руку с его руки,она взялась за перила и пошла через мост. Ей надо было увеличить расстояние между ними.

“Рискуя показаться самодовольным, у меня сложилось впечатление,что Вы не привыкли к …маленьким радостям жизни .”

Его тон ясно дал понять, что он имел в виду; маленькие радости жизни, в самом деле! “Конечно, нет. Я была доверенным лицом вашей матери и хозяйкой дома вашего отца последние одиннадцать лет. Зачем мне знать такие вещи?”

Она взглянула в его сторону, и увидел слегка озадаченный, немного удивленный взгляд на его лице.

Эти же эмоции звучали в его голосе, когда он ответил: “Странно, те же мысли породили мой вопрос.”

Она посмотрела вперёд, чувствуя его пристальный взгляд на своём лице. “Я так понимаю, ваши бывшие любовники скажем так … не были одаренны воображением?”

Её бывших любовников не существовало, но она не собиралась говорить ему, тому, кто знал больше женщин, чем, он мог сосчитать. В буквальном смысле.

То, что он, эксперт, которым он был, и не обнаружил её неопытность, заставило чувствовать себя немного самодовольной. Она обдумывала в своём уме подходящее варианты.

Когда она шагнула с моста и отправился вниз по тропинке, с каждым шагом ближе к замку, и смогла взять себя в руки, она склонила голову в его сторону.

“Я подозреваю, что немного есть мужчин столь же одарённых, как Вы.”

Она была уверена, что это было не чем иным как правдой, и если это заставит его гордится собой и думать, что он преуспеет,тем лучше.

После обеденного панического бегства,она оказалась перед необходимостью обдумать более серьёзно то, как избегать его. Он думал, что у неё были любовники.

Опять же, Верайзи были подлыми, коварными и совершенно ненадежным, когда они к чему-то стремились, чего то хотели; он был вполне способен осыпать комплиментами в надежде,что это смягчит её.

Тем,чем он был заинтересован, было уже достаточно мягким.

Поздно ночью, когда луна плыла по чёрному небу над Чевиотс, бросая серебристый блеск на каждое дерево и камень, Минерва стояла у окна своей спальни и, скрестив руки, смотрела невидящим взглядом на вызывающий воспоминания пейзаж.

Дверь была заперта; она подозревала, что Ройс мог взломать замки, таким образом, она вставила ключ в отверстии и повернула его полностью, затем втиснула носовой платок вокруг этого, просто чтобы быть уверенной.

Она провела вечер с другими леди, образно говоря пряталась за их юбками. Хотя её спальня была в соответствующей сторожевой башне напротив утренней комнаты герцогини, далеко от герцогской комнаты и герцогской кровати Ройса, направляясь с гостями по главной лестнице сторожевой башни, ей приходилось ходить вместе с ними, останавливаясь у своей двери, пока дамы с номера в восточном крыле пошли дальше. Ройс заметил её манёвр, но кроме признательной улыбки на губах,ничего не сделал.

Однако ей явно придётся противостоять ему.

Во время разговора, которым собравшиеся дамы предавались после ужина, в гостиной, прежде чем мужчины присоединялись к ним, они обратили внимание,что бы она напомнила ему о том,что они ждут, чтобы узнать, кого же он выбрал в качестве своей невесты.

Со дня на день, они хотели бы услышать это. И потом, где она?

“Чёрт побрал бы всех Верайзи, и особенно его!”

Произнесённое ругательство немного уменьшило её гнев, но большая часть была неудовлетворённой. Она знала что он был, такой как и все; но чего она не могла знать и не подозревала, что он сможет её глупую навязчивую идею безумного увлечения несколькими страстными поцелуями, несколькими незаконными ласками, перетворить в непроходимое желание.

Горячие желание,которое сжигало изнутри. Она чувствовала,что тлеет, и ждёт малейшее искорку,чтобы загореться. Если бы он прикоснулся к ней, поцеловал её, она бы отдалась ему и она знает, куда это может привести. Он даже сказал ей о кровати герцога.

Гм!” Несмотря на отсутствующий опыт, теперь, благодаря ему и его искушённости ,она отчаянно желала – испытать в реальности всё, о чём её причудливое воображение когда-либо мечтало, но несмотря на тлеющий желание лежать под ним, существовала столь же значительная причина,которая независимо от дикого желания,заставляла держатся её решительно и твёрдо, что бы не изменить своему решению никогда не оказаться в его постели.

Если она это сделает…её одержимость-тлеющее желание превратится в нечто большее?

Если это произойдёт…

Если она когда-нибудь сделает что-нибудь настолько глупое, чтобы влюбиться в Верайзи-и в частности в него, она заслуживает каждой йоты эмоционального опустошения,которое обязательно за этим последует.

Верайзи не любили. Всё высшее общество знало это.

В случае Ройса было широко известно, что его любовные связи никогда не длились долго, что он неизбежно перемещал своё внимание с одной на другую, затем к следующей, без каких-либо затяжных привязанностей любого рода. Он был Верайзи с головы до ног, и никогда не притворялся кем-то иначе.

Влюбиться в такого человека будет неоправданной глупостью. Она сильно подозревала, что для неё это будет сродни эмоциональному самосожжению.

Так что она не собиралась-не могла позволить себе-взять на себя риск, чтобы присоединяться к его обольщению, если это можно было так назвать , к его весьма напряженной сексуальной игре.

И в то время как она могла бы скрестить оружие с мастером, у неё была очень хорошая идея, как избежать его атак,что он подсказал ей самой.

Несколько мрачно, она рассматривала, способ и средства. Она остановилась на нём, ради защиты, о которой думала.

Глава десятая

На следующее утро, она начала свою кампанию, чтобы защитить сердце от соблазна влюбиться в Ройса Верайзи.

Её стратегия была проста; она должна была держаться, как можно дальше от его герцогской постели. Она знала его; он был упрям, чтобы не сказать,словно мул, и это было недостатком.

Учитывая его заявление, что он будет спать с ней для начала в огромный кровати, она решила, до тех пор, пока она будет держатся подальше от его спальне и постели, она будет в безопасности.

После завтрака с другими гостями в столовой, а не в личной комнате сторожевой башни, она послала сообщение в конюшню,что бы приготовили двуколку, пошла на кухню и наполнила корзинку разным вареньем, приготовленного из фруктов, растущих в садах замка , затем направилась до конюшни.

Она ждала, пока поправят ремень на двуколке,когда приблизился Клинок с Ройсом на спине. Подчиняя жеребца своему контролю , он оглядел её пристальным взглядом. “Куда -то направляетесь?”

“Есть некоторые семьи арендатора, к которым я должен наведаться”.

“Где?”

“Верхний Блайндбурн ”.

Его взгляд опустился на Клинка. Он ездил на жеребце долго и нуждается в другой лошади, если он принял решение ехать с нею; двуколка не сможет выдержать корзину и их обоих. Он взглянул на неё. “Если Вы подождёте, пока приготовят мою карету, я отвезу нас туда. Я должен встретиться с этим арендаторами.

Она подумала, затем кивнула. “Хорошо”. Он спешился, дал несколько поручений Генри и двум конюхам,чтобы они запрягли его чёрных лошадей в карету,и распрягли ту старую кобылу,которая была впряжена в двуколку.

Когда экипаж был готов, она позволила ему взять у неё корзину и положить его под сиденье, затем подсадить её наверх; она помнила его выведенных демоничных лошадей, управляя ими, он не сможет обращать на неё внимания. Чтоб соблазнить её. Он сел рядом с ней, и движением руки отправил чёрных вперёд; экипаже с грохотом выехал из конюшне вниз по дороге, затем он направил прихотливую пару по Кленнелл-Стрит.

Двадцать минут спустя они достигли группы низких каменных домов,находящихся на склоне холма. Ройс тихо радовался, что его дорогая пара подчинилась, после того, как они поняли, что он не собирался позволить им бежать по неровному подъёму,ломая ноги. Он направил лошадей к остановке на краю ровной области между тремя домиками. Дети мгновенно появились из каждого проёма, некоторые буквально вываливались из окна. У всех были широко раскрыты глаза от удивления. Они быстро собрались вокруг, глядя на чёрных.

“Ух ты!” один мальчик благоговейно выдохнул. “Держу пари, что они идут как колотушки.”

Минерва спустилась вниз, затем взяла корзину. Она поймала его взгляд. “Я не буду слишком долго.”

Внезапное чувство, быть может, это была паника,обрушилось на него,представив,что останется на милость кучки детей в течение нескольких часов. Как долго это “не слишком долго”?”

“Наверное, полчаса, не больше.” С улыбкой, она направилась к коттеджам. Все дети хором сказали “Доброе утро, Мисс Честертон,” на что Минерва ответила улыбкой, но ребятишки сразу же обратили своё внимание на него, или, скорее на его лошадей. Он следил за разноцветной командой, постепенно медленно придвигающейся ближе;их возраст колебался от меньших к немного старшим,которые могли работать на полях. Он очень мало имел опыта с детьми любого возраста, и так как он был тут сам; он не знал, что сказать, или сделать. Их горящие, нетерпеливые взгляды переместились от лошадей к нему, но в тот момент,как они увидели,что он наблюдает , они оглянулся назад на лошадей. Он пересмотрел свой прежний вывод; они интересовались им, но к лошадям было легче приблизиться.

Он был их герцогом; они были его будущими рабочими.

Мысленно усмехнувшись, он медленно и не спеша привязал поводья и направился к головам лошадей. Некоторые дети были совсем маленькими, и чёрные, хотя временно стояли тихий, были абсолютно ненадёжны.

Толпа отпрянула на шаг или два, старшие мальчики и девочки неуклюже кланялись и делали реверансы. Младшие не были уверены, что делать и почему. Одна девочка прошептала своему упрямому маленькому брату, “Он – новый герцог,глупый”

Ройс сделал вид, что он этого не слышал. Он кивнул приветливо: общий кивок, который включил их всех-потом поймал своего коня за уздечку, протянул руку и провёл рукой вниз по длинной выгнутой шее.

Прошло мгновенье, потом -

“Вы ездите на них, Ваша светлость? Или они только для упряжки?”

“Вы выиграли какие-либо скачки с ними, Ваша светлость?”

“Является ли это экипаж один, или есть и другие , Ваша светлость?” “Как быстро они могут йти, Ваша светлость ?” Он чуть не сказал им, чтобы они перестали называть его “Ваша светлость”, но понял, что это может звучать как выговор. Вместо этого, он взялся отвечать на их вопросы в спокойной, невозмутимой манере.

К немалому его удивлению подход, который он использовал с лошадьми, работал с детьми, тоже. Они расслабились, и у него появилась возможность, чтобы узнать немного о маленьком посёлке.

Минерва сказала ему, что пять семей жили в этих трёх домах. Дети подтвердили, что только пожилые женщины были дома; все другие взрослые и подростки были в полях, или работающих в кузнице немного дальше вдоль дорожки. Они сами не были в школе, потому что не было никакой школы поблизости; они узнали буквы и цифры от пожилых женщин. После нескольких таких обменов, дети явно почувствовали,что лёд был сломан, и они достаточно привыкли к нему, чтобы расспросить о нем.

“Мы слышали, как говорят”, парень, Ройс подумал, что он был старшим среди них, сказал, “что Вы работали в Лондоне на правительство – что Вы были шпионом!”

Это удивило его; он думал, что его отец сделал так, что его занятие осталось неопределённой, неизвестной тайной.

“Нет, глупый!” Старшая девочка покраснела, когда Ройс и другие смотрели в её сторону, но храбро продолжала, – мама сказала, что Вы были главным шпионом-и что Вы один несёте ответственность за поражение Бони.”

“Ну …не то что бы один. Мужчины, которых я организовал, делали очень опасные вещи, и да, они способствовали падению Наполеона, но его взял Веллингтон со своей армией, а Блюхер и другие тоже, чтобы наконец закончить дело”.