Текст книги "Звезды и стрелы (СИ)"
Автор книги: Стас Бородин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Глава 5
С самого детства я любил слушать страшные истории, которые взрослые обычно рассказывали друг другу у походного костра.
Вот и в тот раз, мы с братьями тихонько устроились под одеялами, терпеливо дожидаясь, когда отец закончит набивать свою трубку, и начнет свой неторопливый рассказ.
Жаркий костер весело потрескивал, а черное холодное небо было усеяно мириадами мерцающих льдинок.
Ночь была холодная, и мальчишки жались поближе друг к другу, поглядывая на темные силуэты воинов, застывших, подобно изваяниям, вокруг огня.
Белая Птица плеснул на уголья из чаши, а Черная Рубаха бросил в огонь кусок сырого сердца бизона.
Трубка пошла по кругу, и воины затянули старинную песню охотников.
Я хорошо знал слова и начал тихонько подпевать.
Завыл ветер, пламя затрепетало, и с небес посыпались крупные хлопья снега.
Трубка описала полный круг вокруг костра и вернулась в руки хозяина.
– Однажды, давным-давно, когда люди еще понимали язык зверей и птиц, жил один воин, по имени Умеющий Слушать…
Этой истории я не слыхал раньше, и сердце мое забилось в груди быстрее, в предвкушении волшебных приключений и страшных превращений!
Однако отец замолчал, прервав рассказ на полуслове.
Он вновь принялся набивать свою трубку, а остальные воины сидели, не шевелясь, величественные и безмолвные.
Я поднял глаза, и мое сердце замерло на миг в груди! Прямо напротив отца сидел огромный белый волк!
От его шкуры поднимался пар, а воздух наполнился непривычным горьковатым запахом, похожим на запах корений, которые шаман бросает в огонь, когда говорит с божествами.
Круглые желтые глаза глядели на воинов сквозь стену огня, а на огромных когтистых лапах таял снег.
Волк сидел неподвижно, а воины делали вид, что ничего не замечают.
Отец вновь раскурил трубку, и как ни в чем ни бывало, продолжил рассказ.
Что он рассказывал, я уже не слышал. Мой взгляд был прикован к огромному, страшному животному, сидящему среди воинов, как среди равных.
Я видел каждый волосок, на его седой морде, каждую снежинку, которая кружась, касалась его усов.
Вдыхая тяжелый пряный дух, идущий от животного, я всего лишь на секунду прикорнул, а когда открыл глаза, волка уже не было.
До сих пор я не знаю, было ли все это на самом деле, либо все это мне лишь привиделось. Не знаю, был ли это настоящий волк, был ли это воин-оборотень, или это был один из маниту, привлеченный к стоянке человека запахом подношений.
У отца я так и не спросил, ведь говорить о духах считалось плохим знамением, а сам отец никогда об этом случае потом не вспоминал.
* * *
Я натянул поводья, сдерживая Маленькую Стрелу, и уставился на волка.
– Не стреляйте, – сказал я. – Позвольте мне с ним поговорить.
Шеймус что-то пробормотал, но ружья не опустил.
Волк стоял неподвижно, не издавая ни звука. Его голова была опущена к самой земле, а верхняя губа вздернулась, обнажая клыки.
Я смотрел на эту страшную гримасу, и мне казалось, что чудовище ухмыляется!
Маленькая Стрела задрожал, и весь напрягся, готовый в любой момент броситься наутек. Я похлопал коня по шее, натянул поводья, и стиснул его бока коленями, привлекая к себе внимание.
Почувствовав седока, Маленькая Стрела тихонько заржал. Из пасти волка в ответ вырвалось утробное рычание.
Запустив руку за пазуху, я достал красивое вороново перо, подобранное накануне на дороге. Повертев его между пальцев, чтобы волк его мог хорошо рассмотреть, я вытянул руку вперед и поклонился, не отрывая глаз от оскаленных клыков.
– О, всемогущий маниту! – воскликнул я. – Прости нас, за то, что потревожили твой покой!
Волк вновь зарычал и склонил голову на бок, словно прислушиваясь к моим словам.
– Позволь нам проехать мимо, – продолжил я. – И прими от нас это подношение!
Я разжал пальцы, и перо, грациозно кружась, поплыло по воздуху и опустилось волку прямо межу передних лап.
Затаив дыхание я ждал ответа.
Волк вздрогнул, наклонил голову, обнюхивая подарок и захрипел.
Наши кони беспокойно заржали и подались назад. Маленькая Стрела весь напрягся, превратившись меж моих колен в камень.
В горле у чудовища что-то забулькало, и из оскаленной пасти на землю хлынула какая-то зловонная черная жижа. Смрад был такой сильный, что от него заслезились глаза.
Кони заржали и бросились наутек. Я натянул поводья, но было слишком поздно! Маленькая Стрела распластался над дорогой как птица, унося меня прочь, от страшного существа преградившего нам дорогу.
Мимо мелькнули перепуганные лица моих спутников и вытаращенные глаза вьючных лошадей.
Аппалуза мчался как ветер! Я изо всех сил вцепился в поводья, но не смог его остановить! Ужас, обуявший животное, начисто лишил его разума!
Полосатые копыта выбивали ритмичную дробь, с каждой секундой увеличивая расстояние между мной и моими компаньонами.
Мимо пролетели проволочные изгороди, обугленные стены поместий на холмах, персиковые сады и перевернутые подводы, лежащие посреди дороги.
Из оскаленного рта скакуна летела пена, попадая мне в лицо, а вздымающиеся пятнистые бока взмокли так, словно мы побывали под проливным дождем.
– Аааааэээээ! – закричал я, склоняясь к самой гриве Маленькой Стрелы.
Отпустив поводья, я запустил руки в его гриву, и, ухватив по горсти шелковистых волос, потянул.
– Аааааэээээ! – кричал я, наклоняясь к прижатым к голове ушам, и сжимая коня локтями за шею. – Нееееаааааа!
Удары копыт по земле постепенно замедлились, и Маленькая Стрела остановился. Он тяжело дышал, и испуганно вращая глазами, грыз удила.
Я спрыгнул на землю и обеими реками обхватил коня за шею. Прижавшись к его морде лбом, я зашептал ему на ухо успокоительные слова. Маленькая Стрела дрожал и испуганно вздрагивал. Мне прекрасно было понятно его состояние, ведь чудовище и меня не на шутку напугало.
Постепенно дрожь прекратилась. Я достал из седельной сумки жесткое полотенце и принялся растирать грудь и шею скакуна, изгоняя из него остатки страха.
Обратный путь занял гораздо больше времени. Меня всю дорогу мучили нехорошие предчувствия, и страх, что я возвращаюсь напрасно.
Перед моим внутренним взором представали страшные картины, от которых кровь стыла в жилах, и волосы на голове вставали дыбом.
Положив ружье поперек седла, я молил Маленькую Стрелу поторопиться, а духов молил о том, чтобы не дали моему скакуну споткнуться, на перекопанной воронками от снарядов дороге.
Шеймус и мистер Конноли стояли на обочине у поваленного забора из колючей проволоки.
У них под ногами поблескивал курган из стреляных гильз, одежда на них была разодрана в клочья, а чуть поодаль валялись два коня, с разорванными глотками.
Маленькая Стрела издал странный звук, похожий на всхлип, и остановился как вкопанный.
– Вы как раз вовремя, мистер Блэйк! – мистер Конноли обернулся ко мне, его лицо было измазано кровью и грязью.
– Мы все-таки поймали, проклятую тварь! – крякнул Шеймус. – И заметьте, без помощи индейской магии!
Из придорожной канавы раздался леденящий кровь рык.
Я спрыгнул с коня и наскоро привязал к покосившемуся забору.
– Сами поглядите, – мистер Конноли устало махнул рукой вниз. – Спеленали как младенца!
На дне канавы лежал волк, запутавшийся в колючей проволоке, как муха в паутине. От страшного рыка завибрировала земля. Проволока скрипела и стонала, натягиваясь, а стальные шипы все глубже и глубже вонзались в окровавленную шкуру.
– Сначала он разделался с нашими лошадьми! – Шеймус тоже был покрыт кровавой грязью с головы до ног. – А потом кинулся и на нас!
Он указал винтовкой на ограду из колючей проволоки.
– Мы заняли вот тот холмик и принялись отстреливаться, да только все без толку! – толстяк заулыбался. – Тварь полезла на нас прямо через ограду, запуталась в ней и повисла на колючках как репей на собаке!
– Мистер Шеймус перебил колышки, и сбросил ее в канаву, – подтвердил мистер Конноли. – Если бы не он, нам бы не поздоровилось!
Толстяк гордо выпятил грудь и отсалютовал винтовкой.
– А вы, мистер Блэйк, похоже, уже успели смотаться в Ричмонд и обратно!
Я покраснел до корней волос. Не хватало еще, чтобы мои компаньоны приняли меня за труса!
– Полно вам, – засмеялся Шеймус. – Джонни не виноват, что у него самый быстрый скакун! Были бы у нас с вами такие, мы бы уже, как пить дать, доскакали до самого Нью-Йорка!
Мистер Конноли сплюнул на землю.
– Проклятые клячи!
Ирландцы засмеялись, а волк в канаве страшно захрипел.
Сколько я помнил себя, смех всегда был неизменным спутником страха. Воины постоянно шутили и хохотали отбив очередную атаку неприятеля. Чем страшнее была опасность, которую удалось пережить, тем безудержнее становилось веселье.
Я вспомнил, как смеялись смертельно раненные «мальчики Худа», лежащие в лужах собственной крови на кукурузном поле при Энтитем-крик, я вспомнил израненных кавалеристов на станции Барлоу и оскальпированных трапперов в форте Беар-Пау.
Это был не веселый смех, но он приносил облегчение. Когда ты смеешься, страх отступает. Руки прекращают дрожать, а стылая кровь вновь начинает бежать по венам.
Я засмеялся вместе с товарищами. Мы спустились в канаву и уставились прямо в глаза чудовищу, которое едва не прикончило нас всех.
– Что теперь с ним делать? – спросил Шеймус. – За него в таком состоянии вряд ли дадут хоть доллар!
Мистер Конноли покачал головой.
– Во Фри-Сити нас будет поджидать траппер, который собаку съел на отлове умертвий, – ирландец положил свою винтовку на плечо. – Это он обещал помочь нам добыть гризли!
– Этот парень, должно быть, безумен как скунс! – фыркнул Шеймус. – Добровольно заниматься таким делом!
Волк затих в своих тенетах, и теперь внимательно рассматривал нас сквозь окровавленную колючую проволоку. От этого взгляда у меня мурашки побежали по всему телу.
– Так что, бросим его тут? – спросил я.
– Ну да, – Шеймус пожал плечами. – Намотаем на него побольше проволоки, чтобы ненароком не высвободился, и потопаем дальше!
Желтые глаза чудовища уставились на толстяка, а окровавленные клыки обнажились в хищной ухмылке.
– Не нравится мне это, – сказал я. – Маниту прогневаются. Они будут преследовать нас до скончания времен!
Мистер Конноли вздохнул.
– Бросьте, мистер Блэйк, – сказал он. – Это все индейские суеверия. Вы же, вроде, вполне цивилизованный человек.
Я себя цивилизованным человеком никогда не считал. Особенно, если дело касалось разгневанных духов.
– Нужно его сжечь! – сказал я. – Как преподобный Джонс сжег вашего бизона!
Ирландцы переглянулись.
– Я не против, – быстро ответил Шеймус. – Все же лучше, чем оставлять разгневанного маниту на воле!
Здоровяк ирландец посмотрел на нас с Шеймусом и усмехнулся.
– Тогда чего же мы ждем? За работу!
Мы разбрелись в разные стороны, подбирая обломки досок и все, что может гореть.
Шеймус приволок откуда-то шесть поломанных стульев, а мистер Конноли притащил разбитый комод.
Обложив умертвие со всех сторон досками, мы навалили сверху сухой травы и кустарника.
– Костер будет тот еще, – вздохнул мистер Конноли. – Даю руку на отсечение, сюда быстро сбегутся любопытные со всей округи!
Я присел перед волком на корточки и протянул к нему руки.
– Простите нас, всемогущие духи, – пробормотал я, расцарапывая ладонь о проволоку. Кровь закапала умертвию на морду. – Примите мою скромную жертву, и возвращайтесь к себе с миром!
Просунув руку сквозь стальные путы, я ухватил черную стрелу, и рывком выдернул ее из волчьего плеча. Чудовище зарычало и попыталось вскочить на ноги, однако железные шипы держали его мертвой хваткой.
– Это что за хрень? – Шеймус склонился надо мной, уперев руки в колени.
Я протянул стрелу мистеру Конноли.
– Глядите, у вашего умертвия такой не было?
Ирландец покачал головой.
– Я купил Шона во Фри-Сити, – сказал он. – Если его и проткнули индейской стрелой, то об этом знает только траппер, который его добыл.
Достав из-за пазухи платок, я осторожно завернул в него жуткий трофей.
Огонь взлетел до самых небес! Глаза умертвия неотрывно следили за нами сквозь пламя, до тех пор, пока не лопнули, с отвратительным шипением. Даже после того, как плоть животного почернела и обуглилась, чудовище продолжало рычать и дергаться, пытаясь сбросить с себя колючие оковы.
– Вот же живучая тварь! – выдохнул Шеймус, прикуривая от уголька свою сигару.
– Уходи с миром, – повторил я, и поклонился ревущему пламени.
* * *
Заночевали мы на заброшенной ферме. Шеймус сбил себе ноги в кровь, и теперь лежал, на груде сена, тихонько постанывая.
– Хуже мозолей только индейская стрела! – вздохнул он, ворочаясь с боку на бок.
– Много ты знаешь об индейских стрелах, – фыркнул Мистер Конноли.
Рыжий ирландец сидел на колченогом стуле, проводя ревизию припасов оставшихся у нас после стычки с умертвием.
– Я видел, как док клещами вытаскивал у одного парня стрелу из брюха, – оживился Шеймус. – На наконечнике были здоровенные зазубрины…
Я только хмыкнул.
– Врешь ведь, и не краснеешь!
– А что, – Шеймус подбоченился. – Так ведь рассказ куда интереснее!
– Теперь понятно, кто приносил Пинкертону доклады о количестве наших войск, – заключил мистер Конноли. – Если бы не ты, война могла бы закончиться еще в шестьдесят третьем!
Толстяк довольно заулыбался.
– Я не занимался разведкой, – сказал он, почесывая пятку. – Сами видите как я люблю пешие прогулки!
За остаток дня мы одолели всего десять миль, на наше счастье, без особых приключений.
Свои пожитки мы нагрузили на Маленькую Стрелу, а трофеи Шеймуса мистер Конноли приказал бросить.
Больше часа толстяк не хотел с нами разговаривать, а еще через час он сорвал мозоли на обеих ногах и нам пришлось посадить его на коня, чтобы не слышать бесконечных жалоб и проклятий, а оставшееся барахло тащить на своих спинах.
До заброшенной фермы на краю леса мы добрались уже в сумерках. В чаще слышались какие-то подозрительные скрипы и вздохи, так что мы поспешили забаррикадироваться в полуразрушенном строении, опасаясь новых сюрпризов, которые могли поджидать нас в темноте.
– Вот так удача! – радовался Шеймус, затворяя ставни на окнах. – Этот домик как настоящая крепость! Мы здесь сможем выдержать любую осаду!
– С мешком пеммикана и флягой воды? – фыркнул мистер Конноли. – Нет уж, увольте!
Стены вокруг нас были прочные, а вот крыши у строения почему-то не было.
Я лежал на спине, глядя на серебряные гвоздики звезд, рассыпанные по черному бархату небес, и тихонько бормотал заклинания, защищающие от злых духов, которые могли бродить во тьме снаружи.
Не знаю, подействовали ли мои заклинания на духов, но вот против Шеймуса они точно не возымели никакого действия.
– Скажи-ка Джонни, – толстяк приподнялся на локте, и его поросячьи глазки хитро заблестели. – А правда, что у некоторых индейских племен существует обычай, предлагать гостям на ночь своих жен, для плотских утех?
Я услышал, как мистер Конноли подавился пеммиканом и засмеялся.
– Я о таких не слыхал, – сказал я. – И тебе не советую об этом даже заикаться, не то быстро позабудешь о плотских утехах навсегда!
Шеймус захихикал.
– Ну, нет же дыма без огня, – сказал он. – Откуда-то эти истории берутся!
Я пожал плечами.
– Может от арикаров, – сказал я. – От этих можно ожидать чего угодно. Я где-то слышал, что для них даже инцест не табу!
Шеймус довольно заквохтал.
– Вот бы нам сейчас скво-арикарочку!
Я перевернулся на другой бок, чтобы ирландец не видел моей улыбки. Арикары славились своей неряшливостью и кровожадностью. Ходили слухи, что они даже ели падаль, считая протухшее мясо изысканным деликатесом.
– Арикары люто ненавидят белых, – послышался приглушенный голос мистера Конноли. – Впрочем, как и все остальные индейцы!
Шеймус горестно вздохнул, и я пожалел, что отвернулся, и не увидел выражения его лица в этот момент.
– Все равно, я просто обязан познакомиться с какой-нибудь сговорчивой скво, – заключил Шеймус мечтательным голосом. – В борделе в Нэшвилле были и китаянки, и мексиканки, и даже одна смуглокожая красотка с Барбадоса…
– А скво не было? – искренне удивился мистер Конноли.
– Ни одной! – с горечью подтвердил Шеймус. – Я вот знавал одного траппера, который был женат на индианке, так тот никогда по борделям не ходил! Говорил, что с его скво никто не сравнится!
Мистер Конноли фыркнул.
– Слушай его больше, – сказал он. – Он просто боялся, что ревнивая баба отрежет ему яйца!
В комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь фырканьем Маленькой Стрелы, привязанного в углу.
– Может и так, – вздохнул Шеймус. – Но все же, какая гадская привычка, разбивать чужие мечты о прекрасном!
Я прикусил губу, чтобы не засмеяться, а из угла, в котором устроился мистер Конноли, послышался приглушенный смешок.
Шеймус еще долго возился под своим одеялом, что-то бормоча себе под нос, ну а я торопливо повторил про себя еще парочку заклинаний и отправился прямиком в страну сновидений.
* * *
Разбудил меня посреди ночи страшный вой, который, впрочем, тут же сменился пронзительным визгом, от которого кровь в жилах застыла. Мистер Конноли тоже вскочил с винтовкой наизготовку, и только Шеймус продолжал храпеть, как ни в чем не бывало.
– Выходит, это мне не приснилось, – сказал ирландец, вытирая со лба холодный пот. – Раз вы тоже на ногах!
Я приложил палец к губами, призывая его соблюдать тишину, а сам беззвучно скользнул к щели между ставнями.
Снаружи, на самой кромке леса мелькали какие-то белесые тени. Рассмотреть кто это, люди или животные, не представлялось возможным. Фигуры двигались быстро, скользя между кустов и черных стволов деревьев как бестелесные призраки.
Маленькая Стрела тревожно заржал и забил копытом о земляной пол.
– Что там? – прошептал мистер Конноли, подкрадываясь ко мне на цыпочках.
Я уступил ему место и сделал шаг назад, поднимая с пола ружье.
– Матерь Божья! – пробормотал ирландец, и, отпрянув, перекрестился.
Жуткий вой вновь заставил стены хижины заходить ходуном.
Мы с верзилой отступили в центр комнаты. Не сговариваясь, взяли под прицел дверь и окно.
– Если полезут через верх, нам крышка! – прошептал мистер Конноли.
Я только кивнул в ответ, чувствуя, как мурашки побежали по коже.
Несколько мгновений стояла полная тишина, а потом в дверь постучали. Стучали чем-то твердым, возможно рукоятью ножа или томагавком, а может и когтистой лапой, или кривым клювом…
– Что вам нужно? – выкрикнул мистер Конноли, делая шаг к двери.
В ответ раздался жуткий хохот, сменившийся звериным воем и оборвавшийся пронзительным визгом.
Кровь отхлынула от лица ирландца, сделав его похожим на восковую маску, висящую в темноте.
Жалобно заржал Маленькая Стрела.
Какие-то тени промелькнули у самых ставень и все затихло.
Мы сидели, спиной к спине, прислушиваясь к звукам ночи, и боялись даже пошевельнуться. Темное покрывало облаков заслонило звезды над нашими головами, и мир погрузился в непроглядный мрак.
– Сейчас начнется! – прошептал мистер Конноли, и я почувствовал, как все его тело напряглось.
Я кивнул. Нащупал нож на бедре и приготовился продать свою жизнь подороже.
Время шло, ветер вновь расчистил небо у нас над головами, а нападения так и не последовало.
Нашарив седельную сумку, я вытащил из нее флягу с коньяком, и, сделав большой глоток, протянул ее ирландцу.
– Спасибо, – пробормотал он. – Как нельзя кстати!
Мы сидели до самого рассвета, передавая флягу друг другу, и когда Шеймус проснулся, были совершенно пьяны.
– Что тут происходит? – глаза толстяка чуть не вылезли из орбит от возмущенья. – Пьянка, и без меня?!
Мистер Конноли шатаясь, поднялся на ноги, и обнял земляка за плечи.
– Поверь мне, дружище, – сказал он. – Я дрался с янки у Кровавого Угла при Спотсилвейни, я дрался с Грантом при Колд-Харборе, но такого страха как сегодня ночью, мне испытывать еще не приходилось!
– Что с вами? – лицо Шеймуса стало совсем кислым. – Втихаря грибов каких-то обожрались?
* * *
В лес мы заходить не стали, а вместо этого сделали большой крюк по проселочным дорогам, потеряв на этом добрую половину следующего дня.
Шеймус ехал на Маленькой Стреле, болтая босыми ногами и нежно поглаживая вернувшуюся к нему пустую флягу.
– Хороший был коньяк, правда? – спросил он с издевкой, в сотый раз. – Должен вам напомнить, друзья мои, что пить из чужой фляги без спросу, по меньшей мере не вежливо!
Выслушав наш рассказ о событиях прошедшей ночи, он только посмеялся.
– Вы что, меня за дурака держите! Ну, захотелось вам вдруг надраться, так и признайтесь! Зачем всякую чушь городить!
Мистер Конноли, который тоже натер себе ноги новыми сапогами и заметно хромал, обиделся и не разговаривал с земляком до самого привала.
Перекусив остатками пеммикана, мы вновь нагрузили Маленькую Стрелу, и, не теряя времени, двинулись в путь.
– До Фри-Сити осталось всего несколько миль, – мистер Конноли провел пальцем по карте. – Мы где-то здесь, а город здесь.
Осмотревшись по сторонам, я покачал головой.
– Скорей всего, мы где-то здесь, – я ткнул пальцем в карту. – До вашего города еще как минимум день пути.
Глаза Шеймуса округлились.
– Как же это нас угораздило так сбиться с пути?!
Я погладил Маленькую Стрелу по шее и покачал головой.
– Мы не сбились с пути, мы просто обходили свежие следы отряда индейцев, которые я заметил вскоре после полудня.
– Следы? – у Шеймуса челюсть отвисла. – А я ничего не заметил!
– Сколько их было? – мистер Конноли выглядел встревоженным.
– Человек пять, – я поднял вверх руку, с растопыренными пальцами. – Все верхом, без поклажи, налегке. Скорей всего воины.
Мои компаньоны переглянулись и потянулись к своим ружьям.
– Мы ушли от них довольно далеко, – я постарался успокоить спутников. – Опасность миновала!
– Опасность? – Шеймус громко фыркнул. – Их было всего пять! Нужно было устроить засаду и перестрелять их всех!
– Лошади нам бы очень пригодились, – кивнул мистер Конноли, соглашаясь.
Я спорить не стал и только показал на столб дыма, поднимавшийся к небесам на западе.
– Возможно, это были всего лишь скауты, – сказал я. – Стрельба могла бы привлечь к нам большой отряд воинов и наши скальпы уже пару часов как красовались бы на их копьях.
Ирландцы поежились и вновь уставились на карту.
– Еще день, говоришь? – тоскливо вздохнул Шеймус. – Значит еще день, ничего не попишешь!
С индейцами мы встретились уже в сумерках. Не успели мы моргнуть, как большая группа всадников возникла прямо перед нами на ровном месте.
Я насчитал сорок взрослых воинов и двадцать мальчишек.
Апачи, я их сразу узнал по одежде и боевой раскраске, двигались цепочкой, а их разукрашенные кони ступали след в след.
На древках копий развевались скальпы и перья, а на магических щитах фосфоресцировали изображения священных животных.
На нас индейцы даже не взглянули. В руках у них были томагавки, а к седлам приторочены чехлы с ружьями.
Некоторые из воинов были полностью обнажены. Их изможденные тела, с выпирающими наружу ребрами, от головы до пят были покрыты черной краской и светящимися в сумерках узорами.
У каждого на голове красовался шлем, увенчанный бизоньими рогами, а из оружия была лишь кавалерийская сабля, на перекинутом через плечо ремне.
Похоже, что эти воины принадлежали к какому-то не знакомому мне военному сообществу.
– Не смотрите на них, – прошептал я своим спутникам. – Если вам жизнь дорога!
Когда вереница всадников проходила мимо, в ноздри мне ударил резкий пряный запах, от которого даже закружилась голова.
Маленькая Стрела громко зафыркал и принялся мотать головой из стороны в сторону, словно пытаясь отогнать надоедливого слепня.
Один из мальчишек оторвался от процессии и подъехал к нам вплотную. В руке у паренька был новенький револьвер, а за поясом торчала палка для «ку», украшенная разноцветными перьями и ракушками.
Внимательно осмотрев босые ноги Шеймуса, наши покрытые пылью шляпы и потрескавшиеся губы, мальчишка улыбнулся.
Он снял с седла кожаную флягу с водой и бросил ее нам под ноги. Следом за ней последовал тушка кролика, со связанными веревкой ушами.
Не оглядываясь, индейцы скрылись в сгущающихся сумерках, оставив нас стоять с открытыми ртами.
– Не верю своим глазам, – пробормотал Шеймус, ощупывая свою голову. – Скажите, что я не сплю!
Я наклонился и подобрал с земли подарки. Вода оказалась свежей и сладковатой на вкус, очевидно из какого-то подземного источника, а кролик был тяжелым и упитанным.
Мистер Конноли сделал несколько глотков из фляги и передал ее Шеймусу. Толстый ирландец подозрительно осмотрел флягу со всех сторон, и только после этого решился сделать глоток.
– А что это за жуткие создания были с ними? – спросил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. – С рогами и саблями?
– Не знаю, – признался я. – Раньше мне не приходилось сталкиваться с воинами из этого сообщества.
– Жуткое зрелище, – Шеймуса передернуло. – Они напомнили мне египетские мумии, которых я когда-то видел в музее истории в Нью-Йорке!
– Ну, эти точно были живые! – усмехнулся мистер Конноли.
Я повесил кролика на луку седла, и потрепал Маленькую Стрелу по морде.
– Воины подолгу постятся, перед тем, как ступить на тропу войны, – пояснил я. – А кожу они окрашивают настоем древесной коры и трав. Шаманы, которые готовят краску, считают, что она может остановить даже вражеские пули!
– Вот бы проверить! – заулыбался Шеймус, поглаживая рукоятки своих револьверов. – Посмотреть, что быстрее, их сабли или мои пули!
Мистер Конноли сплюнул.
– Побереги свои пули для Фри-Сити, там они тебе больше пригодятся!
Солнце скрылось за горизонтом, и мы не спеша принялись разворачивать лагерь в неглубокой пыльной лощине. На растрескавшихся земляных стенах торчали лишь сухие кусты, покрытые паутиной, да изредка пробегали пучеглазые ящерки.
Шеймус громко чертыхнулся, наступив босой ногой на колючку, а мистер Конноли принялся изучать разложенную на колене карту.
– Надевай сапоги, Шеймус, – сказал я. – Тебе сегодня дежурить первому!
Ирландец что-то проворчал себе под нос и полез вверх по склону оврага.
День прошел удачно. Все мои спутники были живы и здоровы, о большем я даже и не мечтал.
