Текст книги "Звезды и стрелы (СИ)"
Автор книги: Стас Бородин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Глава 10
Одежда висела на мистере Конноли мешком. Его лицо сильно исхудало, а кожа приобрела какой-то землистый оттенок.
Сегодня ирландец чувствовал себя гораздо лучше. Он спустился по лестнице из окна второго этажа без посторонней помощи, и оттолкнул руку Сета Кипмана, когда тот хотел поддержать его за локоть.
– Сам справлюсь, – буркнул мистер Конноли. – Что вы нянчитесь со мной, как с маленьким ребенком!
Шеймус надулся и закатил глаза.
– Не хочу показаться бестактным, – сказал он. – Но еще вчера вы ходили под себя, и блевали дальше, чем видели!
– Спасибо, за заботу, – огрызнулся мистер Конноли. – Теперь, я в полном порядке!
В темном нутре гостиницы что-то заскрежетало и рухнуло. Из разбитых окон вырвались клубы известковой пыли.
– Это наверняка люстра! – ухмыльнулся Шеймус. – Вы помните это чудовище?
На улицу из окрестных домов потихоньку начали выбираться люди. К нашей компании они подходить не решались, и к развалинам гостиницы тоже старались не приближаться.
Над трупами мексиканцев уже принялись деловито роиться мухи, а на запах крови сбежались окрестные бродячие собаки.
– Это Флейшер? – спросил мистер Конноли, подозрительно осматривая труп немца.
– Он самый! – ухмыльнулся траппер. – Глядите, как Джонни его приложил!
Немец лежал, завалившись на бок, и выбросив вперед беспалую руку. Томагавк Сета Кипмана все так же торчал у него из головы. Крови практически не было, и бледное лицо Флейшера с вытаращенными глазами оставалось совсем чистым.
– А это Рамирес, – траппер кивнул на изуродованного мексиканца, чье лицо было облеплено песком и покрыто копошащимся ковром из мух. – Ему повезло меньше, чем немцу!
– Им всем одинаково не повезло! – засмеялся Шеймус. Одежда на толстяке была разодрана в клочья, и сквозь прореху на рукаве я заметил у него на плече татуированный синий якорь. – Я слыхал, что в аду свежего пива не наливают!
– Они что, хотели добить меня? – мистер Конноли нахмурился. – Зачем им это понадобилось? Ведь я и так был на волоске от смерти!
Шеймус громко фыркнул, распугав случайных прохожих, которые шарахнулись от нас как от прокаженных.
– Эти болваны вбили себе в голову, что наш Джонни прикончил их Кайзера! – толстяк заговорщицки подмигнул мне. – Они требовали, чтобы мы отдали его им на расправу!
– Кайзера убили? – лицо мистера Конноли удивленно вытянулось.
– Зарезали как курицу в подворотне! – подтвердил толстяк. – Да только Джонни тут ни при чем! Он всю ночь играл со мной и с Сетом в карты!
– А что капитан Крук? – мистер Конноли огляделся по сторонам, словно ожидая, что трусливый капитан появится вдруг, как чертик из коробочки.
– Крук наверняка об этом слышал, – Сет Кипман сплюнул себе под ноги. – Да только не захотел за нас вступиться. Пока вы лежали в беспамятстве, он даже не удостоил нас визитом!
Мистер Конноли вздохнул и покачал головой.
– Этого стоило ожидать, – сказал он. – Вот если бы я выиграл бой, все было бы совсем по-другому!
Тем временем бронированный дилижанс «Армор энд Ганз» дотащился до гостиницы и остановился. Дверцы у экипажа были распахнуты настежь, а на козлах не было видно возницы.
– Глядите, – Шеймус заулыбался. – Да это же настоящий «Летучий Голландец»!
Усталые кони были с ног до головы покрыты коркой засохшей пыли перемешанной с кровью и потом. Правый передний, крупный жеребец со звездочкой на лбу и с белыми гетрами на задних ногах, сильно хромал.
Сет Кипман протянул вперед руку, и взял животное под уздцы, поглаживая по шее.
Я обошел экипаж вокруг и заглянул в салон. Мертвые пассажиры сидели на кожаных диванах, привязанные веревками. Их оскальпированные головы безвольно закивали, когда кони потянули экипаж вперед.
– Возницы не было, когда я их заприметил, – один из охранников, что стоял на воротах, подошел к нам и тоже принялся гладить коня по шее. – Они вернулись сами, по памяти!
– Вот тебе и «Армор энд Ганз»! – фыркнул Шеймус. – Вы только поглядите! У них даже пулемет сняли!
На крыше дилижанса виднелась лишь станина от пулемета Гатлинга, похожая на пенек от срубленного дерева.
Мистер Конноли тоже заглянул в салон. Его ноздри хищно раздулись, а зубы оскалились.
– Это будет плохой рекламой для Джо Симмса, – сказал он, кивая – Боюсь, что это был последний дилижанс, на который ему удалось продать билеты!
Траппер с Шеймусом закивали соглашаясь.
Постепенно вокруг нас собралась приличная толпа, в которой я заприметил и высушенное как мумия лицо капитана Крука.
– Так ты жив, Даллан, черт тебя побери! – лисья физиономия капитана расползлась в улыбке. – А мне вот доложили, что ты отдал богу душу!
Мистер Конноли стряхнул со своего плеча руку военного и нахмурился.
– А где ты был все это время со своими людьми? – процедил он сквозь зубы. – Я-то думал, что в этом городе ничего не происходит без твоего участия!
Крук же ничуть не смутился.
– Ты намекаешь, что это я хотел, чтобы тебя прикончили? – он рассмеялся. – Ну что за глупости! Я как раз сегодня ночью с парнями следил за погрузкой товаров на «Викторию». Ты же знаешь, этой работы никому нельзя доверить!
– Знаю, – хмыкнул мистер Конноли. – Хотя обычно, ты всегда предпочитал выполнять свою работу чужими руками!
Из проулка беззвучно вынырнула группа китайцев с ручными тележками, и так же молча, не обращая ни на кого внимания, принялась собирать трупы.
– Даллан! – засмеялся капитан. – Мы же старые друзья! Неужели ты мог подумать, что твой проигрыш что-то изменит?
Мистер Конноли хмыкнул, но ничего не ответил.
– Я не отказываюсь от своих обязательств перед полковником Фергюсоном! – продолжил Крук. – Мы снарядим вашу экспедицию всем необходимым. Мы приготовим провизию, боеприпасы, и даже найдем новых трапперов!
Рука Сета Кипмана, все еще черная от запекшейся крови, легла капитану на плечо.
– Значит, мои мальчики для тебя просто расходный материал? – спросил он, сжимая плечо военного своими костлявыми пальцами.
Капитан охнул, и схватился за револьвер.
– Оставь его, Сет, – буркнул мистер Конноли. – Хуже он нам все равно не сделает.
Внезапно толпа отхлынула назад, и мы остались стоять у дилижанса одни. В дальнем конце улицы показались вооруженные всадники в сомбреро и жилетах украшенных сверкающими на солнце галунами и бисером.
– Отпустите меня, бога ради! – прошипел мистер Крук, пытаясь освободиться от железной хватки траппера.
– Не так быстро, мистер, – усмехнулся Шеймус, хватаясь за пистолеты. – В этот раз, ты будешь глотать дерьмо вместе с нами!
Всадники мигом окружили нас плотным кольцом, однако оружия никто не доставал.
Мистер Конноли приподнял шляпу и кивнул, глядя на долговязого мексиканца, который радостно улыбался, демонстрируя два ряда золотых зубов.
– Гляди, Исраэль, сбылась твоя мечта! – ирландец кивнул на труп Рамиреса, все еще лежащий в пыли. Испуганный китаец выпустил из рук ноги мексиканца, которого он пытался в одиночку погрузить в тележку, и скрючился в низком поклоне.
– Теперь ты второй человек в этом городе после мэра!
Мексиканец свесился с седла и с шиком сплюнул на покойника тягучую табачную жвачку.
– Я предупреждал этого culero, что с вами шутки плохи! – Исраэль осклабился, ослепив нас сверканием своих зубов. – Но этот concha срать хотел на мои предупреждения! Сказал, что с Гатлингом у вас против него нет никаких шансов!
Мексиканцы громко загоготали.
– Спасибо, что остался в стороне, Исраэль, – сказал мистер Конноли. – Я этого не забуду!
Исраэль хитро подмигнул своим дружкам.
– Всегда пожалуйста, gringo! Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, чтобы прикончить пару-тройку pajero, ты знаешь, где меня найти!
Мексиканцы с хохотом ускакали, утащив с собой пулемет, а трупы товарищей оставили на попечение молчаливых китайцев.
* * *
Мои компаньоны не показывали виду, но мне было сразу понятно, что им тоже не очень комфортно, находиться рядом с мистером Конноли.
Ирландец очень изменился. Его движения стали какими-то резкими, напоминающими движения огромной рептилии. Время от времени он застывал на одном месте в полной неподвижности, словно засыпал на несколько секунд. Потом его голова резко поворачивалась, и на вас устремлялся взгляд его светлых неподвижных глаз. Он смотрел на вас, как хамелеон на мошку, вьющуюся у него над головой, примеряясь как бы ее половчее сцапать! От этого у любого мурашки побежали бы по коже.
Кроме того, мистер Конноли прилично потерял в весе. По меньшей мере, фунтов пятьдесят. От этого он стал казаться еще выше, а вся его мускулатура проступала под кожей с такой четкостью, что с него можно было делать анатомическое пособие.
– Ты, Сет, должен ему все рассказать, – прошипел Шеймус. – Ты у нас специалист по умертвиям, так что тебе и все карты в руки!
Сет Кипман хмыкнул, вытирая лицо мокрым полотенцем. Капли воды с его бороды капали на покрытую шрамами мускулистую грудь.
– Вы думаете, что он такой дурак, и сам давно обо всем не догадался? – спросил траппер, промакивая полотенцем рану на бедре, зашитую коричневыми нитками. – Одного взгляда в зеркало будет достаточно!
Шеймус опрокинул себе на голову ковшик воды и охнул.
– Ну и студеная водица! – его бледное жирное тело было сплошь покрыто синяками и кровоподтеками. – Не врала мне мама, когда говорила, что мыться вредно!
Скрипнула дверь и во двор вышел мистер Конноли.
– Это умертвиям мыться вредно, – сказал он, сбрасывая куртку. – На них от этого потом мерзкая желтая плесень появляется. Их нужно постоянно держать на солнышке. Тогда от них и пахнуть будет гораздо меньше!
Мы разом заткнулись, наблюдая, как мистер Конноли опрокидывает на себя воду ковшик за ковшиком.
– Не хрена он не понял! – прошипел Шеймус и ткнул Сета Кипмана локтем в бок.
Мистер Конноли не спеша принялся намыливать голову.
– Ты совсем изнежился Шеймус, – сказал он улыбаясь. – Вода теплая как молоко!
– Ну, да, – Шеймус фыркнул.
Здоровяк-ирландец только пожал плечами и принялся смывать пену.
– Давненько я себя так хорошо не чувствовал! – сказал он, отряхиваясь как собака. – Если бы не выбитые зубы, то ни за что бы не поверил, что вообще дрался с Кайзером!
Взгляд ирландца задержался на мне. Я нервно ухмыльнулся и поспешно опрокинул себе на голову ушат ледяной воды.
На заднем дворе дома Сета Кипмана были оборудованы вольеры для полусотни умертвий. Большая часть из них уже пустовала, благо товар пользовался спросом и уходил практически весь в тот день, когда трапперы доставляли его во Фри-Сити.
В одном из загонов сидела огромная птица с изогнутым клювом, длинными мощными ногами и с жестким хохолком из серых перьев.
– Что эту птичку никто не купил? – Шеймус просунул сквозь решетку рукоятку метлы, намереваясь развеселить унылое создание.
Птица встрепенулась и с радостью перекусила толстую палку одним движением клюва.
– Понятно, – Шеймус отпрыгнул назад от клетки, чуть не сбив с ног Сета Кипмана. – Можно не отвечать.
– Все умертвия отличаются дурным нравом, но эта тварь, просто какое-то исчадие ада! – хмыкнул траппер.
Словно в ответ, на столь лестную характеристику, птица растопырили свои куцые крылья и завизжала. От этого вопля не только кровь стыла в жилах, но и душа уходила в пятки!
Мистер Конноли сидел перед зеркалом и изучал след на груди, оставленный черной стрелой. Рана все еще сочилась какой-то темной слизью и омерзительно пахла.
– Как это случилось? – спросил ирландец, не оборачиваясь.
В комнате воцарилась полная тишина.
Сет Кипман закашлялся и зашипел, когда Шеймус больно пнул его в раненное бедро.
– Это случилось по пьяни, – сказал Шеймус, и горестно вздохнул. – После того, как вас притащили в одеяле с арены, мы с Кипманом до того напились, что сами чуть не отправились в Царство Небесное!
Мистер Конноли сунул в рану указательный палец. Он провалился в нее по самый последний сустав.
– Ну, я точно не помню, кому из нас пришла в голову эта замечательная идея, – лицо Шеймуса стало красным как шаровары федеральных Зуавов. – Ну, в общем, нам показалось, что терять-то все равно нечего!
– Видел бы ты себя тогда, – подхватил Кипман. – Руки поломанные, шея распухла, будто ты тыкву проглотил, а челюсть к голове полотенцем привязана!
Взгляд мистера Конноли переместился с траппера на меня.
– Все так, – подтвердил я. – Это я ее подвязал.
Палец с чмоканьем вышел из раны, и на колени мистера Конноли тут же хлынула зловонная черная жидкость.
– А я думал, что вы в карты играли… – ирландец принялся машинально вытирать брюки.
– Пока мы напивались, Джонни прикончил немца, – ухмыльнулся Шеймус. – Перерезал ему глотку от уха до уха!
Мистер Конноли уронил голову на руки и тихонько застонал.
– Да ладно вам, – Шеймус оскаблился. – Ведь по-любому лучше, чем лежать в земле и червей кормить!
Татуированная спина ирландца вздрогнула, и он медленно поднялся со стула, распрямившись во весь рост.
– Вот как? – прорычал он, глядя на свое отражение в зеркале. – Быть может, ты тоже не прочь стать умертвием!?
Шеймус вздрогнул и схватил траппера за руку. В этот момент он напомнил мне испуганного маленького мальчика, цепляющегося за руку отца.
Сет Кипман отпихнул ирландца, и, прихрамывая, подошел к мистеру Конноли.
– Если бы мне предложили выбирать между смертью и этим, я бы выбрал последнее, – сказал он спокойно. – Господь дал тебе еще один шанс, так почему бы им не воспользоваться?
Мистер Конноли вздохнул, не отводя взгляда от зеркала.
– Господь? – прошептал он. – Будь я в этом полностью уверен, я бы так не боялся…
Он коснулся кончиками пальцев своей груди.
– Быть может, – сказал он. – Это вовсе не благословение. Быть может, это проклятие! Проклятие за все те грехи, что я совершил в своей жизни!
Шеймус хмыкнул и нервно засмеялся.
– Тогда, по идее, я должен жить вечно, – сказал он. – Посмотрим, заслужил ли я, подобное проклятье, ведь грехов у меня, уж можете поверить, хватит на нас всех, вместе взятых!
Мистер Конноли смерил толстяка ирландца взглядом.
– Да, возможно и Кайзер не отказался бы от такого шанса, – сказал он. – Да еще процитировал бы нам что-нибудь из Гете «Der ewige Jude»!
Шеймус озадаченно захлопал глазами.
На лице мистера Конноли наконец появилась тень улыбки.
– Спасибо вам, парни, за заботу. Спасибо, что не оставили Айдана сиротой! – сказал он. – Если бы у меня был выбор, я бы для вас сделал то же самое!
Я вздрогнул, и по моей спине побежали мурашки. Умертвием я бы не согласился стать ни за что на свете! Уж лучше кормить червей!
* * *
Настроение у мистера Конноли теперь менялось по десять раз на день. В один момент он весело насвистывал какую-то бодрую мелодию, а уже через полчаса становился мрачным как грозовая туча. Мне эти смены настроения нравились все меньше и меньше. Нужно было спешить, если мы собирались добраться до Сломанной Стрелы до полнолуния.
Фри-Сити мы покинули на рассвете, стараясь больше не привлекать к себе лишнего внимания. Капитан Крук сдержал обещание, снарядив нас лошадьми и всем необходимым для дальнего путешествия.
Мешки на спинах вьючных лошадей были набиты пеммиканом и патронами. С таким запасом мы при желании могли без труда пересечь континент от побережья до побережья.
– Нам придется подняться вверх по течению реки миль на шестьдесят, – сказал Сет Кипман, поморщившись, и поправляя шапку на забинтованной голове. – Логово Танцующего Волка мы ни за что не пропустим!
– А что дальше? – Шеймус задумчиво перекатывал между пальцев окурок сигары. – Я слышал, что индейцы спалили все мосты через реку…
Траппер удивленно вскинул брови.
– Закончим сначала с одним делом, а потом будем ломать голову над другим, – сказал он. – Я как-то не привык планировать все сразу!
Шеймус обиженно надулся.
– Это все потому, что у твердолобых трапперов никогда в этом не было нужды, – фыркнул он презрительно. – Вы никогда не заглядываете дальше ближайшей бобровой хатки!
Траппер в ответ только усмехнулся.
– У вас, городских, слишком много желчи, – сказал он, лениво потягиваясь. – Это все от того, что вы постоянно куда-то спешите! Все вам нужно распланировать на десять лет вперед, и для всего нужно иметь запасной план!
Траппер перебросил мушкет из руки в руку, и похлопал по томагавку, торчащему из-за пояса.
– Дорога это как песня! – сказал он. – Ее нужно петь слово за словом, а не перескакивать с пятого на десятое. Так же и жизнь, ее нужно жить день за днем. Нужно жить днем сегодняшним, а не днем завтрашним! Какой смысл волноваться о будущем, если настоящее еще не прожито!
Толстяк ирландец так и застыл с открытым ртом.
– Так ты ко всему еще и философ? – Шеймус вновь покраснел как задница федерального Зуава. – Этого нам как раз и не хватало, для полного счастья!
Я не смог удержаться и засмеялся. Пришпорив Маленькую Стрелу, я обогнал своих компаньонов и поскакал вперед.
Земли, расстилавшиеся перед нами, испокон веков принадлежали племенам чероки, однако на каждом шагу встречались следы деятельности белого человека.
Мы проезжали через полуразрушенные усадьбы, с уродливыми обугленными скелетами деревьев, а наши кони переступали через поваленные телеграфные столбы, опутанные клубками проволочных змей.
Повернувшись на восток, я прищурился, рассматривая сверкающую железную нить рельсов, уходящую к самому горизонту. Еще в сотне ярдов от нас на берегу реки высились уродливые развалины железнодорожного моста.
Мутные потоки воды вскипали между полуразрушенных опор, шевеля груды обломков и мусора.
– Пройдет еще пятьдесят лет, и все следы нашего пребывания здесь, навсегда исчезнут, – сказал мистер Конноли, указывая на развалины. – Я видел такое уже много раз.
– Это земля хочет поскорее забыть о белом человеке, – сказал я. – Ее терпение подошло к концу!
Мистер Конноли кивнул, и приложил руку к груди, к тому месту, куда вошла черная стрела.
Небо над нашими головами внезапно почернело. Огромная стая птиц заслонила солнце, превратив день в сумерки.
Трепещущие крылья сверкали как лезвия ножей, рассекая теплый весенний воздух, который наполнился вдруг глубоким вибрирующим звуком, от которого стало одновременно и радостно и тревожно.
– Это дикие голуби, – сказал я, улыбаясь. – Они возвращаются!
А птицы все летели и летели нескончаемым потоком. Нам на головы сыпались перья, помет и какие-то травинки и щепочки, принесенные неутомимыми путешественниками из дальних странствий.
– Вот дерьмо! – Шеймус накинул себе на голову куртку, а шляпу спрятал подмышкой. – Всю жизнь мечтал быть обосраным миллионом голубей!
Траппер весело захохотал, отвешивая толстяку оплеуху.
– Погоди, ты еще по-настоящему большой стаи не видел! – сказал он. – После того как она пролетает мимо, вся земля до самого горизонта становится белой от помета!
– Упаси Бог! – Шеймус опасливо выглянул из-под куртки. – Наше путешествие становится по-настоящему опасным!
С холма, на который мы поднялись, было видно на многие мили вокруг. Слева река Арканзас изгибалась могучей сверкающей петлей. На противоположном берегу начинались владения индейцев сиу.
Гряды пологих холмов, покрытых колышущимся ковром степных трав, тянулись до самого горизонта.
Я видел, как по равнине неспешно движутся тени от плывущих в вышине облаков, подобно черным пятнам неисчислимых бизоньих стад.
С правой стороны, далеко внизу, виднелась россыпь огромных черных камней, сверкающих на солнце как стеклянные бусы. В самом центре этого каменного лабиринта высилась скала, издалека действительно похожая на сломанную стрелу.
– Вон там, на меня однажды напал медведь, – траппер кивнул на черные камни. – Еще до того, как Танцующий Волк пришел в наши края.
– И что сталось с несчастным мишкой? – хмыкнул Шеймус.
– Ничего, – Сет Кипман передернул плечами. – Я ему оставил вьючную лошадь, а сам дал деру!
На этот раз я взглянул на траппера с уважением, а толстяк ирландец только фыркнул.
– А нам рассказывали, что ты великий охотник! – Шеймус похлопал по чехлу, из которого торчал приклад Генри. – Меня бы косолапый не застал врасплох!
Траппер озадаченно вскинул кустистые брови.
– Это была медведица, – сказал он. – И у нее наверняка были медвежата.
Солнце вышло из-за облака, и вся долина засверкала перед нами как россыпь драгоценных камней. Я вдохнул полной грудью воздуха, напоенного ароматами степных цветов, и у меня закружилась голова!
Совсем недавно, мне казалось, что свобода начинается прямо за стенами форта Блад, прямо там, на илистых берегах Миссисипи! Казалось, что стоит всего лишь перешагнуть порог моей тесной камеры, и весь мир обрушится на меня в буйстве красок и пьянящих ароматов! Казалось, что он подхватит меня, прижмет к груди, закружит, и унесет прочь, в сверкающем хороводе безумного восторга!
Теперь, стоя на берегу Великой реки, я понимал, как тогда ошибался! Свобода начиналась лишь там, где заканчивались владения белого человека. Свобода начиналась лишь там, где не было обгорелых скелетов полуразрушенных усадеб и дребезжащих на ветру проволочных заборов! Свобода начиналась лишь там, где горизонты уходили в бесконечность, а рассветы не натыкались на каменные стены, и шпили с трепещущими на ветру звездно-полосатыми флагами!
– Красота! – вздохнул Шеймус, заслоняя глаза от солнца. – Как жаль, что теперь, это все для нас потеряно!
Я повернулся к толстяку и похлопал его по плечу.
– Океан Трав скоро очистит твою душу, – сказал я, чувствуя, как к горлу подкатывает горько-сладкий комок. – И твои глаза увидят все по-другому!
Шеймус напрягся на мгновение, пристально глядя на меня, потом сбросил мою руку со своего плеча и отвернулся.
– Еще один заговорил загадками, – проворчал он. – А как все хорошо начиналось!
* * *
Мы спустились в долину, и Сет Кипман повел нас по одному ему известным тропам.
Вокруг, до самых небес, вздымались огромные черные камни, искрящиеся и переливающиеся на солнце. Ноги наших скакунов взбивали мелкую белую пыль, а солнце нещадно пекло плечи.
Мистер Конноли разделся до пояса, оставив на голове лишь свою широкополую шляпу.
– Старайся побольше находится на солнце, – наставлял его траппер, зорко поглядывая по сторонам, в поисках одному ему заметных ориентиров. – Иначе твое тело начнет гнить, как не раз бывало с моими умертвиями.
Ирландец вновь прибывал в плохом настроении, а часом раннее его опять стошнило черной вонючей слизью.
– Мы пытались доставить несколько экземпляров в Старый Свет, да только они напрочь сгнили в трюме за время путешествия, – сказал траппер, стараясь не встречаться взглядом с угрюмым ирландцем.
– Надо было их засолить! – хохотнул Шеймус, сдвигая свою шляпу на затылок, и вытирая пот, струящийся по лицу. – Или закоптить! Эх, меня бы спросили, я бы быстро нашел выход из положения.
Мистер Конноли что-то буркнул и его вновь стошнило.
– Нужно поторапливаться, – забеспокоился траппер. – Глядите, у него суставы начинают терять гибкость!
Здоровяк ирландец хотел спрыгнуть с лошади, но не смог разогнуть ног. Кипман поспешно снял с луки седла свернутое лассо и тщательно привязал сапоги мистера Конноли к стременам.
– Это что, трупное окоченение? – говорил ирландец уже с трудом, а лицо его вновь стало похожим на посмертную маску.
– Пятнистый Олень говорил что-то о духе, который поселился в твоем теле, – траппер задумчиво почесал кончик носа. – Я думаю, что это была очередная аллегория.
Шеймус ударил скакуна пятками и натянул поводья, разворачивая его на одном месте.
– Тогда чего же мы ждем, – сказал он. – Давайте найдем этого Танцующего Волка поскорее!
Траппер покачал головой.
– На это у нас уйдут дни, если не недели, – сказал он. – Будет куда быстрее, если Танцующий Волк сам нас найдет.
* * *
Танцующий Волк пришел ночью. Одет он был в наряд братства «воинов-призраков».
Из мехового воротника торчала кожаная маска с крохотными прорезями для глаз, обведенными белыми кружками. Пахло от воина кровью и дымом. В одной руке он сжимал маленький щит, обшитый ракушками и человеческой кожей, а в другой обсидиановый нож с костяной рукояткой.
Воин неслышно вышел из тени и ударил щитом Сета Кипмана в лицо. Удар был такой силы, что траппер покатился кубарем и исчез в темноте.
Шеймус крепко спал, положив голову на седло. Шаман отшвырнул ногой лежащие подле него на земле пистолеты, и опустился на колени, поднимая Нож Духов.
– Я сын Черной Рубахи, Твердый-Как-Камень, – сказал я быстро, на языке своего народа. – Пощади моих друзей!
Рука, со сверкающим в свете полной луны лезвием Ножа Духов, застыла в дюйме от горла спящего ирландца.
– Я помню тебя, Твердый-Как-Камень, – из-под маски послышался глухой голос Танцующего Волка. – Только теперь тебя на равнинах зовут по-другому…
Я встал с одеяла и выставил вперед открытые ладони, показывая, что не вооружен.
– И как же меня теперь зовут на равнинах? – спросил я, чувствуя, как мурашки побежали по позвоночнику.
– Тебя теперь зовут Каменное Сердце, – послышалось из-под маски. – И у тебя больше нет отца.
