Текст книги "Звезды и стрелы (СИ)"
Автор книги: Стас Бородин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава 6
На этот раз пробуждение было особенно мучительным. Все тело болело и саднило так, будто бы меня проволокли несколько миль по прериям, привязанным лассо к дикому мустангу.
Пульсирующая боль в голове и шум в ушах мешали думать, а идиотское хихиканье Кайзера было хуже самой изощренной пытки.
Я с трудом разлепил глаза, и уставился на огромного немца, сидящего рядом со мной на грязном полу, который, позабыв обо всем на свете, увлеченно разглядывал иллюстрированный журнал.
– «Макс и Мориц», – пробормотал я, глядя на обложку, на которой были изображены два ухмыляющихся подростка. – Автор Вильхельм Буш, отпечатано в Мюнхене.
Верзила захихикал, послюнил палец и, не обращая на меня ни малейшего внимания, перевернул страницу.
Поморщившись, я оперся на локти, и слегка приподнялся.
– Прежде ты говорил на латыни и декламировал стихи, – я уставился на пустую оболочку, оставшуюся от жуткого бойца Кайзера. – А теперь пускаешь слюни над детской книжкой…
Немец громко шмыгнул носом и тупо уставился на меня.
– Не повезло тебе, – мне даже на мгновенье стало жаль верзилу. – Оставаться бы тебе в могиле…
Откуда-то сзади послышался смешок.
– Могила, это роскошь, которую в наше время не многие могут себе позволить, – генерал Форрест переступил через меня, и с нежностью потрепал умертвие по щеке. – А ты вставай, господин скаут, нечего тут рассиживаться!
Острый носок начищенного до зеркального блеска сапога больно ткнулся мне в ребра.
– Тебя ждут друзья и наш любезный доктор Менгер, – генерал ухмыльнулся. – Им всем не терпится поскорей заключить тебя в объятия!
Ноги у меня подкашивались и заплетались, однако я без посторонней помощи вскарабкался по бесконечным раскачивающимся лестницам, спеша поскорее покинуть это затхлое царство страха и смерти.
В лицо ударил горячий ветер, а с небес нещадно жарило полуденное солнце. Ухватившись за раскаленные поручни, я повис над фальшбортом, с наслаждением глядя на проплывающие мимо холмы, покрытые колышущимся морем трав, и на кувыркающихся в лазурной вышине диких голубей.
Все произошедшее казалось мне страшным сном, от которого я, наконец, сумел пробудиться.
– Джонни! – Сет Кипман подставил мне плечо, и встревожено заглянул в глаза. – Выглядишь ты паршиво, будто бы только что с того света вернулся!
– Может и так, – я попытался улыбнуться.
– Отведу-ка я тебя в лазарет, – траппер нахмурился. – Доктор Менгер быстро поставит тебя на ноги! Он, говорят, лечил даже самого мистера Линкольна!
Снующие по палубе матросы поглядывали на нас с любопытством, не выказывая никакой враждебности.
Высоко над головой из закопченной трубы валил черный дым, на стройных мачтах развевались разноцветные флажки, а под подрагивающей палубой мерно гудели паровые двигатели.
Мы прошли мимо огромной бронированной башни, с торчащими наружу жерлами семидесятифунтовок Армстронга, поднялись на ют, и постучали в железную дверь, испещренную рядами заклепок.
– Господин Кифман! – высунувшийся наружу мужчина говорил с легким акцентом. – Заходите скорее, я хочу осмотреть вашего товарища немедленно!
Доктор Менгер был невысок и худощав. Лицо у него было морщинистое и бледное, как у человека, который редко выходит из дома на улицу.
– Ну-ка, молодой человек, присаживайтесь на кушетку, и снимайте поскорее рубаху, – доктор улыбнулся. – Не бойтесь, больно не будет!
Я только хмыкнул в ответ, осматриваясь по сторонам. Болью меня теперь трудно было напугать.
В отличие от темной каморки бокора, находившейся в самом чреве корабля, лазарет был хорошо освещен. Свет проникал в каюту через круглые иллюминаторы, запиравшиеся при необходимости откинутыми вниз бронированными ставнями.
Пол и стены были выкрашены белой матовой краской, вытертой ногами больных возле входа в каюту и рядом с лежанкой.
На дальней стене висела карта мира, а чуть поодаль высились застекленные шкафы из красного дерева, забитые книгами, и массивный стол, заваленный бумагами.
Левая часть каюты, судя по всему, служила доктору кабинетом. Возле мягкого кресла, стоящего в углу, притулился маленький столик, заставленный початыми пузатыми бутылками, а из-за подлокотника, обитого замызганным плюшем, выглядывал гриф виолончели.
В правой части каюты, мебели не было. Я уселся на одинокую металлическую кушетку, и с любопытством принялся разглядывать шкафы из толстого голубоватого стекла, заставленные разноцветными склянками в проволочных креплениях.
Шкафы возвышались до самого потолка, сквозь который наружу уходили прикрепленные к ним металлические трубы.
– Ну-с, посмотрим, что с вами сделали эти варвары! – доктор насадил на свой горбатый нос очки, в золотой оправе, и склонился над моим затылком.
Я почувствовал осторожное прикосновение холодных пальцев, раздвигающих слипшиеся от крови волосы.
– Не волнуйтесь, мистер Кифман, наложим пару швов, и все будет в порядке, – доктор приподнял очки на лоб, делая шаг назад. – Ваша рана, внушала мне куда большие опасения.
Траппер пренебрежительно фыркнул.
– Благодаря травам, которые для меня смешал Пятнистый Олень, все заживает как на собаке!
Доктор Менгер нахмурился и покачал головой.
– Я бы на вашем месте не слишком доверял, знахарским зельям, – его губы сжались, превращаясь в тонкую бесцветную полоску. – Я вас умоляю, не забывайте принимать порошки, что я вам прописал. Если начнется инфекция, вам останется лишь один путь, в трюмы, к мистеру Смиту!
Одно упоминание о черном колдуне заставило меня задрожать. Как могло случиться, что на одном корабле одновременно оказались и образованный европейский врач, и страшный африканский бокор? Какие еще тайны таились в недрах «Геркулеса»? Что же задумал генерал Форрест? Какую игру он вел? Вопросы множились с каждой секундой, однако ответов я пока не мог найти.
– Пойду-ка я прогуляюсь, – траппер похлопал меня по плечу. – А ты слушайся доктора, Джонни. Он знает, что делает.
Когда дверь за Сетом Кипманом захлопнулась, доктор Менгер громко вздохнул.
– Знаете, молодой человек, что я ненавижу больше всего на свете?
Я пожал плечами.
– Людское невежество! – доктор горестно всплеснул руками. – Причем это касается не только невеж вроде мистера Кифмана, но и сильных мира сего, которые должны служить для всех остальных людей примером прогрессивного мышления и широты взглядов!
Доктор Менгер указал на шкафы забитые книгами, и на длинные ряды пробирок, наполненных разноцветными жидкостями.
– Чтобы приготовить эти лекарства, лучшие умы человечества потратили долгие годы, – указательным пальцем доктор поправил очки. – В этих пробирках последние достижения современной медицины, о которой ваши знахари даже не слыхивали! В этих пробирках, людской гений! В этих пробирках, простите меня за пафос, будущее человечества!
Я поежился и попытался незаметно отодвинуться подальше от лекаря, который, судя по всему, был так же одержим, как и африканский колдун.
– Я лечил самого Вильгельма первого, германского императора! Я спас от ампутации ноги Отто фон Бисмарка, которые он обморозил в России на медвежьей охоте! Я вытащил с того света президента Линкольна, когда он заразился оспой! Я – один из лучших умов своего времени, должен выслушивать тирады невежественного траппера, о травках, которые смешал для него Пятнистый Лось! – доктор Менгер гневно вперился взглядом в дверь, за которой скрылся Кипман.
– Пятнистый Олень, – пробормотал я, осторожно спускаясь с кушетки.
– Лось, олень, какая разница, – доктор раздраженно отмахнулся. – А куда это вы собрались, молодой человек? Я с вами еще не закончил.
Тихонько вздохнув, я вновь взгромоздился на кушетку.
– И вот, я здесь, – доктор вздохнул, принимаясь мокрой губкой стирать запекшуюся кровь с моего затылка. – Я здесь, один. Без помощников, без учеников, все вынужден делать сам! Даже масло в лампы заправляю сам! Будь проклята вся эта секретность!
Доктор продолжал что-то бубнить себе под нос, ковыряясь у меня в затылке изогнутой иголкой, но я уже не обращал никакого внимания на его слова.
Слишком уж много секретов сплелось вокруг этого корабля, и я решил, во что бы то ни стало распутать этот клубок!
– Неужели вам делали прививку от оспы? – ноготь доктора неожиданно ткнулся мне в руку. – Как интересно!
Я уставился на несколько темных пятнышек на своем плече и кивнул.
– Да, это мама настояла. Мы всей семьей получили прививки с форте Паунд, – я даже заулыбался, вспоминая, как боялись уколов мои братья и сестры. – Именно это нас всех и спасло во время Великой Эпидемии.
Доктор Менгер просиял.
– Вот, видите! Чудеса современной науки! – его голос вновь приобрел менторское звучание. – А что бы вы делали без вакцины господина Еннера? Помогли бы вам шаманские травки и наговоры?
Отложив в сторону иглу, доктор аккуратно обрезал нитку, и отступил, любуясь проделанной работой.
– Я согласился отправиться в это путешествие, чтобы лично собрать материалы для своего научного труда, – на лице мистера Менгера появилось мечтательная полуулыбка. – Это будет новый «Флорентийский кодекс», только он будет подписан не монахом францисканцем, а самим Густавом Менгером, профессором Берлинского и Кельнского университетов!
* * *
Мистер Конноли встретил меня на шкафуте, рядом с тем самым ящиком, в котором мне пришлось провести самую страшную ночь в своей жизни.
– Извини, что сразу тебя не вытащили, – ирландец обнял меня за плечи. – Тут после боя такое началось…
Я в ответ только покачал головой, рассказывать о том, что со мной приключилось, совсем не хотелось. Не хотелось понапрасну тревожить товарищей, тем более что они все равно ни чем не могли мне помочь.
– И зачем мы только связались с этими ублюдками! – мистер Конноли сплюнул. – Лучше было сразу перебраться через реку вплавь!
Проплывающие мимо нас берега были пологими, кое-где виднелись почерневшие останки пристаней, изредка встречались развалины усадеб, да выгоревшие скелеты фруктовых садов.
– Скоро это все закончится, и начнутся прерии, – я указал рукой вперед. – Там, за поворотом Великой реки, начнутся территории команчей. Мы сможем раствориться среди холмов как струйка дыма среди облаков, и никто нас никогда не найдет.
– Струйка дыма? – из подвешенной над нашими головами шлюпки появилась хитрющая физиономия Шеймуса. – Боюсь, что я должен вас расстроить, господа! Без лошадей мы не далеко уйдем, а выгрузить их незаметно у нас не получится при всем желании.
– Да хоть бы и на своих двоих, – мистер Конноли скривился. – Эти корабли битком набиты умертвиями, и мне что-то совсем не хочется плыть вместе с ними на этом саркофаге.
Шеймус с поразительной ловкостью выскользнул из-под брезента, накинутого на шлюпку, и уселся рядом с нами на ящике.
– Я тут кое-что разнюхал, – прошептал он, прикрывая рот рукой. – На счет доктора Менгера…
Мистер Конноли отмахнулся.
– Не суй свой нос, куда не следует, Шеймус, целее будешь! Для нас главное добраться до Скалистых гор, и благополучно вернуться назад с добытым умертвием. Вмешиваться в чужие разборки я не собираюсь и тебе запрещаю!
– Мы уже вмешались, – Шеймус закатил глаза. – Похоже, что мы попали в колоду, которую сдает генерал Форрест, и нравится нам это или нет, придется играть до конца!
Я усмехнулся, Шеймус был в своем репертуаре, сравнивая жизнь с карточной игрой.
– Не понимаю тогда, зачем Форресту лишние шестерки? – фыркнул мистер Конноли. – Их здесь и без нас предостаточно.
– Шестерки? – толстяк возмущенно вскинул брови, и тщательно разгладил свой помятый жилет. – Капитан так не думает!
Ирландцы молча уставились друг на друга.
– Да, похоже, что на этом корабле каждый разыгрывает свою партию, – я кивнул, вспоминая полоумного мистера Смита и не менее чокнутого доктора Менгера. – И что интересно, каждый из них норовит сыграть чужими картами!
* * *
Ближе к вечеру впередсмотрящие разглядели на реке несколько полузатопленных пароходов, намертво сцепившихся покореженными гребными колесами.
Шеймус поднял к глазам бинокль и присвистнул.
– Да это же «Эсмеральда», – его лицо помрачнело. – А с ней у меня связано столько воспоминаний…
Траппер усмехнулся и толкнул меня в бок.
– Этот плавучее казино, – пояснил он. – Обирало честный люд от океана до самых истоков реки Канадиэн!
– Туда ему и дорога, – мистер Конноли бесцеремонно отобрал у Шеймуса бинокль, и принялся изучать второй пароход.
Перед нами беззвучно выросла фигура рослого матроса в лихо заломленной на затылок бескозырке.
– Господа, капитан просит вас присоединиться к нему на мостике, – посыльный поморщился, глядя на мистера Конноли. – Только не берите с собой черномазого, у генерала преотвратное настроение, как бы он опять чего не выдумал.
– Спасибо, Кокран, – Шеймус покровительственно похлопал матроса по плечу. – Собираемся сегодня за покером?
– После полуночи, – матрос понизил голос и опасливо оглянулся. – Сегодня я как пить дать надеру тебе задницу!
Ирландец вскинул ладони кверху и засмеялся.
На мостике нас поджидал капитан Картер, его первый помощник Сайлс и хмурый генерал Форрест.
– Что скажете, Шеймус, – капитан протянул ирландцу руку для рукопожатия, а нам с Кипманом дружелюбно кивнул.
– Это «Эсмеральда», – Шеймус вздохнул. – Я бы не отказался пошарить в ее трюмах!
– А я думаю, что это ловушка, – генерал Форрест брезгливо скривился, глядя на ирландца. – Если поставить пару пушек на вон той гряде, мы будем у них как на ладони.
Шеймус только фыркнул в ответ.
– Что за ерунда! Даже если у индейцев есть пушки, их ядра не смогут причинить «Геркулесу» никакого вреда. Они будут просто отскакивать от его брони как горох!
Взгляд генерала мог бы запросто сбить с неба воздушный шар, однако против Шеймуса это оружие было бесполезно.
– Не удивительно, что Бут так близко подобрался к старику Эйбу, – Форрест постучал костяшками пальцев по столу, на котором лежала карта фарватера реки Арканзас. – Если у Пинкертона на службе остались одни лишь тупицы вроде вас, Шеймус!
Ирландец только ухмыльнулся, и шутливо поклонился.
– Простите, я совсем позабыл про корабли сопровождения, – глаза толстяка сверкнули из-под бесцветных бровей. – Они, безусловно, будут отличной мишенью!
– Мишенью? – рявкнул генерал. – Да будет вам известно, господин ищейка, что у краснорожих имеются не только допотопные «Наполеоны», но и новейшие пушки «Паррота» и «Армстронги», главных калибров. Нам в этом уже не раз довелось убедиться на собственной шкуре.
Капитан Картер деликатно кашлянул.
– А канониры у них, надо признать, отменные, из южан-ренегатов, – его лицо помрачнело. – Уж можете мне поверить, пустить на дно пару-тройку пароходов для них плевое дело!
Генерал поднялся из своего кресла и указал на меня пальцем.
– Мы высадим индейца на берег для разведки, – сказал он. – Пусть начинает отрабатывать свой хлеб.
В руке у генерала, как по волшебству, появился мой Боуи, с перламутровой рукояткой.
– Если вздумаешь дурака валять, отдам тебя мистеру Смиту, – тон у Форреста был ледяной.
– Я тоже пойду, – Сет Кипман сделал шаг вперед и встал рядом со мной. – Надеюсь, что мне вы больше доверяете…
Глаза генерала сузились, пристально разглядывая траппера.
– Хорошо, Кипман, я слышал, что вы человек слова, – Форрест протянул мне нож лезвием вперед, и заулыбался, наблюдая за моей реакцией. – А тебе, полукровка, не нужно бояться стали, ведь есть на свете вещи куда более страшные!
Как я и ожидал, лезвие чиркнуло меня по ладони, и кровь тут же закапала на палубу. Сделав вид, что ничего не произошло, я спокойно убрал клинок в ножны, и уставился на Шеймуса.
– Давай, Джонни, – ирландец кивнул, озадаченно глядя на перепачканную кровью рукоять ножа. – Одна нога здесь, другая там!
* * *
Не дожидаясь пока шлюпка ткнется в песок, мы с Кипманом перемахнули через борт, и быстро поплыли к зарослям осоки.
Течение было едва ощутимое, однако вода оказалась довольно холодной. Плыть в одежде было довольно трудно, а сапоги, мгновенно наполнившиеся водой, тащили на дно не хуже чем арестантские колодки.
В несколько гребков добравшись до темных зарослей, достигавших человеческого роста, мы пошли вдоль берега, стуча зубами от холода, и по колено увязая в илистом дне.
– Потише, Сет, – я усмехнулся, глядя на дрожащего траппера. – Стук твоих кастаньет слышен наверняка за милю!
Кипман осклабился, и зажал между зубов мокрый лисий хвост, свисающий жалкой сосулькой с его меховой шапки.
Через несколько сот ярдов мы заприметили в прибрежной растительности протоптанную животными тропинку, и осторожно выбрались по ней на берег.
Стянув с ног хлюпающие сапоги, я вылил из них воду, и тщательно выкрутил шерстяные носки.
– Если бы не мистер Конноли, я бы не раздумывая дал деру, – Кипман задумчиво пошевелил грязными пальцами ног. – Этот плавучий гроб изрядно действует мне на нервы!
Траппер натянул сапоги и принялся выжимать воду из лисьих хвостов.
– Причем я даже не знаю, кого больше ненавижу, Смита с его умертвиями, или этого ублюдка Форреста, – траппер кивнул на платок, обернутый вокруг моей ладони.
Я откинулся на спину, и уставился на бледный серп луны, висящий над нами в быстро темнеющем небе.
– Нечего сказать, увязли мы в этом дерьме, по самые яйца! – траппер вытащил из-за пояса томагавк, и положил его рядом с собой на землю. Сунув в зубы сухую травинку, он притих, терпеливо дожидаясь темноты.
Перевернувшись на живот, я поглядел на чернеющую над нашими головами гряду, и тяжело вздохнул.
– Это я увяз, Сет, – сказал я, прислушиваясь к свисту ветра и отдаленному вою койотов. – Похоже, что проклятый колдун каким-то образом сумел вытянуть из меня душу, и превратить в одну из своих кукол…
Когда я закончил рассказ, лицо траппера стало практически неразличимым в сгустившихся сумерках.
– Еще два года назад я бы ни за что не поверил бы во все это мамбо-джамбо, – голос Кипмана стал каким-то хриплым и незнакомым. – Сначала все эти умертвия, что заполонили прерии, а теперь еще и африканские колдуны со своими zonbi!
Под лунным светом блеснуло лезвие томагавка.
– Похоже, что Всевышний недоволен нами, – в голосе траппера послышалась злость. – Чего там, я вот тоже недоволен Всевышним!
Темный силуэт бесшумно придвинулся ко мне.
– Это хорошо, что ты открылся мне, Джонни, – Кипман перешел на шепот. – Вместе мы точно придумаем, как избавиться от черной обезьяны!
Мы прятались в прибрежных зарослях до тех пор, пока в небе не появились звезды. В траве заскрипели сверчки, скрадывая шелест наших шагов, а на стоящих посреди реки кораблях зажглись разноцветные огоньки.
Оставив траппера у подножия холма, я разделся догола, и, оставшись в одной набедренной повязке, которую носил вместо исподнего, скользнул в покрытую росой траву.
На вершине холма, возвышающегося над рекой, пушек не было. Под ногами захрустели угли из прогоревшего костра, да ломкие рыбьи кости. Я присел на корточки, чтобы мой темный силуэт не был виден на фоне звездного неба, и посмотрел вниз.
Прямо напротив меня чернели бесформенные тени сцепившихся колесами пароходов, перегораживающих проход «Геркулесу». Пять кораблей, стоящих цепочкой друг за другом, были освещены как рождественские елки, которые бледнолицые каждый год наряжали на центральной площади в Ричмонде.
Я глядел на огоньки, отражающиеся в воде, и тяжелый камень вины, лежащий у меня на груди, становился все тяжелее с каждым вздохом.
Эти корабли были чужими. Они несли смерть и разрушение, а я ничего не мог сделать, чтобы их остановить…
За спиной чуть слышно зашуршала трава, и из зарослей появился встревоженный Сет Кипман.
– Слишком долго тебя не было, – зашептал он. – Я уже забеспокоился, не сцапали ли тебя команчи!
– Не индейцев нужно бояться, – пробормотал я. – Бояться нужно вот этого!
Траппер присел рядом на корточки, глядя на праздничную иллюминацию на реке, и протянул мне узел с одеждой.
– Пора возвращаться, Джонни, – сказал он. – А то, как бы мистер Смит с перепугу опять не взялся за свою иглу!
* * *
Капитан Картер молча выслушал наш доклад и облегченно вздохнул.
– В любом случае, стоило проверить, – сказал он, косясь на угрюмого генерала, изучающего пустую бутылку из-под коньяка. – Этих краснокожих нельзя недооценивать. Говорят, что у мистера Паркера шпионы повсюду!
Форрест стукнул бутылкой по столу.
– Возможно, что они даже разгуливают по вашей посудине, Картер, – генерал подозрительно поглядел на нас с траппером. – Завтра утром на всякий случай дадим пару залпов по той гряде. Вдруг наши скауты чего напутали.
Стоящий рядом с первым помощником Шеймус шутливо козырнул, и потащил нас прочь с мостика.
– Я-то заранее знал, что вы там ничего не найдете, – толстяк хмыкнул. – У нашего генерала просто очередной приступ паранойи!
Мы с мистером Конноли и Сетом Кипманом просидели почти до полуночи, обсуждая маршрут от форта Бент, что в верховьях реки Арканзас, до Скалистых гор. Когда траппера наконец сморил сон, заявился Шеймус, и потащил меня к своим новым дружкам играть в карты.
– Если встретите Кайзера, передавайте ему от меня привет, – усмехнулся мистер Конноли. – Если честно, мне даже жаль несчастного ублюдка!
Я махнул ирландцу на прощанье, и покорно последовал за Шеймусом, через немыслимое переплетенье лестниц и коридоров, ведущих к котельной, в которой матросы втихаря устроили подпольное казино.
В дальнем углу помещения у стены тихонько сидели два чернокожих умертвия – кочегара, которые безропотно с утра до ночи бросали лопатами в пышущую жаром топку уголь.
– Накинь им мешки на головы, – попросил меня один из матросов. – Не могу играть, когда они вот так пялятся.
Угрюмые неподвижные лица с черными колодцами глаз казались старинными деревянными масками, которые надевали индейские шаманы на «Фестивале сновидений». Когда я набросил им на головы кусок драной мешковины, zonbi даже не шелохнулись.
– Старший кочегар Берк отрабатывает на них свой знаменитый хук левой, – ухмыльнулся молодой матросик, тасующий колоду карт. – Говорит, что это куда веселей, чем мутузить боксерскую грушу в кубрике.
Жалкие умертвия сидели, вытянув вперед свои босые ноги перепачканные угольной пылью, а огромные мозолистые ладони, чинно сложили на коленях.
– Не боись, они безвредные, – второй матрос проследил за моим взглядом. – Без приказа мистера Смита они даже пальцем пошевелить не могут.
Мы расселись на мешки с углем, за сдвинутыми в центре котельни деревянными ящиками. На импровизированном столе появились стопки монет, и вскоре карты запорхали как бабочки, поблескивая разноцветными лакированными рубашками.
Шеймус для начала проиграл десять долларов, а я забавлялся, глядя, как толстяк ирландец на ходу незаметно кропит карты. За время своего турне по федеральным тюрьмам я навидался всякого, однако Шеймус в этом деле был непревзойденным виртуозом.
Орудуя своими грязными ногтями, он ловко метил карты, оставляя на них одному ему заметные насечки, которые его чуткие пальцы и зоркие глаза читали как открытую книгу.
Горка серебра перед мошенником неудержимо росла, однако он не забывал время от времени подыгрывать и мне, и матросу Кокрану, позволяя нам тоже выиграть доллар – другой.
Далеко за полночь, когда игра была в самом разгаре, мою руку вновь пронзила невыносимая боль. Поначалу я попытался ее игнорировать, однако, жжение становилось с каждой секундой все невыносимей!
Огненный спрут с ужасной силой стиснул мое предплечье, так что карты посыпались на стол из безвольно разжавшихся пальцев, а по щекам потекли слезы.
– Что-то я себя неважно чувствую, – вздохнул я, и, покачнувшись, встал из-за игрального стола. – Пойду-ка, хлебну свежего воздуха.
– Ничего страшного, это у тебя с непривычки, – сочувственно хмыкнул Кокран. – От запаха умертвий любого здоровяка скрутит, тем более в такой духотище.
Оставив выигрыш на столе, я прижал больную руку к груди, и, кивнув на прощанье озадаченному Шеймусу, со всех ног припустил вверх по лестнице.
Мистер Смит встретил меня своей обычной гнусной ухмылкой. Он не спеша сделал большой глоток из полупустой бутылки с ромом, и лишь потом выдернул иглу из восковой куклы.
Стоящий в полумраке, на границе света и тьмы Кайзер, отпрянул назад, будто бы испугавшись страшной гримасы, застывшей на моем лице.
– Мне просто захотелось поболтать, – колдун щедро плеснул рома в стоящий на краю стола стакан. – Ты себе даже представить не можешь, tintin, как мне порой бывает одиноко!
Яростно растирая ноющее предплечье, я присел на край стула, прикидывая, смогу ли дотянуться до колдуна ножом, или все же стоит его метнуть в ухмыляющуюся черную харю.
– На твоем месте я бы этого не делал, – мистер Смит омерзительно захихикал, проводя острым ногтем по горлу распластанной перед ним на столе куклы. – Если ты, конечно, не горишь желанием поскорей присоединиться к мистеру Кайзеру…
Колдун хрипло засмеялся, увидев, как меня передернуло от отвращения.
