Текст книги "Звезды и стрелы (СИ)"
Автор книги: Стас Бородин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
Глава 13
«Воины Призраки» стояли на вершине холма неподвижно. Их темные силуэты напоминали бронзовые статуи конкистадоров, сошедшие с каменных постаментов.
Ветер лениво шевелил конские гривы, длинные копья слегка покачивались, а на магических щитах сверкали стеклянные и перламутровые искорки.
Громадный скакун, с мохнатыми ногами и с заплетенной в длинные косички гривой, встал на дыбы и огласил окрестности жутким ревом, больше похожим на гудок парохода, чем на звук, который могло бы издать живое существо.
Могучий всадник, оседлавший чудовище, был одет лишь в набедренную повязку и расшитые бусами мокасины. Его мускулистые руки до самых плеч были покрыты белой краской, а широкая грудь раскрашена вертикальными полосками.
– Это сам Хозяин! – зашипел Пестрая Тряпка. Индеец вскочил на ноги, позабыв о торчащей из ноги стреле, и подался вперед, стараясь получше рассмотреть великана. – Еще никто не мог похвастать, что увидел его и остался в живых!
– Что ты там лопочешь? – рявкнул повар Том.
– Он говорит, что нам всем крышка! – перевел Кипман. – Ваши скауты, похоже, порядком струхнули!
Меня же больше заинтересовала фигура толстяка на пятнистом аппалузе, который держался чуть в стороне от группы индейцев.
– Неужели это Шеймус? – мистер Конноли привстал со своего места.
Натянувшаяся цепь дернула меня вниз, и я плюхнулся обратно на скамью.
– Ну, а кто же еще! – ухмыльнулся Кипман. – Неужели ты думал, что пройдоха пропустит хорошую драку?
Повар Том неторопливо утрамбовал шомполом пулю, и высыпал из коробочки на ладонь горсть капсюлей.
– Ваш дружок? – бросил он через плечо. – Это тот, который сбежал?
– Он самый! – Кипман важно кивнул. – Шеймус Рэдсток, лучший стрелок Изумрудного острова!
Повар задумчиво хмыкнул, поплевывая на ладони.
– Лучший стрелок, говоришь?
Отщипнув от меховой накидки пучок шерсти, он пустил его по ветру. Лицо повара заострилось, а глаза сузились, превратившись в узкие щели.
Тихонько клацнул взведенный курок, и винтовка плавно взмыла вверх, принимая горизонтальное положение.
Сердце бешено забилось у меня в груди, и я, не раздумывая, прыгнул вперед. Цепь глухо звякнула, кандалы впились в плоть, и я рухнул прямо Кипману на колени.
– Спокойно, господа хорошие, – прошептал повар, поводя винтовкой. – Я покажу вам, кто здесь лучший стрелок!
Сложив губы трубочкой, он медленно выдохнул, одновременно нажимая на курок. Блеснуло вырвавшееся из длинного дула пламя, и облачко белого дыма взметнулось к небесам испуганной птицей.
Мы все замерли, боясь даже дохнуть, не спуская глаз с толстяка, восседающего на аппалузе. Несколько секунд ничего не происходило, потом Шеймус как-то неловко взмахнул руками, словно отгоняя невидимую муху, и грузно шлепнулся на землю.
– Отличный выстрел, Том! – помощник повара захохотал и захлопал в ладоши. – Сам Дэнни Бун умер бы от зависти!
У меня внутри словно что-то оборвалось. Глядя на Маленькую Стрелу, тычущую носом мертвого толстяка ирландца, я чувствовал, что внезапно потерял что-то важное. Я чувствовал, что меня в очередной раз обокрали, будто отхватив невидимым ножом частичку моей души.
Огромный индеец, которого скаут кикапу назвал Хозяином, свесился с седла, рассматривая лежащее на земле тело. Сверкнула обнажившаяся сабля, и конь-великан вновь поднялся на дыбы.
Затрубил сигнальный рожок, зазвенели покидающие ножны сабли техасцев, и две сотни всадников как один двинулась шагом вперед.
– Вторая пуля верзиле! – сообщил повар, методично перезаряжая винтовку.
– Вмажь ему промеж глаз! – поддакнул помощник.
Лица моих друзей помрачнели. Борода Сета Кипмана угрожающе встопорщилась, а зубы громко заскрипели.
Громадные ручищи мистера Конноли напряглись так, что вены на них вздулись как пульсирующие клубки змей. Цепь затрещала, доски жалобно застонали, однако массивные кольца, вделанные в пол, даже не шелохнулись.
– Бесполезно, – хмыкнул повар, медленно поднимая винтовку. – Ни одному смертному это не под силу!
Опустив копья, двадцать индейцев бесстрашно ринулись на наступающую стену серых мундиров.
За несколько секунд копыта скакунов подняли огромное облако пыли, сквозь которое, словно вспышки молний сквозь тучи, засверкали обнаженные сабли, отражающие лучи полуденного солнца.
– Чертов Брэдли, решил устроить сабельную атаку, – проворчал повар Том, напряженно вглядываясь в облака клубящейся пыли заслонившей обзор. – А ведь можно было все закончить за считанные секунды!
– Ты же знаешь, он хочет приучить своих сосунков к виду крови, – хмыкнул помощник. – А заодно и самому покрасоваться.
– Тоже мне, Джеб Стюарт! – повар презрительно сплюнул. – Пол, Нэд, не отходите от повозки. Если с вами что-то случится, ма открутит мне яйца!
Юные техасцы, с суровыми серьезными лицами, торопливо расчехлили винтовки.
– Ну, па, над нами опять все будут смеяться!
Повар только отмахнулся.
– Мои сыновья не будут выполнять приказов этого идиота Брэдли! Вот как прикончат его команчи, и отряд перейдет под мое командование, пусть кто-то попробует вам что-то сказать!
– Ну, па! Их же всего двадцать, а наших вон, сколько! – второй юноша горестно заломил руки.
Я пнул ногой Кипмана, привлекая к себе внимание, и кивнул на скамью, на которой только что сидели скауты.
– Что за черт? – глаза траппера округлились. – Да они же сбежали!
Меня всего буквально затрясло от ярости. Убийцы моих родителей были на расстоянии вытянутой руки, и я их упустил!
– Не время, Джонни, – мистер Конноли покачал головой. – У нас сейчас проблемы посерьезней.
Техасцы столкнулись с индейцами на середине холма. Со своей скамьи я видел все поле боя, затянутое облаками пыли, в которых мельтешили призрачные фигуры.
Послышался треск ломающегося дерева, лязг стали и ржание лошадей. Через мгновение к оглушительной какофонии добавились человеческие крики, и вой сигнального рожка.
Индейцы вылетели из пыльной тучи как настоящие демоны. Их тела с ног до головы были покрыты кровью, а боевая раскраска расплывалась на глазах, превращаясь в бесформенные пятна.
Ближайший к нам воин держал подмышкой согнувшееся дугой копье, со свисающим с него безжизненным телом техасца. Индеец попытался стряхнуть мертвеца с древка, однако оно с громким треском переломилось, и труп покатился по земле.
Вытащив из ножен сабли, команчи пришпорили своих скакунов и вновь ринулись в бой.
– Чертовы краснокожие атакуют как заправские уланы! – удивился повар Том. – Ты только погляди, как они держат строй!
Прорубив себе дорогу сквозь толпу солдат, индейцы вновь оказались на вершине холма, и сгрудились вокруг своего командира.
– Их все еще двадцать! – присвистнул Нэд.
– Они не потеряли ни одного человека! – закивал Пол.
Отряд техасцев отступал в полном беспорядке. Многие солдаты были ранены, а некоторые из них безжизненно свисали с окровавленных седел.
Когда пыль окончательно осела, мы увидели лежащие на земле трупы.
– Нет, вы только посмотрите на них, выстроились как на параде! – повар Том не отрывал глаз от индейцев ни на секунду.
– Зато нашим хорошо досталось! – поддакнул помощник.
– Ничего, маленькая взбучка пойдет зазнайкам на пользу! – фыркнул Пол. – Будут знать, как над нами потешаться!
Команчи, точно почетный караул, выстроились перед своим командиром в ряд, держа сабли на уровне груди, а острия положив на плечи. Их лица по-прежнему были скрыты забрызганными кровью масками, а боевая раскраска совсем расползлась, превратившись в хаотичные беспорядочные пятна.
Неожиданно рявкнуло ружье, и в воздухе вновь запахло порохом. Повар Том успел достать шомпол и загнать в ствол новую пулю, прежде чем командир команчей вздрогнул, и ухватился левой рукой за грудь.
– Вот это выстрел, па! – воскликнули Нэд и Пол хором.
– Я целил в голову, – буркнул старик, недовольно цокая языком.
Великан-индеец поднес руку к прорезям маски, пошевелил пальцами и брезгливо вытер ее о бедро.
– Будь я проклят! – зашипел повар Том. – Моя пуля свалит с ног бизона!
Сет Кипман довольно заурчал.
– Недаром ваши скауты смылись! Они же вас предупреждали!
Завыл сигнальный рожок, и оставшиеся в живых солдаты двинулись вперед в пешем строю. В руках они сжимали многозарядные Спенсеры и револьверы. Через несколько минут строй сломался, рассыпаясь по склону холма. Некоторые техасцы, которые непосредственно не участвовали в первой схватке, двигались почти бегом. Другие, которым уже пришлось столкнуться лицом к лицу с индейцами, едва передвигали ноги, стараясь спрятаться за спинами товарищей.
– Ну и банда у вас, – хмыкнул Кипман. – Мексикашки и то лучше дерутся!
Повар Том развернулся и двинул скауту прикладом ружья в челюсть.
– Заткнись! – зарычал он, бешено вращая глазами. – Не то расшибу тебе бошку!
Кипман ухмыльнулся. Приклад лишь слегка оцарапал ему подбородок.
– На сынишек своих ори, бабуля, – траппер сплюнул себе под ноги. – Как я погляжу, техасцы все до одного записные ссыкуны!
С низким утробным рыком повар выдернул из кобуры револьвер и без предупреждения выстрелил Кипману в лицо.
Мистер Конноли слетел со скамьи. С громким треском доски пола вздыбились, цепь заскрежетала о ржавые кольца, и рука техасца оказалась у верзилы ирландца меж пальцев.
Револьвер и ружье с грохотом покатились по полу, а волосатая лапа повара изогнулась под немыслимым углом. С жутким треском лопнула плоть, и острый обломок кости появился из локтевого сустава.
Ирландец крутанул кистью, и оторвал техасцу руку с такой легкостью, будто это было крылышко рождественской индейки.
На побелевшие лица мальчишек-солдат брызнула кровь. Они застыли, парализованные ужасом, напрочь позабыв о своих винтовках.
Бросив быстрый взгляд по сторонам, мистер Конноли толкнул ногой ружье ко мне, одновременно нанося удар оцепеневшему помощнику повара оторванной рукой. Цепь захлестнула шею техасца, и он захрипел, отчаянно молотя ногами, и сшибая со стен медные поварешки и сковородки.
Не мешкая, я подхватил с пола ружье и направил его на мальчишек. Нед и Пол стояли, раскрыв рты, тупо глядя, как из окровавленной культи повара толчками выплескивается темная кровь.
– Бегите, – сказал я, поводя ружьем. – Отцу вы уже ничем не поможете.
Мальчишки переглянулись, молча развернули коней, и помчались прочь с такой прытью, будто бы за ними гналась целая орда разъяренных Вендиго.
Тем временем спешившиеся рейнджеры достигли середины холма. Капитан Брэдли махнул револьвером, и на индейцев обрушился настоящий град свинца.
Команчи подняли свои магические щиты и хором затянули боевую песню.
– Кипман! – взвыл мистер Конноли, отпихивая в сторону обмякшее тело техасца. – Кипман, что с тобой?!
Я бросил винтовку, и ринулся к лежащему навзничь другу, однако натянувшаяся цепь отбросила меня назад.
Траппер даже не шелохнулся. Его лицо было бледным как мел, под левым глазом чернело круглое пулевое отверстие, а по длинным седым усам стекала тоненькая струйка крови.
Мне и прежде доводилось терять друзей. Сколько раз я смотрел в их открытые глаза, и прислушивался к их сбивчивому дыханию. Сколько раз я держал в руке их остывающие ладони, и холод этот, всегда добирался до самого моего сердца.
Смерть моих друзей не была героической. Они не произносили прощальных речей, вспоминая былое и раздавая последние наставления, они просто тихонько угасали, неслышно уходили прочь, глядя в небеса невидящими глазами.
Я перевел взгляд с безмятежного лица Кипмана, на перекошенную от боли физиономию повара Тома. Техасец все еще был в сознании. Из его разинутого рта неслись проклятия, а вытаращенные глаза пылали как угли.
Подобрав с пола винтовку, я размахнулся и ударил прикладом. Челюсть повара хрустнула и свесилась на бок, на доски посыпались выбитые зубы, а из злобных глаз брызнули жгучие слезы.
– Ты будешь мучиться, прежде чем умрешь, – зашептал я, шаря по карманам повара, в поисках ключа от наручников. – И мне наплевать, если твой дух будет преследовать меня до самого скончания времен!
Мистер Конноли опустил руку, с намотанной на кулак цепью, и кивнул.
– Пусть подыхает…
Ключ провернулся в замочной скважине, и толстая цепь заскользила у нас между ног, как жуткая блестящая змея. Освободив Кипмана от оков, мы осторожно положили его на скамейку.
Верзила-ирландец подобрал с пола потрепанную меховую шапку траппера, и бережно водрузил ее старику на грудь.
Тем временем, индейцы на холме не отступили ни на шаг. Они лишь время от времени вздрагивали и раскачивались, когда свинец ударял их в грудь, ни на секунду не прерывая боевой песни.
Я видел, как в разные стороны отлетают куски плоти, а по ногам их скакунов стекает черная тягучая слизь. Казалось, что «Воины Призраки» наслаждаются происходящим. Казалось, что они выполняют какой-то жуткий ритуал, позволяя своим врагам безнаказанно терзать их беззащитные тела.
– Они такие же, как и я, – сказал мистер Конноли, поднимая с пола револьвер. – Они просто хотят показать техасцам, что оружие против них бессильно!
Постепенно стрельба прекратилась, вместе с канонадой затихла и песня. Солдаты медленно опустили ружья, ошарашено глядя на безмолвных всадников, застывших на вершине холма. Некоторые стрелки попятились, не решаясь повернуться к страшному врагу спиной, другие, позабыв про все на свете, бросились со всех ног к своим лошадям, оставшимся внизу у подножья холма.
Капитан Брэдли выхватил из ножен саблю, и попытался было прекратить паническое бегство, однако остановить перепуганных техасцев было уже невозможно. Через несколько минут о «крестоносцах» напоминало лишь быстро удаляющееся облачко пыли на горизонте.
Собрав вокруг себя два десятка ветеранов, Брэдли отступил к повозкам с оружием и провизией. Из своего фургона мы могли видеть, как солдаты торопливо устанавливают на треноги пулеметы Гатлинга и открывают ящики с патронами.
– Этот ублюдок так просто не сдастся! – мистер Конноли сплюнул себе под ноги. – Для начала он положит всех своих людей!
Закусив губу, я поднял ружье, из которого совсем недавно убили моего друга. Ружье было легким и изящным, не смотря на свои внушительные размеры. Украшенный затейливой резьбой замок тихонько щелкнул, а лакированный кленовый приклад заскользил по щеке, гладкий и прохладный, словно нежная девичья кожа.
Сморгнув застилающую глаза пелену, я тихонько засвистел сквозь зубы, и плавно нажал на полированный курок. Ружье дернулось, крепко ударив в плечо. Ноздри наполнились горьковатым запахом пороха, а длинный блестящий ствол задрался к небесам.
Прижимая к щеке изящную кентуккийку, я почти простил повара Тома. Убивать из этого ружья было приятно. Чертовски приятно!
Услыхав выстрел, капитан Брэдли повернулся в нашу сторону. Он увидел меня, стоящего на колене на козлах повозки, увидел мистера Конноли, спускающегося на землю, и что-то закричал.
Пуля ударила капитана прямо в горло и опрокинула его на спину. Пулемет Гатлинга заскрипел на треноге, и техасец, с перекошенным от ужаса и ярости лицом, завертел ручку своей смертоносной шарманки, точно деревянная обезьянка в механическом балагане.
Расстояние было слишком большим для прицельной стрельбы, однако первые же выстрелы уложили на месте мулов, впряженных в нашу повозку. Животные жалобно застонали, перебирая ногами и заваливаясь на бок. Заскрипела упряжь, затрещали оглобли, и боковые колеса фургона медленно оторвались от земли.
Пули защелкали, разрывая скатанную в валики парусину. Мистер Конноли упал на одно колено и принялся палить из револьвера. Загремели кастрюли и сковородки, покатилась по земле меховая шапка с лисьими хвостами.
Отбросив разряженную кентуккийку, я бросился к повозке, и, не обращая внимания на жужжащие в воздухе пули, подхватил на руки безжизненное тело траппера.
Лицо Кипмана уткнулось мне в грудь, а его седые волосы затрепетали на ветру. Длинные ноги старика волочились по земле, цепляясь железными шпорами за кусты, но я не обращал на это никакого внимания, продолжая взбираться вверх по холму.
Солнце слепило глаза, ветер завывал в ушах, а сердце колотилось как бешеное. Мир распахнулся передо мной, словно выворачиваясь на изнанку. Далекие горизонты изогнулись дугой, небеса загудели как колокола, а земля под ногами внезапно ухнула куда-то вниз, оставив меня висеть в вибрирующей пустоте.
Хотелось кричать, но я давился горячим ветром, беззвучно разевая рот. Из полуослепших глаз хлынули слезы и закапали на мраморные щеки моего товарища.
Крепко стиснув зубы, я зажмурился, и затряс головой, прогоняя наваждение. Горизонты дрогнули, пустота вновь наполнилась грохотом пулеметных выстрелов, а сухая трава захрустела у меня под коленями.
Осторожно уложив Кипмана на землю, я медленно разогнулся и застыл, словно завороженный, наблюдая за удаляющимся прочь белоснежным волком с окровавленной пастью.
– Ты в порядке, Джонни? – крепкие пальцы мистера Конноли стиснули мое плечо. – Вид у тебя такой, словно ты призрака увидел!
Индейцы во весь опор мчались к укреплениям техасцев, ловко прячась за спинами своих скакунов. Видны были лишь их смуглые мускулистые ноги в расшитых бусами мокасинах, цепляющиеся за конские шеи.
Пули вонзались во вздымающиеся бока животных, дырявили разноцветные попоны, срезали подвязанные хвосты и гривы, но ни на секунду не могли приостановить яростной атаки.
Поравнявшись с линией повозок, команчи вновь взлетели на спины своих скакунов, и выхватили из ножен сабли. Засверкала на солнце сталь, и техасцы побежали, отстреливаясь на ходу из револьверов.
– Все кончено, – мистер Конноли кивнул на лежащие в пыли тела солдат. – У них не было ни одного шанса!
Великан на черном мохнатом скакуне медленно приближался. Громадные копыта тяжело ухали о землю, а вплетенные в длинную гриву амулеты из камня и кости тихонько позвякивали.
Страшный всадник в жуткой маске сообщества «Воинов призраков», казался не человеком, а каким-то сверхъестественным существом. В его широченной груди зияла черная пузырящаяся воронка, оставленная пулей, выпущенной из кентуккийки, а покрытые татуировками руки, и рукоятка торчащей из ножен сабли, забрызганы алой кровью.
Увидев татуировки, я тут же вскочил на ноги.
– Маленькая Птица?! – голос у меня предательски дрогнул, а горло словно сдавило невидимой рукой.
Великан стянул маску с головы и отбросил ее за спину.
– Давненько я не слышал этого имени! – индеец улыбнулся. – Так меня когда-то называли друзья!
Широкое скуластое лицо Маленькой Птицы совсем не изменилось. Черные глаза весело блеснули.
– Я сразу же узнал тебя, Джонни, стоило тебе только взять в руки ружье!
Индеец спрыгнул на землю и прижал меня к своей широченной груди. Пахло от Маленькой Птицы травами и дымом, а мускулы, бугрящиеся под туго натянутой кожей, были твердыми как камень.
Увидев, что я с опаской гляжу на вытекающую из глубокой раны слизь, верзила засмеялся.
– Это совсем не больно, Джонни, – его глаза хитро прищурились. – Можешь спросить своего друга!
Я обернулся, и увидел мистера Конноли, затыкающего дыру в животе пучком травы.
Подбежал коренастый индеец в маске и с ведерком какой-то черной клейкой субстанции, напоминающей на вид смолу. Он бесцеремонно оттолкнул руку ирландца, выковырял из раны траву, и принялся деловито замазывать отверстие, черпая из ведерка деревянной ложкой.
– Наши тела, как стволы деревьев, – Маленькая Птица отступил на шаг назад, внимательно разглядывая меня с ног до головы. – Жизненные соки в них движутся медленно, а раны долго остаются открытыми, если о них не позаботиться надлежащим образом.
Появление старого друга настолько меня потрясло, что я даже не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства!
– Как же я рад, что ты жив! – забормотал я, сжимая пальцы великана в своей ладони. – Выходит, тебе все же удалось сбежать той ночью с кукурузного поля?!
– Нам всем удалось, – пробасил индеец. – И все благодаря твоей меткой стрельбе, которая не давала янки броситься в погоню!
Я вспомнил кукурузное поле, на котором наш отряд разведчиков остановился на ночь. Я вспомнил языки пламени, наступающего со всех сторон, вспомнил клубы черного дыма и тени янки, прячущихся за каменной изгородью.
Подъехал еще один индеец в кожаной маске, за которым следовали вьючные лошади, и мальчишка верхом на Маленькой Стреле.
Увидев меня, жеребец радостно заржал, но мальчишка удержал его коленями, и грубо дернул за поводья.
– Это мой конь, – сказал я, протягивая к Маленькой Стреле руку.
– Теперь он мой! – загорелый до черноты юноша вызывающе выпятил подбородок, и важно положил руку на рукоять торчащего из-за пояса револьвера.
Маленькая Птица засмеялся, и махнул мальчишке.
– Ты наверно уже не помнишь Голубую Утку, сынишку моей сестры, – в голосе индейца зазвучала гордость. – Гляди, каким взрослым он стал!
Я поймал Маленькую Стрелу за поводья, и повнимательней присмотрелся к юному воину.
– А ну-ка, слезай, – приказал я Голубой Утке. – Дай поглядеть на тебя поближе!
Ростом мальчишка не выдался, однако лицом как две капли воды походил на своего отца Странствующее Облако.
– Дядя Джо? – паренек нахмурился, понурившись разглядывая собственные мокасины. – Рассказывали, что маниту покарали вас за предательство…
– Так и есть, – я кивнул, и потрепал юношу по плечу. – Так и есть!
Безжизненное тело Шеймуса плюхнулось на землю точно куль с мукой. На попоне вьючной лошади, на которой его везли, остались кровавые пятна.
– Твоему другу повезло, – Маленькая Птица кивнул на труп толстяка. – Пуля угодила ему прямо в сердце, и он умер мгновенно.
Худощавый индеец, с ног до головы покрытый нашлепками из черной смолы, вытащил из опрокинутой повозки стонущего повара, и бросил его к нашим ногам.
– Глядите, какой крепкий старик, – индеец надавил ногой на обезображенную руку, из которой уже почти перестала течь кровь. – Цепляется за жизнь – как репей к собаке!
Техасец громко взвыл, пуская пузыри разбитым ртом.
– Да ведь это же сам Том Янгер, – Маленькая птица присел на корточки, и, ухватившись за поломанную челюсть солдата, повернул его лицом к себе. – Точно, Том Янгер, самый отъявленный головорез во всем Техасе!
Мои кулаки сами собой сжались. О злодеяниях этого убийцы я был наслышан.
– Жаль, что я не узнал тебя сразу, – пробормотал я, глядя на жалкого раздавленного человека, лежащего передо мной в пыли. – Тогда, возможно, и мои друзья остались бы живы!
Янгер закашлялся, и его вытаращенные глаза лихорадочно заблестели. Техасец смеялся. Худощавый индеец наклонился и быстрым движением ножа перерезал старику горло.
– Это очень плохой дух, – сказал он, вытирая окровавленное лезвие об одежду покойника. – Вам нужно было сразу же отправить его в подземный мир!
Маленькая Птица кивнул.
– Для этого мы и носим маски, – сказал он. – Во тьме нас ни один дух не узнает!
Лицо Шеймуса было перемазано грязью, состоящей из смеси пыли и крови. В рыжих бакенбардах запутались сухие травинки, а щегольские усики прилипли к бледным щекам.
Опустившись на колени, я закрыл широко распахнутые глаза ирландца, и смахнул мусор с его лица.
– Мы ехали всю ночь, чтобы опередить техасцев, – Маленькая Птица приобнял меня за плечи. – Скауты донесли об их перемещениях еще несколько дней назад, но без твоего приятеля, на которого мы натолкнулись в темноте, мы бы могли с ними запросто разминуться.
Мистер Конноли опустился на колени рядом со мной.
– Ты остался один, Джонни, – его лицо казалось высеченным из камня. – Я ведь, такой же мертвец, как и они…
Большая рука ирландца осторожно расправила продырявленную пулей окровавленную жилетку у толстяка на груди.
Я поглядел на грязную физиономию Шеймуса, на умиротворенное лицо Кипмана и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги.
– Мы похороним их здесь, на этом холме над рекой.
Маленькая Стрела толкнул носом ногу траппера и тихонько заржал.
– Я принесу лопаты, – мистер Конноли хрустнув коленями поднялся на ноги и зашагал к перевернутому фургону.
Индейцы стояли чуть поодаль, бесстрастно наблюдая за нами.
– Знаешь, – Маленькая Птица бережно взял меня под локоть. – А ведь я могу вернуть толстяка к жизни… – Скуластое лицо индейца расплылось в улыбке. – Ведь недаром же меня называют Хозяином!
Худощавый воин с готовностью снял с вьючной лошади длинный увесистый сверток, и осторожно развязал шнуры, вынимая наружу колчан полный черных стрел.
– К сожалению, старика нам уже не вернуть, – индеец указал на Кипмана. – Пуля вошла ему прямо в голову. Его дух уже давно покинул тело…
У меня волосы зашевелились на голове, когда я увидел черные стрелы. Мне показалось, что они извиваются, словно змеи, глядят на меня крохотными бусинками глаз и с шипением разевают пасти, полные острых зубов, сочащихся смертоносным ядом.
Вынув из колчана одну стрелу, Маленькая Птица протянул ее мне.
– Так просто? – у меня руки затряслись, когда черное шершавое древко легло в ладонь.
– Совсем не просто, – индеец отрицательно покачал головой. – Но нам нужно сделать первый шаг. Ты должен воткнуть стрелу ему в грудь, а все остальное уже сделают наши шаманы.
Маленькая Птица указал на своих воинов, окруживших нас полукругом.
– Все изменилось, Джонни. Теперь каждый убитый бледнолицыми индеец делает нас лишь сильнее! Смерть, это только начало! Мы больше не боимся смерти, мы все идем к ней навстречу с распростертыми объятиями!
Я изо всех сил сжал стрелу в кулаке, чувствуя, как она пульсирует, наливаясь тяжестью, наполняясь моей жизненной силой.
– Быть умертвием не так уж и плохо! – мистер Конноли застыл в нескольких шагах от меня, опираясь на лопату. – Даже такая жизнь куда лучше смерти, а я не знаю ни одного человека, который любил бы жизнь больше, чем наш Шеймус!
Бросив последний взгляд на бледное заострившееся лицо толстяка, я закрыл глаза и со всего маху вонзил стрелу ему в грудь.
