Текст книги "Звезды и стрелы (СИ)"
Автор книги: Стас Бородин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
За три дня мы преодолели почти сто пятьдесят миль, и вышли к берегу реки Южный Платт.
Мистер Конноли и Сет Кипман ехали чуть позади меня на рослых армейских скакунах, а Шеймус восседал на одной из вьючных лошадок, которая отличалась особенно покладистым характером и кротким нравом.
Солнце время от времени пряталось за перистыми облаками, а тяжелые черные тучи медленно уползали к далекому горизонту.
Прямо в лицо дохнул теплый ветер, напоенный мириадами запахов принесенных с Великих равнин. С наслаждением затянувшись, я вдохнул пряный запах диких животных и горьковатый аромат степных трав. Сердце учащенно забилось в груди, и я привстал в стременах, вглядываясь в дрожащее марево на горизонте.
Где-то там, вдали, кочевало огромное стадо бизонов. Знакомый запах взволновал даже Маленькую Стрелу, который нетерпеливо заржал и забил копытами.
– Вы заметили индейцев? – мистер Конноли натянул поводья, осадив своего скакуна рядом со мной.
Ирландец сбросил с себя почти всю одежду, оставшись лишь в узких кожаных брюках и сапогах. На голову он повязал красную бандану, превратившись в настоящего воина-апача.
– Несколько скаутов команчей идут за нами следом, – кивнул я. – Они не желают нам зла, потому и не особо скрываются.
Индейцев я заметил на рассвете, когда отошел от прогоревшего костра по нужде. Юноша индеец, гордо восседающий на маленьком жилистом пони, помахал мне рукой с вершины холма, такого крутого, что я не рискнул бы карабкаться на него даже пешим. Скаут указал рукой на юг, потом на север и радостно подбросил в воздух свою винтовку.
Через несколько часов море трав стало таким глубоким, что даже заслонило от нас извилистую линию горизонта, отороченную голубоватой бахромой горных вершин. Мы с головой погрузились в пронизанные солнечным светом заросли, усыпанные пестрыми лоскутками цветов, и напоенные ароматом тучной земли. Прямо из-под копыт вспорхнула стайка жирных тетеревов, и с громким курлыканьем взлетела к небесам.
Шеймус встрепенулся, провожая птиц жадным взглядом.
– Эх, помнится, в Бостоне мы их чуть ли не голыми руками били, – ирландец мечтательно вздохнул. – Их там было так много, что даже слуги от тетеревятины нос воротили!
– Вспомнил тоже! Когда это было… – фыркнул Кипман. – Лет двадцать тому?
Мы постоянно встречали лисиц и косуль, которые нас совсем не боялись, а однажды, высоко в небе пролетела, сверкая великолепным оперением, стайка каролинских уток, направляющихся к реке Платт.
Птицы и животные словно почувствовали свободу, и жизнь постепенно стала возвращаться в прерии. Я вздохнул и улыбнулся, прислушиваясь к «барабанной дроби» токующих птиц, разносящейся по всей округе. За эти три дня мне довелось повидать больше живности, чем за десять лет жизни на равнинах!
Привал мы решили устроить на высоком берегу реки в тени акаций, усыпанных яркими желтыми цветами.
Мистер Конноли достал из седельной сумки карту, некогда принадлежавшую лейтенанту Сайлсу, и аккуратно расстелил ее на траве.
– Мы находимся здесь, – я царапнул бумагу кончиком ножа. – А лагерь команчей должен быть здесь, если, конечно, Форрест ничего не напутал.
– Это еще сто пятьдесят – двести миль, – мистер Конноли приложил к карте линейку и провел линию карандашом.
– На берегу Северной Платт, в землях Кайова, – кивнул я.
Сет Кипман присел рядом с нами на корточки, и тоже принялся изучать проложенный ирландцем маршрут.
– Вот уже и рукой подать до Скалистых гор, – на его бородатой физиономии появилась довольная улыбка. – Мы одолели большую часть пути, господа. Теперь, дело за малым!
– Не забывай, впереди у нас лагерь команчей, – хмыкнул Шеймус. – Если бы вы меня спросили, я предложил бы обойти его десятой дорогой!
Я отрицательно покачал головой.
– Мы же с тобой уже десять раз все обсудили, – сказал я. – И ты каждый раз соглашался с моим планом.
– Соглашался, – толстяк кивнул. – Но чем ближе мы становимся к проклятым краснокожим, тем тревожнее становится у меня на душе. Можете сколько угодно надо мной смеяться, но старика Шеймуса одолевают дурные предчувствия по поводу всей этой затеи…
– Успокойся, Шеймус, никто на твой скальп не позарится, – заулыбался Кипман, поправляя на голове меховую шапку.
– Поживем – увидим, – лицо толстяка помрачнело. – Потом поздно будет кулаками махать. Вспомните еще, что я вас предупреждал.
Мистер Конноли только отмахнулся.
– Не обращайте внимания, парни, просто это наша национальная черта: всегда ожидать всего самого худшего. На самом деле, в глубине души, наш дружище Шеймус и сам не верит в эти страшилки.
Шеймус обиженно надулся.
– Страшилки?! – его физиономия даже побагровела от возмущения. – Ну и идите тогда все к черту!
Кипман засмеялся и, похлопав толстяка по плечу, пошел разводить костер.
Лицо мистера Конноли вновь стало серьезным.
– Форрест говорил, что корпус генерала Ли должен быть где-то здесь, – карандаш прочертил эллипс между реками Арканзас и Южной Платт. – Но мы пока не видели никаких следов. Не мог же целый корпус вот так запросто провалиться сквозь землю!
Меня тоже это очень беспокоило, но я с самого начала не очень-то верил россказням Форреста.
– Возможно, что никакого корпуса и нет, – я пожал плечами. – Однако мы все равно должны предупредить президента Паркера об опасности.
Свернув карту, мистер Конноли поднялся на ноги и кивнул.
– Ты прав, Джонни, – его глаза устремились к дрожащему мареву горизонта. – Наши умертвия вполне могут обождать, никуда они от нас не денутся.
Я остался сидеть в тени акации в одиночестве, все еще погруженный в невеселые мысли.
Если говорить честно, я уже успел позабыть о цели нашей экспедиции, и о проклятом умертвии – гризли, которое нам предстояло добыть. Все это казалось мне теперь настолько никчемным и незначительным, что я бы незамедлительно покинул своих спутников, если бы они вдруг отказались ехать со мной к президенту Паркеру.
Мистер Конноли, вероятно, это сразу почувствовал, поэтому и согласился с моим планом без лишних разговоров. Сет Кипман горячо меня поддержал, а Шеймус, как всегда, менял свое мнение по десять раз на день.
Раскрыв сумку, я некоторое время смотрел на лакированные жестянки, украшенные диковинными птицами и животными. Колдун тоже вполне мог соврать, насчет того, что крылось у них внутри, однако рисковать я не собирался.
Дождавшись, когда костер прогорит, а мои товарищи мирно засопят под одеялами, я осторожно поднялся, взял сумку и тихонько пошел вниз вдоль реки, прочь от лагеря.
Полная луна, висящая на усыпанном звездами небе, отражалась в реке, освещая дорогу. Перевернутое отражение «Небесного медведя» вздрагивало и разбивалось на тысячу мерцающих кусочков, когда огромная рыбина, таящаяся в мутных водах Северной Платт, ударяла по воде хвостом, исполняя свой древний полуночный танец.
Пройдя с полмили, я, наконец, добрался до огромного камня, лежащего на холме, возвышающемся в сотне футов от песчаного берега. Обращенная к реке сторона, насколько я помнил, была сплошь покрыта рисунками, сделанными древними людьми, жившими в этих краях в незапамятные времена.
Взобравшись по крутому склону, я раздвинул траву руками и в лунном свете отчетливо увидел изображения бегущих бизонов, медведей и могучих лосей. Еще ниже, прикрытые травой таились самые интересные рисунки, изображающие покрытого шерстью носорога и мамонта, с огромными изогнутыми бивнями.
Встав на колени, я достал нож и осторожно принялся копать углубление у подножья Священного камня. Бережно вырезая пласт травы, я вспоминал, как давным-давно, много лун тому назад, приезжал сюда с братьями, чтобы украдкой, в тайне от взрослых, поглядеть на диковинные картинки.
Тогда, я, конечно, не знал, что за животные на них изображены. Удивительные существа казались нам духами и призраками из сказок, которые рассказывали старухи, просиживая у очагов долгими зимними вечерами.
Я вспомнил, как однажды по памяти нарисовал охрой мамонта, на пологе нашего типи, за что и получил хорошую взбучку от шамана, который без труда догадался, где я увидал подобную диковинку.
Приподняв ножом срезанный дерн, я осторожно отложил его в сторону, и принялся рыть углубление, выгребая горячую пахучую землю руками.
Луна ярко светила, облегчая работу. Земляная горка быстро росла, а гладкий бок камня, уходящего глубоко в землю, постепенно обнажался, открывая мне новые рисунки, многие века сокрытые от человеческих глаз.
Отерев рукавом камень, я осторожно коснулся пальцами высеченных на нем бороздок. Дыхание перехватило, а волосы зашевелились у меня на голове. Прав был шаман, запрещавший ходить к этому камню, недаром он был табу для всех народов равнин!
Со скалы на меня глядел многорукий демон, с распростертыми за плечами перепончатыми крыльями! Следом за демоном следовала странная процессия из обезглавленных животных и утыканных стрелами охотников, с орлиными перьями, вставленными в длинные заплетенные в косы волосы.
Нож звякнул по камню, и я испуганно замер, прислушиваясь к бешено бьющемуся сердцу. Черная тень мелькнула в высоте, на мгновенье заслонив диск луны, и я тут же покрылся испариной, представив себе страшное чудовище, следящее за мной злыми глазами с высоты.
Осторожно уложив коробочки и украденные у колдуна куклы в вырытую ямку, я завалил их землей, а сверху тщательно прикрыл срезанным дерном. Разбросав оставшуюся землю, я расправил примятую траву, и, не оглядываясь, со всех ног припустил обратно к стоянке.
* * *
Отряд техасцев мы повстречали через день, когда остановились у маленького ручейка, чтобы напоить лошадей.
Всадники были грязные, усталые и вооруженные до зубов. Они спустились с холма к ручью, окружив нас плотным кольцом. Я поставил котелок на землю и осторожно выпрямился, глядя на расчехленные ружья и обнаженные сабли.
Солдат было около двух сотен. Все в широкополых шляпах и в странных мундирах, цвета пыли, покрывающей их сапоги.
Пронзительные голубые глаза бесстрастно глядели на нас из-под песочных бровей, такие же безразличные, как и черные жерла их винтовок.
Кони у техасцев были под стать хозяевам: рослые, жилистые и злые. Они стояли вокруг нас, молча вращая глазами и грызя удила, дожидаясь, когда же, наконец, им позволят напиться.
– Ну, кто это тут у нас? – рявкнул верзила с офицерскими нашивками, направляя на Шеймуса револьвер. – Отвечайте быстро, не то живо отправитесь к праотцам!
– Полковник Шеймус Рэдсток, – ирландец гордо выпятил живот. – Опустите свой проклятый револьвер, Брэдли, да слезайте поскорей с коня. У меня уже шею ломит, любоваться на вас снизу вверх!
Техасец подозрительно уставился на толстяка.
– Вот так сюрприз! – пыльная физиономия офицера скривилась в некоем подобии улыбки. – Воистину, куда не плюнь, угодишь мистеру Рэдстоку прямо в глаз!
Шеймуса, судя по всему, не смутило подобное приветствие.
– Глядите, расплевался! – толстяк подбоченился. – Разве ты не рад, встретить в этой глухомани старого доброго врага?
Капитан Брэдли даже поперхнулся от такой наглости.
– Да как сказать, – он пожал плечами, но оружия не убрал. – Тут сам черт не разберет кто теперь друг, а кто враг!
Подозрительный взгляд капитана скользнул по нашей компании.
– Прошел слушок, что намедни изловили тебя команчи, во время неудачного покушения на ихнего президента. Я даже слыхал, что лиходеи содрали с тебя живьем кожу, а во все отверстия напихали красных муравьев, – капитан мстительно ухмыльнулся. – А ты, оказывается, вот где, прохлаждаешься, живой и вроде как даже невредимый…
– Слухи о моей смерти были несколько преувеличены, – Шеймус сплюнул на землю и растер ногой. – Как видишь, я все еще в полном здравии и ясном уме, чего и тебе желаю!
Парочка обменялась серией взглядов, похожих на удары сабель, причем яростный взгляд ирландца едва не изрубил техасца в капусту. Капитан ухмыльнулся, зыркнул на нашу компанию, и неторопливо спрятал револьвер в кобуру.
– Это все от жары, – Брэдли сдвинул широкополую шляпу на затылок. – Голову, видать, слегка напекло. Путь из Нового Техаса в эти края, сам знаешь, не близкий!
По команде офицера солдаты убрали оружие, спешились, и повели своих скакунов к водопою.
Шеймус, между тем, весь взмок от пота, хоть и стоял в тени под деревом. По его щекам покатились крупные капли, а рубаха на спине покрылась черными разводами.
Провожая безразличным взглядом спускающихся к воде техасцев, я старался делать вид, что не придал словам капитана никакого значения. Мне не хотелось выяснять отношения с Шеймусом при всех, и мне совсем не хотелось, чтобы он опять схватился за свои револьверы.
– Покушение на президента Паркера? – мистер Конноли церемониться не стал. – Наконец-то мне стало понятно, какого черта ты к нам прибился!
Шеймус даже глазом не моргнул.
– Да брось, Даллан, что за глупости! – его потная физиономия расползлась в широкой улыбке. – Ты больше слушай этого типа, он тебе и не такого наговорит!
Капитан Брэдли слушал Шеймуса в пол уха, наблюдая, как его отряд разбивает лагерь у ручья.
– Мы с толстяком старые знакомцы, – кивнул он. – Успели за эти годы прилично попить друг другу крови!
Ирландец поморщился.
– Капитан Брэдли был моим осведомителем у конфедератов. Деньги из меня тянул, что твоя пиявка, а пользы от него было с гулькин нос…
Техасец самодовольно осклабился.
– Ну, это как сказать, – тяжелая пятерня кавалериста звучно хлопнула толстяка по спине. – Ты покупал то, что у нас было на продажу, и никогда не интересовался, откуда товар.
Шеймус хитро ухмыльнулся.
– Не обольщайся, Брэдли, я прекрасно знал, что ты продаешь дезинформацию, поэтому и платил за нее гроши!
Мужчины обменялись кровожадными взглядами, а потом неожиданно рассмеялись, и принялись хлопать друг друга по спинам.
– Все это очень трогательно, Шеймус, но ты так и не ответил на мой вопрос, – мистер Конноли повысил голос, вновь привлекая к себе внимание. – Не забывай, если Джонни твой ответ придется не по душе, ты рискуешь проснуться завтра утром с перерезанной глоткой.
Ирландец перевел взгляд на меня и тут же помрачнел. Он сразу же понял, что без объяснений ему не обойтись.
– Брэдли сказал правду, Джонни, врать не стану, – пальцы толстяка осторожно сбросили застежки с кобур револьверов. – И что ты теперь будешь делать? Попытаешься прикончить старика Шеймуса, или дашь ему сказать пару слов в свое оправдание?
Расстояние между мной и ирландцем было довольно большое, а из оружия у меня был только нож.
– Всю эту операцию организовало Агентство, – Шеймус перевел взгляд на нахмурившегося мистера Конноли. – А я всего лишь простой исполнитель, которого прислали Фергюсону на помощь.
Рука мистера Конноли опустилась на рукоятку револьвера. Я знал, что если верзила решит начать стрельбу, у Шеймуса не останется никаких шансов.
– Не спеши, Даллан, выслушай меня до конца! – толстяк поспешно сделал шаг назад, и капитан Брэдли оказался на линии огня, заслоняя Шеймуса своей спиной.
– Ему позволь, и он опять заморочит всем голову, – вздохнул Сет Кипман, поглаживая лезвие томагавка, заткнутого за пояс. – Язык это самое страшное оружие, и владеет им пройдоха мастерски!
Техасец огляделся по сторонам, и ухмыльнулся, обнаружив, что стал для толстяка ирландца живым щитом.
– Ну, не стану вам мешать, господа, – сказал он, поднимая руки вверх и направляясь к ручью. – Если вы пристрелите этого мерзавца, слезы лить никто не станет…
Шеймус возмущенно хмыкнул, и независимо вскинул подбородок. Если он поначалу рассчитывал на поддержку техасцев, то теперь ему приходилось выкручиваться самому.
– Дослушайте до конца, друзья мои! Не делайте поспешных выводов! – толстяк осторожно расстегнул свой пояс, и уронил оружие на землю.
По толстым щекам, украшенным пламенеющими бакенбардами, побежали струйки пота.
– Вы все конечно знаете, – он заговорил, глядя себе под ноги. – Что за Бута, убийцу Линкольна, правительство объявило награду в сто тысяч долларов…
Толстяк медленно опустился на разложенную на земле попону и прислонился спиной к сложенным горкой седлам.
– Я две недели шел по следу убийцы до самого Порт-Рояла. Вместе с отрядом кавалерии из Нью-Йорка мы настигли заговорщиков в сотне миль к югу от Вашингтона, на уединенной ферме, хозяева которой укрывали беглых конфедератов.
Шеймус вытащил из кармана замусоленный огрызок сигары и принялся катать его между пальцев, роняя себе на колени табачные крошки.
– Бут не пожелал сдаться. Он, вместе со своим сообщником Хэрольдом, заперся в амбаре, в котором фермеры хранили тюки с табаком. Мы окружили хибару, обложили ее хворостом, и пригрозили, что подожжем развалюху, если заговорщики не выйдут по доброй воле.
Я присел на корточки, стараясь не пропустить ни слова. О событиях той ночи много всякого рассказывали, но мне даже не приходило в голову, что Шеймус мог быть непосредственным свидетелем и участником легендарной погони за убийцами.
– Хэрольд принялся ругаться с дружком, и вскоре вышел с поднятыми руками, – толстяк сунул сигару в рот, и отрешенно уставился себе под ноги. – Бут же сдаваться не захотел. Он все время проклинал нас, называя «кровавыми собаками» и «предателями отчизны». Безумец даже вызвал лейтенанта Догерти на поединок!
Шеймус невесело усмехнулся.
– Выждав еще пять минут мы подожгли амбар. Когда пламя разгорелось, я подкрался к хибаре сзади и через щель заглянул вовнутрь. Помещение быстро заполнилось дымом, но я все равно увидел Бута, ковыляющего на своих костылях к выходу. Выглядел он паршиво, кашлял и едва держался на ногах.
Ирландец ожесточенно жевал свою сигару, перекатывая окурок между зубов.
– Потом рявкнул выстрел, и Бут упал ничком. Револьверная пуля ударила его в затылок, отшвырнув на несколько футов от горящей стены. Выбив запертую дверь ногой, я первым ворвался в помещение и первым оказался рядом с заговорщиком. Бут все еще дышал, и шевелил губами, будто пытаясь что-то сказать. Я наклонился над умирающим и сумел разобрать его последние слова: «Скажите матери, что я умираю зазря!»
Воцарилась тишина. Все смотрели на коротышку-ирландца не в силах отвести глаз от его бледной покрытой крупными горошинами пота физиономии.
– Как вам наверно известно, в Бута стрелял сержант Корбетт. Пренеприятный малый, должен вам доложить. Не смотря на то, что он молился по двадцать раз на день, да еще и оскопил себя портняжными ножницами, дабы избегнуть искушений плоти, был он на редкость тщеславен. Он наверняка вбил себе в голову, что если прикончит убийцу Линкольна, то непременно станет народным героем!
Сет Кипман заерзал на попоне и откашлялся.
– Говорили, что Корбетт в прошлом был шляпником, и умом тронулся, надышавшись парами ртути…
Толстяк энергично закивал.
– Верно говорят, ублюдок был безумен как скунс! Ума не приложу, как он при всем при этом еще и выбился в сержанты. – Шеймус наконец бросил свой окурок, который порядком начал действовать мне на нервы, и вытянул ноги вперед, вспахивая шпорами землю.
– Награду за поимку заговорщиков я конечно не получил. Вместо этого, нас с Корбеттом арестовали, и несколько дней продержали взаперти на какой-то ферме, как мне потом объяснили, по личному приказу военного министра Стэнтона.
Мистер Конноли скептически хмыкнул.
– Корбетта понятно, ну а тебе-то за что такая честь, мистер Рэдсток?
Шеймус принялся изучать свои грязные ногти.
– В тот день в мои руки попал дневник Бута, который оказался среди его вещей, – голос толстяка понизился до шепота. – И я даже успел прочесть из него несколько последних страниц…
– И что же было в этом дневнике? – Сет Кипман опередил всех с вопросом.
– Имена, адреса, суммы денег, – Шеймуса передернуло. – Все то, что должно было навсегда остаться тайной…
Мимо прошел солдат с ведром воды и все тут же замолчали, дожидаясь, когда он удалится на безопасное расстояние.
– Какие имена? – мистер Конноли придвинулся к толстяку вплотную, почти касаясь лбом полей его Стетсона.
– Этого я не расскажу даже под пытками, – глаза Шеймуса сузились, превращаясь в щелочки. – Не хватало нам новой гражданской войны!
Над стоянкой воцарилась тишина, нарушаемая лишь ржанием лошадей, да смехом разбивающих лагерь техасцев. Мы глядели друг на друга, не решаясь нарушить молчание.
Сет Кипман громко фыркнул, и вытянулся в полный рост на земле, заложив руки за голову.
– Я так и думал, – сказал он, – Не мог же двадцатишестилетний актеришка сам организовать такую операцию! Тут не только мозги нужны были, но и немалые деньги, и связи на самом верху!
Мистер Конноли помрачнел.
– И что же было дальше? – спросил он. – В обмен на жизнь ты пообещал держать язык за зубами?
– Если бы за меня не вступился сам мистер Пинкертон, меня бы живо прикончили, – Шеймус отвел глаза в сторону. – Больно уж щекотливой оказалась ситуация, в которую я угодил.
Толстяк кивнул на лежащие в пыли револьверы.
– С того дня я стал выполнять всю самую грязную работу, за которую никто не хотел браться…
Мне почему-то стало жаль несчастного ирландца, который по воле судьбы стал игрушкой в чужих руках. Он стал живой марионеткой, послушной любому движению кукловода, дергающего за невидимые нити.
Мне стало жаль его еще потому, что совсем недавно я сам побывал в его шкуре и прекрасно знал, что он чувствует. Какой ужас и отчаянье он испытывает, соглашаясь на очередное задание!
Мистер Конноли тяжело вздохнул, его, судя по всему, одолевали совсем другие мысли.
– А теперь, расскажи поподробнее, какую роль во всей этой истории сыграл полковник Фергюсон, – на щеках у верзилы-ирландца заходили желваки. – И почему он выбрал именно меня?
Шеймус вздохнул, и показал на седельную сумку, с вензелем «ДК», которую я снял с Маленькой Стрелы.
– В письме, которое вам вручил полковник, вы найдете все ответы, – толстяк сдвинул Стетсон на затылок и в сотый раз вытер лоб рукавом рубахи. – Если вы, конечно, его не потеряли.
Бросив быстрый взгляд на меня, мистер Конноли поднял сумку и принялся развязывать ремни.
Письмо лежало на самом дне, упакованное в несколько слоев вощеной бумаги и перевязанное бечевкой. Достав из-за пояса нож, мистер Конноли осторожно вскрыл пакет, и с нетерпением захрустел сургучными печатями.
– Это письмо от миссис Фергюсон! – выгоревшие на солнце брови ирландца удивленно поползли вверх. – Дорогой Даллан! Мне очень жаль, что все так получилось с Рори. Не прошло и дня с ее смерти, чтобы я не молила Господа нашего о спасении моей милой сестрицы…
Руки у мистера Конноли задрожали, и лист бумаги затрепетал в его ладони, словно белый голубь с переломанными крыльями.
– Мальчику нужна мать, у меня сердце разрывается, когда я вижу бедняжку Айдана… – некоторые строчки ирландец пропускал, беззвучно шевеля губами. – Мы забираем мальчика с собой в Англию, так будет лучше для всех. Прости, но я не могла сказать всего этого тебе лично, зная, что ты никогда не дашь своего согласия…
Листок выскользнул из разжавшихся пальцев, покатился по земле, и взмыл к небесам, подхваченный ветром.
– Ну и история, – вздохнул Кипман, провожая лист бумаги долгим взглядом. – Выходит, что мы просто так прогулялись по индейским территориям до самой Северной Платт? Выходит, что плакали обещанные нам денежки?
Сплюнув на землю, мистер Конноли повернулся к Шеймусу. Лицо у него было черное как ночь, а в глазах горели недобрые огоньки.
– Ты с самого начала знал об этом?
Толстяк энергично помотал головой.
– Бог с тобой, Даллан! Кто я такой, чтобы Фергюсон доверил мне свои планы, – ирландец хмыкнул. – Я, конечно, подозревал, что у него в этом деле свой интерес, но никак не мог понять какой…
Вновь воцарилась напряженная тишина.
Техасцы между тем закончили ставить палатки, и на огне весело забулькали котлы с похлебкой.
У Сета Кипмана громко забурчало в животе. Траппер привстал и потянул носом воздух.
– Каша с солониной, – вздохнул он. – После диеты из пеммикана даже такая дрянь покажется деликатесом.
– Это точно! – поддакнул Шеймус, с неподдельным интересом наблюдая за поваром, бросающим в котел внушительные куски сала.
Мистер Конноли внезапно хлопнул себя ладонями по коленям и решительно встал, словно приняв какое-то решение.
– А знаете, кое в чем миссис Фергюсон права! Я даже не представляю, как бы объяснил Айдану все это. Не думаю, что мальчишка пришел бы в восторг, узнав, что его старик превратился в живого мертвеца. – верзила вздохнул. – Мне больше нет места среди живых. Путь назад мне заказан…
– Я вот тоже никуда не спешу, – кивнул Кипман. – Если говорить по правде, то я всегда интересовался умертвиями больше, чем живыми…
Мои товарищи уставились на меня, старательно игнорируя Шеймуса, который ерзал на своей подстилке как на иголках.
– Выезжаем, как стемнеет, – кивнул я. – Шеймуса возьмем с собой. Думаю, что лучше держать его под рукой, чтобы он не наделал глупостей.
Толстяк ирландец засиял как маленькое солнышко, над которым рассеялись черные грозовые тучи. Рыжие усы задорно встопорщились, а в маленьких глазках заплясали огоньки.
– Вот это мой Джонни! – Шеймус с умилением всплеснул руками. – Я знал, что ты не дашь старика в обиду!
Я пожал плечами и положил руку на рукоять ножа.
– Когда доберемся до стоянки команчей, отдашь мне свое оружие. Мы свяжем тебе руки, а Кипман будет за тобой постоянно приглядывать.
– Это запросто! – траппер ухмыльнулся, приглаживая свои усищи. – А если понадобится, я могу и сапогом по жирной заднице наподдать!
Улыбка медленно сползла с рыжей физиономии ирландца, превращаясь в хищный оскал.
– Не трону я вашего президента, – Шеймус с тоской уставился на валяющиеся на земле револьверы. – Я и сам возвращаться не собирался. Уж лучше здесь, в компании друзей, чем на улицах Нью-Йорка, ожидая выстрела в спину!
Позвякивая шпорами, к нам подошел капитан Брэдли. В руке у него была тарелка с горячей кашей.
– Рад видеть, господа, что вы решили свои разногласия без стрельбы, – он хитро подмигнул Шеймусу, и многозначительно кивнул на походную кухню, возле которой уже выстроилась длинная очередь кавалеристов. – Приглашаю вас разделить нашу нехитрую трапезу. Несколько лишних стрелков нам завтра очень могут пригодиться.
Среди солдат, стоящих в очереди, я заметил нескольких индейцев кикапу, которые уже много лет враждовали с команчами, и славились по всем Великим равнинам как первоклассные разведчики и проводники.
– Вверх по реке мои парни засекли большую стоянку индейцев. Около пятидесяти вигвамов, одни лишь женщины и дети, – капитан ухмыльнулся. – Застать их врасплох не составит никакого труда, и вы нам в этом поможете!
