Текст книги "Звезды и стрелы (СИ)"
Автор книги: Стас Бородин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Глава 8
Серебристый щит Великого Духа, висящий над черным лесом, ярко освещал вершины вековых деревьев своим холодным призрачным светом. Если хорошенько приглядеться, даже сквозь древесные кроны можно было разглядеть изображение вставшего на задние лапы медведя, на его сверкающей поверхности, складывающееся из множества разрозненных темных пятен.
– Зима в этом году придет рано, – прошептал Маленькая Птица, выдыхая облачко пара. – Гляди, как моргает Куний Глаз!
Я задрал голову к небесам, выискивая большую красную звезду, затерявшуюся среди россыпи белых льдинок разбросанных по черному бархату ночи.
– Нужно будет запастись теплыми одеялами, – согласился я.
Хлюпающая в мокасинах вода была ледяной, и Маленькая Птица поежился.
– Да и сапоги нам бы не помешали, – на его широком скуластом лице появилась улыбка. – Для таких вот оказий!
Отряд из сотни «Луизианских головорезов» растянулся серой змеей по болоту, заросшему колючим кустарником и подгнившими деревьями, чьи перекрученные бугристые корни торчали из воды, как щупальца жутких осьминогов.
– Далеко еще? – сержант Беренжер остановился рядом со мной, тяжело дыша. Одной рукой он опирался на длинную свежеструганную жердь, а в другой держал забрызганное грязью ружье.
Маленькая Птица ухмыльнулся, разглядывая измученного солдата.
– Если мы хотим выйти федералам в тыл, придется сделать изрядный крюк, – он указал зажатым в кулаке томагавком на юг. – Их пушки как раз справа от нас, всего две мили, если топать по прямой.
Сержант закашлялся, прикрывая рот рукой. Глаза у него слезились от недосыпания, а кожа лица приобрела нездоровый землистый оттенок.
– Янки думают, что укрылись от нас за болотами, – на усталом лице солдата лихорадочно блеснули глаза. – Чертовы дураки никогда не бывали в Луизиане!
Стоящие рядом изнуренные солдаты устало заулыбались.
– Это точно, сержант! Тутошние болота больше похожи на променад в Бостоне! То ли дело у нас дома! Там ведь и шагу нельзя ступить, чтобы не наступить на десятифутовую змеюку или угодить ногой прямехонько аллигатору в раззявленную пасть! – один из «головорезов» громко щелкнул гнилыми зубами, изображая крокодила. – У нас в Санкен-роад каждый второй прыгает на деревяшках!
Маленькая Птица присел на корточки у поваленного дерева и тихонько хмыкнул, изучая следы, оставленные на тропе.
– Здесь слишком холодно для крокодила, – согласился он. – Зато косолапого можно запросто повстречать. Глядите, вон как раз его следы!
«Головорезы» тут же притихли, разглядывая глубокие следы когтей на стволе дерева, и свисающую бахромой кору.
– Хватит трепаться, – сказал я. – Давайте двигаться, если не хотите остаться без башмаков!
Противно чмокнув, болото неохотно отпустило мои мокасины, и мы с Маленькой Птицей вновь заняли свое место во главе колонны.
В полной тишине отряд двинулся дальше, нащупывая тропу жердями, и перепрыгивая черные озерца стоячей воды. Преодолев без особых приключений мили три, мы были вынуждены вновь остановиться, разглядывая неожиданную преграду.
На этот раз дорогу перегородила высоченная стена из поваленных деревьев. Вывороченные из земли корни переплелись намертво, будто спаривающиеся осьминоги, а длинные и острые обломки ветвей, торчали в разные стороны, точно оленьи рога.
– Что за напасть! – сержант Беренжер протиснулся между мной и Маленькой Птицей, чтобы выяснить причину задержки. – Бог мой, вот так не повезло! Будем обходить стороной? Сколько же времени мы на это угробим?
– С обеих сторон трясина, – я кивнул на озерца черной воды, в которых как в зеркале отражались мерцающие звезды. – Вам решать, либо лезем наверх, либо поворачиваем назад.
Громко хрустнув коленями, Беренжер тяжело опустился на прогнившее поваленное дерево, и удрученно уставился на стену, вздымающуюся ввысь на добрые пятьдесят футов.
Сержант достал из-за пазухи простую десятицентовую курительную трубочку, и принялся задумчиво покусывать мундштук.
– Помню в пятьдесят шестом, мы с кузеном Берни играли в картишки в бильярдной у Дейви Магга, что на острове Дернье, – сержант вытер грязное лицо фуражкой, и вздохнул. – Только-только нам заулыбалась удача, и мы начали помаленьку выигрывать, как налетел страшный ураган, и в один миг содрал с заведенья старины Магга крышу вместе с нашими картами и шляпами!
Десятка два солдат столпилось вокруг нас, образовав полукруг. Луизианцы подмигивали друг другу и ухмылялись, из чего я заключил, что с историей сержанта они были уже хорошо знакомы.
– Нас зашвырнуло в небеса вместе с карточным столом и барной стойкой на несколько сотен футов! – Беренжер продолжал рассказ, покусывая мундштук трубки, и не обращая внимания на смешки «головорезов». – Все закрутилось, завертелось, а когда мы пришли в себя, вокруг была только вода!
– Ну, вы и налакались! – хмыкнул рыжий верзила, в фуражке с серебряной кокардой. – Пропустили, поди, все самое интересное!
По толпе солдат прокатился беззлобный смешок.
– Самое интересное было потом, – сержант поморщился, и указал на завал из переплетенных древесных стволов. – Два дня мы с кузеном Берни дрейфовали вот на таком вот плоту. Только там повсюду среди веток торчали человеческие руки и ноги, куски домов, и даже колесо от рулетки из заведения старины Магга.
Солдаты притихли, настороженно разглядывая черную стену, преградившую им путь.
– Эх, был бы у меня добрый топор, – рыжий верзила вздохнул, подбрасывая на ладони свой полуметровый тесак. – А то эта зубочистка хороша лишь янки кровь пускать!
– Бесполезно, – хмыкнул сержант, со знанием дела похлопывая ладонью по бугристому стволу. – Они твердые, как мореный дуб. Тут и топор не поможет.
Мы с Маленькой Птицей переглянулись.
– Делать нечего, будем искать другую дорогу, – я забросил на плечо ружье, тщательно завернутое в волчью шкуру, и выдернул из липкой грязи шест. – Ждите нас здесь, а мы пойдем назад, поглядим, можно ли обойти этот завал вокруг.
Узенькая каменная тропа у нас под ногами петляла из стороны в сторону, и уже через несколько минут отряд луизианцев исчез среди кустов, будто бы его никогда и не было.
Я тщательно ощупывал шестом дорогу, пытаясь найти новый маршрут через трясину, однако он каждый раз погружался фута на три в липкую грязь, не встречая никакого препятствия.
– Давай, пройдем еще сотню ярдов в ту сторону, – Маленькая Птица кивнул на поваленное дерево, на котором мы немногим раньше заметили следы медвежьих когтей. – Поищем следы косолапого, быть может, он-то и выведет нас на тропинку!
Оглядевшись по сторонам, я осторожно расчехлил винтовку. Встретиться с медведем посреди болота безоружным мне совсем не хотелось.
– Следы совсем свежие, – Маленькая Птица осторожно поднял клок медвежьей шерсти, и поднес его к носу. – Гляди, видишь кровь на листьях?
Присев на корточки я принялся изучать темные пятна, которые не сразу и приметил.
– Он тащил какую-то добычу, – я снял с кустов клочок светлой шерсти и растер его между пальцев. – Косулю, или оленя.
Маленькая Птица довольно осклабился.
– Теперь мы его точно найдем! Гляди, как кусты поломал!
Внезапно звенящая тишина взорвалась оглушительным залпом из сотни ружей. Мы повалились на влажные ветки ничком, и вжались в зеленый пористый мох, сочащийся влагой, и остро пахнущий гнилью.
– Стреляли оттуда! – я махнул рукой в направлении, откуда мы пришли.
Над болотом заколыхалось оранжевое зарево, послышались одиночные выстрелы, вскрики, ругань и какая-то возня.
– Может они повстречались с медведем? – Маленькая Птица ухмыльнулся.
Я покачал головой, предчувствуя самое худшее.
– Пойдем, посмотрим!
Согнувшись в три погибели, мы заскользили по тропе назад, оставив свои жерди у поваленного дерева.
Мертвые луизианцы лежали вповалку в черных лужах как палые листья. На земле чадили и потрескивали горящие факела, а на вершине бурелома двигались темные фигуры, и поблескивали стволы ружей.
– Лейтенант! – послышался голос сверху. – Больше никто не шевелится! Похоже, что мы их всех уложили!
– Отлично, Паттерсон! – второй голос, судя по всему, принадлежал офицеру. – Спускайте лестницы, проверим, что за дичь попалась нам в силки!
Мы с Маленькой Птицей переглянулись, и еще крепче вжались в холодную грязь.
Со своего места я мог видеть лишь торчащие из воды сапоги со сбитыми каблуками, да окровавленное лицо рыжего верзилы, лежащего на примятых кустах. Слегка приподняв ветку, заслоняющую обзор, я увидел изрешеченного пулями сержанта Беренжера, медленно погружающегося в трясину.
– Это была ловушка, – прошептал Маленькая Птица. – Надо же так глупо попасться!
Стиснув зубы, я глядел, как сверху спускаются веревочные лестницы, и слушал, как хохочут янки, обсуждающие бойню.
– Я двоих уложил! – похвастался один из солдат. – Это было даже легче, чем стрелять куропаток!
– А я троих, – второй солдат презрительно сплюнул. – Видел рыжего верзилу с огромным тесаком? Так это я ему все мозги начисто вынес!
– В такую мишень не попал бы разве что слепой, – захихикали из темноты.
– Хватит лясы точить! – рявкнул кто-то из командиров. – Паланс и Дитрих, ноги в руки и быстренько вниз! Лейтенант хочет удостовериться, что ни одна крыса не ускользнула из нашей мышеловки!
– Найдите офицера, Паттерсон, – подал голос лейтенант. – И обыщите его хорошенько!
Маленькая Птица начал осторожно пятиться назад, протискиваясь сквозь кустарник, но я крепко ухватил его за плечо и покачал головой. Мой приятель ухмыльнулся, и молча кивнул, вынимая из-за пояса томагавк. Подраться верзила всегда был готов.
– Чуть что, так сразу Паланс! – ворчал коренастый янки, спускаясь по веревочной лестнице. – Хоть бы раз припахали Вандербильта или Астора!
Я дождался, когда ноги крепыша коснутся земли, и поднял ружье. Рявкнул выстрел, приклад больно ткнулся в плечо, а ноздри заполнились горьким запахом пороха.
Тяжелая пуля ударила солдата в затылок, и он рухнул ничком на землю. Маленькая Птица тут же вскинул ружье и наугад выпалил по темным силуэтам, маячащим высоко над буреломом.
Послышался крик, и в болото шлепнулось еще одно безжизненное тело.
Пользуясь секундным замешательством противника, мы быстро поползли прочь через колючие кусты, обдирая в кровь лица, и оставляя на изогнутых иглах клочья одежды.
– Огонь, Паттерсон! – закричал пришедший в себя офицер. – Огонь, черт вас дери!
Затрещали ружейные выстрелы, и шквал свинца тут же обрушился на место, где мы только что прятались. Пули впивались в кочки и пенили лужи, вздымая фонтаны грязи. Во все стороны летели жесткие глянцевитые листья и колючие ветки, однако мы уже были в безопасности.
Притаившись за торчащей из черной воды каменной глыбой, мы перевели дух, и взялись за шомпола. Маленькая Птица нахмурился, вынимая из сумки заряд в промасленной бумаге, и не спеша скусил пулю.
– Жаль Беренжера, – здоровяк вздохнул. – За ним остался должок в целых пять долларов!
Мы тихонько перезарядили ружья, спрятали шомпола, и приготовились встречать новых гостей.
– Думаешь, попали? – спросил кто-то сверху из темноты.
– А вот ты пойди и проверь! – фыркнули в ответ. – Может они только того и ждут, чтобы нас всех по одному перестрелять!
– Разговорчики! – рявкнул сержант. – Лейтенант, какие будут приказы?
Воцарилась напряженная тишина, и я тут же представил себе молоденького офицера, грызущего в темноте ногти.
– Бросайте еще факела, может удастся поджечь кустарник! – в голосе офицера слышалось сомнение. – В любом случае, мы хоть будем видеть в кого стрелять!
Факела посыпались нам на головы огненным дождем. Одни падали в черные лужи, и с шипением тухли, исчезая в трясине. Другие лежали на мокром мху, чадя и потрескивая, распространяя вокруг тошнотворный запах креозота и смолы.
– Видишь кого-нибудь? – спросили наверху.
– Ни черта я не вижу! – буркнули в ответ. – Там вся земля усеяна трупами, поди знай, кто из них мертв, а кто прикидывается!
Оперевшись на локти, я напряженно всматривался во тьму, из которой до нас доносились бестелесные голоса.
– Есть идея! – Маленькая Птица ослабился, кивая на горящий факел, застрявший рядом с ним в кустах.
Я кивнул, и затаил дыхание, осторожно приподнимая ружье и просовывая ствол между колючих ветвей.
– Приготовься! – Маленькая Птица поглядел наверх, оценивая расстояние, быстро схватил факел и метнул его в ту сторону, откуда доносился голос офицера.
Огненный снаряд взвился над буреломом и ударился о древесный ствол на самом верху. Во все стороны полетели искры, освещая два ряда блестящих пуговиц и ошарашенное лицо молоденького офицера.
Я нажал на курок, голова юного лейтенанта дернулась назад, а простреленная фуражка взвилась в ночное небо как испуганная птица.
Мы быстро поползли прочь, яростно работая локтями и отталкиваясь мокрыми изорванными мокасинами, слыша, как позади нас, над буреломом разносится возмущенный вой сотни глоток.
* * *
Я с трудом разлепил глаза, и зажмурился от яркого солнечного света. Высоко над головой неподвижно висели белые пушистые облака, а еще выше, виднелся крошечный силуэт орла, лениво парящего в поднебесье.
Смахнув со щеки назойливую муху, я прислушался, пытаясь определить, где я, и почему под моей спиной твердые доски, а не влажный болотный мох.
Возвращаться с «Тропы Сна» в реальность было всегда непросто, тем более, когда тебя никто не встречал.
– Очухался, слава Богу! – голос Шеймуса быстро привел меня в чувства. – Глядите, как глазенками хлопает! Точно новорожденный младенец!
– Оставь парня в покое, – мистер Конноли наклонился, заслоняя солнечный свет, и мне в ноздри тут же ударил резкий аромат свежего кофе.
С благодарностью схватив горячую кружку, и, опираясь на твердую как древесный ствол руку ирландца, я принял сидячее положение.
– Ты как, живой? – Сет Кипман протянул мне дымящуюся трубку, но я лишь покачал головой.
– Все в порядке, – в горле у меня першило, а голова все еще шла кругом. – Теперь, все в порядке…
Траппер похлопал меня по плечу, и выпустил облачко сизого дыма, кивая на наших партнеров.
– Мне пришлось все им рассказать, – Кипман понизил голос. – Ты уж извини…
Мистер Конноли присел рядом на корточки и похлопал меня по плечу.
– Не волнуйся, Джонни, вместе мы точно что-нибудь придумаем.
Сделав большой глоток горячего напитка, я поставил кружку на палубу.
– Не хочу вас всех в это вмешивать, – сказал я, стараясь не встречаться взглядом с ирландцем. – Есть вещи, которые нужно делать самому…
Шеймус хмыкнул.
– Как, например, с Кайзером? – он многозначительно похлопал по рукояткам револьверов. – Если ты не забыл, нам потом пришлось всем вместе расхлебывать кашу, что ты заварил!
Стараясь не шататься из стороны в сторону, я с трудом поднялся на ноги и облокотился на планширь.
– Все будет в порядке, – заверил я друзей. – Еще несколько дней, и мы будем далеко от этого плавучего саркофага.
«Геркулес» неподвижно стоял посередине реки, отдав все якоря. Его паровые двигатели молчали, а между голых мачт посвистывал легкий ветерок, несущий пьянящие запахи прерий.
Осмотревшись по сторонам, я увидел лишь нескольких морских пехотинцев, занимающихся чисткой Гатлингов, да несколько матросов, лениво полирующих медные перила на мостике.
– Что-то тихо сегодня, – заметил я, поворачиваясь к товарищам.
– Генерал с колдуном спустились на берег, прихватив с собой, большую часть команды, – Кипман пожал плечами. – Даже если они наткнутся на индейцев, с такой армией им нечего бояться.
– Еще они взяли с собой полсотни умертвий, и Кайзера в придачу, – кивнул Шеймус. – Ума не приложу, что они там задумали!
Я догадывался, что задумал мистер Смит, и мне это совсем не понравилось.
* * *
Вечером того же дня «армия» генерала Форреста вернулась на «Геркулес». На мачтах затрепетали сигнальные флажки, а по мутным водам Великой реки заметались суматошные блики гелиографов.
Стоящий позади нас пароход «Троя», загудел, вода вспенилась за его кормой, и неуклюжее судно медленно двинулось вперед, занимая место «Геркулеса» во главе колонны.
– Генерал приказал вам немедленно явиться на военный совет, – матрос, в лихо сдвинутой на затылок бескозырке, вытянулся перед Шеймусом и кивнул на меня. – Скаута тоже приказано доставить.
Шеймус вздохнул и оттолкнулся лопатками от стены, которую подпирал вот уже как битый час.
– Военный совет? – его румяная физиономия разом помрачнела. – Слушай, МакКормак, а кого еще кроме нас позвали?
– Вонючку Смита и дока, – матрос понизил голос. – Ты там особо не нарывайся, старик, генерал после возвращения с берега стал совсем чокнутый! Ходит, орет на всех, а одно умертвие, что ненароком подвернулось под руку, даже насмерть забил своей тростью!
– Умертвие? Насмерть? – Шеймус насмешливо фыркнул. – Так оно же и без того мертвое!
– Не знаю, – матрос опасливо оглянулся. – Да только он бедолаге все мозги по стенке размазал. Теперь оно уж точно мертвее мертвого…
Гневный рык генерала мы услыхали еще с нижней ступеньки лестницы, ведущей на мостик. Сквозь открытую дверь капитанской каюты я увидел разъяренного Форреста, грозно нависшего над тщедушной фигуркой гаитянского бокора.
Колдун всем телом вжался в кресло, судорожно сжимая в руках свой цилиндр и не решаясь даже отереть слюну, летящую ему в лицо из вопящего генеральского рта.
– Si ou bwХ dlo nan vХ, respХkte vХ a! – рявкнул генерал, и со всей мочи хватил кулаком по заваленному картами столу.
Мистер Смит что-то пробормотал, и еще глубже утонул в кресле.
– Мне все равно, кто ты, и что ты умеешь, – Форрест выпрямился во весь свой огромный рост, продолжая сверлить старика яростным взглядом. – Для меня ты просто черная обезьяна, и если ты не будешь делать то, что я тебе приказываю, я быстро вздерну тебя на рее, или отправлю на корм рыбам! Это, надеюсь, понятно?!
Колдун закивал, и что-то забормотал.
– Извинения меня не интересуют! – генерал фыркнул. – И помни, в той дыре, откуда я тебя вытащил, есть предостаточно желающих занять твое место!
Нам на встречу поспешил капитан Картер.
– Присаживайтесь, господа, – он пожал руку Шеймуса, а мне дружелюбно кивнул. – Вот только дождемся доктора Менгера и сразу же начнем.
Генерал круто развернулся на каблуках и уставился на нас свирепым взором.
– Что?! Менгера еще нет? – в его глотке вновь что-то заклокотало, точь-в-точь как у дикого зверя. – Дождется же он у меня!
Мы бочком протиснулись в дальний угол каюты и уселись рядом на облезлых стульях, обтянутых дешевым плюшем.
– Держи рот на замке, – шепнул мне Шеймус. – Генерал сегодня точно не в духе!
Я кивнул, и повернулся к мистеру Смиту, однако колдун избегал встречаться со мной взглядом. Лицо у старика было какое-то осунувшееся, толстые губы дрожали, а золотые серьги в ушах тихонько позвякивали.
Доктор Менгер появился в дверном проеме через несколько минут. На груди у него болталась какая-то странная кожаная маска с блестящими стеклышками на месте глаз, и гофрированной трубкой, конец которой исчезал в перекинутой через плечо холщовой сумке.
В руках доктор держал две красивые жестяные банки, расписанные цветастыми павлинами и диковинными животными. Крышки у банок были запечатаны чем-то вроде сургуча, а на шелковых нитках, привязанных к ним, болтались прямоугольные картонки с золотыми буквами.
– Мы вас заждались, Доктор, – хмыкнул генерал, указывая на стул рядом с собой. – Рад видеть, что наши подарки наконец-то готовы!
– Все было готово еще вчера, – Менгер поправил очки на тонкой переносице, и тщательно пригладил влажные от пота волосы. – Мне просто нужно было провести последние проверки…
Генерал отобрал жестянки у доктора, и водрузил их на стол прямо передо мной.
– Это подарки для президента Паркера, – Форрест осклабился. – Завтра утром ты отправишься к индейцам, чтобы передать им наше послание.
Я повернул банку к себе, и принялся разглядывать диковинных животных, нарисованных яркими красками на черном лаке.
Огромный слон с задранным вверх хоботом поднял переднюю ногу над прильнувшим к земле полосатым тигром, с ощеренной алой пастью. На другой банке распущенные павлиньи хвосты переливались всеми цветами радуги, а над ними порхали полупрозрачные бабочки и отливающие металлом стрекозы.
– Очень красиво, – признался я, разглядывая свисающие на нитках картонки с непонятными иероглифами, аккуратно выведенными золотыми чернилами, – А что там внутри?
Генерал переглянулся с Шеймусом, и лицо у ирландца тут же побагровело.
– Мы слышали, что мистеру Паркеру очень понравился чай, – Форрест пожал плечами. – Вот наше командование и решило сделать ему презент. Две банки редчайшего чая.
Я поднял жестянку и осторожно потряс. Банка была совсем легкая, и в ней что-то пересыпалось, тихонько шурша.
– Я тщательно запечатал банки, – пояснил доктор Менгер. – Чтобы в них, не дай Бог, не попала влага. Чай очень деликатный продукт и легко может испортиться.
Поставив перед собой жестянки, я покосился на Шеймуса, однако тот глядел на подарки без малейшего интереса.
– Мне больше нравится кофе, – сказал я.
Генерал кивнул.
– Очень хорошо, – его улыбка стала похожей на волчий оскал. – Теперь я буду уверен, что подарок от «Великого белого отца» доедет до адресата в целости и сохранности.
Капитан Картер встал со своего места, и положил передо мной на стол толстый конверт, подписанный аккуратным почерком, и запечатанный красной сургучной печатью.
– Мы хотим лишь мира, мистер Блэйк, и если вы поможете нам договориться, вы окажете неоценимую услугу и своему, и нашему народу.
Я с недоверием покосился на письмо, а потом и на генерала.
– Понимаю твое недоверие, Джонни. – Форрест встретил мой взгляд, не моргнув глазом. – Мне самому до глубины души омерзительна роль «голубя мира». Будь моя воля, я бы перерезал краснокожих всех до единого, от одного побережья до другого! К моему величайшему сожалению, приказы генерала Шермана связывают меня по рукам и ногам. В Нью-Йорке, видишь ли, хотят поскорее покончить с войной…
– А если президент Паркер не согласится? – спросил я, придвигая письмо к себе. – Что тогда?
Генерал равнодушно пожал плечами.
– Тем лучше. На этот случай у меня особые приказы, – Форрест навалился на столешницу всем своим весом, отчего стол жалобно заскрипел. – Гляди на карту, скаут!
Я привстал, отодвигая банки в сторону, и уставился на карту, лежащую между огромных генеральских кулаков.
– Мы находимся здесь, – ноготь чиркнул по бумаге. – А здесь лагерь команчей, и всех их союзников, собравшихся на «Фестиваль сновидений».
Затаив дыхание я следил за пальцами генерала, скользящими по карте.
– Вот здесь находится корпус генерала Кастера в десять тысяч человек, а здесь корпус генерала Ли. Видишь, индейцы оказались зажатыми в «клещи» между двумя армиями, а путь на юг им преграждает наша эскадра.
Форрест наклонился вперед и уставился мне прямо в глаза.
– Если мистер Паркер предпочтет подтереться нашим мирным договором, вместо того, чтобы его подписать, мы сотрем индейскую конфедерацию в порошок за пару недель! – от генерала пахло одеколоном и крепким табаком. – Как видишь, Джонни, выбора твоим дружкам мы не оставили! Они должны подписать проклятые бумаги!
Мистер Смит заерзал в своем кресле и с ненавистью вперился в затылок Форреста. Морщинистое черное лицо колдуна стало до того похоже на мордочку обиженной обезьянки, что я не смог сдержать улыбки.
– Ну а мне-то вы зачем рассказываете о своих планах?
Генерал ухмыльнулся.
– Чтобы напустить на тебя побольше страха. Ты-то знаешь, на что способна федеральная армия! Я хочу, чтобы ты в деталях рассказал все президенту Паркеру, а он перестал выделываться, да подписал проклятую бумажку, избавив нас всех от лишнего геморроя!
– Баночки красивые, – я похлопал по крышкам жестянок. – Но может все же стоит добавить еще одеял, стеклянных бус и зеркальца? Президент Паркер может не купиться на слонов и павлинов!
Лицо генерала застыло, превратившись в уродливую маску.
– Зря насмехаешься, скаут, – он перевел взгляд с меня на запечатанные банки. – Этот чай было очень трудно достать. Такой знаток, как мистер Паркер, безусловно, сумеет оценить наш подарок.
Я с сомнением покачал головой.
– С трудом верится в ваши благие намерения, – нога Шеймуса толкнула меня под столом, но я не обратил на нее никакого внимания. – Я склонен подозревать, что вы задумали какое-то новое предательство!
Форрест опустился в кресло и заулыбался.
– Польщен, – вокруг его глаз собрались маленькие морщинки. – Вижу, что тебе не так уж и просто задурить голову!
Капитан Картер тоже засмеялся.
– С индейцами будет куда проще договориться, чем с полукровкой, – он кивнул на меня. – У метисов подозрительность и недоверие в крови, это всем известно!
Поморщившись, я покачал головой.
– Может и так, мистер Картер, – сказал я. – Просто мне не дает покоя то, что вести мирные переговоры послали именно Форреста, ведь всем известно как он ненавидит «цветных». Почему же генерал Шерман не назначил кого-нибудь другого, кто относится к моему народу с большей симпатией и пониманием?
– Да потому, что Шерман сам вас терпеть не может! – Форрест ухмыльнулся. – Для нас вы просто надоедливые паразиты, которые хитростью и обманом захватили наши земли! Вы просто саранча, которая уничтожает посевы, вскормленные нашей кровью и потом!
– Но теперь вы, похоже, готовы заключить мир с этой саранчой, – заметил я.
– Не будем лицемерить, – генерал подался вперед, наблюдая за моей реакцией. – Все это временные меры, пока мы не сообразим, что с вами дальше делать.
– Не трудно было догадаться, – кивнул я. – Нет ни одного договора, заключенного с индейцами, который бы ваше правительство не нарушило. Теперь, скажите мне, зачем президенту Паркеру заключать с вами новый договор, который заведомо ничего не стоит?
Сидящий рядом со мной Шеймус стал красным как помидор, и уже успел оттоптать мне обе ноги.
– Успокойся, Джонни, – зашипел он. – Сейчас не время и не место вставать грудью на защиту индейской конфедерации! Делай, что тебе говорят, а остальным пусть занимаются вожди и политики!
Вздохнув, я перевел взгляд с ухмыляющейся физиономии генерала на стоящие передо мной подарки, и кивнул.
– Хорошо, я доставлю ваше послание, – сказал я. – Но не ждите, что я встану на вашу сторону!
– Нам этого и не нужно, – генерал пододвинул ко мне карту. – Просто расскажи президенту Паркеру правду, а он уже сам примет решение, подписывать договор о мире, или нет.
* * *
Глубокой ночью я проснулся от укуса невидимой пчелы в предплечье. Боль лишь на мгновенье опалила руку, но тут же ушла, оставив после себя только легкое онеменье и противный зуд под кожей. Почесав место «укуса», я зевнул, и потянулся всем телом. Похоже, что на этот раз колдун хотел просто поболтать, а не продемонстрировать кто здесь главный.
Осторожно выбравшись из гамака, я сунул за пояс нож, и, не надевая сапог, скользнул в темноту.
Прокравшись мимо дремлющего часового, которого Форрест на ночь поставил возле нашей каюты, я тихонько выбрался на палубу, и, не мешкая, нырнул в чернильную тень, отбрасываемую орудийной башней.
Огни фонарей освещали вороненые стволы расчехленных пулеметов, и бледные лица скучающих часовых. Прижавшись спиной к холодной броне, я дождался, когда вооруженные матросы пройдут мимо, и на цыпочках двинулся за ними следом.
Скорчившись под спасательной шлюпкой, я осмотрелся по сторонам, и, удостоверившись, что за мной никто не следит, нырнул в никем не охраняемую дверь, ведущую во владения мистера Смита.
Старый колдун встретил меня неприветливо. Что-то буркнув себе под нос он кивнул на колченогий стул, стоящий в углу.
Кроме Кайзера в каюте оказалось еще два умертвия, которых я прежде никогда не видел. Огромные, с широкими плечами и покрытыми вздувшимися венами ручищами, они стояли по обе стороны от колдуна, мрачно разглядывая меня налитыми кровью глазами.
Кайзер застыл у входа в каюту с огромным ржавым мачете на сгибе руки. Его глаза поблескивали, отражая свет фонаря, а на впалых щеках были намалеваны вертикальные черные полосы.
– Похоже, ты ожидаешь еще гостей, кроме меня? – я усмехнулся, опускаясь на стул.
Колдун только отмахнулся.
– Проклятый Форрест, – зашипел он, брызгая слюной и скаля свои желтые зубы. – Он оказался куда хитрее, чем я думал!
Я вытянул ноги вперед и откинулся на стенку каюты, левой рукой прикрывая рукоять ножа.
– Мне так и не удалось заполучить его кровь! – старик сплюнул на пол. – Он даже собирает волосы со своей расчески, и ногти, что состригает! Проклятый ублюдок наверняка о чем-то догадывается!
Гневный взгляд колдуна вонзился в меня как раскаленные клещи.
– Ты подозреваешь меня? – я удивленно вскинул брови.
– Нет, – бокор насупился. – Для этого ты слишком его ненавидишь.
– Форрест очень умен, – я подался вперед. – Нельзя его недооценивать!
Старик сложил руки на груди и принялся медленно раскачиваться из стороны в сторону. Я поспешно отвел глаза в сторону, чувствуя, что это ритмичное движение начинает меня убаюкивать.
Колдун закашлялся, и на мгновение прищурился, будто бы пережидая приступ боли.
– Форрест с доктором до сих пор не сообразили, что я говорю по-английски, – он громко сглотнул и тихонько захихикал. – Они считают, что я слишком глуп, чтобы понимать их болтовню.
Я внезапно почувствовал, что тьма в каюте стала осязаемой. Я увидел, как из дальних углов заструились извивающиеся бесплотные щупальца, а пламя черной свечи, на алтаре из черепов, задрожало и заколыхалось, словно от взмаха невидимых крыльев.
– Они не таясь обсуждают при мне свои гнусные замыслы, от которых даже у меня мурашки бегут по коже! – колдун замер, и щупальца тут же отпрянули, прячась в своих невидимых норах.
Мои мышцы напряглись и задрожали. Боль пронзила суставы, а на лбу и над верхней губой выступила испарина. Восковая кукла лежала перед колдуном на столе, однако он, на этот раз, к ней даже не притронулся.
– Эти люди – настоящие чудовища! – бокор устало уронил руки на стол, и навалился на него грудью. – Ты себе даже представить не можешь, глупый tintin!
Борясь с нахлынувшей дурнотой, я покачал головой.
– Сразу было понятно, что Форрест тебе не по зубам! – сглотнув подступившую к горлу желчь, я попытался улыбнуться. – Не понимаю, правда, причем здесь доктор Менгер. Он показался мне вполне безобидным чудаком…
Колдун хрипло засмеялся, поглаживая восковую куклу кончиками морщинистых пальцев.
– Доктор как раз и есть главное чудовище, для которого и была организована вся эта экспедиция, – старик устало прикрыл глаза, и моя ладонь тут же сомкнулась вокруг рукоятки ножа.
– Сперва дослушай, а потом решай, стоит ли меня убивать, – бокор открыл глаза и с шипением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. В каюте тут же запахло чем-то едким и прокисшим.
