Текст книги "Восстание бессмертных"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 14

Появление женщины, точно призрак, материализовавшийся из пустоты, заставило Джоэля вздрогнуть от неожиданности, и ему показалось, что он стоял целую вечность, лишившись дара речи. Что-то в незнакомке было завораживающее, и дело было не в красоте, хотя уж ею женщина обделена не была: густые каштановые локоны, спадающие на плечи и словно живущие собственной жизнью, когда она двигалась, стройное, сильное тело и безупречное бледное лицо, точно из тончайшего фарфора. Джоэля загипнотизировал ее ироничный, понимающий взгляд и мягкая улыбка, словно женщина прочитала его мысли. Ее глаза приковали Джоэля к месту и не давали пошевелиться.

Он заставил себя сбросить оцепенение и уже собрался что-то сказать, когда прибежала медсестра, от которой не отставал усталый врач в зеленом халате. Медсестра бросила на Джоэля сердитый взгляд, закрыла занавеску около кровати Дека, и они с врачом занялись всхлипывающим мальчишкой.

Джоэль снова повернулся к странной женщине, но она уже вышла из палаты.

Он выскочил вслед за ней и увидел чуть дальше по коридору. Женщина стояла с таким видом, будто поджидала его. Джоэль подошел поближе и почувствовал, как забилось в груди сердце.

– Вы его родственница? – спросил он, ругая себя за такую реакцию и прекрасно зная, каким будет ответ.

Женщина покачала головой. Улыбка на ее губах по-прежнему притягивала Джоэля, будто дразнила.

– В таком случае что вы там делали?

– Слушала, – холодно ответила она. – Вам его история не показалась интересной?

– Я провожу полицейское расследование и брал показания у свидетеля, – сказал Джоэль. – И желаю знать, по какой причине вы подслушивали наш разговор.

– Меня зовут Алекс Бишоп. – Она засунула руку в карман длинного элегантного пальто и протянула ему визитку.

Мимолетное прикосновение ее пальцев было подобно удару электрического тока.

– Инспектор полиции, Джоэль Соломон, – представился он и, стараясь выглядеть максимально спокойным, посмотрел на визитку. – Значит, вы журналистка. – И, заметив внизу номер городского телефона, добавил: – В Лондоне стало слишком скучно? Мальчишка, разбивший машину в Оксфордшире, по моим представлениям, не совсем та новость, которая может заинтересовать серьезного репортера.

– Если не считать того, что речь идет не только о мальчишке, разбившем машину. Или я ошибаюсь? – парировала она.

Джоэль промолчал.

– Вас интересуют вампиры, офицер? Что вы там сказали? Вы ведь ему поверили?

Джоэль заморгал от удивления.

– С чего вы взяли?

– Я видела выражение вашего лица, – ответила Алекс Бишоп. – У вас есть время чего-нибудь выпить? Я бы хотела с вами поговорить.

– Я не имею права обсуждать полицейское расследование.

– Неужели вампиры заинтересовали полицию?

Джоэль взглянул на часы.

– На самом деле я очень спешу.

– Какая жалость. – Она улыбнулась. – Возможно, я могла бы вам помочь.

Но, прежде чем Джоэль ей ответил, она развернулась и зашагала прочь. Он смотрел ей вслед, пока она не дошла до лифта и, не оглядываясь, исчезла.

Глава 15

Деревушка Соннинг-Ай,

на границе Оксфордшира и Беркшира, 12.17

Сандра Робертс бросила палку и взглянула вслед Берти, который помчался за ней по усыпанной листьями тропинке, идущей вдоль реки. Палка упала на землю и отскочила, золотистый ретривер подпрыгнул, чтобы ее поймать.

– Неси мамочке, – весело крикнула Сандра. – Давай, Берти, хороший мальчик.

Берти потрусил к ней, держа в зубах палку, и с гордостью положил ее у ног хозяйки. Он махал хвостом и смотрел на Сандру, ожидая похвалы. Она погладила его по голове, подняла палку и снова бросила. На этот раз не слишком удачно, потому что та угодила в камыши, растущие у берега. Берти сорвался с места.

– Нет, Берти! Только не в реку!

В прошлый раз, когда он случайно влез в воду, Сандра не могла его дозваться, он жутко испачкался и полностью промочил заднее сиденье «Вольво».

Кристоферу это совсем не понравилось. Впрочем, по правде говоря, ему вообще мало что нравилось.

– Берти, проклятый пес! Немедленно вернись!

Но было уже поздно. Берти, не обращая ни малейшего внимания на крики хозяйки, забрался в камыши, и во все стороны полетели брызги воды и грязи. Сандра жутко разозлилась, но Берти, ничего не замечая, под шорох камыша искал в воде палку. Вдруг он застыл на месте, как будто наконец ее нашел.

«Слава богу!»– подумала Сандра.

– Хороший мальчик, Берти! Давай неси палочку маме.

И, к счастью, пес отреагировал на ее команду. Сандра видела, как мелькает в камышах его желтая шерсть, когда он начал выбираться на берег. Сандра решила, что возьмет проклятого придурка на поводок, чтобы он больше никуда не убежал. Она была уверена, что положила поводок в карман, но никак не могла его найти. Тогда она засунула руку в другой карман. Вот же он!

Сандра посмотрела на берег и увидела, что Берти стоит на сухой земле, хотя его частично скрывали камыши. Она снова его позвала, но он никак не отреагировал. Сандра раздраженно вздохнула и зашагала по траве, чтобы прицепить к его ошейнику поводок.

Когда она подошла, Берти поднял голову и посмотрел на нее. Он стоял возле какого-то предмета и энергично махал мокрым хвостом, как будто хотел сказать: «Видишь, что я нашел!»

Сандра не видела, что он выловил в реке, но это явно была не палка. Она подошла ближе и посмотрела на его находку – что-то серое, раздувшееся и жуткое.

Прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что это такое, и отшатнулась, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота.

Из травы на нее смотрело лицо девушки. От тела осталось лишь левое плечо и часть туловища. Горло девушки было перерезано и испачкано свернувшейся кровью.

Сандра закричала.

Глава 16

Полицейский участок на Сент-Олдейтс,

12.39

Перед Джоэлем на столе лежал нетронутый багет с ветчиной и сыром. Десять минут назад он успел снять половину целлофановой обертки, когда сообразил, что ноющая пустота в желудке не имеет к голоду никакого отношения и он не сможет проглотить ни кусочка.

С тех пор он сидел и тупо смотрел на свой ланч, но видел перед собой не сэндвич, который совсем недавно собирался съесть. Перед его мысленным взором, бросая вызов здравому смыслу, стояли покрасневшие глаза и бледное лицо мальчишки в больничной палате. Сознание Джоэля разрывалось между страхом и желанием поверить в невозможное. Гораздо больше опасений, что он сходит с ума, его пугало подозрение, что кошмар, который он пережил, произошел на самом деле.

Джоэль уже все это проходил, и не один раз, и сейчас отчаянно сражался с подступающими страхами, изо всех сил пытаясь их прогнать. Реальность переключила передачу, шагнула в параллельное измерение, где привычные законы логики и здравого смысла не действовали. Он стоял на краю пропасти и заглядывал в ее черное нутро.

Он отодвинул сэндвич в сторону и схватил телефонную трубку. Дэн Клиланд был приятелем Джоэля и работал в лаборатории судебной экспертизы. Джоэль спросил у него, существует ли возможность ускорить исследование образцов крови Мэддона.

– Все зависит от того, что ты имеешь в виду под «ускорить».

– Например, сегодня?

– Хм-м-м, у тебя губа не дура.

– Это очень важно, Дэн.

– Ладно, – вздохнув, сказал Клиланд. – Только ради тебя. Предоставь это мне, я свяжусь с тобой ближе к вечеру.

После звонка Дэну Джоэль почувствовал себя значительно лучше. Если окажется, что найденные в машине Дека Мэддона таблетки действительно экстази, а анализ крови подтвердит, что парень принимал наркотик, может быть, тогда он снова сможет дышать. Может быть, мир опять станет нормальным. Может быть, вампиры, поселившиеся у него в голове, уберутся обратно в мир фантазий, где им самое место, а дурные сны останутся всего лишь с нами.

Может быть.

Джоэль швырнул багет с ветчиной и сыром в мусорную корзину и потянулся к чашке с кофе, но тот оказался совсем холодным.

«Ягуар» мчался в сторону Лондона по внешней полосе дороги со скоростью чуть меньше девяноста миль в час, [9]9
  Около 145 км/ч (миля равна 1,609 км).


[Закрыть]Алекс разговаривала по телефону с Гарри Рамблом. Он молча слушал ее отчет о том, как она провела утро. Алекс умолчала только об одном.

– Я вот чего не могу понять, – сказал Рамбл, когда она закончила, – почему инспектор полиции, человек, занимающий довольно высокое положение, каждый день имеющий дело с серьезными преступлениями, пусть и в таком маленьком городке, как Оксфорд, тратит время на парня, которого обвиняют в хранении наркотиков, причем по мелочи, и который твердит про вещи, абсолютно бессмысленные с точки зрения людей.

– Потому, что он ему поверил, Гарри.

– С чего ты взяла?

– Я почувствовала запах его страха и видела выражение глаз. Не думаю, что он готов себе в этом признаться. Но, можете не сомневаться, он отнесся к истории мальчишки очень серьезно.

Рамбл на мгновение задумался.

– Он ему поверил, хотя у него нет ничего, кроме показаний подростка, которому все это могло привидеться под действием наркотика? В таком случае он либо чрезвычайно впечатлительный…

– Ничего подобного, – перебила его Алекс. – Он молодой, ему около тридцати. Если он дослужился до инспектора полиции, значит, он амбициозен и решителен и совсем не идиот. Парни вроде него не страдают излишней впечатлительностью. Есть какая-то другая причина.

– Например, какая?

– Я пока не знаю, – ответила она.

Закончив разговор, Алекс сжала руль и вдавила педаль газа в пол, мотор «Ягуара» взревел, когда стрелка спидометра перевалила за отметку в сто миль. Обостренное восприятие окружающей реальности позволяло Алекс чувствовать каждую крошечную выбоину на шоссе и оценивать скорость с такой точностью, о которой может только мечтать пилот истребителя. Она полностью контролировала ситуацию, поскольку была вампиром.

В таком случае почему у нее так бьется сердце?

Вот об этом она не стала рассказывать Гарри.

Алекс мчалась на своей машине вперед, не в силах думать ни о чем, кроме Джоэля Соломона. И она знала почему.

Глава 17

Джоэль направлялся к автомату, чтобы взять чашку свежего кофе, когда заметил, что в его сторону мчится по коридору Картер в сопровождении целой армии полисменов в форме. Картер был крупным, похожим на медведя, и, когда куда-то спешил, как сейчас, остальной мир расступался, давая ему дорогу, в противном случае мир оказывался на земле, у него под ногами.

Суперинтендант Сэм Картер был на тринадцать лет старше Джоэля, и десять лет они дружили, с тех самых пор как Джоэль пришел на работу в полицейский участок Темз-Вэлли. Инспектор довольно хорошо знал Картера, за грубоватыми манерами которого прятался человек, способный расплакаться от голоса Долли Партон, [10]10
  Долли Партон (р. 1946) – американская кантри-певица и киноактриса. (Прим. пер.)


[Закрыть]особенно в подпитии, что с ним случалось частенько. И достаточно хорошо, чтобы понимать, что, если у Сэма на лице появляется такое мрачное выражение, значит, случилось что-то действительно серьезное.

– Что происходит? – спросил он, когда Картер промчался мимо, причем ощущение у Джоэля возникло такое, будто он пытается остановить движущийся поезд.

– Хочешь знать – идем со мной.

Они сели в полицейскую машину и покатили из Оксфорда в сторону Соннинг-Ай. Картер по дороге рассказал Джоэлю, что случилось.

– Полчаса назад местная жительница обнаружила тело девушки. Точнее, часть тела. Там настоящий кошмар. Водолазы до сих пор вылавливают из воды куски.

– Известно, кто она такая?

– Ни в малейшей степени. – Картер посмотрел на него. – Ты дерьмово выглядишь, Соломон.

– Я почти не спал прошлой ночью, – ответил Джоэль, который уже начал чувствовать, как сильно устал.

Когда они добрались до места преступления, там уже было полно экспертов и машин. Часть реки в четверть мили огородили полицейской лентой и вызвали полисменов из других участков, чтобы они сдерживали толпу местных жителей, стремительно растущую по мере того, как распространялась новость про страшную находку. По реке сновали надувные лодки с оборудованием и водолазами. Идя вслед за Картером в сторону заросшего травой берега, Джоэль отметил на лицах большинства полисменов болезненную бледность. Чуть в стороне, среди деревьев, спрятался молоденький констебль, которого отчаянно рвало.

Патологоанатома, работавшего на месте преступления, звали Джек Брайер. Он специализировался по изуродованным трупам, но даже он выглядел несколько бледнее, чем обычно. Брайер сидел на корточках около лежавшего на траве мешка для перевозки трупов и снимал медицинские перчатки, когда Джоэль миновал кордон и подошел к нему. Два полисмена с фотоаппаратами только что закончили все снимать и убирали свое снаряжение.

– Жуткое зрелище, – пробормотал Брайер, когда к нему подошли Джоэль и Картер. – Вы уже завтракали? Тогда лучше не смотрите.

Джоэль взглянул на нечто, лежащее в мешке, и Брайер фыркнул, увидев выражение, появившееся у него на лице.

– Я предупреждал. Вне всякого сомнения, она не в лучшей форме. Мы обнаружили голову и большую часть туловища, левую руку и то, что осталось от правой ноги. Остальное, скорее всего, уплыло в Беркшир.

– Что или кто с ней такое сотворил? – спросил Картер, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Трудно сказать, пока мы не отвезем ее в лабораторию и не покопаемся внутри, – пожав плечами, ответил Брайер. – Если бы мы жили на Аляске, я бы предположил, что ее погрыз гризли, но у нас тут совсем не Аляска. – Он мрачно ухмыльнулся.

– Боже праведный, – проворчал Картер, с которого хватило жуткого зрелища.

Он отвернулся и стал наблюдать за водолазами. Джоэль видел, что он изо всех сил пытается взять себя в руки и успокоиться.

– А самое странное, – продолжал Брайер, – то есть я не до конца в этом уверен, но обратите внимания на то, что цианоз почти отсутствует, хотя труп совсем свежий. Она пробыла в воде не больше шести, максимум семи часов. В общем, если коротко, тело выглядит так, будто его полностью обескровили перед тем, как расчленили.

– А можно попроще? – попросил Картер.

– Он хочет сказать, что кто-то выпустил из жертвы всю кровь, – ответил за Брайера Джоэль.

– Выпустил кровь, – безжизненным голосом повторил за ним Картер.

Брайер кивнул.

– Всю, до последней капли.

Джоэль по-прежнему не сводил глаз с трупа, когда Брайер встал, и они с Картером ушли обсудить ситуацию с другими офицерами полиции. В этот момент в кармане у Джоэля завибрировал телефон. Он достал его и увидел, что звонит Дэн Клиланд.

– Я совершил очередное чудо, – заявил Клиланд.

– Результаты готовы?

– Только что пришли. Исключительно для моего любимчика инспектора.

Джоэль напрягся. Дэн принадлежал к тому типу людей, которые для пущего эффекта обожают нагнетать напряжение.

– И что там?

– Офицер, арестовавший паренька, насчет таблеток не ошибся. Не самого лучшего качества, но, вне всякого сомнения, экстази.

– А что анализ крови, Дэн?

– Господи, какие мы сегодня нервные.

– Если бы ты стоял рядом со мной и разглядывал голову совсем молоденькой девушки в мешке для трупов, ты тоже был бы нервным.

– Ну, ладно, ладно. Итак, может, твой парень и занимается распространением наркотиков, но сам не принимает. Анализ крови показал полное их отсутствие.

– Как насчет алкоголя?

– Чисто. Он был трезв, как ребятишки из общества «Сторонников воздержания».

– Ты уверен? Абсолютно?

– А я когда-нибудь ошибаюсь?

– Никогда. Спасибо, Дэн.

– Теперь ты мой должник, Соломон.

– Точно.

Джоэль закончил разговор и уже собрался закрыть телефон, но в последний момент передумал. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что Брайер о чем-то беседует со своими коллегами, а Картер громко ругается по рации. Никто не обращал на него ни малейшего внимания.

Джоэль быстро включил фотоаппарат на телефоне, присел в траве и сделал два снимка жертвы – лицо с остекленевшими глазами, уставившимися прямо в камеру, и татуировку паука на том, что осталось от шеи девушки.

Глава 18

Вилла «Ориана», сорок миль от Флоренции,

13.50 по местному времени

Дворецкий в туго накрахмаленной белой куртке вышел на солнце, держа в руках поднос с охлажденной лимонной водкой – ровно такой, как любил его хозяин. Он поднялся по ступеням на террасу с балюстрадой и поставил рюмку на мраморный столик, стоящий сбоку от Джереми Лонсдейла.

Тот проигнорировал его и даже не посмотрел на поднос, пока дворецкий не скрылся внутри виллы. Только после этого Джереми потянулся к рюмке и поморщился, когда ледяная водка смыла послевкусие, оставшееся после омара, которого он съел во время ланча.

Джереми закрыл глаза, откинулся на спинку стула и подставил лицо лучам солнца, чувствуя, как оно наполняет его, сияя ярко-оранжевым светом сквозь закрытые веки. Несмотря на начало ноября, было еще достаточно тепло, чтобы накрывать завтрак и ланч на улице. Среди прочего именно за это он так любил свое холостяцкое убежище в Тоскане. Уныние и бесконечные дожди набожного островка под названием Британия вызывали у Джереми Лонсдейла депрессию. Он его терпеть не мог и не испытывал никаких верноподданнических чувств. Лонсдейл относился к числу тех, кому повезло оказаться на гребне волны и разбогатеть перед тем, как умирающая империя превратится в страну Третьего мира. При каждой возможности он садился на свой личный самолет и летел сюда, чтобы погреться на солнышке, и твердо решил, что наступит день, когда он останется здесь навсегда.

Лонсдейл был мультимиллионером вот уже двадцать семь лет, иными словами, почти половину жизни, поскольку ему исполнилось сорок девять. Он уже давно ушел бы на покой, если бы не любил так сильно свою политическую карьеру. Джереми обожал мир лжи и хитроумного мошенничества. Ему нравилось, как он выглядел в глазах общественности, когда брался за какое-нибудь совершенно бессмысленное с точки зрения выгоды дело защиты невинных жертв… да чего угодно. Лонсдейлу доставляли несказанное удовольствие вспышки камер и жеманные улыбки журналистов, когда он целовал грудных детей в Манчестере или Ливерпуле, в то время как оружейные заводы, приносившие ему миллионы фунтов в год, отнимали жизни у других детей в какой-нибудь далекой стране, судьба которой не волновала простых людей до тех пор, пока у них не отнимали их телевидение, спорт, пиво и детские игрушки. Все это было большой игрой, и, чтобы одержать в ней победу, требовались правильная установка и поведение.

Лонсдейл считал себя настоящим мастером этой игры, по крайней мере до того дня в феврале, дня, который все изменил.

Он выкроил неделю в своем графике, чтобы покататься на лыжах в Лихтенштейне. На третий день, вечером, когда Лонсдейл сидел в баре роскошного отеля, потягивал коктейль с мартини и болтал с какой-то безымянной шлюшкой, пристроившейся рядом, он заметил в заполненном посетителями зале высокого мужчину. В мире Лонсдейла обитало великое множество богатых людей, наделенных вкусом, но этот не был похож ни на кого из них. Глядя на его спокойное достоинство и фантастическую ауру равнодушия к окружавшему миру, Лонсдейл вдруг почувствовал себя школьником. Незнакомец притягивал к себе самых красивых женщин с завораживающей, почти сверхъестественной легкостью и тут же отворачивался от них, как будто они вообще ничего не значили.

Короче говоря, Джереми смотрел на человека, понимающего, что такое власть, человека, который живет и дышит ею. Может быть, он принц? Лонсдейл никак не мог вспомнить, видел ли он его лицо на страницах глянцевых журналов, и отчаянно захотел с ним познакомиться, но упустил свой шанс, когда какой-то тупой болван и по совместительству нефтяной миллиардер втянул его в невероятно скучный разговор. К тому моменту, когда Лонсдейлу удалось от него избавиться, поразительный мужчина исчез вместе со своей свитой красавиц.

Весь следующий день Лонсдейл искал его на горных склонах, но так и не нашел. И вечером таинственный незнакомец не появился в баре. Только в последний день каникул Лонсдейл снова увидел загадочного мужчину и решил, что на сей раз ничто не помешает ему с ним познакомиться.

Оказалось, что его зовут Габриель Стоун. Они проговорили до самой ночи, и Стоун пригласил Лонсдейла погостить в его замке в горах Румынии. На следующее утро Джереми позвонил в свой офис и сообщил, что подхватил какой-то вирус и не вернется в Англию еще неделю.

Через два дня вертолет, принадлежащий Стоуну, приземлился около виллы и забрал Джереми Лонсдейла, которого сопровождали два крепких телохранителя, предоставленных Стоуном для охраны. Внизу, насколько хватало глаз, тянулись заснеженные леса, потом вертолет промчался над башнями и бастионами старого замка, и у Лонсдейла захватило дух от его величественного великолепия.

Остаток дня ему прислуживал высокий, лысый, худой, как скелет, мужчина, сообщивший, что его зовут Сеймур Финч и что он является личным помощником мистера Стоуна. Лонсдейл чувствовал себя неуютно в присутствии Финча. Было в нем что-то странное и вызывающее тревогу.

Хозяин замка появился только после наступления темноты, извинившись, что ему пришлось весь день заниматься делами. Они вместе пообедали в огромном зале, потом пили великолепный коньяк и курили сигары. Стоун оказался не только обаятельным и обходительным хозяином, но исключительно образованным и умным человеком. Лонсдейл не встречал людей, которые могли бы так легко цитировать произведения классической литературы, Библию и греческих философов. Стоун знал историю так, будто сам жил в те времена.

Ночью Лонсдейл проснулся в своей роскошной спальне от того, что где-то звучала довольно странная музыка. Казалось, будто она плывет откуда-то снизу. Он надел шелковый халат и пошел на ее звуки, бесшумно пробираясь по холодным темным коридорам и залам замка. Ему еще ни разу в жизни не доводилось слышать ничего подобного, мелодия словно манила его, влекла за собой, наделенная гипнотической силой, захватившей его сознание.

Лонсдейл подошел к двери винного погреба – так ему, по крайней мере, показалось, – она со скрипом открылась, и он увидел ступени, ведущие вниз, и еще одну приоткрытую дверь. Музыка доносилась оттуда.

Лонсдейл ничего не мог с собой поделать, ему отчаянно хотелось узнать, что там такое. Он заглянул в приоткрытую дверь и вместо винного погреба увидел великолепную, убранную в старинном стиле комнату, украшенную гобеленами, экзотическими коврами и шитыми золотом подушечками, разбросанными по полу. На громадной кровати лежал обнаженный Габриель Стоун в окружении трех потрясающих женщин, которые занимались с ним любовью. Лонсдейл не мог отвести глаз от его стройного мускулистого, безупречного тела.

Он наблюдал за ними, стоя в тени, и вдруг почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу. Лонсдейл с трудом сдержался, чтобы не закричать от ужаса, оглянулся и увидел еще более прекрасную женщину, чем те, что лежали в постели Стоуна. Она улыбнулась и, приложив палец к губам, поманила его прочь от двери.

– Идем, – прошептала она, и выражение ее темных глаз не вызывало сомнений в том, что она задумала.

Лонсдейл шел за ней по темным коридорам, совершенно завороженный и очарованный. Ее черные, цвета воронова крыла, волосы, спутанные и словно живые, как у цыганки, загадочная улыбка и алые, блестящие губы совершенно лишили его разума. Каждая клеточка тела Джереми звенела от жгучего желания обладать ею, когда они подошли к его спальне, и незнакомка все с той же улыбкой закрыла за ними дверь. Лонсдейл уже едва мог дышать.

– Кто… вы? – заикаясь, выдавил из себя он.

– Лилит, я сестра Габриеля.

Она подошла к кровати и легким движением плеч сбросила халат, под которым ничего не оказалось.

Лонсдейл принялся срывать с себя одежду.

– Вы прекрас…

– Ш-ш-ш, тише. – Лилит поцеловала его и потянула за собой на кровать.

Это была незабываемая ночь.

Когда Лонсдейл проснулся на следующее утро, Лилит уже ушла. Он как безумный принялся искать ее в замке, сходил к комнате внизу, но она оказалась закрытой на тяжелый засов. Лонсдейл целый день думал о Лилит, она была точно наркотик, и он желал еще.

Лилит возвращалась к нему дважды в следующие ночи. Еще две ночи дикой, головокружительной страсти. Она была поразительной любовницей и проделывала с ним такое, о чем он даже помыслить не мог.

Потом, на третью ночь, когда Джереми решил, что уже вообще ни на что не способен, Лилит открыла ему целый новый мир. Сияние свечей заливало ее кожу, когда она встала на колени на кровати, и отразилось от кинжала, который вытащила из-под подушки. Лонсдейл, лишившийся дара речи от возбуждения, смотрел, как она приставила острие к груди и сделала надрез. Струйка крови потекла по безупречной коже, Лилит приоткрыла рот, и Лонсдейл увидел длинные клыки, белые и изогнутые. Она притянула его голову к себе.

– Пей!

Лилит откинула голову назад и застонала от предвкушения, когда он опустил лицо и собрался слизнуть алую кровь с ее груди. Каждая клеточка его тела пылала обжигающим огнем.

И в этот наполненный чудесным волшебством момент в комнату вошел Габриель Стоун. Он сердито закричал на Лилит, и та, прикрывшись простынёй, в страхе отступила.

Тогда Стоун повернулся к Лонсдейлу.

– Ты нас не боишься, не так ли, Джереми? Это интересно.

– Кто вы такие? – пролепетал Лонсдейл. – Чтовы такое?

– Разве ты еще не понял? – улыбнувшись, проговорил Стоун. – Мы наделены могуществом и силой, которая навсегда изменит твою жизнь. По-настоящему навсегда. Ты можешь стать одним из нас. Стать всем, чем не являются люди. Тебе ведь нравится эта мысль, Джереми?

– Что я должен делать?

– С тобой свяжутся, – снова улыбнувшись, ответил Стоун.

И ушел. Лонсдейл огляделся по сторонам и понял, что Лилит исчезла вместе с ним.

После этого он довольно долго их не видел.

На следующий день Джереми без особого желания улетел в Лондон, и жизнь вернулась в прежнюю колею, но уже не доставляла ему удовольствия. Он попробовал нечто совершенно уникальное, и воспоминания мучили его с такой безжалостностью, что он сходил с ума от отчаяния.

Лонсдейл не получал от Стоуна известий три долгих месяца. В начале июня в его лондонский офис неожиданно пришел странный Сеймур Финч, который достал из небольшого портфеля соглашение, составленное мистером Стоуном.

Контракт оказался совсем простым. Лонсдейл должен был перевести двадцать миллионов евро на счет в банке Цюриха. Он за несколько часов организовал перевод и стал с нетерпением ждать весточки от Стоуна.

Но так и не дождался. Когда лето сменила осень, Лонсдейл уже начал думать, что стал жертвой хитроумных мошенников, и находился в таком возбужденном состоянии, что не мог заниматься привычными делами.

Стоун по-прежнему молчал, пока в конце сентября не объявился все тот же Сеймур Финч. Он сказал, что мистер Стоун скоро выполнит свои обязательства по договору. Состоится церемония.

– Какая церемония? – нервно спросил Лонсдейл.

– Посвящение, – ответил ему Финч. – Первая ступень. Но прежде мистер Стоун просит вас оказать ему услугу. Через несколько недель в Лондон прибудет корабль. Вы должны употребить все свое влияние и связи, чтобы его груз попал на берег в целости и сохранности, без досмотра и ненужных вопросов.

И Лонсдейл, беспомощный, пойманный в сети и считавший дни до церемонии, сделал все, что ему велели.

Сейчас же, когда он сидел, греясь в лучах теплого итальянского солнышка, и допивал охлажденную лимонную водку, у него начали появляться сомнения.

Церемония посвящения привела его в ужас. И не только из-за того, что они сотворили с несчастной девушкой. Его потрясло выражение лица Лилит, словно превратившейся в дикого зверя, которого не кормили несколько дней. Оно постоянно всплывало перед его мысленным взором, и к горлу подкатывал комок отвращения.

Неужели он хочет стать таким же существом?

Лонсдейл смотрел на тосканские горы, не в силах не думать о том, как все изменится после того, как Стоун проведет его за последнюю черту. Обратит в себе подобного. И тогда пути назад уже не будет. Он больше не сможет вот так сидеть и наслаждаться красками золотой осени, расцветившими деревья. Прикосновение солнечного света к коже станет далеким воспоминанием. Не просто до конца жизни, а на целую вечность мрака. Разве он действительно этого хочет? Ему придется отказаться от своей карьеры и все отведенное ему время прятаться, скрываясь в тени, точно преступник.

Могущество. Безграничная власть. Но какой ценой?

А хуже всего, он больше не сможет навещать Тоби. Лонсдейл закрыл глаза и увидел перед собой радостное улыбающееся лицо мальчика, услышал его смех.

Когда он снова открыл их, в них стояли слезы.

Как я мог вести себя так по-идиотски?

Но еще не поздно. Стоун ведь не сказал, когда его ждет следующий этап посвящения. Он может отказаться. Но тогда придется встретиться со Стоуном в его особняке в Хенли. От этой мысли внутри у Лонсдейла все похолодело, и он вдруг почувствовал, что должен срочно что-то делать.

Он позвонил в маленький серебряный колокольчик, стоявший на столике, и через несколько секунд на его зов из дома примчался дворецкий.

– Роберто, распорядись, чтобы подготовили мой самолет. Мне нужно как можно скорее вернуться в Британию.