355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Синтия Харрод-Иглз » Династия » Текст книги (страница 31)
Династия
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 00:20

Текст книги "Династия"


Автор книги: Синтия Харрод-Иглз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Беспокоиться было не о чем. Волнения продолжались меньше месяца. Мятежники были приструнены. Бекингема и некоторых других зачинщиков приговорили к смертной казни, а Мортону удалось бежать во Францию. Там он присоединился к Генриху Тидру, корабль которого болтался в море пару недель, пока Тидр не услышал о полном провале восстания, после чего вернулся во Францию. Страна, которая жила, затаив дыхание, теперь расслабилась и вернулась к нормальной жизни, тем более что король и королева прибыли в Лондон для празднования Рождества.

В январе состоялось рабочее заседание парламента, посвященное вопросам установления законности и порядка. В марте бывшая королева Элизабет Вудвилл решилась все-таки покинуть свое прибежище и присоединиться ко двору вместе со своими дочерьми. Ричард даровал ей прощение, несмотря на ее активное участие в заговорах. Он назначил Элизабет Вудвилл неплохое содержание, а к ее дочерям относился очень хорошо. Король даже пообещал подыскать им достойных мужей и не обидеть приданым, когда придет время выдавать девушек замуж. Сыновей Эдуарда, бывшего короля, отправили ко двору их кузена, графа Линкольна. Там они содержались в поистине королевских условиях, а воспитывались так же, как и сам Ричард, когда он мальчиком жил в Мидлхеме. Принцам предстояло разделить компанию с сыном Кларенса, Уорвиком, с их кузеном Линкольном и с юным Джоном Глостером, незаконным сыном короля Ричарда, который появился на свет еще до его женитьбы на Анне. Мидлхем был исключительно приятным местом, где молодые люди могли получить все необходимые знания, вырасти здоровыми и сильными: здесь их обучали обращаться с оружием, танцевать, вести светскую беседу. Здесь молодые люди превращались в настоящих придворных.

И вот, когда казалось, что судьба начинает благоволить к Ричарду, она вдруг нанесла страшный удар. В самом начале апреля курьер из Мидлхема отправился через Йорк к королю, чтобы сообщить ужасную весть о смерти принца Уэльского. Курьер застал монархов в Ноттингеме, где на лето расположился двор. Они намеревались несколько позже отправиться на Север и увидеться с сыном и остальными обитателями замка.

– Это было ужасно, – рассказывал позже Том. – Меня не было, когда пришла новость, но как только я услышал ее, то немедленно отправился в личные королевские покои, хотя была и не моя очередь стоять на страже. Помощники короля собрались группами и молчали, чувствуя собственное бессилие что-либо сделать. Во всех остальных комнатах царила полная неразбериха. Королева, обхватив себя руками, стояла на коленях на полу и раскачивалась вперед-назад, издавая звуки раненого зверя. Она не плакала, не рыдала – она кричала. Это был ее единственный ребенок, и у нее не могло быть другого. Затем вошел король. Я не мог заставить себя взглянуть на его лицо. Он рухнул на колени рядом с королевой и заключил ее в свои объятия. Он держал ее так крепко, что вены проступили на его шее, но не проронил ни звука. Затем королева начала плакать.

Том остановился, не в силах продолжать – эта печальная сцена все еще стояла перед его глазами.

– Горе ее не знало границ. Мальчик, как сообщили, заболел, а потом внезапно у него начались колики, от которых он и умер. Позже одна из женщин сказала мне, что у нее было видение: ребенок в агонии звал своего отца. Принц умер девятого апреля, в тот самый день, что и король Эдуард. Король Ричард заперся в своей комнате, не желая никого видеть. Единственным звуком, доносившимся из комнаты, был плач королевы, которая бесконечно проливала слезы. Рыдания королевы стали подобны ветру, который зимой слышен за окнами дома. Казалось, что ее плач проник в самое сердце и не покинет его уже никогда.

В конце месяца король, королева и наиболее приближенные отправились на Север на похороны принца. Они остановились в замке Мидлхем, откуда Том и получил разрешение на недельный отпуск. Он навестил своих родных в Морланд-Плэйсе.

– Как королева переносит смерть сына? Ей хотя бы немного лучше? – спросила Тома его мать.

– Боюсь, что нет. Она выглядит очень больной и уставшей. Кажется, что она стала еще тоньше, чем прежде. Она всегда была очень хрупкой, но этот удар сломил ее. Ребенок не отличался крепким здоровьем, но они не ожидали такого конца.

– Если это были кишечные колики, то они всегда застают человека врасплох. Иногда ничто не предвещает беды. Именно поэтому их часто путают с отравлением, – сказала Элеонора. – Я помню, как твой дедушка рассказывал о смерти своего брата, который умер скоропостижно от такой же болезни. Как ужасно потерять ребенка, тем более когда он единственный.

– Королеве нельзя больше иметь детей. Таково заключение докторов. Именно поэтому она и рыдает так безутешно. Ей кажется, что она подвела и своего сына, и своего мужа. Король пытается хоть как-то утешить ее, но мало что помогает. Кроме одного… – Том сделал паузу. – Я слышал, как он просил у нее прощения за то, что сделал ее королевой. Я не все понял, но как мне представляется, он говорил о том, что не будь она королевой, то могла бы постоянно находиться с сыном, ни на минуту не оставляя его без присмотра и заботы.

– Все это не имеет значения, – Элеонора печально покачала головой. – Забота или какой-то особенный уход не спасли бы его от этих колик. Они приходят внезапно и убивают быстро.

Вскоре после этого они получили новости из Лондона: Маргарет родила своего первенца, которого они назвали Генри в честь отца. Эта весть несколько приободрила семью, так как вопрос о женитьбе Нэда все еще не был решен. Через некоторое время прибыл курьер, который привез многообещающую новость. Письмо было от короля и адресовано Элеоноре.

«Я не забыл о той услуге, которую Вы просили меня оказать Вам еще в прошлом году. Она касалась выбора невесты для Вашего внука Томаса – моего верного слуги. Мое внимание привлекла дама, которая, на мой взгляд, идеально подошла бы для такого союза. Ее зовут Арабелла Зуке. Она одна из фрейлин королевы. Эта дама – дочь джентльмена, живущего около Ноттингема. Она кузина лорда Зуке из Ковентри, которого Вы наверняка знаете.

К этому джентльмену я питаю большое уважение.

Если Вас удовлетворяет мой выбор, то прошу отправить отца Томаса в Ноттингем. Томас же пусть едет вместе с ним, поскольку там он присоединится ко двору. Господин Зуке будет уведомлен о предстоящем визите. Если Вас устроят условия, в чем я почти не сомневаюсь, обручение может быть назначено немедленно».

– Как любезно с его стороны помнить о вашей просьбе, особенно, если учесть его личные печальные обстоятельства, – сказала Сесилия, пораженная этим поступком короля.

– Он король, – ответила Элеонора, – а королю приходится управлять государством, невзирая на постигшее его горе. Но ты права. Это более чем любезно. Он добр. Что это за девушка, Том? Ты знаешь ее?

Том зарделся.

– О да, я знаю ее немного. Она в свите королевы. Арабелла появилась, когда ко двору прибыли принцессы. Она очень хорошая. Вполне вероятно, что со временем она станет одной из личных помощниц королевы.

– Какая честь, – взволнованно произнесла Сесилия, Эдуард сказал с улыбкой:

– Я полагаю, что король действует и в своих, и в наших интересах. Если он выдаст замуж приближенную королевы за одного из собственных помощников, то удвоит шансы того, что они навсегда останутся в его услужении. Сколько ей лет, Том?

– О, я полагаю, что четырнадцать или пятнадцать. Я не уверен… Она очень красивая. У нее золотистые волосы, а глаза такие необычные, серо-зеленого оттенка, словно подернуты дымкой…

Нэд оглушительно расхохотался.

– Он знает ее совсем «немножко», а уже успел заметить и дымку, и все прочее. Ты же выдал себя! Сколько ты уже ухаживаешь за ней, Том? Когда это заметил король?

– Нет, ничего подобного. Я имею в виду… – заикаясь, проговорил Том, но от этого Нэд рассмеялся еще больше.

– Понимаете теперь, бабушка, что это не честь, оказываемая нашей семье, а отчаянная попытка короля спасти Тома от неприятностей, в которые он может попасть со своей зеленоглазой богиней…

– Ничего подобного! – взорвался Том. Он хотел было протестовать, но Элеонора похлопала его по руке и засмеялась:

– О Том, неужели ты не понимаешь, что тебя просто дразнят? Довольно, Нэд! Том, расскажи нам, что ты еще знаешь о ней, кроме ее глаз и волос. Дитя мое, скажи, кто ее отец? Из богатой ли она семьи? Хорошее ли у нее образование?

– Она очень хорошая девушка, с какой стороны ни посмотреть. Бабушка, она играет и поет замечательно. Она танцует, как ангел. Она часто помогает принцессе Сесиль в ее занятиях, поэтому, должно быть, она умна. Нам нравятся одинаковые книги и стихи. Она ездит верхом лучше меня.

– Да, я понимаю, что она само совершенство, но из какой она семьи?

– Не думаю, что ее мать жива. Во всяком случае, я не слышал, чтобы она упоминала о ней, но часто с большой нежностью вспоминает своего отца. Не уверен, что они очень богаты, но это знатная семья, потому что у них есть фамильный герб.

– Ну, мы за деньгами не гонимся, – вздохнула Элеонора. – Если мальчик доволен, я полагаю, это не станет препятствием.

Сесилия подскочила как ужаленная.

– Вы очень снисходительны во всем, что касается Тома. Мадам, я не понимаю, какое значение имеет согласие или несогласие мальчика в этом вопросе. Не помню, чтобы вы руководствовались такими принципами, когда дело касалось других союзов.

Элеонора бросила на свою толстушку-невестку испепеляющий взгляд:

– Когда поступает предложение от самого короля, то оно не обсуждается, предполагаются ли там деньги или нет. Если же союз обещает быть выгодным и приятным, то почему мальчику и не быть довольным? После выбора, которым нас «порадовали» Нэд и мой сын Ричард, мы должны быть счастливы, что Том приведет в семью дочь джентльмена, у которого есть собственный фамильный герб.

– Я только хотела сказать, – горячась, начала Сесилия, но ее прервал Нэд:

– Мой дорогой брат, Том, позволь мне поздравить тебя с тем, что ты собираешься жениться на девушке по своему выбору! Я чувствую, что и сам должен сделать что-то в этом духе, ибо теперь мне стало очевидно, как сильно я разочаровывал своих родных. Бабушка, я хочу извиниться за все свои холостяцкие причуды. Наконец на меня снизошло озарение и я понял, отчего вы так ругаете меня.

– Дерзкий мальчишка. Я даже не знаю, кто из вас более избалован, ты или Том. Но ты напомнил мне о моих обязательствах. Я должна найти для тебя жену, для тебя и Эдмунда, причем быстро.

Сесилия, которую так явно поставили на место, сказала:

– Матушка, но Эдуард является главой семейства, поэтому это его обязанность – искать мальчикам жен. Его, а не ваша.

Элеонора даже бровью не повела в ответ. Она просто обдала свою невестку ледяным холодом, а потом перевела взгляд на горничную:

– Пойди и найди Джо. Пусть проверят, не нуждается ли в чем-нибудь посланник короля. Передай ему, что мы скоро садимся ужинать.

Сесилия все еще была настроена спорить:

– А это еще одна вещь, которая вызывает у меня недоумение. Почему мы должны трапезничать в холле? Я не знаю ни одной другой известной семьи, которая следовала бы этой старой моде. Все едят в холле только по случаю большого пира. У нас такая чудесная зимняя гостиная…

– Пока я жива, – с достоинством снежной королевы произнесла Элеонора, – мы будем собираться в большом холле. Эта традиция уходит корнями в историю, и я не стану ее нарушать. Когда я умру, делайте, как вам заблагорассудится. Но и тогда вспоминайте, что вы чураетесь людей, от которых зависит ваше богатство. От них и от… овец!

– Бабушка, вы сказали просто великолепно! – не в силах сдержать восхищения, произнес Том и взял ее под руку. – Мы можем попросить Рейнольда пригнать сюда маленькую отару. Если постараться, то она как раз поместится в холле. Затем мы произнесем наше особое благословение. Буду Бога благодарить…

– …за то, что заставил овец платить! – закончил за него Нэд слова, которые без устали повторяли ему еще с младенчества.

Эдуард и Сесилия обменялись взглядами. Представить себе Эдуарда главой семейства после сцены, подобной этой, было не просто трудно, а невозможно! Царствование Элеоноры оборвется только с ее смертью.

Ужин никогда не отличался большой изысканностью, разве что для особого случая или для именитого гостя изменялось меню. Обычно же подавали хлеб, мясо и эль. Но время ужина всегда было очень приятным, потому что Элеоноре нравилось, чтобы играла музыка, чтобы присутствовали все дети, даже самые маленькие (сегодня нянька спустилась на руках с малышом Микой, за которым неусыпно присматривала гувернантка Лиз). Господин Дженни больше не служил в семье. Он отошел от дел и вместе с другими слугами, которые по возрасту не могли уже выполнять свою работу, поселился в поместье Микл Лит. У Поля был новый гувернер – молодой блестящий учитель по имени Хадл, который прекрасно ладил со своим подопечным. Полю исполнилось восемь. Совсем недавно новый наставник приступил и к обучению Элиджи, которому было три с половиной года.

После ужина семья осталась в холле, каждый был занят своим делом: кто-то шил, кто-то вырезал по дереву. Элеоноре нравилось это спокойное время, когда вся ее семья была в сборе, когда велась приятная беседа, и часы незаметно пролетали в песнях, танцах или играх.

Элеонора обратилась к Эдмунду:

– Как я рада, что Сесиль привезла детей Ричарда. Через два года Поль уедет, а что прикажете делать мистеру Хадлу? Теперь же ему придется заниматься с Элиджей, а затем подойдет и очередь Мики.

В этот момент она увидела Джо, входящего в холл с выражением любопытства на лице. Еще до того, как он произнес хоть слово, Элеонора догадалась, что он скажет.

Джо не хотелось на этот раз выглядеть растерянным. Сохраняя строгость, словно он собрался объявить о визите лорда, он произнес:

– Господин Ричард здесь, мадам.

– Проведи его немедленно, Джо. Чего он там ждет?

– Он не был уверен, захотите ли вы его видеть, мадам.

– Какая чепуха! Это его дом. Он может появляться здесь, когда пожелает.

– Тогда я приведу его, – сказал Джо.

Через мгновение Ричард уже стоял перед ней, оборванный и без вещей, как обычно. Однако чувствовалось, что в этот раз ему недостает его самоуверенности.

– Как странно, Дикон, что ты всегда прибываешь в самое подходящее время, – проговорила Элеонора ровным голосом. – Я как раз думала о тебе, а разговор мы вели о твоих сыновьях.

– Это мои дети? – спросил он, глядя на красивых черноглазых малышей и не веря собственным глазам. Он не видел их уже год, и они очень выросли за это время.

– Конечно, – сказала Элеонора. – Ты знаешь, дорогой мой, мне иногда кажется, что я могу вызвать твое появление одними своими мыслями о тебе. Ты хотя бы настоящий? Не какой-нибудь странствующий дух?!

– Я стою перед вами наяву, матушка, но чувствую, что я бродил слишком долго, всю свою жизнь. Я не собирался появляться здесь сегодня, но проходил мимо и увидел огни. Внезапно я почувствовал желание оказаться здесь, с вами. Я знал, что найду вас дома. Я так и представлял себе эту сцену. Она же не менялась всю мою жизнь. Затем я подошел к двери и вдруг испугался. Мне пришла в голову мысль, что я ничего не сделал для своей семьи. Почему вам привечать меня, за что?! Я подумал, что разбил ваше материнское сердце и вы не захотите принять меня назад. Но тут залаяли собаки, вышел Джо, и я назвался.

– Я хочу твоего возвращения, Ричард, – вымолвила Элеонора. – Это твой дом.

Она раскрыла объятия, и этот великан как будто на миг превратился в маленького мальчика. Он зарылся головой в ее колени, покрытые шелком платья, словно снова стал ребенком.

– О Дикон, мой дорогой любимый сыночек, – пробормотала она.

– Я дома, матушка, – сказал он.

– Сесиль стала первым человеком, кто изменил мое мнение, – начал Ричард. В тот же вечер, но позже он уже сидел умытый и одетый в одежду Эдуарда. Он сел на пол у ног матери, облокотился на ее колени и продолжил разговор. Его собственный сын Элиджа устроился рядом, неотрывно глядя на отца и держа его за руку так крепко, словно боялся, что тот снова исчезнет.

– Она сказала, что я пренебрег собственными обязанностями, – проговорил Ричард, – и ее слова не выходили у меня из головы все время, пока я странствовал. Наконец я понял, что она права. Но к тому времени я уже убедил себя, что вы ни за что не простите меня. Лучшее, что я мог сделать, – это исчезнуть из вашей жизни навсегда.

– Чтобы понять простые истины, тебе всегда требовалось гораздо больше времени, чем другим людям, – ответила ему на это Элеонора.

– Сейчас, когда ты здесь, тебе не надо ничего бояться, – поддержал брата Эдуард. – У нас очень много работы, а людей не хватает, особенно теперь, когда Том постоянно при дворе, а Эдмунд проводит несколько дней в неделю в поместье Шоу.

– Я уже не успеваю делать все так быстро, как раньше, – сказала Элеонора. – Мне достаточно сложно проводить весь день в седле. Думаю, что ты мог бы оказать нам неоценимую услугу, если бы взял на себя обязанности управлять тем делом, которое Дженкин называет «фабрикой». У меня там замечательные помощники, но они работают гораздо лучше, когда за ними есть кому присматривать.

– Если я справлюсь, то буду… Однако мне придется восстановить все в памяти. Мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я имел дело с тканями и их производством.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Сесилия. – А когда тебе доводилось с ними работать?

– Я знаю, как стригут овец, я знаю, как ухаживают за ягнятами, – усмехаясь, ответил он. – Именно этим я зарабатывал на жизнь во время странствий. Я стриг овец, пересчитывал их, закалывал их. Может, на ту работу, о которой упомянула матушка, поставить проверенного человека, а меня отправить делать то, что у меня хорошо получается?

– На фабрике ты принесешь самую ощутимую пользу, – не согласилась Элеонора. – Ты хорошо ладишь с простыми людьми, и они тебя любят. У меня тоже это здорово получалось, но Эдуард тут безнадежен.

– О матушка…

– Эдуард, я не сказала ничего обидного. Ты джентльмен до мозга костей. Ты слишком мягок в обращении со слугами.

– Но ты тоже очень деликатна, – указал Эдуард.

– Да, конечно, но я имела дело с твоим дедушкой, когда только вышла замуж, – сказала она. – Это было для меня хорошей школой. Ричард, но ты должен одеваться, как подобает джентльмену. Люди не проявят к тебе должного уважения, если ты появишься перед ними этаким бродягой-монахом. И я их пойму, между прочим. Тебе лучше отправиться завтра в Йорк и увидеться с нашим портным. Том поедет с тобой. У него хороший вкус, так что он тебе подскажет все, что нужно. Том, денег не жалеть.

– Такие приказы, бабушка, мне по душе, – улыбнулся Том.

– Я тоже поеду с ними, – быстро отозвался Нэд, – мне нужно новое короткое платье.

– Но у тебя есть работа, – грубо оборвал его Эдуард.

– Подождет, – беззаботно отмахнулся Нэд. – Том скоро покинет нас, так что мне хотелось бы как можно больше времени провести в его компании.

– Меня прошу не впутывать в ваши споры, – замахав руками, воскликнул Том.

Братья улыбнулись друг другу.

– А вообще-то, – вмешалась в разговор Сесилия, – зачем тебе понадобилось новое платье? У тебя ведь есть прекрасное голубое…

– Но оно не подходит к моим желтым чулкам, матушка. Вы сами сказали, что я выгляжу как невесть кто рядом с Томом.

– Ну вот, ты снова используешь меня как щит, – запротестовал Том.

– Похоже, эта поездка обещает неприятности, – заметил Ричард. – Лучше я отправлюсь один. В любом случае, мне бы хотелось навестить Сесиль и Томаса. Может, Томас и отведет меня к портному.

– Какая замечательная мысль, – воскликнул Нэд. – Мы все будем рады увидеться с Сесиль и Томасом, правда, Том?

– Да? Ну, конечно, хорошо. Все делается так поспешно. Наверное, нам пора.

– Я не знаю, что вы там замышляете, – проговорила Элеонора, – но вы правильно сказали, что Том не так часто появляется дома. Нэд, я думаю, что справлюсь с твоей частью работы, пока тебя не будет. Однако не могу не признать, что ты слишком часто отлучаешься в город и пренебрегаешь своими обязанностями.

– Не буду, бабушка, я готов торжественно пообещать. Вот посмотрите, – загадочно добавил он.

Она решила оставить это без внимания.

– Что все это значит? – спросил Том своего брата в тот же вечер, когда они уже легли спать.

Он говорил шепотом, чтобы не побеспокоить Ричарда и мистера Хадла, которые спали в той же комнате.

– Что ты хотел?

– О, у меня был очень хороший план. Мне позарез надо попасть в город завтра, но так, чтобы об этом никто не знал. Мы позаботимся об одежде для Ричарда, затем оставим его у Сесилии. Скажем ему, что заберем его позже. Ты отправишься со мной, потому что ты мне понадобишься.

– Зачем?

– Увидишь, Том. Все будет очень увлекательно, но это тайна. Мне нужна твоя поддержка. Бабушка рассвирепеет, могу сказать точно.

– Знаешь, я лучше буду иметь дело с рассвирепевшим быком, чем с нашей бабушкой, которую только глупец может сознательно доводить до ярости. Но я полагаю, что должен помочь тебе. Что ты задумал, ничего преступного, надеюсь?

– Нет, наоборот. Все окажется чудесно. Ты хороший друг Том. Ах, старина, я знал, что могу на тебя положиться.

На следующее утро, как только ворота открылись, молодые люди всей компанией отправились в город. Они поехали прямиком к портному, который обслуживал всю семью Морландов. Их приняли весьма вежливо, ибо они считались ценными клиентами. Том же привык к тому, что он заметная фигура, поэтому ему показалось, что с ним были недостаточно любезны. Он взирал на помощников портного с открытой антипатией, даже с негодованием. Нэд вел себя в обычной благодушной манере. Том помог выбрать покрой и фасон платья. Ричарда поворачивали то в ту, то в другую сторону, измеряли, обертывали тканью, как будто он был не живым человеком, а каким-то манекеном.

– Ну, – заключил Нэд, – кажется, все в порядке. Вы выполните заказ как можно быстрее и отошлете все в Морланд-Плэйс, хорошо? Завтра?

– Все, кроме парчового сюртука, господин Морланд, – произнес портной, – потому что парча требует дополнительной примерки, а вам ведь не хотелось бы иметь топорно сделанную работу?

– Конечно, нет, – согласился Нэд. – Хорошо, можете не торопиться с парчой. Мой дядюшка походит в шелковых нарядах, пока вы не приготовите все остальное.

– Да, сэр, конечно. До пятницы все будет готово, обещаю. Желаю вам приятного дня, джентльмены.

На улице Нэд утер пот со лба.

– Фух! Там точно становилось жарко, мне не показалось?

– Просто на тебя там бросали очень жаркие взгляды, – весело отозвался Том.

– Не надо так громко, ради Бога, – прошипел Нэд, незаметно глядя на Ричарда, чтобы убедиться, что он ничего не заметил, но тот, похоже, отключился от внешнего мира.

– А теперь, дядюшка, – обратился Нэд к Ричарду, как будто дразня его, – если вы сможете взгромоздить свои старые кости на эту лошадь, мы поможем вам доехать до дома Сесили. Это близко.

Они добрались до места за десять минут, и Ричард только-только успел обнять Сесиль и ее детей, как Нэд, дернув Тома за рукав, сказал:

– Сиси, у меня срочное дело, поэтому мы сейчас уедем. Мы оставим Ричарда у тебя, а потом заберем его. Хорошо?

– Пожалуй, – проговорила озадаченная Сесиль. – Вы вернетесь к обеду?

– Я не знаю. Который час? Половина девятого? Вы садитесь за стол через час?

– Нет, в десять. Мы не едим так рано, как вы. Все-таки мы в городе.

– Не знаю, вернемся ли мы к десяти. Надеюсь, что да. В любом случае, нам пора отправляться. Пока, будем позже.

– Что все это означает? – недоуменно спросил Том, когда они вышли на улицу. – Куда мы направляемся?

– В седло! Не медли! – вскакивая на лошадь, выкрикнул Нэд. – Мы отправляемся в церковь!

– В церковь? Зачем?

– Жениться, – Нэд повернулся к брату через плечо, так как они уже оседлали лошадей и Том семенил за ним по узкой улице.

– Меня женить? – выкрикнул не своим голосом Том, пришпоривая лошадь.

– Нет, пока не тебя, – ответил ему с усмешкой Нэд. – Счастливчик сегодня я! Быстрее, мы опоздаем!

У входа в крошечную церковь на улице Крукс они спешились, отдали поводья стоявшему там бродяге, пообещав ему награду, если он присмотрит за лошадьми.

– Все в порядке. Мы не опоздали. Ее еще нет здесь, – не скрывая счастья в голосе, произнес Нэд. Постепенно вокруг двух богато одетых всадников начала собираться толпа зевак.

– А ты не боишься, что она не придет? – с любопытством поинтересовался Том.

– Нет, она точно появится здесь с минуты на минуту.

– Кто она, ты уже наконец можешь открыться?

– Я думал, что ты раскрыл мой секрет сегодня утром, – весело произнес Нэд. – Разве ты не заметил одного из помощников портного, который как будто хотел испепелить меня взглядом?

– Да, припоминаю. Не хочешь ли ты сказать, что женишься на нем?

– Конечно, нет! Осел! Я женюсь на его дочери!

– Нэд, я надеюсь, что ты шутишь?

– Я совершенно серьезен. Мы обручены уже несколько месяцев, но держали это в секрете. Теперь она беременна, поэтому пришло время открыться. Ее отец думает, что я верчусь вокруг нее с гнусными намерениями, поэтому и смотрит на меня так. Однако он не смеет сказать мне что-то, потому что боится своего хозяина, который может легко вышвырнуть его вон, если он будет цепляться к его лучшим клиентам. Но если так будет долго продолжаться, отец девушки наймет каких-нибудь разбойников, которые подстерегут меня ночью.

– Нэд, но почему ты остановил свой выбор на ней? – Том был совершенно сбит с толку.

– Вот и она! Тихо! Сейчас ты и сам это поймешь!

К ним приближалась маленькая фигурка. Несмотря на жаркую летнюю погоду, она была закутана в плащ из тонкой шерсти с глубоко опущенным капюшоном. Нэд бросился к ней навстречу, взял за руки и подвел к своему брату. «Да, теперь я вижу», – подумал Том, когда она сняла с головы капюшон и распахнула плащ.

Девушка была красивой и изящной: с темными волосами, на которые она натянула тонкую льняную вуаль, с замечательно белой кожей и здоровым румянцем на щеках. Губы ее ярко алели. Довершали портрет красавицы безупречные зубы и великолепные темные глаза. На вид ей было не больше тринадцати или четырнадцати лет. Она взирала на Нэда с нескрываемым обожанием.

– Том, познакомься. Это Ребекка. Ребекка, посмотри на моего дорогого брата, который, как я смею надеяться, скоро полюбит тебя так же сильно, как и я. Но я не хочу, чтобы моя любовь сравнивалась по силе с его, потому что в моего брата и так влюбляются все девушки, стоит им только взглянуть на него.

– Добрый день, – робко сказала она, протягивая ему руку.

– Добрый день, Ребекка, – ответил Том.

Он поцеловал ее в обе щеки. Том понимал, что Нэд совершает очень большую ошибку, но уже поздно было что-то менять.

– Сними же этот ужасный плащ, дитя мое, – скомандовал ей Нэд. – Ты в том платье, которое я прислал тебе?

Под шерстяным плащом, скрывающим ее красоту, оказалось платье из небесно-голубого льна. Она вытащила венок из июньских белых цветов и надела его себе на голову поверх вуали.

– Теперь можем продолжить. Господин служитель, вы там? А вот и вы. Давайте приступим, как мы и договаривались. Тогда вы получите плату и новые подсвечники для вашего алтаря.

Побитый жизнью старый служитель вышел из темноты храма, мигая на солнечный свет. Казалось, что он всю жизнь просидел, как филин в своем дупле. Его одежда была изношенной и старой. Судя по всему, жизнь при храме святого Креста не принесла ему никаких богатств.

– Мне бы не хотелось проводить церемонию без разрешения отца, – с сомнением в голосе сказал он.

Нэд посмотрел сурово.

– Так, мы уже не раз обсуждали это. Вам известно, что ее отец не заботится о ней. Я буду ей надежной опорой, и я намного богаче. И потом, неужели вы допустите, чтобы ребенок появился на свет без благословения Церкви? Не смущайся, любовь моя, он знает причину нашей спешки и волнений. Это и убедило его помочь нам.

– Да, это правда, сэр, – со вздохом ответил служитель церкви.

– Так давайте побыстрее закончим. У вас есть книга? Тогда приступим.

Церковнослужитель провел церемонию срывающимся голосом. Нэд вытащил кольцо и надел его на тонкий белый пальчик своей невесты. Дело было сделано. Свадьба проходила так скромно, что торжественную службу не проводили.

– Не переживай, – успокоил Нэд Ребекку, целуя ее, – я все восполню позже. Ты получишь все, чего только твоя душа пожелает. Том, иди же сюда, поцелуй мою жену и пожелай нам счастья.

– От всей души желаю вам радости, – сказал Том, обмениваясь рукопожатием с Нэдом. Затем он поцеловал новобрачную и добавил: – Да благословит вас Бог. Я надеюсь, что вы будете счастливы и у вас родится много сыновей.

Возле церкви собралась небольшая толпа, многие смеялись и аплодировали, хотя нашлись и такие, кто начал возмущаться тем, что богачи, мол, пользуются бедностью несчастных девушек и доводят их до греха. Том подумал, что им надо отправиться куда-нибудь по случаю такого события. Внезапно его озарила счастливая мысль.

– Ребекка, я должен купить тебе свадебный подарок! У меня ничего нет с собой, так как я не знал, что отправляюсь на свадьбу, но теперь мы можем пойти и выбрать тебе подарок, который придется тебе по душе.

– Какая хорошая идея, Том! Мальчик, приведи-ка лошадей. Вот тебе пенни. Ребекка, позволь мне подсадить тебя. О, благодарение Богу, что ты такая легкая, как перышко! Я так дрожу, что не знаю, как и быть. Держись крепче за гриву. Вот так! Отправляемся!

Том предложил сделать подарок, за что Нэд был ему чрезвычайно признателен, и не столько за сам дар, сколько за то, что брат сумел заполнить неловкую паузу в череде событий. Они поехали к лавкам, где были выставлены разные товары. После долгих поисков смущенная Ребекка остановила свой выбор на изящном золотом браслете, очень простом, но тонкой работы. Том потратил на него все свое содержание и за этот, и за следующий месяц. Затем они вновь отправились к дому Сесили, спохватившись, что время обеда давно прошло. Нэд был этому рад, так как хотел, чтобы встреча была непринужденной. Они остановились перед дверью. Нэд поднял глаза и заметил лицо, которое мелькнуло в окне. Оно быстро исчезло.

– Что ж, нас увидели. Теперь пришло время объясниться.

Сказать было нечего. Дело было решено, и никто не хотел вмешиваться в чужую жизнь. Все пытались проявить любезное отношение к Ребекке, но девушка была очень застенчива. Робкая от природы, она к тому же еще необыкновенно нервничала, понимая, что гроза впереди, ждет ее дома. Ребекка намеревалась поехать туда в тот же день. Сесиль отвела Нэда в сторону и задала ему несколько вопросов.

– Как ты с ней познакомился? Она сказала мне, что ее дом в Шемблсе, а я уверена, что ты не знаешь никого из живущих там.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю