Текст книги "Династия"

Автор книги: Синтия Харрод-Иглз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Томас управлял обезумевшей лошадью рукой, защищенной щитом. Он рубил врагов, бил их направо и налево и колол мечом. Время, казалось, остановилось, а шум стал таким невыносимым, что в нем не выделялись отдельные звуки. Томасу представлялось, что он сражается в мире безмолвия, где нет ничего, кроме возникающих все новых лиц врагов, с которыми надо расправиться, сквозь которые надо пробиться к заветной победе. Удар, еще удар, меч вытащен и снова готов к бою. Краем глаза Томас видел широкую спину милорда, а неподалеку от него алел плащ Солсбери.

Внезапно красное пятно плаща исчезло. Томас дернулся, и в этот момент его конь заржал и упал на колени: Томаса выбросило вперед. Невероятным усилием ему удалось удержаться на ногах, чтобы встретить следующий удар противника. У него еще оставалась секунда, чтобы оглянуться. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть милорда впереди: он все еще сидел в седле и сражался сразу с двумя воинами справа от него. Вдруг Томас перехватил движение слева от Йорка – к герцогу подбирался человек с копьем наперевес.

– Нет! – закричал он что было сил, прыгнув вперед.

Его крик и прыжок пришлись на одно мгновение, но на долю секунды Томас все-таки опоздал: копье уже вошло глубоко в грудь Ричарда. Он упал, словно подрубленный ствол, набок, а его лошадь, не чувствуя на себе седока, рванула вперед. Томас издал крик, которому, казалось, вторит сама земля. Сражение было самым кровопролитным именно здесь. К тому времени, когда Томас пробрался к своему господину, пять или шесть копий уже вонзилось в него самого. Он ощутил жжение и огонь внутри и понял, что тяжело ранен. Томас продолжал сражаться, чувствуя, что его тело уже не принадлежит ему. Постепенно он опускался на землю, которая принимала его в свои холодные объятия.

Темнота захлестнула все вокруг. Везде был запах крови, он проникал в ноздри, а воины, сражавшиеся над его головой, казались ему каким-то мутным водным потоком. Он просто попал на дно ручья. И тут он почувствовал, что милорд рядом с ним. Он трогал голову своего господина, словно касался женщины, и повторял снова и снова: «Я не покинул его, матушка!» Лицо Томаса осветила улыбка. Его тело было пронзено несчетным количеством смертельных копий; темнота хлестнула ему в лицо – и все закончилось.

Было утро второго января. Члены семьи и все домочадцы собрались в большом холле в ожидании новостей. Инстинктивно они старались держаться ближе друг к другу, словно в поисках утешения. До них дошли слухи, зловещие и неопределенные. Говорили, что из-за предательства сражение выиграла королева. Элеонора вздрогнула. Предательство! Измена! Казалось, что этим отравлен даже воздух, который они вдыхали. Им сообщили, что армия милорда Ричарда разгромлена и королева направлялась в Йорк, прежде чем идти на Лондон.

Элеонора не уставала повторять себе, что это только слухи. Сжимая руки, она снова и снова говорила, что слухи не обязательно должны подтвердиться. Надо было ждать правды, надо было ждать официальных новостей. Что же произошло с мальчиками и Джоном? Они должны скоро приехать. Они расскажут ей правду. Надо ждать и надеяться. Нельзя падать духом. Ее мальчики не могли погибнуть такими молодыми. Слуги поддерживали огонь в очаге, но на большее их не хватало. Казалось, что ночь будет длиться вечно. Была середина зимы, и восход солнца ожидался поздно, не раньше семи.

А затем, еще в темноте, вдруг послышался стук копыт во дворе, они услышали шаги бегущего человека, и перед ними появился один из слуг их старого поместья. Даже в бледном утреннем свете было видно, как побелело его лицо от волнения.

– Госпожа, – вымолвил он, едва дыша, – господин Батлер и наши люди приехали в Микл Лит. – Слуга не мог унять дрожь. – Они говорят, что королевские войска наступают. Наши скрываются от преследования.

Элеонора уже была на ногах.

– Мои сыновья? Что с ними?

– Их нет. Там только господин Батлер и двенадцать человек с ним.

– Где они? Где мои сыновья? – Элеонора схватила несчастного за плечи и начала трясти. Она не помнила себя от волнения.

Эдуард коснулся ее руки и попытался отвести в сторону. Он начал говорить с испуганным до полусмерти слугой, мягким спокойным тоном:

– Говори, что тебе известно. Ты узнал, что произошло с моими братьями?

– Нет, сэр. Я не стал ждать, пока передадут все новости, а прибежал сразу, как только увидел, что они приехали. Меня послал мистер Батлер. Но они говорят, что потерпели поражение и королева перешла в наступление.

Слезы застилали ему глаза, и было видно, что он едва держится на ногах. Эдуард дал своему пажу знак увести слугу.

– Мне лучше немедленно отправиться туда самому и выяснить, что происходит, – сказал он. – Джо, я хочу, чтобы ты сопровождал меня.

– Я с вами, – воскликнул маленький Джон. Эдуард положил руку ему на плечо:

– Нет, Джон, кто-то должен остаться, чтобы позаботиться о женщинах и детях.

– Сэр, я предпочел бы не оставлять госпожу, – пробормотал Джо, но Эдуард не успел ответить.

– Ани, немедленно принеси мой плащ. Я должна отправиться туда сама и узнать, что там произошло, – произнесла Элеонора.

Эдуард не стал спорить с ней, заранее зная, что это бесполезно. Втроем они тут же отправились в путь, направив лошадей сквозь утреннюю дымку, укутывавшую заснеженные поля. Их целью было как можно скорее добраться до Микл Лита.

Джон встретил их у двери старого холла. Он валился с ног от усталости. Под его глазами были черные круги, но он не был ранен.

– Ради Бога, скажи нам скорее, что же произошло? – воскликнула Элеонора, едва увидев его.

Он рассказал им, как по-предательски поступили с ними люди королевы.

– Будь проклята ее подлая душа! – выкрикнула Элеонора. – Что же с Томасом и Гарри?

– Гарри был со мной. Мы ничего не подозревали до тех пор, пока не прозвучала общая тревога. Томас находился с военачальниками, поэтому, когда они ринулись в бой, он оказался на передовой. У него не было ни малейшего шанса – горстка людей против этого полчища, но все равно он и другие бились так храбро, что оттеснили врага на некоторое время. Милорд был в самой гуще сражения, а Томас не отходил от него ни на шаг. А затем мы увидели, как милорд упал. Томас немедленно убил напавшего на герцога человека, но на него тут же набросились шестеро других.

Элеонора ошеломленно молчала, а затем едва слышным шепотом вымолвила:

– Томас убит?

Джон Батлер склонил голову. С губ Элеоноры сорвался нечеловеческий крик, который, казалось, потряс землю:

– Боже милостивый!!!

Затем наступило молчание, и Элеонора со страхом спросила:

– Лорд Ричард… тоже?

– Они пали вместе. Милорд Рутланд тоже погиб, милорда Солсбери захватили в плен, а на следующий день ему отрубили голову. Остатки армии разбежались. Некоторые отправились домой. Гарри присоединился к милорду Марчу. Я бы сделал то же самое, но мне приказали отправляться домой: королева теперь жаждет крови, поэтому мы должны быть готовы защитить наши семьи, если она появится здесь.

Не в силах унять дрожь, Элеонора спросила:

– Значит, Гарри в безопасности? Он не ранен?

– Он не получил ни царапины. Немало людей последовало за ним, так мы избежали смерти. Теперь, когда многие спаслись, и во главе станут Марч и Уорвик, королева подумает хорошенько, прежде чем двинуться на юг. Сегодня уже доподлинно известно, что она держит путь на Йорк, чтобы снова восстановить свои права. И… – Он остановился, словно сопротивляясь тому, что должен был произнести.

Лицо Элеоноры было залито слезами, но ее голос прозвучал решительно:

– Его сын должен продолжить борьбу отца. Молодой Эдуард. Он такой же хороший, да?

– Один из самых лучших, – ответил Джон. – Такой же храбрый солдат, как и его отец…

– О, Боже мой! – Элеонора закрыла лицо руками, безудержно рыдая.

Эдуард обнял мать за плечи, но его лицо тоже было в слезах.

– Ричард мертв. Томас мертв. Я не думала, когда они отправлялись в поход… такие храбрые, мужественные. Я не знала, что больше не увижу его. Умереть! И как умереть! Измена! О Боже милостивый, умереть от рук женщины! Подлой низкой женщины! Ричард должен был объявить себя королем. О Томас, сынок… Мой сын.

Джон Батлер не скрывал слез. Он низко опустил голову, и его следующие слова были едва слышны:

– Он умер, как солдат, сражаясь доблестно и отважно. Это лучшая смерть для мужчины. Он ни на секунду не покинул своего господина. Томас отомстил за него, поразив убийцу. Бог примет его с почестями, потому что небесам мила столь храбрая и честная душа.

Слова Джона утешали разум, но не сердце. Худшее же ожидало их впереди. Армия королевы собралась в Йорке. Солдаты мародерствовали, сжигали дома и насиловали женщин. Поместья Морландов пострадали незначительно, поскольку были хорошо укреплены, а вооруженная стража не позволила солдатне проникнуть на территории их угодий. Однако были сожжены амбары и уничтожены зимние запасы. В остальных местах пострадали целые деревни – там все было разграблено, а люди убиты.

В первый день своего приезда в Йорк Элеонора не могла сдержать дрожи, когда увидела выставленные на всеобщее обозрение отрубленные головы мятежников. Она с ужасом взирала на картину, которую не могла представить себе даже в самом кошмарном сне: для устрашения народа Маргарита приказала посадить на кол головы своих злейших врагов – юного Рутланда, Солсбери и Ричарда Йорка.

Элеонора чувствовала, что может сойти с ума от горя при виде окровавленной головы человека, который был любовью всей ее жизни. Шутовская корона из бумаги и соломы выглядела страшным надругательством над мертвым. Элеонора невидящими глазами созерцала эти твердые губы, некогда дарившие ей улыбки и поцелуи, а сейчас покрытые кровавой коркой. Остаться здесь и ждать, пока вороны выклюют его глаза, когда-то синие и полные жизни, – нет, это могло лишить ее рассудка. Он был таким добрым, порядочным человеком и оказался наказанным за то, что слово чести не было для него пустым звуком. Этот блестящий рыцарь ставил понятие достоинства выше власти, выше любви и богатства. Его благородное сердце, не знавшее подлости, было так жестоко предано! С ним обошлись, как с разбойником, хотя в смерти своей, как и в жизни, он заслуживал лишь почестей. Жить, чтобы увидеть такое беззаконие, значило зря проживать свои дни.

– Он будет отмщен, – со слезами вымолвила Элеонора. – Его сыновья, мои сыновья… отомстят за него.

Глава четырнадцатая

Когда весь армейский сброд под предводительством королевы двинулся на юг, остатки армии лорда Ричарда собирали силы, чтобы направиться на запад. Их целью было найти Эдуарда Марча. Стояла ужасная погода: зима выдалась самой холодной, какую только помнили. Они продвигались очень медленно, поэтому неудивительно, что многие воины под прикрытием бурана убегали из лагеря и возвращались домой. Гарри чувствовал себя лучше других, он все еще был в седле, и его выхоленная лошадь благодаря заботам слуг Морланд-Плэйса отличалась силой и выносливостью. Но сердце Гарри болело от тяжелой утраты – смерти любимого брата Томаса. Кроме того, как и всякий последователь Йорков, он был морально уничтожен смертью своего милорда и его главных соратников.

Наконец они обнаружили дислокацию армии Марча, которая укрывалась от метели в Шросборо. Их приветствовали с радостью, смешанной с сочувствием, ибо, как известно, плохие новости распространяются быстрее хороших, так что весть о поражении в битве и гибели Йорка долетела сюда еще до появления остатков его армии. Эдуард, высокий, сиятельный и великолепный, старался согреть их сердца, несмотря на собственное горе – ведь он потерял самых близких ему людей. Он был решительно настроен нанести ответный удар королеве и ее армии.

– Сейчас наша главная надежда, – заявил он, – на кузена Уорвика, на то, что он сумеет удержать Лондон, так как на помощь королеве движется армия валлийцев под предводительством лорда Пемброка и Вилтшира. Они требуют нашего внимания в первую очередь, потому что направляются сейчас на запад, и мы должны их перехватить.

– Мы легко справимся с этим, – выкрикнул один из ветеранов. Эти коротконогие валлийцы не очень быстро передвигаются.

Золотоволосый Эдуард рассмеялся вместе со всеми, а затем отдал приказ отдыхать и позаботиться о тех, кто только что присоединился к ним после долгих блужданий.

– Нам предстоит отправиться в путь завтра на заре, парни. Приказываю вам хорошо выспаться.

Несмотря на то что Эдуард был очень занят, он нашел время перемолвиться словом с каждым, кто в этот день прибыл в лагерь. Они были особенно дороги ему: эти люди выжили в кровавой битве, которая унесла жизнь его отца. Особое внимание уделил Эдуард Гарри – он приветствовал его возвращение под свои знамена и выразил искреннее сочувствие по поводу гибели Томаса.

– Я тоже лишился брата, – сказал он.

Таков был Эдуард, внимательный и чуткий к тем, кто ему дорог. Он всегда находил время позаботиться о вещах, на первый взгляд незначительных, но очень важных.

Они находились в необитаемой части страны, где бушевали вьюги и непогода выбивала из сил, поэтому их переход был сопряжен с огромными трудностями. Только на Сретение они напали на след валлийцев. Это произошло у места, которое носило название Мортимер Кросс и располагалось неподалеку от замка Ладлоу, где Марч провел свое детство. Расправиться с валлийцами для армии Йорка не составило труда и не заняло много времени. Среди захваченных в плен оказался и Оуэн Тидр, авантюрист, которому удалось возвыситься до самой постели вдовы короля Генриха Пятого, Екатерины Валуа, родившей ему троих детей (один из сыновей от этого союза женился на племяннице лорда Эдмунда Маргарите, к великому неудовольствию Элеоноры).

Оуэна судили и приговорили к смерти, но судьба всегда была к нему столь благосклонна, что он не мог поверить в свою неудачу и на сей раз. Только на плахе, стоя на коленях в ожидании, когда топор опустится на его голову, он наконец осознал все происходящее. И закричал как ужаленный:

– Отрубить голову, которая покоилась на коленях у Екатерины?

Даже после смерти Оуэна Тидра его необыкновенный успех у дам продолжал поражать воображение: как стало известно, одна деревенская женщина забрала его голову, сняв ее с кола на рыночном помосте, где она была выставлена на обозрение людей, умыла его лицо и расчесала волосы.

Гарри и еще десять человек, которых он привел с собой из Йорка, в этот день узнали вкус настоящей битвы, из которой они вышли победителями, с небольшими потерями и с огромным опытом.

– Белый заяц теперь обагрен кровью, – произнес Гарри после этого, – зато он точно знает, как сражаться.

Одержав верх над противником в Мортимер Кроссе, они продолжили движение, их целью были Юг и Лондон. На третью неделю февраля они встретились с остатками армии Уорвика, который сообщил им ужасную весть о том, что королева нанесла им сокрушительный удар в Олбани, захватила короля, а теперь уверенно двигалась на Лондон.

– Что с моей матушкой? С моими братьями? – первым делом поинтересовался Эдуард, поскольку герцогиня Сесилия и два его младших брата жили в это время в Лондоне. Уорвик лишь покачал головой, так как ничего не знал точно. Эдуард кусал губы, но его кузен потрепал его по плечу, сказав:

– Не следует мучить себя напрасными тревогами. Герцогиня – женщина необыкновенно храбрая и сильная духом. Я уверен, что она вывезла детей.

– Я не могу допустить, чтобы с ними что-то случилось, я не могу потерять еще кого-то из членов своей семьи, – ответил Эдуард сурово и отвернулся.

Новости одна за другой просачивались в лагерь Эдуарда. Все они были о событиях в Лондоне. Сначала стало известно, что королевские солдаты разбойничают в окрестностях города, сея среди жителей панику. Остатки армии, разгромленной под Олбани, искали прибежища в городе, а затем начали присоединяться к вновь формирующимся частям. Наконец прибыл слуга с эмблемой Йорков на потертой ливрее, чтобы сообщить, что ее светлость отправила детей морем в безопасную Бургундию, но сама герцогиня осталась в городе и пытается организовать жителей Лондона в отряды самообороны.

– Что я говорил! – воскликнул Уорвик, не скрывая радости. Я говорил, что она не даст себя в обиду. И если уж кто-то имеет влияние на лондонцев, так это именно она, наша герцогиня. Лондон всегда был за Йорков. Теперь у нас есть не просто слабая надежда на победу, а шанс победить!

Так и случилось. Лондон закрыл ворота перед собственной королевой, не желая ее возвращения. Жители оказывали сопротивление армии Маргариты десять дней, пока сторонники Йорка не зашли в город под громкие приветствия лондонцев. Гарри казалось, что самый заветный его сон становится явью. Все, что происходило в октябре прошлого года переживалось вновь, но теперь лорд Эдуард, а не лорд Ричард возглавлял победное шествие и получил такой великолепный прием. На этот раз, когда лорд Эдуард выразил свои претензии на королевский трон, никто не оказал ему сопротивления или выступил в оппозиции. Урок был усвоен, и Эдуард не намеревался повторять допущенных ошибок. Четвертого марта Эдуард был провозглашен королем Англии.

Гарри удалось отправить короткую весточку Элеоноре через купца, который направлялся в сторону поместья Морландов. Он набросал несколько строк о событиях, которые предшествовали их победному шествию по Лондону. Он уверял Элеонору, что все они целы и невредимы.

«Матушка, мне жаль, что вы не могли видеть, как наш король вошел в город. Но вскоре у вас появится такая возможность, да и я живу мыслями о предстоящей встрече с вами и молюсь об этом каждый день. Мы отправляемся на север, чтобы настичь королеву Маргариту, а когда сокрушим ее, то сможем вернуться домой. Только тогда везде установится долгожданный мир».

С сердцем, преисполненным надеждой, Гарри, сопровождаемый верными людьми Морландов, двенадцатого марта вышел через городские ворота и выступил в составе королевской армии в славный поход. Армию возглавлял золотой Эдуард – красавец-король, и герцог Уорвик, величайший из лордов.

Армия экс-королевы быстро убегала. Только у Таутона, в пятнадцати милях от Йорка, Эдуард наконец настиг врагов и вынудил их к ответным действиям. Гарри был особенно доволен:

– До дома будет рукой подать, когда вернемся после сражения, – сказал он своим воинам.

Было двадцать девятое марта.

– Вербное воскресенье, – заметил кто-то.

– Значит, на Пасху отправимся домой, – пообещал Гарри. – Король Генрих не будет драться сегодня, нельзя сражаться в святые праздники.

– Зато королева будет, помяните мое слово. Но наш король Эдуард не попадется в ту же ловушку, что и его отец. Это случится именно сегодня, не беспокойся.

Они взглянули на небо. Оно было низким и свинцово-серым.

– Похоже, пойдет снег, – размышлял кто-то. – Темно, как ночью.

К ним подъехал курьер.

– Парни, – бодро заговорил он, – постройтесь. Вы все хорошо знаете, где вам занимать место в бою.

– Где же враг?

– Поймете совсем скоро. Они на поле, между ручьем и дорогой. Поторопитесь.

– По крайней мере, в бою нам не будет холодно, как раз согреемся и разомнемся, – бросил один из воинов, поднимаясь на ноги.

– Не занимайте свои головы лишними мыслями, – сказал Гарри. – Думайте о доме. Если бы мы сейчас были на вершине холма, клянусь, мы увидели бы Морланд-Плэйс.

Мужчины радостно приветствовали его слова. Схватившись за оружие, они поднялись на ноги.

Армия королевы превосходила их по численности почти вдвое. Они поняли это, как только увидели вражеские ряды. Стоя в ожидании приказа действовать, Гарри с обостренным чутьем, выработанным за долгое время пребывания на войне, заметил, что королева выигрывает и по занимаемой позиции. С фланга ее армию защищал ручей, выгоден для нее был и покатый склон. Серое небо, казалось, устрашающе опускалось все ниже и ниже. В этот момент Гарри с удовлетворением подумал, что на их стороне тоже есть неоспоримое преимущество: на их стороне была правда. Если ужи существовали какие-то зловещие знаки, то они предназначались их врагам. А их символом должен стать новый король Эдуард – как раз теперь он верхом ехал занять свое место. В серости дня на его шелковом платье эмблема солнца сияла особенно ярко, как будто на мгновение настоящее солнце вышло из-за туч. «Темные мрачные тучи для королевы, а яркий солнечный свет для нас, ведь на нашей стороне Бог», – подумал Гарри. Забыв о промозглом холоде, не обращая внимания на еще болевшую после удара мечом руку, Гарри улыбнулся и крепче сжал оружие в ожидании сигнала.

Вначале казалось, что им грозит поражение. Отразив первую атаку, противник сумел перехватить инициативу, а его явное численное превосходство отнимало шансы у короля Эдуарда и его людей. Белый заяц находился в центре битвы, которая была особенно ожесточенной на правом крыле. Многие уже полегли в сражении, а рана Гарри открылась после полученного нового удара мечом. Если бы он знал немного больше о тактике сражения, то понимал бы, что всаднику больше всего следует беречь руку и незащищенное бедро.

И вот почти наступил момент их вынужденного отступления. Победа ускользала от них, и страшным призраком замаячило поражение. Но произошло чудо, им был дан знак, что Бог благоволит к ним: темные зловещие тучи рассеялись и посыпались белые хлопья снега. Сначала снег падал на землю редкими снежинками, но через мгновение он уже повалил сплошной белой пеленой. В то же время сорвался первый порыв ветра, он начал дуть все сильнее и сильнее через маленькую равнину прямо в лицо солдатам королевы. Ветер и снег ослепляли их. Они не могли бороться с прежней силой и отступали. С яростными криками, с именем Йорка на устах армия короля Эдуарда бросилась вперед на врага.

По прихоти судьбы Гарри оказался отрезанным от остальных воинов своего отряда. Его меч был в крови по самую рукоятку, рука не могла держаться твердо и скользила в потоке крови. Звук лошадиных копыт заглушался щедро устилавшей землю грязью, смешанной с кровью. Это становилось похоже на резню: сторонники Ланкастеров один за другим падали замертво, их тела лежали всюду, куда падал взгляд. Ручей, который сначала давал им преимущество, теперь стал их злейшим врагом: люди были прижаты к его берегу, а потом и загнаны в воду. Вода в быстром ручье обдавала ледяным холодом и сбивала с ног. Очень многие воины утонули, не сумев удержать равновесия, остальные же, стоя по колено в воде, были смертельно ранены и падали прямо в ручей – их кровь смешивалась с бурным водным потоком.

Лошадь Гарри убили прямо под ним, но он тут же поднялся на ноги и продолжал сражаться рядом с людьми, которых прежде никогда не видел. Вдруг его взгляд остановился на серебристом льве на одежде воинов. Он понял, что им пришла подмога из Норфолка. Теперь они не могли проиграть! Он на секунду ослабил руку, которую все еще пронзала сильная боль, и взглянул на картину сражения: далеко впереди он увидел людей, которые спасались бегством, преследуемые армией Йорка. Все позади! Победа была на стороне Эдуарда!

В эту минуту его внимание привлек чей-то крик сбоку от него. Он резко повернул голову и увидел перекошенное лицо какого-то бородача. На одежде этого человека была эмблема дракона. На миг его руке блеснуло короткое копье и через секунду поразило Гарри в шею. Он почувствовал, как острие пробило кость, но боли не было. Гарри ощутил лишь бесконечное удивление. Он хотел крикнуть, но не мог. Вместо крика из горла вырвался какой-то захлебывающийся звук. Лицо его убийцы исчезло. Он просто двинулся дальше продолжать свое кровавое дело. Гарри опустился на колени, его руки потянулись к смертельной ране, и алая кровь хлынула на его онемевшие пальцы. Он не мог дышать, ибо нос, рот и легкие были залиты его же кровью. Гарри подумал в последний момент: «Я тону…» С этой мыслью он как подкошенный рухнул вперед, затихнув в смертном сне у кромки водной глади.

Это сражение было самым кровопролитным из всех возможных, так как битва продолжалась даже после наступления темноты. Армия противника была наголову разбита, но обезумевшие йоркисты преследовали выживших с горячностью гончих псов и убивали их повсюду, где настигали несчастных. Их военачальники тщетно пытались прекратить бессмысленную резню. Победа была безоговорочно на стороне Эдуарда, хотя и на этот раз королеве удалось спастись. Она забрала короля и своего сына из места укрытия, которое специально было выбрано в Йорке. Королева уже находилась на пути в Шотландию, где мечтала отсидеться в безопасности. Убийства продолжались и в самом Йорке, хотя Эдуард сделал невозможное, чтобы остановить дальнейшее кровопролитие. От Таутона до Йорка дорога была сплошь красной от крови, а по ее сторонам лежали тела, бесконечное количество тел. В Морланд-Плэйс новость о победе Йорка дошла еще до окончания сражения.

– О, благодарение Богу! – вскрикнула Элеонора. – Теперь нам остается только дождаться возвращения наших бравых мужчин домой.

Она собрала всю семью в часовне, где мистер Джеймс вознес Господу благодарственные молитвы за дарованную победу. Весть о том, что Маргарита снова ускользнула от возмездия, однако, омрачила всеобщую радость.

– Смерть этой женщины принесла бы облегчение всем. Пока она жива, она будет продолжать строить козни, пока она жива, она будет сеять смерть на этой земле, – заявила Элеонора.

На протяжении всей ночи собаки страшно выли, чувствуя запах крови в воздухе. В темноте то и дело мелькали чьи-то пугливые фигуры – люди мчались прочь от места трагедии в поисках убежища. Элеонора стояла в часовне, окруженная своими верными слугами. Эдуард и Изабелла были вместе с Сесилией в ее спальне, так как она ждала ребенка и они боялись, что такие потрясения могут привести к преждевременным родам. Джон, Ричард и Нэд находились в детской вместе с Ани и господином Дженни, они пытались уснуть, но каждый раз, заслышав какой-нибудь страшный и необъяснимый звук, невольно прижимались друг к другу.

Красно-кровавое солнце поднялось над горизонтом, залив розовым светом грязный снег. Вскоре после рассвета двое мужчин, хромая, зашли во двор поместья. Их одежда насквозь промокла от крови. Они были ранены, глаза их были воспалены. На лицах пришедших читалась огромная усталость, они были крайне истощены, поскольку не смогли даже поднять руку для приветствия. Их тотчас окружили с криками радости и сочувствия и провели к огню в большом холле, где сразу же появились еда и питье. Ранения мужчин не были серьезными, скорее, их одолевала усталость. Все домочадцы бросили свои занятия и выбежали к ним.

– Где остальные? – немедленно спросила Элеонора.

Мужчины обменялись тревожными взглядами.

– Где же все наши? – настаивала Элеонора.

– Остальных нет. Остались только мы двое, – наконец вымолвил один из них через силу.

– Сражение было очень тяжелым, – добавил другой.

Ему казалось, что все, о чем он говорит, бессмысленно, потому что пережито с таким напряжением сил и потерями. Ему трудно было говорить об этом еще и потому, что это заставляло словно заново переживать тот кошмар. Эта высокая сердитая женщина, стоявшая перед ним, железной рукой будто вновь отправляла его на поле битвы.

– Многих убило в первой же схватке. Нас превосходили по численности во много раз.

– Да, нас оказалось намного меньше, чем их, – подтвердил слова товарища второй. – Так было, пока не начался снег. Дик, я и другие оказались разделены. Джека, который был с нами, тут же убило. И вот нас осталось только двое.

Он понурил голову. Элеонора пыталась найти смысл в его объяснениях.

– Но Гарри? Где мой сын? – в ее голосе прозвучала мольба. Но она уже почувствовала страшную для себя правду. Дик покачал головой. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Он решился:

– Мы искали тела везде, уже после того, как все было кончено. Мы нашли несколько. Вы никогда не подумали бы, что может быть столько убитых. Господин Гарри лежал возле ручья. Мы оттащили его от воды, но не могли принести ни его, ни кого-то другого, потому что у нас не было лошади.

В этот момент он поднял голову и с нескрываемым восхищением посмотрел на свою госпожу – она приняла удар с достоинством королевы, выпрямившись и не подав виду, как сразила ее эта весть. Однако ее лицо мгновенно постарело. Как ужасно было потерять прекрасных молодых господ, как мистер Томас и мистер Гарри, но, когда человек чувствовал такую усталость, как эти двое, единственным желанием было провалиться в глубокий сон. Не успела эти мысль мелькнуть в голове у воинов, как глаза их тут же закрылись сами собой.

– Пусть о них позаботятся, – сказала Элеонора, понизив голос. – Эдуард, мы должны привезти тела до того, как на поле выйдут могильщики. Я слышала истории о том, как они иногда специально уродуют тела, чтобы их невозможно было опознать. Лучше всего отправиться вооруженными. Тебе понадобится телега, а может, и две. Привези их. Привези их домой. Возьми Оуэна и других сильных, выносливых мужчин. А еще не забудь взять саван, чтобы укрыть тела. Элис, Энн, принесите ткани господину. Поторопитесь, хватит стоять и рыдать. Джо, позаботься о лошадях. Почему все стоят? Столько всего нужно сделать! Поторопитесь!!!

– Матушка, – начал Эдуард, потрясенный скоростью происходящего, но в этот момент послышался громкий крик наверху. Лиз, горничная Сесилии, вбежала, запыхавшись, ее прическа сбилась набок от спешки.

– Мадам, мадам, у миледи начались роды. Скоро родится ребенок! – кричала она.

Эдуард вздрогнул и хотел было повернуть назад, но Элеонора твердо взяла его за руку и направила к двери.

– Я присмотрю за Маргариткой. Ты нужен в другом месте. Иди же и привези сюда своего брата и других воинов. Смерть требует такого же внимания, как и жизнь.

Ребенок родился за два часа до полудня. Это была девочка, и ее нарекли Сесилией в честь матери. Эдуард и Оуэн вернулись только после наступления темноты. Они привезли телегу, доверху нагруженную телами. Зрелище было скорбным, оно заставляло сердца сжиматься от печали. Поездка заняла у них столько времени, потому что дороги были ужасно размыты, а тел на поле оказалось так много, что потребовался не один час для поисков. Весь вечер женщины посвятили тому, что омывали тела, расчесывали гребнями волосы покойным и укутывали их в чистый лен. Затем тела павших перенесли в часовню, окуренную благовониями, где при свечах проводилась ночная служба.

Элеонора преклонила колени перед телом своего дорогого сына, дивясь тому, каким свежим и одухотворенным выглядит его лицо, которое не могла обезобразить даже смерть. Холодная вода в ручье смыла всю кровь, и кожа Гарри светилась белизной и была безупречно чистой, как мрамор.