Текст книги "Художник из 50х (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 35

На следующий понедельник Гоги приступил к работе над четвёртым проектом. Три концепции были готовы – тропический город-сад, вертикальная башня-мегаполис и летающий город мечтателей. Оставалось создать ещё несколько вариантов, чтобы показать все возможности термоядерных технологий.

Сидя за чертёжным столом с чашкой утреннего кофе, он размышлял о том, какую среду ещё не освоил человек. Воздух – есть летающий город. Суша – есть наземные варианты. А что насчёт воды?

Подводный город. Идея показалась ему захватывающей. Человечество всегда мечтало покорить океанские глубины, но технические возможности были ограничены. А термоядерные элементы могли изменить всё – обеспечить энергией подводные поселения любого размера.

Гоги взял большой лист ватмана и начал набрасывать первые контуры. В воображении рождался город под прозрачными куполами, где люди живут среди кораллов и морских рыб.

Основа конструкции – несколько соединённых между собой сфер разного размера, покоящихся на океанском дне. Самая большая сфера в центре – административно-культурный центр. Вокруг неё – жилые купола, промышленные комплексы, научные лаборатории.

Материал стен – сверхпрочное прозрачное стекло или, возможно, новый синтетический материал. Жители города должны постоянно видеть подводный мир, чувствовать себя его частью, а не пленниками в железной капсуле.

Особую роль в проекте играла морская биология. Гоги представлял, как вокруг города развивается искусственная экосистема – коралловые рифы, водорослевые плантации, фермы по разведению рыбы и морепродуктов.

– Подводное сельское хозяйство, – пробормотал он, рисуя ряды садков с рыбами. – Марикультура в промышленных масштабах.

Термоядерные элементы размещались в специальных защищённых отсеках. Они обеспечивали не только электричество, но и тепло – поддерживали комфортную температуру в холодных океанских глубинах. Мощные насосы создавали циркуляцию воздуха, системы опреснения перерабатывали морскую воду в питьевую.

Транспортная система состояла из подводных туннелей, соединяющих различные купола, и небольших субмарин для перемещения по городу. Для связи с поверхностью – специальные лифты в герметичных шахтах, поднимающиеся со дна океана.

Гоги увлёкся деталями. В жилых куполах он расположил уютные квартиры с панорамными окнами, откуда открывался вид на океанские глубины. Представлял, как дети растут, наблюдая за стаями тропических рыб, как учёные изучают морскую фауну прямо из своих лабораторий.

Центральный купол получился особенно впечатляющим – огромное общественное пространство высотой в несколько этажей, где располагались театры, музеи, библиотеки. Через прозрачные стены проникал мягкий подводный свет, создавая удивительную атмосферу.

– А что если добавить искусственное освещение? – подумал Гоги и начал рисовать систему подводных прожекторов.

Мощные лампы, питающиеся от ТЭНов, освещали город снаружи, превращая его в сияющую жемчужину на океанском дне. Свет привлекал морских обитателей, создавая вокруг поселения настоящий подводный заповедник.

Промышленная зона заслуживала отдельного внимания. Здесь размещались заводы по переработке морских ресурсов, опреснительные установки, цеха по производству синтетических материалов из морской воды. Всё это работало автоматически, управляемое операторами из центрального купола.

Особенно интересной показалась ему идея подводных ферм. Огромные садки с различными видами рыб, плантации морской капусты и других водорослей, разведение моллюсков и ракообразных. Океан превращался из враждебной среды в источник пищи и сырья.

К полудню основная концепция была готова. Гоги отошёл от стола и критически оценил свою работу. Подводный город получился не менее впечатляющим, чем предыдущие проекты. Может быть, даже более романтичным – что может быть загадочнее жизни в океанских глубинах?

В дверь постучали. Вошёл Крид с папкой документов.

– Георгий Валерьевич, как дела? – поинтересовался он, но, увидев рисунок на столе, сразу подошёл ближе. – А это что за проект?

– Подводный город, – объяснил Гоги. – Четвёртая концепция для презентации.

Крид долго изучал чертёж, время от времени что-то бормоча себе под нос.

– Интересно, – сказал он наконец. – Очень интересно. А вы учитывали давление воды на такой глубине?

– В общих чертах. Думаю, современная техника позволит создать достаточно прочные конструкции.

– Безусловно. ТЭНы дают столько энергии, что можно обеспечить любые системы жизнеобеспечения.

Крид указал на рисунки подводных ферм.

– А вот это особенно ценно. Океан – неисчерпаемый источник пищи, если правильно его использовать.

– Марикультура, – кивнул Гоги. – Разведение морепродуктов в промышленных масштабах.

– Знаете, что меня больше всего поражает в ваших проектах? – сказал Крид, откладывая чертёж. – Вы не просто рисуете города, вы создаёте новые способы жизни. Каждый проект открывает человеку новую среду обитания.

– Разве не в этом смысл прогресса? Расширять границы возможного?

– Именно. И ваши города показывают, что с термоядерными технологиями нет недоступных мест. Джунгли, пустыни, океанские глубины, даже небо – всё может стать домом для человека.

Крид сел в кресло напротив стола.

– Сколько концепций планируете создать?

– Думаю, штук пять-шесть будет достаточно. Показать все основные варианты – наземные, подводные, воздушные, подземные…

– Подземные? – заинтересовался Крид.

– Да, думаю сделать проект города в горах или под землёй. Для районов с суровым климатом или сложным рельефом. Либо оставим на потом и можно будет проработать ещё пять проектов различного типа.

– Отличная идея. А когда планируете завершить все работы?

– К концу месяца, как договаривались.

– Прекрасно. – Крид встал и направился к двери. – Продолжайте в том же духе, Георгий Валерьевич. Ваши концепции произведут настоящую сенсацию.

После его ухода Гоги продолжил работу над подводным городом. Добавил детали систем безопасности – аварийные шлюзы, запасные источники воздуха, спасательные капсулы для экстренной эвакуации на поверхность.

Особое внимание уделил рекреационным зонам. Подводные парки с искусственными коралловыми рифами, где жители могли отдыхать и заниматься дайвингом. Спортивные комплексы с бассейнами, где можно было плавать, наблюдая через стеклянные стены за настоящими океанскими глубинами.

К вечеру проект был завершён. Подводный город стал ещё одним доказательством того, что человеческой изобретательности нет предела. С правильными технологиями можно создать комфортную жизнь в любых условиях – даже на дне океана.

Убирая чертежи в папку, Гоги подумал о том, что создаёт не просто архитектурные проекты, а мечты о будущем человечества. Каждый город – это новая возможность, новый способ существования, новая граница, которую предстоит преодолеть.

И возможно, когда-нибудь эти мечты станут реальностью.

Во вторник утром Гоги приступил к работе над пятым проектом. В голове уже сложился образ – арктический город, способный функционировать в самых суровых климатических условиях планеты. Но чем больше он думал об этом, тем яснее становилось, что такой город должен стать не просто арктическим поселением, а прототипом для будущего освоения космоса.

Он расстелил новый лист ватмана и начал набрасывать контуры. Арктика и космос имели много общего – экстремальный холод, необходимость полной автономности, изоляция от внешнего мира. Город, способный выжить в полярную ночь при температуре минус шестьдесят, легко адаптируется для лунных или марсианских условий.

Основа концепции – модульная структура. Несколько соединённых между собой куполов, каждый из которых выполнял определённую функцию. Жилой модуль, производственный, научно-исследовательский, сельскохозяйственный. При необходимости систему можно расширить, добавив новые модули.

Гоги тщательно прорисовывал каждый купол. Форма – полусфера, наиболее устойчивая к ветровым нагрузкам и снежным заносам. Материал – многослойное термостойкое покрытие с воздушными прослойками для максимальной теплоизоляции.

Центральный модуль был самым большим – здесь размещались административные службы, больница, школа, культурные учреждения. Вокруг него кольцом располагались жилые купола, соединённые тёплыми переходами-тоннелями.

– В космосе эта схема будет работать ещё лучше, – размышлял Гоги вслух. – Никакого ветра, никаких осадков, только вакуум и радиация.

Система жизнеобеспечения получилась особенно сложной. Мощные термоядерные элементы обеспечивали обогрев всего комплекса, поддерживая внутри комфортную температуру даже при арктических морозах. Замкнутый цикл воздухообмена с системами очистки и регенерации атмосферы.

Особое внимание он уделил продовольственному модулю. Огромные гидропонные теплицы выращивали овощи и фрукты круглый год. Грибные фермы производили белковую пищу. Замкнутая экосистема, способная прокормить несколько тысяч человек без внешних поставок.

– А для космической колонии это критически важно, – отметил про себя Гоги. – Доставка грузов с Земли будет слишком дорогой.

Транспортная система адаптировалась под арктические условия. Снегоходы и вездеходы для передвижения по поверхности, подземные тоннели для связи между удалёнными модулями. А в космической версии – герметичные шлюзы и скафандры для выходов в открытый космос.

Научно-исследовательский комплекс занимал отдельный купол. Лаборатории для изучения арктической природы, метеорологические станции, радиосвязь с внешним миром. В космическом варианте здесь разместились бы обсерватории и лаборатории для изучения других планет.

Гоги увлёкся идеей адаптации проекта для космоса. Начал рисовать второй вариант того же города – лунную базу. Те же модульные купола, но приспособленные для условий вакуума и низкой гравитации.

На Луне не нужна защита от ветра и снега, зато требуется экранирование от космической радиации. Гоги изменил конструкцию куполов, добавив металлическую защиту и системы генерации искусственного магнитного поля.

Лунная база получилась более компактной, но и более технологичной. Солнечные батареи дополняли термоядерные элементы, обеспечивая энергией все системы. Специальные шахты вели к подлунным пещерам, где можно было разместить промышленные производства.

– Сначала Арктика, потом космос, – бормотал он, переключаясь между двумя вариантами проекта. – Отработаем технологии в земных условиях, а затем перенесём их на другие планеты.

К обеду оба варианта были готовы в общих чертах. Арктический город-прототип и его космическая адаптация – лунная колония. Один проект, два применения, одни и те же принципы модульного строительства.

В дверь постучали. Вошёл Селельман с чашкой чая.

– Георгий Валерьевич, можно посмотреть, чем занимаетесь? – спросил он, ставя чай на стол.

– Конечно. Вот, проектирую арктический город. А заодно думаю о его космической версии.

Селельман наклонился над чертежами, и глаза его загорелись.

– Боже мой! – воскликнул он. – Да это же готовый проект для освоения космоса! Модульная структура, автономные системы жизнеобеспечения…

– Именно так я и думал. Сначала отработать все технологии в Арктике, а потом применить на Луне или Марсе.

– Гениальная идея! – Селельман взял лупу и начал изучать детали. – А вот эта система регенерации воздуха – как она работает?

– Замкнутый цикл. Растения поглощают углекислый газ и выделяют кислород, специальные фильтры очищают воздух от примесей. В космосе это особенно важно.

– А источники воды?

– В Арктике – растапливаем снег и лёд. На Луне – извлекаем из лунного грунта или доставляем с Земли в качестве неприкосновенного запаса.

Селельман долго изучал схемы обеих версий города.

– Знаете что, – сказал он наконец, – я покажу эти чертежи своим коллегам из космической программы. Уверен, они заинтересуются.

– У нас есть космическая программа? – удивился Гоги.

– Конечно! Пока засекреченная, но очень амбициозная. Планируем запустить спутник в следующем году, а потом и пилотируемые полёты.

– И лунные экспедиции?

– Через десять-пятнадцать лет, вполне возможно. А ваши проекты городов могут стать основой для постоянных космических баз.

После ухода Селельмана Гоги продолжил работу с удвоенным энтузиазмом. Теперь он создавал не просто концепции городов будущего, а проекты освоения космоса. Его рисунки могли определить, как человечество будет жить на других планетах.

Он добавил в лунную версию специальные модули для научных исследований – лаборатории по изучению лунного грунта, обсерватории для наблюдения за глубоким космосом, мастерские для производства оборудования из местных материалов.

Особенно его увлекла идея лунных шахт. На Луне можно добывать редкие металлы и минералы, которых нет на Земле. Лунная колония могла стать не только научной базой, но и промышленным центром.

К вечеру проект был завершён. Два города – земной и космический, связанные общей идеей модульного строительства и автономного существования. Ступень в освоении Вселенной, начинающаяся с покорения земной Арктики.

Убирая чертежи в папку, Гоги думал о том, что рисует историю будущего человечества. Сначала люди освоят все уголки Земли – тропики, пустыни, океаны, полярные области. А потом отправятся к звёздам, неся с собой опыт, накопленный в земных экспериментальных городах.

И возможно, когда-нибудь его внуки будут жить в городах на Луне, построенных по чертежам, которые он создаёт сегодня в московском кабинете.

Мечта становилась всё реальнее с каждым новым проектом.

В четверг утром Анна Фёдоровна передала, что Виктор Крид ждёт Гоги к себе в кабинет с готовыми материалами. Собрав все пять концепций в большую папку, Гоги направился к начальнику.

Крид сидел за столом и изучал какие-то документы. На журнальном столике стоял кофейник, но игральной доски сенет не было – видимо, сегодняшняя встреча носила сугубо деловой характер.

– Георгий Валерьевич, проходите, – поднял голову Крид, не вставая из-за стола. – Садитесь. Покажите, что у вас получилось.

Гоги разложил чертежи на большом столе, начиная с первого проекта.

– Тропический город-сад, – представил он. – Гармония природы и технологий, комфортный климат в любых широтах за счёт термоядерных элементов.

Крид молча изучал рисунок, время от времени кивая. Лица его было не прочесть за авиаторами.

– Следующий – город-башня, – продолжал Гоги. – Вертикальный мегаполис с искусственными экосистемами на каждом уровне. Экономия территории, максимальная эффективность использования пространства.

– Интересно, – коротко прокомментировал Крид, делая пометки в блокноте.

– Третий проект – летающий город, – Гоги разворачивал следующий чертёж. – Мобильность, научные исследования атмосферы, обсерватории выше облачного слоя.

Крид поднял чертёж ближе к глазам, внимательно рассматривая детали конструкции летающих платформ.

– Четвёртый – подводный город. Освоение океанских ресурсов, марикультура, изучение морских глубин.

– Практично, – сухо отметил Крид.

– И последний – арктический город-модуль, – Гоги выложил финальный проект. – Прототип для экстремальных условий и потенциальной космической колонизации.

Крид отложил авиаторы и долго изучал все пять концепций, переходя от одной к другой. Молчание затягивалось, и Гоги начал нервничать.

– Что скажете? – наконец решился он спросить.

Крид собрал чертежи в аккуратную стопку и посмотрел на Гоги.

– Работа выполнена на высоком уровне, – сказал он ровным голосом. – Технически грамотно, художественно выразительно, концептуально цельно.

– Но?

– Никаких «но». Именно то, что нужно для презентации.

Крид встал и подошёл к сейфу.

– Каждый проект показывает новые возможности термоядерных технологий. Тропический город демонстрирует климат-контроль. Башня – эффективное использование энергии. Летающий город – мобильные энергетические системы. Подводный – автономность. Арктический – универсальность.

Он достал из сейфа папку и положил на стол.

– Пять способов изменить мир. Пять направлений развития цивилизации.

– Значит, проекты подходят для показа? – уточнил Гоги.

– Более чем подходят, – Крид сел обратно за стол. – Завтра передам их в типографию. Нужно сделать качественные копии для презентации.

– А когда сама презентация?

– Следующая неделя. Точную дату сообщат дополнительно.

Крид открыл папку из сейфа и достал несколько фотографий.

– А пока посмотрите на это, – сказал он, протягивая снимки Гоги.

На фотографиях были изображены какие-то промышленные сооружения – высокие трубы, бетонные здания, металлические конструкции. Всё выглядело очень современно и технологично.

– Что это? – спросил Гоги.

– Первый опытный термоядерный энергоблок. Запущен на прошлой неделе в режиме тестирования.

Гоги внимательно рассмотрел снимки. Действительно, комплекс выглядел впечатляюще – явно не обычная электростанция.

– И как результаты?

– Превосходные. Мощность в десять раз больше расчётной, стабильность работы идеальная. Технология готова к массовому применению.

Крид убрал фотографии обратно в папку.

– Именно поэтому ваши проекты так важны. Мы можем предложить не только технологию, но и видение будущего. Показать, как изменится жизнь людей с появлением неограниченной энергии.

– Понимаю, – кивнул Гоги. – Мои рисунки – это иллюстрация к техническому прогрессу.

– Не иллюстрация. Программа действий.

Крид налил кофе в две чашки и протянул одну Гоги.

– Знаете, что меня больше всего впечатляет в ваших проектах? – сказал он, отхлебывая кофе. – Масштаб мышления. Вы думаете не о зданиях, а о цивилизации.

– Разве не так и должно быть?

– Именно так. Архитекторы обычно проектируют дома. Вы проектируете способы жизни.

Крид встал и подошёл к карте СССР на стене.

– Представьте: через двадцать лет по всей стране строятся города по вашим проектам. В Сибири – арктические модули. На Дальнем Востоке – тропические сады. В пустынях Средней Азии – подводные оазисы с опреснительными установками.

– Заманчивая перспектива, – признал Гоги.

– Не просто заманчивая. Реальная.

Крид вернулся к столу и собрал чертежи в папку.

– Георгий Валерьевич, вы создали нечто большее, чем архитектурные проекты. Вы создали мечту о будущем. И эта мечта может стать реальностью.

– Спасибо за высокую оценку.

– Это не оценка. Это констатация факта.

Крид запер папку в сейф и повернулся к Гоги.

– На следующей неделе узнаем, как воспримут ваши идеи на самом верху. Но я уверен в успехе.

– А если не понравится?

– Понравится, – коротко ответил Крид. – Качество работы говорит само за себя.

Он подошёл к двери, давая понять, что встреча окончена.

– Отдыхайте до понедельника. Основная работа выполнена, остальное зависит от других людей.

Гоги встал и направился к выходу.

– Виктор, спасибо за доверие. Было интересно работать над таким проектом.

– И мне было интересно наблюдать за процессом, – ответил Крид. – Увидеть, как рождается будущее.

Выходя из кабинета, Гоги почувствовал странное удовлетворение. Крид не был человеком эмоциональных реакций, но его сдержанное одобрение стоило дорогого. Работа принята, проекты готовы к презентации, осталось ждать реакции высшего руководства.

В своём кабинете он убрал рабочие материалы и откинулся в кресле. Месяц напряжённой работы подходил к концу. Пять концепций городов будущего, пять способов изменить мир, пять шагов в завтрашний день.

Теперь оставалось узнать, готова ли страна к таким переменам.

В понедельник утром Семён Петрович приехал не в обычное время, а на час раньше. Вместо повседневного костюма на нём была парадная форма, а машина сияла свежей полировкой.

– Георгий Валерьевич, – сказал он торжественно, – сегодня особенный день. Поедем не на Лубянку.

– А куда? – спросил Гоги, садясь в машину.

– Виктор Крид велел забрать вас и доставить к главному входу в Кремль. Презентация назначена на десять утра.

У Гоги перехватило дыхание. Кремль. Презентация для самого Сталина. То, о чём он думал как о далёкой возможности, становилось реальностью прямо сейчас.

Машина покатила по утренней Москве, но Гоги почти не замечал пейзажи за окном. В голове крутились мысли о предстоящей встрече. Что, если проекты не понравятся? Что, если он скажет что-то не то? Что, если…

– Не волнуйтесь, товарищ художник, – сказал Семён Петрович, заметив его состояние. – Виктор Крид знает своё дело. Если он везёт вас в Кремль, значит, уверен в успехе.

У Спасской башни их уже ждал Крид. Он стоял возле служебного входа в безупречном тёмно-синем костюме, с портфелем в руке и неизменными авиаторами. Увидев подъезжающую машину, он подошёл и сел рядом с Гоги.

– Доброе утро, Георгий Валерьевич, – поздоровался он спокойно, словно они ехали на обычную рабочую встречу. – Готовы к презентации?

– Честно говоря, волнуюсь, – признался Гоги.

– Это нормально. Но помните – ваша работа отличная. Просто покажите проекты и коротко объясните концепции. Подробности оставьте мне.

Машина проехала через Троицкие ворота и остановилась во внутреннем дворе Кремля. Гоги в первый раз оказался внутри главной крепости страны, и величие окружающих зданий поразило его.

– Идёмте, – сказал Крид, выходя из машины. – Нас ждут.

Они прошли через несколько контрольных постов, где охранники тщательно проверяли документы. Портфель Крида просветили специальным прибором, Гоги досмотрели металлоискателем. Наконец их провели в одно из зданий комплекса.

Коридоры были широкими, с высокими потолками и паркетными полами. По стенам висели портреты партийных деятелей и картины на исторические темы. Шаги гулко отдавались под сводами.

– Нервничаете? – тихо спросил Крид.

– Немного, – ответил Гоги.

– Это пройдёт, как только начнёте рассказывать о своих проектах. Увлечённость – лучшее лекарство от волнения.

Они остановились перед массивной дверью с табличкой «Малый зал заседаний». Крид поправил галстук и посмотрел на Гоги.

– Последние инструкции. Говорите просто и ясно. Не используйте сложных терминов. Если спросят о технических деталях, переадресовывайте вопросы мне. Ваша задача – показать красоту и практичность проектов.

– Понял.

– И самое главное – будьте собой. Не пытайтесь произвести впечатление, просто рассказывайте о том, что создали.

Крид постучал в дверь. Послышался приглушённый голос: «Войдите».

Зал оказался не таким большим, как ожидал Гоги. Овальный стол в центре, несколько кресел, карты на стенах. За столом сидели четыре человека, и Гоги сразу узнал одного из них – Иосифа Виссарионовича Сталина.

Вождь выглядел старше, чем на портретах – седые усы, глубокие морщины, но взгляд острый и внимательный. На нём был простой китель защитного цвета, без орденов и наград.

– Товарищ Крид, – произнёс Сталин негромким голосом с лёгким грузинским акцентом, – представьте нашего художника.

– Иосиф Виссарионович, – Крид сделал лёгкий поклон, – позвольте представить Георгия Валерьевича Гогенцоллера, автора концепций городов будущего.

Сталин кивнул Гоги.

– Садитесь, товарищ художник. Покажите, что вы для нас приготовили.

Крид достал из портфеля чертежи и разложил их на столе. Остальные участники встречи – Гоги узнал среди них Берию – подвинулись ближе.

– Пять концепций городов, работающих на термоядерной энергии, – начал Крид. – Каждый проект рассчитан на определённые условия и задачи.

Сталин взял первый чертёж – тропический город-сад.

– Объясните идею, товарищ Гогенцоллер, – обратился он к Гоги.

– Иосиф Виссарионович, – начал Гоги, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, – этот город позволяет создать комфортный тропический климат в любой точке страны. Термоядерные элементы обеспечивают энергией системы климат-контроля, превращая даже сибирскую тайгу в цветущий сад.

– Интересно, – кивнул Сталин, изучая детали чертежа. – А производство где размещается?

– Под землёй, товарищ Сталин. Наверху – только красота и комфорт для жителей.

– Правильный подход. Человек должен жить красиво.

Сталин взял следующий проект – город-башню.

– А здесь какая идея?

– Вертикальная концентрация, – объяснил Гоги. – Весь город в одном здании. Экономия территории, эффективное использование ресурсов. И искусственные леса на разных уровнях.

– Леса внутри здания? – удивился один из присутствующих.

– Да, товарищ. Полноценные экосистемы с деревьями, животными, птицами. Горожане могут гулять по лесу, не покидая свой дом.

Сталин долго рассматривал чертёж города-башни.

– Смелое решение, – сказал он наконец. – Природа и техника в единстве.

Так они разобрали все пять проектов. Сталин задавал вопросы, Гоги отвечал, стараясь говорить просто и понятно. Постепенно волнение улетучилось – он увлёкся рассказом о своих городах, забыв о том, где находится и с кем разговаривает.

– Товарищ Крид, – обратился Сталин к начальнику Гоги, – технически всё это осуществимо?

– Безусловно, Иосиф Виссарионович. Термоядерные элементы дают достаточно энергии для любых проектов.

– А сроки реализации?

– При должном финансировании – первый экспериментальный город можно построить за два года.

Сталин встал и прошёлся по залу, размышляя.

– Товарищ Гогенцоллер, – сказал он, остановившись перед Гоги, – ваши проекты показывают правильное понимание задач. Строить не просто города, а новый образ жизни.

– Спасибо, товарищ Сталин.

– Вопрос в том, с чего начать. Какой проект реализовать первым?

Гоги подумал.

– Я бы предложил арктический город-модуль, – сказал он. – Он технически проще остальных, но покажет все возможности новых технологий.

– Почему именно арктический?

– Экстремальные условия – лучший полигон для испытаний. Если город выдержит арктическую зиму, он выдержит всё.

Сталин кивнул.

– Логично. Товарищ Крид, подготовьте техническое задание на строительство опытного арктического города. Срок – полгода.

– Будет исполнено, Иосиф Виссарионович.

Встреча подошла к концу. Сталин пожал руки Криду и Гоги.

– Хорошая работа, товарищи. Именно так должно развиваться наше государство – смело, технологично, с заботой о людях.

Выходя из Кремля, Гоги всё ещё не мог поверить в произошедшее. Его проекты одобрены самим Сталиным. Один из них будет построен в реальности. Мечта становится явью.

– Ну как впечатления? – спросил Крид, когда они сели в машину.

– Потрясающе, – честно ответил Гоги. – И немного нереально.

– Очень даже реально. Через полгода начинается строительство вашего арктического города.

Машина выехала из Кремля и направилась по Красной площади. Гоги смотрел на купола собора Василия Блаженного и думал о том, что жизнь снова сделала невероятный поворот.

Утром он был художником, рисующим концепции. Вечером стал архитектором будущего, чьи проекты воплотятся в жизнь по решению самого Сталина.

Такое бывает только в сказках. Или в СССР 1950 года.

Вечером в среду Гоги ехал в Большой театр на дебют Николь в роли Лизы. После триумфа в Кремле хотелось разделить радость с близким человеком, и кто мог лучше понять значение этого дня, чем актриса, которая сама недавно осуществила свою мечту?

Семён Петрович довёз его прямо к главному входу театра. Гоги был в своём лучшем костюме, с букетом белых роз – традиционные цветы для дебютантки.

– Увидимся завтра, товарищ художник, – сказал водитель. – Поздравляю с успехом в Кремле.

– Спасибо, Семён Петрович.

Театр сиял огнями, публика в нарядных костюмах и вечерних платьях поднималась по ступеням. Гоги занял место в партере – билет прислала сама Николь с запиской: «Хочу, чтобы вы видели мой триумф».

Когда поднялся занавес и началась опера, Гоги понял, что Николь не преувеличивала. Её Лиза была не просто технически безупречной – она жила на сцене, дышала, страдала, любила. Зал замирал в напряжении во время её арий, а в финале разразился овацией.

После спектакля Гоги прошёл к служебному входу, где его уже ждала Николь – сияющая, счастливая, всё ещё в сценическом платье.

– Георгий! – бросилась она к нему. – Вы видели? Слышали эти аплодисменты?

– Видел и слышал, – улыбнулся он, вручая букет. – Вы были великолепны. Настоящая звезда.

– Это всё благодаря вам! Если бы вы не помогли с рекомендацией…

– Талант нельзя рекомендовать. Я только открыл дверь, а прошли через неё вы сами.

Они ехали к ней домой в такси, и Николь не переставала рассказывать о спектакле, о реакции критиков, о планах на будущее. Глаза её светились счастьем.

– А у вас как дела? – спросила она наконец. – Помню, вы говорили о каких-то важных проектах.

– Сегодня был особенный день, – сказал Гоги осторожно. – Мои работы одобрили на самом высоком уровне.

– Как замечательно! Значит, мы оба сегодня победители.

Дома Николь переоделась в лёгкое домашнее платье, а Гоги снял галстук и пиджак. Она открыла бутылку шампанского – настоящего французского, которое берегла для особого случая.

– За наши успехи! – произнесла она, поднимая бокал. – За то, что мечты сбываются!

Они выпили, и шампанское ударило в голову после напряжённого дня. Николь включила патефон, поставила пластинку с танго.

– Потанцуете со мной? – спросила она. – Хочу отпраздновать этот вечер как следует.

Танго оказалось совсем не похожим на их прежние вальсы. Это был танец страсти, близости, взаимного притяжения. Николь двигалась как настоящая танцовщица, её тело изгибалось в ритме музыки, а глаза не отрывались от лица Гоги.

– Знаете, – прошептала она, приближаясь совсем близко, – сегодня я поняла, что жизнь может быть прекрасной. И хочу разделить эту красоту с вами.

Музыка стихла, но они не разъединились. Стояли в объятиях друг друга, чувствуя биение сердец, дыхание, тепло тел.

– Николь, – тихо сказал Гоги, – вы уверены?..

– Абсолютно, – ответила она, поднимая к нему лицо. – Сегодня наш день. Наша ночь.

Их губы встретились в долгом, страстном поцелуе. Всё остальное перестало существовать – была только она, её губы, её объятия, её шёпот о любви и счастье.

Они танцевали без музыки, медленно кружась по комнате, останавливаясь для поцелуев, снова начиная своё волшебное движение. Свечи на столе оплывали, за окном сгущалась московская ночь, а они были только вдвоём в своём мире любви и нежности.

– Я так долго ждала этого момента, – шептала Николь, прижимаясь к нему. – С самой нашей первой встречи…

– И я, – признался Гоги. – Вы перевернули всю мою жизнь.

Ночь окутала их своим бархатным покрывалом, и в этой ночи не было ничего, кроме любви, кроме счастья двух людей, нашедших друг друга в огромном мире.

Когда первые лучи рассвета заглянули в окна, они лежали в объятиях друг друга, счастливые и умиротворённые. Николь положила голову на его плечо, её огненные волосы рассыпались по подушке.

– Георгий, – прошептала она сонно, – обещайте, что это не сон.

– Не сон, – тихо ответил он, целуя её в макушку. – Самая прекрасная реальность в моей жизни.

За окном просыпалась Москва – город их встреч, их любви, их будущего. Впереди были новые дни, новые проекты, новые мечты. Но этой ночью они были просто мужчиной и женщиной, полюбившими друг друга и нашедшими своё счастье в объятиях под звёздным небом 1950 года.