Текст книги "Последний орк"

Автор книги: Сильвана Де Мари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

С отрубленной головой в руках Розальба прошла мимо Авроры. Та еще больше побледнела, но не выдала своих чувств и последовала за королевой.

На городской стене воцарилось невыносимое молчание. Слева от Розальбы стояла Аврора со своими лучниками, справа – Ранкстрайл с солдатами. На том берегу Догона выстроились отряды орков, а их командиры сосредоточились напротив большого подъемного моста.

Орк по имени Сриассинк оказался невысоким, с поредевшей седой бородкой и такими же редкими зубами. Он возглавлял огромный отряд арбалетчиков и представлял собой прямое нарушение правил орков, всегда выбиравших себе командиров из числа самых высоких представителей своего племени.

– Где человек с имя Арньоло? – злобно заорал он. – Он обещать нам ведьма, и теперь он говорить с нами!

Вытянув руку вперед, Розальба показала ему отрубленную голову и бросила ее вниз.

– Арньоло больше нечего вам сказать, – презрительно ответила она. – И подобная судьба ждет всех предателей Далигара. Говорить буду я.

На городской стене замерли все, включая Джастрина.

Орк пришел в ярость: ему только что показали окровавленную голову человека, с которым он договаривался, и это роняло его достоинство в глазах остальных орков. За его спиной послышались злобные смешки: вызвавшись вести переговоры, он наверняка похвалялся перед остальными своими дипломатическими способностями.

– Я не говорить с женщина, – прорычал Сриассинк, в то время как первый ряд арбалетчиков выстраивался за его спиной. – Ты – женщина, к тому же с ребенок в животе, из всех создания ты самое грязное. Ты больше грязная, чем свинья или собака. Если я говорить с тобой, я потерять мою честь. Если женщина с ребенок в животе видит, как орк после смерти положить в землю, то даже орк, мертвый в сражении, терять честь.

Он плюнул на землю. Розальбу переполнила ненависть, лютая, дикая ненависть. Вместе с ненавистью возросла и ее ярость. Ребенок, которого она носила под сердцем, должен был увидеть свет, даже если бы для этого ей пришлось убить миллион орков на своем пути. Она была к этому готова. Розальба сжала эфес своего короткого меча в форме полумесяца и заговорила ледяным тоном:

– А я и не давала тебе позволение говорить со мной! Ты должен выслушать то, что я скажу, и потом решить, умирать тебе здесь или убираться восвояси. Вы все, возвращайтесь обратно в те несчастные грязные земли, которые изрыгнули вас из своих недр. Если вы научитесь обрабатывать их, то грязь превратится в почву, а вы превратитесь в народ. До тех пор вы будете всего лишь бандой подлых разбойников, которые не стоят даже земли, по которой ходят, и вас будет дозволено уничтожать, похваляясь количеством убитых. Я приказываю тебе убираться и увести за собой свою орду, иначе вся земля в долине Догона пропитается вашей кровью, превращаясь в грязь и насыщая червей, которых мы будем потом насаживать на крючок, отправляясь на рыбалку. И для вас это будет самым достойным погребением.

Орк пошатнулся, словно его ударили. Воины за его спиной грозно забормотали. Розальба поняла, что задела его воинскую честь. Ее слова уничтожили его авторитет, а может быть, и его власть.

– Кто ты такая, женщина, что смеешь говорить с мной, как с раб, я – великий командир! Я разрушить тебя и твой город. Мы перерезать горло всем до последний, и после того как мы перерезать горло живым, мы убить детей внутри матери! – заорал орк прерывающимся от ярости голосом.

– Неправда, я говорю с тобой не как со слугой. Мои слуги – хорошие люди, и я никогда не позволю себе обратиться к ним без уважения, – ответила королева. Ропот орков усилился.

– Я лично перерезать горло тебе и ублюдку у тебя в животе, – пригрозил командир орков.

– Я – правительница Далигара, командующий его армией и королева его народа. Я – наследница Ардуина. В моих жилах течет его кровь. Ребенок, которого я ношу под сердцем, – законный наследник эльфов и великого Ардуина. Мои дети, в жилах которых течет кровь Последнего Эльфа и кровь Ардуина, закончат дело, начатое мной сегодня, – они уничтожат орков, посмевших пролить кровь невинных сынов Мира Людей.

Имя Ардуина мрачно прозвучало над войском орков. Их командир побледнел.

– Я не бояться! – ответил он. – Даже орки монг-хагул мы никогда не бояться!

Это было его ошибкой, и Розальба заметила это. Орк тоже понял, но было поздно. Отрицая свой страх, Сриассинк признавал, что знает, что это такое. Он потерял последнюю честь.

Роби не знала, кто, черт побери, такие эти орки монг-хагул и какое отношение они имеют к разговору. Наверное, это какие-то мифические существа, вроде монстров или демонов. Логика орков, по-видимому, отличалась от человеческой, но в любом случае это был не самый подходящий момент, чтобы пополнять свои знания в области географии и истории, задавая оркам вопросы. Она просто рассмеялась в ответ.

– Но я совсем не хочу тебя напугать! – мягко сказала она, как будто успокаивая его. – Я хочу всего лишь поскорее срубить тебе голову и вернуться обратно в постель: видишь ли, с тех пор как я жду ребенка, у меня часто отекают ноги, и мне нужно больше отдыхать.

Толпа орков зарычала. Из строя арбалетчиков полетела стрела, но не в королеву, а в командира орков. Тот позволил беременной женщине угрожать им и обесчестить разговорами о своих женских делах. Этим Розальба обесчестила не только его, но и всех орков. Сриассинк, пораженный стрелой в шею, еще мгновение смотрел на королеву, потом кровь хлынула у него из глотки, он захрипел и упал на землю.

– Одним меньше, – пробормотал Ранкстрайл.

– Одним меньше, – подтвердил Лизентрайль. – Их втрое больше, чем нас, зато слова наши втрое сильнее. Эй, капитан, знаешь, почему Эльфа ничто не могло остановить и почему он никого не боялся? С такой женушкой, как эта, орки небось были для него не страшнее восковых фигурок.

Она была великим вождем, эта молодая беременная королева. Порой она немного нервничала – нельзя этого не признать. С другой стороны, ее предок, судя по рассказам, тоже не шутил, когда принимался за дело.

Глава двенадцатая

Розальба вернулась в свои покои, чтобы в последний раз обнять дочку. Она не представляла, как сможет вновь сесть на коня.

Капитан следовал за ней, попутно объясняя свою идею выступить двумя отрядами: его капрал со вновь прибывшими поскакали бы на восток, якобы желая отправиться в Варил… Его голос все больше и больше терялся вдали.

Роби почувствовала резкую боль в животе. На мгновение у нее перехватило дыхание, потом боль прошла, и она вновь смогла дышать. Лицо ее побледнело. Ранкстрайл обеспокоенно смотрел на нее.

– Ребенок! – воскликнул он. – Пришел срок родиться ребенку?

– Нет, еще нет – слишком рано. Если он родится сейчас, то будет слишком маленьким и слабым!

– Госпожа, – с полным спокойствием ответил Ранкстрайл, – идите в свою комнату. Я поведу войско. Я выиграю эту войну за вас. Я поклялся сражаться и умереть за вашего супруга – теперь я клянусь в этом вам и вашим детям. Я в долгу перед вашим мужем, освободившим мой город, моих родных и… да, и меня самого. Если мне придется срубить головы всем оркам отсюда и до Черных гор, чтобы ваш ребенок мог родиться, клянусь, я не отступлю. А теперь идите.

– Нет, – ответила Розальба, – я должна вести людей в атаку. Обо мне, только обо мне говорится в предсказании…

– Предсказании? В каком предсказании? А, я понял, мне говорили что-то восемь лет назад: что вас и вашего супруга увидел во сне сир Ардуин, или что-то в этом роде. То есть если вы ему снились, то вас ждет предначертанная вам судьба. Но я же не собираюсь вести войну против орков, госпожа, я всего лишь хочу захватить их продовольственный обоз. Хоть обо мне и не говорится ни в каком предсказании, и в жилах моих не течет кровь героев, и командую я армией, описывать которую не захотел бы ни один менестрель, но до обоза орков я доберусь. Госпожа, пусть без вас, но мы захватим продовольствие. Я сражаюсь тем, что есть.

Розальба замерла, и не только от нового приступа боли в животе.

– Почему вы это сказали? «Я сражаюсь тем, что есть»?

Капитан пожал плечами:

– Не знаю, само вырвалось.

– И вы сражаетесь, чтобы побеждать?

– Госпожа, – растерялся капитан, – я думаю, лишь совершеннейший кретин сражается, чтобы проиграть, – он улыбнулся. – Не беспокойтесь, госпожа, отдохните. Я захвачу для вас обоз с продуктами.

Ранкстрайл поклонился и вышел. Роби смотрела, как он подходит к крутой лестнице, ведущей к бастионам, пока у нее снова не перехватило дыхание от боли.

– Капитан, – крикнула она, как только вновь смогла дышать. Ранкстрайл обернулся. – Мой конь… для атаки… Возьмите для атаки Энстриила.

Капитан кивнул. Он еще раз взглянул на нее, повернулся и исчез из виду.

Роби пришлось опереться на стену, чтобы не упасть.

Когда она рожала Эрброу, Йорш был рядом с ней, обнимая и поддерживая ее спину. Боль была легкой, словно спокойные морские волны, набегающие на чистый берег. Боль накатывала и уходила, давая ей возможность дышать и слышать голос Йорша, напевавшего ей что-то; потом к звукам летней ночи и шуму моря добавился плач их дочери. В голосе Йорша или, может, в его прикосновении было что-то, что растворяло боль, стирало ее, облегчало.

Сейчас ничто не останавливало боль, только усиливавшуюся от страха и тоски.

Она была одна.

Йорш был убит.

Ее ребенок решил родиться раньше времени в осажденном орками городе, брошенном Миром Людей на произвол судьбы и защищаемом горсткой оборванцев под предводительством капитана-изгоя и дочери человека, которого Роби ненавидела больше всего на свете.

Кто-то погладил ее по руке, которой она все еще сжимала рукоять меча Ардуина. Это была Эрброу, ее дочь, унаследовавшая глаза последнего эльфа и имя последнего дракона.

Девочка обхватила своими прохладными пальчиками ее влажные руки. Наверное, это успокоило Роби, потому что следующие схватки показались ей не такими болезненными.

К ней вернулось мужество, дыхание вновь стало ровным и глубоким.

Она крепко обняла дочку, потом решительно послала ее играть во двор, после чего забилась в угол кровати, ожидая, когда придет время родиться ее ребенку. Ее мучила жажда, но фляжка была пуста, и ни за что на свете она не смогла бы сейчас спуститься вниз, к колодцу во дворе. На лестнице послышались шаги, кто-то звал ее. Роби тяжело поднялась и увидела Парцию, женщину, чьего сына она спасла от орков.

– Госпожа, – с возмущением в голосе проговорила та, – почему вы не послали за кем-то? Почему вы не послали за мной? Стоило лишь сказать коменданту… Вы не можете справиться со всем этим одна… Я помогу вам… Это моя работа, знаете… Я повитуха, я помогаю роженицам… К счастью, меня нашел капитан… знаете, тот, похожий на медведя…

Розальба успокоилась. Как всегда, самое обыкновенное, самое простое – позвать на помощь – не пришло ей в голову. Нужно постоянно напоминать себе, что ее привычка полагаться всегда лишь на саму себя может стать помехой и причинить ей вред.

Повитуха приготовила для нее отвар из лепестков ромашки и меда, мгновенно вернувший ей силы, хотя, может, это произошло просто потому, что она больше не была одна. Ромашка с медом – надо будет запомнить на случай, когда Эрброу будет рожать своего первого ребенка. Она долго занимала себя этой мыслью: Эрброу вырастет, и у нее будут дети, и она, Роби, будет помогать ей своей близостью и своими советами. Они с Эрброу не погибнут при осаде Далигара. И Далигар не погибнет.

Они победят. Между ней и орками был капитан.

Со двора послышался негромкий шум: кто-то играл с ее дочкой. Какая-то женщина напевала ей детскую считалочку, и малышка смеялась.

– Это ваш второй ребенок, правда? – снова взялась за свое Парция. – У вас чудесная дочка, настоящая красавица… Второй рождается немного прежде времени? Конечно, атаки на орков не лучшим образом сказываются на беременности… Мы будем вечно благодарны вам за это, госпожа. Вот увидите, боги наградят вас прекрасным ребенком. Может, хотите немного помолиться, госпожа, для их расположения?..

Розальба была недостаточно уверена в том, что боги интересуются людскими делами вообще и ее проблемами в частности, чтобы последовать этому совету, но воздержалась от комментариев.

– …все сбежали, остались только мы…

Видимо, Парция считала, что ее работа обязательно должна сопровождаться непрерывным разговором, точнее, ее непрерывным монологом.

– …но сейчас у нас есть мужчины. Капитан, который похож на медведя… он победит, правда? Он победит даже без вас… Но вы, главное, не тревожьтесь… У золовки моей сестры ребенок тоже родился раньше срока, и видели бы вы, что за чудесный малыш… Так даже лучше, что родится раньше, вот увидите. И двоюродная сестра моей соседки, и невестка моего шурина тоже… Вы не беспокойтесь, все идет как надо. Моя госпожа… там, за стенами города, тоже все идет как надо, правда? – вдруг неуверенно спросила она упавшим голосом. – Капитан победит, правда, даже без вас? Тот, который похож на медведя… Говорят, он никогда не проигрывает, ведь это он освободил Варил, правда?

Отвлеченная болью и ромашкой с медом, Розальба совершенно позабыла о сражении. Если Ранкстрайл проиграет битву, то лучше уж ее ребенку не появляться на свет, это не стоит подобных мучений.

– Госпожа, что вы делаете? Вы не должны вставать… Вам нужно лежать… детей рожают лежа… Госпожа, куда вы? Вам нельзя!

Сейчас, когда к ней вновь вернулись силы, Роби смогла встать на ноги. Стоя ей было намного легче. Когда она рожала Эрброу, Йорш заверил ее, что так как природа и Вселенная всегда следуют здравому смыслу, то самым правильным будет то положение, в котором она лучше всего себя чувствует. Лежать же было просто невыносимо: болела спина и было трудно дышать. Роби была мокрой от пота. В сопровождении протестующей повитухи она вышла из жаркой комнаты на балкон, где было так же жарко, но веял хоть какой-то ветерок, и подошла к городской стене.

Внизу, на равнине Далигара, бушевала битва.

Капитан Ранкстрайл еще раз прорвал вражеский строй: сверху Роби видела его неказистую кавалерию и еще более жалкую пехоту, вооруженную старинными мечами, сверкающими золотом и серебром. Волк капитана метался среди орков, сея смятение и поднимая на дыбы их коней.

Подкрепление, которое вопреки своему желанию прислал им Судья-администратор, представляло собой ядро атаки, и, вполне возможно, их мог ждать успех. Капитан был прав. Он мог одержать победу. Камыш и тростник полыхали на протяжении двух или трех излучин реки. Капитан нашел и разрушил сооруженный орками мост – северный берег вновь принадлежал людям.

– Самый великий воин Далигара со времен Ардуина, – пробормотала она Парции. – Вне всякого сомнения. Сражается тем, что есть, и сражается только ради победы. И он победит.

Непонятно, говорила она это, чтобы успокоить Парцию или саму себя. Но Роби начинала верить в свои слова.

Капитан победит.

Там, внизу, он продвигался по берегу Догона по направлению к вражескому обозу, оставленному практически без защиты. Капитан скакал со своими солдатами между рекой и небольшим каменистым холмом, покрытым густыми зарослями мирта и карликовыми соснами, откуда, как по команде, поднимались в небо фазаны и перепелки.

– Там птицы! – закричала королева. – Перепелки! Фазаны! Ранкстрайл не сможет увидеть их!

– Моя госпожа, – попыталась успокоить ее повитуха, – в такой момент он вряд ли станет думать об охоте.

На крик прибежала Аврора.

Она была одета в черное с серебряной вышивкой платье лучника. Расстегнутый из-за жары воротничок открывал ее белоснежную шею. Ее волосы были безукоризненно собраны под жемчужной сеточкой, и даже сейчас Роби не удержалась и, проведя рукой по своей грязной и потной голове, возненавидела принцессу всей душой.

– Что вы здесь делаете? – спросила Роби на последнем дыхании.

– Защищаю вас и город, как сказал мне капитан Ранкстрайл, – ответила Аврора. – Разве не таким был ваш приказ?

– Нет, это не мой приказ, – сказала Роби, – хоть он и весьма мудрый. Действительно, отличная идея – оставить кого-то на защиту города, но, к сожалению, мы не можем себе этого позволить. Капитан нуждается во всех имеющихся у нас силах. Смотрите – с холма поднимаются птицы: отряд орков продвигается ползком в том же направлении, чтобы напасть на Ранкстрайла сверху.

Аврора побледнела.

– Я отправлюсь немедленно. Мы попытаемся предупредить их.

– Да, бегите! Если орки нападут неожиданно, Ранкстрайл не сможет справиться с ними. Пусть горожане остаются оборонять стены – у них получится. А вы вместе со всеми стрелками города выходите через южные ворота и продвигайтесь по берегу через заросли тростника. Оттуда вы попадете в дубовый лес, на откос, с которого и атакуете: вы окажетесь выше орков и под прикрытием деревьев.

Она прервалась: от новых схваток у нее опять перехватило дыхание.

Лишь после того как Аврора покинула город, Роби позволила Парции отвести себя в комнаты. В углу сада с волчонком на руках сидела Эрброу, спокойная и безмятежная, несмотря на грохот сражения. Легкая смущенная улыбка показалась на ее лице, когда Роби погладила ее по голове. Малышка негромко засмеялась и почему-то показала матери свой кулачок, а потом разогнула по очереди два пальчика – указательный и средний.

Роби успокоилась.

Все будет хорошо.

Глава тринадцатая

Капитан скакал во главе своих солдат, впервые в жизни не сталкиваясь с необходимостью тратить большую часть своих сил на то, чтобы заставлять Клеща двигаться вперед, несмотря на безграничное желание последнего оставаться в полной неподвижности.

Сейчас Ранкстрайл скакал на Энстрииле, что, с одной стороны, бесконечно облегчало капитану жизнь, но, с другой – заставляло испытывать легкое неудобство. Это был не его конь, а последнего из эльфийских воинов, которого он оставил умирать одного, несмотря на то что пообещал ему свой меч. Даже если бы Ранкстрайл позволил себе хоть на мгновение забыть об этом, конь напомнил бы ему. Хотя опыт Ранкстрайла сводился в основном к владению Клещом, капитан знал, что конь должен признать своего наездника примерно так же, как собака признает хозяина. Даже упрямое сопротивление Клеща было приятнее, чем совершенное безразличие Энстриила. Конь подчинялся его приказам, но не любил его и нес на своей спине как нудное и скучное обязательство.

Единственным утешением была мысль, что этот конь увеличивал шансы капитана спасти от голодной смерти город, в котором жили дети принца эльфов. Он вспомнил о том, что вот-вот родится второй наследник, и это показалось ему добрым предзнаменованием. Несмотря на собственный идиотизм, приговоривший к смерти Последнего Эльфа, Мир Людей, быть может, все равно спасется.

Ранкстрайл увидел, как взлетают в небо перепелки и фазаны, и улыбнулся. Это был еще один хороший знак: орки не блистали талантом в стрельбе из лука и арбалета, и вся эта дичь могла сослужить людям хорошую службу во время осады. Как она сослужила ее здесь, между зарослями тростника и дубовым лесом, где как раз сейчас один или, что более вероятно, два отряда орков ползли в кустах, намереваясь застать капитана врасплох.

Ловушка, даже нет, ловушки были хорошо продуманы: и та, что орки приготовили для него, и та, в которую они попадут сами.

Лизентрайль, гномы и все пешие воины, включая городских мясников, кузнецов и цирюльников, затаились у просеки и под прикрытием скал поджидали орков, которые должны были вскоре оказаться перед ними как на ладони.

Капитан увидел столбы дыма в восточной части лагеря орков. Восстановленные орками катапульты вместе с восстановленным мостом вновь были в огне: Анрико со своими солдатами все же смог добраться до них! Торжествующие возгласы людей поднимались над равниной вместе с дымом. «Да-ли-гар!» – раздавалось на манер победной песни, и это были первые за долгое время звуки, осмелившиеся заглушить устрашающий бой барабанов орков. Город снова был неприступен. Теперь они должны были добраться до продовольственного обоза, чтобы положить конец голоду этой убийственной блокады.

Таким, как он, безродным наемникам, не дано изменить ход истории, но он может добраться до запасов еды. Он снабдит город продовольствием: водой, картошкой, вяленым мясом – этого королеве-ведьме хватит на все время войны, какой бы долгой она ни оказалась.

Королева сможет прорвать осаду и отбросить врага за пределы рисовых полей. Основной задачей было занять каменистые холмы Новой Луны, по которым проходила кратчайшая дорога, соединявшая Город-Дикобраз с Городом-Журавлем. Холмы, которые возвышались над равниной Варила и благодаря своим крутым склонам оставались неприступными для любого врага.

Королева-ведьма справится с этим. Как? Об этом Ранкстрайл не имел ни малейшего представления – еще одно доказательство того, что вести эту войну должна королева, а не он.

Его мысли вернулись к продовольственному обозу.

Сейчас ему следовало отвлечь на себя орков, уверенных в том, что он попал в их ловушку. Потом Лизентрайль прикроет его сверху, давая ему возможность укрыться на просеке под скалами и в лесу, после чего он, Ранкстрайл, окажет Лизентрайлю ту же услугу. Под прикрытием отряда Ранкстрайла Лизентрайль доберется до продовольственного обоза – до телег с водой, до кур, телят, быков, и потом с помощью подоспевшего к тому времени Анрико, который вот-вот должен показаться со стороны реки, они доставят все это в город.

Как и ожидалось, град дротиков полетел на них из соснового леса, и, как и предвидел Ранкстрайл, они не понесли от этого никаких потерь, укрывшись щитами. Как и ожидалось, орки вышли из укрытия и всеми своими силами набросились на капитана, чего тот никак не мог предусмотреть.

Они выскакивали со всех сторон, выстроенные четкими рядами, готовые идти на смерть, лишь бы добраться до его головы. Он, и только он был целью этого сражения. Когда он убивал одного из них, на место убитого вставали двое других: орки были готовы умереть и потерять свои припасы, но не оставлять его в живых.

Ценой огромных потерь, бесчисленных трупов, валявшихся на земле в лужах собственной крови с навсегда закрытыми под боевыми масками глазами, оркам удалось отрезать капитана от его солдат: рядом с ним остался лишь Волк. Ранкстрайл понял замысел врага: без своего капитана солдаты растерялись бы и стали бы уязвимыми.

Меч, позаимствованный им у убитого возле ворот Варила орка, раскололся от удара огромного топора, ранив его осколком в правую руку. Меч был неплохой, тяжелый, но металл оказался никудышным. Предыдущий меч капитана, хоть и выкованный из хорошего металла, сломался потому, что был для него слишком легким. А перед этим у него был совсем легкий меч из самого плохого металла, какой только мог быть, и к тому же немного заржавевший. Капитан подумал, что в этот жаркий день его вечному невезению с мечами должен был прийти конец, ибо выйти живым из этого боя казалось невозможным.

Ворох мыслей пронесся в его голове во время этого судорожного, безнадежного сражения: он недооценил врага. Орки окружали его со всех сторон, и все, что у него было для защиты, – это обломок меча в раненой руке и зубы его Волка, который тоже долго не протянет. Толстый сук, которым он отражал удары топора, стремительно и опасно укорачивался: если бы ему довелось увидеть эту сцену на ярмарке в исполнении бродячих артистов, он хохотал бы от души…

Рог Анрико прогудел три раза с короткими промежутками.

Они победили.

Анрико и Лизентрайль добрались до воды и припасов и теперь везли их в город.

Они также подобрали огромные арбалеты орков и погрузили их на телеги, чтобы доставить в крепость. Оставшись без толстых веревок, сплетенных из бычьих жил, орки не смогли бы построить новые арбалеты – теперь пришла их очередь ползать на четвереньках под прикрытием щитов.

Далигар был спасен.

Ранкстрайл же должен был умереть.

Капитан всегда знал, что ему суждена короткая жизнь. И сейчас он задумался о том, вырежет ли кто-нибудь из его солдат его имя на скале или на стволе дерева.

Внезапно в окруживших его орков полетела туча стрел.

Ранкстрайл вдруг оказался среди воинов-лучников под предводительством Авроры. Оркам пришлось отступить: они отходили в лес, откуда еще долетали их редкие стрелы вместе с угрозами и оскорблениями. Ранкстрайл научился понимать некоторые слова их грубого языка. Среди издевательств и криков ненависти капитан разобрал и кое-что другое: с этого мгновения основной мишенью для орков был не он, а Аврора.

С ужасом Ранкстрайл заметил, что в нее летит стрела, и, как всегда, понял это еще раньше, чем стрела была выпущена. Он схватил Аврору за руку и толкнул на землю, падая вместе с ней. Стрела прозвенела над ними и воткнулась в дерево в нескольких пядях от того места, где только что была голова Авроры. Полетели и другие стрелы, но капитану удалось прикрыть Аврору своим телом так, что стрелы отскакивали от его изношенной кирасы. Наемники пошли в атаку, и орки разбежались.

Ранкстрайл слышал запах Авроры и чувствовал ее волосы под своей рукой. Вдруг что-то ужасное разбило это чувство, накрыло все его существо, словно тень преисподней. В душе капитана был не только страх причинить ей боль, но и ужас оттого, что он вообще дотронулся до нее своими руками.

Ранкстрайл резко, словно его обожгло, отпрянул от Авроры. Отступил на шаг. Он даже не помог ей встать, и, когда она попросила его о помощи, потому что нога ее застряла в колючках и она не могла подняться сама, капитан сделал все возможное, чтобы дотронуться лишь до ее плеча, покрытого поверх черной с серебром куртки тонкой металлической кольчугой.

Как только принцесса поднялась на ноги, капитан заорал на нее, приказывая немедленно вернуться в город и никогда больше не выходить за его пределы. Да как ей только в голову пришла эта идиотская мысль вмешаться в сражение!

Аврора с невозмутимой вежливостью спросила, не мог бы он говорить погромче, так как шум сражения немного оглушил ее.

Ее сарказм был подобен ведру холодной воды, вылитому ему на голову. Ранкстрайл моментально успокоился.

– В армии бытует давняя привычка выполнять приказы, госпожа, – ледяным тоном сообщил он ей.

– О, правда? – любезно поинтересовалась она. – Неужели? И чьи же приказы? Первого встречного, размахивающего оружием? Если уж речь зашла о подчинении, то позвольте вам напомнить, что вы не являетесь ни моим командиром, ни моим королем. И я собираюсь выполнять приказы лишь того и подчиняться лишь тому, кого сама выберу моим командиром или повелителем, в данном случае – королеве Далигара, которая лично приказала мне отправиться на поле боя. Кроме того, я не исключаю возможности обращать внимание на приказы моего будущего мужа, если когда-нибудь он у меня будет. Но, если это послужит вам утешением, могу сообщить вам, что я не подчинилась приказам собственного отца, которые, если мне не изменяет память, некоторое время выполняли даже вы.

Ранкстрайл пошатнулся: ее слова были правдой, и это делало удар по его самолюбию унизительнее всех оскорблений в мире.

– Госпожа, – все еще с ледяным спокойствием ответил Ранкстрайл, – я только что спас вашу жизнь.

– А я спасла вашу, – парировала Аврора с прежней любезностью.

– Да, вы правы – и жизнь моя, несомненно, полезна, но не особенно важна. Вне сомнений, вы сделали мне огромное одолжение, спасая мою жизнь, но ради этого вы оставили без защиты город, где находятся королева и ее дети. Орки, уверяю вас, ибо я уже много лет сражаюсь с ними, далеко не полные идиоты, и в запасе у них множество превосходных стратегий. Их пловцы, например, беспрепятственно могут переплыть реку под водой, оставшись незамеченными.

На этот раз настала очередь Авроры побледнеть и пошатнуться, словно ее ударили.

Ранкстрайл тут же отдал приказ стрелкам Авроры и оставшимся у него солдатам незамедлительно вернуться в город.