Текст книги "Рассвет (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 24

Клетка

Элена проснулась, ругаясь.

Она глупо послушала графиню, позволила ей говорить. Нужно было разрезать ей горло и покончить с бедой. Но она попала в игру Д’Мер, которая так разозлила Элену, что та опустила защиту.

Голова болела, и сердце жалило. Она лежала в темной комнате, пытаясь сморгнуть пленку боли. Слова Д’Мер с горечью проникали в нее все глубже:

«Ранят только любимые… тебе это идет».

Элене не нравилось признавать, но графиня была права. Она всю жизнь верила, что заслужила то, что получала. Так было проще принять пытки. Она считала, что ее успокаивала мысль, что так и должно быть.

А потом это ощущение стало ее клеткой.

Д’Мер дразнила ее за дверцей, Холтан тяжело сидел сверху. Мир снаружи был темным, и ее могли ранить снова, если она выйдет. Она принимала жестокость и игры из страха. Неуверенность была засовом на дверце.

Может, она и не узнает, заслужила ли хорошее в жизни. Но она была уверена, что замок на дверце только откроет ее другой жестокости, другим пыткам. К женщинам в клетке влекло тех, кто был готов попрыгать на этой клетке. Ее боль не кончится, пока она будет считать себя сломленной.

Хотя слова графини должны были ранить ее, они ненароком убрали пелену. Теперь Элена видела, как запуталась. Она должна была забыть свою ложь. Она должна оставить клетку. Она не спасет.

И путь в неуверенности мог привести ее к Джейку.

Только когда боль притупилась, Элена удивилась, что еще жива. Графиня лишила ее сознания. Почему не добила?

Она ощупала горло, но пореза не было, и тогда она поняла: она жива, потому что графиня пришла не за ней.

Может…

Аэрилин.

Элена вскочила, щурясь, когда боль всколыхнулась в голове и ударила по глазам. Коридор накренился, она старалась не упасть. Когда она добралась до кровати Аэрилин, она смогла сосредоточиться.

Но не надолго.

– Аэрилин?

Она лежала в темной комнате поверх простыней, не двигаясь. Элена прижала ухо к груди Аэрилин и услышала медленное биение сердца. Но она не дрогнула, даже когда Элена затрясла ее.

Графиня снова опоила ее. Она предпочитала усыплять Аэрилин, а не говорить с ней. Но зачем приходить сюда, если не ради этого разговора? Если не ради убийства Элены? Почему она оставалась так близко к замку?

Элена поняла за годы, что графиня ничего не делала без цели. Порой смысл не был заметен, пока не упадет молот, но она знала, что нужно присмотреться.

Окно было приоткрыто. Ветерок влетал, пока Элена думала, и он отвлек ее. Она подошла, чтобы закрыть окно, но странный звук привлек ее внимание.

Тяжелые шаги по траве, хруст веток и камней. Звук армии, что не скрывалась. И шла к ним.

Элена сосредоточилась, но тени сосен были слишком темными. Она видела, впрочем, по движению теней, что к ним идет большая компания людей.

Дом Гаррона почти не был защищен. Пара наемников оставалась в доме, но большая часть была в деревне внизу. Элена не могла сразить всех одна. Нужна была идея.

Может, удастся спугнуть их.

Лук Аэрилин стоял в углу комнаты между колчанов. Элена схватила колчан с взрывающимися стрелами и закинула на плечо. Магия в нем была сильна, проникала через ее броню. Ее кожа оживала, зудела и протестовала с каждым движением.

Элена никогда не стреляла из лука. Она ненавидела луки, прицелы, шаги, которые нужно отмерять, чтобы стрела долетела. Она не любила возможность, что даже в идеальных условиях одна помеха может сбить стрелу с курса.

Она предпочитала вес чего-то более предсказуемого.

Ее пальцы сжались, когда она потянулась за стрелой. Воспоминания о Джейке затопили ее, пока она готовила лук. Она ощущала его в заклинании, видела его перед глазами. Она так сосредоточилась на нем, что сила дрогнула на миг, и стрела сорвалась.

Она не долетела до цели. Она вонзилась в сосну за окном и взорвалась. Огонь быстро охватил дерево, подгоняемый его смолой. Кусок уже был отломан у основания, только ждал, пока огонь ослабит его.

Элена услышала стон дерева, ветви приближались. Она повесила лук на плечи и подхватила Аэрилин. Коридор проносился от ее бега. Она думала, что была готова к тому, что дерево упадет, но удар потряс ее.

Двери распахнулись. Люди выбежали при виде огня, поглощающего пол за ними. Элена знала, что они побегут к входной двери, и она хотела опередить их.

Она прижимала Аэрилин к груди, пока бежала по лестнице. Горацио вышел из комнаты с дикими глазами и черпаком в руках.

– Что за шум? Что происходит?

– Дом горит, на нас напали, – крикнула Элена, пробегая мимо. – За мной, если хотите жить!

Она бросилась плечом на дверь и сломала засов. Повар задыхался и выругался, увидев толпу снаружи.

Темные фигуры тихо стояли перед ними, слабо озаренные огнем на доме. Они стояли так неподвижно, что Элена почти не видела их. Некоторые тени были размером с людей, некоторые больше. Напоминали… великанов.

Что-то тянуло за ее воспоминания: тело в озере…

Элена застыла, огонь рос и отбросил свет на лицо ближайшего человека. Он был из пустыни. Его мертвый белый взгляд упал на Аэрилин. Он открыл рот и завизжал.

Слуги и наемники вырвались из дома за ними. Загорались факелы в деревне, разбуженной шумом. Один из наемников миновал Элену. Он был в нижнем белье и с мечом на бедре.

– Хорошо, кого вспороть? – завопил он застывшей армии. Его товарищи собрались за ним с оружием.

Мужчина во главе не ответил. Он не сводил взгляда с Аэрилин. Глаза расширились, он завизжал, но в этот раз закричали и остальные.

Элена побежала, когда они бросились, в лес. Наемники за ней резали мертвецов. Их мечи описывали умелые дуги. Они боролись яростно. Но толпа не медлила.

Мужчина во главе ударил рукой по мечу наемника, и руку разрезало на запястье. Он не закричал. Не скривился. Его рот был раскрыт, мертвые глаза смотрели на Аэрилин. Второй наемник отрубил его голову, и его тело прошло пару шагов, а потом рухнуло.

Элена ругалась, мертвецы пробили ряд наемников. Она забежала в лес, но слышала их шаги за собой. Жители деревни терзали их, замедляя мертвецов. Но они не останавливались.

Элена видела таких трупов после боя в Бесконечных долинах. И она вдруг поняла, почему графиня пришла сюда, и почему у замка было столько мертвых солдат Средин. Она боялась не короля, а Гилдерика.

Армия лорда Гилдерика шла за ней.

И хотя это было понятно, Элена не могла поверить. Ужасная ведьма! Она все делала, чтобы выжить? Она использовала дочь как приманку, бросила Аэрилин в челюсти Гилдерика, подвергла Сосновую стражу опасности.

Грохот крыши Гаррона прозвучал вдали, но шум боя был все тише. Может, наемники остановили мертвецов…

– Агх!

Элена увидела тень краем глаза и отскочила, избежав руки мертвеца. Лесной мужчина. Элена охнула, увидев его лицо.

Она знала его. Это был один из стражей замка Д’Мер. Он еще не сдался смерти. Глаза были темными, но пустыми. Он стонал:

– Эл-на… Эл-на.

Он пытался позвать ее. Это он говорил. Она замедлилась на миг и прислушалась. И поплатилась за это.

Чудовищные руки вырвали Аэрилин из ее хватки, кулак ударил по ее ребрам. Элена застыла от второго удара и выхватила кинжалы из ножен.

Она вонзила их в спину великана, схватившего Аэрилин, но второй отбросил ее. Мир закружился, она перекатилась и быстро вскочила. Элена знала, что великана не убить легко. Его горло было далеко. Он быстро шагал. Она не догонит его.

У нее был шанс прикончить его, и она постарается сделать это.

Он побежал к ней, она тоже напала. Элена вонзила Хрупкого в грудь великана. Она оттолкнулась от кинжала раньше, чем он схватил бы ее, и вонзила Тень в его горло.

Кровь полилась из его раны потоком. Великан боролся, хотя тело замедлилось. Элена вырвала кинжалы и попыталась отскочить, но рука великана ударила ее по спине.

Он отбил ее, и она упала на живот, но смогла отползти, чтобы он не раздавил ее.

Ей нужно было найти Аэрилин.

Следовать за другим великаном было не сложно. Его тяжелые шаги оставляли ямы на земле, раны на его спине оставляли кровь на ветках. Через пару минут паники и бега она увидела двух великанов и мужчину на тропе впереди. Лесной мужчина смотрел на деревья над собой, а великаны склоняли головы.

Раненый был над Аэрилин. Другой держал… что-то еще.

Элена не знала, но ей показалось, что там свисают ноги. Она посмотрела на раненого великана, и едкий голос завопил:

– Дураки, это не графиня! Она снова улизнула. Но не все потеряно… эта кроха знает, куда она пошла. Двигайтесь! Нет, оставьте это. Ее тело мне не нужно.

Элена пригнулась и замерла, когда великаны и мужчина убегали. Они ушли, и она бросилась к Аэрилин.

Дочь торговца лежала на траве, глядя вверх. Ее глаза были далекими, очарованными чем-то не в этом мире. Элена знала этот взгляд. Она уже его видела. Ее сердце рухнуло так, что разбилось об дно.

– Аэрилин! – она сжала ее щеки и подняла голову с земли. Она пыталась заставить ее двигаться, моргнуть. Но нет. Она… не могла.

Элена даже не ощутила, когда полились слезы. Она прижала Аэрилин к себе и ощутила влагу на маске. Она не знала, откуда слезы, и почему ей было все равно. Она не помнила, когда начала переживать. Где-то по пути…

Это была ее вина. Элена поняла это с горечью. Не стоило уводить Аэрилин из бухты. Это была ее…

Руки робко обвили ее плечи, и Элена отпрянула так резко, что чуть не потянула шею.

– Аэрилин?

Она моргнула и посмотрела на Элену.

– Почему ты меня разбудила? – она нахмурилась. Сон пропал, ее взгляд скользнул по деревьям. – Почему мы снаружи. Я засыпала в комнате…

– Да.

Ее взгляд стал пронзительным, хватка сжалась.

– Графиня! Она была здесь.

Элена тяжко вздохнула, радость не давала переживать из-за хаоса в деревне.

– Да, она была.

* * *

– Отравила меня? – охнула Аэрилин, пока они шли по лесу.

Время шло. Элена рассказала ей, сколько знала об атаке, но ответов не хватало. Она не знала, что задумала графиня, почему Гилдерик охотился на нее. Они всегда были союзниками. Она думала, что Гилдерику нравится Д’Мер…

Если бездушный мешок костей мог что-то любить.

– Но почему она…? – Аэрилин охнула и сжала руку Элены. – Она так годами делала, да? Каждый ее визит я так засыпала, что папа уносил меня в комнату. Я думала, это из-за радости, что приехала графиня.

– Возможно, – сказала Элена, надеясь закрыть тему.

Но не вышло.

– Как она это делала? Слуги подавали чай, и ее не было рядом со мной.

– Заставила кого-то, – рассеянно сказала Элена. Она оскалилась от визга Аэрилин.

– Вот! Один из ее агентов проник на кухню и подсыпал. О, эта ужасная…

Голова Элены дернулась, Аэрилин сжала ее волосы.

– Что…?

– Ты меня травила, Элена?

– Я бы ни… ай! Редко, – призналась она, когда Аэрилин потянула за волосы.

– Зачем это ей? Я так невыносима?

Элена быстро размышляла.

– Нет, просто им с Гарроном всегда есть о чем поговорить, темы торговли. И она знала, что тебе будет скучно.

Их встречи были не о том. Но если Аэрилин не замечала, что комната графини оставалась нетронутой, то и не знала остального.

Когда они вернулись, дом Гаррона сгорел. Дым столбом поднимался от руин над деревней, окутывая лампы и фонари.

Элена ждала рыдания, когда они прибудут, но Аэрилин была удивительно тихой. Она упрямо выпятила подбородок, глядя на развалины, а потом прошла к Горацио.

Повар сидел на поваленном дереве у края леса. Вокруг него собрались слуги, помощники с кухни и конюхи. Все смотрели на останки сгоревшего дома.

Потеря тенью лежала на их лицах.

Аэрилин обняла Горацио и всех, до кого дотянулась, прижалась щекой к его плечу. Элена держалась в тени и слушала издалека.

– Мне жаль, дорогая. Мне так жаль.

– Это не твоя вина. Я привела беду, – пробормотала Аэрилин в его рукав. Ее руки напряглись, она прикусила губу. – Я разное делала, Горацио. Я участвовала в бедах.

– Как свержение герцога? Я не глуп, – сказал Горацио, когда она удивленно подняла голову. – Новости о падении Реджинальда долетели до леса через пару дней после твоего письма. И я подумывал, что тут замешаны твои новые друзья. Я сразу говорил Гаррону, то они не от графа. Они слишком странная пара, настоящая беда.

– Точно, – слабая улыбка Аэрилин быстро угасла. – То, что мы сделали, сейчас мало на что влияет. Средины идут на совет, у морей нет армии против них. Королевство разваливается, – она вздохнула в его руку. – Папа всегда говорил мне распоряжаться только монетами, что при себе. Стоило его слушаться.

Горацио молчал. Наемники и жители деревни вернулись из леса. Они тяжело дышали от бега. Их волосы были мокрыми от пота, а ночная одежда была в крови.

Они замедлились у сгоревшего дома. Их лица были злыми. Один из наемников и мужчина, в котором Элена узнала кузнеца, прошли дальше, разговаривая.

Элена пыталась услышать за треском дома.

– …не знаю. Клянусь, я такого раньше не видел, – сказал наемник. – Ходили слухи, что люди пропадали в южном лесу, но слухи есть всегда. Их не слушают толком.

Кузнец нес большой меч. Он повернул его, глядя на темное пятно на лезвии.

– Ты видел их глаза?

– Как у трупов, – кивнул наемник. – Они бежали. Мы били их, но пока у них двигались ноги, они бежали.

– Или ползли, – кузнец кивнул на сгоревший дом. – Люди пустыни, долин… и наш нард.

– Думаешь, это какая-то чума?

– Возможно. Может, варвары их укусили.

Они перебирали варианты, Горацио и Аэрилин притихли. Глаза повара зеркалами отражали огонь, его взгляд был темным. Аэрилин словно впитывала огонь.

Она словно ощущала жар издалека.

– Может, монет у тебя больше, чем ты думаешь, – шепнул Горацио, когда мужчины пошли к ним.

Аэрилин нахмурилась от его улыбки.

– О чем ты?

– Моря могут найти союзника, – он опустил плечи, картинно вздохнув, когда мужчины поравнялись с ним. – Простите, ребята, но это все. Огонь забрал остатки моих запасов и уничтожил таверну. Готовить нечего.

– Можно отстроить ее, – сказал Фостер, подходя по тропе, хромая. Судя по торчащим волосам, он только вылез из кровати. – Я заплатил столько, что можно построить две.

– Все сгорело.

– Монеты не горят.

– Они тают. Медные в серебро, а золото в это. Мы можем соскрести все с дерева, но вернуть меньше половины. И я слишком стар для этого. Нет, – Горацио вздохнул, – это не стоит усилий. Я лучше закрою все и буду жить с тем, что осталось.

– А если мы вернем деньги? – крикнул наемник. Он повернулся к товарищам. – Один из тех, кого я порезал, был с гербом графини на груди. Ставлю месячное жалование, что она с этим связана.

– Графиня связана со всем в лесу. Она не могла потерпеть, что наемники прижились тут, – добавил житель деревни.

Гул стал рычанием среди мужчин. Элена ждала драку, но тут вмешался Фостер.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он, строго глядя на них, – и это не сработает. Графиня не послушает.

Наемник в конце толпы поднял меч.

– Мы не будем ее уговаривать, мы вернем нашу таверну!

Они завопили, подняли оружие.

Горацио ударил кулаком по груди и завопил:

– Возмещение! Нам отплатят.

– К замку! – закричал житель деревни.

– Нет, стойте! – толпа притихла, и все посмотрели на Аэрилин. – Ах, просто… я уверена, что графиня направляется к морям.

Пауза, а потом:

– К морям!

Толпа пошла к деревне, Фостер вопил следом:

– Не забудьте пополнить колчаны, ребята. У Фостера лучшие стрелы в королевстве!

Два брата вбежали в толпу. Они несли деревянные мечи, вопили на каждом шагу о возмещении.

Горацио пошел за ними.

– О, нет уж! Это работа наемников. А вы пойдете домой!

Пока все уходили, Аэрилин задержалась.

– Элена, – сказал она через миг. – Как горящая сосна оказалась в моем доме?

– Ветер подхватил.

– Элена…

– Ладно, я промазала, – она сняла лук с плеч и отдала колчан, радуясь, что убрала зуд от магии. – Прости, я раздавила твой дом.

Аэрилин задумчиво сжала колчан.

– Не стоит. Шум разбудил деревню. И разбудил наемников, – она улыбнулась. – И теперь мы поведем армию к морям.

– Так начинаются все войны? – поинтересовалась Элена, глядя на холм.

Аэрилин криво улыбнулась.

– Из-за жареной курицы? Вряд ли. Но они хоть на нашей стороне, и они борются бесплатно. Знаешь, как дорого стоит их нанять?

Элена покачала головой, радуясь, что маска скрывает ухмылку.

– Думаю, ты права, леди торговка.

ГЛАВА 25

Руа

Каэл уснул, думая, что ему все снится, что ему показался плен и незнакомая земля. Тени драконов мелькали над тем, что он видел, их гул звучал в его снах.

Солнце взошло, и землю покрыл тонкий туман. Они спали на краю мира на траве, северные моря бушевали за ними. Килэй спала крепко, устав от прошлого дня…

Что-то мелькнуло за глазами Каэла. Тень воспоминания, немного шума и жара. Это кружилось во тьме его разума. Он потянулся к ним, но они оттолкнули его.

Ладно. Тени скрывали тайны. Он был уверен, что это его не расстроит. Он не думал, что может расстроиться.

Он обнимал Килэй еще минуту, улыбаясь, ощущая ее тяжелое дыхание. Его ничто не смогло бы оторвать от нее… но странная земля за туманом звала, и он уже не мог подавлять любопытство.

Холмы закрывали их от земли за ними. Их склоны были такими отвесными, что Каэлу пришлось подтягивать себя до вершины за пучки травы. На холмах были деревья. Их стволы были толстыми, и он ощущал себя смешно рядом с ними. Шестеро великанов с трудом обхватили бы ближайшее.

Хотя их верхушки были плоскими, их ветви широко тянулись, и некоторые переплетались с соседями. Если бы не стволы, он не различил бы их. Земля в их тенях была лысой без солнца и влажной от росы.

Когда Каэл добрался до края леса, солнце уже начало восходить.

Туман отступал от его тепла, ослабевал от взгляда солнца и впитывался в землю. Слева появился неровный каменный утес, его скрывали в тени деревья. Луг травы был возле теней, и травинки задевали его колени. Холм заканчивался резко, как и начался.

Он стоял на краю нового мира, о нем не говорилось в «Атласе». Это был регион глубоких долин и острых холмов. Большая гора посреди острова была не одной: высокие вершины торчали из земли, как деревья, их серая плоть была украшена зелеными листьями. Они тянулись, размываясь вдали и сливаясь с небом.

Воздух был холодным, как в Беспощадных горах: дыхание Каэла вылетало белым паром. Но, в отличие от гор, это место смирилось с холодом, было радо погоде. Густая трава и большие деревья росли не вопреки морозу, а из-за него.

Ветерок окутал его, пронесся по холму, задевая крыльями траву и свистя. И поля пели в ответ.

Солнце восходило, и он видел реки гор, большие озера в долинах. Существа усеивали долины – слишком далекие, чтобы их разглядеть, но достаточно странные, чтобы удивить его.

Он двигался, все больше теней отступало, и свет открывал все больше тайн. Он собирался путешествовать, как только Килэй проснется. Он хотел увидеть каждый дюйм этой земли, каждую трещинку…

Гул прервал его мысли. Холм слева задрожал. Камни посыпались с его боков, вершина пошатнулась к долине.

Каэл испугался и не смог побежать. Он медленно попятился, глядя, как холм дрожит.

В тени вспыхнули огни – два сияющих глаза с черными узкими зрачками. Каэл понял, что это был не холм, а дракон. Чудище.

Каэл сжал меч, готовясь вонзить меж глаз дракона, если он нападет

Но он не стал.

Треск заполнил воздух между ними. Не голос, но это было… знакомо. Гул вырывался сгустками, желтые глаза весело прищурились, глядя на его меч.

Дракон смеялся над ним.

Каэл не успел обидеться, большая голова выбралась из тьмы. Чешуя дракона была алой. Рога были короткими и толстыми. Шипы торчали от кончика носа до середины головы, а оттуда – до шеи, и каждый был больше предыдущего. Глаза дракона были скругленными, и от этого его взгляд казался любопытным, а не строгим. Он повернул змеиную шею и осмотрел Каэла. Желтые глаза разглядывали его, и гул был все громче.

Каэл не знал, чего дракон хотел, но явно не навредить, а ему надоело горячее дыхание. Он решил попробовать.

– Здравствуй?

Дракон замер. Он дернул ушами и склонил голову.

Каэл потянулся к его голове, и он отпрянул так резко, что рога врезались в ветки над ним и сбросили прутья и листья на голову Каэла.

– Я не наврежу, глупый! Замри.

Дракон не слушался. Каэл придвинулся, и лапа дракона оттолкнула его. Каждый коготь доставал Каэлу почти до колен.

Он схватился за один и подумал как можно громче:

«Здравствуй?».

Дракон застыл, гул утих в горле. Он смотрел на Каэла минуту, черные зрачки расширились. Что-то загудело в груди дракона. Звук поднимался все громче и выше.

Каэл начал думать о броне из чешуи, боясь, что это подступает огонь, но тут он услышал голос дракона:

«Здравствуй, человек, – голос был мужским. Он хрипел и шипел, напоминая огонь. – Я не говорил с человеком раньше… Но мне и не хватало смелости коснуться одного».

Каэл не сдержался. Он улыбнулся от мысли, что дракон боится его касаться.

Дракон прищурился.

«Не скаль зубы без умысла, человек. Я не хочу втоптать твое тело в пыль, но придется, если будешь и дальше угрожать».

– О, вам смеяться можно, а мне нельзя даже улыбнуться? Так это работает?

«Ты глупо потянулся за хрупким оружием. Это не огонь, чтобы затмить меня, и ты можешь улыбаться, но с закрытым ртом. И драконы не смеются, – он прищурился. – Мы ликуем».

Для существа, не говорившего с человеком, он знал много слов. Каэл сказал это, и дракон вздохнул с такой силой и жаром, что Каэлу пришлось сжать коготь, чтобы не улететь.

«Когда я был юным, крылья носили меня за моря в сердце каждого королевства. Люди явно были любимыми созданиями Судьбы – они живут почти везде. Их слова всегда… забавляли. Они интересно звучали. Я хотел бы выучить все, – он отвел взгляд от Каэла и прогудел. – Я хотел бы выучить их все… все их… их все…».

– Ладно, хватит, – прорычал Каэл, уши звенели от голова дракона. – Не нужно так их крутить. Слова не меняют значение от твоего звучания.

«Да? Зачем тогда столько разных звуков?».

– Не знаю. Не важно. Я Каэл, – он надеялся сменить тему. – Как ты зовешь себя?

«Руа, – сказал дракон. Он скользнул взглядом, пасть изогнулась, как в улыбке. – Меня зовут Руа… Руа… Р…».

– Я понял, – сухо сказал Каэл. Дыхание Руа было лучше голоса, еще и пахло горелым. – Как ты зовешь это место?

«Ах, это Родина, первое королевство, созданное Судьбой. Она прекрасна, да? – Руа склонил голову к Каэлу, снова согрев дыханием. – Ее заботу видно в вершинах гор, а улыбку – в изгибе реки. Эти земли они любит больше всего, наверное».

– Да?

«Да. Запад опасен, а Дикие земли – яростны. Но эти…».

– Погоди… ты был на Западе? – Руа кивнул, и Каэл забыл о раздражении. – Что там? Что ты увидел?

Глаза Руа расширились.

«Это место опасно даже для дракона. Там существа, каких не представить, существа изо льда и пламени. И горы поднимаются по воле волшебников».

– Волшебников? – выдохнул Каэл.

«О, да, великих волшебников. Их чары так сильны, что покрывают море и небо вокруг них ядовитым смогом. Люди и звери не выживают в нем».

– Как ты выжил?

Руа склонил голову.

«Раз в столетие над Западными землями дует странный ветер».

– Ветер? – удивился Каэл.

«Странный ветер, – исправил его Руа. – Он дует недолго, но все же времени хватает. И пока ветер дует, он уносит смог. Я прилетел туда с трепетом в груди, но улетал не таким радостным».

Он потянулся вперед, показывая черный шрам на чешуе груди. Шрам был длиннее руки Каэла. Он разделял чешую, оставляя черную трещину.

Каэл хотел узнать о волшебниках, но Килэй появилась за ним. Она ускорилась при виде Руа. Но если ее и удивил дракон в лесу, она это не сказала.

Она едва взглянула на него, схватила Каэла за руку и потащила.

– Идем. Позавтракаем.

Гул Руа смеялся за ними. Каэл не слышал значение, но Килэй явно поняла. Она развернулась и едко сказала:

– Мы идем охотиться, если это можно.

Руа пропел снова, глядя вниз.

Килэй сжала руку Каэла на миг, и он не был уверен, что ему не показалось.

– Ответа я не получила. И я могу или голодать, ожидая его, или оставаться живой и узнать. Выбирай, – она хмурилась от его гула и резко ответила. – Гениально.

– Что он хочет знать? – спросил Каэл, пока она уводила его. Ему не нравилось видеть Килэй расстроенной, а она не была рада, судя по шагам с нажимом.

– Не важно, – прорычала она.

Каэл оглянулся, Руа пристально смотрел на них. Его больше глаза были прикованы к спине Килэй.

– Ты его знаешь?

– Нет, но мы говорили немного прошлой ночью.

Он плохо помнил последние часы, но все же запомнил бы встречу с Руа.

– Где я был?

– Спал. Слушай…

Килэй увела его за дерево, скрыв от взгляда Руа. Она запустила пальцы в его волосы и притянула его ближе. Ее прикосновение успокоило. И его слова умерли на губах…

А что он хотел сказать? Он не помнил.

Голос Килэй заставил его забыть.

– Руа нужна моя помощь с чем-то. Но только я могу это сделать. Обещаю, я быстро, – она поцеловала его подбородок. – Не стоит даже переживать.

Каэл смог лишь кивнуть. Голова была легкой, он не мог переживать. Он улыбнулся. Он хотел, чтобы Килэй ответила. Что-то в ее глазах было не таким, и он думал, что улыбка сделает их ярче.

Но ее улыбка глаза не затронула.

* * *

Килэй повела его в одну из долин.

Странные существа паслись стадом в тени холмов. Их мех был густым и жестким, как трава. Они были похожи на горных коз, у лидера рога закручивались так, что задевали ноздри. Но ноги существ были толстыми, и они шли, прыгая, и не шагая.

Каэл прошел за Килэй в рощу. Они устроились в тени и смотрели, как пасутся существа.

– Интересно, какие они на вкус? – прошептала Килэй рядом с ним. Хотя почти все ее внимание было сосредоточено на существах, она рассеянно обвила его плечи. Она жала его, когда он улыбнулся. – Чего улыбаешься?

– Я еще не видел тебя на охоте. Я даже волнуюсь.

Она значительно взбодрилась, ее глаза стали знакомыми.

– Какую мне поймать?

В конце стада был старый самец. Его рога были короткими и в трещинах, его плечи выпирали острыми холмами у спины. Все стадо двигалось от пучка к пучку, а старик долго жевал одну горсть, и Каэл подумал, что он забыл, как глотать.

– Думаю, нужно покончить с его страданиями.

Килэй сжала губы.

– Пламя, только посмотри на него. Я почти слышу скрип. Но старые мягче… ладно, – сказала она через миг. – Думаю, на завтрак будет древний козел.

Она взлохматила его волосы и убежала в лес.

Каэл не мог усидеть. Он расхаживал под деревьями, глядя на старика, ожидая, когда Килэй сорвется с неба.

И он не был разочарован.

Ее тень сперва была маленькой, но раскинулась над стадом, став пугающей. Уши существ дрогнули, их ноги напряглись. Их лидер повел стадо воплем, но было поздно.

Тень Килэй накрыла старика, он не успел даже поднять голову, а она напала.

Каэл услышал хруст его шеи, смотрел, как старик застыл. Остальное стадо убежало в панике. Их короткие ноги высоко поднимали их, выше крыши дома в Тиннарке. Он ощущал стук их приземлений, они следовали за лидером в панике по холмам в листья на ближайшей горе.

Каэл смотрел, пока они не стали точками вдали, поражаясь высоте их прыжков. Килэй заревела, и он отвел взгляд и пошел вниз по холму.

Все в Родине было… не таким. Из-за холмов и наклона гор было сложно определить расстояние, и существа оказались дальше, чем он думал.

Килэй одолела древнего самца, но и он был монстром – толще, чем рост Каэла, большой, легко накормившей бы дракона.

Килэй сорвала кусок шкуры, и Каэл поразился ее толщине. Он пошел осматривать ее, когда она отбросила шкуру, и ее толщина была с широту его ладони. Эта шкура могла пригодиться.

И его пальцам хотелось поработать.

– Какую часть ты хочешь? – крикнула Килэй.

Каэл так задумался о шкуре, что забыл о завтраке.

– Не важно. Как хочешь… о, что такое, – проворчал он, увидев, сколько крови пристало к ее волосам. – Тебе лучше помыться в реке.

– Все не так плохо.

– Ты знаешь, как плохо, – сказал он, она улыбнулась. – И я не буду спать рядом с тобой, если ты пахнешь как смерть.

Она глубоко вдохнула.

– Вода есть неподалеку… хотя мне понадобится помощь, – добавила она, подмигнув.

Он уловил ее взгляд. После ее падения с неба он был готов помочь ей помыться. Но была проблема.

– Я не могу… пока он смотрит на нас.

Каэл указал за спину, ощущая затылком взгляд Руа. Дракон последовал за ними и следил, лежа на холме. Он не знал, как далеко видел дракон, но он знал по Килэй, что их дракону видно.

– Уединение – привычка людей. Он не расстроится.

Килэй прошла к нему и прижалась губами. Каэл едва заметил. Он даже не разозлился на кровавый поцелуй Килэй. Руа смотрел на него, и он с трудом ответил на поцелуй.

Ему пришлось отодвинуть ее.

– Не могу. Мне мешает его взгляд.

Он ожидал, что она рассмеется или сделает так, чтобы он пожалел. Но ее лицо исказилось. Ее брови опустились, глаза вспыхнули, и она зашипела:

– Тогда только ты на этом острове переживаешь об этом. Какую часть ты хочешь?

– Любую, – сказал осторожно Каэл, отходя.

Она подошла к добыче и голыми руками оторвала ногу.