Текст книги "Рассвет (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 21

Тепло и тишина

Они летели меж вершин гор. Воздух был густым, полным холодных облаков, и Каэл не видел, куда они летят. Он сжимался, когда Килэй поворачивала крылья, и мимо них проносилось что-то огромное: скалы, деревья, водопады. Она склонялась, и он цеплялся изо всех сил.

Каэл подозревал, что она делает так специально. Но он убедился в этом, когда чуть не лишился головы из-за каменной арки.

– Не смешно, – возмутился он поверх ее смеха. – Я мог серьезно пострадать.

«О, места было полно», – ответила она.

– Когда я пригнулся. Сколько еще? – он не дал ей ответить.

«Не знаю».

Каэл вскинул бы руки, но нужно было крепко держаться.

– Как это? Я думал, ты знала, куда летит дракон.

«Я знаю, куда он, – едко сказала она. – Не знаю, как долго туда добираться».

Они летели долго, карта уже точно кончалась. Остался уголок. Когда он сказал это, она рассмеялась.

«Мир не заканчивается твоими горами, Каэл».

Он не успел уточнить, а они уже падали. Он прижался к ее спине, его пытался сорвать ветер. Его колени прижались к ее богам, он цеплялся так сильно, что болели пальцы.

После пары мгновений падения ее крылья раскрылись, и голова Каэла стукнулась о ее спину. Он отцепил лицо от ее чешуи, собираясь отругать ее. Но от вида перед собой он замолк.

Горы были далеко позади, их вершины терялись в тучах. Перед ними было то, чего он еще не видел: океан синей краски.

Белая пена была на волнах. Лед двигался среди них, куски были больше кораблей. Но были и такие большие, что поместился бы весь Тиннарк. Некоторые были с шипами, напоминали Беспощадные горы. Одна льдина так тянулась, что он был уверен, что это новая земля.

Он с трудом поверил, когда они пролетели ее.

– Северные моря, – прошептал он. – Но там кончается королевство… да?

«Нет, там еще земля», – возразила Килэй.

– Ты это видела?

«Да. Точнее, она мне снилась».

Каэл не верил ушам.

– О, ладно тебе. Нужно вернуться. Если мы улетим…

«Я не вернусь. Девин полетел сюда. Это наш шанс поймать его без руки Ульрика у его горла».

– Девин? – Каэл был разочарован. – Смешное имя для дракона.

«А какое ты ждал? Великий? Огнедых?».

– Все лучше Девина. Я теперь даже его не боюсь.

Смех Килэй быстро угас. Она заговорила тихо:

«Он не только дракон. Если я тебе кое-что покажу, не будешь злиться?».

– Меня злит, что я не знал о драконе. Я все еще злюсь. Почему ты не сказала? – спросил он, она молчала. – Я мог предупредить дикарей. Они бы взяли проклятие дракона…

«Я не хотела, чтобы его убили».

Каэл не верил ушам.

– Ты бы лучше убила дикарей?

«Думаешь, они послушали бы правду? – прорычала она в его ушах. – Гвен послушала тебя, когда ты говорил об армии короля? Она послушала, когда маги пробивали путь через Щель?».

Нет. Даже когда облака кипели, и Каэл кричал уходить, она не послушала. Она упрямилась, пока не обрушился огонь, и если бы он не оттолкнул ее, она стала бы пеплом.

Килэй была права насчет дикарей: она могла сказать Гвен, и та не слушала бы ее до последнего. Но одно Каэл все равно не понимал, и это его беспокоило.

И это терзало его сильнее всего.

– Почему ты не сказала мне? – сказал он.

«Я не думала, что ты поймешь. Мне было любопытно. Хотелось поговорить с ним. Ты не знаешь, как это – быть одним в своем виде, последним, – сказала она с мольбой. – И я думала, что спасу его, если могу. Но он напал на тебя, и я ненавижу его за это. Я хотела убить его. Но мы поговорили… и я… не хочу теперь ему навредить».

Голова Каэла кружилась.

– Ты хотела поговорить, потом захотела убить его, а теперь не можешь. Что…?

«Я покажу».

Он смотрел неподвижно ее воспоминание: он увидел юношу спиной к водопаду. Его тело было растянутым, плоть была смесью кожи и чешуи.

Сначала глаза юноши были желтыми. Глаза дракона, и голос был похож на рев. Веки закрылись, глаза стали синими. Каэл едва слышал его слова: он застыл от взгляда юноши, попал в какую-то тень.

Он уже видел эти глаза…

«Теперь понимаешь, почему я не могу его убить? Он не только дракон. В нем есть добро, как в Джейке и Вечерокрыле», – сказала Килэй.

Каэл моргнул, она убрала воспоминание, и его легкие заполнил холодный воздух.

– Да, – сказал он через миг. – Понимаю.

Это ее порадовало. Ее крылья стали подниматься бодрее, но Каэл едва замечал лед внизу. Что-то проникло в его сердце – ощущение с множеством лапок. В его прикосновении был яд, и ожоги вспыхивали, где оно двигалось. Они росли, набухали, пока яд не поднялся к его горлу. Каэл подавил его, но ощущал шипение в груди.

Может, Килэй была права: может дракон был не простым. Если бы он знал, что дракон не навредит ей, он бы отпустил его без сомнений. Он бы дал ей то, что она хочет.

Но он не знал, и черный дракон уже дважды навредил Килэй. Он ощутил силу его чешуи и дыхания. Как бы Килэй ни хотела ему свободы, Каэл не был уверен, что сможет сделать это.

Он бы отдал за нее жизнь без сомнений… но не дал бы ей рисковать своей. Он будет защищать ее до последнего, чего бы это ни стоило.

* * *

Ночь наступила быстро. На краю мира солнце не село, а опустилось за горизонт. Красная полоса часами светила им. А потом она начала угасать.

Тьма тревожила. Облака приглушали свет звезд, и волны странно сияли. Свет не был сверху, а будто проникал в них, и море из синего становилось зеленым.

Каэл невольно вспомнил Бурю: цвет волн, зловещую тишину в воздухе вокруг – это напоминало тот жуткий шторм. Северные моря не шевелились, но он переживал.

– Ты что-нибудь видишь? – сказал он Килэй. Голос было едва слышно за шумом ее крыльев. Он не мог говорить громче. Казалось, небо смотрело на них.

Словно ждало.

«Я хорошо вижу. Мы не в опасности», – сказала Килэй.

– Мы давно летим. Ты не устала?

«Нет. Ветер делает почти всю работу».

– И все же лучше приземлиться и выждать до утра. На всякий случай.

«Люблю твое воображение, Каэл. Оно делает все… волнительным, – прорычала она, и жар охватил ее плоть. – Но если я услышу, что тебе не нравится, как блестит на воде луна, мне придется показать тебе ближе».

– Не переживай. Если мы полетим дальше, мы скоро все увидим близко. Ты не можешь лететь вечно, – настаивал он.

Ее вздох заполнил его голову жарким облаком.

«Вокруг только лед, не думаю, что ты этому обрадуешься».

Она показала, как он спит в спальном мешке, храпит, а потом обнаруживает, что провалился под лед. Это было смешно, и он был возмущен. Но невольно улыбнулся.

– Думаю, я бы ощутил, как он тает. И я так не храплю.

«Порой храпишь… особенно, когда луна яркая».

Она показала все, что было связано с воспоминаниями об его храпе, и это не было связано со сном… его лицо и шея запылали.

– Да, но ты упала бы со льда первой, – едко сказал он. – Ты жарче меня.

Она захохотала. Каэл ощутил, как нагрелась ее чешуя под ним. Но это было лучше, чем смотреть ее воспоминания.

Ему не нравилось видеть себя ее глазами.

Они летели пару тихих минут, Килэй показала ему, как он сжимает ошейник черного дракона и разрывает его. Изображение было размытым по краям – вопрос. Если Килэй отвлечет дракона, Каэл сможет его освободить?

– Возможно. Но это будет опасно, – сказал он, стараясь не высказать все остальное.

Если бы под чарами короля был волк или медведь, он бы легко освободил его. Если волк или медведь нападет, он бы с ними справился. Но даже Килэй не остановит полудракона, если он нападет на них.

Кровь Каэла бурлила, она повернулась к бреши в тучах, и он увидел порез на ее носу. На лбу чешуя опухла. Хоть она закатывала глаза, он знал, что ей больно. Он не слушал, хоть она клялась, что справится сама. Даже если она хотела рисковать собой, Каэл не позволит.

Ничто в королевстве и за ним не стоило жизни Килэй, даже черный дракон.

Нет… Каэл не собирался рисковать ее жизнью, чтобы освободить дракона. Рука дернулась к кинжалу в его поясе. Если он сможет, то бросит проклятием дракона.

– Далеко еще? – сказал он через миг, пытаясь скрыть мысли, пока они не пробились к поверхности.

«Не знаю. Но Девин был тут, и это…».

Ее слова утихли, она на что-то отвлеклась.

– А если он развернулся? – сказал Каэл через миг.

«Нет».

– Мог.

«Нет, я уверена»

– Мы летели весь день и ничего не заметили. Может… ай!

Желудок взлетел к горлу, Килэй понеслась вниз. Он думал, что она так затыкает его, но порыв ветра ударил по его телу, чуть не сбросив с ее спины.

Знакомый шум раздался в воздухе над ними: гудящий гул. Каэл задрал голову и увидел большую тень черного дракона, тихого, как туча.

«Не шевелись, – предупредила Килэй. – Я поднесу нас ближе».

Она пролетела по спирали и устремилась за черным драконом. От скорости воздух выл в ушах Каэла. Он не слышал свое дыхание. Они минуту преследовали дракона, но он прятался в тучах, и темная чешуя ему помогала.

Через миг Килэй пришлось отстать. Каэл ощутил, словно они упали в яму. Облака липли так густо, что он забыл на время о звездах. Он был уверен, что света не будет.

Даже Килэй замешкалась. Ее крылья били не так уверенно, как раньше.

Кожу Каэла покалывало, он уловил краем глаза яркое свечение, пульс, что делал тучи розовым.

«Его ошейник сияет, – подумал он и понял по ее прижатым ушам, что он загремел в ее голове. – Нужно уходить, пока он не увидел… с ума сошла?»

Килэй не остановилась. Ее длинная шея повернулась, тело следовало. Она медленно летела к красному свечению, держась на расстоянии. Каэл вздрогнул, когда она запела.

Гудение Килэй было низким, но нежнее, чем у черного дракона. Это был шум дальнего ветра на чердаке. Черный дракон загудел в ответ, и она запела снова.

Каэл яростно подумал:

«Это ужасная идея. Не нужно…».

«Я знаю, что делаю».

«Он сбросит тебя с неба!».

«Нет, потому что ты его остановишь. Готовься».

Он не успел возразить, черный дракон повернулся. Его ошейник сиял все ярче с каждой секундой. Крылья Килэй напряглись, готовясь развернуть ее тело.

Каэл потянулся за кинжалом.

Облака пропустили чешуйчатый черный нос. Каэл уловил пылающие глаза, острые клыки – бурю золотого огня за ними. Килэй опустила их из туч. Ветер бил по ушам, глаза слезились, пока она неслась к животу черного дракона.

«Готовься!» – закричала она.

Сила ее поворота прижала Каэла к ее спине. Его голова разрывалась, он пытался не потерять сознание. Вены на шее могли лопнуть, но тут давление прекратилось.

Мир был перевернут; черный дракон был под ними. Он замер в смятении, глядя на них. На вершине петли Килэй была земля. Они замерли на миг.

Они были над головой черного дракона.

«Давай, Каэл! Ломай ошейник!».

Он мог это сделать. Ему нужно было лишь спрыгнуть с Килэй на шею черного дракона. Его ладони могли быстро порвать ошейник, и воин в нем выл от такого шанса. Но он мог решить за миг, и глаза дракона все ему сказали.

Они вспыхнули, найдя Каэла. Вены в них набухли, дрожа, и желтизна обжигала. Пламя в пасти дракона дошло до его зубов, его потрясение стало яростью. Он вдохнул.

Каэл знал, что если освободит черного дракона, он порвет их на клочки. В этих глазах не было пощады, только гнев.

Он поднял золотой кинжал, готовый бросить, привыкая к весу. Он смотрел на черный зрачок, сосредоточился на броске в центр…

Голос Килэй звенел в его голове, но он не слышал ее. Время замедлилось. Его рука уже летела вперед, когда зрачок дракона стал шире, и желтизна сменилась синевой.

Огонь погас, гнев остыл. Пламя потемнело в его пасти. Страх и смятение заполнили глаза. Горло Каэла сжалось. Он на миг засомневался, когда двигалась рука.

И это спасло дракону жизнь.

Кинжал не попал по цели. Он задел чешую рядом с глазом дракона и улетел, поблескивая, во тьму. Полоска крови выступила на ране. Она шипела, огонь вспыхнул, и дракон заревел.

Его голос был слабее, чем раньше, потрясенный, а не злой. Синие глаза расширились, глядя на небо наверху. А потом его большое тело развернулось. Черный дракон устремился к королевству, с паникой разгоняя тучи крыльями.

Каэл скрипнул зубами, петля Килэй прижала его к спине. Она яростно ругалась:

«Чем ты думал? Ты мог его убить!».

– Я и хотел, – сказал Каэл. Он отогнал воспоминание о смятении в глазах дракона. – Я не буду его освобождать. Я не буду выпускать его в королевство. Он монстр, Килэй!

«Он не монстр!».

Ее мысли горели в его голове, она ревела. Каэл держался, пока она мчалась за черным драконом, ругаясь с каждым ударом крыльев.

Она сошла с ума! Было безумием преследовать дракона, когда их чуть не поджарили. Когда он сказал это, она ответила так, что покраснел бы пират.

– Ладно! Вперед, – сказал Каэл. – Ему пойдет еще одна трещина.

«А если я тресну твой череп об лед, шептун? Тебе понравится?».

– Ты не…

«Я могу».

Каэл не сразу собрался с мыслями.

– Что на тебя нашло? Ты совсем…

Тело Килэй перевернулось, и Каэл не был готов. Уши заложило, мир кружился, его легкие бились о ребра. Она двигалась сильнее, чем раньше, и он это не ожидал.

Шипы вырвались из его рук, его ноги ударили по пустому воздуху. Ветер трепал его, пытался оторвать лицо от плоти. Вес брони отправил его лететь там быстро, как кости не выдерживали. Каэл смог извернуться и увидеть Килэй, а потом тучи закрыли ее.

Она была тенью за облаками: крылья широко раскрыты, а клыки оскалены. Ее тело извернулось, когда напало опускаться второе существо. Они ударились, и раздался грохот грома. Яростный рев Килэй столкнулся с другим.

Каэл падал все дальше. Он видел беззвездную ночь, сияющий океан ждал его.

Его мышцы напряглись, воин в нем готовился к падению. Он не мог помешать удару о волны, он не мог смотреть. Каэл зажмурился, стисну зубы, пока ветер трепал его…

Тело не успело удариться, когти схватили его. Он напрягся, чтобы не разбились ребра, и Килэй понесла его наверх.

– Что такое? Что это было? – сказал Каэл, сердце еще кричало.

Она не успела ответить, хор гудения заполнил воздух над ними. Три разных голоса: один был главным, двое обрамляли его. Они составляли идеальную песню.

Брешь появилась в тучах. Каэл увидел их: чудовищные крылатые тени кружили над головой. Они двигались как призраки между миром живых и мертвых, не знающие о законах земли.

– Еще драконы? – прошипел Каэл.

Килэй не ответила. Ее хвост сжался под ней, она медленно повернулась от берегов королевства и полетела глубже в море.

Драконы голодно кружили. Их песня давила так, что звенела в ушах Каэла. Он боялся, что они лопнут, но другой голос заглушил их.

Он гремел поверх трех, как грядущая буря. Каэл ждал протяжного грохота в конце, но все равно вздрогнул, и три голоса затихли.

– Что происходит? – выдавил он. Его сердце так билось о ребра, что он едва ощущал его.

Мысль Килэй прозвучала с вздохом:

«Нас поймали».

* * *

Каэл не верил, и ему надоел плен, да и на это не было времени.

– Что бы ты ни сделала, извинись. Может, нас отпустят.

«Я ничего не делала, честно», – сказала она, когда он хмуро посмотрел на нее.

Было сложно звучать строго, свисая в ее когтях, но он старался:

– Вряд ли это очень серьезно. Просто нарушение границ не могло не вызвать беду.

Она склонила голову.

«Да, но я не пересекала их границы. Мне это только снилось».

– А если ты думала, что спала? А если ты во сне летала туда и наделала шуму, это не смешно! – рявкнул он поверх ее гулкого смеха. – Нам хватает бед. Нет времени на плен.

«Нельзя ждать, что женщина не рассмеется над словами о полетах во сне. Драконы защищают свои земли, – сказала она, увидев слова на его губах. – Уверена, это вся проблема. Мы попали в их небо без разрешения, и они заставят нас приземлиться и продержат пару дней. Как только нас пристыдят, они нас отпустят».

Каэл надеялся, что она права. Но при этом сомневался.

Тьма туч и воющий ветер остались позади, и открылось безграничное небо. Множество шаров света заполнило пространство над ними. Ночью было столько миров, что между ними не было темного участка. Ледяных вершин стало меньше, они уже не были островами, а напоминали осколки стекла на море. Их плоть подмигивала небу, волны покачивали их.

Звезды подмигивали в ответ.

Песнь драконов то была громче, то пропадала, она росла так медленно, что Каэл ощущал мурашки на руках раньше, чем слышал песню. Голоса драконов заполнили воздух, дрожа с такой силой, что тело Каэла обмякло. Но когда он испугался, что кости треснут, песня утихла, отступила, как волна.

Крылья Килэй замирали от пения драконов, и Каэл знал, что это не от холода. Он прижимал ладони к ее чешуе, когда они пели, и слушал их голоса.

Песня ударяла Килэй по ушам, слова тянулись призраками:

«Лети, половинная… лети к Родине… не мешкай».

Он попытался спросить у Килэй, что за Родина, но разум врезался в стену. Она его не пускала. Она не давала ему что-то услышать, не хотела, чтобы он знал. И он пытался слушать, но песнь драконов была загадочной, как раньше.

Он не знал, что она скрывала, но ему не помог бы спор с ней. Он мог дождаться приземления.

Большая черная гора появилась из моря перед ними. Гора была дырой в звездном горизонте, тенью, не тронутой миром. Казалось, бледные нити звезд умирали на ней. Каэл сомневался, что гору могло согреть солнце.

Снова затрещал гром. Тени драконов мелькнули, и Каэл смотрел, как они летят вперед. Большие крылья несли их быстро, пока тень горы не проглотила их.

Он был так занят, глядя на них, что не заметил другую тень, пока она не миновала. Она летела выше остальных, медленно парила среди звезд, двигая крыльями так, что от вида кружилась голова. Он пропал в тени, как и трое до этого.

Гору окружали холмы, поместился бы целый регион. Килэй не унесла их дальше берега. Как только земля появилась под ногами, она опустилась. Каэл оказался по колено в траве. Он был удивлен траве на севере, еще и такой нежной. Но времени на удивления почти не было.

– В чем дело, Килэй? – сказал он, когда она стала человеком. – Ты чем-то разозлила драконов. Я имею право…

Он замолк, когда она повернулась к звездам, и он увидел глубокую рану на ее лице. Она вспорола ее кожу и исказила черты. Если бы не огонь в ее не опухшем глазе, он бы не узнал ее.

– Иди сюда.

Она не шевелилась, пока он исцелял ее. Когти черного дракона оставили глубокие раны. Он запечатывал ее кожу. В глубоком порезе он исцелил трещину на кости ее скулы. Но хотя раны были ужасными, ей повезло.

– Если бы он задел горло, ты была бы мертва. Ты понимаешь?

Она молчала, смотрела ему в глаза со странным спокойным огнем.

Каэл опустил руки. Он выдерживал ее взгляд, надеясь, что она увидит его чувства – весь страх, тревогу… все, что он не мог передать словами.

Он надеялся, что она поймут, почему он не смог освободить черного дракона. Что она увидит, что он готов на все, чтобы защитить ее.

– Я не мог рисковать. Это не стоило…

Ее губы прижались к его, заглушая. Она сжала его шею, притянула его ближе, обвила рукой его пояс.

Хотя Каэл ощущал жар под кожей, он был удивлен. Он думал, она будет злиться на него за попытку убить черного дракона, злиться за плен или уже планировать хитрый побег. Но в ее прикосновении не было зла или тревоги, а было… что-то.

Он обвил ее руками и прижал к себе, пытаясь понять, что делало ее прикосновение таким крепким и отчаянным. Ее ладонь скользнула с его шеи на грудь. Он ощутил спокойствие от ее прикосновения. Это погасило его страх и тревоги. Вскоре остались лишь тепло и тишина.

Она отстранилась, в ее взгляде было что-то странное, неуместное. Он не успел понять, она сказала:

– Знаю, сейчас все кажется мрачным, но мы разберемся. Доверься мне.

Каэл кивнул. Он доверял ей полностью. Он едва заметил, как она посерьезнела и скользнула в его руки.

Все показалось не таким мрачным.

ГЛАВА 22

Колдовство

Ночь прошла быстро, черные отрывки между лоскутами сна. Было пару беспокойных минут, когда Элена боялась, что они заблудятся. Было не сложно представить, что она может проснуться в нескольких милях от нужного места. Но яд не давал выбора.

Бледный рассвет перешел в раннее утро. Усталость пропала из тела Элены, заменилась холодной пустотой, к которой она привыкла за последние недели. Она помнила, как холод окутал ее после второй стрелы, как все показалось маленьким. И ей словно было некуда идти.

Словно миру пришел конец, и у нее не было причины двигаться.

Теперь она начинала жалеть об этом.

Несмотря на попытки Аэрилин перевязать, рана под ее плечом значительно опухла. Элена могла поклясться, что рана росла с каждой минутой, гноясь от кусочков земли или обломков стрелы. Она вскоре ощутила биение сердца из середины: дрожь сотрясала ее живот и ребра. Она колотилась в ее голове.

Мир дрожал так сильно, и Элена невольно закрыла глаза. Она прислонилась к плечу Аэрилин, пока Смельчак шел, цепляясь за слабые звуки в лесу.

А потом она проснулась, охнув.

– Что…? – Элена не смогла закончить. Она выдохнула густой воздух и подавилась словами.

Рука Аэрилин сжимала ее запястье. Она направила Смельчака бежать, Элена пыталась оставаться в сознании, пока мир подпрыгивал. Высокие деревья стояли вокруг. Земля под ними была как камень. Тучи дыма висели между деревьями так, что это стало туманом.

Пока Аэрилин не вывела их на вершину холма, Элена не поняла, где они были.

Она увидела большое сияющее озеро перед ними. Ее сердце застыло в груди.

– Что ты делаешь? Назад… они нас увидят!

Она потянулась к поводьям, чуть не упала, когда от движения все покачнулось перед глазами. Хватка Аэрилин сжалась на ее руке.

– Мы не в опасности. Не думаю, что кто-то нас тут увидит.

Ее голос был удивительно тихим. Элена моргнула, подавляя боль, и проследила за ее взглядом на озеро, где она нашла источник дыма.

Черное облако сгустило воздух над деревней. Врата были разбиты, стены сияли углями. От домов и магазинов остались горелые скелеты. Гора трупов лежала у воды. Их позолоченная броня тускло блестела в свете утра.

– Средины, – выдохнула Аэрилин. – Король напал на деревню… но почему? Какая ему выгода от убийства Д’Мер?

Элена не знала. После всех хитростей графиня заслуживала нападения. Но вряд ли король узнал о ее плане: все доказательства предательства теперь замерзли на вершине горы, где Креван это не найдет.

Элена пыталась сосредоточиться, но боль была слишком сильной. Зрение стало мутным от пульсирования раны. Замок был ниже них, пустой, с обгоревшими кольцами вокруг окон. Еще больше позолоченных тел лежало у его ворот.

Что-то ворвалось в двери и переломило огромную балку посередине. Дым поднимался из обрушившихся частей крыши. Стражи Д’Мер лежали мертвыми по двору… но тел было не так много, как она ожидала. Только горстка вышла биться со Срединами.

Это было… странно…

– Тебе нужен целитель.

Голос Аэрилин ударил по ушам. Элена сморгнула, пытаясь увидеть берег.

– Нет, я в порядке. Нам нужно убраться отсюда… тут могут быть другие…

– Я отвезу тебя в Сосновую стражу.

– Нет… прошу…

– Мы найдем тебе целителя, и точка, – сказала она, поведя Смельчака с холма. – Спорить нет смысла.

Все раскачивалось перед глазами Элены от движения. Смельчак ушел за деревья, и она на миг увидела берега замка.

Они были усеяны телами, десятками тел, опухшими от солнца. Жители деревни и стражи замка лежали рядом с людьми пустыни и морей. Но от одного трупа кровь Элены похолодела.

Его прибило к обломкам дерева и покачивало на волнах. Хотя лицо было прижато к песку, она знала по его размеру и белым волосам, что это великан. Она была уверена.

Боль закрыла ее глаза и притупила разум. Тело великана было перед ней, когда сгустилась тьма, покачивалось у берега ее памяти… пугая предупреждением.

* * *

Проснулась Элена к вечеру. Ее глаза открылись от шума, и она оказалась на окраине Соснового бора.

Она так часто ходила этой дорогой, что знала все ее выбоины и ямки, что пригодилось, потому что деревня была неузнаваемой.

Сосновая стража разрослась с прошлого раза. Они были в миле от сердца деревни, и Смельчак уже шел среди людей. Многие жили в палатках, но у некоторых строились дома. Шум молотков заполнял воздух. Пахло кострами и резиной между домами.

Аэрилин замедлила шаги, глядя на деревню.

– Их так много. Что они тут делают?

Она повела Смельчака к звуку спора. Элена придвинулась и держалась за седло, когда Аэрилин спрыгнула. Она подвела коня к краю деревни, где устроили лагерь несколько торговцев.

Аэрилин прошла к одному из мужчин, и Элена узнала торговца как мастера луков и стрел из южного леса. Она опустила голову, Аэрилин подвела Смельчака ближе к нему.

– Что вы делаете в моей деревне, Фостер?

– Теряю деньги, – рявкнул он, завязывая мешок для покупателя. Он сделал это, и за женщиной подошла другая.

Аэрилин сжала губы, глядя на очередь людей, желающих его помощи.

– Да? Похоже, ты неплохо справляешься.

– Товары продаются, да. Но цена на торговлю здесь втрое больше обычного. Я так и без туники останусь с этим чертовым поваром, – простонал Фостер, глядя на монеты, которые женщина выложила на стойку.

Она недовольно добавила еще парочку.

– Благодарю, мадам! Вы помогли бедному торговцу пробыть открытым еще пару дней, – крикнул ей вслед Фостер и подмигнул Аэрилин.

Она не веселилась.

– Горацио просит у караванов втрое больше за лоток? И вы платите? – потрясенно сказала она, Фостер кивнул. – Почему?

– Колдовство, в основном.

Она прищурилась.

– Снова пьете?

– Ни капли почти двадцать лет, с тех пор, как я увидел призрака, – поклялся он, озираясь, словно призрак мог вылезти из леса в любой миг. Но он быстро пришел в себя. – Ходят слухи, что вы путешествовали по морям, мисс Аэрилин. Мужчина говорил, что видел вас при дворе канцлера. Друзей завели? И я думал, что вы оставили торговлю.

– Это не ваше дело, – холодно сказала Аэрилин. – Что про колдовство?

Фостер отклонился, хмурясь.

– Чертов повар что-то задумал, какой-то соус, который добавляет во все в таверне. Наемники никак не наедятся. Если они заходят сюда по работе, то потом все время возвращаются. Многие устроили магазины.

– Почему это что-то меняет? Вас не заставляют следовать за ними.

– Заставляют, – Фостер провел опухшим пальцем по стойке между ними. Его голос стал тише. – Средины ужасно активны этой весной. Лесной народ начал пропадать. Графиню давно не видели, говорят, она под осадой. Вы уж точно в курсе слухов.

– Немного слышала, – сказала напряженно Аэрилин.

– Тогда поймите, что люди начали переживать. Они ищут защиты сильнее прежнего. Редкие люди могут нанять меч, но он знает, что наемники защитят свой дом. И мечи здесь ради хорошей еды, люди пошли за ними, и у бедных торговцев нет выбора.

Аэрилин прищурилась и повела Смельчака прочь. Ее плечи были опущены, глаза смотрели на холм. Они добрались до сердца деревни, она улыбалась в ответ на приветствия. Жители работали, как всегда, но окружили Аэрилин, как только заметили.

Элена старалась не дышать, когда их окружили. Они не мешали Аэрилин идти, а сопровождали ее по холму. Некоторые обняли ее. Она обнимала детей, которые дергали ее за рукава. Она звала всех по именам.

Два мальчика, что всегда были рядом с домом Гаррона, добрались до нее и завопили:

– Эй, Аэрилин! Ты вернулась! – крикнул младший. Он ткнул брата локтем. – Видишь? Я говорил, что она вернется.

– Я не говорил, что она не вернется! – возразил старший.

Они говорили так, что собака кузнеца завыла на цепи, но Аэрилин обняла мальчиков.

– Уже ставки на меня принимал, Чэни?

Старший покачал головой и с обвинением ткнул пальцем в брата.

– Клод сочиняет.

– Вот и нет! Ты говорил…

– Хватит. У меня поцелуев хватит на вас обоих.

Клод запищал и попытался убежать, но Аэрилин успела поцеловать его в макушку. Чэни не боролся и покраснел, когда она поцеловала его.

Они приближались к дому на вершине холма, и слова жителей стали серьезными. Слезы лились из глаз Аэрилин. Один из мужчин забрал у нее поводья, чтобы женщины утешили ее. Некоторые рыдали, пока они говорили о Гарроне. Они успокаивали ее, говорили, что деревня восстанавливается.

Элена боялась бы меньше, если бы жители напали на них с мечами. Она предпочла бы что угодно этому облаку слез и улыбок, серьезных слов… даже еще одну стрелу.

– Осторожнее с моей подругой, – крикнула Аэрилин у конюшни. – Она ранена.

– Я позову целителя! – заявил Клод.

Чэни побежал впереди него.

– Нет, если я доберусь первым!

Пыль вылетала из-под их ног, братья убежали, но Элена не смогла посмотреть на них. Мужчина снял ее с седла и держал на руках.

– Я в порядке. Я могу идти, – возмутилась Элена.

Мужчина покачал головой.

– Мисс Аэрилин говорит, что вы ранены. Лучше не шевелитесь.

Она ощущала себя глупо, лежа в его руках, как младенец. Но это было лучше, чем идти в толпе.

Они были возле простого дома Гаррона, когда дверь распахнулась.

– Аэрилин!

Она запищала и бросилась к мужчине, вышедшему к ним, и по его животу было сразу заметно повара. Аэрилин не помешал пот на его лице или черпак с соусом, что он держал как меч. Она врезалась в его живот, уткнулась лицом в его грязный фартук и воскликнула:

– О, Горацио… ты не знаешь, как я скучала!

Он обнял ее, чуть не скрыв собой.

– Я тоже скучал, дорогая. Без тебя все не так.

– Все изменилось! Меня не было год, а теперь все так… куда они? – она отодвинулась от груди Горацио, когда большая группа людей прошла через толпу. Они помахали и улыбнулись Горацио и вошли в дом. – Это твои друзья? – нахмурилась Аэрилин.

Горацио почесал волосы. Голова Элены закружилась, когда державший ее мужчина заерзал.

– Ах, это клиенты. Дела шли хорошо, так что мы немного обновились, – Горацио взмахнул черпаком. – Таверна тесная для всех, и зимой толком ничего не построишь. Так что мы начали принимать их дома.

– Зима закончилась, – пылко сказала Аэрилин. Когда еще один мужчина шаркнул сапогами по ступеням, она прошла решительно мимо Горацио в дом. Он плелся за ней, извиняясь.

Мужчина с Эленой на руках пошел неуверенно за ними.

– Вы знаете, как отец любил этот дом.

– Да, мисс Аэрилин.

– Не думаю, что он хотел бы видеть в нем незнакомцев.

– Уверен, это так.

– И еще…

Слова Аэрилин затихли, они прошли внутрь, и шум оглушил их: смесь смеха, стука тарелок и криков о добавке смешались в гул в доме.

Столики стояли в зале. За ними уместились бы лишь двое, но за некоторыми смогли сесть трое или четверо. Мечи висели с их поясов, у многих на спинках стульев были щиты. Мужчины пропускали Горацио. Некоторые хлопали его по плечам по пути.

Аэрилин ускорилась впереди. Она шла среди стульев, юркнула в первую комнату. Элена застонала, услышав визг.

– Можете уже меня опустить?

– Уверены, мисс? – сказал лесной мужчина.

– Не думаю, что вы хотите быть тут и дальше.

Было ясно, что он не хотел, ведь быстро опустил ее. Элена добралась до комнаты, а Аэрилин уже рыдала.

Она узнала кабинет Гаррона. Хот теперь в нем был длинный стол, его стул и стол еще стояли у стены. Аэрилин смотрела на клиентов, что смотрели из-за стола на ее слезы, и на портрет над камином.