Текст книги "Рассвет (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

– Ты понимаешь, что Судьба хочет, чтобы ты убедил остальных, что Девин должен быть королем. Твой выбор привел их сюда, они – твоя ответственность, и Судьба будет винить тебя в их действиях, – добавил Аргон с тяжелым взглядом.

Каэл не хотел остаток жизни исполнять поручения Судьбы. Но он вспомнил угрозу Килэй, выбора у него не было.

– Хорошо, я уговорю остальных.

– Отлично. Это твое последнее задание, – пообещал Аргон. – Судьба больше тебя не побеспокоит.

Каэл хотел ему верить… но почему-то сомневался.

Они стояли в тишине. Товарищи перед ними жарко спорили, будет ли Джонатан играть на свадьбе. Но здесь мир был холодным.

– Вы заставили Килэй забыть мое имя? – спросил он.

– В какой-то степени. Я скрыл его от нее. Просто немного запутал чарами.

– Судьба хотела разделить нас? – понял он.

Аргон покачал головой.

– Нет, Судьба хотела, чтобы ты был в горах, не помешал ее планам. Человек с силами Райта вне ее воли? Она боялась тебя, дитя. Она боялась отпускать тебя. Но я думал, что королевству нужен Райт, и то, что я скрыл твое имя от Килэй, было моим неповиновением. Хоть тогда ты был младенцем, она словно знала тебя веками. Я подозревал, что у нее драконья любовь к тебе. Удивительная связь, – добавил он с улыбкой. – Я думал, тебе пригодятся ее способности исцеления.

Да. Она несколько раз спасла его. Но он все еще кое-что не понимал.

– Если вы хотели, чтобы мы нашли друг друга, зачем заставили ее забыть мое имя?

– Важно время, когда ты решил изменить будущее. Да, я хотел, чтобы вы были вместе, но когда ты станешь сильным, чтобы спорить с ее волей. Если бы она нашла тебя младенцем…

– Она бы унесла меня куда-то, – прошептал Каэл, качая потрясенно головой. – Она пожертвовала бы королевством, чтобы я был в безопасности.

Аргон улыбнулся.

– Да, и ты был бы счастлив в сиянии ее любви, не знал бы, что все королевство страдает в хаосе войн Судьбы. Было очень опасно выпускать в королевство Райта без будущего. Но королевство свободно. Может, мое неповиновение ничего не испортило.

Аргон улыбнулся их товарищам. Джонатан пилил скрипку, Вечерокрыл странно танцевал с мотами, и Надин смеялась над ними в нежных руках Деклана.

– И хотя их не сшивают большими стежками, маленькие лоскутки могут все изменить. Если их много, можно изменить целый гобелен, и ты увидишь потом, что все эти ниточки были очень важными.

ГЛАВА 58

Новый король

Они не успели уйти далеко от разбитой комнаты. В коридоре Аргон и Каэл столкнулись с пиратами.

Они заполнили проход, смотрели большими глазами на Килэй и Девина. У многих в руках были сабли.

Капитан Лисандр расхаживал во главе. Его волнистые волосы были спутаны от пота и крови. Его белая туника была в пятнах. Но он рявкал, словно стоял на корабле:

– Нет, я видел, что он умеет. И я не пущу его…

– Он уже не опасен. Проклятие короля разрушено. Не нужно так нервничать, Сенди, – добавила Килэй, и он пронзил ее хмурым взглядом.

Лисандр не успел возразить, вступился Каэл:

– Да, так с новым королем не говорят.

Челюсть Лисандра чуть не легла на грудь.

Девин развернулся.

– Королем?

– Я объясню позже, дитя, – сказал ему Аргон. – Пока мы должны просто…

– Нет, нет! – Тельред вырвался вперед, пронзая пылающим взглядом Каэла. – Ты не сделаешь его королем. В длинном списке глупостей, что ты сделал, это на первом месте. Мы этого не допустим.

– Тогда борись с ним. Одна вспышка огня, и все поймут, кто король, – сказал Каэл. Он старался не смеяться, когда Тельред отступил.

Лисандр тихо наблюдал за Девином. Он отодвинул кузена.

– Не злись. Ред. Мы еще не дали ему шанс.

Пираты склонились, когда Лисандр прошел к Девину. Они не хотели подходить, но и услышать им хотелось.

Девин склонился к Лисандру, и они оказались лицом к лицу. Капитан хмуро смотрел на него.

– Пока мы не согласились сделать тебя королем, мне нужно кое-что узнать.

– Что же?

– Какими будут налоги?

– Я не знаю, что это.

– Это ужасные мелкие правила, что сковывали людей грузом золота.

Девин нахмурился.

– Тогда их не будет. Я не хочу никому оков.

– Я за него, – улыбнулся Лисандр.

Тельред провел руками по лицу.

– За короля не голосуют, – проворчал он.

Но вопли пиратов заглушили его возражения.

Они пошли по людному коридору, пара минут прошла в тишине. А потом они нашли великанов.

– Эй, горная крыска! Не думай, что уйдешь, не поприветствовав Принца.

У Каэла не было выбора. Стоило ему завернуть за угол, пятна на тунике Бренда оказались перед его глазами, и великан прижал его к вонючим складкам ткани.

– И кто это? Не тот большой черный ужас, что гонял нас по лесу? – Бренд посмотрел на пятна железа на груди Девина, а потом протянул руку и взлохматил его голову с шипами. – Великаны не любят, когда их гоняют. Так мы далеко не уйдем.

– Больше я вас гонять не буду, – поклялся Девин.

Аргон ткнул его локтем, Каэл сообщил великанам новость. Он ждал, что Бренд фыркнет и скажет «ни за что», но он лишь пожал плечами.

– Трон Средин – дело ваше. У великанов уже есть их Принц, – сказал он, и они согласно отозвались за ним. – Пока ваш король не трогает наши посевы и не лезет на наши земли, от нас проблем не будет.

– Справедливо, – Килэй посмотрела на Девина. – Что скажешь?

Юноша хмуро посмотрел на Бренда.

– Что за посевы?

Его вопрос вызвал хохот великанов, а Бренда словно ударили по лицу.

– Что…? Посевы – жизнь твоего королевства, чтоб ты знал. Если бы великаны не растили еду, вам было бы нечего есть.

– У меня есть сад, – сказал Девин. – Хотите посмотреть?

– О, сад, – Бренд фыркнул и закатил глаза. Но через миг смягчился. – Надеюсь, там растет немного ячменя. Если нет – зря, почва идеальна! – сказал он, когда Девин покачал головой.

– Хоть розмарин или шалфей есть? – крикнул один из великанов.

– Есть лимонное дерево, – ответил Девин, и раздались такие вопли, что Каэл ожидал, что полы задрожат.

Бренд обвил рукой плечи Девина, стараясь не задеть шипы на них.

– Лучше покажи нам сад, дракоша, и скорее. Великаны его спасут.

Девин повел их по коридору, улыбаясь от их смеха. Каэл услышал, как Бренд радуется, что король, наконец-то, правильного роста.

– Пойдем сюда? – Аргон подтолкнул Каэла в другой коридор.

Там были руины, оставленные великанами: позолоченные тела были разбиты копьями и отброшены к стенам. Килэй шла чуть впереди. Она открывала двери и заглядывала в комнаты.

Несколько дверей она оставила открытыми, и Каэл обнаружил, что они пустые. Но одну она закрыла с гримасой.

– Ох, мне почти жаль их.

То, как она морщила нос, вызвало бы улыбку Каэла, не будь его сердце таким тяжелым. Ладонь Килэй скользила по стене, она приближалась к углу. Куска брони не хватало на ее талии, его оторвали когти Дорчи. Было видно ее бледную кожу, гладкую и идеальную. Но, хотя она была исцелена, сердце Каэла сжималось от мысли, что она была ранена. Он помнил дрожь ее боли, когда сжимал кулаки.

В конце стены Килэй улыбнулась ему через плечо, словно ощущала его взгляд. Ее глаза ярко пылали, удерживали его взгляд, пока она не пропала за углом.

– Лучше бы это было все, Аргон, – хрипло сказал Каэл. – Я не хочу, чтобы Судьба и на тысячу миль походила к ней.

Маг закрыл глаза на миг.

– Она клянется, что не тронет Килэй. В этом нет смысла, ты оберегаешь ее жизнь.

Каэл не знал, было ли это возможно. Он не успел сказать это, они завернули за угол, и их уши пронзил высокий знакомый визг.

Аэрилин уже обнимала Килэй. За ней шли рука об руку Джейк и улыбающаяся лесная женщина. Каэл не сразу смог понять, что это Элена. Он никогда не видел ее улыбки, да еще и сияющей как солнце.

Каэл все еще смотрел на нее, когда Аэрилин стукнула его по груди.

– О, Каэл! Я так рада, что ты здесь. Эти двое мне уже надоели. Они ранены, но ничего с этим не делают! – она хмуро посмотрела на Элену и Джейка. – Они лишь улыбаются с тех пор, как я нашла их, но не говорят, что смешного.

Килэй хитро улыбнулась им.

– Догадываюсь.

– И промолчишь, – предупредила Элена.

– Не все так серьезно, – возразил Джейк, гнусавя из-за опухшего носа.

Аэрилин издала недовольный звук.

– У тебя в кармане ладонь, и она не соединена с твоим запястьем!

– Уверен, Райт это исправит.

– Ох, сжальтесь, – проворчал Каэл, когда Джейк поднял обрубок с синей печатью. – Тащи сюда.

Он никогда еще не присоединял ладонь к запястью. Но, к счастью для Джейка, рана была чистой, ничего не пропало. Он с пары попыток соединил их правильно. Когда Джейк пошевелил пальцами, они посчитали это успехом.

– Поразительно, – он улыбался и крутил рукой. – Невероятно.

Рану на ноге Элены закрыть было проще. Сделав это, Каэл рассказал им о Девине.

Джейк посмотрел на Аргона.

– Ваш подопечный? Правда? Он простоват, но, уверен, королевство не будет против.

– Лисандр уже рад, что не будет налогов, – кивнула Килэй.

Аэрилин закатила глаза.

– Ясное дело. И пока этот Девин не будет порабощать и морить людей голодом, он уже будет на три головы выше прошлого короля. – Через миг она вскинула брови. – Ему не нужен повар? Я знаю хорошего, и не только повара. И они будут рады помочь ему.

Аргон склонил голову.

– Уверен, Девин обрадуется.

Аэрилин радостно заверещала:

– Чудесно! Я сразу расскажу Горацио, – она развернулась и обежала, колчан стучал по пути.

– Что ты думаешь, Элена? – сказала Килэй.

– Мне все равно. Вряд ли я снова приду в Средины. Мы с Джейком решили жить мирно.

– Дни сражений в прошлом, – он улыбнулся и взял ее за руку. – Мы поищем себе тихое место для жизни. И наше путешествие начнется завтра.

– Путь будет непростым. Королевство еще полно воров и бандитов, – темные глаза Элены были задумчивыми. – Мы будем готовы к бою, если нужно.

Джейк кивнул.

– Точно. Сейчас сложно не попасть в беду, выйдя за дверь. Но мы защитим друг друга.

– Конечно.

– И если пара бандитов окажется с перерезанными глотками…

– Или с оторванными ногами…

– …они сами виноваты.

Они улыбнулись друг другу и пошли по коридору, болтая о том, как будут «мирными». Каэл качал головой, когда Аргон ткнул его в бок.

– Мы почти там. Последний шаг всегда самый сложный.

И он не ошибся.

Дикари были в западном дворе. Грязь была на их мехах, красные пятна – у многих на лицах в краске. Ремесленники были по локти в крови. Но они хорошо сразились.

Воины оттаскивали тела, двигаясь шеренгой. Сайлас у ворот направлял их к груде солдат.

– За стены их несите. Потом сожжем их, – рявкнула Гвен. Она щелкнула пальцами группе ремесленников рядом с ней. – Тела с южной стены сбросьте в лес. Ройте могилу, т тела мокрые. Они будут сохнуть вечность, а я не хочу ждать.

– Да, вождь!

– Вождь? – сказала Килэй, когда ремесленники разбежались. – Твой брат все же сбросил тебя с ледяного трона?

– Отец всегда хотел, чтобы правил Гриффит. Он терпелив. Он видит то, что не вижу я. Он вырос и стал мудрым, и я отошла, – Гвен хмуро посмотрела на Килэй. Ее лицо было в царапинах, обломки запутались в волосах. Ее броня была в толстом слое грязи.

Каэл не знал, сколько раз Девин бросал ее в стены. Но она увидела его раньше, чем он спросил. И тут же прошла к нему.

– Я должна многое тебе сказать, болван.

Каэл приготовился к рычанию.

– Лучше начать с извинений…

– Да. Ты был прав. Я – дура, – процедила она. Глаза стали стеклянными, и это пугало Каэла. – Я была ослеплена гордостью, чуть не уничтожила свой народ. Их убили бы, если бы не бард.

Каэл напрягся, ощущая тревогу.

– Что случилось?

Гвен посмотрела на небо, словно это не дало бы стеклу разбиться.

– У него была головная боль шептуна, и он впал в глубокий сон. Гриффит послал меня найти тебя. Он сказал вернуть тебя любой ценой. Бейрда нужно исцелить, – она хмурилась, но не так резко, как всегда – боль за стеклом глаз смягчала гнев. – Прошу, помоги ему.

Ей не нужно было просить. Каэл уже шагнул к Килэй, но Аргон сжал его плечо, напоминая о задании.

Каэл придумал выход.

– Если я сделаю это, обещай мне кое-что, – сказал он, скрывая тревогу.

Гвен вытерла глаза.

– Я ожидала это. Гриффит сказал позволить все в ответ. Говори.

– Мы сделаем Девина королем Средин, черного дракона, – сказал он от ее растерянного взгляда.

Гвен оскалилась и покраснела.

– Дракона?

– Да. Поклянись, что оставишь его в покое…

– Я не могу служить дракону! Я не буду!

– Думай о Бейрде, – напомнила с рычанием Килэй.

Прошла напряженная минута, и Каэл думал, что она ударит его или вспыхнет огнем. Но тут Гвен сдержанно кивнула.

– Нет, мне нужно услышать это.

– Хорошо. Я не склонюсь перед ним, но клянусь не рубить дракону голову и не вешать на своей стене. Клянусь за всех дикарей. Только это я могу обещать, – она схватила его за плечи и толкнула. – Иди, болван!

* * *

– Я знал, что ты вернешься за мной, юноша, – прошептал Бейрд, проснувшись.

Он часами распутывал узел в голове Бейрда, пытался погасить огонь. Он никогда так не работал с этой частью тела, и его пугали сложности.

Он убрал узел и запечатал, но Бейрд не пошевелился. Дикари старались кормить его, но его тело стало слабым и хрупким. Его руки дрожали, когда Каэл сжал их.

И он был виноват.

– Прости, Бейрд. Я должен был послушать тебя и остановить магов.

– Нечего ворошить прошлое. Я думал, он уже узнал, – ответил Бейрд, хмурясь над повязками. – Но молодежи нужно напомнить. Знания водой стекают с их спин, но хорошо застревают в складках и морщинах. Потому у старых столько мудрости.

– Да? – сказала Килэй с балкона с весельем в голосе. – А я думала, мудрость от времени и опыта.

Бейрд широко улыбнулся.

– Распространенная ошибка. Иди сюда, Мечница. Каэл Райт много расскажет мне, полагаю, но без тебя он поведает не все.

Они оставались в Тэнхолде пару недель, почти все время были с Бейрдом. Он просиял после рассказа о Родине и рассмеялся, узнав, как его письмо прогнало Ульрика.

– Оружие короля подвело его? Так ему и надо! – сказал Бейрд и повернулся к Гриффиту. – Отметь это, юноша. Все записал?

– Да, – он с улыбкой водил пером по странице. – Что случилось с Креваном? Как он погиб?

Каэл не знал. Килэй ему не рассказала.

– Я пыталась научить его летать, – ответила она им. Ее глаза опасно сияли, она ухмыльнулась. – Но у него плохо вышло. Полагаю, для этого нужны крылья.

– Вот и ответ на давний вопрос! – завопил Бейрд.

Каэл не мог поверить.

– Погоди, так мужчина, что падал с башни… то был Креван? – она кивнула, но ему было не по себе. Он видел лишь миг падения короля. Он ожидал… что его правление закончится с размахом.

Хотя падение из окна было той смертью, которую Креван заслужил.

– Высокой была башня? – спросил Гриффит.

– Достаточно высокой, чтобы он обдумал, какое зло натворил в жизни, – сказала Килэй.

– Он оставил жуткое пятно внизу, – добавил Каэл, и Гриффит рассмеялся.

Бейрд заставил их рассказать все пять раз, а потом начал ходить. Пару дней Гриффит терпеливо водил его по Тэнхолду, руки Бейрда сжимали его руку.

– Думаю, он справится, – отметила Килэй вечером веселого дня.

Бард решил, что уже может свистеть птицам, а еще днем вернулась из Средин Гвен. Ее армия стала горстью людей.

Оказалось, дикарям понравилось путешествие по королевству, и они разошлись после сражения. Некоторые остались помогать в Срединах, некоторые ушли с наемниками в лес.

Каэл не был удивлен, что многие решили стать пиратами. Но его удивило, что Бренд пустил небольшую группу ремесленников в Бесконечные долины.

– Шептуны снова будут во всех регионах, – сказала Килэй с улыбкой. – Все возвращается.

Гриффит хорошо воспринял новости, но Гвен была расстроена, хотя делала это так, что ее было сложно жалеть.

Она бушевала весь вечер, орала, как поджарит их предательские задницы. Гриффит не мог успокоить ее. Даже Сайлас не смог словами унять ее. Он загнал ее в пустую часть замка, но она пробила сапогом стену.

Хотя Каэл понимал ее гнев, он знал, что ощущали дикари. И он не мог уйти из Тэнхолда, не объяснив Гвен.

– Горы всегда будут их домом. Это ничего не изменит, – сказал он, прижав ее к полу.

Он знал, что Гвен будет бушевать, пока он не прижмет ее. Но Сайлас не потерпел бы этого: он не дал бы Каэлу дотронуться до нее. Так что Килэй выбросила его за шкирку. Теперь он выл и скреб дверь, которую сторожила Килэй и дразнила его в скважину.

– Они предатели! – рычала Гвен.

Она извивалась под ним, и Каэл сильнее надавил на ее спину.

– Ты знаешь, что это не так. Они не предатели, и они не забудут тебя.

– Ты этого не знаешь, – ее голос дрогнул. Она обмякла. – Ты этого не знаешь.

– Я не забыл тебя, хотя мы знали друг друга не так долго. Расстояние между вами не значит, что им все равно. Но там целое королевство, Гвен, – сказал он, устроившись рядом с ней. – Я сам покинул горы, и это невероятно. Но Тэнхолд всегда будет их домом, и дикари будут твоим народом. Они могут однажды вернуться.

– Думаешь?

– Я собираюсь вернуться. Я скучаю по холоду. Но ты будешь рада их встретить.

– Да.

– И ты понимаешь, что угроза ударить топором – это не радостная встреча, да?

– Да, – простонала она.

Хотя она приказала не подходить близко, Килэй прошла к ним. Она присела с другой стороны от Гвен, вскинув брови при виде них на полу.

– Как там все?

– Думаю, мы справились, – сказал Каэл, хмурясь, пока Гвен не кивнула.

Килэй улыбнулась.

– Отлично. И если слезы закончились, думаю, пора прощаться.

Она шлепнула Гвен по заднице, и Каэл подумал, что возмущения веселили ее больше.

ГЛАВА 59

Доза тоника

Когда они вернулись в Коппердок, оказалось, что Шамус уговорил пару дикарей стать кораблестроителями, и они уже работали над Насестом.

– Берите камни и верните замку должный вид, – крикнул Шамус и заметил Каэла. Хотя он был мокрым от пота, он мог улыбнуться. – Леди Килэй? Я бы хотел, чтобы мои кораблестроители вернулись домой, если вы разнесете весть.

– Думаю, это я могу, – кивнула она, а потом схватила Каэла под подбородок и прорычала. – Хорошо себя веди без меня.

– Ни за что.

– Ты заплатишь за наглость, шептун, – предупредила она, целуя его. – Запомни мои слова.

Дни ремонта Коппердока прошли в усталости и жаре. Воздух был влажным, летний ветер только разносил это неудобство. Хотя дикарям приходилось раздеваться до нижнего белья, чтобы не растаять, они улыбались. А когда Шамус сообщал о конце дня, они остывали в море.

После пары часов тренировок воины плавали как рыбы. Ремесленники покачивались на волнах. И каждый вечер одного из них уносило потоком, его спасали, но они все равно так плавали.

Корабли начали прибывать через пару дней после того, как улетела Килэй, их палубы были полны жителей. Они поспешили в свои дома, приступили к делам. Вскоре Коппердок стал таким, словно никто и не уходил.

Они починили Насест и восстановили врата.

– Наконец! – завопил Узловик, когда ремесленники повесили его на место. – Я не думал, что покину ту жуткую кладовую. Плесень с меня убрали. Привет, красавица, – он посмотрел на другую дверь. – Надеюсь, ты скучала по мне не слабее, чем я по тебе.

Каэл не смог сказать ему, что они заменили дверь. Узловик так радостно улыбался.

– Это ему не повредит, – пожал плечами Шамус. – Не давай ему повода запирать врата.

Геральд и Мэнди вернулись через день после того, как Каэл устроился в комнате. Он спустился утром и обнаружил Геральда на посту, броня загремела, когда он помахал. На кухне Мэнди дала ему тарелку, полную завтрака.

– Разве не приятно быть дома, господин Каэл? – сказала она, проносясь мимо.

Было приятно. Хотя они вернули стены и потолки, в Насесте было пусто без людей.

Гейст явился к вечеру, он был в черном, у глаза проходил синяк.

– Я пытался найти место, но последний работодатель не был добрым, – он коснулся глаза. – Это его и погубило. Вам еще нужен дворецкий?

– Конечно. Кто-то должен держать Килэй в узде, – сказал Каэл.

Гейст медленно кивнул. Его лиц не менялось, и он пробормотал:

– Ах, кстати.

Он отошел, и сила, ворвавшаяся в дверь, чуть не сбила Каэла. Мир закружился, Килэй схватила его за пояс и закинула на плечо.

– Идем, – прорычала она.

– Осторожно, ступени, – пробормотал Гейст им вслед. – И поменьше разрушений.

* * *

– Я скучала, – прошептала Килэй в его грудь. Ее рука лежала на его животе, глаза были закрытыми. – Почему дни порознь кажутся длиннее остальных?

«Потому что у нас было мало времени», – подумал Каэл.

Было просто забыть о бедах, пока он любил ее. Но правда была громкой в тишине. Она давила на него дымом в голове – и он еще не решил эту проблему.

Каэл обводил метку на спине Килэй, размышляя: там был герб Средин, выжженный на ее плоти. Она не дала ему стереть это. Как он ни просил, как она ни презирала это, Килэй не поддалась.

Не было смысла хранить метку, как и вернуться в королевство. Он не понимал, почему она не выбрала вечный лес… и хотя он злился, он знал, что проку от этого нет.

Килэй не знала, какие страдания выбрала.

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем, – быстро сказал Каэл. Он пытался очистить разум, не дать Килэй ощутить тревогу. Он не хотел портить короткое время, что у них было вместе.

– Я проведала Девина по пути.

– Да? И как ему жизнь короля? – спросил Каэл, радуясь отвлечению.

– Он это презирает. Аргон пытается прогнать из него дикость, пока все аристократы не ушли. Он говорит, что чешуя – не повод не иметь манеры. Это не сравнить с Крамфелдом, – Килэй сонно улыбнулась. – Думаю, линька делает его ворчуном.

Каэл провел пальцем по горлу выжженного дракона, стараясь не отвлекаться.

– Линька Девина?

– Да. Я построила ему печь и научила, как хранить чешую в огне. Когда его чешуя упадет, я сделаю ему броню. Это будет наш дар на его коронацию.

– Коронацию? – рассеянно сказал Каэл.

Килэй ответила, но он не слышал. Ее слово ударило его по голове. Дар. Что-то про дар… он слышал про это…

Каэл обвел край крыла дракона, думая об этом слове. Это была слабая нить, он был уверен. Он не знал, куда она приведет, но хотел дойти до конца.

Дар…

Что-то про дар…

«…этот дар… вспомни день, когда ты родился. Помни, что ты принадлежишь мне. Со временем… может, ты увидишь в этом дар».

Каэл замер. Он не двигался и не дышал. Не мысль о Смерти так повлияла, а то, о чем он говорил. Это был конец нити, идея, что ждала в узле перед ним…

Безумная идея.

– Первый снег, – тихо сказал Каэл. Он убеждал себя, что его сокрушат сомнения, но их не было.

Килэй привстала и нахмурилась.

– Ты в порядке?

Каэл не мог ответить. Он боялся, что, если он отвлечется, то потеряет мысль навеки.

– Ты останешься здесь со мной?

– Конечно. Мы останемся, где хочешь…

– Нет, здесь, – он сжал ее плечи, сердце колотилось. – Я родился в день первого снега. Но тут снега не бывает. И пока я здесь, я не старею.

Это звучало глупо, но и превращение плоти в глину и кожи в камень было глупым. Каэлу всегда нужна была причина верить, что он может сделать это. И мысль о жизни там, где не идет снег, дала ему повод убедить себя, что это возможно.

Его сердце успокоилось. Оно уже не боялось каждого удара, что приближал его смерть. Оно, казалось, будет петь веками непрерывную песнь.

Килэй в смятении хмурилась, глядя на него.

– Каэл, не думаю…

– Хорошо. Не думай, – он прижал нежно пальцы к ее губам, пуская в них все облегчение, чтобы и она его ощутила. – Доверься мне.

Он обнимал ее, пока тянулась ночь, и слушал странный новый гул в груди.

Смерть дал ему нужный ответ, сказал то, что убедило его сердце. Каэл понял теперь. И хотя он был уверен, что это разозлит Судьбу, но ему было все равно.

Если в их войне он проведет вечность с Килэй, и она не пострадает от валтаса… то он рад этому.

* * *

Утром после бурной ночи они выбрались из комнаты в кухню, улыбающиеся и утомленные.

– Доброе утро, господин Каэл, – бодро сказала Мэнди, дав ему тарелку с завтраком.

– Доброе, – ответил он с набитым ртом.

Она покачала головой и передала тарелку Килэй.

– И как вы сегодня, мисс…? О, мисс Килэй! – охнула Мэнди, и Каэл чуть не подавился яичницей.

– Что?

– Волосы? – Килэй указала на спутанный хвост. – Я исправлю, пока Крамфелд не увидел.

Она взяла тарелку, а Мэнди все смотрела на нее. Глаза служанки скользили по ней… и ее потрясение медленно стало широкой улыбкой. Она указала на стул.

– Садитесь, мисс. Я принесу тоник.

Килэй нахмурилась.

– Тоник? Какой тоник?

– У тебя нет температуры, – Каэл прижал ладонь к ее голове, проверяя.

Она стукнула его по плечу.

Каэл хотел бросить в нее тостом, но Мэнди схватила его за запястье.

– Нельзя так. Теперь вы будете с ней нежным.

– Хмм, не нужно, – прорычала Килэй, и даже слепой понял бы ее взгляд.

Но Мэнди помешала, опустив со стуком глиняную чашку на стол между ними.

– Нет. Больше никаких ударов или погрома в комнате. Вам нужно пить тоник и быть осторожной, мисс. Первые недели самые опасные.

– Первые недели чего? – сказал Каэл.

Никто ему не ответил.

Мэнди молчала, скрестив руки. Килэй смотрела на нее, словно у нее выросли крылья.

– Это невозможно.

– Вполне возможно, мисс. Это было ожидаемо.

– Что невозможно?

– Это невозможно! – резко сказала Килэй. Она отодвинула тоник и встала. Каэл не успел повернуться, а она вышла за дверь.

Мэнди нахмурилась.

– Уже злится… и будет хуже. Но она одумается через месяц, когда станет плохо. Следите за ней, господин Каэл, – добавила она со строгим видом. – Пусть она будет осторожна… ради ребенка.

И Каэл подавился завтраком.

* * *

Килэй была права: это было невозможно.

Каэл повторял это снова и снова. Он помнил, что Гвен говорила, что они разные, что они не подходят. И Килэй предупреждала, что у них не будет детей.

Это было логично. Они были слишком разными. Это было невозможно. И он принимал это, даже был не против. Каэл всегда был уверен, что не хотел детей… так он себе говорил.

Но недели шли, и надежда поселилась в его сердце. Он сжимал ее и не давал расти. Он старался держать ее в стороне от центра, где она быстро пустила бы корни. Он прижал ее в угол и старался не думать об этом. Не было смысла думать о невозможном.

Но месяц тянулся, и он все чаще наблюдал за Килэй… в поисках признаков.

Она не пила тоник, что подавала ей за завтраком Мэнди. Гейст приносил ей дозу вечером, и она бросала ее за окно. Те, кто странно на нее смотрели, получали по голове, и Каэл не был исключением.

Он играл в шахматы с Шамусом в библиотеке одним вечером, когда совершил ошибку, оглянувшись на нее.

Килэй сидела в кресле с подушками, закинув ноги на подлокотник, и натирала тканью изогнутое лезвие Предвестника. Она не сводила взгляда с меча.

– Будешь и дальше смотреть на мой живот, шептун, я вырву твои глаза и растопчу их.

Она уходила спать в плохом настроении, а утром было еще хуже.

Каэл не шевелился, когда Килэй выбиралась из постели. Ее пятки ударили по полу, она тихо выругалась. Он скривился, услышав, как открылись ставни, ударившись о стену, он ждал, что она сорвет их с петель.

Ее сильно стошнило.

– Килэй?

– Я в порядке, – выдавила она. – Это олень на ужин. У него был странный взгляд…

Ее снова стошнило – в окно, во двор внизу. После третьего раза прибежали стражи.

– Приведите Мэнди, – закричал Каэл.

Один страж убежал. Остальные остались и спорили, сколько камней Килэй зальет в следующий раз.

Угадал тот, что ставил на шесть.

Мэнди прибежала через пару минут. Она схватила Килэй за руку, повела к кровати и приказала смирно лежать. Она устроилась, и в дверях появился Гейст.

В его руках был большой поднос. Там была чашка воды, тарелка хлеба и вторая чашка, что подозрительно пахла тоником.

– Говорю же, я не беременна. Это невозможно, – хрипло сказала Килэй.

– Хорошо, – Мэнди передала тоник за спиной и взяла другой рукой. – Я поколдовала над ним, и это не тоник для беременности, а успокоительное для желудка.

Килэй хмуро смотрела на нее. Но она была бледной и выпила.

– Вкус такой, словно ты соскребла внутренности желудка козла.

– Возможно. Но вы его допьете, – сухо сказала Мэнди. – Вечером будет еще доза, и когда завтра вам станет плохо, вы выпьете его снова.

– Нет, завтра мне будет лучше. Это плохой олень.

Мэнди рассмеялась и ушла. Гейст проводил ее взглядом и последовал, склонившись.

– Увидимся вечером, леди Килэй.

– А вот и нет, – буркнула она в чашку.

Каэл сидел рядом с ней, пока она пила, и старался не отвлекать словами. Но в груди росла надежда. Она робко тянулась к центру его сердца. Он отогнал ее, но надежда заняла уже много места.

От тоника Килэй стало лучше. Днем она уже была собой. Когда Гейст принес вечером еще дозу тоника, она вылила его в камин, заявив, что исцелена.

Каэл почти не спал той ночью. Он думал о том, как было бы, если Килэй беременна. Он представлял, как изменятся их жизни, старался убедить себя, что это будет страшно.

Но к нему пришло лишь слово «чудесно», и все его сны были солнечными.

Утром Килэй была бледной. Она прислонилась к стене, когда они спускались, и прикусила губу.

И хотя он подозревал, что ей плохо, она держалась, пока Мэнди не поставила перед ней тарелку с яичницей.

Ее стошнило в котел.

Килэй храбро сражалась, но через неделю сдалась: пила тоник по вечерам, ворча, но благодарно по утрам, и если кто-то говорил о беременности, их били. Так что они договорились не говорить об этом.

Каэл гордился тем, что мог молчать. Когда Килэй вышла без брони, заявив, что она тесная, он промолчал. И тот день растянулся на пару недель, и он все еще молчал. Но когда она решила надеть броню, наступило испытание.

– Не застегивается, – пыхтела она, пытаясь соединить безрукавку. – Раньше так не было.

– Странно, – спокойно сказал Каэл, хотя его сердце вопило и плясало.

Ее живот заметно увеличился, округлившись и выглядывая над ее штанами.

– Повар меня откормил. Наверное, в этом… Каэл?

Он поднял голову и оказался в ловушке огня ее взгляда.

– Что?

– Ты знаешь, что. Хватит.

– Но…

– Ты будешь мертв раньше, чем упадешь на землю, – резко сказала она.

Он закрыл рот, потому что увидел в глазах, пока она рычала на него, трещину в ее решимости…

Крохотное допущение, что это не просто так.

* * *

Через неделю она сдалась.

Они ужинали. Шамус, выпивая эль, рассказывал, как увидел гоблина на пляже у замка, и стражи оживились.

– О? Сколько у него было ног? – спросил Геральд с полным ртом еды.

– Пять, – твердо сказал Шамус, а потом прищурился. – Нет… семь. Семь, точно.

– Странное количество. Я бы не поверила в историю о таком гоблине, – улыбнулась Килэй.

Все ели картофель с ягненком, а Килэй только сырое мясо. Она размеренно поедала его, поглядывая и докучая Шамусу.

– Какого цвета была кожа гоблина? – сказал Каэл.

Шамус громко фыркнул.

– У гоблинов нет кожи. У них чешуя. Желтая, как водоросли.

– Желтые водоросли? – рассмеялась Килэй.

Каэл хотел ответить, но увидел краем глаза, как Килэй тянется к его тарелке. Она забрала что-то и бросила в рот… и он был уверен, что это было не мясо.

Другие слушали историю, но не Каэл. Он старался есть, как ни в чем не бывало. Он уловил движение Килэй и поймал ее запястье.