Текст книги "Рассвет (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Там был Гаррон на коне. Элена узнала его строгое лицо и шапку с пером сразу же. Картины не было там в ее прошлый визит, но сделана она была хорошо. Она не понимала, почему расстраиваться.

Аэрилин вырвалась из комнаты, не дав Элене спросить, и побежала по коридору, завывая по пути.

– Это временно! – крикнул Горацио. – Как только достроим таверну, мы… ах! – он вскинул руки, когда Аэрилин пропала на лестнице. Его плечи опустились от грохота ее двери.

Элена не была рада. День уже был потерян, и боль в плече ощущалась уже и в пальцах.

– Я поговорю с ней. Целитель пусть поднимется туда, хорошо?

Горацио хмуро посмотрел на нее. А потом кивнул:

– Да, хорошо.

Элена легко прошла среди столов и стульев. Вряд ли ее кто-то заметил. Мужчины были поглощены едой, на тарелках лежало разное мясо в красном соусе. Разговоры прекращались, когда появлялись тарелки. И они прерывались лишь на дыхание и напитки в кружках.

Лестница была темной и узкой. Элена быстро миновала ее. Люди бродили и сверху. Некоторые клиенты явно остались на ночи, но были и служанки. Они с любопытством поглядывали на Элену.

Даже если бы она не знала, где комната Аэрилин, она услышала бы. Женщина средних лет стояла у ее двери, моля ее открыть.

– Нельзя закрыться навеки, мисс Аэрилин, – она нахмурилась от тирады за дверью. – Горацио не хотел вас расстроить. Это произошло так быстро – он просто делал лучшее для деревни!

– Почему бы не принести нам чаю, Алиса?

Служанка развернулась в шоке. Она посмотрела на маску Элены.

– Кто ты? Откуда знаешь мое имя?

– Я друг Аэрилин… и я знаю не только твое имя, Алиса, – грозно сказала Элена, словно знала все ее тайны. Она немного подслушала, когда… исследовала для графини. – Чай. Думаю, Аэрилин предпочитает черничный.

Алиса напряглась, но послушалась. Элена посчитала ее шаги до лестницы, зная, что другие служанки подглядывают.

– Аэрилин, я могу войти?

– Нет! Я уже сказала, что не хочу говорить. И я не хочу чай. Я просто хочу побыть одна пять минут!

– Хорошо. Если ты настаиваешь…

Элена ударила ладонью по засову, и дверь открылась, лишившись куска косяка. Служанки закричали от шума, а потом от взгляда Элены. Они спотыкались о юбки, спеша убежать.

– Уходи! – Аэрилин бросила подушку в дверь.

Элена отбросила ее. Подушка попала Аэрилин в грудь и сбила ее на кровать.

– Хватит плакать. Ты ведешь себя как ребенок.

Она выглядела так, словно ее ударили по лицу.

– Это дом моего отца! Это все, что от него осталось. Не детское желание – все оставить, как было при нем.

– Собираешься переехать сюда? – Элена подавляла головную боль.

– Ну…

– Хочешь оставить поместье в морях, забрать мужа и сына и притащить в лес?

– Нет. Но все не должно так жутко меняться.

Она не понимала. Ее жизнь была теплой и приторной. Аэрилин не знала ни капли горечи королевства, с какой жили многие в нем.

Элена пыталась говорить спокойно:

– Все в лесу борются. Магазины закрылись, люди боятся. Все вероятнее, что Креван нападет на моря, и его армия пойдет для этого через лес, – она махнула рукой за себя. – Но тут люди в безопасности. Соус твоего повара привлек столько наемников, что их ничто не уберет. Тебе повезло, Аэрилин. Многие деревни справились хуже. Вспомни Бережок, – добавила она, горло сжалось. – Дом, который ты не будешь сама использовать, маленькая цена за безопасность народа.

Аэрилин молчала. Она отвернулась с красным лицом.

– Ах, кто-то звал целителя?

Худой лесной мужчина появился на пороге за ними. Судя по его большим глазам, он немного подслушал.

– У нее рана от стрелы, – Аэрилин указала на Элену. – Можете работать здесь. Я поговорю с Горацио, – она слезла с кровати, поправила тунику и прошла за дверь.

* * *

Когда целитель закончил, таверна была заполнена к вечеру. Аэрилин не вернулась, Элена не была голодна. И она лежала на кровати и пыталась не повредить повязки.

Она все еще не могла поверить в случившееся с Берегом. Она была порой уверена, что это кошмар, видение в бреду. Но, чем больше она думала, тем реальнее оно становилось.

Д’Мер была… мертва. Должна быть. Креван не дал бы ей сбежать. Все, что она хотела сказать ей, осталось в груди, бурлило под ребрами, запертое навеки. Она думала, что смерть графини обрадует ее. Она этого хотела.

Но почему-то ощущала горечь во рту.

Когда внизу стало тихо, Элена спустилась в таверну.

Дверь была закрыта, окна тоже, горели свечи. Служанки заканчивали уборку. Они быстро разбежались при виде Элены.

Она пошла на голоса к кабинету Гаррона. Аэрилин и Горацио сидели напротив друг друга за длинным столом. Она пила чай, а он – из кубка. Оба были в пятнах от еды и блестели от пота.

– Я и не думала, что работа в таверне тяжелая. Так каждую ночь? – сказала Аэрилин.

– Да, – ответил Горацио после большого глотка. – Но приятно же! Люди приходят есть, как только мы открываемся, и не уходят, пока не выгонят. Наемники хорошо живут. У них есть деньги, они едят как армия.

Глаза Аэрилин расширились.

– Как на них хватает еды?

– Не хватает, – мрачно признал Горацио. – Они почти все уже съели. Я буду принимать яблоки вместо монет, если мы протянем до осени. Фостер порой бывает в Поляне. Может, что-то принесет.

Аэрилин чуть не подавилась чаем.

– Торговцы не должны знать, что еда кончается – они все разрушат! Они в ярости. Ты знаешь, сколько будет стоить яблоко, если ты им скажешь, что припасы кончаются?

Горацио сжал губы, отвел взгляд.

– Да? Они на меня злятся?

– Ты держишь их за кошельки. Им приходится платить, сколько скажут, – она улыбнулась и добавила. – Папа был бы в восторге.

Горацио рассмеялся.

– Точно! Представляю, как он улыбается этому за рекой… – он быстро моргнул. – Но если я не найду яблоки, он будет в ярости. О, жаль, мальчик использовал столько яблок в рецепте! Но чего мне жаловаться, да? Этот соус – магия повара…

Горацио причитал, Аэрилин опустила голову и прикусила губу. Она теребила чашку. Она не предложила очевидное решение: долины были полны яблок почти каждый месяц года. Лисандр мог заполнить склад деревни за две недели.

То, что Аэрилин молчала, означало лишь…

– Поверить не могу. Ты должна была ему сказать, – заявила Элена.

Они вздрогнули. Горацио схватился за грудь.

– Давно ты там? Так можно убить человека!

– Знаю, – Элена села возле Аэрилин и не ответила на ее взгляд. – Ты ему рассказала?

– Элена!

– Нет? Ох, – Элена посмотрела на Горацио. – Это явно будет интересно.

Он не видел ее улыбку за маской, его глаза расширились в тревоге.

– Что интересно? Что ты не сказала?

– Ничего. Это можно обсудить утром, – быстро сказала Аэрилин. – Спокойной ночи.

Элена схватила ее за руку, не дав сбежать, и усадила на стул.

– Чем дольше тянешь, тем больнее будет. Тебе стыдно?

– Нет!

– Так расскажи ему.

Аэрилин пронзила ее взглядом и повернулась к Горацио.

– Пока меня не было, кое-что случилось.

– Что именно? – Горацио склонился, искал взглядом. – Тебя ранили?

– Нет.

– Напали? Килэй клялась…

– Нет, нет! Ничего такого. Кое-что… хорошее. Чудесное, – Аэрилин глубоко вдохнула. – Я влюбилась.

Горацио словно лишили воздуха. Он смотрел на девушек, отклонившись.

– Влюбилась? Уверена?

Аэрилин кивнула.

– Всем сердцем. Я никогда еще не была так счастлива.

После минуты гляделок Горацио склонился. Он взял Аэрилин за руку, а потом и Элену за руку. Она пыталась понять, в чем дело, а он улыбнулся и сказал:

– Признаю, я не это ожидал. Но, думаю, сердцу не прикажешь. И пока вы счастливы…

– Нет, – Аэрилин покачала головой и повторила «нет» решительно. Она отдернула руку с алым лицом.

Горацио растерялся. Если бы плечо Элены так не болело, она бы рассмеялась. Но боль сделала ее нетерпеливой.

– Аэрилин хочет сказать, что у нее есть муж. Хотя вам повезло бы со мной, – добавила она хмуро.

Аэрилин закатила глаза.

Румяные щеки Горацио побелели.

– Муж? Какой муж?

– Человек морей…

– Элена!

– И капитан пиратов, – ее слова повисли в воздухе, Аэрилин смотрела сквозь пальцы, как лицо Горацио багровеет. – Вот, теперь это известно. Надеюсь, мы можем…

– Капитан пиратов? – проревел Горацио. – Пиратов?

– Он уже не пират! Он честно торгует, – завопила Аэрилин.

Горацио сжался и вскочил на ноги.

– Разбойники не меняются! Люди, узнавшие вкус крови, не будут лучше…

– Он не хищник! Не говори так, – стул Аэрилин упал, когда она встала. – Он честный человек. И я его полюбила.

Элена вышла тихо из-за стола. Если бы она знала, что тут будет, умерла бы в лесу, а не поехала бы с Аэрилин сюда.

Крики звучали потоком за ней, она прошла к окошку комнаты. Снаружи было темно, как в пещере, но ее глаза быстро привыкли. Она улыбнулась через миг.

Похоже, Судьба все же дала ей шанс с графиней.

ГЛАВА 23

Другая армия

Графиня Д’Мер смотрела из-под капюшона на последних клиентов, выходящих из двери. Ее одежда была в дырах, прутья виднелись в спутанных волосах. Синяк болел на ребрах. Он пронзил ее болью, и она заерзала.

Пару дней назад она была в безопасности в замке, уверенная в плане. Другая армия шла за ней. Кто-то еще хотел ее крови. Но она не переживала. Она получила шанс сбежать. Пока Средины бились с другой силой, она смогла тихо улизнуть.

Они обойдут озеро и пропадут в лесу за деревней. Другая армия погибнет от силы Средин, и Креван решит, что ее убили в бою. Д’Мер сделала так, чтобы ее замок сгорел, стерев шансы найти ее тело. Она думала, что план идеален.

Но ошибалась.

Ничто не готовило ее к ночи, когда ударила другая армия. Она недооценила ее силу, армия поглотила Озеро за минуты, сожгла деревню. А потом бросилась на замок.

Она еще не видела такой жестокости, жажды крови. Они использовали кулаки, пятки… зубы. Она видела отражение своего шока в глазах армии Средин, ощущала отчаяние, с которым солдаты бежали, пытаясь пробиться внутрь.

Но, как только солдаты отвернулись, другая армия напала… и порвала их тела, как волки…

Графине и близнецам повезло сбежать. Они сожгли замок, но враги не поверили и погнались за ней.

Несколько ее агентов пали в руки той армии. Те люди знали лес лучше своего тела. Они знали, где смотреть, какие дороги перекрыть. Но они знали и как ее отыскать.

Они убегали по лесу, пытаясь опережать преследователей, пытаясь оторваться. Но армия нагнала их в паре миль от развалин Бережка. И она заставила их бегать по кругу, и с каждым часом круг сужался.

И теперь Д’Мер выругалась, услышав шаги во тьме. Их тяжелое дыхание задевал уши, их пустые глаза отгоняли ночь…

Левый сжал ее руку.

– Рано, – шепнула Д’Мер, глядя на окна. Темные фигуры бегали за ними с метлами и швабрами. – Как только все утихнет, начнем.

Они прибыли в Сосновую стражу ранним вечером. Было опасно так долго оставаться на одном месте. Но после дней гонки у графини не было выбора.

Они могли еще сбежать в лес, но им требовались припасы. Она давно спрятала пару бутылок яда в доме Гаррона, если на него нападут. Но они ему не понадобились.

Гаррон умер, и это место было лишь домом в обычной деревне. Ее больше не волновало, защищен ли он.

Они поспали пару часов в лесу у дома, ожидая ночь. Д’Мер думала, что лучше пройти незамеченной. Она не хотела, чтобы Креван услышал, что она выжила: ей хватало одной армии на хвосте. Но даже если ее припасы были там, и все пройдет по плану, они могли не выйти из леса живыми. Враги были близко.

Солнце начало садиться, и она заметила кое-что… интригующее. Это могло замедлить армию, если постараться, то и отвлечь внимание.

Неожиданный подарок.

Фонари потускнели, и слуги убрали швабры. Д’Мер выждала еще минуту.

– Готов, Правый?

Младший кивнул. Синяк был на его глазу, золотой герб на тунике был порван. Но кровь на рукавах была не его.

Д’Мер поджала губы и вытащила конвертик из кармана штанов.

– Смешай это с листьями. Помни, баночка с черникой. Смотри, чтобы тебя не заметили.

Он пропал во тьме, спокойный и тихий, как призрак.

– Найди нам сильных коней, – сказала Д’Мер Левому, выбравшись из кустов. – Встретимся наверху.

Она прошла к двери одна, сильно надвинув капюшон. Что-то застонало за ней, и она чуть не подпрыгнула, а потом поняла, что это ветер. Синяк на ребрах болел, сердце колотилось.

Наконец, Д’Мер решилась толкнуть дверь. Засов был открыт. Она прошла под звуки спора: повар возмущался, Аэрилин вопила в ответ. Не время. Не было времени. Но Д’Мер замедлилась и слушала.

– Не стоило тебя отпускать одну! – вопил повар. – Все это моя вина. Ты слишком юна, знала мало. Если бы я тебя удержал дома, пират бы тебя не схватил.

– Он меня не хватал. Я его выбрала! – сказала Аэрилин. – Я люблю его!

– Ты так думаешь. Я знаю работу этих бандитов. Они говорят все, чтобы добраться до юбки…

– Фу!

– …а потом они уплывают на рассвете, и их больше не видно и не слышно. Я знал много женщин, которые попадали в их западню, – повар не слушал Аэрилин. – Теперь и ты. Он тебя испортил!

Д’Мер заглянула в кабинет по пути, они хмуро смотрели друг на друга за длинным грязным столом. Она прошла, повернулась к коридору…

– У нас сын, – выпалила Аэрилин.

Д’Мер замерла.

– Сын? – громкий стук, повар рухнул на стул. – Ты… стала матерью?

– Да. И мне больно вдали от него. Но в королевстве творятся ужасы, и никто не понимает. Я пришла в лес, потому что думала, что смогу помочь морям. Я пришла не ради твоего благословения, и мне не нужны лекции. Лисандр хороший, Горацио, – строго сказала Аэрилин. – Он заботится о своем народе, обо мне. Я заставила его оставить меня. Спокойной ночи.

Д’Мер поспешила по коридору.

– Постой! – стул повара скрипнул по полу, его шаги загремели к двери. Он не дал Аэрилин выйти за порог. Графиня увидела ее тень, обернувшись.

– Что?

– Просто сложно осознавать, что девочка, за которой я приглядывал, стала женщиной. Не представляю тебя женой или матерью, когда ты дитя в моих глазах. Просто… дай минутку осознать это, – пол заскрипел, он переминался. – Нам сделают чай, и ты все расскажешь…

Д’Мер ушла раньше, чем повар пересек порог. Она юркнула к узкой лестнице и прошла к комнате, которую хорошо знала. Когда-то там была ее комната, много лет назад. Она была рада, что Гаррон отдал ее Аэрилин.

Дверь привела в тускло освещенную комнату. Лампа сияла на столике у кровати. Все остальное было погашено. В комнате все еще ощущался запах фитиля.

Д’Мер не закрыла дверь за собой. Она надела капюшон и прошла к окну, где склонилась в ночь. Воздух был прохладным, холодный пот покрыл ее горло. Она закрыла глаза от вида леса и стона ветра. Пока они были открытыми, она видела бездушные тела в кустах, глядящие на нее немигающие глаза.

Ее руки задрожали у окна. Почти все в ней кричало задвинуть шторы и отойти… кроме одного.

Темные тихие ленты проникли в ее вены. Они успокаивали лаской старого врага в ее крови. Хотя почти вся она боялась заклинания, часть ее любила тьму… и она пробудилась со стоном.

Эта женщина улыбалась опасности. Она не ощущала себя трупом перед стаей волков, а была среди них. Д’Мер была грозным волком, самым хитрым из них. Другие будут дрожать от ее силы.

Скоро ее найдет скаут. Он не ошибется. Она была среди деревьев, лампа горела за ее спиной – маяк для врагов. Сильнее уже мишенью не стать.

И она не была разочарована.

Сигнал скаута раздался в лесу: слабый крик совы. Другие будут рядом. И графине нужно было, чтобы они остались.

Она задвинула шторы и отошла, улыбнулась, когда дверь за ней скрипнула. Тихие шаги прошли по полу. Д’Мер знала эту поступь. Она ее ждала.

– Было умно прикрыться моей дочерью, чтобы пройти по лесу. И я не должна удивляться. Ты всегда была умной. И как моя Аэрилин?

– Не такая, как вы, – прорычала Элена. – Она будет стыдиться, узнав правду

– Да… потому мы ей не говорили.

– Я не знаю, как вы это сделали, графиня. Я не знаю, как вы сбежали от Кревана или дошли сюда. Я не знаю, что вы делаете в комнате Аэрилин, но мне все равно, – едва слышно зашипел кинжал, покидая ножны. – Я рада, что появился шанс… все решить.

Д’Мер улыбнулась, когда Элена застыла за ее спиной.

– Решила это сделать?

– Назовите причину, по которой я не должна.

– Ты должна. Ты имеешь право убить меня на месте… но не можешь.

– Я лишь хочу понять, как лучше вас убить.

Д’Мер вздохнула, ощутив давление кинжала на спине. Он прижался к ее коже, но не шел дальше. Клинок не пронзил ее плоть, не оставил линию кровь. Элена так не мешкала.

Это было слишком просто.

– Давай… убей меня.

Кинжал надавил на ее плоть почти до раны.

Д’Мер рассмеялась.

– Не нежничай. Я думала, ты была убийцей.

– И являюсь.

– Нет, ты разочарование.

Д’Мер повернулась и отбила кинжал. Черные глаза Элены горели над маской, ее брови были сдвинуты. Но ее кинжалы-близнецы вяло висели в руках.

Она все еще держалась за эту надежду, как с детства. Элена посмотрела на нее, как всегда делала. Она смотрела на Д’Мер, словно та могла убрать стену между ними и притянуть ее к себе.

Этого не будет. Ее надежда была лишь мечтой, стала ее цепью. Этой цепью Д’Мер приковала ее. Не было смысла притворяться и дальше. Элена не была ей нужна. Она давно перестала быть полезной.

И тогда ее цепи порвались.

– Я ожидала от тебя большего, Элена. Ты могла стать большим, у тебя есть сила Смерти, – тихо говорила Д’Мер, глядя ей в глаза. – Но ты слишком слаба для этой силы.

Элена нахмурилась, взгляд дрогнул.

– Я не слабая.

– Посмотри на себя, – прошипела Д’Мер. – Ты пощадила женщину, которая пыталась тебя убить много раз, которая слышала твои крики и не прекращала их. Да, я знаю, почему ты ненавидела Холтана.

Д’Мер шагнула вперед, Элена отпрянула. Она перестала хмуриться, на лице проступили боль и шок. Теперь кинжал был у графини… и она не знала пощады.

– Вы… знали?

– Ясное дело. Я слышу каждый шепот в своем замке. Я надеялась, что ты убьешь его за это. Я бы тогда тобой гордилась. Но ты слишком его любила…

– Я не любила его! Я ненавидела! – закричала Элена.

Д’Мер ухмыльнулась, глядя, как ее костяшки побелели на кинжалах.

– Нет, ты любила его, Элена. Ранить могут только любимые. И ничего не поделать. Хочешь знать, что я думаю? – Д’Мер подошла ближе. Она впилась пальцами в темные волосы Элены и прошептала. – Думаю, ты любишь боль, потому что это тебе идет… ты знаешь, что заслужила это.

– Я не…

– Да, дитя, – Д’Мер нежно поцеловала ее в щеку. – Да, дитя. Подумай об ужасах, что ты сотворила. Это Судьба отплачивает тебе.

– Я делала то, что вы приказывали.

– Да, ты много лет верно служила меня. Убивала тех, на кого я указывала, ловила их. Но даже лучшая собака порой получает удар от хозяина. Ты это заслужила.

Элена отпрянула, вскинув брови с болью над маской, сталь в ее глазах сломалась.

– Так вы обо мне думаете? Тогда зачем меня выбрали? – рявкнула она после кивка Д’Мер.

– Выбрала? Я тебя не выбирала. Взять тебя было удобно. В ту ночь в гостинице было несколько семей шептунов, все шли в Средины. Я забрала пятерых младенцев, потому что вы выросли бы верными. Вы бы ничего другого не знали. И мне повезло: четверо стали воинами, а пятый… был бесполезен.

– И вы его убили, – рявкнула Элена.

– Если бы я не украла вас, Креван разбил бы ваши головы об пол. Благодари, что я так долго хранила тебе жизнь, – губы Д’Мер изогнулись в улыбке, правда рухнула на Элену, отталкивая еще на шаг. – Даже после этого ты ищешь причину не убивать меня. Хоть я столько всего сделала тебе, жалкая часть тебя любит меня.

Элена нахмурилась над маской.

– Вы никогда не заботились обо мне, да?

– Я тебе не мать, – холодно сказала Д’Мер. Она сжала подбородок Элены, заставляя посмотреть в глаза. – И радуйся этому. Матери бросают, матери умирают, – она ухмыльнулась и прошептала. – Твоя – точно.

Графиня перегнула.

Элена сорвалась. Ее кинжалы упали на землю, она отбила руку Д’Мер с рычанием. Окно загремело, когда она толкнула ее туда, сжимая горло рукой.

Глаза Элены горели. Они смотрели, а голова Д’Мер гудела, и мир темнел. Ее ладони онемели. Она потянулась к кинжалу, но локоть Элены был прижат к ее груди, и кинжал попался под ее рукой.

Голос Элены зазвучал из тьмы, пугая спокойствием:

– Я потратила жизнь на твои игры, Д’Мер. Теперь ты поиграешь в мою. Я буду сжимать, пока ты не закричишь, что жалеешь. Потом я дам немного воздуха. Мы будем так продолжать, пока ты не извинишься за все предательство и ложь. Ты будешь жалеть за каждый раз, когда меня пытал Холтан. И все дыхание ты потратишь на крик…

Бам.

Д’Мер опустилась на пол, когда давление пропало. Она присела, мир кружился, и она пыталась сморгнуть тьму с глаз. Тело Элены лежало у ее сапог, ее отключила рукоять меча Левого.

– Я в порядке, – рявкнула Д’Мер от его взгляда. Она говорила хрипло, горло болело от хватки Элены. – Она пусть живет.

Левый кивнул.

– Хорошо. Отнеси ее в пустую комнату, оружие пусть будет при ней. Если Аэрилин хочет выжить, ей это потребуется.

Левый спрятал кинжалы в ножны на руках Элены и подхватил ее с пола. Он легко понес ее за дверь. Д’Мер вскоре перестала слышать его тихие шаги.

Все шло хорошо. Д’Мер снова прикрылась капюшоном. Он скрывал синяк, что проступал на ее шее. Она слушала Аэрилин. Ее шаги звучали по коридору, они были тяжелее обычного.

Правый постарался. Остальное будет просто.

Золотисто-каштановые волосы Аэрилин ниспадали на плечи. Ее сапоги и штаны были грязными. И почему-то у нее была оторвана нижняя часть туники.

Она пошла в комнату и застыла на зевке, увидев Д’Мер.

– Графиня! Вы… вы живы.

– Да, – холодно сказала Д’Мер. Она не была уверена, что Аэрилин знала, и она не хотела раскрывать много. – У меня были тяжелые дни, девочка. Я не могу оставаться надолго, не хочу подвергать опасности Сосновую стражу.

Аэрилин прищурилась.

– Что вы сделали? Почему Средины хотят покарать вас?

– Что я сделала? Выступила против короля. Я не захотела помогать ему воевать с королевством, и он сделал из меня пример. Все быстро меняется, Аэрилин. Боюсь, моря следующие… и я пришла предупредить тебя.

– Вы начали беду в морях. Я знаю, – сказала Аэрилин, и едкость ее голоса притупил зевок. Она с трудом могла смотреть на нее. – Чосер пропал, мешок голов…

– Это лишь противные слухи. Совет не смог договориться с королем и, чтобы не пострадать от злости людей, все списали на меня.

Аэрилин пошатнулась, моргнув.

– Это… похоже на совет.

– Это они и сделали, – спокойно сказала Д’Мер. Она подошла к Аэрилин и заплела ее волосы в пучок, какой был у нее самой.

– Но… это не честно. Не честно, что вы… страдаете…

Аэрилин почти падала. Д’Мер сжала ее плечи.

– Игры совета и не честны. Люди собираются против сильных, и остается слабость. Но слабые не могут долго нести бремя власти. Так пали все регионы. Высокие моря скоро будут принадлежать Кревану.

Глаза Аэрилин закрылись, пока графиня говорила, но она медленно открыла их. Они были красными.

– Все было зря. Я пришла сюда, надеясь, что вы поговорите с королем за нас, и у нас будет договор. Но если совет против… если Креван… о! – ее голова прижалась к плечу Д’Мер. – Я не знаю… не знаю, что делать!

Она прижимала Аэрилин, сжав губы от ее рыданий. Это не спасет моря. Средины могли пойти на совет, если уже не добрались до ворот. Но гнев короля будет милосердием по сравнению с силой, что преследовала Д’Мер.

Эти солдаты не уставали, не замирали. Некоторые попробовали поплыть за ней. Она смотрела, а близнецы гребли к середине озера, ее кожа напряглась от их криков.

Они боялись воды. Они размахивали руками, кричали в ночи. Но они шли, пока вода не скрыла их головы, пока не заглушила их.

Даже если Д’Мер сможет сбежать из Великого леса живой, они будут преследовать ее по королевству. Они не прекратят, не замедлятся, не остановятся…

Аэрилин прижалась к ее груди, напоминая о задании. Д’Мер встряхнула ее.

– Не откроешь окно, милая? Свежий воздух ночи тебя взбодрит.

Аэрилин прошла к окну, и Д’Мер отпрянула. Она скрылась в тени порога, пока Аэрилин раздвигала шторы.

– Вы не можете поговорить с советом? – прошептала Аэрилин, прислонившись к подоконнику. – Я знаю, вы не можете много… но если люди… узнают правду…

Д’Мер слушала зов скаута, так что почти не слушала Аэрилин.

– Совет? И что хорошего это…?

Она замолчала. Возникла идея, когда она подумала о замке канцлера на острове. Она не могла убежать от врагов, но могла остановить их, если совет уйдет с пути.

– Да, я сразу отправлюсь, – пообещала Д’Мер.

– Спасибо.

Аэрилин вдохнула ночной воздух. Ее усталость сделала ее уязвимой. И было сложно не представлять ее ребенком. Она повернулась от окна и сонно прошла к кровати, и Д’Мер почти пожалела обо всем…

Почти.