Текст книги "Рассвет (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Пот лился с ее лба к подбородку. От жара меча пылали щеки, но она не убирала его.

– Оставь нас, или я ударю по твоему горлу.

Голос Руа загудел. Его лапа опустилась на землю между ними. Килэй взмахнула мечом, раскаленная жидкость слетела с него на камень под ней.

– Хорошо, дракон. Ты выбрал смерть… нет! – ее тело содрогнулось. Ее глаза зажмурились и открылись желтыми. – Он убьет малышей раньше, чем ты успеешь его убить. Дай поговорить с ним. Зачем ты хочешь навредить нам? – она посмотрела на Руа. – Почему хочешь навредить любимым?

Она держала меч, хмурясь, а Руа что-то заворчал под нос.

– Мой спутник был пылким. Его возмущение часто сотрясало Родину, но ему хватало сил вынести это. Наша дочь не так сильна, – прошептала Килэй. – Ей нужна твоя сила, дракон. Ей нужно твое спокойствие. Это… сложно, понимаю. И даже я пала жертвой слепящей силы валтаса. Но ты должен нести ее гнев мудро, как я часто делала для Дорчи.

Руа надавил на землю, зарычав в ответ.

Плечи Килэй поднялись и опустились.

– Сделанное со мной не отменить. Мы с человеком едины… ее боль – моя боль. Хоть моя дочь злится на людей, вряд ли она желает мне вреда.

Руа посмотрел на волков. Он сосредоточился на их глотках.

– Послушай… – моргнула Килэй, и ее глаза стали синими. Она убрала меч в ножны, и ее ладони сжали пояс. Она медленно расстегнула его. – Мне жаль. Я нарушила договор, дракон. Я думала, если буду сильнее, то спасу сестру. Но когда я проснулась, мир, что я знала, пропал. Дрэга пропали. Все другие летуны пропали. Я не знаю, где найти их. Я ничего не могу сделать с магами короля. Моя история заканчивается. И если ты должен что-то забрать…

Она покачала головой. Глаза дракона вернулись и расширились.

– Нет, человек… не твоя реликвия… – синий вернулся. – Я должна. Он хочет плату… но это все, что у тебя есть от твоего народа… мой народ потерян… нет…

Ее глаза так быстро меняли цвет, что было не ясно, кто говорит. Она зажмурилась. Руки Килэй застыли на поясе, она отшатнулась. Руа смотрел на ее лицо.

Когда ее глаза открылись, они уже не были синими или желтыми – они были огненно-зелеными. Она опустилась на колени, словно устала. Она с трудом держалась в сознании.

– Не потерян, – прошептала она, посмотрев на волков. – Мой народ просто изменился. Я нашла новый дом, новое гнездо. Они дали мне все в жизни, что я считала потерянным. Вот, дракон, – она оттолкнула меч к Руа, ее тело сжалось у земли. – Бери реликвию, если хочешь, в оплату за то, что я сделала. Без этой силы… и без дрэга… драконы больше не должны… бояться.

Каэл отпустил.

Он знал, что будет дальше: Килэй проснется от слов Пустого клыка, и тот скажет, что она совершила подвиг для волков. Сокровищем был меч, что она отдала им, огонь, которого боялась Его-Дорча, а Риона звала его реликвией. Но это была не просто реликвия…

Это был меч сэра Горигана.

ГЛАВА 37

Валтас

Руа стал красным пятном, когда Каэл все понял.

– Рассвет, – прошептал он, не смея поверить. – Меч, что она отдала, – это Рассвет, да?

«Да, великий огонь половинных оказался в моих когтях. Честная плата, как я думал, – нос Руа раскалился, он хмурился. – Но потом у нас вдруг забрали Дорчу, и мы начали думать, что плата не честная. Когда его половинчатое тело прилетело на Родину, и его сила была испорчена человеческой душой, мы поняли, что это все обман. Твоя-Каэл соврала нам: половинные пережили падение, и они начали снова воровать наши души. Моя-Руа хотела им смерти, – продолжил он. Пока он говорил, нос его начал остывать. – Но я знал, что это лишь начнет новую войну. Я говорил ей, что они живут мало, что им просто нужно напомнить. Я забрал ярость Моей-Руа, удерживал вдали от нее, чтобы она не видела то, что видел я. Хотя, признаю, я не всегда мудро его хранил, – добавил он, склонив голову. – Я не дал Моей-Руа разорвать грудь Твоей-Каэл. И тут можно улыбаться, человек».

Каэл был слишком растерян, чтобы улыбаться. Он пытался вспомнить слова Килэй из истории Руа.

– Она звала Твою-Руа своей дочерью.

«Да, моя пара – дитя Дорчи и Его-Дорчи».

– Половинные – это дрэга.

«Древние стражи Диких земель, да».

– И ты спрятал Рассвет…?

«В нашей… – Руа замолчал. Он возмущенно выдохнул в лицо Каэлу. – Очень умно, человек. Но даже если я скажу тебе, где он, ты его не достанешь. Клинок лежит во тьме и холоде, забытый… как и все мертвое».

Еще загадки. Каэл лег и посмотрел на небо, все еще размышляя.

Руа склонился.

«Знаю, наш гнев тебе странен…».

– Не то слово, – простонал Каэл.

«…но дрэга сильно навредили нам. Пока мы не встретились и не договорились, они не понимали, как нам вредит их ритуал. Они разбили нас. Уничтожили наши сердца. Дрэга убивали пары, человек. А мы не убиваем пары, пока есть выбор».

– Помнится, меня ты хотел поджарить.

«И за это прости, – сказал Руа с удивительной тяжестью в тоне. – Мы следили за вами много дней и решили, что вы родня».

Каэл не совсем понимал его, но догадывался.

– Ты подумал, что Килэй – моя сестра? – он покраснел, когда Руа кивнул. – Как так можно подумать? Ты видел, как мы целовались!

Руа склонил голову.

«То странное действие ртами? Так люди… спариваются?».

– Почти.

«Ах. А мы думали, вы обменивались едой».

– Мне плевать, что вы думали! – рявкнул Каэл, его лицо пылало. – Мы делали не это.

Руа отвел взгляд.

«Что же вы спариваетесь ртами, когда ваши тела могут столько…».

– Хватит! – закричал Каэл. Он не хотел слушать лекцию дракона о спаривании, особенно звенящую в его голове. Даже если он смог бы закрыть уши, это не помогло бы. Так было не честно.

Руа не переживал из-за его вспышки. Он склонил большую голову ближе, перекрыв собой последние лучи солнца.

«Я хотел кое-что спросить, человек. Это не давало мне покоя с тех пор, как я тебя увидел».

– Только не про спаривание, – сказал Каэл. Он ощутил, как Руа вдохнул.

«Не могу обещать. У вас странные обычаи. Но я все равно спрошу, – один его глаз закрылся и открылся. – Что это значит?».

Каэл не понимал, о чем он.

– В смысле?

«Это, – он снова закрыл и открыл глаз, и Каэл понял, что он пытается сделать.

– Это подмигивание.

«Вот как. Это требует умений, да? Чтобы закрыть один глаз раньше другого? Я учился днями, увидев, как твоя пара так делает. И скажи, человек, что это означает?».

Значений было множество, и Каэл не собирался все объяснять Руа. Но он вспомнил, о каком подмигивании идет речь.

– Она так делает, чтобы позлить меня, особенно когда говорит о том, от чего мне неудобно.

«Странно, что ей нравится тебя дразнить. Страннее, что это нравится тебе. Но я полагаю, что мы отличаемся. Если бы я знал, что у вас валтас, я бы не тронул тебя. Пойми, кажется невозможным, чтобы половинная связалась с человеком. Но у тебя есть магия, и в этом есть смысл».

– Как это?

Руа склонил голову.

«Дикие земли не такие, какими были. Маги захватили их. Это место слишком опасно для дракона. Но Твоя-Каэл выбрала тебя защитником своей души, потому что ты владеешь магией. Ей не нужно бояться силы своей пары».

Каэл полагал, что в этом есть смысл – хоть у него не было магии, он мог защитить ее от этого.

– Руа… что такое валтас?

«Ты не знаешь?».

– Килэй мне не рассказала.

Руа долго смотрел на него, а потом поднял голову и кивнул на солнце.

«Думаю, это лучше увидеть, чем услышать. Солнце высоко, ты сможешь их увидеть».

– Кого?

Руа опустил голову, пока не замер в дюйме от лица Каэла. Его жуткая голова закрыла собой все перед его глазами.

«Если я уберу коготь, ты должен оставаться рядом. Не ходи в долину. Нашим парам нужно побыть наедине».

Каэл поклялся слушаться, и Руа отпустил его. Как только он встал на ноги, Руа обвил его когтями.

«Ты такой медленный, человек, – прорычал он, понес Каэла к краю с собой, что было странным, но он не успел высказаться. Руа опустил его. – Смотри, – прошептал он, кивнув на долину. – Там все, что тебе нужно знать о валтасе».

Густые тучи двигались по небу над ними. Отражения их тянулись по холмам, подходили к каждому изгибу, двигаясь по траве, как существа по волнам.

Участки света между ними озаряли долину, что была заперта между холмами. Ее дно покрывал черный песок. По песку шла рябь, он сиял на солнце. Но одного места оно не касалось.

Каэл думал сперва, что то черные деревья: ветви без листьев, стволы с сожженной корой. Они были спутаны у одной из неровных стен. Они потемнели на солнце, тени сливались, пока они не стали черными.

Каэл проследил за лучом солнца, упавшим на узловатое дерево, дошел до спутанных корней у основания…

Погодите.

Два корня гордо изгибались из клубка, полностью одинаковые. Большая дыра, почти идеально круглая, была пробита посередине. Но пока Каэл не увидел острые зубы в конце клубка, он не понял, что смотрит на череп дракона.

Деревья оказались его ребрами, крыльями. Его когти все еще сияли на солнце на конце лап. Килэй присела перед ними, и каждый был с половину ее тела.

Она прижимала ладонь к земле, другая была у ее лица. Через миг она коснулась песка между когтей черного дракона. Он был светлым, пепельным. Она сжала его в кулак и поднесла к груди.

Каэл не понимал, что это значит. Он посмотрел на Его-Руа, но это не помогло. Белая драконесса ждала вдали за Килэй. Хотя Каэл не видел ее глаз, лежала она спокойно.

– Где валтас? – сказал Каэл через миг. Он искал, но видел лишь кости дракона.

Руа подвинул к нему коготь, почти коснувшись.

«Это валтас, человек. Эти кости Дорчи лежат с его смерти и все еще защищают пепел Его-Дорчи. Шаманы Диких земель своими ритуалами воровали души зверей. Они привязывали эти души к себе, чтобы увеличить жизнь и силу. Многие существа ничего не знают, кроме еды и логова. Пары для них лишь на миг. Связь с человеком для таких – честь, шанс пожить не так, как раньше. Но для драконов это проклятие, – Руа смотрел на кости Дорчи почти без огня в глазах. – Когда шаман драконов – дрэга – исполнял ритуал, это убивало одного из нас. Наши тела умирали, и души покидали Родину и соединялись с человеком, которого Судьба выбирала связанным с нами, и возврата не было. Порой драконы были одиночками, но чаще всего – нет. Лишиться пары – как умереть, пока живет тело, дышать воздухом без запаха, есть плоть без вкуса… гнить вечность в мире без красок. Дрэга жестоко поступал с нами, – чешуя Руа звякнула, он повернулся и посмотрел на лицо Каэла. Его глаза горели. – Дорча был сильным драконом. Он боролся с таким жутким гневом, что ни один самец не смел лететь над его долиной. Его родня клялась, что огонь у него в сердце, а не в легких. Но когда он потерял Его-Дорчу, сила оставила его. Ее душа была не на Родине, и Дорча был сломлен и не мог следовать. Он лежал на ее костях, пока они не стали пылью. Он собрал прах под собой, чтобы ни крупицу не унес ветер. Небо менялось, шло время… но огонь Дорчи уже погас. Его тело увядало, не замечало дни и ночи… а потом его душу позвали пересечь ледяные моря».

Каэл едва дышал. Слова Руа звенели в его сердце. И не только от чувств или боли. Килэй… все с ним делила. Они были связаны жизнями. Если он умрет, она увянет, как Дорча.

А Каэл умрет.

Он понимал ее полностью. Он знал, почему она плакала. Не ее прошлое вызывало ее слезы, а ее будущее. Это будущее – это отражение будущего ждало ее в конце жизни с Каэлом.

«Валтас не всегда трагичен. Он приносит значение нашим жизням, – продолжил Руа, не замечая, что сердце Каэла застыло. – Наши пары делают нас лучше. Делают нас целыми. Скажи, человек, какого цвета Моя-Руа?».

Вопрос был глупым, но Каэл был готов на все, лишь бы отвести взгляд от костей.

– Она белая.

Руа медленно моргнул.

«Для тебя, потому что она не с тобой связана. Но когда я смотрю на нее, я вижу красный – огненная чешуя сияет от ее движения. Она сияет там, где я тусклый. Но я люблю не только ее чешую. До встречи с Моей-Руа я был без цели, – сказал он со стоном. – У моего сердца не было цели, мои крылья носили меня по миру. Но у Моей-Руа был огонь ее отца, хоть она еще была мала для него. Я сказал ей, что огонь часто доводит ее до беды. Но я достаточно большой и сильный, чтобы нести всю страсть ее сердца, что она не может. Потому валтас свел нас, – сказал он, его чешуйчатые губы изогнулись. – Он знает, чего нам не хватает, и дает пару, что делает нас целыми. И когда мы только стали парой, Моя-Руа принесла теплый огонь в мою жизнь. Но после того, как ее мать, Его-Дорча, была жестоко украдена у нас… огонь стал яростным. Это другая сторона валтаса: делить радость и печаль. Я нес ее гнев многие годы, и я не всегда справлялся хорошо, – мрачно признался Руа. – Но даже так я лучше тысячу лет буду нести ее печаль, чем проживу хоть миг без нее. Она – Моя-Руа, потому что она – это я, идеальный я. Без нее я буду потерян. Скажи, человек… – он приблизил нос. Он был слишком близко. – Какого цвета Твоя-Каэл?».

– Ее зовут Килэй. И она такая, как тебе видно, – буркнул Каэл. Было сложно слушать Руа и не ощущать обмана. Они и тут не совпадали.

Как бы он ни любил ее, это не сравнить. Он не может заботиться о Килэй так, как она заботилась о нем.

Ничто из его поступков не сравнить с валтасом.

ГЛАВА 38

Последняя крыса

Конца не было. Даже если бы Тельред сидел там сто лет, ничего не изменилось бы. О, стул мог рассыпаться под ним, и море подняться до его сапог. Королевство могло развалиться.

Но даже после сотни лет хаоса и разрухи совет будет воевать.

Все начало разваливаться вскоре после их последней встречи. Тельред не знал, что именно случилось, и слухи только мешали узнать правду. Некоторые из совета заявляли, что канцлера свергли, другие – что он сам подал в отставку.

Ходили слухи о графине Д’Мер, и во многих говорилось о яде и отрубленных головах. Но хотя из-за жутких деталей их было сложно забыть, Тельред старался о них не думать. Слухи о графине были слишком выдуманными, чтобы быть правдой. Ему казалось, что так кто-то хотел отвлечь Совет от взяток в портах.

Но даже если они не могли договориться, все в совете клялись, что договорились со Срединами. Тельред тешил себя этой мыслью. Последние пару недель только осознание, что моря в безопасности, не давало ему сойти с ума на совете.

Но теперь и это у него забрали. Ему хотелось швырнуть стул по комнате.

– Тихо, прошу! Вы можете быть тише?! – рявкнул советник во главе стола.

Самодельные палатки усеивали дальнюю часть комнаты собраний. Жители прибыли чуть больше недели назад на небольшой группе кораблей из Коппердока – остатки флота, на который напали маги. Они днями двигались вдоль берега к замку канцлера, боясь задерживаться где-либо.

Теперь они были в безопасности, и их не удавалось выгнать. Они устроили лагерь в комнате собраний: спальные мешки рядами, и всюду бегали дети. Но их шум был ничем, по сравнению с яростью кораблестроителей.

– Мы притихнем, когда вы ответите Срединам! – закричал один из них. Он прижимал к груди кричащего младенца, пока тыкал пальцем в сторону стола. – Вы говорили, что совет договорился с королем. Вы обещали, что войны не будет.

– Договорились, и ее не будет, – ответил другой советник, не оборачиваясь.

Его слова вызвали новый возмущенный рев:

– Тогда почему нас прогнали из домов?

– Почему маги сожгли половину наших кораблей и невинных людей?

– Почему же на них был герб короля? Вроде бы, если есть договор, народы не нападают друг на друга.

– Выдумки и бред, – заявил другой советник поверх криков жителей. То был пухлый мужчина с густыми усами в пятнах на краю – остатках еды.

Он не справился как канцлер, и потому герцога Реджинальда убрали. Но Колдерой был лучше в политике, чем многие думали: он как-то вернулся за главный стол.

Теперь он смотрел на кораблестроителей поверх усов. Если в нем и была хоть капля милосердия, он ее не показывал.

– Совет выслушал ваши проблемы, и когда мы назначим нового канцлера, мы рассмотрим их, – сказал он в усы. – Но, боюсь, жизнь тут вам не поможет. Вы должны дать нам время и место для работы…

– А куда им идти? – рявкнул Тельред. Он вскочил раньше, чем понял, что его гнев достиг предела. Его деревянная нога громко скрипнула в тихом зале. Кожаный щиток сжал кожу на колене. Но он едва ощущал. – Совет хочет помочь им устроиться в другом месте? Найти им работу? Кормить их?

Колдерой моргнул, его подбородок затрясся, пока он озирался. У всех советников был один взгляд – словно они о таком и не думали.

– Уверен, они справятся сами.

– Нет. Не у всех есть еда. Многие должны за нее работать. Без работы они не смогут есть.

– Тогда им стоит вернуться к своему ремеслу.

Тельред старался говорить спокойно. Даже после услышанного глупость совета умудрялась потрясать его.

– Вы не слушали? Им не вернуться домой к…

– Да, по их словам, – фыркнул Колдерой. – Но совет не будет действовать, пока истории не окажутся правдой. Нам нужны доказательства.

– Тогда стоит отправить корабль проверить.

В зале стало тихо. Советники сидели как статуи, пока кораблестроитель смотрел с пылающими глазами.

Тельред рассмеялся – это не дало ему ударить кулаком по столу.

– Чего вы боитесь? Словно выдумки могут вас сжечь.

Колдерой вскинул брови.

– О? Почему тогда не отправить один из ваших?

– Потому что первый застрял в Харборвилле, когда совет начал спорить, и пока это продолжалось, второму пришлось отправиться за первым. Может, стоит позвать третий, – рассуждал Тельред, – но для этого у вас должна быть смелость отправить корабль-гонец в воды, которыми не управляют огненные маги. Вряд ли это произойдет.

За ним звучал гул. Он почти ощущал, как выпрямились жители, слышал решимость в их скрещенных на груди руках.

Колдерой с тревогой посмотрел на них.

– Вам даже не нужно плыть, советник, – сказал Тельред. – Дайте капитан, и я его поведу.

– Корабль с калекой у штурвала заслуживает потонуть, – фыркнул Колдерой, вызвав смех у других советников.

Тельреду было все равно. Он знал, что загнал их в угол.

– Если не отправите никого проверить, то выбора нет. Кораблестроители будут сидеть здесь под зашитой совета, по праву жителей Высоких морей, – он кивнул Колдерою, рычащему со стула. – Это мы решил, вернемся к работе. Советник, вытащите руки из карманов и используйте для пользы.

Гром звучал в его словах. Кораблестроители просили то, что было важнее всего, что мог сказать свет.

Колдерой пытался отругать их сквозь усы, но сдался. Он встал со стула и прищурился, глядя на Тельреда, а потом ушел.

Советники быстро последовали. Они пытались держаться подальше от жителей, которые поспешили за ними. Стражи закрыли арку и отгоняли их древками копий.

Тельред не собирался пробивать путь в толпе, но выбора не было. Было поздно. Завтра снова будет встреча на весь день. Его нога так пылала, что ему нужно было размять ее, если он хотел спуститься перед обедом.

И выход был лишь один.

Он подошел к толпе, и один из кораблестроителей увидел его.

– Расступитесь! В сторону, эй! Пропустите нашего советника.

Они расступились, вопили и кричали Тельреду, пока он проходил.

– Я сделаю все, что смогу, – пообещал он поверх шума. – Совет не выбросит вас. У вас будет дом в замке, сколько вы пожелаете.

Стражи провели его до коридора. Тельред пошел в свою комнату, нога болела еще хуже прежнего. Все дни, что он провел за столом, гоняли кровь к его колену, и она давила на обрубок. Кожаная верхушка деревянной ноги давила сильнее. Тельред думал, что по пульсу боли можно отсчитывать время.

Хотя совет знал о его ноге, они дали ему комнату наверху замка – надеясь, что однажды он устанет приходить на встречи. Но он не давал им победить.

Он застонал при мысли о глупых законах, что они примут без него.

Тельред вспотел, когда добрался до верхнего этажа. Вечер был жарким и влажным, но виновато было напряжение. Он замер у двери и перевел дыхание.

Как только он отпер засов, дверь распахнулась, и он шагнул вперед. Вечерокрыл поймал его, не дав упасть, но Тельред все равно испугался.

– Где ты был? – рявкнул он, мальчик довел его до кровати. – Ты должен был слетать в Бухту и сразу вернуться.

– Да. Но меня отвлекли.

Это не удивляло. Крылатое создание должно было летать по королевству быстро, но у Вечерокрыла на это уходила вечность. Но тут он улетел незадолго до появления кораблей из Коппердока. И Тельред был ловушке хаоса неделями без выхода.

– Надеюсь, тебе было весело, потому что у нас гора работы. Я по шею в делах…

– Я был в Коппердоке, – выпалил Вечерокрыл. Его штаны не были завязаны, он криво надел их. Он нервно чесал серые перья на локтях, пока говорил. – Я просто хотел остановиться на день, проведать Килэй и ее Каэла. Но…

– Он сгорел? – догадался Тельред.

Вечерокрыл покачал головой.

– Замок. Но деревня была… просто пустой. Я искал Килэй и ее Каэла, но не нашел. Они пропали.

Тельред скривился, пока отвязывал ногу. Мысли кипели, но он знал волнение Вечерокрыла. Ему не нужно было, чтобы он вырвался из окна раньше, чем они придумают план.

– Там были солдаты? Мечники? – прорычал он, когда Вечерокрыл склонил голову.

– Нет. Я не видел, – он запрыгнул на кровать, когда Тельред притих, и прижался к нему неудобно близко. – Что это значит?

– Откуда мне знать?

– Ты-то знаешь, – его странные желтые глаза сузились. – По лицу видно.

– Король снова нашел Килэй. Он послал за ней Средины – это догадка, – быстро сказал Тельред, когда мальчик дернулся к окну. – Я не знаю точно. Но если это так, это хорошо.

Вечерокрыл склонился. Он зашептал:

– Король преследует нашего друга. Это хорошо?

– Да. Значит, Креван будет сосредоточен на Килэй и отстанет от морей. Она знает, что делает, – он схватил Вечерокрыла за руку, когда тот дернулся. – Она годами отгоняла от нас Средины, она сможет сделать это снова. Лететь за ней не стоит. Ты понимаешь, сокол?

Он взглянул на окно, но скованно кивнул.

– Хорошо. Килэй дала нам шанс. Глупо его упускать. Мы должны объединить моря, пока Средины отвлечены, но я не могу сделать это сам. Ты смог…? – Тельред не мог произнести это. Его лицо горело, желудок сжался от мысли. В ушах зазвенело в предвкушении визга и воплей «А я говорила», но выбора не было. – Ты уговорил Аэрилин приехать сюда? Я провел с советом недели, и я не подвинул их ни на дюйм. Только она знает, как с ними говорить.

– Я отправился в Бухту.

– И?

– Ее там не было.

– Что? Уверен? – Тельред сжался, когда мальчик кивнул. – Где она могла…? А дитя?

– У великанши. Она сказала, что все хорошо, – Вечерокрыл хотел сказать что-то еще, но отвел взгляд и прикусил губу.

У Тельреда не было на это времени.

– Что такое?

– Я говорил с дядей…

– Ох, понеслось.

– …и он сказал, что злится, что ты бросил его увядать одного.

– Ясное дело. Он не сказал ничего полезного? Он знает, где Аэрилин?

Вечерокрыл сжал ладони на коленях.

– Он просил не говорить. Он сказал, что у нее будут проблемы с капитаном.

– Она уже в беде, – сухо сказал Тельред. – Лисандр приказал ей оставаться там. Но она убрела неизвестно куда. Это бунт. Просто скажи, куда она ушла, и, может, Лисандр найдет ее, пока она жива.

Вечерокрыл кривился минуту, а потом выпалил:

– Аэрилин и женщина в маске уехали в лес!

Тельред отпрянул.

– Что они там забыли?

– Она хочет поговорить с графиней.

Невозможно. Никто не мог быть таким глупым, даже Аэрилин. Он говорил ей, что графиня не могла быть связана с бедами морей. Она не предала бы Кревана. У нее не было смысла биться. Совет использовал ее для отвлечения.

Но Аэрилин не послушалась.

– Она безумна? Ее убьют! Этого не случилось бы, если бы Лисандр… найди его! – Тельред столкнул Вечерокрыла с кровати сапогом. – Он должен был вернуться пару дней назад. Узнай, где он задержался, и приведи сюда. Никаких отвлечений. Я не знаю, сколько я продержусь здесь. Я уже на грани.

Вечерокрыл спешно кивнул и сменил облик. Он вылетел в окно и пропал в ночи.

Тельред рухнул, когда он улетел.

Он ощущал, словно моря обрушились, и обломки упали на его грудь. Давление мешало дышать, нога болела сильнее. Если бы он был сильнее, то выкинул бы деревяшку в окно. Без нее было бы лучше.

Его нога напоминала, что он застрял на острове, пока королевство рушилось.

* * *

Тельред проснулся на рассвете, желудок мутило. Он вылез из кровати и прошел, хромая, к главному этажу, смиряясь с тем, что придется кивать всем, кто пожелает ему доброе утро – а их будут десятки. Солдаты уже должны быть на посту, а слуги – в делах.

Он прошел по коридору и не встретил слуг. Он посчитал это удачей. Слуги не носили большие предметы на лестнице, не нужно был расталкивать толпу. Он прошел до конца прохода, и ни одна дверь не открылась перед его лицом.

Но, когда он дошел до комнаты совета, он стал мрачнеть. Удача оказалась холодной и пустой тишиной. Лампы не горели, камины погасли. Стулья и столы стояли камнями и тенями на полу, словно всегда были пустыми.

Тельред стоял пару долгих минут, пытаясь уловить признак, что он не один. Он заставлял себя пойти по пустой комнате, но тут услышал звук шагов.

Они были такими легкими и умелыми, что он не услышал бы, если бы не вслушивался. Тельред повернулся на звук и увидел темную фигуру, выходящую из другого коридора.

Он шел близко, как мог, кривясь от скрипа ноги. Мужчина двигался тенью по коридору. Швабра и ведро были в его руках, от него сильно пахло водорослями. На его рукавах что-то блестело.

«Наверное, один из слуг, – сказал себе Тельред, когда мужчина юркнул на кухню. – Может, ты встал раньше обычного. Может, все еще спят».

Он сжал кулаки и прошел на кухню.

Мужчина ждал его за дверью, стоял на расстоянии ладони. Лесной мужчина с короткими волосами. На его лице были синяки, губа была рассечена. Тельред мог не узнать его, если бы не кривой нос…

Или жуткий мертвый взгляд.

– О, ради всего… уф!

Тельред отпрянул, когда голову мужчины столкнулась с его подбородком. Он все еще приходил в себя от удара, когда кто-то ударил его по коленям – второй мужчина с синяками и таким же кривым носом.

Мир перестал кружиться, и второй близнец дернул его за головы, заставляя посмотреть на женщину, сидящую за кухонным столом.

На ее лице были царапины от колючек, в волосах запутались листья. Ее изящное платье сменилось потрепанным нарядом обычного жителя. Но ее глаза оставались ледяными.

Она повернулась к Тельреду.

– Здравствуй, пират.

– Д’Мер, – рявкнул он. Кровь была у него во рту, губы онемели от удара, но он вдавил слова. – Что ты здесь делаешь? Совет…

– Ушел. Весь. Каждый… из… них.

Она медленно встала на ноги. На столе была пара рюкзаков. Один был открыт, и в нем было много бутылок. Тельред пытался разглядеть их, когда Д’Мер преградила путь.

– Совет ушел? Что ты с ним сделала?

– Сделала? Я спасла их. Средины в пути, они будут тут к вечеру, – Д’Мер выглянула в окно, бледный рассвет озарил тени под ее глазами. – Креван сошел с ума. Он сжег деревню, уничтожил мой замок. Мы с трудом спаслись. Он нападет на моря, и будет так же: больше огня и разрушения, невинных умерших душ. Я пришла сюда, надеясь, что совет послушает… и они это сделали, – она повернулась к нему, взгляд был холоднее обычного. – Когда придут Средины, все в этом замке пострадает. Совет это знает, и они решили не биться с Креваном, а убежать. Уплыли ночью.

Тельред не понимал. Он не хотел ей верить.

– Врешь, – прорычал он, скаля зубы, когда близнец сильнее потянул за волосы. – Моря в договоре со Срединами.

Д’Мер закатила глаза.

– Будь это так, Совет не убежал бы. С твоими глазами ничего не случилось, – добавила она, взглянув на его ногу. – Ты должен был увидеть, что корабль горит. Не стоило ждать, пока крысы убегут, а потом переживать. Теперь только ты остался последней крысой в замке канцлера.

Она не врала. Тельред огляделся и понял, что замок пуст. Д’Мер не могла убить всех или потопить все корабли. Так что они могли только уплыть. Они убежали из замка в ночь.

И они бросили его гнить.

Тельред не должен был удивляться. У него не было друзей в Совете. Но это было мерзко, даже для Колдероя.

– И жители?

– И они ушли. Совет забрал их на борт. Пока они играют в правителей, они должны быть в ответе за свой народ. И если вопросов больше нет… – Д’Мер вытащила из-за пояса длинный тонкий кинжал. – Помнится, в прошлый раз я обещала тебе срезать лицо с черепа при очередной встрече.

Тельред старался не замечать ее опасный взгляд, а потом кинжал прижался к его горлу, и стало сложно.

– Если Средины идут, почему ты еще здесь? Почему не убежала с остальными?

– Я могла. Я могла прожить до конца жизни в забытом уголке королевства, вздрагивая от каждой тени и ветра. Но жизнь для меня уже не важна. Так уже какое-то время. Креван разрушил меня. Он все у меня забрал, и я хочу сломить его. Я не смогу жить, если не попытаюсь.

Она нахмурилась, кинжал задел его плоть. Тельред охнул от боли: она ужалила, разбегаясь по коже тысячью колючек. Но нож не дрогнул, и боль утихла.

Он знал, не глядя на ее ухмылку, что Д’Мер собирается резать его медленно.

Близнец обвил рукой его шею, другую ладонь прижал к его голове, оставив лицо открытым. Его колено прижало ладони Тельреда к спине, пока Д’Мер чуть повернула кинжал, и снова стало ужасно больно.

В борьбе не было смысла. Тельред это знал. Он был один в замке, на острове, и сбежать можно было лишь по длинному мосту. Даже если он вырвется из хватки близнеца и избежит ножа графини, он не убежит от них.

– Сначала я уберу твой рот. Если хочешь что-то сказать…

Тельред нахмурился. Его голова вылетели из-за зубов с удивительной силой:

– Мне плевать, что ты со мной сделаешь. Режь, если хочешь. Но останови его, Д’Мер. Выгони Кревана из морей.

Она улыбнулась и вонзила кинжал чуть глубже. Она смотрела, как его кровь бежала по кинжалу. Что-то мелькнуло на ее лице, тоска, от которой Тельред похолодел.

И она отступила.

Д’Мер прошла к столу и села. Она закрыла глаза на миг, убрала выбившуюся прядь со лба. От глубоких вдохов дрожали ее руки, она указала на стул рядом.

– Прошу… присоединяйся, – хрипло сказала она.

Тельред не успел ответить.

Один из близнецов поднял его, другой отодвинул стул. Они усадили его и сунули тряпку в руку. Он с опаской прижал ее к подбородку.

– Ты не собираешься меня убивать?

– Нет.

Она не объясняла, а ее взгляд пугал его.

– Я предупреждаю, Д’Мер…

– Нет, это я предупреждаю, – ее голос был твердым, глаза похолодели. – Что бы ты ни думал обо мне, какую бы ложь ни слышал от совета, сейчас мои советы – твой шанс выжить. Ты умрешь, если не будешь слушаться.

Он не знал, убьют его тогда Средины или она. Но выбора не было.

– Ладно, – буркнул он и посмотрел на сумки с запечатанными бутылками. – Что там?

– Яд, – бодро сказала Д’Мер. Она вытащила бутылку и подставила под свет из окна. Жидкость сияла оранжево-красным. – Для наших стрел и мечей. Одна капля убивает за считанные часы. Средины будут поражены, думаю.