Текст книги "Мартовскіе дни 1917 года"
Автор книги: Сергей Мельгунов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 56 страниц)
[507]
Кн. С. Волконскій, представлявшій на съѣздѣ земельных собственников в Москвѣ борисоглѣбскій'«Союз землевладѣльцев», характеризует этот съѣзд впечатлѣніями «какого-то истерическаго крика, безсильнаго порыва против надвигающейся стихіи». Автор мемуаров к числу «дѣльных» и «практически обоснованных» сужденій съѣзда относит голосованіе по вопросу о «желательности или нежелательности отчужденій помѣщичьей земли в пользу крестьян» – против поднялось только 5 рук. В 17 г. этот вопрос был уже внѣ сферы академических разговоров.
[508]
Правительственная декларація 6 мая предоставляла Учредительному Собранію рѣшить вопрос о переходѣ земли в руки трудящихся.
[509]
Революція могла бы пойти по иному – доказывает ген. Головин, – если бы Правительство с самаго начала сдѣлало бы ставку на «крѣпкаго» мужика, т. е. путем принудительной экспропріаціи передало бы помѣщичью землю в собственность крестьянам. Внѣ сомнѣнія при таких условіях революціонный процесс выразился бы в других формах. Но такая постановка вопроса слишком апріорна в исторической работѣ. В критикѣ утопичности соціальной программы, выдвигаемой военным историком в качествѣ запоздалой директивы революціонному правительству перваго состава, в свое время приходилось указывать, что никакое временное правительство не могло бы провести до Учредительнаго Собранія такой аграрной реформы – ему не на кого было бы опереться: ни «буржуазія», ни «революціонная демократія» его бы не поддержали. Можно ли было найти осязательную поддержку в самой крестьянской массѣ для того, чтобы дѣйствовать наперекор общественным настроеніям? (таким путем могла бы пойти только военная диктатура, для которой в первые революціонные мѣсяцы не было почвы). Опора на крестьян очень сомнительна. Для нашего военнаго историка почему-то является непреложной аксіомой положеніе, что русскій крестьянин по существу своему собственник, совершенно чуждый каким либо соціалистическим идеям. Не оспаривая теоретической аргументами подобной концепціи, мы указывали, что во всяком случаѣ, как свидѣтельствуют факты, к моменту революціи прошлое – то прошлое, которое охарактеризовал во всеподданнѣйшем отчетѣ за 1904 г. никто иной, как сам Столыпин, еще будучи Саратовским губернатором, словами, что «крестьяне другого порядка, кромѣ общины, не понимают» – далеко еще не было изжито; другими словами было бы рисковано утверждать, что медленный историческій процесс опредѣленно шел в сознаніи массы, той полосы Россіи, гдѣ не было индивидуальнаго землевладѣнія, по пути замѣны «передѣльно уравнительнаго» міросозерцанія частно собственническим. Мы приводим в противовѣс апріорным утвержденіям данныя сводки, сдѣланной в августѣ 17 г. Совѣтом Крест. Депутатов, на основаніи 242 реальных крестьянских наказов, а не «интеллигентских измышленiй» —она вся была проникнута идеей отмѣны частной собственности на землю; мы приводили и факты, характеризующiе (по матерiалам Главнаго Земельнаго Комитета и Главнаго Управленiя по дѣлам милицiи, относительно аграрнаго движенiя в революцiонные мѣсяцы) непосредственное дѣйcтвie народной массы, когда крестьяне-общинники, захватывали наряду с инвентарем и земельными угодьями помѣщиков и принадлежащее столыпинским «отрубникам». При обрисовкѣ первых мѣсяцев для нас, конечно, важнѣе болѣе раннiя свидѣтельства, к числу которых относится отчет уполномоченных Временнаго Комитета – и он отмѣчал, что почти на всѣх ранних крестьянских съѣздах безоговорочно принимались резолюцiи об уничтоженiи частной собственности на землю; равным образом, он указывая на крайне враждебное отношенiе в деревнѣ к «хуторянам». Отсюда может быть один только вывод: всякая попытка разрѣшить вопрос о землѣ вопреки «стихiи» и искусственно форсировать ломку соцiально-экономических отношенiй, в духѣ предвзятых предпосылок могла породить явленiе, которое можно назвать поножовщиной в деревнѣ и которое не только до безконечности осложнило бы положенiе временнаго революцiоннаго правительства, но и устранило бы возможность болѣe или менѣе цѣлесообразнаго рѣшенiя земельнаго вопроса в Учредительном Собранiи. В иной совсѣм постановкѣ тезис ген. Головина частично мог бы найти себе подтвержденiе в наблюденiях извѣстнаго публициста и общественнаго дѣятеля Юга Россiи Штерна (к.-д. по политической своей принадлежности); но послѣднiй говорит не о правительственной программѣ, а о партiйной. По мнѣнiю Штерна его партія во время революцiи не сумѣла взять на себя защиту интересов мелких собственников: если бы к.-д. оперлись на мелкое крестьянское землевладѣніе, они организовали бы из него активную силу, которая могла бы оказать сопротивленіе наступленію коммунизма (т. е., создать ту «контр-революціонную» силу, о которой говорит военный историк). Но круг наблюденій Штерна был ограничен (он разсказывал о «громадном» успѣхе партійных ораторов на собраніи крестьян-собственников, преимущественно нѣмцев-колонистов, в Одесском уѣздѣ). Поэтому, вѣроятно, он легко и дѣлал нѣсколько обобщающее заключеніе, что «ничто не указывало, что владѣніе землей рисуется крестьянам непремѣнно на коллективных началах». Россія велика и разнообразна, отсюда вытекала и цѣлесообразность ея районированія в вопросѣ о формах землепользованія
[510]
Оазисов по Россіи было не мало. Можно привести лишнее еще свидѣтельство, интересное тѣм, что оно исходит от Коковцева. Он утверждает, что в деревнѣ, в которой он жил, было «совсѣм тихо и спокойно. Только чувствовалось недовѣріе».
[511]
Можно привести немало свидѣтельств в пользу того, что даже вопрос о «выкупѣ» в рядѣ мест крестьянами разрѣшался в пользу вознагражденія владѣльцев по «добросовѣстной, безкорыстной оцѣнкѣ» (Ярославск губ.).
[512]
В своей газетѣ «Дни» 5 Mapтa 33 г. Керенскій сдѣлал еще болѣe категорическое, граничащее с абсурдом заявленіе – по его словам, уничтоженіе частной собственности на землю Временное Правительство декретировало в мартѣ мѣсяцѣ.
[513]
В «Извѣстіях», т. е. тот же Стеклов писал об освобожденіи «завѣдомаго преступника», обвинявшегося «в самом тяжком преступленіи против народа».
[514]
См. мою книгу «Золотой нѣмецкій ключ» к большевицкой революціи. До пріѣзда Ленина единства среди большевиков не было. Были и свои «лѣвые» и свои «правые», боровшіеся против лозунга превращенія «имперіалистической войны в гражданскую». «Оборончески» настроенные элементы стояли и за поддержку Времен. Правительства. Расхожденіе опредѣлилось совершенно ясно на состоявшейся наканунѣ открытіи Совѣщанія Совѣтов партійной конференціи, гдѣ обсуждался проект вносимой большевиками на это совѣщаніе резолюціи. Средняя линія проходила через Каменева, он и выбран был докладчиком на Совѣщаніи.
[515]
Эта цифра очень показательна, если сравнить число большевицких представителей, офиціально засѣдавших в президіумѣ Совѣщанія – 4 на 6 меньшевиков и 2 эсэров.
[516]
«Внѣфракціонист» соц.-дем. из Гомеля Севрук, от имени большевизанствующей группы Совѣщанія, требовал, чтобы правительство, избранное, по соглашенію с Совѣтом, явилось на засѣданіе и дало бы «отчет» представителям революціонной Россіи. Баллотировкой предложеніе это было отвергнуто.
[517]
Имѣлась в виду интенсивная кампанія части петербургской печати против 8 часового рабочаго дня, создавшая довольно напряженную атмосферу в столицѣ и грозившая осложненіями в отношеніях между рабочими и солдатами (о ней было сказано в связи с разсмотрѣніем вопросов касающихся войны).
[518]
Не надо забывать, что в это время еще продолжались переговоры относительно объединенія двух разошедшихся фракцій соц. демократіи.
[519]
Вывод, который можно сдѣлать из стенографическаго отчета, не совпадает с впечатлѣніями мемуариста, смотрѣвшаго на событія под углом своего «лѣваго» міросозерцанія – для Суханова выступленія «справа» поддерживались на собраніи незначительным меньшинством или буржуазными элементами.
[520]
У Милюкова, пользовавшагося, очевидно, современным отчетом какой-нибудь «буржуазной» газеты, пренія изложены слишком сумарно и неточно: в текстѣ историка фигурируют ораторы, которых нѣт в стенографическом отчетѣ.
[521]
См. ниже относительно обостренных отношеній между «рабочими» делегатами и «солдатами».
[522]
Вѣроятно, руководители сами не имѣли отчетливаго представленія, потому что практическіе вопросы разрѣшались с быстротою курьерскаго поѣзда, по выраженіе одного из делегатов. Так, напр., при протестѣ представителей многотысячнаго бакинскаго пролетаріата и многотысячнаго кіевскаго гарнизона, отказавшихся участвовать в баллотировкѣ, принималось требованіе к правительству об «отчужденія» в пользу націи сверхприбыли промышленников: «такой колоссальной важности документ не может быть принят без обсужденія» – заявили протестанты.
[523]
В такой странной многообѣщающей формѣ (в чем повинен, быть может, протоколист) очевидно было передано пожеланіе Правительства имѣть «совѣтскаго» министра труда, о чем, по свидѣтельству Суханова, не раз потом говорил («требовал») Коновалов в Контактной Комиссіи.
[524]
По воспоминаніям самого мемуариста можно установить, что, быть может, это было и не совсѣм так. Никчемная исторія с ген. Ивановым служит наилучшей иллюстраціей. Арестованный в Кіевѣ (по его словам, арест мотивировался Исполнительным Комитетом необходимостью оградить его от эксцессов), Иванов был переведен в Петербург, гдѣ попал в пресловутый министерскій павильон». 24-го с него была взята подписка о невыѣздѣ и на вѣрность Временному Правительству. Как сообщали газеты, Иванов останется на свободѣ «под личным наблюденіем министра юстиціи» (его дѣло разсматривалось в Гр. Сл. Ком.). «Извѣстія», т. е., Стеклов, негодующе писали, что «освобожденіе такого опаснаго врага народа, представляется совершенно непонятным», и что такія дѣла не должны рѣшаться «по домашнему»... Правительство обязано было опубликовать «сообщеніе по этому дѣлу и на всяком случаѣ довести об этом до свѣдѣнія Исполнительнаго Комитета». В докладѣ на Совѣщаніи Совѣтов Стеклов говорил, что «под вліяніем освобожденія Иванова „мы“ (очевидно, через Конт. Комиссію) предъявляли Правительству в болѣе настоятельной формѣ требованіе осуществить... „обѣщаніе“ издать декрет объявляющій злоумышляющих генералов „внѣ закона“. „В концѣ концов – утверждал докладчик – под нашим давленіем Правительство поручило министру юстиціи этот декрет издать по соглашенію с Исп. Комитетом“. Но декрет так и не был издан—жаловался Стеклов. В данном случаѣ Суханов, якобы чуждый полицейскому умонастроенію Стеклова, был всецѣло на его сторонѣ не только в силу протеста против „безудержнаго ген.-прокурорскаго произвола министра (не было большаго основанія освобождать Иванова, чѣм многих и многих сидящих в Петропавловской крѣпости), но и потому, что надо было считаться с „психологіей масс“, безконечно реагировавших на освобожденіе ген. Иванова в силу характера „его преступленія“ – он мог быть... разстрѣлян без суда, – утверждали „Извѣстія“. „Психологія масс“, на которую ссылается Суханов, для нас наиболѣе интересна. „Гуманная выходка Керенскаго переполнила чашу“. Министра „от демократіи“ стали громко требовать к отвѣту. Предлагали офиціально вызвать его в Исполнительный Комитет. Это требованіе уже было извѣстно Керенскому. Но Керенскій не желал знать Исполнительный Комитет... Он явился в Таврическій дворец, „прошел прямо в бѣлый зал, гдѣ происходило засѣданіе солдатской секціи, произнес там рѣчь, пожал бурю аплодисментов и уѣхал“. Произнес Керенскій, конечно, демагогическую рѣчь – довольно элементарную по газетному отчету. Он объяснил, что раньше не имѣл возможности посѣтить представителей той среды, из которой вышел, что он и раньше в Государственной Думѣ отстаивал солдатскій вопрос, что он первый вывел 27-го революціонныя войска, что, как представитель интересов демократіи, он добился того, что Россія отказалась от всяких завоевательных стремленій, что, как генерал-прокурор, он держит в руках всѣх врагов отечества, что пришел он не оправдываться и не позволит не довѣрять себѣ и тѣм оскорблять всю русскую демократію, что он просит или исключить его из своей среды или безусловно ему довѣрять: „если будут сомнѣнія, придите ко мнѣ днем и ночью, и мы с вами сговоримся“. Зал дрожит от овацій, раздаются крики: „вѣрим, вся армія с вами“. Министра подхватывают на руки и выносят из зала... «Люди, желающіе внести раздор...“ были посрамлены.
[525]
Был сообщен факт, что Стеклов поспѣшил у революціоннаго правительства легализировать для паспорта свой литературный псевдоним, офиціально отказавшись от природной фамиліи – Нахамкес, о чем безуспѣшно «всеподданнѣйше» ходатайствовал перед старым правительством. Моральный облик «весьма выдающейся фигуры» в революціи – откровенно циничный – выступил еще с большей яркостью. Против Стеклова в Исполнительном Комитетѣ открыто выступил Церетелли, однако, «лѣвые» настойчиво поддержали кандидатуру своего попутчика, считая, что личная біографія этого «кочевника» среди интернаціональных групп никакого «общественнаго значенія» не имѣет. Стеклов не был дезавуирован и остался членом бюро Исполнительнаго Комитета и одним из редакторов офиціальных «Извѣстій» – он был лишен только тѣх полномочій, которыя имѣл в редакціи в силу положенія «комиссара» Исполнительнаго Комитета.
[526]
В связи с этим нельзя не отмѣтить, указанія Суханова на полное бездѣйствіе созданной при Совѣтѣ «Комиссіи законодательных предположеній».
[527]
Составители комбинировали «пять рукописных черновых варіантов». Редакція указывает, что от публикаціи нѣкоторых протоколов она должна была отказаться за невозможностью дешифрировать карандашные наброски.
[528]
Церетелли совсѣм не раздѣлял «впечатлѣнія» Суханова.
[529]
В «Русских Вѣдомостях» отмѣчалось, что исполнительныя лица московскаго Совѣта оплачивались из правительственнаго кредита – и это сообщеніе никогда и никѣм не опровергалось.
[530]
В докладѣ Брамсона на Съѣздѣ Совѣтов 23 іюня указывалось, что в кассу Совѣта (пожертвованій, всяких взносов, сборов и отчисленій) всего поступило 3 1/2 мил., причем половина этих поступленій предназначалась для «военноплѣнных» или на спеціальныя цѣли. Надо имѣть в виду, что через Совѣт проходила не только значительная часть сумм, поступавших в правительство на нужды освобожденных политических заключенных, но и значительныя правительственныя ассигновки на эту же цѣль.
[531]
Суханов считал, что отказ мин. ин.д. пропустить швейцарца Платена внѣшне руководившаго операціей. связанной с проѣздом русских интернаціоналистов в «пломбированном вагонѣ», через Германію, являлся «недопустимым прецедентом» и нарушал установленную договором 2 марта политическую свободу (!).
[532]
Вопрос о «пломбированном вагонѣ», роль (Министерства ин. дѣл. отношеніе общественных кругов и масс, сравнительно детально разсмотрѣны в книгѣ: «Золотой нѣмецкій ключ» к большевицкой революціи. Правительственная политика была сплошным клубком противорѣчій, в силу чего оно и не могло использовать настроенія создавшагося в массѣ.
[533]
В газетах (20 марта) лишь появился довольно произвольный список членов Гос. Совѣта праваго крыла, которым, по распоряженію мин. юстиціи, были пріостановлены выдачи содержанія. Среди них не всѣ были арестованы и привлечены к разслѣдованію, производимому Чрезв. Слѣдств. Комис. под предсѣдательством Муравьева.
[534]
Послѣдняя фраза, по утвержденію Милюкова, «замѣнила „обвинительный акт“, составленный Кокошкиным.
[535]
Это подчеркнул в своем первом публичном выступленіи лидер партіи Мякотин. На конференціи 23 марта раздавались даже голоса за подчиненіе революціонному правительству «без критики», как выразился проф. И. Алексинскій.
[536]
«Сильныя слова» Керенскаго (аксаковская метафора раньше до революціи была употреблена в Гос. Думѣ Маклаковым примѣнительно к войнѣ), были сказаны на фронтовом съѣздѣ 29 апрѣля: «неужели русское, свободное государство, есть государство взбунтовавшихся "рабов.... Я жалѣю, что не умер два мѣсяца назад: я бы умер с великой мечтой, что раз навсегда для Россіи загорѣлась новая жизнь, что мы умѣем без хлыста и палки уважать друг друга и управлять своим государством не так, как управляли прежніе деспоты». Что это «слово отчаянія» или разсчитанная поза? При выступленіях Керенскаго в силу импульсивности его характера всегда очень трудно отдѣлить искренній порыв от разсчитаннаго шага. Милюков добавлял: «конечно, в соціалистических газетах рѣчь эта не была напечатана». Историк ошибся.
[537]
Непослѣдовательность, конечно, может быть отмѣчена и здѣсь.
[538]
Органическій дефект совѣтской организаціи, которую фактически не исправили отвлеченные тезисы Богданова, вызвал попытку созданія «Совѣтов трудовой интеллигенціи». Иниціатива вышла из кругов «демократических групп» комитета Общ. Орг. Был созван в Москвѣ (в маѣ) даже съѣзд подобных организацій, на который прибыло довольно много людей из провинціи, представлявших около сотни организацій. На Московском Государ. Совѣщ. д-р Жбанков оглашал резолюціи от имени Совѣтов в Москвѣ Петербургѣ, Кіевѣ Харьковѣ, Казани др., но тѣм не менѣе встрѣченные довольно враждебно в соціалистических кругах, как организаціи «буржуазныя» и не поддерженные достаточно общей печатью Совѣты трудовой интеллигенціи не получили большого распространенія... Только в одной Москвѣ, гдѣ приняли участіе народные соціалисты, Совѣт занял болѣе или менѣе видное положеніе. Дѣятельность его в Петербургѣ не нашла себѣ откликов.
[539]
«Дѣло Народа» впослѣдствіи с откровенностью признавало Совѣты Кр. Деп. эс-эровской организаціей.
[540]
Напр., в вопросѣ о національном самоопредѣленіи народностей Россіи «вплоть до отдѣленія», между тѣм как народные соціалисты были строгими федералистами по областному принципу.
[541]
Сами большевики были противниками этого «объединительнаго угара».
[542]
Московская газета «Власть Народа» фельетонным пером Ангаровой, непосредственно наблюдавшей первый съѣзд партіи с.-р., дала такую, нѣсколько карикатурную характеристику того агломерата, который представляла собою партія: «крайне правая, просто правая, правая, примыкавшая к центру, центр, сбока еще два центра, правый и лѣвый, и такой же пологій скат совсѣм влѣво».
[543]
Масонское ядро? См. «На путях к дворцовому перевороту».
[544]
Керенскій и был выбран 21-го замѣстителем предсѣдателя правительства по случаю его отсутствія.
[545]
Была сдѣлана в началѣ апрѣля малоавторитетная и малоудачная попытка создать особую «республиканско-демократическую» партію, которая могла бы явиться организующим центром для оказавшейся «за бортом», по выраженій дневника Гиппіус, «интеллигенціи». Партію возглавили члены Думы Барышников, Дмитрюков, прис. пов. Моргуліес, сен. Иванов и др. Ея лозунгом была «федеративная республика».
[546]
За нѣсколько дней до съѣзда в Москвѣ в «Комитетѣ Общ. Организацій», Некрасов еще опредѣленнѣе протестовал против «легенды» о «каком-то плѣненіи Правительства»... «И Врем. Правит, и Совѣт Р. Д. – говорил министр, – свято блюдут свою связь и единеніе, закрѣпленныя уже в двух деклараціях».
[547]
Насколько затушевывался на съѣздѣ вопрос о двоевластіи показывает тот характерный факт, что в отчетѣ «Рус. Вѣд.» – газетѣ почти партійной – о съѣздѣ вообще нѣт изложенія доклада Винавера.
[548]
Комплиментами злоупотребляли и пріучили тѣм самым совѣтскую рядовую массу смотрѣть на себя, как на единственное представительство «революціоннаго народа», – как к «истинным представителям революціоннаго народа» – обращались 24-го к Совѣту представители еврейской организаціи члены Гос. Думы к.-д. Фридман и извѣстный адвокат Грузенберг.
[549]
Кокошкин перефразировал лишь слова Маклакова в Гос. Думѣ 3 ноября 16 года: «старый режим и интересы Россіи теперь разошлись, и перед министрами стоит вопрос: служить режиму и служить Россіи невозможно, как служить Мамонѣ и Богу».
[550]
Отсюда ясна поправка, которую надо сдѣлать к словам, напримѣр, Пасманика, что Милюков в мартовскіе дни отказался от монархіи «под давленіем уличной толпы».
[551]
Позже была сдѣлана попытка, не вышедшая из стадіи предварительной, создать «либеральную» (т. е., монархическую) партію, для переговоров о созданіи которой, как разсказал Тхоржевскій в некрологѣ, посвященном в «Возрожденіи» Гучкову, послѣдній ѣздил к Кривошеину. Как свидѣтельствует сохранившійся документ Родзянки был сдѣлан с этой цѣлью денежный взнос из «экономическаго фонда», созданнаго торгово промышленной и банковской средой, но формально эта монархическая партія должна была защищать «республиканскія либеральныя идеи». Так освѣдомило Пет. Тел. Аг. о засѣданіи Центр. Ком. «Союза 17 октября», на котором Гучков дѣлал соотвѣтствующій доклад. В мартовскіе дни одни старообрядцы в Москвѣ 14 марта рѣшились высказаться за парламентскую монархію, да орган чешских націоналистов в Кіевѣ – «Славянскія Вѣсти» высказал увѣренность, что Учр. Собр пожелает имѣть царя.
