Текст книги "Мартовскіе дни 1917 года"
Автор книги: Сергей Мельгунов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 56 страниц)
[182]
Подобная угроза уже заключалась в объявленіи Хабалова 25-го о досрочном призывѣ рабочей молодежи, если к 28-му не закончится стачка.
[183]
Петербургскія газеты 26-го не вышли. О характерѣ описываемаго собранія приходится судить по отчету Охраннаго Отдѣленія министру вн. д. Отчет напечатан в работѣ Шляпникова.
[184]
Из этого явствует, что легкомысленный Протопопов, высказывавшій 26-го увѣренность, что рабочіе встанут на работу, не так уже был далек от правильной оцѣнки реальнаго положенія или возможной дѣйствительности... Секретарю французскаго посольства тогда казалось, что достаточно Царю въѣхать верхом в столицу в сопровожденіи митрополита, чтобы прекратить волненія.
[185]
Однако и в отношеніи 27-го надлежит сдѣлать оговорку – утром никаких «уличных боев» (Шляпников) не происходило, – быть может лишь к вечеру Петербург мог нѣсколько напоминать «осажденный город», когда повсемѣстно стрѣльба начала сливаться, по выраженію рабочаго Кондратьева в «общій гул», а по неосмотрительно употребленным Родзянко словам «на улицах... началась форменная рѣзня».
[186]
Бѣлецкій в Чрезв. Слѣдств. Ком. объяснял это выдѣленіе недовѣріем к Рузскому который тяготѣл к Гос. Думѣ и был будто связан с Гучковым.
[187]
Шкловскій, служившій в броневой части, говорит, что за 3-4 дня до революціи было отдано распоряженіе привести моторы на блиндированных автомобилях в состояніе бездѣйствія и сосредоточить послѣдніе в Михайловском манежѣ.
[188]
Из царской переписки, однако, легко выясняется, что гвардейскій экипаж пользовался исключительным довѣріем верховной власти: матросы всегда были «сердцу их ближе».
[189]
Бывшій саратовскій губернатор Стремеухов, прославившійся своей борьбой с іером. Илліодором, идет еще дальше и видит (причины февральских «голодных» безпорядков в сознательной задержкѣ какими-то «таинственными силами» хлѣба на станціях желѣзных дорог Это была как бы провокація наоборот, которую отмѣчали раннія донесенія департамента полиціи.
[190]
См. мою книгу «На путях к дворцовому перевороту».
[191]
По утвержденію «придворнаго скорохода» Оамера матросы прибыли в Ц. С. уже в декабрѣ.
[192]
Естественно, «сказка» эта о пулеметах на крышах церквей попала и в добросовѣстныя иностранныя обозрѣнія событій революціонных дней (Chessin).
[193]
Легенда о том, как революціонные желѣзнодорожники преградили путь литерным поѣздам на ст. Дно, как было указано, имѣет еще меньшую базу под собою. Повидимому, и эта легенда родилась в Ставкѣ. По крайней мѣрѣ, ее повторяет вел. князь Александр Мих., ссылаясь на разсказы своего брата Сергѣя, находившагося в Ставкѣ.
[194]
Перед тѣм Ник. Ал. получил успокоительную телеграмму из Царскаго, на которую в Лихославлѣ отвѣтил: ...«Рад, что у вас благополучно. Завтра утром надѣюсь быть дома»....
[195]
Я лично был проѣздом случайным очевидцем фактов, разсказанных буфетчиком со ст. Любань инж. Ломоносову.
[196]
Царь твердо был увѣрен в надежности арміи.
[197]
Столыпин говорил, что Царь в разговорах с ним часто ссылался на многострадальнаго Iова, в день котораго он родился – записал Палеолог со слов Сазонова. Неудачливость мужа в связи с днем Іова отмѣчала и А. Ф. Малодушія и трусости не было в характерѣ Царя – Верховскій разсказывает, какое сильное впечатлѣніе на него в молодости произвела выдержка Николая II в момент инцидента, происшедшаго на водосвятіи на Невѣ 6 января 1905 г., когда одно орудіе из Петропавловской крѣпости произвело выстрѣл картечью, разорвавшейся непосредственно за царской трибуной. Николай II спокойно ожидал всѣ 101 выстрѣл.
[198]
Быть может, именно к этому моменту слѣдует отнести характерную деталь. Прождав болѣе получаса, Рузскій пошел в купэ Воейкова и застал его спокойно развѣшивающим на стѣнах какія то фотографіи – Воейков «забыл» доложить Царю». (В передачѣ Вильчковскаго сцена относится к моменту, предшествовавшему докладу)
[199]
Каждый из них относит слова Рузскаго к различным моментам.
[200]
В область мемуарных переживаній, очевидно, надо отнести утвержденіе помощника Лукомскаго, полк. Пронина; «Будь Император в Ставкѣ, событія приняли бы, болѣе, чѣм вѣроятно, другой оборот».
[201]
Керенскій совершенно ошибочно приписывает Родзянко посылку утром 2-го марта спеціальной телеграммы от имени Думы с требованіем отреченія.
[202]
Волненіе Савича отмѣчает и Данилов. Другой мемуарист, очень пристрастный в своих отметках, нѣсколько по иному изображает настроеніе ген. Савича в этот рѣшающій день – правда, через нѣсколько часов послѣ сцены, о которой идет рѣчь. В посмертных воспоминаніях Гучкова говорится: «В вагонѣ, в котором происходила бесѣда об отреченіи Государя, кромѣ Рузскаго, Шульгина и меня, находился ген. Савич. б. командир корпуса жандармов. Помню, как меня тогда возмутило его веселое настроеніе. У нас было глубокое ощущеніе трагизма этого момента, а у него: „Ах, слава Богу, кончилось все это..,“ Этот жандарм, ликующій во время отреченія его монарха, является символической фигурой». В Псковѣ, естественно, появилось чувство облегченія в момент, когда, по выраженію самого Гучкова в показаніях, «тяжелая операція, которая назрѣвала и должна быта совершиться, наконец, закончилась».
[203]
Из писем А, Ф. хорошо извѣстно, насколько она враждебно относилась к этому политическому дѣятелю. В дневникѣ ген. Поливанова за 12 г. вод 18 февраля имѣется такая анекдотическая отмѣтка: «Военный министр передал мнѣ, что Государь сегодня опять говорил с неудовольствіем о Гучковѣ и спрашивал военнаго министра, передал ли он ему, что Государь называет его „подлецом“. Сухомлинов отвѣтил. что такого случая еще не представилось». Палеолог называет в дневникѣ Гучкова «личным врагом Их Величеств».
[204]
По воспоминаніям Дубенскаго в разговорѣ с Федоровым Царь упомянул, что он останется около сына, будет заниматься его воспитаніем, устраняясь от всякой политической дѣятельности, но что ему было бы очень тяжело оставить родину. На слова Федорова, что ему «никогда не разрѣшат жить в Россіи, как бывшему императору», Ник. Ал. сказал: «Я это сознаю, но неужели могут думать, что я буду принимать когда-либо участіе в какой-либо политической дѣятельности, послѣ того, как оставлю трон».
[205]
По собственноручной записи Федорова, которой пользовался ген. Мартынов, вопрос о гемофиліи наслѣдника Царем был поставлен так: «Григорій Ефимович все время говорил, что А. Ник. к 13 годам будет совершенно здоров. Я и Государыня привыкли вѣрить Гр. Еф., потому что все, что он предсказывал, всегда сбывалось». На это Федоров и отвѣтил: «Если вѣрить в чудо, то можно надѣяться... Современная медицина таких примѣров не знает»,
[206]
В записи Ан. Вл. все время говорится только об одной телеграммѣ. Телеграмму Алексѣеву Царь с самаго начала оставил у себя (по записи Вильчковскаго). По существу, конечно, это второстепенный вопрос – важны перипетіи. связанныя с этим фактом.
[207]
Всѣ, конечно, помнили, как Шульгин в 1906 г. от имени «одного милліона» волынских жителей представлял Царю демонстративныя петиціи «за самодержавіе».
[208]
Очевидно, «истины» касались не лично одного Воейкова, а всей придворной камарильи. Послѣдняя впослѣдствіи мстила Рузскому усиленным распространеніем молвы о псковской «западнѣ», сдѣлавшей невозможным проѣзд Николая II в Ставку. Винберг уже не стѣсняется в квалификаціи сознательнаго предательства стараго генерала. В «правдивых» воспоминаніях Боткиной, гдѣ наворочена куча путаницы, «западня» переносится на ст. Дно. Это здѣсь Рузскій вмѣстѣ с думскими депутатами заставил Царя отречься под угрозой ухудшенія положенія его семьи в Царском Селѣ.
[209]
Шульгин говорит, что Царь спросил: «А. Ник. Вл.?» Кто-то сказал, что ген. Рузскій просил доложить, что немного опоздает. – «Тогда мы начнем без него». Колоритная деталь, если принять во вниманіе все происшедшее. Но очень уж много у Шульгина произвольных построеній.
[210]
Сторожевым она была напечатана, как анонимная записка. Ген. Мартынов засвидѣтельствовал, что, по словам б. нач. опер. отдѣла Ставки Базилевскаго, это – копія протокола, хранившагося в дѣлах его отдѣленія, т. е., запись Нарышкина.
[211]
«Дать... тѣ совѣты, которые мы находим нужным» – в изложеніи рѣчи, данном. Гучковым в показаніях Чр. Сл. Ком. 2 августа.
[212]
В показаніях Чр. Сл. Ком. Гучков, конечно, пропустил всѣ эти выпады против «комитета рабочей партіи». Вѣроятно, Гучков свою аргументацію представлял в болѣе причесанном видѣ, нежели записывал генерал-референт.
[213]
Возможно, что здѣсь политика причесал уже генерал, составлявшій протокол. Гучков, по его словам, говорил рѣзче: «всякая борьба с этим движеніем безнадежна... ни одна воинская часть не возьмет на себя выполненіе этой задачи»... всякая часть, «как только она соприкоснется с петроградским гарнизоном и подышет тѣм общим воздухом, которым дышит Петроград... перейдет неминуемо на сторону движенія»... «Поэтому – добавлял Гучков – всякая борьба для вас безполезна». Сообщая о присоединеніи конвоя Е. В. к новой власти, Гучков сказал: «Видите, вы ни на что разсчитывать не можете». В послѣдующих репликах своих в Чр. Сл. Ком. Гучков утверждал, что его поддержал Рузскій, сказав, что «никаких воинских частей» он не мог бы послать в Петербург.
[214]
В изложеніи Гучкова сказано: «кому-нибудь из великих князей, напр., Мих. Ал.».
[215]
В своем разсказѣ Савич подтверждал, что Рузскій телеграмму передал Царю при Гучковѣ.
[216]
Шульгин: послѣ взволнованнаго слова Гучкова, голос Царя звучал «спокойно, просто и точно». Только акцент был немного чужой —«гвардейскій».
[217]
Шульгин говорит, что Рузскій знал о перемѣнѣ уже тогда, когда к нему приходил Мордвинов (т. е., Нарышкин) за телеграммами. Оговариваясь, что «событія этого дня» (т. е., до момента пріѣзда делегатов) «должно быть» разсказаны ему Рузским, Шульгин заключал: «во всяком случаѣ эти событія можно считать „точно установленными, как я изложил“. Однако, на дѣлѣ Шульгин не все точно воспринял. И в данном случаѣ версія, изложенная Ан. Вл., представляется болѣе правдоподобной, т. е. Рузскій не знал до послѣдняго момента о происшедшей перемѣнѣ в рѣшеніи Царя.
[218]
Указаніе, что Царь уже взял перо для подписи манифеста, во всяком случаѣ надо отнести к числу мемуарных вольностей.
[219]
Запись фактическаго перерыва не отмѣчает. А. Шульгин говорит, вопреки утвержденіям Рузскаго и Данилова: «кажется, я просил четверть часа – посовѣтоваться с Гучковым... Но это почему то не вышло».
[220]
Судя по дневнику Болдырева, сомнѣнія Данилова заключались не только в нарушеніи закона о престолонаслѣдіи, но и в морганатическом бракѣ вел. кн. Михаила. На «совѣщаніи в вагонѣ» возник «серьезный вопрос о супружествѣ новаго государя» – записал Болдырев.
[221]
Впослѣдствіи Шульгин, пытался так изобразить ход своей мысли: «пусть будет неправильность!.. Может быть, этим выиграется время. Нѣкоторое время будет править Михаил, а „потом, когда все угомонится, выяснится, что он не может царствовать, и престол перейдет к Ал. Ник.“. „Как будто не я думал, а кто-то другой за меня, болѣе быстро соображающій“ – пишет Шульгин. Это было просто разсужденіе post factum самооправдывающагося носителя идеи легитимизма.
[222]
Лукомскій говорит, что к, составленію проекта он и Базили приступили, вооружившись сводом законов, послѣ телеграммы Рузскаго а том, что Государь просит составить проект манифеста (т. е., около 3 час. дня).
[223]
На генерала Селивачева на фронтѣ манифест произвел совсѣм иное впечатлѣніе. 3 марта он записал в дневник: «По слогу манифеста совершенно ясно, что он продиктован Государю от перваго до послѣдняго слова». Данныя, нами приведенныя, по существу не оставляют мѣста для сомнѣній. Разрѣшить вопрос уже безоговорочно могло бы только недоступное нам ознакомленіе с оригиналом.
[224]
Шульгин – показывал 2 авг. Гучков – «сдѣлал два-три замѣчанія, нашел нужным внести нѣкоторыя второстепенныя поправки». Шульгин предложил: «принеся всенародную присягу». Царь написал: «ненарушимую», что стилистически было гораздо правильнѣе – отмѣчает Шульгин.
[225]
В соотвѣтствіи с заявленіями депутатов.
[226]
«Мы не возражали, быть может, даже подтвердили» – указывал Гучков.
[227]
Этим придавалась юридическая легальность назначеніям, которую в то время хотѣли имѣть делегаты: «Повелѣваем быть Председателем Совѣта Министров» и т. д. Это дало повод Троцкому в «Исторіи русской революціи» говорить о «поддѣлкѣ историческаго акта», так как «дневное рѣшеніе» было «фактически взято обратно в разсчетѣ на болѣе благопріятный оборот колеса».
[228]
Характерно для обстановки, что ни Гучков не замѣтил имѣвшагося в царском поѣздѣ проекта отреченія, ни Рузскій проекта, привезеннаго депутатами. Но показанія Рузскаго мы знаем все же в интерпретаціи посредника, который записывал утвержденіе генерала, что он «рѣшительно никаких документов» в руках делегатов не видѣл. Гучков же сам свидѣтельствовал в Комиссіи.
[229]
В позднѣйших воспоминаніях Гучков говорит, что у Царя был заготовлен текст манифеста.
[230]
В воспоминаніях Родзянко со слов «одного из членов Думы», командированаго на фронт и записавшаго разсказ Рузскаго, передает, что Царь по окончаніи тяжелой для него сцены отреченія будто бы оказал: «Единственно, кто честно и безпристрастно предупреждал меня и смѣло говорил мнѣ правду, был Родзянко». Слова эти к мемуаристу попали все же через третьи руки... Шульгин утверждает, что у него вырвалось: «Ах, В. В. ...Если бы Вы это сдѣлали раньше»... (очевидно, согласіе на отвѣтственное министерство). «Вы думаете – обошлось бы» – сказал «просто» отрекшійся Император.
[231]
Базили в то еще время, через мѣсяц приблизительно, подробно разсказывал французскому послу об отреченіи, и указывал на то, что Царь свой отказ за наслѣдника объяснил в бесѣдѣ невозможностью разстаться с сыном.
[232]
Телеграмма была напечатана в свое время в работѣ Блока. Полк. Никитин говорит на основаніи «категорическаго заявленія» кн. Брасовой, что телеграмма Великому Князю не была передана.
[233]
Ген. Эверт запросил предварительно мнѣнія командующих отдѣльными арміями и сообщил их в Ставку.
[234]
Государственная жизнь, конечно, разрѣшается не в кассаціонных судебных установленіях. Не могу себѣ представить, какое это могло имѣть значеніе. Фактически утвержденія мемуариста не соотвѣтствуют дѣйствительности. Но законники в Чрезв. Слѣд. Комиссіи Временнаго Правительства интересовались указанным вопросом, путая два акта 2-го марта (дневныя телеграммы и манифест с отреченіем). Гучков засвидѣтельствовал, что «акт отреченія был безымянный, т. е. копія, которую Гучков получил на руки, была без обращенія. Когда акт зашифровали, его предполагали послать по адресу Предсѣдателя Думы и главнокомандующаго фронтом.
[235]
По существу дѣло было совсѣм не так.
[236]
В дѣйствительности на другой день.
[237]
Утром третьяго Пав. Ал. не мог сообщить об отреченіи Михаила.
[238]
В одном из своих болѣе ранних публичных выступленій (лекція в Бѣлградѣ в 22 году) Шульгин говорил (по крайней мѣрѣ по газетному отчету), что у него скользнула «іезуитская» мысль при согласіи на отреченіе в пользу Михаила: «если фактическія событія пойдут так, что не сможет удержаться династія, то и тут положеніе Михаила будет легче, чѣм ребенка Алексѣя» («Руль.»).
[239]
Он показывает, однако, насколько прав чл. Думы Шидловскій в утвержденіи, что проект об отреченіи в Петербургѣ не был даже серьезно обсужден.
[240]
Письмо через жену кап. Головкина Николай II получил 6-го, как видно из отмѣтки в его дневникѣ.
[241]
Раньше Чернова легенду повторил в сов. Россіи ген. Мартынов, автор, несомнѣнно, лучшей работы по исторіи февральских дней, по крайней мѣрѣ в смыслѣ подбора матеріалов, но повторил ее только, как характеристику точки зрѣнія Милюкова, без каких-либо добавленій от себя. Как связываются в сознаніи всѣх этих изслѣдователей двѣ столь противоположныя легенды, как легенда деникинская и легенда милюковская, довольно трудно себѣ уяснить: они воспроизводят обѣ.
[242]
То же утверждал Керенскій и в предшествующей своей книгѣ «L'Experience»
[243]
Отмѣчаем это в противовѣс «уличным» сужденіям о том, как «конвой Е.В.» во время продовольственных стѣсненій «обжирался жареными гусями и поросятами». Таких сужденій набрался толстовец Булгаков, бродя в Петербургѣ перваго марта.
[244]
Отмѣтим, как реагировала на всѣ эти факты в своем дневникѣ Гиппіус, приходившаяся двоюродной сестрой Степанова. Она записала 2-го марта: «Демидов и Вася ... ѣздили в Царское от Дум. Ком. – назначить „коменданта“ для охраны царской семьи. Поговорили с тамошним комендантом и как-то неожиданно глупо вернулись „вообще“. Упоминавшаяся франц. журналистка Маркович проще отмѣтила, что Царица у себя во дворцѣ охранялась „двумя депутатами“.
[245]
Пародію уже дал в своей изумительной по тенденціозности книгѣ ген. Дитерихс, ярко живописавшій расправы озвѣрѣвшей многочисленной толпы черни в Царском Селѣ 28 февраля.
[246]
Среди документов «военной комиссіи» можно найти сообщеніе, помѣченное 4 ч. дня 28-го, что «собств. Е. И. В. жел. (д.) полк не присоединился, им охраняется царская вѣтка», это было в то время, когда револ. войска, по утвержденію Керенскаго, заняли Царскосельскій дворец.
[247]
Кстати, в Павловскѣ до полудня 1 марта порядок не был нарушен.
[248]
На воспоминанія Керенскаго, лично не бывшаго в эти дни в Ц. С, вѣроятно, оказало вліяніе свидѣтельство той же Вырубовой, утверждавшей, что из царскаго окруженія «спаслись всѣ, кто мог». Однако, она дѣлала оговорку, что «вся так называемая половина Ея Величества, всѣ до одного человѣка, начиная с камердинера и кончая низшими служащими, всѣ остались».
[249]
У мемуаристов разнаго ранга «удивительным образом» можно встрѣтить выраженіе сожалѣнія или злорадства по поводу того, что в Россіи не нашлось вѣрных ландскнехтов, погибших защищая монархію, на подобіе швейцарцев Людовика XVI. Условія осады Тюльерійскаго дворца весьма мало походили на условія пребыванія царской семьи в Александровском дворцѣ. Параллель здѣсь не умѣстна.
[250]
Князь Палѣй утверждает, что корреспондент пришел к ним под видом «офицера», и что Великій Князь отказался с ним бесѣдовать – это не помѣшало появленію длиннѣйшаго интервью. Откуда корреспондент мог узнать факты, о которых говорится в интервью и которые соотвѣтствовали дѣйствительности? В. Кн. написал опроверженіе, которое с большими измѣненіями воспроизвело «Новое Время».
[251]
Характерно, что А. Ф. уловила лишь первый абзац «манифеста» в то время, как его сущность была как раз противоположной.
[252]
О нем упоминает кн. Палѣй, разсказывая, как составлялся в 4 часа дня перваго марта кн. Путятиным, причисленным к Мин. Двора, Бирюковым и Ивановым – «Манифест».
[253]
Это утверждает снова кн. Палѣй. Ей разсказывали, что ф. Гроттен на колѣнях просил А. Ф. дать свою подпись.
[254]
«Носи Его (т. е. Распутина) крест, если даже неудобно, ради моего спокойствія». – добавляла А. Ф. почти обычную свою просьбу.
[255]
В воспоминаніях Палѣй сообщает, что в. кн. Павел был освѣдомлен ранним утром 3-го об отреченіи «вѣрным» человѣком, присланным ген. Рессином, командиром Своднаго полка в Ц. Селѣ, и уже в 4 ч. 30 м. утра читал сам Манифест.
[256]
Разговоры об этом «планѣ» должны быть, сопоставлены с пресловутыми сплетнями о сепаратном мирѣ, который будто бы подготовлялся наканунѣ революціи в нѣкоторых правых политических кругах. Эта легенда разсмотрѣна о первой части моей работы.
[257]
Насколько в великокняжеской семьѣ неясно представляли себѣ и впослѣдствіи ход событій, показывают воспоминанія Палѣй, разсказывающей, что ген. Иванов достиг Колпина, гдѣ был арестован мятежными войсками.
[258]
Так могло быть, если свиданіе в. кн. Павла с Императрицей происходило вечером. Кн. Палѣй говорит про 11 час. утра. В это время сам Родзянко знал подробности лишь по «слухам», как видно из его разговора со Ставкой.
[259]
Легенда о «трюкѣ» при желаніи может быть расширена. Судя по откликам русской печати революціоннаго времени, нѣкоторыя англійскія газеты в назначеніи в. кн. Н. Н. верховным главнокомандующим усмотрѣли «макіавеллистическій пріем», хитро придуманный Царем в разсчетѣ «вызвать смуту».
[260]
Половцов нѣсколько по иному разсказал эту исторію, вызвавшую в прошлом нѣкоторую полемику на страницах бурцевскаго эмирантскаго «Общаго Дѣла».
[261]
Львов, повидимому, был молчаливым свидѣтелем.
