Текст книги "Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)"

Автор книги: Сергей Кочетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

Глава XIX

Наутро Ленон собрался во дворец, надеясь встретиться с Гаузеном или хотя бы разузнать о его участи. Но проникнуть туда ему суждено не было. Вся площадь была заполнена людьми, а другого пути ко дворцу Ленон не знал. Юноша уже хотел заглянуть в Книгу Знаний, чтобы узнать альтернативный маршрут, но тут на помост вывели Гаузена. Ленон посмотрел на него и содрогнулся от ужаса. Его друг выглядел еще хуже, чем после разбойничьего плена, и едва держался на ногах. Лицо Гаузена было покрыто кровоподтеками и, казалось, что он уже мало обращал внимание на происходящее. Его сил едва хватало, чтобы совсем не повесить голову вниз.

– Может быть, сейчас он просто выступит? – в отчаянии подумал Ленон. Но вышедший на балкон принц развеял последние надежды юноши. Толпа при виде коронованной особы подозрительно замолкла.

– Мой возлюбленный народ! – пробежавшись глазами по толпе, начал свою речь принц. – С утратой в голосе я вынужден сообщить вам печальную новость, – продолжил он, и в его тоне начали все отчетливей звучать трагичные нотки. – Разумеется, вы ждали, что сегодня я выступлю со своей нареченной невестой, и вместе с ней мы поделимся со всеми вами нашим счастьем. Когда я впервые увидел Салочку, мое сердце затрепетало от радости. И я спрашиваю себя – не это ли был самый счастливый миг в моей жизни?

Я сразу понял, что на меня смотрела именно та девушка, с которой мне хотелось бы находиться вместе до самого конца… Но я и помыслить не мог, что этот момент подоспеет настолько стремительно.

После этих пафосных слов Лекант примерил на себя скорбное выражение лица, нагнетая обстановку и готовя толпу к откровению.

– Нашу благословенную богами Велитию постигла страшная беда! И горевать нам придется очень долго… И я спрашиваю Катапака – за что нам всем это наказание? Но не Катапак повинен в свершившемся несчастье!

Тут Лекант метнул полный искренней ненависти взгляд в сторону стоявшего внизу на помосте Гаузена и для верности указал на него своим пальцем.

– Этот человек, завидуя нашему с Салочкой счастью, предательски убил мою возлюбленную и вашу королеву!

И я спрашиваю себя – существовал ли на этом свете человек, который любил бы ее так же сильно, как и я?

В этот момент Ленону показалось, будто принц вонзил себе в ладонь свои длинные ногти, и после этого Лекант смахнул со щеки слезинку и продолжил:

– Но как бы я сильно ее не любил, я все же понимаю, что не мне одному она была дорога! Она была частью простого народа! Она была одной из вас! Поэтому стоящий перед вами негодяй предал не только меня, но и всех вас вместе взятых! И я спрашиваю вас – какой участи достоин этот, с позволения сказать, человек? Но если, посмотрев на его облик, вам вдруг станет хоть немного жаль его, то не обманывайтесь! Да, он покрыт кровью. Но это кровь моей возлюбленной Салочки!

– Повесить его мало! – раздалось из толпы, и отовсюду начали звучать различные варианты расправы – от самых жестоких до самых нелепых.

Ленон, догадываясь, куда это может привести, достал книгу и начал лихорадочно листать ее. Но он никак не мог добиться от нее каких-либо внятных ответов. Лекант же, по-видимому, довольный реакцией толпы, решил заканчивать свою речь:

– Что ж, похоже, среди этого множества людей не найдется хоть кого-то, кто вступился бы за этого падшего велита. Поэтому…

– Я готов! – не очень уверено, но как только мог громко подал голос Ленон. Толпа затихла, многие начали оборачиваться. Ленон залез на ящики, чтобы его лучше было видно и слышно.

Услышав голос друга, Гаузен поначалу обрадовался, но краткий миг радости тут же уступил место скорби:

– Ты пришел попрощаться со мною, Ленон, – еле слышно прошептал Гаузен. – Но тебе не спасти меня. Но я все равно благодарен тебе, друг. Благодарен за все…

Но не все слушатели проявили подобную отзывчивость, скорее даже наоборот. Раздались выкрики:

– Нашелся заступничек для убийцы! Вздернуть его рядом с приятелем!

Но Ленон решил не обращать внимания на оскорбления. Он вспомнил, что чтобы избавится от волнения перед выступлением на публике, надо представить себя без штанов.

– Может, я чего-то не так вспомнил, – подумал Ленон, который от этих мыслей стал чувствовать себя еще более неловко.

Меж тем присутствующие, заметив книгу в руках юноши, начали принимать его за какого-то проповедника, хотя иные злые языки из толпы начали выдвигать совершенно невероятные версии:

– Чернокнижник! Он собирается наслать на нас злые чары!

– Но ведь книга не черная, она бежевая, – присмотрелся кто-то.

– Она живая? Живая! – воскликнул другой голос, похоже, разобрав только окончание предыдущей фразы. Ленон понял, что если он сейчас же не начнет, то из-за подобных домыслов он может скоро присоединиться к Гаузену и совершенно не тем способом, каким ему хотелось.

– Красавцы и кроссовки! То есть красотки… – еще не зная как, тем не менее, начал юноша. – Голодари и голодранцы! – сделал вторую попытку Ленон. – Дедушки и детишки! – попробовал еще раз юноша, но не нашел среди толпы даже намека на радостный отклик.

Осознав, что он не сможет отыскать в книге нужные слова, Ленон решил брать их из глубины своего сердца.

– Друзья мои! – воскликнул Ленон, осматривая взглядом толпу, в лицах которой сквозила неприветливость и подозрительность. – Ведь мы друзья? – неуверенно переспросил юноша, но ответа не последовало.

– Кто из нас не пробовал человеческое мясо на вкус? Кто не прикусывал себе губу или щеку? Но ведь мы не людоеды?! Это ведь еще не значит, что мы должны охотиться друг на друга или разрывать друг друга на клочки? И даже если вам кажется, что кто-то вас обижает или недооценивает, это еще не значит, что остальные люди в этом мире отнесутся к вам так же! Просто иногда людям трудно выражать свои чувства. Но если у человека не получается выражать свои чувства, это еще не значит, что он не может любить! Поэтому человека нужно судить не по внешности, а по поступкам.

Ведь, в конце концов, даже злодеи – это огорченные добряки! Один известный политик любил собак и не ел мясо… И он был бы хорошим человеком, если бы не сделал остальных вещей. Ужасных вещей! Если бы он только любил людей, а не ненавидел их! Но если нельзя вернуть миллионы унесенных невинных жизней, это еще не значит, что не нужно, проявив человечность, попытаться спасти хотя бы одну! Ведь человечество без человечности немыслимо! Человечество без человечности рано или поздно просто-напросто перестанет существовать!

Свою короткую и нелепую жизнь я прожил в страхе… И страх этот зрел глубоко внутри моего сердца. Когда я заглянул внутрь себя и очистил душу от мусора, я обнаружил в моем сердце ужасную рану. И эта рана кровоточит до сих пор.

Но теперь я знаю, как исцелить себя! Теперь мне не страшно, потому что я знаю, ради чего стоит жить. Все, что бы ни делалось человеком, должно делаться ради двух вещей – любви и дружбы. А все плохие вещи творятся из-за их отсутствия. Ведь когда в сердце нет любви и дружбы, в нем остается только ненависть и страх.

Вы можете врать своим близким, врать начальству, врать друг другу… Но вы никогда не сможете обмануть свое сердце! Вглядитесь в него! Вслушайтесь в него! Разве этот человек похож на убийцу? Гаузен – это самый лучший человек, которого я знаю… И еще Руфи, – тихо прибавил Ленон, так что толпа не расслышала этих слов. – Он не мог убить Салочку!

Прости меня, Гаузен, за то, что я не всегда слушался тебя и за то, что в тайне сердился на тебя… – поднял глаза юноша на своего друга. – Ты не был виноват хоть в чем-то. Прости меня друг, если я не смогу тебя спасти… Ведь если человек тебе дорог, то ты сделаешь для него все что угодно. А если у меня не получится этого, значит, я был плохим другом…

– Неправда, – неслышно произнес Гаузен губами, на которых кровь еще не запеклась до конца. Ему было больно от каждого движения, да и вряд ли бы Ленон расслышал его слова, но юноша почувствовал, что он просто обязан сказать это. – Ты не был плохим другом. Ты – мой лучший друг. И всегда останешься им. Прости меня, дружище. Прости за то, что втравил тебя в это…

– Гаузен не мог убить Салочку! Ее жизнь была ему дороже, чем своя, и он, не задумываясь, рисковал ей ради нее! И она жива и здорова! Здорова как никогда! А этот человек, – указал Ленон на балкон, – обманывает вас и желает скорой смерти не только Гаузену, но и Салочке. Я не могу вам этого доказать… Но одно я знаю точно – лучше хромать на обе ноги, как хромала Салочка, чем хромать на оба полушария, как принц Лекант! – не выдержал Ленон и гневно посмотрел на правителя Велитии. Толпа, услышав эти обвинения, начала недоуменно шептаться, прекратив требовать немедленной расправы над Гаузеном.

– Да кому вы верите больше – вашему королю или безвестному чужаку? – негодующе крикнул Лекант с балкона.

– Он призывает к мятежу! – вырвалось откуда-то из толпы.

– Неправда! – обиделся Ленон. – Я призываю не к оружию, но к любви и дружбе!

– Ловите подстрекателя! – снова выкрикнул кто-то.

– За такое подстрекательство надо головы отстригать! – угодливо поддержал другой голос. Но присутствующие на площади люди в массе своей находились в замешательстве, не зная кому верить, и не спешили пропускать стражников, которые ринулись сквозь толпу, чтобы настичь Ленона.

– Пора уже вешать убийцу! – крикнул Лекант, которому надоело ждать, пока народ сам решит судьбу Гаузена. Ленон в ужасе наблюдал за тем, как из-под ног Гаузена выбили чурбан, и он схватился руками за петлю на шее, тщетно пытаясь выиграть себе хотя бы пару лишних вздохов… И упал на помост, так как прилетевшая неизвестно откуда стрела перерезала веревку над головой юноши.

– Я практиковалась в стрельбе из лука в свободное от шитья время, – виновато сообщила Салочка, будто бы оправдываясь за неподобающее для девушки занятие, и отправила вслед еще пару стрел, чтобы отпугнуть с эшафота палачей.

– Салочка! Ты вернулась! – удивленно воскликнул Ленон, сам не зная, обвиняет ли ее в том, что она нарушила его указания, или благодарит за спасение друга.

– Я подумала, что вам тоже грозит опасность, и решила помочь, – простодушно отозвалась девушка, похоже, не видя за собой особого геройства.

– Как ты мог, Лики? – громко возмутилась девушка. – И зачем ты хочешь убить бедняжку Гаузена?

Лицо Леканта нервно задергалось. По-видимому, он совершенно не ожидал, что события сегодняшнего дня хоть немного отступят от намеченного им плана. В этот момент Ленону пришло в голову, что принц был одним из тех людей, кто, купив лотерейный билет, уже чувствовал себя миллионером.

– Наглая самозванка! Да как ты смеешь выдавать себя за покойную королеву! Тебе не сравниться с ней! Вы только посмотрите на ее ноги! – нашелся наконец принц.

– Действительно, – зашепталась толпа. – У королевы-то были ножищи в два столба… А у этой, как у танцовщицы.

– Ленон и Гаузен исцелили меня! – возразила Салочка и приподняла платье. Увидев стройные лодыжки девушки, львиная половина собравшихся на площади отвернулась от Леканта, уставившись на них в немом восхищении.

– Салочка, сними капюшон, – посоветовал Ленон в надежде, что это добавит ей узнаваемости. Девушка послушалась и распустила свои волосы, похожие на золотистые шелка. Хотя вряд ли в толпе нашелся бы хоть кто-то из знати, побывавшей на балу вчера, и знавший королеву в лицо, но отклики не заставили себя долго ждать:

– Да это же точно племянница торговки Галатеи!

– Это не племянница торговки, это наша королева! – раздался выкрик в толпе, и его поддержали десятки восторженных голосов.

– Кто вам сказал эту ерунду? У вас только один повелитель! И это я! – возмутился Лекант, но большая часть народа уже перестала обращать на него внимание.

– А вот и тетя королевы! – воскликнул кто-то.

Ленон обернулся и увидел запыхавшуюся лавочницу. Похоже, что, ринувшись на помощь, Салочка совсем позабыла, что возраст ее тетушки не позволяет ей бегать так же быстро.

– Салочка… Как ты посмела… без спросу… рисковать, – каждое слово Галатея прерывала тяжелым вздохом. Видимо, бег окончательно измотал ее. Ленон уже хотел было предложить свое плечо, чтобы поддержать Галатею, но угрозы со стороны Леканта заставили его отказаться от этого доброго порыва:

– Катапак, ну почему ты не затопишь все негодные народы, оставив только самых достойных представителей! – взмолился Лекант, чувствуя, что теряет поддержку.

– Лики, почему ты хочешь убить меня? Что я тебе сделала? – не сдерживая слез, жаловалась Салочка.

– Моя возлюбленная королева! – признал наконец Лекант свою невесту. – Я прощаю тебя за то, что ты сбежала от меня в компании разных проходимцев. Присоединяйся ко мне, и вместе мы завоюем мир.

– А если не присоединюсь? – опешила Салочка от подобного предложения.

– Тогда я завоюю весь мир один… и вместе с ним твое сердце! – пригрозил принц.

– Трудный выбор… – засомневалась Салочка. – Есть еще какие-нибудь плюсы?

– Если ты присоединишься ко мне, я отдам тебе свое сердце! – пообещал Лекант.

– Хорошо, но ты не завоевываешь мир, – попросила Салочка.

– Ну… ладно, – неуверенно согласился принц, похоже, рассчитывая на то, что, примирившись с Салочкой, он вернет себе поддержку народа.

– А что, если я поменяю твое сердце на мое? Тогда мы окончим там же, где начали? А значит, если вопрос улажен, то мы можем спокойно разойтись? – опечаленно предположила девушка.

– Да ну тебя, дура набитая! Лучше бы я тогда Неодетту взял! – даже не думая извиняться, разозлился Лекант, которого логика девушки поставила в тупик.

Тут принц обратил внимание на то, что Ленон так и не выпустил из рук свою книгу. Гаузен, уже начавший приходить в себя, хотел предупредить друга, но было поздно. Лекант свистнул и показал пальцем на Ленона. На зов прилетел огромный ястреб, который камнем рухнул вниз и выхватил реликвию из рук растерявшегося юноши.

– Молодец, Когтервач! Ты единственный, кто не предал меня! Книга Знаний у меня! Сейчас я вам всем покажу, где маги колдуют! Что?! – опешил принц, увидев состояние книги. – Она испорчена?! Не важно, если я сконцентрируюсь, то смогу…

Тут Лекант замолчал, сосредоточенно пытаясь что-то отыскать в книге.

– Салочка, стреляй в Леканта! Он сейчас нас всех здесь похоронит! – из последних сил предупредил Гаузен. Он вспомнил про то, что Книга Знаний может вызывать катаклизмы, особенно в случае неумелых перемещений.

– Салочка, убей лучше в Гаузена! Он истинный виновник происходящего! Без него всего бы этого не было! Мы были бы счастливы вместе! – перепугался Лекант и закрылся, как мог, Книгой Знаний.

– Не могу, мне его так жалко, – печально произнесла Салочка и опустила лук.

– Надо помешать ему сконцентрироваться! – выдвинул другую идею Ленон и громко крикнул. – Принц Лекант – злой комедиант! Злодей по имени Синяя Бородавка!

Вообще-то он почти никогда не прибегал к оскорблениям, но сейчас ради друзей он был готов на все.

– Прекратите! В этом нет никакого смысла! – обиделся Лекант, разрываясь между желанием разразиться ответной бранью и углубиться в книгу.

– Принц воняет как конская задница, да и выглядит не лучше! – нашелся смельчак среди площадного сброда.

– Принц Лекант такой вонючка, что если его подштанники как следует простирнуть, то в пруду вымрет вся рыба! – раздалось из толпы. – Хуже короля у Велитии не было!

– Не бывает негодных правителей! Бывает только негодный народ! – не удержался от ответа Лекант, оторвавшись от книги.

– Долой Леканта и его банду! – наконец зашумела толпа.

– Что же вы делаете! Вы мешаете мне! Я уже почти… – возмутился Лекант, но договорить не успел, так как исчез во внезапно нахлынувших потоках света. Книга же упала на балкон и осталась лежать на месте.

Глава XX

После того, как принц исчез, все без исключения люди, присутствующие на площади, прекратили бурную деятельность и впали в совершеннейшее недоумение. Стража, перестав пробиваться к Ленону, также оставила попытки привести приговор Леканта в исполнение, и Гаузен вскоре воссоединился со своими друзьями. Уже во дворце большая часть охраны присягнула Салочке, а Гаузен добрался до балкона и подобрал Книгу Знаний. Собравшись в одной из комнат дворца, друзья решили немного отдохнуть и поразмыслить над недавними событиями.

– И все-таки, как вам удалось уйти от наемных убийц Леканта, – пришло вдруг Гаузену в голову.

– Убийцы, может быть, и наемные, но совсем не умные, – проворчала тетушка Галатея, которая промывала раны Гаузену, как наиболее настрадавшемуся из всех. – Не мог бы ты помолчать хоть немного, пока я привожу твое лицо в порядок!

Гаузен не стал спорить и посмотрел на Ленона. Тот, как всегда, смущенно стоял в сторонке и наблюдал за происходящим, видимо не осознавая, сколь много он сделал для спасения своего друга. Взгляд же Салочки был тревожен и печален. Было видно, что она тяжело переживала крушение своей давней мечты. Юноша, не умея долго хранить молчание, решил немного утешить ее.

– Я, как представитель королевского дома… Вернее, самой задней его части, – про себя добавил Гаузен, имея в виду конюшню, где он время от времени работал и каморку, в которой он жил в замке. – Кхм, я имею опыт службы королевской особе… И буду рад предложить свои услуги.

– Я не могу согласиться на это, – произнесла Салочка, и Гаузен опешил от неожиданности. Видя, что юноша шокирован отказом, девушка пояснила:

– Я не могу позволить, чтобы ты был моим слугой, после всего, что ты сделал для меня. Ты не слуга, ты мой любимый друг.

– Просто… друзья? – выдохнул Гаузен, но в его голосе не было ни тени возмущения. Только надежда, смешанная с грустью.

– После разрыва с Лекантом я пока не готова к серьезным отношениям. Похоже, он оказался не тем человеком, кого я полюбила, – печально произнесла девушка.

– Да нет, я ни к чему не принуждаю, – смутился Гаузен. – Я просто хотел сказать, что рад, что у меня есть такие друзья.

– Ленон! Теперь мы можем отправиться в Альдорию и найти там орден Всемзнания. Они обязательно вернут тебя домой, – вспомнил Гаузен про друга и обязательство, которое он дал ему. Ленон молчал. Ему совсем не хотелось расставаться с самой лучшей компанией, в которой ему удалось побывать за всю свою жизнь.

– Слышишь, Ленон? Приключения продолжаются! – ободряюще произнес Гаузен. Ленон вспомнил, что его ждет Руфи, и молча кивнул.

– Я хочу с вами! – оживилась Салочка. – Всегда мечтала отправиться в путешествие.

– Ну, не знаю. Путешествие – штука опасная, а я привык спасать прекрасных девиц, а не рисковать их жизнями, – решил для вида поломаться Гаузен и нашел горячую поддержку в лице Галатеи. Лавочница, несмотря на полное излечение племянницы, не переставала опекать ее хотя бы на капельку менее усердно.

– Я буду лучницей в вашей команде, – уверенно заявила Салочка, невзирая на протесты тетушки. – Не хочу сидеть дома и волноваться о том, что с вами может случиться за время путешествия.

– У нас один древний богатырь тоже много лет пролежал на одном месте, а потом так развоевался, что его уже было не остановить, – решил поддержать Ленон Салочку, и она отплатила ему взглядом, полным благодарности.

– Так ему и надо! Терпеть не могу богатых! – отозвался Гаузен, не приняв этот аргумент всерьез.

– Да нет, это означает, что он был воином, – пояснил Ленон.

– Ну, сам посуди, какой из Салочки воин! Она же теперь королева! – не сдавался Гаузен.

– Салочка! Подумай хорошенько! Тебе нельзя все бросить и отправиться неизвестно куда! – напомнила тетушка Галатея.

– Я никогда не хотела этого, – печально возразила девушка. – Я лишь хотела быть счастливой… И в вашей компании мне будет куда легче и приятнее, чем в стенах замка, где все напоминает о Лики.

Тут Ленон, желая поддержать Салочку, захотел предложить ей снова продемонстрировать свое мастерство. Чтобы успокоить девушку, он даже был готов поставить яблоко себе на голову и позволить ей выстрелить в него с расстояния тридцати шагов. Но тут юноша подумал, что либо ему надо будет помыть голову перед этим, либо яблоко после. Что поделать, шампуня в дорогу он не захватил…

Размышления юноши прервал стук в дверь. Открыть, на всякий случай, решил Гаузен. На пороге он встретил пожилого служителя какого-то ордена в знакомых ему зеленых одеждах. Такие же цвета носила Лин.

– Да я смотрю, вся банда в сборе, – добродушно поприветствовал служитель. – Меня зовут Кламберт. Я – глава ордена Всемзнания.

– Есть какие-нибудь новости о Лин? – встревожился Гаузен. Он вспомнил, что обещал себе любой ценой отыскать ее после того, как уладит неотложные дела.

– Я затем и прибыл в Велитию, чтобы найти ее и узнать о той миссии, которую она выполняла. Участие в коронации было попутным решением, так что здесь я оказался случайно, – грустно покачал головой Кламберт.

– Ее наставник Тален погиб, а ее следы теряются на корабле капитана Настара… который, похоже, затонул, – сбивчиво поделился Гаузен, сам отказывающийся верить в это. – Она была очень дорога мне…

– И мне тоже, сынок, и мне тоже, – успокаивающе похлопал юношу по плечу пожилой альдорец.

– Но книга, которую она искала все это время… Она у нас.

Услышав, как Гаузен упомянул Книгу Знаний, Ленон робко протянул реликвию главе ордена Всемзнания.

– Она немного поистрепалась, но все еще не утратила своих сил, – заверил Гаузен, не зная, был ли мастер Кламберт на площади, когда Леканта засосало в книгу. – Лин, чтобы спасти ее, отправила меня с корабля в другой мир, а я вернулся обратно при помощи Ленона. Вы можете помочь ему снова вернуться к себе домой?

– Не все так просто, – со вздохом произнес Кламберт. – Перемещения между мирами довольно рискованны. Это чудо, что не случилось катастрофы, когда принц Лекант исчез. Вероятно, корабль, на котором плыла Лин, разбился из-за Книги Знаний. Это из мира, где волшебство отсутствует, можно спокойно отправляться в другие миры. Также появление в любом другом мире не несет в себе особых опасностей для путешественников. Но, отправляясь из мира, полного магии, можно пробудить могущественные силы и вызвать после исчезновения страшный катаклизм. Чтобы избежать этого наверняка, во время ритуала должны присутствовать служители всех стихий.

– Неужели нам придется отправиться в другие страны, чтобы собрать их вместе? – изумился Гаузен, в тайне готовясь к новым приключениям.

– Не думаю, – отрицательно покачал головой служитель. – Все они прибыли на церемонию коронации. И я думаю, что уговорить каждого из них не будет такой проблемой как то, что на подобные перемещения нужно получить разрешение от совета ордена Всемзнания.

– А сколько времени это займет? – осторожно поинтересовался Ленон.

– Возможно, несколько недель, а может и куда больше. И есть вероятность, что совет мудрецов так и не даст своего разрешения на использование Книги Знаний, – не стал сильно обнадеживать Кламберт. – Но, как глава совета, я беру всю ответственность на себя. Мы не будем откладывать перемещение.

Тут Кламберт раскрыл книгу и начал бегать по страницам глазами, видимо, пытаясь отыскать нужную для этого информацию.

– Немедленно разойдитесь подальше! – неожиданно приказал он с тревогой в голосе. – Я кое в чем разобрался.

Ленон вжался в угол, а Салочка схватилась за Гаузена. От книги в руках Кламберта снова пошли потоки света. Когда они рассеялись, Гаузен увидел Лин. Гаузен тут же оторвался от Салочки и бросился навстречу к девушке.

– Я искал тебя везде, но ты всегда была рядом… – прошептал он. – Недавно мне чуть не выжгли глаз. Но, если бы это произошло, то сейчас я, не раздумывая, пожертвовал бы оставшимся. Но не потому, что я не хочу тебя видеть, а потому что твое лицо – это последнее, что мне хотелось бы увидеть… То есть я хотел сказать, что я хотел бы увидеть твое лицо последним в жизни… Но ты, наверное, даже не стала бы глядеть на мое изуродованное лицо, – разволновавшись, спохватился Гаузен.

– Гаузен, меня так долго не было, а ты все такой же глупый, – покачала головой девушка. – Не внешность – главное. Тебя столькому еще надо учить… Но я и сама еще не доучилась…

– Неправда. За время твоего отсутствия мне удалось измениться. Ты изменила меня. Бросай все, бросай учебу, как бросил я. Хотя я понимаю… Я не могу требовать от тебя подобной жертвы. Я уже свое отучился, а ты своими знаниями сможешь помогать людям, – хотел сказать Гаузен, но тут Лин кое-что вспомнила.

– Ты, кажется, собирался мне что-то сообщить тогда перед исчезновением? – спросила Лин, не дав юноше высказаться.

– Ну… я и не припомню сразу что… – замялся Гаузен, немного подрастеряв храбрости. – Я тогда ведь ушибся…

– Это я тогда ушиблась, а не ты! – напомнила девушка. – Из-за этого я не смогла сконцентрироваться и застряла в книге!

Тут Лин обратила свой взгляд на Салочку, и ее легкое возмущение сменилось неподдельной радостью. Подруги обнялись.

– Салочка! Тебя удалось исцелить. Наверное… Наверное, ты очень благодарна за это Гаузену, – бросив беглый взгляд на юношу с еле уловимой грустью произнесла Лин.

– Я вам всем благодарна. Каждому из вас, – призналась Салочка.

Услышав последние слова, Гаузен вспомнил, что все позабыли про Ленона.

– Это Ленон, – с гордостью представил друга Гаузен. – Он смог завершить то, что ты начала, Лин. Мы вместе смогли.

Тут Лин заметила своего старого наставника и посерьезнела. Но он, поинтересовавшись самочувствием девушки, вскоре покинул комнату. После этого оставшиеся в комнате друзья все вместе наперебой начали рассказывать о прошедших событиях, в которых Лин не удалось поучаствовать.

– Кхм, не хотел вас перебивать, – произнес незаметно вернувшийся мастер Кламберт, прервав долгую беседу. – Но я смог договориться со всеми магами, чтобы они обеспечили нам защиту во время перемещения. А так как маги – народ несговорчивый, нужно поторопиться, пока они не передумали.

Понимая, что спорить бесполезно, друзья собрались и вместе со служителями разных богов отправились на ближайший холм.

– Береги себя, дружище, ведь меня рядом не будет. Да и мне тоже придется самому заботиться о себе, – попрощался Гаузен напоследок. Лин и Салочка ободряюще помахали руками. Ленон изо всех сил сжал губы и попытался улыбнуться в ответ.

– Еще недавно я только и думал, как бы вернуться домой побыстрей, а теперь мне хотелось бы остаться здесь подольше, – грустно заявил Ленон, толком не представляя, сколько времени он желал бы провести среди присутствующих здесь людей.

– Повезло тебе с начальством. Савушкин поверит каждому твоему слову, – напомнил Гаузен.

– А Руфи поверит? – вновь вспомнил Ленон.

– Когда дойдешь до того, как вступался за ее честь, можешь приписать победу себе, – великодушно разрешил Гаузен.

– Спасибо, друг, но не думаю, что я решусь на то, чтобы лгать ей, смотря в глаза, – покачал головой Ленон.

– Послушай, Ленон, я должен кое в чем тебе признаться, – вспомнил Гаузен. – Это длинная история, но, в общем, я тогда случайно… Ну, более или менее случайно, – поправился велит. – Украл поцелуй с губ твоей Руфи… И я хочу, чтобы ты его ей вернул.

– Я не злюсь на тебя, друг, – понимающе отозвался Ленон. – На твоем месте я бы сделал то же самое.

– А ведь время, которое ты провел в Велитии, не прошло даром. Ты смотри, какой храбрый стал! – обрадовался Гаузен.

– Я вернусь, чтобы вернуть, – пообещал Ленон не столько Гаузену, сколько себе.

– Пора отправляться, молодой человек, – положил руку на плечо Ленона мастер Кламберт. – Мы попытаемся отправить тебя в то же самое место, из которого ты пропал в своем мире.

– Меня долго не было в своем мире, но время, за которое я отсутствовал, нельзя назвать потерянным. Даже если мы никогда больше не встретимся… Даже если мне никто не поверит… Даже если мне некому будет рассказать – мне будет о чем вспомнить. Вспомнить о том, что важнее всего в жизни. Вы научили меня любви и дружбе и всегда будете напоминать мне о них. И вы останетесь со мной навсегда, как бы далеко вы ни были, – попрощался с друзьями Ленон.

Грядущий скачок в неизвестность больше не пугал его. Потому что он знал, что это не прыжок в пропасть, а прыжок в будущее.

Вместо послесловия

– Это самая невероятная история об утере паспорта, которую я только слышал, – заявил милиционер Митя, после того, как Ленон закончил свой рассказ. – Жалко, что Пети здесь нет.

– А что с ним случилось? – обеспокоился юноша, сподобив Митю на новые откровения:

– В тот день к нам поступил звонок от Филимона Зеленых, что нужно задержать опасных злоумышленников, которые пытаются проникнуть в НИИ имени Савушкина и сорвать выставку, но меня на месте не было. Тогда Петя схватил Пикарда и отправился с ним на место предполагаемого преступления. Но когда они вошли в регистрационный зал, разыскиваемые им лица уже успели покинуть его, как не оказалось их и в демонстрационном пункте.

После долгих поисков по всему НИИ Петя догадался дать понюхать анкету Пикарду, и когда тот учуял след на улице, то помчался к дому семейства Кунашвили, где в это время проходила свадьба. Потом Петя заявил, что когда он издали увидал предполагаемых подозреваемых и уже намеревался задержать их, они исчезли в яркой вспышке света. Он решил, что они оба были инопланетянами, и так настойчиво придерживался этой версии, что его пришлось немного оградить от общества.

– А ведь я его предупреждал, – горестно вздохнул Митя.

Ленон сочувствующе покачал головой, чувствуя себя невольным виновником того, что вывел из строя и без того шаткую систему правопорядка.

– Думаю, его надолго не задержат, – успокоил Митя юношу. – Он уже всех в палате достал со своей игрой в русскую рулетку из пластмассового револьвера.

– Давай напишем просто – потерял, – предложил милиционер и пояснил:

– Я же теперь за двоих стараюсь, пока Петя не выздоровеет. А тут еще это расследовать… Как друга прошу, – произнес Митя и умоляюще посмотрел Ленону в глаза.

– Только ради дружбы, – поразмыслив, согласился Ленон.

2