Текст книги "Эромант. Система Соблазнения (СИ)"
Автор книги: Сергей Чехин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
– Привет, – произнес я, задействовав «приворот». – Ты – ангел?
– Нет, – девушка хихикнула и расплылась в глупой улыбке. – Но ради вас я могу стать даже раком.
На самом деле диалог сложился несколько иначе, но закончился примерно так же, как и все остальные – я сел мадаме на уши и слез уже с «полным подчинением».
– Ирочка, – именно так звали целительницу, – будь так любезна – выпиши справку о том, что в силу тяжелых ранений мне надлежит дважды в день посещать процедуры в лазарете.
– Конечно, господин, – карие глаза смотрели с восхищением и подобострастием.
– Называй меня «мой котик», – я постепенно входил во вкус от полного освоения своей силы и начинал все больше наглеть. – Но только если никто не видит.
– Да, мой котик, – Ирина взяла бланк, печать и приступила к заполнению. – Просто покажи эту справку охране – и тебя пропустят. Кстати, какой именно процедурой ты бы хотел со мной заняться?
– Об этом – чуть позже. А пока что будь так добра – вызови на срочный осмотр вашу радистку.
Ее, к слову, звали Катерина – забавное совпадение, ничего не скажешь. После того, как одурманил и ее, хотел заняться остальными, но накатила жуткая слабость, в сердце и голове закололо, а интерфейс показал критическое снижение маны.
Пришлось временно отложить задумку и возвращаться в камеру, ведь уже сделанного хватит на очень далеко идущие планы. Теперь мне вообще не надо идти в радиорубку – нужно лишь добраться до лазарета со справкой, вызвать Кэт и передать Кэс все, что нужно.
Не успел прилечь и на минуту, как в дверь постучали. На пороге стояла горничная, как две капли воды похожая на Марфу, но звали ее Дульсинея – в простонародье, Дуся. Жаль, что на нее дара не хватило, но этого уже и не требовалось – девушка исправно справилась с заданием и не отказалась бы выполнить еще.
– Марфа не соврала, – служанка мило улыбнулась. – Вы и правда тот еще красавчик.
– Спасибо. Ты тоже очень даже ничего.
Тяжесть в груди усилилась, но все же не сдержался от ответного комплимента.
– Вот, – она задрала подол и вытащила из трусиков свернутое в трубочку письмо. – Записка госпожи. Все, как вы и просили.
– Хм… – бережно взял теплую бумажку. – Премного благодарен. Присядь вон там – сейчас напишу ответ.
– А мне надо прыгать и стонать?
– Надо, Дуся, – смерил ее тяжелым взглядом. – Надо.
И под еще более громкие скрипы и стоны прочитал послание Миланы:
Добрый день, Семен.
Мне жаль, что с вами так поступили – я действовала бы принципиально иначе, несмотря на давнюю вражду между нашими родами.
Однако ничем не могу вам помочь, ибо сама нахожусь в точно таком же положении – меня сослали прочь из дворца только потому, что осмелилась возразить мистеру Доу.
Хуже того, запретили покидать летнюю резиденцию по личному распоряжению агента. Мне бы хотелось встретиться с вами и обсудить озвученный вопрос, но в настоящий момент нет никаких возможностей это сделать.
Хм…
Я отложил письмо, потер переносицу и пробежал по строкам еще раз. Зная характер Миланы, сильно сомневался, что эта женщина так растрогалась исключительно из-за несправедливого обращения со мной.
Очевидно, размолвка с мужем вышла настолько сильной, что женушка готова пойти на сделку хоть с врагом, хоть с чертом лысым, лишь бы вернуть себе власть.
Прямо это не озвучила, явно опасаясь расплаты, даже несмотря на столь добродушный и сочувственный стиль, словно мы – давние приятели.
Но хватание за соломинку сквозило буквально в каждом предложении: так уж вышло, что я для Миланы такая же последняя надежда, как и княгиня – для меня. И это стоит использовать на всю катушку. Поэтому взял чистый лист и набросал короткий ответ:
Постараюсь что-нибудь придумать. До скорой встречи ;)
Глава 40
– Доброе утро, мистер Любимофф, – Доу отсалютовал бокалом вина, когда меня поутру привели в трапезную. – Как ваше самочувствие?
– Теперь – гораздо лучше, – проворчал в ответ.
– Ох, понимаю вашу досаду. Я бы мог даже извиниться за вчерашний инцидент, если бы вы сами не спровоцировали моих людей.
– Да ничего страшного. Дело житейское. Что-нибудь еще, а то у меня процедуры в лазарете.
– А, понимаю, – мужчина поднял ладони. – Тогда не стану предлагать позавтракать вместе с нами. Собственно, я вызвал вас лишь по одной причине. Рано утром мы получили ответ от господина Маринина. Князь сообщил, что вопрос о женитьбе будет обсуждать только с магистром Мерлином. Так что своих послов он, полагаю, не шибко сильно ценит.
– И что? – хмыкнул. – Меня теперь казнят?
– Вовсе нет, – Доу улыбнулся. – Вернее, не обязательно. Теперь ваша судьба всецело в руках мистера Игнатова. Как он решит – так и будет.
– Поговорим об этом позже, – хозяин пригубил травяного чая и смерил меня колючим оценивающим взглядом, явно думая, как использовать меня (или мою смерть) с наибольшей выгодой.
– Один вопрос – а что с рейдом Полянских?
– Не знаю, – янки развел руками. – Теперь это тоже сугубо их дело. Вы же можете быть свободны.
Поклонился, чтобы спрятать презрительную гримасу, и направился в лазарет, где продолжил плести свои темные (вернее, розовые) сети.
На перемещение прислуги по дворцу вообще никто не обращал внимания, и под мои дьявольские (хотя, скорее, божественные) чары попадало все больше девушек и женщин.
Прачки, кухарки, куртизанки, уборщицы – потихоньку, полегоньку, по одной-две за сеанс, но армия (пока еще культ) преданных поклонниц неуклонно росла и ширилась.
Но меня больше волновал гребаный американец. Я хотел обставить все как дворцовый переворот, когда нерадивая женушка скинула бы с трона зарвавшегося муженька, но присутствие третьей силы портило всю малину.
Хрен знает, как Джеральд отнесется к такому мятежу. Может, ему критически важно сохранить власть Захара Петровича, и тогда его морпехи неминуемо вмешаются и относительно мирный переход власти обернется кровавой резней.
По-хорошему, надо бы отозвать этого черта куда подальше, да только как это сделать? Кассандра не поможет – с чего вдруг полковнику слушаться майора?
А попытка подделать документы или приказ самого магистра может поставить под угрозу всю мою шпионскую сеть.
А вот что действительно может сделать Джонс – так это выяснить, по какому именно поручению прибыл сюда агент и какие цели преследует.
А еще неплохо бы поболтать со стариком Полянским, чтобы попытаться если не переманить на свою сторону, то хотя бы испугать последствиями рейда.
Да и Маринина надо предупредить, так что как ни крути, а путь лежит в радиорубку, хоть и личный поход туда сопряжен с определенным риском.
Не сказать, что на последнем – третьем – этаже много охраны, но она все же есть, так что придется как-то ее отвлечь. И я уже придумал, как именно.
Стоило войти в лазарет, как лекарша с улыбкой поднялась с кресла и скользнула ладонью по декольте на новом халатике – куда более открытом, чем предыдущий.
– Доброе утро, Семен, – женщина томно облизнулась. – Желаешь меня видеть? – она оперлась ладонями на стол и оттопырила попку. – Или не только видеть?
– Позови Марфу, Матрену и Катерину, – проворчал, немного утомленный столь пристальным вниманием.
Прежде за мной девки не бегали, а тут куда не зайдешь – с порога предлагают шпили-вили. Когда-нибудь я обязательно замучу себе гарем, но лишь после победы. Так что первым делом – разгром пиндосов, ну а девушки – потом.
Вскоре на «осмотр» явились две служанки и радистка. Велел первым отвлечь охрану так, как они привыкли – легким флиртом, а второй – тайком отвести меня на пост.
И пока горничные обжимались и хихикали с гвардейцами в укромном уголке, мы незаметно прошмыгнули в рубку и заперли дверь. Я сел за стол и хотел уже попросить настроить нужную частоту, но стоило повернуть голову, как мне в лицо едва ли не уперлись две обнаженные крепкие грудки.
– Мой господин, – Кэт распахнула блузку и покрутила темные сосочки, как колесики настройки, – вы не хотите выйти на связь и со мной? Можно сказать, установить прямое соединение…
Да еж вашу медь!
– Оденься, – прорычал, трясясь одновременно от злости и вожделения. – И выйди на канал 992.18.
– Да, господин, – красотка с недовольной мордашкой склонилась над станцией, прогнув спинку и оттопырив небольшую аккуратную попку так, что в груди кольнуло.
– Можешь сесть, – кивнул на соседнее кресло, но радистка распознала команду по-своему и взгромоздилась орехом прямо на змеиное логово.
Господи, скорее бы уже месиво с амерами, терпеть весь этот ужас просто невыносимо.
– Кто говорит? – сквозь треск помех пробился знакомый голос, от которого в груди стало еще теснее. – Семен, это ты?
– Да, – спихнул с себя спутницу, стащил с нее наушники и прильнул к микрофону. – Как твои дела?
– Неплохо. А теперь – еще лучше. Невероятно рада тебя слышать. Are you ok?
– Пойдет.
– Я навела кое-какие справки по твоему запросу. На верфях Нового Донца прямо сейчас заканчивают строительство четырех летучих крейсеров по заказу Компании: осталось установить реакторы – и можно взлетать. Эти корабли удвоят мощь армады АТК, хотя для контроля русских колоний вполне хватит и того, что есть. А вот для дальнейшей экспансии усиление придется весьма к стати. Поэтому полагаю, что магистр вплотную приблизился к решению главной задачи – открытию врат сквозь туман.
– Зараза… – прошипел я. – Пора поторапливаться…
– Также я нашла кое-какие отчеты о делах в семье Игнатовых, – собеседница зашуршала бумагами. – Как оказалось, княгиня выступила резко против немедленной передачи крейсеров заказчикам и всячески затягивала ход работ. Причина – попытка сдержать Полянского, чья парусная флотилия может представлять угрозу и для Нового Донца. Как только американцы получат заказ, им уже будет все равно на разборки русских. И корабли – единственная защита города от неминуемого нападения.
– Похоже, гребаного фанатика не переубедить.
– Да. Игнатов продал ему гаубицы по совету Джеральда, чтобы приструнить слишком своевольного Маринина и принудить его выдать дочь за Мерлина. Однако по итогу Захар пострадает и сам – Милана тоже об этом предупреждала, что и стало причиной внеплановой командировки Доу в Донец.
– А по итогу, янки и рыбку съедят, и еще сильнее рассорят князей.
– Прости, – вздохнула Кэс. – Я и не думала, что все настолько плохо, пока ты не открыл мне глаза.
– Ладно. Долг платежом красен, а вина – искуплением. Поможешь – считай, в расчете. Нужно как-то перевести Джерри обратно на Авалон. Пока он тут ошивается, я ничего не смогу сделать. А корабли бы крайне пригодились и нам.
– Боюсь, я никак не смогу с этим помочь. Доу послал лично Мерлин – перед ним же полковник и держит доклад.
– Этого следовало ожидать… Хорошо, продолжай следить за обстановкой, но будь предельно осторожна.
– Буду, Семен. Ибо все еще надежду лелею на встречу. Люблю тебя. Конец связи.
– Я тоже люблю вас, хозяин, – Катерина надула губки. – Почему вы так грубы со мной?
– Иди проверь, все ли чисто, – устало сказал я. – И возвращайся к работе.
Когда радистка ушла, связался с Новым Осколом и предупредил о грядущем рейде. Сказал, чтобы готовились к самому худшему и хотел уже отключиться, как вдруг услышал еще один знакомый голос – куда более дорогой и близкий, чем предыдущий:
– Семен? – произнесла Мария. – Ты в порядке?
– Да. Обо мне не беспокойтесь. Ставьте под ружье всех от мала до велика – даже если получится угомонить Полянского, бойцы все равно скоро понадобятся. Не хочу бежать впереди паровоза, но решающий бой сейчас ближе, чем когда-либо. И варианта только два – победа или смерть.
– Значит, мы победим, – гневно бросила блондинка. – Пять стержней уже выращены и огранены, еще десять – на подходе. Корпуса и механизмы управления почти собраны, так что реакторы у нас будут со дня на день. И если придется лететь за тобой на гнилой канонерке – я полечу, не сомневайся.
– Приятно слышать, – по сердцу растекся теплый мед. – Но канонерка тебе больше не понадобится. «Возмездие» уже ждет на стапеле своего капитана. Осталось только заправить его и снарядить.
– Ты… шутишь?
– Нет, милая. Но чтобы все срослось, понадобится толика удачи… Хотя кому я вру – понадобится гребаный вагон удачи. Так что молитесь всем, кого знаете. Финал близок.
Скрипнула дверь, и я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Можно идти, – доложила Кэт.
– Принял. Все, мне пора. Передавай всем привет.
– Анри передает тоже. Она так о тебе волнуется, что я уже не знаю, к кому ревновать сильнее.
– Это – уже не проблема, – расплылся в ехидной улыбке. – До связи.
– Удачи. И будь осторожен.
Вернулся в комнату и погрузился в глубокие раздумья. Для того, чтобы поднять Донец на восстание, надо посадить на трон Милану (предварительно охмурив, но тут уж как карты лягут), но так, чтобы это одобрили американцы – или хотя бы не стали мешать.
Задача весьма неординарная – особенно с учетом того, что действия княгини прямо вредят интересам Компании. Можно, конечно, попросить ее «передумать», однако насколько такое изменение покажется агенту искренним?
Но что если в принципе не оставить ему выбора? Например, найдя на Захара убойный компромат, а то и вовсе тайком устранив? Вот только убивать его нельзя – это слишком ценный кадр, у которого полезно покопаться в голове. Да и мало ли – вдруг жена все еще его любит, несмотря на размолвку, и вместо содействия начнет мстить – причем не мне, а пославшему меня роду.
А что если попросить у целительницы какую-нибудь забористую травку и велеть кухарке подмешать князю в ужин?
А потом заставить лекаршу симулировать и растягивать лечение, чтобы самому попутно полазить в памяти и выцепить что-нибудь важное – например, о той бойне с гномами, после которой они уплыли и прокляли остров.
На мой взгляд, слишком годная задумка, чтобы от нее отказываться. Опасная ли она? Ну, теоретически, Доу может показаться странным, что Игнатов отравился вскоре после прибытия гонца. Но с другой стороны, сейчас не время минимизировать риски – на кону судьба трех колоний и двух миров.
Еле дождавшись вечерних «процедур», прошмыгнул в лазарет и обрисовал докторше суть мероприятия. Та кивнула, взяла с полок дюжину баночек и долго смешивала содержимое, старательно отмеряя разноцветные порошки на аптекарских весах.
– Вот, – Ирина встряхнула смесь и поднесла к глазам. – Очень мощный, но достаточно безопасный дурман отсроченного действия. После употребления князь возбудится, что жеребец от течной кобылы, и немедля вызовет куртизанку – а то и двух. В процессе соития он внезапно отключится, вызвав подозрения на сердечный удар – правитель, как-никак, далеко не юноша. Я эти подозрения подтвержу официально – и оставлю Захара на восстановление, которое займет довольно продолжительное время даже с учетом целебной волшбы.
– Хорошо, – я спрятался за ширмой. – Побуду пока здесь. Мне надо кое о чем спросить нашего ловеласа.
– Боюсь, он не сможет вам ответить, а быстро разбудить его не получится…
– Не переживай, – подмигнул. – У меня заговорит и во сне.
В помещение вошла Марфа – ранее мы условились, чтобы девушка сама приходила в лазарет сразу после меня.
Эта мера нужна, чтобы не вызванивать горничную каждый раз и поменьше светиться – чем реже нас видят вместе (а лучше, вообще не видят), тем меньше вопросов.
– Подсыплешь князю в вино, – протянул ей пузырек. – И проследишь, чтобы выпил только он.
– Да, Семен Антонович, – служанка спрятала крохотную склянку меж грудей. – Все сделаю в лучшем виде.
– Приступай, – придал ей ускорения шлепком по заднице, а сам вернулся на позицию.
Похоже, покои Захара располагались прямо над нами. Где-то через полчаса сверху донесся женский хохот, сменившийся отчаянным скрипом кровати.
Скрип и стоны продолжались больше десяти минут, и я всерьез забеспокоился, что Марфа провалила задание, или Ирина ошиблась в рецептуре. Как вдруг сладострастные охи-вздохи сменились отчаянным визгом и криками:
– На помощь! Его светлости плохо!
Раздался дробный топот тяжелых сапог и грохот двери. Девушки заверещали громче – похоже, попали под горячую руку встревоженных гвардейцев. Стук на миг затих – очевидно, князя поднимали с кровати, а затем усилился.
Очень скоро так же грохнула дверь лазарета, едва не слетев с петель от таранного удара плечами.
– Ирина! – зарычал усатый боец, вцепившись добела в край простыни. – Сюда, скорее!
– Что случилось? – лекарша как ни в чем не бывало выпорхнула из-за стола.
– Князь помирает! Походу, приступ – двух девок оприходовал!
– На кушетку его! – женщина потерла ладони, и меж них брызнул золотой туман. – И все – в коридор. Не мешайте.
Гвардейцы ушли. Я убедился, что дверь плотно прикрыта, и выбрался из укрытия. Подошел к изголовью койки и посмотрел на подельницу – та молча кивнула. Затем выпростал шип и вогнал в висок, крепко приложив продажного засранца по башке.
Перед глазами вспыхнули папки со слайдами и поисковая строка. Мысленно ввел запрос – конфликт с гномами, начало, и интерфейс почти сразу запустил нужное воспоминание.
– Занятная все-таки штука этот манород, – крепкий парень в синем костюме подбросил кристалл и сжал в кулаке.
– Меня больше волнует не он сам, – степенно изрек манерный франт в красной тройке, – а его количество. Эти проклятые гномы показали нам всего пару жил, а глубже – не пускают. Уверен, там этих камней просто по горло.
– Но ведь внизу их храмовые копи, – опасливо изрек болезненного вида мальчишка в черном мундире. – Священное место подгорного клана.
Троица сидела поздним вечером на пристани и глотала алкоголь – синий пил ром, черный – вино, а красный – чистый спирт. В этих молодцах безошибочно угадывались княжичи Маринин, Игнатов и Полянский двадцать лет назад.
И меня больше удивило не то, что они выпивали вместе, а то, что над ними возвышались клепаные борта трех экспедиционных кораблей. Город перед ними широко раскинулся вдоль берега, стекая по пологим склонам скал к плодородной равнине и бескрайнему лесу.
И называлось первое поселение именно так, как сейчас величают весь остров – Новый Белгород: я отчетливо видел надпись на досках перед входом в порт.
Значит, дворяне не просто прибыли сюда вместе, но и сообща основали колонию – что вполне логично, ведь их снарядили на средства родной Белгородской губернии. А значит, непримиримая вражда и вынужденное расселение начались заметно позже – скорее всего, уже после появления туманного купола.
– Да и плевать на этих дикарей и их дикарские обычаи, – продолжил Захар, распаляясь с каждым глотком. – Какого черта мы должны уважать язычников? У нас с язычниками испокон веков разговор короткий: идолы – в воду, нехристей – в огонь.
– Угомонись, – осоловело фыркнул Михаил. – А то уже американский акцент прорезался.
– А в чем они не правы? – рыжий всплеснул руками. – Они загодя нацелены на победу и ведут себя сообразно замыслу: порабощают дикарей и выкачивают ресурсы, пока мы играем в добрых просветителей. Скоро доиграемся до того, что нас даже АТК в оборот возьмет. Роет себе северные горы, пополняет запасы – и никого не спрашивает.
– Захар прав, – кивнул наследник Полянского. – Ходят слухи, в Европе грянет новая война – еще более кровавая, чем предыдущая. Только теперь империи сойдутся в битве за власть над всем миром, и победит тот, кто больше других усилится за счет Авилана.
– Вот, послушай Демьяна, – Захар махнул в его сторону полупустой бутылкой. – Хоть и слабый, зато поумнее многих. Что нам те гномы, застрявшие в дремучих веках? Чем они помогут на великой бойне? Ничем. А манород поможет еще как. Так что предлагаю не миндальничать, а пойти и потребовать открыть нижние копи. А будут возмущаться, – кулак охватило трескучее пламя, – бороды им спалим.
– Захар! – Михаил возмутился, но как-то не особенно рьяно. – Совет князей запретил доставать местных.
– Совет князей – наши отцы, это раз. Они застряли в прошлом – это два. С их политикой мы сами очень скоро превратимся в рабов – это три. А я надевать ярмо не собираюсь. И подчиняться кому-либо тоже – включая всякие там советы. Особенно те, что не видят дальше своего носа и ведут нас к неминуемому поражению. Все, – он спрыгнул с бочки и, пошатываясь, направился в город. – Я пошел, ик… брать свое.
– Захар! – голос Маринина чуть окреп, но алкоголь давил все сильнее.
– Я все сказал! – парень крутанулся на пятках. – Вот мое последнее слово. Демьян – ты со мной?
– Да, – в блеклых глазах Демьяна сверкнула волчья злоба, и я понял, что его мотив – долгожданная сила, которую мог даровать только манород. И несмотря на хрупкое тело и женственное лицо, этот хлыщ выглядел как самый настоящий маньяк-психопат, и я трижды бы подумал, прежде чем переступать такому дорогу. – Я иду.
– Черт бы вас побрал, братцы! – Михаил разбил бутыль об причал и шатко поковылял следом. – Подбиваете на грех, ей богу.
– Один за всех – и все за одного? – осклабился Захар.
– И не только это. Надо ж хоть кому-то присмотреть за вами, оболтусами, чтобы не натворили дел.
Пьяная троица темными улочками добралась до приземистой каменной башни, вокруг которой возвели центр города. Сейчас на этом месте находилась резиденция Луки, а сам спуск под землю расширили и оснастили подъемником.
Тогда же княжичам пришлось спускаться по узким ступеням на стенах широкого квадратного колодца глубиною метров сорок. Я бы и по трезвяку не полез бы туда без страховки, а эти сраные мушкетеры еще и умудрялись петь и отпускать скабрезные шуточки, бредя над пропастью с единственным факелом в виде горящего кулака Игнатова.
Спустившись в шахты, двинули глубже под землю узкими шахтами, но с каждым шагом изображение становилось все хуже, словно у видео на трубе снижался битрейт.
По «экрану» пошли помехи, а кожа под ладонью заметно нагрелась и взмокла от пота. Князь мотнул головой, несмотря на дурман, и в мою душу прокрался болезненный страх – очевидно, мужчина подавлял эти воспоминания, но не потому, что не хотел ими делиться (хотя и это явно тоже), а потому, что они причиняли сильную боль.
Пришлось усилить нажим и дать понять его светлости, что если он продолжить ставить помехи, боль будет еще сильнее – и уже не душевная, а вполне себе физическая.
Это помогло, пусть и не полностью, картинка стала четче, и я увидел треугольный проход в толще породы, сплошь изрезанный рунами.
Проход закрывала железная дверь, украшенная крупными колдовскими самородками, что складывались в некое подобие рогатой головы – то ли бычьей, то ли крокодильей.
Сквозь щели меж створками бил ослепительный синий свет, точно за ними сияла нейтронная звезда. По бокам дежурили двое хмурых седобородых воина в кольчугах и острых шлемах, сжимая в руках алебарды, чьи лезвия вырезали из чистого манорода. При нашем появлении стражники скрестили древки, и один из гномов сердито проворчал:
– Вам сюда нельзя, чужаки. Таков договор, подписанный советом князей.
– Мы просто посмотрим, – нагло произнес Захар. – Тебе жалко, что ли?
– Чужакам нельзя в священные копи! – рыкнул второй. – Только жрецам камня дозволено в них входить!
– Это почему еще? Потому, что там стоит ваш главный идол? Наверное, тоже из манорода высеченный? То-то, гляжу, так светится. А тебе уже говорили, что нет другого бога, кроме нашего? Так что лучше дай пройти, пока мы тебе тут крещенье огнем не устроили.
– Захар! – возмутился Михаил. – Не перегибай палку! Это уж слишком!
– Убирайтесь! – стражник ударил древком в пол, и по шахте пронесся тревожный звон. – Не то быть беде!
Внезапно дверь открылась, и мы едва не ослепли от сияния минерала. Сквозь него проступила женская фигура, и только створки закрылись, взорам предстала гномка в светло-синей робе с капюшоном.
Я ожидал увидеть жирную кривоногую карлицу (а то еще и с бородой), но у входа стояла стройная и очень красивая девушка с большими голубыми глазами, россыпью веснушек и черными, как смоль косами.
А все, что было в ней гномьего – так это невысокий по современным меркам рост чуть выше полутора метров. В остальном же она вполне походила на человека, а точеная фигурка и разрез на груди тут же привлекли внимание гостей.
– О-ля-ля… – Захар согнулся в поклоне и хотел взять жрицу за руку, чтобы поцеловать, но стражник оказался не знаком с людскими обычаями и посчитал этот жест за попытку нападения. А может, иноземцам вообще нельзя трогать гномок – черт уже разберет, но все закончилось той самой бедой, о которой предупреждали ранее.
Гном так врезал рыжему пятой алебарды, что тот чуть не кувырнулся через голову и растянулся на спине с залитым кровью лицом.
На этом все могло бы и закончиться, но разъяренный святотатством воин замахнулся, чтобы раскроить дворянчику череп топором.
Алебарда со свистом рухнула на буйную головушку, но вместо мокрого треска раздался сухой щелчок – Михаил успел заслонить товарища и принять удар на ледяной клинок.
– Хватит! – крикнула девушка. – Остановитесь, молю вас!
Но было уже слишком поздно. Оскорбленный до глубины своей черной душонки Игнатов пустил в обидчика струю огня – да так, чтобы пламя заползло под броню.
Одежда и борода вспыхнули, как пакля, гном отбросил оружие и упал на колени, с медвежьим ревом сдирая с себя куски брони вместе с припекшейся кожей, но Захар с перекошенным ненавистью лицом добавлял все больше жара.
Когда же напарник попытался спасти товарища, то внезапно провалился по шею в разверзшуюся землю. Миг – и рот с хрипом распахнулся, из носа и ушей брызнула кровь, а глаза вылезли из орбит – Демьян зажал бедолагу меж двух камней и буквально выдавил досуха.
Заклинание далось хиляку большим трудом – он и сам выглядел еще хуже гнома, обливаясь темными струйками и покрытый вздутыми почерневшими венами. Но свет из распахнутых створок манил его, как доза – наркомана, и парень шел к нему, несмотря на истерзанное тело.
– Что вы наделали? – возопила девушка. – Что вы натворили⁈
– Мы всего лишь защищались, – Захар встал и толкнул жрицу в грудь. Девушка упала и задрала подол, и даже через ментальную связь я ощутил захлестнувшее княжича звериное желание. – Творить мы только-только начнем.
– Захар! – Михаил предпринял последнюю попытку вразумить друга, но тот лишь отмахнулся и шагнул к распластанной на земле гномке.
Маринин же потерял к ним всякий интерес, потому что увидел впереди нечто такое, что заставило парня забыть обо всем. Я (вернее, Игнатов) этого еще не заметил, всецело сосредоточившись на добыче.
Девушка перевернулась на живот и поползла к синему свету, но, похоже, при падении ударилась затылком и оттого едва двигалась. Захар настиг ее в два счета, приспустил штаны и навалился сверху, яростно тыкая набухшим змеем куда попало.
Я с отвращением перемотал время вперед (благо, интерфейс имел такую функцию), ибо не хотел никоим образом участвовать в лютом бесчинстве. Когда же просмотр возобновился, все уже было кончено.
Мертвая жрица лежала на полу – похоже, княжич вошел в такой раж, что то ли задушил ее, то ли свернул шею. И теперь я во всей красе увидел огромную полость, где лежал зарытый по грудь скелет дракона – гораздо меньшего, чем тот, в чьей пасти мы с Нараз любили друг друга.
Очевидно, гномы пытались вытесать кости из толщи породы, но не из научного любопытства, а потому, что те являлись средоточием всех манородных жил, пронизывающих эти скалы.
Похожий на застывшие ручейки минерал проистекал из пустых глазниц, когтей, клыков, ноздрей и суставов, но самая крупная жеода висела меж ребер.
Именно она сверкала подобно звезде, именно к ней сходились две толстые кристальные трубки, и не нужно быть специалистом по анатомии ящеров, чтобы понять: громадный самородок – это окаменевшее сердце.
А сам манород – кристаллизованная драконья кровь, насыщенная магией до такой степени, что наделяет колдунов силой даже тысячелетия спустя. Вот только далеко не каждый чародей мог впитать мощь, что таилась в сердцах древних повелителей Авилана.
– Демьян! – в отчаянии выпалил Михаил. – Не думаю, что стоит это трогать.
– Плевать, – хиляк как завороженный шел на свет с протянутой рукой. – Вот оно – истинное могущество. Я стану… величайшим магом… И больше никто не посмеет мной помыкать! Никто не назовет слабаком!
– Это может быть опасно!
– Я готов рискнуть.
Он коснулся жеоды, и сей же миг свет погас, а манород принял свой обычный вид – темно-синий с едва заметным мерцанием внутри.
Полянский посмотрел на руку и расплылся в победоносной улыбке – теперь неоновое свечение струилось по его венам – да так ярко, что проступало даже через одежду.
– Демьян! – Маринин попятился.
– Вот она! – у парня засияли глаза – причем буквально. – Абсолютная… власть!
Миг спустя он вспыхнул, как пакля, и столь же быстро сгорел, не оставив после себя даже праха – только черные отпечатки стоп на камнях. Сразу после этого раздался грозный голос, что тек, казалось, из самой горы:
– Вы… надругались над моей жрицей… Поглотили мое сердце… Осквернили мой храм… Да будьте вы прокляты вовеки веков! Этот остров станет вашей тюрьмой, пока убийцы или их наследники не смоют зло кровью!
Я отшатнулся и оборвал связь, не в силах выдержать пронизывающий насквозь глас. Я задыхался, мелко дрожал и взмок насквозь, но воспоминание того стоило.
Ясно, кто и за что наложил проклятие. И почему Полянский насмерть бьется с соседями, а Маринин все это время скрывает правду.
Вот только легче от этой истины ни капельки не стало. Обнадеживало лишь то, что драконий дух все еще заточен в этих недрах. Быть может, получится с ним договориться.
Может, он снимет проклятие в обмен на иную услугу, ведь мне совершенно не хотелось казнить Марию за грешки ее отца. Надо найти тот храм. Видение прочно врезалось уже в мою память, и отыскать дорогу не составит труда.
Главное – тайно пробраться в шахту. Но не сегодня. Сегодня надо отдохнуть, а то ласты склею. Черт… так и знал, что у всей этой заварушки крайне скверная предыстория.
Так что велел Ирине перевести князя из палаты в покои, и как только охрана унесла болезного, прошмыгнул в свою комнату и завалился спать.
Заснул мгновенно, но уже на рассвете вскочил от звука, которого никак не ожидал услышать – громкого револьверного выстрела.
– Что происходит? – спросил у стражи в коридоре.
– Иди посмотри, – усмехнулся сонный морпех. – Тебе полезно будет.
Накинул сюртук, подошел к лестнице на первый этаж и с высоты увидел такую картину – в холле в ряд построили всю прислугу, перед девушками вышагивал Джеральд с дымящимся оружием в руке, а незнакомая горничная лежала на полу с простреленной головой.
– Я не хочу тратить на вас, грязную чернь, свой священный драгоценный дар, поэтому спрашиваю еще раз, – Доу поднял пустую склянку – ту самую, в которой лекарша смешала дурман. – Кто и по чьему указу подсыпал этот яд в вино достопочтенного князя? Если не признаетесь – убью каждую пятую, прежде чем приступлю к допросу. И поверье – те, кто выживут, очень сильно позавидуют тем, чьи мозги украсят эти стены!
