Текст книги "Эромант. Система Соблазнения (СИ)"
Автор книги: Сергей Чехин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)
– Не льсти, – мрачно произнесла подруга. – Это уже ни к чему.
– Значит, это и есть неопровержимое доказательство моей искренности. Ты умная, смелая и красивая – я все сказал, живи теперь с этим.
Очки отношений: +135
Уровень отношений повышен до Страсти
– А мне точно нельзя с тобой?
– Нет, конечно. Я для них никто – и звать меня никак. А ты – дочь основного конкурента. В лучшем случае через тебя будут давить на князя. В худшем… лучше не думать. Так что продолжай: предупрежден – вооружен.
– Главу рода зовут Захар Петрович. Он – потомственный промышленник и делец до мозга костей. Никогда не упустит выгоды, но все же не станет мать родную гробить ради трехсот процентов прибыли. В этом – главное отличие от янки: у него есть какие-никакие принципы. И самый главный – верность данному слову. Игнатов убежден, что оно – важнее любых договоров, печатей и бумажек, потому что обладает магической силой. Если стребуешь с него обещание – а еще лучше, клятву – скорее всего, он это исполнит.
– Полезная черта, – кивнул. – Стоит запомнить.
– Но у этой привычки есть и обратная сторона. Аргументы должны быть воистину железные, чтобы принудить Захара подчиниться чужой воле. А еще князь – невероятный ревнивец. И если прознает про твои шуры-муры с женой – убьет лютой смертью. Кстати… – Маша нахмурилась и закусила губу, – позволишь немного личный вопрос?
– Конечно.
– Обещаешь ответить честно?
– Даю слово, – поднял правую ладонь.
– Ты будешь трахать его жену?
Я приподнял бровь – вопрос действительно неожиданный.
– Чтобы полностью подчинить женщину, не обязательно с ней спать.
– Это – не ответ, – гостья нахмурилась еще сильнее. – Будешь – или нет?
Вот же все ей знать надо. Женушка – маг огня, а скопировать файербол – моя давняя мечта. К тому же, если она сама на меня полезет – лучше не отказываться, иначе очки снимут, и это – в самом благоприятном исходе.
А ведь такие мадамы и покарать могут за отказ – причем весьма сурово. Подумает, что я не впечатился ее красотою, и оскорбится до глубины души. А там прикажет медленно опустить меня в тигель – и поминай, как звали.
Но если сказать Маше правду, можно схлопотать гребаную ревность, а двести пятьдесят очков вместо тысячи не позволят апнуть левел, без которого разводить мегеру придется в разы дольше.
К тому же, подруга и сама может обидеться, развернуться и уйти, не дав мне даже четверти экспы, а это – совсем труба.
И все же врать не хотелось, тем более – ей. Я привык всегда держать слово – даже на Земле, где никакой магии отродясь не было. А уж в волшебном Авилане совсем не хотелось врать в глаза.
– Не знаю, – со вздохом произнес я. – Все зависит от обстоятельств. На кону стоит слишком многое. Хочешь верь, а хочешь нет – от успеха поездки зависят судьбы и Авилана, и Земли. Думаю, не надо объяснять, почему.
– Понимаю, – проворчала блондинка.
И несмотря на недовольный тон, в логе не высветилось ни единой строчки – значит, в самом деле осознавала всю важность предстоящего квеста.
– А что с остальными? – поскорее перевел тему в нужное русло.
– Лука – его сын. И почти полная противоположность отца. Взбалмошный, самовлюбленный, насмешливый и ветреный. Типичный повеса, дуэлянт и авантюрист, но на его руках – десятки наших бойцов. Драться он любит и умеет, так что держи с ним ухо востро. А знаешь, что он любит больше девок, драк и попоек? – Мария выдержала многозначительную паузу: – Свою мать. И не допускает даже мысли, что к ней прикоснется кто-то, кроме его отца. Так что твоей задачке и впрямь не позавидуешь.
– Смотрю, оставила эту фифу на сладкое? – ухмыльнулся и отпил вина. – Ну, давай, рассказывай об этой королеве.
– О! – спутница закатила глаза. – Милана – та еще штучка. Отец рассказывал, что до экспедиции в Авилан они вместе учились в белгородской академии магии. И эта мымра уже тогда прослыла завзятой интриганкой. Забавы ради провоцировала студентов на дуэли, стравливала меж собой целые факультеты и заручалась поддержкой преподавателей против своих недругов. Как-то раз Милана умудрилась закрутить роман с самим ректором – так, собственно, и вышла на род Игнатовых, хотя сама она – обнищавшая дворянка.
Вы открыли часть предыстории:
Из грязи в княжны – путем интриг и пакостей Милана пробила себе путь наверх и с тех пор считает, что лучших методов достижения целей просто не существует.
– Ходят слухи, что именно благодаря природному очарованию, острому уму и развитой интуиции Милане и удалось построить столь тесные отношения с американцами, что выгод от такого сотрудничества куда больше, чем у остальных колоний. Тебе придется задействовать всю свою магию, чтобы убедить ее отвернуться от северных партнеров и поддержать восстание. Но, боюсь, одним колдовством не обойтись – Милана чрезвычайно рациональна и логична, и вместо комплиментов предпочитает исключительно аргументы, доказательства и доводы.
Вы открыли предпочтение:
Рациональный подход – Милана столь увлечена интригами и политикой, что потеряла всякий интерес к сугубо женским ценностям. При общении с ней стандартный набор воздействий заменяется следующими параметрами:
Довод (заменяет похвалу) – леди, всю жизнь прожившая в банках с пауками и бульдогами под ковром, предпочитает разящие наповал аргументы, нежели пустые слащавые речи. О том, какая она умная, красивая и соблазнительная, Милана прекрасно знает сама.
Доказательство (заменяет подарок) – лучшие друзья прожженных интриганок – вещественные обоснования вашей правоты.
Диспут (заменяет променад) – в силу характера и склада ума, любимое развлечение Миланы – споры, в которых далеко не всегда рождается истина.
Проклятая ты Система, ну сколько раз просил не переписывать правила на ходу… Впрочем, ничего нового – никто и не ждал, что я парой красивых фраз переверну игру и обеспечу нам неминуемую победу.
– Но и это еще не все, – продолжила Мария. – Несмотря на приятный располагающий вид, женушка за глаза ненавидит всех тех, кто хоть на толику глупее ее. Ну, или она считает их таковыми.
Вы открыли привычку:
Презрение к глупости – помимо основной специальности, Милана долгое время изучала словесность и риторику, в чем достигла небывалых высот. Поэтому все, кто хоть немного глупее и косноязычнее ее, вызывают у женщины раздражение. Которое проявляется в том, что каждая ошибка будет стоить в два раза дороже.
– Захар тоже весьма непростой человек, но, думаю, всеми связями, делами и решениями в колонии заправляет именно жена. Найдешь к ней… кхм… подход – найдешь и нового союзника. Но помни – более хитрой, изворотливой и едкой бабы ты еще точно не встречал. Черт в юбке, не иначе.
– Да уж, – в который раз скользнул взглядом по обновленным строкам интерфейса. – Я уже сталкивался с учеными леди, но эта, похоже, совсем из другого теста. Ее наука – подковерные игры, и это значительно осложняет задачу. Но знаешь – я и сам не дурак поболтать, так что еще проверим, у кого язык острее да длиннее.
– Как-то душновато стало… – Маша помахала ладонью на шею и грудь.
– Это я от волнения. Как нервничаю – сразу начинаю высокопарно изъясняться.
– Да я не про это… Правда, жарковато. Откроешь окно?
– Ага, сейчас…
Окна, похоже, не открывали со времен царя Гороха. Ручки даже не заржавели, а покрылись солью от высохшей влаги. Да и сами деревянные рамы – то еще удовольствие.
Уж сколько проблем бывает с неухоженным пластиком, но дерево даст ему тройную фору. Пока все это отковыривал – да так, чтобы еще и не сломать – ушло минут пять. Справившись, шумно выдохнул, оттряхнул ладони и обернулся с торжествующей улыбкой.
Мария сидела на кровати в бесстыдной позе в одном кружевном белье традиционной расцветки.
Заметив мой ошеломленный взгляд, негодница встала на четвереньки, прогнула спинку и тихо сказала:
– Мяу.
Глава 37
– Мяу? – с удивлением приподнял бровь. – Всегда думал, что ты волчица, а не кошка.
– А ты подойди ближе, – Мария оскалилась и томно зарычала. – И узнаешь, кто я на самом деле.
– А не укусишь? – улыбнулся и расстегнул пояс.
– Разумеется, укушу. А еще поцарапаю.
Стоило шагнуть к ней, как девушка ловким приемом швырнула меня на кровать и села сверху. Рванула лифчик, освободив своих крошек-трешек, схватила запястья и подалась вперед – так, что набухшие соски в окружении аккуратных розовых ареол оказались прямо перед лицом.
Я тут же взялся за дело, посасывая и покусывая твердую плоть. Маша тихо застонала и задвигала тазом, и даже через два слоя одежды эта ласка весьма возбуждала.
Не в силах больше терпеть, княжна отстранилась, разодрала на груди рубаху, стащила брюки и хотела уже снять кальсоны, но я схватил ее и бросил на себя. Поцеловал во влажные губы, но блондинка довольно быстро отпрянула и продолжила попытки избавиться от белья.
– Не так быстро, – поймал ее снова.
– Здесь я решаю, когда начинать, – проворчала морячка. – И я хочу прямо сейчас.
– Вот, значит, как? Ну, тогда держись.
Хотел сбросить ее в сторону, но не рассчитал силы, и Мария грохнулась с кровати. Да так удачно, что потащила меня за собой.
Благо, койка низкая, падения никто и не заметил, зато теперь я оказался сверху и, воспользовавшись легким замешательством, уложил красавицу на лопатки.
– Попалась? – принялся осыпать поцелуями шею, щеки и покусывать за мочки. – Кто сверху – тот и прав.
– Что же… – она хищно улыбнулась. – Учту.
Мое главенство длилось недолго – Маша обхватила за талию бедрами так, что чуть глаза не лоб не полезли. От боли я ослабил хватку, и тут же сам оказался на спине.
Княжна открыла рот, и на кончике языка блеснул ледяной кубик. Сжав его в зубах, прильнула ко мне и стала водить ледышкой по груди, постепенно смещаясь в сторону пресса, и от такого приема в затылок впились холодные иглы, а кожа покрылась мурашками.
Девушка катала кубик по моим кубикам, а я зажмурился в предвкушении дальнейшего веселья и не заметил, как предплечья покрывает влага. А когда почуял неладное, было уже поздно метаться – вода замерзла и превратилась в самые настоящие оковы.
Причем колдунья сгустила их таким образом, что влага проникла меж досок пола и надежно заякорилась под ними. А если учесть, что доски приколотили гвоздями, то надежды на грубую силу не стоило и питать. Маша исполнит свою задумку гораздо раньше, чем лед растает, и я смогу его сломать.
– Настоящий капитан всегда использует хитрость, – она чмокнула меня в губы и с победоносной улыбкой стянула кальсоны, выпустив змея на волю. – Черт… вот это калибр. Каждый раз впечатляет.
Девушка скинула трусики, раздвинула блестящие губки и нацелилась на полный контакт. Я же в свою очередь поднапрягся и пустил дугу между рук с расчетом, что близкий разряд оплавит ледяные кандалы. План сработал, и молния не только растопила лед, но и на миг ослепила блондинку.
Княжна отпрянула и заслонила глаза, а я с треском и грохотом освободился и борцовским броском опрокинул подругу ничком. Заломил руку за спину, навалился сверху и пристроил главное орудие аккурат промеж накачанных булок. Но входить не стал – лишь легонько елозил меж ними, попутно намотав длинные светлые пряди на кулак и обдав шею горячим дыханием.
– Зараза… – морячка поморщилась. – Щекотно.
– Я и не так еще умею… У нас вся ночь впереди.
– Не мучай меня, – она приподняла попу так, что прижала пушку к животу. – Войди.
– Думал, тебе нравится жестче, – остановился, потому что в таком положении ствол мог разрядиться без особого труда.
– Жестко – не значит долго. Входи!
– Здесь я решаю, когда начинать, – с ухмылкой вернул ее же фразу. – И я хочу как следует с тобой позабавиться.
– Тогда ты не оставляешь мне выбора.
В затылок прилетел снежок – не сильно, но вполне достаточно, чтобы я слетел с девушки и ткнулся лбом в ковер. Княжна тут же вскочила, махнула рукой и вырастила в ладони короткий ледяной меч с затупленным лезвием. Я же зажег меж пальцев две искрящиеся дуги – хоть и совсем для ближнего боя, зато если раз попадет – мало не покажется.
– Потанцуем? – блондинка со свистом выписала финт.
– Обычно с танца начинают, – пожал плечами, – но раз уж так вышло – защищайся.
Мне не было никакого резона устраивать бешеные пляски в узкой комнатушке, где у Марии имелось полное преимущество за счет длины меча. Поэтому решил сразу перевести схватку в партер и кинулся на подругу, как медведь, вот только и она оказалась не лыком шита.
Клинок разбился о голову (чего я вообще не заметил), и мы сцепились посреди спальни, как два сумоиста. Маша при том перехватила запястья, мешая достать током, я же старался измотать ее и взять обессилевшей, но сдаваться так просто никто не собирался.
В попытках перебороть друг друга мы опрокинули стол, сломали (моей спиной) дверцы гардероба, проломили (задницей Марии) койку, сорвали занавески (накрутившись на них, как пряжа на веретено) вместе с карнизами и учинили немалый бардак по мелочи.
Однако затем мне все же удалось изловчиться и ужалить подругу в бедро. Та зашипела и упала на колено прямо передо мной.
Тут же вцепился в загривок и нацелил торпеду на верхний шлюз, как вдруг девушка резко нагнулась, схватила меня за лодыжки и рывком опрокинула на пол.
Не дав опомниться, навалилась сверху, навелась рукой на цель и одним движением насадилась на всю длину. Раздался тихий вскрик, проступила кровь, и я всерьез забеспокоился за целостность уздечки, однако внутри было настолько мокро и скользко, что все опасения вмиг развеялись.
– Я победила, – торжествующе произнесла морячка, задыхаясь от напряжения и содрогаясь от страсти.
– Ты выиграла бой, но война еще не закончена, – процедил сквозь стиснутые зубы, потому что от каждого движения по телу волнами разливался такой кайф, что голова шла кругом. – Посмотрим, кто первым придет к финишу.
– А, так у нас тут троеборье, – подруга закусила губу. – Что же, я взяла поединок – возьму и гонку.
Она сжала лоно до упора и ускорилась, как жокей перед решающим рывком. Словами не передать, какое удовольствие я тогда испытывал, а хриплые стоны и прыгающая напротив грудь лишь усугубляли и без того непростое положение.
Конечно, можно просто расслабиться и взорваться неистовым потоком, но раз уж нам выпало время, то надо использовать его по максимуму. Поэтому решил немного считерить – сделал вид, что подложил ладони под голову, а сам запустил ментальный щуп себе же в мозг.
И увидел нечто вроде слайдов, разложенным по двум папкам – побольше и поменьше. Сразу возникла ассоциация с обычным жестким диском на пару терабайт, куда свален весь ненужный хлам, и небольшим, но очень шустрым SSD, где хранится самое важное.
Вдобавок к этому, заметил элементы интерфейса, которые снабдили массив данных поисковой строкой и датировкой, так что я без особых усилий мог выудить из памяти любой интересующий фрагмент и воспроизвести в полном объеме, без пробелов и потери качества.
Так что выбрал один из самых унылых дней на работе – после новогодних праздников, с жуткого похмелья – и предался воспоминаниям о точении деталей на токарном станке, пока подруга хрипела, сопела, рычала и обливалась седьмым потом, прилагая максимум усилий, чтобы я финишировал первым.
Я же отвлекся от происходящего настолько, что стравил накал ощущений раз в пять, что неминуемо гарантировало бы победу на любой дистанции.
Соперница же дышала все тяжелее и громче стонала, не зная, как пригасить разгоревшийся внутри пожар. В итоге ослабила хватку и заметно сбавила темп, за что тут же получила крохотный разряд в сосок.
– Не жульничай, – с усмешкой произнес я.
Вопреки ожиданиям, княжна издала столь сладострастный вздох, что я едва не спустил, несмотря на предпринятые меры.
– Еще, – прошипела блондинка, с трудом сохраняя приказной тон.
– Ты же проиграешь, милая.
– Плевать. Ударь еще раз.
Пожалуйста – не жалко. Тем более, что маны осталось так мало, что заряд бил чуть сильнее батарейки.
– А-ах… – Маша закусила губу, выгнулась, как натянутый лук, и грубо стиснула груди. – Еще… Давай, не останавливайся…
– Давай? – хлестанул ее по заднице. – Ты здесь можешь только просить. Причем – с большим уважением. Иначе не получишь ничего.
– Сука… – в иступленной агонии выпалила она. – Умоляю, сделай это еще раз.
Схватил ее за соски, как за клеммы аккумулятора (по твердости почти одно и то же), чуть провернул и пропустил по ним слабые разряды.
Княжна выгнулась дугой, задрожала всем телом, зажмурилась до слез и протяжно зашипела сквозь стиснутые зубы. А пульсация в лоне пошла такая, что сомнений не осталось – красотка бьется в оргазмическом экстазе.
И от этих конвульсий не выдержал и я, и стрельнул так, что сознание на миг померкло, дыхание сперло, а мотор кольнула раскаленная игла.
Вы успешно выполнили задачу Марии Марининой
Очки отношений: +135
Уровень отношений повышен до Любви
– Я люблю тебя, Семен, – Маша рухнула на меня – мокрая, разгоряченная и все еще дрожащая.
– Я тебя тоже, – огладил напряженные изгибы, и несмотря на дикую усталость и полностью иссякший боезапас, мне захотелось ее снова.
Вы успешно оплодотворили Марию Маринину
С помощью обратного наследования вы изучили активное умение:
Ледяной щит – позволяет возводить заслоны и небольшие баррикады из особо прочного льда.
– Врешь ты все, – княжна всхлипнула, чему я не особо удивился – чувственных и пылких леди порой пробивает на слезы после крайне бурного соития. Однако здесь крылось нечто иное.
Личного опыта получено: 1000
Вы достигли уровня: 9
Очко развития потрачено на активное умение:
Приворот – разово повышает отношения на три ступени, если начальный уровень – подозрение и ниже.
Опыта до повышения: 9510/10000
– Чтобы вернулся с победой, – она шмыгнула и утерла нос. – Или вытащу тебя с того света и убью сама.
– Маш… – сердце наполнилось тревожной негой. – Ты чего?
– Ничего… – подруга стыдливо отвернулась и закрыла лицо ладонью, по которой стекали искрящиеся ледышки. И особой пикантности сему моменту придавало то, что мы все еще были едины. – Просто не помри там, понял? А то я тут со скуки сдохну.
– Договорились, – сжал ее крепкие выпуклости, и змей начал потихоньку раздуваться в своей норе.
– Ты… уже готов? – удивилась девушка.
– Я – всегда готов. А ты?
– Спрашиваешь еще. Ну, держись, казачок – теперь точно придешь первым.
Мы устроили гонку еще раз. Потом еще и еще, пока под утро не развалились на полу в полном иссушении и бессилье. Классно отдохнул перед дорогой, ничего не скажешь.
И все равно ни о чем не жалел и наслаждался каждым мигом наедине с безудержной кобылкой. Которую пусть и не любил всей душой и сердцем, но все же испытывал очень теплое и трепетное чувство, вполне сравнимое с зачинающейся влюбленностью.
– Ощущение, как после кораблекрушения, – простонала Маша и закинула мне бедро на живот. – Что случилось после трехдневного шторма. И все эти дни я сидела на цепи в трюме без еды и воды.
– Тебе пора собираться, – обнял ее так крепко, как только мог после ночного веселья. – А то отец хватится.
Подруга с грустью посмотрела на посветлевшее небо.
– Не хочу никуда идти. Хочу лежать так с тобой до вечера. А потом – все по новой. Мы только начали, а ты уже уезжаешь.
– Кстати, да, – чмокнул ее в лоб и выпрямился – медленно, как столетний дед, прихрамывая и морщась от тупой боли в мышцах и суставах. – Мне тоже пора собираться.
– Уже придумал, что скажешь Игнатовым? – Мария залезла под кровать в поисках трусиков, и я всерьез задумался о том, чтобы послать все к чертям и продолжить банкет, несмотря на крайне плачевное состояние. Помру – ну и ладно, зато это будет самая счастливая смерть на свете.
– В общем и целом план таков. Я попрошу у твоего отца посольскую грамоту и постараюсь организовать переговоры. Повод – совместное давление на Полянских после их недавнего рейда. Пока будут судить-рядить – попытаюсь втереться в доверие к жене.
– Доверие не сотри, пока втираться будешь, – фыркнула подруга.
Не удержался – сел рядом, сгреб ее в охапку и поцеловал в щеку и висок.
– Хватит уже ревновать. Когда заведу гарем, будешь моей любимой женой.
– Иди ты… – она пихнула локтем в бок – да так, что я закашлялся. – Кобель.
Нараз называла меня поросенком, Маша – кобелем. Надеюсь, в этом нет никаких дурных знаков. Размышляя об этом, натянул брюки, рубаху, китель и открыл дверь, собираясь отправиться к Михаилу за нужными бумагами. И увидел его прямо на пороге в сопровождении моряков и стражи.
– Семен? – мужчина – свежий, бодрый, в костюме с иголочки, хоть сейчас на мостик – в недоумении вскинул бровь. – Что случилось?
– А… – отшагнул и воровато огляделся, – да ничего особого.
– Тогда почему дом выглядит так, словно ты всю ночь отбивался от морпехов?
– Э… – обернулся и окинул взором царящий кругом бедлам – летний домик слишком маленький, и битый мусор отлично виден с порога. – Я… упражнялся в магии. Перед столь важной поездкой будет не лишним отточить боевые умения.
– Боже, – хозяин отстранил меня плечом, точно ледокол, и шагнул внутрь. – Здесь же полно фамильных ценностей и сувениров из Белгорода. Надеюсь, ты их не сломал?
– Ну…
Князь вошел в спальню и с ужасом осмотрелся. Маша успела где-то спрятаться и прибрать за собой улики в виде белья и платья, и на душе немного отлегло.
– С ума сойти! Кто тебя вообще надоумил здесь колдовать? – бородач ходил от одной сломанной мебели к другой и сокрушенно качал головой. – Можно же выйти на пляж или причал…
– Там… нет подходящих мишеней, – вкрадчиво произнес в ответ. – Да не переживайте вы так! Скоро вернетесь – и накупите целый вагон мелочей.
– Это для тебя они мелочи, – Михаил пытался поправить то, что не требовало целой артели плотников и ювелиров. – А для меня – реликвии! В этом комоде моя бабушка хранила свои книги. В этой вазе… вернее, в этих осколках жена составляла букеты, когда еще была с нами. А в этом гардеробе…
Верзила приоткрыл покосившуюся дверь и увидел сидящую внутри дочь.
– Salute, pa-pa, – Маша натянуто улыбнулась и помахала рукой. – Как спалось?
– Хорошо, – прорычал князь. – А вот тебя, гляжу, бессонница мучила.
– Я все объясню! – подошел ближе, хотя самого уже окутал источаемый чародеем холод.
– Дай угадаю, – мужчина захлопнул дверцу. – Мария помогала тебе упражняться, да? Была партнером по колдовским поединкам?
– Папа, хватит! – княжна выбралась из укрытия и встала между нами. – Мы все – взрослые люди!
– Да я заметил…
– Ваша светлость, – заслонил подругу собой и строго глянул в хмурые глаза. – Если кто и виноват – то только я. И готов понести любое наказание, какое посчитаете нужным.
– Есть одна кара на уме, – Михаил поднял голову, схватил меня за плечи и… расплылся в добродушной улыбке. – Ты сделаешь мою дочь счастливой. Любой ценой.
– Приложу все усилия, – с облегченной улыбкой сказал в ответ.
– Все усилия? – он хмыкнул и усилил хватку. – Звучит так, словно ты собрался ее поматросить и бросить.
– Никак нет, ваша светлость! Сделаю ее самой счастливой девушкой на свете. Причем очень скоро – как только вернусь с гостинцами, и «Возмездие» взмоет под облака.
– «Возмездие»? – великан изогнул бровь.
– Флагман нашей освободительной эскадры, – нежно посмотрел на подругу – та нахмурилась, надулась и густо покраснела. – Ее корабль.
– То есть⁈ – возмущенно произнес отец, и я всерьез забеспокоился, что он задумал оставить морячку на берегу, а то и вовсе оставить под замком для пущей надежности. – Почему это флагман – ее? Я же князь. Разве не мне быть самым главным?
– Прошу прощения, – с трудом сдержал смешок. – Но уже пообещал.
– Знаешь, дружище… – здоровяк опасно сощурился. – Многие пытались залезть к моей дочке в трусики, но еще никто не обещал ей за это целый флагман. Смотри, – медвежья лапа хлопнула по плечу, – не подведи.
– Ваша светлость! – произнес с порога матрос. – Начался прилив.
– Отлично. Ты готов, зятек? Что-нибудь еще нужно в дорогу?
– Да, – я кивнул. – Кое-что понадобится.
После легкого завтрака, больше похожего на поминки, мне вручили княжью грамоту со всеми вензелями, подписями и печатями и проводили на причал.
Там уже ждала лодка – размером чуть больше вельбота, с трюмом и косым парусом. Моряки шустро крутили канаты и заносили последний груз, готовясь к скорому отплытию. Михаил настоял на символических подарках для соседей, чтобы убедить их в искренности намерений.
– Удачи, – великан крепко сжал ладонь и по-отцовски похлопал по плечу. – И помни – это опасные и коварные люди, а это даже хуже, чем слепые фанатики. Те хотя бы прямые, как рея, и упертые, как бараны, а Игнатовы – изворотливые, что змеи, и скользкие, как червяки. Будь с ними предельно осторожен – даже с твоими особыми талантами.
– Я вас не подведу, – уверенно посмотрел в льдисто-голубые глаза под навесом нахмуренных кустистых бровей.
– Да уж надеюсь. Не люблю, когда моя дочь грустит.
Мужчина отошел, свел руки за спиной и уставился на горизонт, словно капитан на носу фрегата. Ко мне подошла Анри в легком синем платье и крепко обняла:
– Даже не знаю, что еще добавить, – рыжая слабо улыбнулась. – Возвращайся поскорее.
– Как только – так сразу, – подмигнул. – А ты веди себя хорошо. Приеду – проверю.
– Ну да, – она горячо вздохнула на ухо. – Тебе – сплошные развлечения, а мне – целибат.
Я хохотнул:
– У меня развлечения, как у богомола: чуть замешкался – и башка долой.
– Да я не серчаю. Странно думать, что чародей с такими заклинаниями будет жить, как монах. Но как бы то ни было, твои страдания – это последнее, чего бы я хотела. Так что удачи – да, уже желали, но в твоем ремесле она точно лишней не будет.
– И то правда, – поцеловал ее в щеку, когда Михаил на миг повернулся к нам. – Но если вдруг что – спасибо за все. Без тебя я бы не вывез этот путь.
– Боже, вы там скоро⁈ – возмутилась Мария. – Прилив закончится, пока вы воркуете.
– Верно, – отступил от сникшей француженки и развел руки в стороны. – Обнимашки на прощанье?
Блондинка ткнула мне кулаком в живот и прошипела:
– Никаких прощаний. Чтоб вернулся живым и здоровым, не то с того света достану.
А затем прижалась ко мне и без тени стеснения поцеловала в губы – да так, что голова пошла кругом.
– Вернешься – продолжим. Все, отчаливай.
Я запрыгнул в лодку, свесился с такелажа и провожал товарищей печальным взором, покуда пристань не скрылась вдали. Все это время меня терзали тревожные мысли, которые можно описать одной фразой: все пройдет удачно, но за успех придется заплатить. И вопрос цены как раз больше всего беспокоил.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, взял галеты, сыр и бутылку вина. Сточил все в один присест и завалился спать прямо на палубе – после ночных троеборий (до чего же подходящее слово, лол) даже просоленные доски казались мягчайшей пуховой периной.
Заснул, как убитый, а проснулся от оглушительного грохота и водяных брызг прямо в лицо. Поначалу подумал, что это просто гром, но когда об меня пару раз споткнулись бегающие как ужаленные матросы, понял – дело серьезное.
– Семен! – заорал старый седобородый капитан. – Корабль прямо по курсу!
Я вскочил и протер глаза – благо, капель на физиономии осталось достаточно. К нам приближалась канонерка – почти такая же, как напала на рыбаков, только под красным стягом.
Носовая пушка выстрелила вновь, но снаряд лег достаточно далеко – скорее всего, нас принуждали к сдаче, а не собирались сразу топить.
– Уберите парус и бросьте якорь, – распорядился я. – И поднимите белый флаг.
– Есть!
Очень скоро канонерка поравнялась с нами, и с борта прямо на палубу сиганул высокий жилистый молодчик моего возраста.
Наглый, манерный, с лисьими повадками и собранными в хвост огненно-рыжими, почти красными волосами, концы которых покрасили в белый – видимо, для еще большего сходства с хитрым хищником.
Поверх темно-красной тройки франт носил вычурный старомодный камзол багрового цвета, а макушку покрывала лихая треуголка с пером.
Лука Захарович Игнатов
Возраст: 19
Статус: наследник рода Игнатовых
Титул: княжич стихии Огня
Шкет выхватил шпагу, револьвер и самодовольно произнес:
– Так-так-так… Кажется, вы заплыли не в те воды, дорогие соседушки. Заблудились, али как?
– Я – уполномоченный посол его светлости Михаила Маринина, – потянулся за пазуху, и засранец тут же щелкнул курком.
– Эй! Помедленнее.
Осторожно достал грамоту и показал рыжему. Тот нахмурился, пробежался по строкам зелеными глазами, а затем сказал:
– Плевать. Эта лодка, груз и экипаж – моя добыча. И ты – в том числе. Так что руки вверх и добро пожаловать в трюм.
– Но как же грамота… – рассвирепел я.
– Политика – забава моих родичей. А я на нее с прибором клал. Поэтому шевелись и не испытывай мое терпение. Оно у меня короче, чем фитиль в пушке.
Глава 38
Часа через два корабль пришвартовался у причала под высоченной отвесной скалой. Всю ее плоскую серую грань от воды до вершины испещряли вырубленные в породе балконы, окна, лестницы, фасады и колонны, превратившие безжизненный камень в самый настоящий город, только раскинувшийся не вширь, а ввысь.
Очевидно, гномья работа, на что намекали многочисленные резные руны, без которых, казалось, не обходился ни один, даже самый маленький камешек.
Я замешкался, созерцая невиданное доселе чудо, и получил ощутимый толчок в спину.
– Пошевеливайся, раб, – прикрикнул Лука. – Железо само себя не добудет.
– Ты совершаешь большую ошибку, – прошипел я, звеня кандалами по сходням. – Я – посол, а послов нельзя брать в плен.
– Ты – посол? – хохотнул рыжий. – Ну так посли побыстрее.
– Твой отец не обрадуется, когда обо всем узнает.
– Отца моего отца убил отец твоего хозяина. Думаю, папаша сразу снял бы тебе голову или велел бросить в тигель. А я в силу врожденного великодушия лишь смиренно предлагаю каторгу. А ты еще и не рад, собака.
– Я…
– Заткнись, – хлыщ отвесил мне столь звонкий подзатыльник, что искры брызнули из глаз. – Не то велю вставить кляп.
Переговоры переговорами, но этой жеманной падали я точно руки переломаю.
Нас вместе с командой подвели к просторному лифту, представляющему собой деревянную клеть с колесиками, зажатую меж стальных балок. Лука опустил рычаг, подъемник тронулся, и чем выше поднимался, тем сильнее нос щекотали гарь и дым.
Новый Донец построили прямо над гномьим поселением, и выглядела колония как типичный промышленный район конца девятнадцатого века.
Закопченные каменные коробки вместо изысканных зданий, бараки вместо домов, торчащие отовсюду чадящие трубы и узкие загаженные улочки, по которым сновала грязная босота.
Одним словом, город впитал в себя все то, что я больше всего ненавидел в фэнтези – мрак, нищету и безнадегу.
Но я даже представить боялся, сколько стали и пушек способны выдать все эти литейные, оружейные и кузницы, грохот и рев которых пронзал тело насквозь.
