Текст книги "Эромант. Система Соблазнения (СИ)"
Автор книги: Сергей Чехин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
Ее живот и груди резко пошли в рост, раздуваясь, точно воздушные шары. На шее, подмышках и локтях вспухли толстенные бубоны и брызнули зеленым гноем. Мутная пена полезла изо рта и носа, а покрытый струпьями язык вывалился едва ли не до пупка.
Одновременно с этим тело стало стремительно набирать массу, и стройная фигура в мгновение ока превратилась в ожиревший бесформенный шматок. Дюран выстрелила, к ней подключились мятежники, но было уже слишком поздно – плоть разрослась так, что стала по сути пуленепробиваемой.
А затем лопнуло брюхо – а точнее, разверзлось, как бутон раффлезии, и толстые треугольные лоскуты изнутри обильно поросли белыми побегами – такими же, какими немка пытала пленницу.
Лоскуты зашевелились и зашлепали, словно пасть, и выглядело это настолько омерзительно, что одна из девушек согнулась в приступе рвоты.
По ушам ударил тошнотворный треск, как от дюжины лопнувших фурункулов, и из налитого гнилью горба выпростались толстенные побеги, двигаясь подобно паучьим лапам.
Белесые стебли били в стены и крушили все вокруг, пока не закрепились достаточно, чтобы поднять над полом тело, больше всего похожее на громадную личинку майского жука.
И только голова все еще сохраняла человеческую форму – за исключением вылезших из орбит глаз и щупальцеподобного языка. Которым фон Винтер проревела:
– Симон! Куда же ты собрался? Мы еще не закончили!
Лиайн пустила в чудище струю огня, но вместо того, чтобы сгореть, оно стало еще больше. Скорее всего, немка вколола себе некое подобие алхимического мутагена и удобрения, что превратило ее в гибрид человека и растения, а температура лишь стимулировала рост биомассы. И только потом мелькнула мысль, что основой этой мерзости вполне может быть моя особо животворная кровь…
– Уходим! – велела королева. – Нужно обрушить вход!
Мы дали по тапкам, а вот гадина застряла в проеме – но ненадолго. Уже на ступенях послышался громкий треск и стук – похоже, фрау обрела такую силу, что крошила каменную кладку, как печенье.
Королева махнула руками, и налетевший ветер засыпал проход обломками стен, черепицей, обгоревшими балками и прочим мусором. Минуту спустя весь этот хлам фонтаном ударил ввысь, словно под ним взорвали мощный заряд.
Паукообразная личинка выбралась на волю и сразу же устремилась ко мне, выставив вперед задницу с раззявленным чревом. Тех, кто встал у нее на пути, разметала щупальцами-отростками – бедолаги разлетелись, как кегли, и уже не встали.
Я метнул в надвигающуюся тварь молнию, но для такой туши разряд слишком слаб – все равно что пытаться убить слона автомобильным аккумулятором.
Побеги обхватили меня и подняли к лицу ученой – вернее, тому, что от него осталось.
– Я тебе нравлюсь? – она раззявила пасть едва ли не до пупка. – Теперь я – идеальный инкубатор. И смогу родить тебе несколько десятков детишек разом. Я накормлю их своей плотью, чтобы они росли большими и крепкими. А твоя кровь пробудит в них величайший дар из возможных. И они расползутся, разлетятся, расплывутся по всему свету и дадут свое потомство – миллионы и миллионы особей! Разве это – не мечта любой женщины?
Попытался освободиться – тщетно.
– Они станут самыми чудесными kinderна свете! Но для этого надо завершить начатое и добыть твой samen – даже если для этого придется переварить тебя живьем! И очень скоро мой величайший эксперимент завершится успехом! А мое имя запишут в одном ряду с такими гениями, как Эйнштейн и Кюри!
Чудище приподняло таз, раскрыло чрево пошире и засунуло меня туда целиком – по самые тапки. Лепестки тут же слиплись, а побеги впились в кожу, оплели пах и попытались разорвать джинсы.
Несложно догадаться, что произойдет дальше, поэтому приготовился к отчаянному рывку. Немного помогло то, что после погружения внешние щупальца уползли прочь, и конечности удерживали только тонкие жгутики. А вот их поразить молнией удалось без труда.
И не только их.
Прямо передо мной колыхалось плотное мышечное кольцо, напоминающее не то плетеный бублик, не то сфинктер.
Даже думать не хотелось, что это за орган и какую функцию исполняет. Но я висел строго перед ним, а раз уж фрау собралась от меня забеременеть, несложно догадаться, что это – шейка матки.
Когда же я бил в нее током, влажные мускулы сжимались так, что иголочное ушко не пролезет, и сохраняли нажим еще несколько секунд, после чего с омерзительным чавканьем разлипались, растягивая меж собой нечто вроде гнилой плевы.
Спросите, как я все это видел, будучи в кромешной тьме? Да дело в том, что тьмы-то как раз не было – ее разгоняли толстые сосуды и капилляры, в которых тускло светился розовый неон. И этого света вполне хватало, чтобы различать все вокруг. Хотя, признаться честно, уж лучше бы я ничего этого не видел.
И когда плоть напротив в очередной раз разверзлась, я вытащил из карманов найденные в ДОТе гранаты, выдернул кольца и швырнул в черную зловонную бездну. А затем захлопнул ее трескучим разрядом.
На всякий случай отполз подальше, отбиваясь короткими вспышками от лезущих со всех сторон червеобразных побегов, и взял кольцо на прицел.
Но второго удара не понадобилось – внутри громыхнуло, послышался влажный треск, и из открывшегося кольца хлынули кровь, гной и околоплодная жидкость, стремительно наполняя чрево едкой похожей на кисель массой.
Дрянь достигла подбородка, душу вновь обуял страх: утонуть в этой мерзости – явно не та смерть, о которой я мечтал. Но за миг до гибели по ушам ударил громкий треск, а по глазам – сполохи электросварки.
Молния-клинок пронзила брюхо и вскрыла, как гнойник. Я выплеснулся наружу вместе со зловонной массой, согнулся пополам и блеванул желчью. Целительница тут же склонилась надо мной и облила золотым туманом, который не только залечивал раны, но и сжигал вонючий налет.
К тому моменту Ирма все еще двигалась, суча руками и тряся слюнявым языком, однако тело потеряло столько крови, что изошло черными пятнами – начался стремительный некроз. Ибо то, что уродилось так быстро – столь же споро и сгниет.
Лиайн хотела уже отсечь твари голову, но я попросил соратников разойтись. Взял у Анри гранату и по локоть засунул руку в раззявленную пасть.
Рывком вытащил, дал сапогом в подбородок и отошел подальше. От удара гнилые клыки вонзились в язык с мокрым чавком и застряли в нем так, что бестия уже не могла раззявить пасть.
Лишь вытаращила зенки, как улитка, и мычала, вяло суча отростками по пеплу. Показал ей средний палец, и тут грянул взрыв, полностью оторвавший башку от тела. Но в случае с такой нечистью этого явно недостаточно – лучше уж перестраховаться.
– Сожгите это.
Я развернулся, приобнял француженку за талию и пошел к воротам, как и положено крутым парням, не смотря на взрыв – вернее, на разгорающееся пламя.
Как оказалось, фон Винтер была говном не только душой, но и телом, и компост очень быстро занялся, а рванувший вверх огонь поднялся над стенами. Верхушка обезглавлена, дальше – дело за малым.
– Семен! – окликнула королева. – Мы все в неоплатном долгу перед тобой. Проси, чего хочешь.
– Мне нужна подлодка, – указал в сторону порта.
– Поняла. Братья! На штурм!
Два десятка эльфов сели по седлам – кто на своих белоснежных мустангов, кто на ковбойских трофейных коней, что стояли на привязи за оранжереей. Ее мы тоже спалили, и только потом ринулись к морю, вот только застать гарнизон врасплох не вышло.
Похоже, матросы услышали взрывы в усадьбе и подготовились заранее – перетащили гаубицы с береговой батареи к воротам и сосредоточили все четыре пулемета на той же стене, чтобы встретить врага швальным огнем.
Неудивительно, ведь командовал обороной статный пожилой мужчина в двубортном черном кителе с золотыми пуговицами и белой фуражке. Очевидно, капитан одной из субмарин, что все еще ждали у причала.
Они-то и встретили нас первыми стрельбой из кормовых орудий. Лиайн не успела поднять щит, и легшие по краям фугасы скосили троих всадников.
Следом лениво застрекотали гатлинги, заухали пушки, но пули и снаряды разбивались о клин сгущенного до прочности стали воздуха, что несла перед собой королева.
Однако капитан быстро смекнул, что к чему, и велел бить навесом, чтобы шрапнель попадала за лобовой барьер. Эльфийка приказала построиться клином, но это помогло лишь тем, кто скакал в самой гуще отряда.
Фланговые и замыкающие бойцы катились кубарем по земле после каждого взрыва, и тем не менее, напор никто не сбавлял и даже не пытался повернуть назад.
И очень скоро мы подошли так близко, что навесом нас уже не могли достать – снаряды попросту перелетали и взрывались на безопасном расстоянии. А затем случилось то, чего лично я вообще не ожидал.
Мятежница поглотила так много манорода от полковника, что колдовской заслон попросту смел и первую линию обороны, и ворота, и часть стены, словно в нее на полном ходу врезался груженый паровоз с громадным отвалом.
Всадники хлынули в городок и применили свою излюбленную тактику – нарезать круги и стрелять во все, что сопротивляется.
Пушкари на субмаринах пали первыми от снайперских выстрелов, матросы и немногочисленная охрана из числа ковбоев попряталась по домам и баракам, но тут в дело вступили пленники под предводительством Шах-Дахана.
Старый шаман рвал ублюдков голыми руками и попутно залечивал свои раны, по сути превратившись в неуязвимую машину смерти.
Очень скоро над крышами взмыли черные столбы – гномы не особо церемонились с обидчиками, и просто поджигали их укрытия смесью из спирта и масла.
Спасаясь от пожара, на улицу выбежал усатый бакалейщик с поднятыми руками. Гномы тут же кинулись к нему с дубинками, но я встал между ними и мужчиной и пустил молнию в небо.
– Нет! – грозно рявкнул. – Гражданских и безоружных не убивать! Берите в плен. И парней в черной форме тоже! Нам нужны те, кто умеет управлять подлодкой!
Бородачи с неохотой подчинились и поспешили за веревками. И скоро у повстанцев прибавилось работы – потеряв большую часть бойцов, гарнизон объявил капитуляцию.
Правда, капитан собирался биться до последнего, но первый помощник врезал ему рукояткой «кольта» по затылку и поднял белый флаг.
– Победа! – Лиайн вскинула посох над головой и встала на дыбы.
– Свобода!! – хором рявкнули мятежники и бывшие рабы.
– Но еще не для всех, – строго произнесла королева. – Остался последний оплот неволи – шахта в северных горах. Вскрывайте арсеналы, седлайте коней – и за мной! Сегодня мы навсегда изгоним нечисть с нашей земли! За Кан-Кират!
– За Кан-Кират! – гаркнули ушастые.
– Смерть человекам! – крикнул успевший наподдать карлик, и тут же получил крепкую затрещину от шамана.
– Не все люди – злодеи, – королева низко поклонилась нам с Анри. – Мы никогда не забудем, кому обязаны свободой. На этом острове вы всегда – желанные гости.
– Премного благодарен, ваше величество, – поклонился в ответ с ладонью на сердце. – Но бой только начинается. Моя задача – выгнать колонистов со всего Авилана.
– Только позовите. И мы обязательно придем на помощь.
Она оставила с нами небольшой отряд и повела основные силы на север. Я же вынул револьвер и подошел к строю моряков, что стояли на коленях вдоль пристани с руками за головой.
– Итак, пендосы, – помахал стволом перед побледневшими лицами. – Первый вопрос. Ответите честно – и обойдемся без простреленных коленей.
Разумеется, я не собирался пытать их взаправду, лишь немного припугнул для пущей честности.
– Сколько человек нужно, чтобы отвести подлодку во Внешний Пояс?
Ткнул дулом в лоб самого молодого матроса – рыжего и конопатого, явно ирландца.
– Отвечай.
– Один, сэр… – тот судорожно сглотнул. – Хватит и одного. Наша субмарина – разведывательная. Много экипажа ей не нужно.
– Найс. Ты сможешь это сделать?
– Никак нет, сэр. Я – радист.
– Кто рулевой? – щелкнул курком. – Я предлагаю очень выгодную и честную сделку. Вы доставите нас в русскую колонию, а вас затем отправят в американскую – со всеми почестями. Может, еще и денег отсыплют за спасение. Ну, кто готов?
Руку поднял блондин средних лет с погонами младшего лейтенанта:
– Я готов, сэр. Меня зовут Иеремия Клинтон, я – штурман.
– Вот и славно. Эй, парни, – обратился к эльфам. – Принесите цепи подлиннее и прикуйте этого джентльмена к рулевой колодке. И загрузите немного припасов на дорожку.
Немножко превратилось в полностью забитую ништяками камеру – как раз ту, на которой нас вывезли с орочьего острова. Безмерно благодарные невольники принесли мешки с едой, дорогими тканями, столовым серебром, оружием и прочим хабаром, найденным на складах захватчиков.
На выручку с продажи этого добра можно не только сплавать в ошизенный отдых, но и купить небольшую усадьбу, чтобы заниматься прогрессорством и строить планы по освобождению мира.
А вот от грузовой подлодки я избавился сразу, бросив внутрь пару связок динамита. Никто не должен узнать об открытии Генриетты, иначе начнется новая волна колонизации, а бедным аборигенам совсем житья не дадут.
И пока пузатая махина с бульканьем набирала воду, объяснил Анри легенду:
– Мы – туристы с «Буревестника». Корабль утонул, а нас подобрала подлодка АТК. Хотела продать к своим на плантацию, но нам удалось победить экипаж и заставить штурмана повернуть к русским. Так мы и оказались на вашем острове. И ни единого слова о том, что на подлодке можно нырять под Барьер.
– А как же тот офицер? – Дюран кивнула на стушевавшегося блондина, которого под белы рученьки тащили на борт.
– Решим на месте, – мрачно ответил я.
Когда все работы закончились, мы взошли на верхнюю палубу, и субмарина медленно поплыла прочь. Проводить нас пришли все, кто остались в порту – в основном женщины и старики.
Эльфы, орки и гномы махали нам руками, оружием и пивными кружками. Я держал ладонь над головой и не мог (да и не хотел) сдержать слез. Анри так и вовсе всхлипывала через раз и утирала влажные глаза в промежутках между воздушными поцелуями.
– Не переживай, – обнял ее за плечо. – Мы еще вернемся.
– А если нет?
– Значит, Кан-Кират навсегда останется в нашей памяти. А если погибнем, то уже сами станем памятью Кан-Кирата. Частью его доброй и долгой истории.
– Господа! – донесся крик из люка. – Пора погружаться.
Штурман объяснил, как правильно запереть крышку. Справившись, я вошел на мостик, занял свободное кресло и нацелил на американца револьвер.
– Вздумаешь отвести нас к своим – подыхать будешь долго и очень мучительно, – для острастки пропустил искру меж пальцев. – Даже не думай меня нагреть. Я – колдун и булшит чую за милю. Андерстенд?
– Что вы, сэр, – янки изменился в лице. – И в мыслях не было.
– Вот и славно. Потому что я умею их читать.
Подлодка погрузилась в воду и мерно пошла… куда-то. Я понятия не имел, как следить за курсом, но с важным видом осматривал все циферблаты, табло и экраны, хотя не смог бы отличить глубину от давления в гальюне. Но офицер-то этого не знает, так что пусть не расслабляется и даже не замышляет пакость.
– Будешь кофе? – Анри принесла с камбуза поднос с посудой и галетами.
Я больше люблю чай, но в тот момент подыхал с голода, поэтому согласился бы даже на воду из Ганга – главное, чтобы с закуской.
– Спасибо, – улыбнулся янки. – Не откажусь.
– А ты – обойдешься, – строго произнесла девушка. – Рули молча.
Офицер насупился, но промолчал.
– Сколько нам вообще плыть? – спросил я.
– До пояса – три часа. Еще столько же – до Новой Самары. Это ближайшая колония Российской Империи.
– Времени еще вагон, – Дюран села рядом и склонилась над ухом. – Ты так и будешь торчать здесь и таращиться на этого засранца? – голос перешл на вкрадчивый томный шепот: – Может, пойдем в каюту капитана – и поглазеешь на меня?
– Э-э…
Я бы поглазел, но только тогда, когда найду железные доказательства, что Система не устраняет всех тех, с кем я замутил. Мои потомки – страшная сила.
Проще говоря, имба. А задача любой системы – сохранять баланс и не допускать перекосов в какую-либо сторону, иначе весь мир скатится в хаос.
И пока что моя теория обретала все больше доказательств, пусть и косвенных. Все, кто хотел меня по тем или иным причинам – закончили очень плохо. Нараз, Чарли, Ирма…
Может, это просто совпадения – в бою люди часто гибнут, тут нет ничего подозрительного. А может, закономерность. И пока не найду стопроцентный ответ, француженки даже пальцем не коснусь. Не хватало потерять еще и ее.
– Ну так что? – жаркое дыхание обожгло ухо.
– Сейчас не могу, – с искренним сожалением произнес в ответ. – За этим типом нужен глаз да глаз. А то еще свяжется со своим кораблем, и нас примут прямо посреди моря.
– Ла-а-дно… Тогда пойду развлекать себя сама. Но если вдруг передумаешь – приходи, – она подмигнула и чмокнула в щеку, а я переложил ствол с колена на пах, чтобы придушить слегка распухшего змея.
Анри ушла, оставив меня терзаться в тяжких думах – это она просто дразнила, или же всерьез собралась пошалить в соло?
Еще варианты ;3
И пока я тут караулю этого хлыща, ляжет на кровать (наверняка очень большую и удобную – капитанская, как никак), расстегнет блузку и засунет руку себе в…
– Shit! – внезапно крикнул штурман и склонился над пультом, как тот рыжий радист из «Крутого Пике».
– Че там⁈ – я вынырнул из сладких грез и завертел «кольтом». – На нас напали? Вражья подлодка? Гигантский осьминог?
– Нет, – Иеремия защелкал рычагами и тумблерами. – Нас сносит течением. Да таким сильным, что мотор не справляется!
– Куда сносит?
– На запад вдоль Барьера. Хотя прежде здесь всегда была тишь да гладь.
– Ага. А сейчас вдруг сраный Гольфстрим из ниоткуда вылез. Ты давай не дури, янки. А то током там вжарю.
– Клянусь, сэр! Взгляните сами!
Я подошел к приборной панели – датчики в самом деле выглядели странно: компас, например, вращался, как пропеллер. Интересно, а как тогда пиндос узнал, что нас сносит именно на запад?
Вдруг лодка дала небольшой, но резкий крен на левый борт. Пол ушел из-под ног, я не устоял и рухнул на колено, и в этот миг шею сдавили холодные звенья.
Янки, шипя и брызжа слюной, натянул цепь с такой силой, словно хотел оторвать мне голову. И уже теряя сознание, я успел схватиться за металл и пропустить по нему разряд. Который вышел настолько мощным, что тушка Клинтона обуглилась и задымилась.
– Что происходит?
На мостик вбежала Анри – потная, запыхавшаяся, в одном только нижнем белье и с разложенной подзорной трубой в руке. Наверное, вооружилась ею, как телескопической дубинкой, чтобы мне помочь – только и всего.
– Этот сучий потрох хотел нас кинуть, – я пнул обугленное тело. – Сказал, что нас сносит куда-то сильным течением. И, похоже, не соврал.
Хуже того – в районе кормы что-то громко хлопнуло, и нас закружило волчком, как тростинку в весеннем ручье. Пришлось вцепиться в рычаги, чтобы не упасть в гребаной карусели, которая все набирала обороты вместе с заметно растущим креном на нос.
– Мы тонем? – Анри в ужасе прижалась ко мне.
– Пока нет, – прорычал, борясь с тошнотой.
И тут нас толкнуло так, что мы перелетели через пульт и покатились по полу – который уже покрыл тонкий, но быстро растущий слой воды. Одновременно с этим сверху ударили брызги – внутренний корпус пошел трещинами и дал течь.
– Семен! Что нам делать?
Я выпрямился и поднес ладонь к тугим струйкам, которые оказались на удивление теплыми. И это намекало на относительно небольшую глубину залегания – очевидно, субмарину вынесло на мель, возможно – рядом с островом.
Хорошо, если там своя колония. Плохо, если остров необитаемый. Хуже всего, если там поселились американцы. Но делать нечего – вода уже достала до колен, и наш единственный выход – спасаться через люк.
Лодка лежала на боку, и слабое давление позволило спокойно открыть крышку. Попытка вылезти с бьющим в лицо потоком не увенчалось успехом – пришлось ждать, пока отсек полностью затопит.
Все это время прижимал к себе Дюран, гладил по спине и успокаивал поцелуями в мокрую макушку. Когда же вода поднялась до подбородка, прижался к губам и придал ускорения шлепком по заднице:
– Давай.
Подруга набрала полную грудь и свечкой устремилась вверх, работая стопами, как винтом. Я глотнул последний воздух, оттолкнулся от лестницы и рванул следом.
Все мои догадки оказались верны – лодка лежала на песке метрах в десяти от поверхности. Дно же полого поднималось к длинному пляжу – очевидно, нас вынесло почти что к самой суше.
И если остров не захвачен каннибалами и упырями, мы очень легко отделались. Даже думать не хотелось, чем бы все обернулось, если бы лодка затонула метров на сто глубже…
Мы вынырнули и споро загребли к берегу, где стоял небольшой рыбацкий поселок. Однако на крики потерпевших никто не вышел, и стоило подойти ближе, как стало ясно – поселение давным-давно оставлено.
Причем не по своей воле – на грязных обшарпанных стенах виднелись следы от пуль и шрапнели, а на единственной улице тут и там белели скелеты людей и животных.
– Кто это их так? – удивился я.
– Не знаю, – Анри поежилась и обняла себя за плечи – хоть стояла летняя жара, в мертвой деревушке было крайне неуютно. – Но вряд ли местные. Тогда бы всюду торчали стрелы и копья.
– И то верно. Смотри, там у ворот вывеска. Пойду гляну, что написано. Может, хотя бы узнаем, чья это колония.
Спутница кивнула. Я же поспешил вперед – хоть нож и потерялся, а револьвер промок, молния все еще представляла серьезную угрозу. Пусть только попробует кто сунуться – вмиг поджарю.
Но на нас никто так и не позарился – даже крысы. Обернувшись, приставил ладонь козырьком и увидел знакомые буквы на родном языке. И так обрадовался, что не сдержался от ликующего вопля:
– Ура! Это наши! Поселок называется Новый Белгород!
Анри замерла, приоткрыла рот и захлопала ресницами.
– Что-то не так? – насторожился я.
– Новый Белгород – это потерянная колония. Связь с ней оборвалась еще двадцать лет назад – на самой заре изучения Авилана.
– И… что это значит?
– Не знаю, – рыжая выпрямилась и пристально огляделась. – Боюсь, что ничего хорошего.
Глава 24
– Главное, что здесь все еще живут люди, – я огляделся. – Наши люди.
– Вот только как их найти, – Анри сдернула с бельевой веревки простыню и повязала на талии в виде длинной юбки.
– Здесь есть дорога, – указал на идущую вглубь острова грунтовку. – Почти заросла, но колею еще видно.
– Надо бы обыскать тут все. Без оружия я бы далеко от берега не отходила.
– А что тут вообще такого опасного?
– Чудовища, – подруга загнула палец. – Аномалии. Враждебные аборигены. Дикая магия. Да мало ли что еще?
Я посмотрел в сторону моря. Этот остров, как и первый орочий окружала сплошная стена подсвеченного молниями тумана, но куда более высокая, и сходящаяся вверху дымчатым полупрозрачным сводом, отчего землю как бы накрывал белесый купол.
– Что вообще известно об этой колонии? – заглянул в ближайший дом, но не увидел ничего, кроме беспорядка.
– В начале освоения сюда отправились несколько кораблей. А затем остров просто исчез. И больше его никто не видел. На моей памяти, это единственное исчезновение подобного рода. Поселения пропадали и раньше, но чтобы целые острова…
– Это из-за тумана?
– Не знаю. Пояса Авилана – очень странное и непредсказуемое место. Остров мог переместиться – как и за Барьер, так и… куда-нибудь еще.
От разговора отвлек нарастающий электрический гул, точно по небу летел огромный трансформатор. Я поднял голову, приставил ладонь козырьком и вскоре увидел… нет, не трансформатор.
Подернутую дымкой синеву рассекал небольшой военный корабль – нечто среднее между корветом и крупным катером, хрен знает, не силен в морском деле. И не просто рассекал, а стремительно шел на посадку в обозримой близости от нас.
Выглядел он вполне современно – то есть, без парусов, в броне, с башнями на носу и корме, но без дымовой трубы. На радиомачте развевался флаг, но рассмотреть его не удалось из-за бьющего в лицо солнца.
– Обалдеть… – только и сумел из себя выдавить, пораженный зрелищем до глубины души. – У вас и такое бывает?
– Нет, – Дюран, казалось, впала в еще больший ступор. – Ничего подобного я прежде не видела.
– Да и пофиг, – махнул рукой. – Это – наши, значит, все в порядке. Сейчас глянем, где эта штука сядет – и попросим помощи.
В ходе обыска заприметил в сарае соседнего дома старый велосипед с деревянными колесами. Рухлядь оказалась на ходу, но требовала просто бешеного давления на педали и жутко тряслась на каждом ухабе из-за примитивных амортизаторов и отсутствия нормальных шин.
Но делать нечего – на своих двоих придется чесать до корабля часа полтора, и он десять раз успеет улететь. Так что щедро смазал цепь и звездочки из масленки и оседлал ржавого коня.
Анри пристроилась сзади на багажнике, и мы в спешке покатили в сторону леса. Выглядело это несколько кринжово, но чем богаты – тому и рады, а привереды в затерянных колониях долго не живут.
Ухабистая дорожка вскоре вывела к среднего размера городку на побережье. Двухэтажные каменные дома с тесаными крышами стояли кругом, обнесенные с трех сторон высокой стеной – снизу сложенной из блоков, а сверху усиленной ржавыми листами со следами клепки.
Сложно сказать, сколько людей здесь жило – несколько сотен так точно. И все, похоже, собрались на главной площади, чтобы встретить летучий корвет. Тот же завис прямо над ними и медленно пошел вниз, словно лифт.
Я же скатился с пригорка и на всех парах помчал по длинной набережной, сплошь изрезанной лестницами к песчаным пляжам, где словно тюлени на лежбище ждали своего часа рыбацкие лодчонки. И лишь одна, несмотря на важность момента, все еще рассекала волны под треугольным парусом.
Охраны у ворот не было – видимо, тоже ушла на площадь. Мы пронеслись по узкой, но очень чистой мощеной улочке – мимо великолепного вида домов, вдоль прилавков и вывесок, столиков на открытых террасах и прочих атрибутах безмятежной жизни.
Может, Богиня нарочно вынесла нас на этот остров-курорт, чтобы мы как следует набрались сил? Впрочем, зная эту госпожу, я бы в последнюю очередь подумал, что меня не напрягут очередной схваткой со злом.
Да и покинутый поселок намекал, что тут и близко все не так радужно. Но когда я выкатил на площадь, то увидел то, что сразу расставило все точки над «i». И поговорка про чертей в тихом омуте обрела совершенно новый смысл.
Корвет меж тем завис над брусчаткой и откинул трап. По нему спускался высокий статный господин с улыбчивым морщинистым лицом, обрамленным длинными седыми волосами.
На остром подбородке торчал треугольник козлиной бородки, а вздувшиеся скулы и ехидный взгляд придавали сходства с дьяволом.
Носил он черную тройку с двубортным кителем и длиннополый алый плащ нараспашку, при ходьбе опирался на тяжелую трость с набалдашником в виде золотой головы орла и придерживал ладонью кобуру с огромным colt navy под унитарный патрон.
Сопровождали джентльмена двое закованных в полные латы воинов со стальными дыхательными баллонами за спинами и пулеметами Льюиса в руках.
С их тяжелых правых наплечников свисали рваные бело-красные полотнища, а в прорезях ведрообразных топфхельмов сиял голубой неон.
Но привлекло меня вовсе не это, хотя грохот и лязг двухметровых великанов вселяли такой ужас, что дрожь пронзала тело насквозь.
А то, что с радиомачты корабля вяло свисал звездно-полосатый флаг с белой пирамидой посередине и золотыми буквами под ней: АТК.
– Млять… – непроизвольно вырвалось у меня.
Гостя встречал высокий плечистый мужчина с окладистой бородой, облаченный в темно-синюю форму с фуражкой.
Когда седой ступил на землю, мужчина вытянулся по стойке смирно и взял под козырек. Американец, в свою очередь, широко развел руки и ухмыльнулся:
– Майкл! Как я рад видеть тебя в добром здравии. Но где Мэри? Почему с тобой нет твоей прелестной дочурки? Я что, зря проделал весь этот путь от самых северных гор?
– Прошу простить, магистр Мерлин, – глава колонии низко поклонился. – Мария тяжело захворала. Усилилось женское кровотечение после перенесенной давеча лихорадки.
– Майкл! – «дьявол» (а точнее, старый черт) клюнул его ручкой трости в грудь. – Твоей дочери уже девятнадцать. У нее уже лет пять не должно быть никаких женских кровотечений. Потому что она должна год за годом приносить мне наследников.
Американец обошел мужчину кругом и вздохнул:
– Майкл, я устал ждать. Твоя дочь становится все старше, да и я – не молодею. Позволь мне забрать ее на Авалон, где мои лучшие жрецы вмиг исцелят ее от всех недугов. А уж потом и свадебку сыграем. Коль хотите – по вашим обычаям. С гуляньями, венчаньями и прочей чепухой. Ну так что, Михаил Иванович? – янки протянул ладонь. – По рукам? Или я для нее – недостойный жених, а для вас – неугодная родня?
На площади воцарилась уже знакомая тишина, не несущая ничего хорошего. Мужчина колебался, потому что свататься на боевых кораблях не прилетают. Но и отдать дитя в лапы старого ублюдка не позволит ни честь, ни совесть, ни здравый смысл. Поэтому великан до последнего размышлял и колебался, но в конце концов сказал:
– Прошу прощения, магистр. Я не могу отправить Марию с вами сейчас. Быть может, через пару недель, когда ей станет лучше.
– Сколько раз я это уже слышал⁈ – янки воздел руки к небу, точно хотел вызвать дождь. – Сколько раз я просил по-хорошему? Я предлагал вам манород, оружие, особые привилегии, покровительство и даже лицензию Компании, как только выберемся с этого проклятого острова. И каждый раз слышал одни отговорки. То она болеет, то сломала ногу, то в трауре из-за смерти матери, то ей всего тринадцать… С меня хватит! Не хотите по добру – что же, ваше право. Придется убеждать вас иначе.
Мерлин пружинистой походкой запрыгнул на трап и достал из-за пазухи полупрозрачный синий диск в золотой оправе размером чуть больше монеты.
– Нет! – Михаил отпрянул. – Только не это, пожалуйста!
– Не переживайте, – седой осклабился и подмигнул. – Это самый слабый маяк. Но если через неделю я не женюсь на Мэри, в вашем городе разверзнется ад.
С этими словами он швырнул артефакт под ноги мужчине. Диск лопнул с пронзительным звоном, сияющее голубое облачко впиталось в брусчатку, а в небо ударил яркий белый луч.
Едва увидев его, жители с воплями бросились врассыпную. Захлопали двери, застучали ставни, в щелях меж ними показались стволы винтовок и дробовиков. Великан же выхватил саблю, револьвер и велел охране занять круговую оборону.
Корвет тем временем устремился ввысь, но едва поднялся над крышами, как белый луч расширился до прямоугольника, больше всего похожего на подсвеченный дверной проем.
Из портала хлынул сизый туман, а вслед за ним с ревом, рыком и хрюканьем ломанулась орава чудовищ – одно другого страшнее: зомби, упыри, вурдалаки, химеры, полусгнившие волки, медведи без кожи, рогатые карлики и прочая нечисть, словно прибывшая прямиком со съемок советского «Вия».
