Текст книги "Собрание Стихотворений"
Автор книги: Сергей Соловьев
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Сказка о Апрельской Розе (с. 604). Тенистая березовая аллея вела к пруду… – пруд и усадьба Серой Суеты напоминают дедовские: «Березовая аллея ведет к пруду. Когда-то она была из одних берез, но березы дряхлеют, поднимается молодой ельник. <…> Я люблю путаться в широких полянах, отделенных друг от друга канавами и стенами елей» (Воспоминания. С. 88).
[Закрыть]
М. А. Петровскому
Весна была ранняя. К половине апреля развернулись древесные листы, и сирень покрылась мелкими бутонами.
В Штатном переулке много садов. По вечерам крепко пахнет липами и тополями. Из камней пробиваются свежие кустики молодой травы. В некоторых дворах зеленеют темные лужайки.
Листья древесные – клейкие, желтовато-зеленые.
Миша весь день проводит в саду, и сам старый стихотворец выходит туда на закате. Для этого ему приходится менять свой халат на пиджачок. А то увидят соседние барышни: неловко.
Стихотворец аккуратно ходит взад и вперед по расчищенной дорожке. Иногда заговаривает с дворником. Впрочем, последнее время он больше молчит, и много пишет, затворясь в кабинете.
Раз Мише надо было достать молоток и гвозди. Он с мальчиком из чужого двора строил крепость. Сначала на постройку хватало старых ржавых гвоздей, которые они выдергивали из заборов. Но вот больше нет ржавых гвоздей, а крепость еще не готова. Миша знал, что в столе у старого стихотворца, в правом ящике, очень много гвоздей, и не ржавых, а светлых, крупных. И молоток есть.
Миша робко вошел в дверь. Стихотворец сидел у стола. На бумаги падали розовые отсветы заходившего солнца. Очки стихотворца лежали на бумаге. Средний ящик стола был выдвинут, и стихотворец разглядывал лежавшую в нем маленькую коробку.
«Чего тебе надо?» – строго спросил он у Миши.
Миша сказал, что ему нужны гвозди и молоток. Стихотворец полез за гвоздями и молотком, а Миша посмотрел на раскрытую маленькую коробку, которую разглядывал стихотворец.
В коробке лежали белые восковые цветы, с зелеными листиками.
Получив гвозди и молоток, Миша спросил:
«Старый стихотворец, что это за цветы? Почему они у тебя в столе?»
Старый стихотворец ответил:
«Эти цветы однажды были приколоты к моему жилету. Тогда я не был старый стихотворец. Тогда я был молодой стихотворец. Если теперь я вижу эти цветы, я роняю на них слезу. Коробочка с восковыми цветами будет на моей груди, когда я умру. Пусть говорят, что это сентиментальность!»
И у старого стихотворца сделалось обиженное лицо.
«На кого это он обиделся?» – подумал Миша.
На столе лежала чистая белая рукопись. На ней была сделана крупная надпись. Чернила еще не просохли.
Стихотворец взял рукопись и сказал Мише:
«Я написал новую сказку. Сегодня прочту ее тебе за вечерним чаем».
Миша обрадовался и побежал на двор строить крепость. Мальчик с чужого двора, увидев изобилие больших новых гвоздей, был очень рад. Он удивлялся, как это старый стихотворец не пожалел гвоздей.
Из открытого окна слышался звон чашек. Шипел самовар.
Миша простился до завтра с мальчиком из чужого двора, и побежал пить чай. Стихотворец ждал его с налитым стаканом и рукописью.
СКАЗКА
I
Дворец злой феи стоял в старом липовом саду. Кругом давно уже заросли тропинки, исчезли в траве дорожки. Везде росла трава, глубокая и зеленая.
В старом саду легко было заблудиться. Ноги вязли в цветах. Широкие луговины краснели и синели от цветов. Посреди луговины иногда возвышался зеленый дуб. Стенами стояли черные ели. В их глухом сумраке жужжали пчелы.
Злую фею звали Серая Суета. У нее были седые волосы, но морщин на лице не было. Она постоянно отлучалась из дворца к разным волшебникам и волшебницам. Тогда она рядилась в дорогие платья, убивала бабочек и накалывала их на платье в виде украшения. Она умела распространять вокруг себя душные пары, от которых у людей кружилась голова.
Единственным другом злой феи был угрюмый волшебник Чернодум. Он всегда молчал. Про его замок ходили дивные слухи. Рассказывали, что по ночам замок светится разноцветными огнями, что сам волшебник разъезжает по лесу на огненном коне. У коня этого железные толстые ноги. Он мчится со свистом, хрипом, грохотом. Изо рта его дым валит клубом, а глаза светятся двумя громадными желтыми огнями. Где пробежит конь Чернодумов, там спалена трава, обожжены листья древесные. Дети поселян иногда во сне слышат крик коня Чернодумова – крик пронзительный, как мечом, разрезающий тишину ночи. Тогда дети просыпаются и плачут. Но вот всё затихло. Не шелохнут дубравы зеленые. Мирно светятся звезды серебряные. И все забывают про страшный крик коня Чернодумова.
В замке у волшебника часто задаются праздники. Злые волшебницы и волшебники слетаются на метлах, веселятся всю ночь. Тьма ходит слухов в народе про эти праздники. Рассказывают, что гостей забавляет там поющая труба. На все голоса кричит труба: как скрипка играет, и человечьим голосом говорит, и песни поет.
Думают, что в этой трубе гнездится нечистая сила.
Но особенно любит Чернодум зажигать огни разноцветные. Поделает что-то над стеклом, и всё оно засветится: зеленое, красное, голубое.
Иногда предлагают гостям тронуть медную шишку. Кто неопытен, тронет, и его ударит по всему телу, так что он едва на ногах устоит. Вот какие штуки выделывал злой волшебник Чернодум. По крайней мере, про него это рассказывали.
Каждый день волшебник приезжал к Серой Суете. Иногда разговаривал с ней из своего замка. Он становился у своей стены, она – у своей. Поговорят что-то в стену, и поняли друг друга.
А между дворцом Серой Суеты и замком Чернодума много полей, лесов, озер. И все-таки они разговаривали друг с другом, не выходя из своих жилищ. Серая Суета называла это «удобством».
А некоторые говорили, что у нее есть хвостик под платьем, и что, когда приезжает Чернодум, ее платье всегда немного подымается и двигается. Это она виляет хвостом от радости.
Чернодум очень богат. У него много гор, лесов и рек. Его уважают все: поселяне, пастухи, водяные, лешие, русалки. Он обкладывает леса данью. Каждый год лесные жители поставляют ему известное количество шкур, дерева, меда и ягод. Дерева ему надо очень много: он постоянно жжет его и дымит на всю окрестность. Говорят, он кормит деревом своего коня, и тот столь прожорлив, что скоро не хватит всех окружных лесов на его прокормление. За ним ходит множество народу. Кто год походит за ним, становится болен, худ и бледен. Кровь из людей высасывает конь Чернодумов.
У волшебницы Серой Суеты была единственная дочка. Звали ее Апрельская Роза. Ей было четырнадцать лет. Она проводила дни в играх с пастухами и пастушками. Много одна гуляла в глухом, запущенном саду своей матери. Редко она доходила до конца его. Но она хорошо помнила серый забор, окружавший сад. Развалившиеся бревна его поросли серым мохом. Чтобы добраться до забора, нужно пройти чащу тонких, белоствольных березок. Там, на лугу, крепко пахнут белые ночные фиалки.
Однажды, теплым июньским вечером, Апрельская Роза долго гуляла в саду. Иногда она ложилась в траву. Раскидывала нежные, белые руки. Следила, как облака бегут по синему небу.
Вот Апрельская Роза заприметила кустик алой земляники. Она сорвала губами сладкую ягоду. Кузнечик ущипнул ее за ухо. Она улыбнулась, и далеко швырнула зеленого кузнечика, взяв двумя пальцами за жесткую спинку.
Потом встала Апрельская Роза и начала бродить по саду, топча белыми ногами стебли трав и цветов. Дальше и дальше забиралась она в глушь. Наконец, открылись перед нею серые бревна забора. Далеко раскинулись луга зеленые. За ними синели леса, и пышное багряное солнце уходило за деревья. Столбы насекомых чернели в воздухе. Пахло свежею травой. Сырело.
Апрельская Роза взобралась на забор, осторожно ступая, чтобы не оцарапать свои нежные ступни. Она была в пурпуре, отороченном золотом. Золотая цепочка свисала ей на грудь. Крутая русая коса падала за спину. Розовые ее губы были полураскрыты. Сквозь них сверкали жемчужные перлы. Большие изумрудные глаза пристально смотрели вдаль.
В поле запела свирель. Это пастух прогонял вечернее стадо. Пастух был голубоглазый мальчик.
С ним шла его старшая сестра, краснощекая девушка, погонявшая коров свежим ивовым прутом.
Пастуха звали Лазурный Хрусталь. Его сестру – Алая Ягодка.
Молодой пастух играл на свирели. Песня его была исполнена грусти и нежности. Это были серебряные пени робкой любви; это была дань красоте его возлюбленной. Что он мог дать ей – бедный пастух? Что, кроме связки лесных цветов и песен свирельных?
И туманный вечер исполнен был той же любви и грусти.
Лазурный Хрусталь заметил царевну, сидевшую в пурпурной одежде среди белоствольных березок, над лугом ночных фиалок. Он сказал сестре своей:
«Чья коса желтеет между листвою древесной? Должно быть, это русалка».
Алая Ягодка ответила:
«Нет, это не русалка, а царевна Апрельская Роза. Пойдем поклонимся ей».
Апрельская Роза давно знала и любила пастуха и пастушку. Она прыгнула с забора, засмеялась и побежала к ним по лугу. Роса благовонным серебром капала на ее ноги.
Смолкли песни Лазурного Хрусталя. Он смотрел, как весело обнимала царевна его сестру, как гладила она мохнатые морды коров, смеялась над прыжками овец.
Они втроем пошли за стадом. По дороге клубилась розовая пыль. Засыпая, шептались вершины деревьев. Возникали первые звездочки.
Медом веяло от лип зеленокудрых.
Дошли до деревни. Поселяне кланялись Апрельской Розе. Женщины вслух восхищались ее красотою.
С мычанием и блеянием звери загонялись во дворы. Алая Ягодка, поддернув платье, быстро бегала крепкими ногами и хлестала ивовым прутом по коровьим спинам, отряхая с него свежие, зеленые листья.
А брат ее рвал цветы из своего садика в дар царевне Апрельской Розе.
II
Тенистая березовая аллея вела к пруду. Издали сверкала синей зыбью поверхность пруда в просветах громадных черных елей, росших по берегам. Широкий был пруд, кое-где заросший осокой и тростниками. Он казался полною серебра чашей. И серебро отливало синевой и золотом.
В тростниках стояла старая голубая лодка. Над нею пролетали стрекозы. Плакучие ивы роняли ветви в воду.
Царевна Апрельская Роза любила встать рано и забраться в лодку; кругом – пустыня; солнце сияет в голубом небе; по ту сторону пруда вьется дымок над деревней.
Когда Апрельская Роза была еще совсем маленькой девочкой, она любила проводить часы в голубой лодке.
Раз, когда мать ее Серая Суета на целую ночь уехала в замок Чернодума, Апрельская Роза до утра пробыла на пруду. Иногда она засыпала, и качание лодки сладко баюкало ее. Туман стлался над прудом. Бледные звезды тускло светили.
Когда багряное ядро солнечное вышло из-за леса, Апрельская Роза раскрыла глаза. Она села на корму и опустила белые ножки в синий хрусталь воды, зыбко трепетавший и ластившийся к деревянным бокам лодки.
Между тростниками вода была гнилая и стоячая. В ней истлевали сорвавшиеся ветки, березовые семена, листья. На дне была густая тина, вязкая и липкая, кишевшая лягушиной икрой. Рыболовы избегали удить рыбу в этом месте. На крючок попадались здесь обыкновенно отвратительные существа: тритоны, мохнатые водяные крысы.
Говорят, что раз даже кто-то вытащил маленькое чудовище: у него был скорлупчатый заостренный хвост, серый пушок на голове и огненные глазки. Крючок глубоко вонзился ему в горло, и липкая алая кровь сочилась по черной скорлупе его тела. Рыболов Двумя пальцами коснулся до хвоста, желая снять чудовище с крючка и тем положить конец его мучениям. Но скорлупчатый зверек мгновенно ужалил его концом своего хвоста, отчего рыболов вскоре заболел и умер. Плавать в этом месте пруда тоже было небезопасно. Корни подводных растений цеплялись за ноги, обвивали их и затягивали пловца на дно.
В этом самом месте и стояла голубая лодка.
Туман свеялся. Апрельская Роза, раскрыв губы, дышала заревой прохладой. Она посмотрела на воду. Ее испугало ее отражение. Неужели она такая бледная? неужели у нее так мало волос на голове осталось? Она ощупала свою русую, тяжелую косу. Нет, это кто-то неизвестный глядит на нее из воды. У него большая, почти лишенная волос голова, прозрачное, зеленоватое лицо. Но он не страшен Апрельской Розе. Вот он высунул голову из воды. Вот он улыбнулся и кивнул ей. И опять голова исчезла под водою.
Апрельская Роза с любопытством всматривается в вглубь. Но там только ходят стада золотых рыбок. Зеленеют корни подводных трав и чернеет глубокая тина. Оттуда пахнет гнилью и затхлой сыростью.
Потом часто стала приходить царевна в лодку, по утрам и вечерам, и ждала, не появится ли незнакомец. Долго его не было; но раз, когда сгорела вечерняя заря, он опять возник из тумана. Опять улыбнулся ей, грустно и нежно, и исчез.
Потом прошло много лет, а царевна Апрельская Роза всё помнила о незнакомце, и верила, что еще встретится с ним на заре.
III
Лето было богато розами. На заре сад был насыщен благовонием. Розы круглились в изумрудной оправе листьев.
Молодой садовник, которого звали Золотой Меч, ходил за цветниками. Он взрыхлял землю заступом, обрезал побеги, поливал цветочные кусты. А пастушка Алая Ягодка выпалывала сорные травы своими сильными белыми пальцами.
Кроме роз в цветниках росли лилии. У них были высокие стебли – зеленые колонны. На стеблях зыблились серебряные чаши, с продолговатыми лепестками, нежными, как персты семнадцатилетней девушки.
Каждый вечер садовник Золотой Меч рвал розы и лилии. Он связывал их пучком и отдавал владетельнице роскошных цветников – царевне Апрельской Розе. В благодарность она позволяла садовнику принимать участие в играх, которые она устраивала вместе с друзьями своими пастухами и подругами своими пастушками.
Игры эти происходили ввечеру, под навесом древних елей. Пастух Лазурный Хрусталь приходил со своей свирелью, и юноши плясали, обняв девушек, под свирельные напевы.
Садовник Золотой Меч приходил позже, кончив свои садовые работы. Он тихо шел, опустив голову и держа в пальцах связку роз и лилий.
Царевна с улыбкою принимала дар садовника, а Алая Ягодка вплетала розы и лилии в ее густую русую косу. Так что царевна продолжала игру вся покрытая цветами. Она казалась благовонным цветком. Розовели лепестковые уста ее. Изумрудами сияли выпуклые, медленно вращавшиеся очи. А желтизна волос ее была вся выткана серебром лилий и багрянцем роз. Сверху одежда ее была пурпурная, внизу – зеленая. Так что грудь ее красным цветком расцветала из золотистой зелени листьев. Ее лодыжки, ее ладони сверкали ценными жемчужинами.
Дремали розы в липовом саду.
Пастухи и пастушки расходились. Над елями вставал золотой месяц. Апрельская Роза одна оставалась в березовой аллее. Розы и лилии осыпались в волосах ее; розовым и серебряным дождем они струились на траву.
Тогда приходил к ней садовник Золотой Меч и рассказывал сказки про Бога и ангелов. Он говорил Апрельской Розе, что она – самое прекрасное из творений, что всё небо с его ангелами радуется ее красоте, что она – гимн земли к небу, что в ней все травы, все цветы, все листья слили свое благоухание. Что в очах ее смеется зыбь морская, что в устах ее пламенеет заря утренняя, что в волосах ее желтеют колосья злачные.
Он говорил, что она должна быть свята как лилия; что она не может любить никого кроме Бога, ибо всякое движение ее, всякое дыхание, всякое слово – молитва.
Апрельская Роза смутно слышала слова Золотого Меча. Что-то родное звучало ей в речах его, но облак мутный стоял между ними. От запаха ночных фиалок дрема повивала ее. Она силилась слушать и понимать, но голова ее тяжелела. Она не могла разогнать сонного тумана, и с двойственной улыбкой пожимала руку Золотого Меча. А когда она уходила, он целовал траву, тронутую ее ступнями. Он видел, что трава эта расцвела нетленными цветами и дышала нетленным ароматом.
IV
Фея Серая Суета читала наставление Апрельской Розе, посадив ее перед собою в одной из комнат дворца. Она говорила:
«Ты не должна забывать, что ты – дочь царицы фей. Тебе не следует дружиться с какими-то пастухами и пастушками. Я требую прекращения этих неприличных игр и песен. Я не хочу, чтобы ты, как дикий зверок, бегала весь день по лесам и лугам. Вынь из косы эти жалкие цветы, которые тебе подарил садовник Золотой Меч. Он не смеет с тобою разговаривать! Если это еще раз повторится, я выгоню его».
Она подошла и сама вынула розы и лилии из волос царевны. Она бросила их за окошко. Она продолжала говорить:
«Вместо диких цветов я дам тебе достойные твоего звания украшения. Их прислал для тебя мой друг Чернодум. Эти вещи так прекрасны, что ты их не стоишь и не оценишь достойным образом. Всё же ты должна убрать ими свою голову, когда поедешь на вечер в замок Чернодума».
Тут Серая Суета вынула из ящика убор из маленьких стеклянных лампочек. Все они светились разными огнями.
Серая Суета продолжала говорить:
«Ты более не будешь ходить с непокрытой головой. Ты должна обернуть вокруг головы твою длинную косу».
Тут она вынула от ящика головную покрышку. Вся покрышка была утыкана иглами, а посреди находился птичий труп.
Серая Суета продолжала говорить:
«Как тебе не стыдно ходить босой! Ведь это уродство! Твои ноги должны быть гораздо меньше и сжаты в пальцах. Вот тебе два рака. Пусть они клещами сжимают твои ноги, чтобы они стали более узки. Надо заботиться о своей красоте».
В эту минуту в углу что-то пронзительно зазвенело и задребезжало. Серая Суета воскликнула:
«Ах! какое удобство!»
И побежала в угол.
Волшебник Чернодум давал знать Серой Суете, что в этот вечер у него будет большой пир.
Он приглашал фею, вместе с дочерью Апрельской Розой.
Серая Суета отвечала, что благодарит и будет в назначенный час. Опять в углу зазвенело и задребезжало, а фея Серая Суета вернулась к дочери.
Нарядив ее, она сказала:
«Ну, ступай! Вечером мы поедем в замок Чернодума».
Печально шла Апрельская Роза в роще. Ей казалось, что деревья пугаются ее головного убора, что при виде ее птицы испуганно смолкают. Иглы кололи ей голову, в висках стучало. Она едва могла ступать, так больно сжимали раки ее ногу. Скоро слезы выступили ей на глаза. Она чувствовала, что стала чужая деревьям, цветам и птицам. Никто не узнавал ее.
V
Когда стемнело, фея Серая Суета вышла с дочерью из ворот. Они пешком прошли до леса.
На опушке дожидался их конь Чернодумов. Он гремел, свистел, извергал клубы дыма с искрами.
Серая Суета и Апрельская Роза сели на спину коня. Он помчался через леса, изогнув в небе огненный хвост свой. Если хвост задевал за деревья, они мгновенно чернели, обугливались; листья свертывались и падали. Беда была жителям лесным: зайцам, волкам, лисицам.
Железные ноги коня одним махом рассекали их тела, крошили на мелкие части.
Попался на пути человек. Он бросился в сторону, но было поздно: через мгновение ничего от него не осталось, кроме кровавых клочьев, далеко разбросанных по лесу.
Апрельская Роза дрожала от страха и жалости. А Серая Суета поправляла ее одежду и говорила:
«Что за удобство иметь такого коня!»
Огненный конь засвистел и остановился перед замком Чернодума. Сам хозяин на крыльце встретил гостей.
Апрельская Роза поразилась впалостью его груди. Казалось, под одеждой у него – не тело, а дощечка. Черная мантия висела на нем как на вешалке.
В зале было много волшебников, волшебниц и всякой сволочи, жившей на их счет. Занимались плясками.
Ах! как больно было Апрельской Розе ступать ногою во время пляски. Раки не отлипали от нее.
Она села в уголку отдохнуть и стала рассматривать людей, бывших в зале. Ей показалось, что она находится на дне кладбища. Вот красивая девица. Но это – не девица, это – скелет, остов, украшенный розами. Были свежие красавицы, только что умершие. Еще ланиты их не успели побледнеть, но зрачки остановились. Были лица, подернутые первой синевой. Некоторые тщательно нарумянились, но синева проступала сквозь румяна.
Кто-то наклонился к ней. Она очнулась. Чернодум приглашай ее проплясать с ним.
Она безвольно встала и подала ему руку. Его лицо с черными, тараканьими усами близко было к ее лицу. Изо рта его пахло падалью. Он цепко обнял Апрельскую Розу узловатой рукой. Кругом плясали пары: готовые развалиться трупы беспомощно цеплялись друг за друга. Уста смыкались поцелуями. Запах гниения смешивался с запахом ночных фиалок.
Апрельская Роза перестала чувствовать боль в ногах. Ей легко плясалось; будто кто-то двигал ее ногами. Она перестала понимать, наяву она или во сне.
Когда пропели первые петухи, Чернодум проводил Серую Суету с дочерью до ворот своего замка. Они сели на огненного коня и доехали до опушки леса. Оттуда они пошли пешком. Серая Суета бранила Апрельскую Розу за то, что она мало разговаривала с Чернодумом.
VI
Оставшись одна в своей комнате, Апрельская Роза растворила окно. Заря занималась. В саду стояла белая мгла.
На луговине, перед окном, садовник Золотой Меч вскапывал цветник. При каждом ударе заступа отделялся большой пласт черной, жирной земли, набитой корнями растений. Садовник перерубал пласт и разрыхлял землю, выбрасывая корни.
Увидев царевну в окне, садовник бросил заступ и сказал:
«Привет тебе, царевна Апрельская Роза! Как рано проснулась ты сегодня. Обычно в этот час я одиноко работаю, и никто кроме птиц не видит меня. Но что за страшный убор у тебя на голове? Зачем ты спрятала свою косу?»
Царевна со стоном заломила белые руки.
«Ах! если б ты знал, где была я эту ночь! Я вся больна! Мне кажется, что тело мое отлипает от костей, как растопленная смола. Меня жжет этот волшебный убор, мои ноги до крови изжалены. Ах! и никто не знает, как я несчастна!»
Так говорила Апрельская Роза.
Золотой Меч сорвал высокую лилию, надрезав ее у самого корня. Подойдя к окну, он подал цветок царевне и сказал:
«Серебряная чаша лили полна хрустальной росы. Выпей росу, и тебе станет по-прежнему легко. Наваждение развеется».
Царевна взяла двумя пальцами упругий зеленый ствол с полуразвернутыми лепестками.
Она поднесла к губам серебряные лепестки лилии. Ее изумрудные слезы упали в хрусталь росы утренней.
Безвольно отбросила она лилию.
Искры зари ударили по оконным стеклам. Туман свеялся. Птицы громче запели.
Царевна Апрельская Роза поспешно затворила окно и прошептала:
«Уходи, Золотой Меч. Никогда не дари мне цветов. Мне запрещено говорить с тобою».
VII
В замке волшебника Чернодума готовились к торжественному празднику. Владелец замка вступал в брак с царевной Апрельской Розой. Многие завидовали счастливой царевне: она будет владеть всеми полями и лесами, окружающими замок. Ей будет принадлежать огненный конь и разные другие чудеса, которыми полны подвалы волшебникова замка.
Волшебники и волшебницы съезжались поздравлять фею Серую Суету и ее дочь. Апрельская Роза цвета красотой и весельем. Чернодум ежедневно приезжал к ней и обвораживал волшебными речами и ласками. Он научил ее говорить с ним через стену, и каждый день в углу что-то звенело и дребезжало.
Чернодум казался влюбленным и нежным. По вечерам, когда приезжала его невеста, он устраивал в саду занятные зрелища. Взвивались огненные змеи; прыгали пламенные жабы.
Так весело прошел месяц. Приближался день свадьбы. Накануне ее Серая Суета задавала пир в своем дворце. Зала полна была гостями. Кипело вино; шумели буйные речи. Чернодум сидел рядом с невестой. Она безмолвно повиновалась каждому его движению, каждому слову: он наливал ей вина, и она пила; он накладывал ей яств, и она ела.
Окно было раскрыто. Из сада пахло розами и липовым цветом. Облака вдали розовели.
После пира все разошлись по залам, и царевна Апрельская Роза, уклонившись от предложения жениха, который звал ее пройтись по саду, одна ускользнула из дворца. Бегом добежала она до пруда. Там раздавались веселые песни. Пастухи и пастушки, сплетая венки из березовых листьев и желтых купальниц, плясали под широковетвистой липой.
Голубая лодка была полна золотой и серебряной рыбой. Скользкие хвосты ударялись о дно.
Рыбаки выгружали добычу и радовались хорошему улову. От тростников стлался туман.
Апрельская Роза грустно улыбалась своим старым друзьям, а они не знали, как говорить с ней: ведь она теперь почти жена волшебника Чернодума. Подошли пастух Лазурный Хрусталь и сестра его Алая Ягодка. Ноги пастуха были засучены выше колена и вымазаны тиной. Он только что вынул из тростников плетеную вершу.
Алая Ягодка перекладывала рыбу из верши в большой глиняный сосуд. Златочешуйчатые тельца скользили между ее белыми пальцами. Прядь каштановых волос, растрепавшись, падала ей на лоб. Влажные щеки густо краснели.
Когда лодка была опорожнена, Лазурный Хрусталь предложил царевне проехаться в лодке.
На дне лодки трепыхались маленькие забытые рыбы. Скамьи были перепачканы илом и осокой.
Но Апрельская Роза радостно вошла в лодку. Родной запах воды врачевал ее сердце. Как радостно стало ей, когда Лазурный Хрусталь оттолкнул лодку веслом от берега, и голубой туман окружил их!
Алая Ягодка правила рулем. Путь извивался между тростниками и осокой.
Когда лодка была на средине пруда, Лазурный Хрусталь вынул свирель и заиграл. Апрельская Роза попросила Алую Ягодку уступит ей руль. Она направила лодку к плакучей иве, в залив, окруженный тростниками. Здесь она сказала пастуху и пастушке:
«Сойдите на берег и оставьте меня на ночь в лодке. Так надо. Прощайте. Я вас всегда любила. Не забывайте меня».
Лазурный Хрусталь и Алая Ягодка ушли. В еловой чаще замерли звуки свирели.
VIII
Царевна робко глянула в воду. Там была безмолвная черная тайна. Пахло илом и перегнившей листвой.
Заря пламенела золотым пурпуром. Голубой туман стлался в тростниках.
Апрельская Роза почувствовала, как она глубоко устала. Пора возвращаться во дворец. Вероятно, ее хватились, ищут, скоро прибегут сюда. Она вспомнила запах падали из мертвых уст ее жениха; вспомнила его огни, грохоты, железа; а с завтрашнего дня она останется одна с ним в его волшебном замке, где подвалы полны огненных змей и пламенных жаб.
От воды веяло прохладой и лаской. Струи чуть слышно шептали царевне милый, давно забытый призыв.
Апрельская Роза почувствовала, что она не вернется во дворец. Она безумно боялась Чернодума.
Вся полна тоски и томления, царевна устремила глаза в туман. Там ясно возник с детства ведомый образ: ласковое, бледно– зеленое лицо в венке болотных лилий. Он манил ее, ускользая в туман, теряясь между тростниками.
Ах! какое это было отдохновение! как сладостно казалось царевне предаться влажным объятиям водяного знакомца и растаять вместе с туманом. Кануть. Ах! она так устала; никто не жалел ее.
Апрельская Роза очнулась. Заря давно потухла. Бледная звездочка возникла над плакучей ивой. Сильнее пахло водой и водяными цветами.
Апрельская Роза почувствовала сильную боль в голове. Виски ее были набиты раскаленным металлом. Кости ломило.
Она захотела покупаться при свете месяца, который только что встал запрокинутым багряным рогом. Она расплела косу и разделась.
Апрельская Роза вспомнила страшные рассказы про водяных зверей, водившихся в этом месте пруда. Вспомнила про цепкость трав и корней, обвивающих ноги и затягивающих в топкое дно. Она поняла неизбежность того, что сейчас случится. Тоска и страх овладели ей. Она горько заплакала, одна, ночью, в пустой лодке.
«Зачем? зачем?» – прошептала Апрельская Роза.
Ответа не было. Тростники не шелохнулись.
Она робко ступила ногой в черную воду. Стала на дно. Ноги ее выше лодыжки погрузились в вязкую тину.
При свете месяца белели круглые кувшинки, лежавшие на влаге, широко раскрыв лепестки. Апрельская Роза поплыла к цветам. Кувшинки были прекрасны. Но когда царевна приблизила к ним лицо, на нее пахнуло запахом смерти.
Везде встречала ее смерть, цеплялась за нее, затягивала.
Мгновение вспомнила царевна высокие потиры белых лилий – серебряные кадильницы, курившие чистый фимиам перед Богом. Еще хотела вспомнить что-то. Но душное облако оцепило ее. Ей захотелось покоя и безмолвия.
Она поплыла дальше. Месяц вышел из-за ветвей и подернул серебром воду.
В ушах царевны замирали грохоты огненного коня, мерзкие ласки Чернодума. Это безвозвратно минуло. Она спасена. О! как она счастлива.
Стебли подводных трав хватко оцепляли ее ноги, обвивались вокруг ее тела. Дышать ей стало тяжело. Она хотела ступить, но нога уходила в тину выше колена. Ее ступня давила скользких зверей, вспрыгивавших со дна и садившихся ей на спину.
Тина с хлюпаньем всасывала ее глубже и глубже.
Апрельская Роза сделала усилие, и опять поплыла по поверхности. Но скоро она ослабела
Опять попробовала ступить на дно, но кто-то так обжег ее, уколов ей пятку, что она, бессильно простонав, перестала грести и раскинула руки.
Знакомое лицо в венке белых кувшинок возникло совсем рядом. Он улыбался царевне, как старый друг.
Тишина и покой настали для царевны Апрельской Розы.
IX
Ночной пир шумел во дворце феи Серой Суеты. Звенели кубки, играло вино. Все веселились. Только волшебник Чернодум сидел молчаливый и мрачный. Он давно заметил отсутствие своей невесты и чуял, что ему готовится недоброе.
Незадолго до конца пира дверь растворилась и вошел садовник Золотой Меч. Он был одет по-дорожному. За плечами у него висела котомка на палке.
Поклонившись гостям, садовник сказал:
«Пастухи пришли с горестным для всех известием. Царевна Апрельская Роза, катаясь на лодке, попросила оставить ее одну между тростниками. Ее желание было исполнено и царевна осталась в лодке. Через несколько часов рыбаки пришли к лодке и нашли лодку пустою. Пурпурная одежда царевны, сложенная, лежит на корме. Тростники кругом измяты и кувшинки оборваны».
Чернодум поднялся со своего места.
«Я знаю, кто виноват в гибели моей невесты, – грозно сказал он. – Скорее схватить садовника и, сковав, отправить в мой замок. Там я предам его пыткам и он расскажет всю правду».
Золотой Меч отвечал:
«Твоя обычная мудрость изменила тебе сегодня. Ты сам приблизил к себе час погибели твоей необузданной яростью. Или ты не узнал меня? Взгляни попристальнее».
Словно оводом ужаленный, крикнул Чернодум, Золотой Меч поднял высокую белую лилию.
Он сделал ею знак в воздухе.
Запахло дымом и серой. Лицо волшебника потемнело и свернулось. Он весь обуглился и распался горстью золы. Нестерпимое зловоние распространилось по залам дворца.
Фея Серая Суета не двигалась, пораженная всем происшедшим. Садовник обратился к ней:
«Я пришел проститься с тобою, Серая Суета! Спасибо тебе за добро и ласку. Я как мог работал в твоем саду, и оставляю тебе его в хорошем виде. Сам же я иду в дальний путь. Не ищи виновников и устрашись гибели твоего друга Чернодума. Постарайся искупить твой тяжкий грех и живи одна. Прощай».
И садовник Золотой Меч вышел из дворца.
X
Прошла зима. Наступила весна. Синею зыбью разлились снега. Раскололась ледяная броня, сковавшая пруд, и вода заблестела на солнце. Первые зеленые травы возникли из земли рядом с недотаявшими кучами потемневшего снега. Пели жаворонки и скворцы.
Розовым вечером путник с дорожной котомкой присел отдохнуть на берегу пруда. Солнце багряным ядром опускалось за ели. Из деревни доносились весенние песни девушек.
