Текст книги "Возвращение Апостолов (СИ)"

Автор книги: Сергей Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

24. Путешествие в прошлое Лагуры

Дэвид опустил глаза, потом поднял их, посмотрел на Верховного Правителя, затем на Узара и ответил:

– Я верю вам. А значит, постараюсь помочь.

Лишь только он произнёс эти слова, как откуда ни возьмись, в центре зала появилась необычная машина.

– Машина времени? – спросил Дэвид учёного.

Тот молча кивнул. Дэвид подошёл к ней. Это был куб-трансформер высотой в средний человеческий рост, изготовленный из полупрозрачного материала. Затянув потуже на куртке свой космодесантский ремень и на мгновение дотронувшись до лежавшего в кобуре бластера, Дэвид уверенно шагнул на выдвинутую нижнюю грань куба. Материал оказался мягким, но упругим. За спиной опустилась дверца. Не прошло и полминуты, как платформа, которой касались сапоги Дэвида, дрогнула, куб побелел, и лица Верховного Правителя и главного учёного стали растворяться в лёгкой дымке ускоряющегося времени.

Полёт во времени длился минут десять. Через оставшиеся прозрачными части куба Дэвид смотрел в пространство. Когда вокруг него перестали, наконец, мерцать обрывки проскакиваемых десятилетий, а ставший вновь прозрачным куб замер на окраине города, Дэвид перевёл дух и, открыв дверцу, вышел из машины.

Ступив на твёрдую почву, он сразу же поскользнулся на упаковке от пищевых продуктов. Кругом лежали горы полуразложившегося мусора. Это была свалка. Дэвид сделал шаг, разворошив залежь из зловонных пищевых отбросов, хотел зажать нос руками, но обнаружил, что не может этого сделать. Руки были заняты: в одной лежал голубой шар, в другой – небольшой пластичный четырёхугольник с двумя круглыми кнопками посредине. Дэвид нажал на первую, – и машина времени исчезла. Упрятав шар и устройство для вызова за подкладку комбинезона, он, крепко-накрепко зажав нос руками, поспешил по направлению к городу.

По загаженной, усыпанной кусками булыжника дороге в обе стороны шли грязные, дурно пахнущие люди. На первом здании, показавшемся на пути Дэвида, красовалась яркая вывеска с надписью на незнакомом языке. Он ещё не успел как следует поразмыслить, что может означать эта надпись, как вдруг прочитал её. Удивившись в себе столь неожиданной способности, Дэвид догадался, что с самой вывеской ничего не стало. Просто внутри она стала восприниматься иначе, более понятно и доступно. Было такое ощущение, будто на сетчатке его глаз кто-то невидимый выгравировал текст на родном английском языке; его-то как раз и читал Дэвид. Со стороны домов, стоявших далее по обе стороны улицы, в это здание направлялась добрая дюжина людей, одетых в чёрное. Дэвид подождал, пока они войдут, и, следом за ними, прошёл под вывеской с надписью «ТАВЕРНА».

Он оказался в просторном помещении с несколькими десятками столиков. Сидевших за ними людей оказалось немного. «Человек пятнадцать», – оценил Дэвид. В глубине таверны располагалось небольшое возвышение. Прямо же перед ним за стойкой прохаживался человек, в котором Дэвид без труда узнал бармена.

«Интересно, – подумал он. – Если, к примеру, я желаю купить здесь что-либо, чем я должен расплачиваться за приобретённый товар?»

Тут мимо него промелькнули две фигуры из числа людей, увиденных Дэвидом на улице. Один из вышеупомянутых, сутулый обрюзгший тип, подошёл к бармену, указал пальцем на одну из стоявших на полке бутылей, высыпав перед ним три белых шарика. Бармен немедленно сгрёб себе в руку шары, выполнявшие, по всей видимости, функцию денег, а тот, кто приобрёл бутыль, двинулся с ней, обходя столики, к товарищу, занявшему место в дальнем углу зала.

Дэвид вспомнил о замечательных свойствах талисмана, запустил руку под подкладку, загадал желание и, подойдя к стойке, высыпал перед барменом пригоршню белых шариков, среди которых выделялся своим сине-голубым блеском талисман Дэвида. Глаза бармена загорелись. Стремительным движением руки он выхватил из россыпи шаров талисман. Однако в результате ещё более стремительных движений Дэвида запястье бармена оказалось зажатым в тиски; через мгновение рука последнего поспешила разжаться, грузное тело бармена, а, может быть, и самого управляющего таверной, вывернулось точно ножка крепкого гриба, завалилось на стойку и он вскрикнул:

– Аййа!

25. Крейз

В тот же миг чьи-то крепкие руки схватили Дэвида за предплечья. Дэвид резко развернулся, успев, однако, захватить в ладонь подарок апостолов. Перед ним стоял человек высокого роста, одетый в длинную тёмную кожанку. Он был крепкого коренастого телосложения, и, похоже, обладал недюжинной силой, о чём не преминули сообщить Дэвиду больно зажатые суставы. Из его рта высовывалась сигара гигантских размеров, а на глаза была надвинута чёрная широкополая шляпа.

– Негоже, приятель, с драки начинать знакомство, – прохрипел детина, сгрёб Дэвида, ловко ухватив его за шиворот комбинезона, и потащил к свободному столику.

Когда Дэвид плюхнулся на стул, мрачно поглядывая на верзилу, тот уже повторно направлялся к стойке, где, что-то прошептав на ухо пришедшему в себя бармену, загрёб в свои огромные ручищи пару бутылок и, похоже, сдачу с рассыпанных космодесантником денег. Покачивающейся походкой, что-то бормоча себе под нос, он вернулся назад, с грохотом водрузил обе бутыли на стол и сел напротив Дэвида, расставив ноги пошире, в довершении вперив в него взгляд едва-едва виднеющихся из-под шляпы глаз.

– Ну, что? – вопросил он. – Пить будешь?!

Дэвид отрицательно покачал головой. Незнакомец, которому нужно было работать разве что вышибалой, двумя мощными глотками опорожнил одну из бутылок, и, как только последняя капля гулко упала в рот, размашистым движением откинул её куда-то назад, ничуть не заботясь о том, в кого она может угодить. Она пролетела в самый дальний угол, упала на пол, но не разбилась, а, подпрыгнув, подкатилась к столу, за которым сидели как раз те двое с улицы. Из-за соседнего столика донёсся едкий смешок, и высокий голос произнёс:

– Крейз опять развлекается.

Своеобразная лесть, однако, не пришлась по душе тому, о ком шла речь. То ли градусов в выпитой браге оказалось слишком много, то ли для порядка Крейз, зарычав и опрокинув пару стульев, двинулся к молодому парню, произнесшему эти слова. Тот ничуть не испугался устрашающей жестикуляции громилы и продолжал смотреть на него, как баран на новые ворота. Когда взмывший в воздух стул был уже готов опуститься на голову незадачливого шутника, тишину, установившуюся в таверне в ожидании предстоящего события, разорвал громкий голос человека, появившегося в дверях.

– Не суетись, болван!

Взглянув на вошедшего в таверну человека, Крейз покорно опустил стул на прежнее место, разочарованно присвистнул, театрально поправил шляпу, засунул руки поглубже в карманы и убрался восвояси. В конце своих странствий по залу, он уселся таки на стул напротив Дэвида.

Человек, появление которого столь сильно подействовало на громилу, твёрдым шагом подошёл к стойке – ни слова не говоря и ничего не оплачивая – взял из протянутых рук слащаво улыбающегося бармена большую, увешанную разноцветными ярлыками, резную бутыль и три высокие гранёные кружки, нарочито замедленно повернулся к залу и бодро направился к столику, за которым в это время Дэвид опробовал навязанное ему угощение.

26. Предложение работы

Оторвавшись от горлышка с какой-то вязкой мутной жидкостью и почувствовав в желудке ощущение, какое бывает у человека, съевшего живую лягушку, Дэвид увидел приближающегося к нему человека. Фигура последнего была туго обтянута лежащими крест-накрест широкими ремнями. Когда он подошёл вплотную, Крейз почтительно привстал, а по залу прокатился лёгкий шумок. Вновь подошедший человек уселся на стул, поставил перед Дэвидом принесённую выпивку, снял с головы некое подобие фуражки и произнёс:

– Шмоньё! Чего базар разводишь?!

Сказанное было обращено к верзиле. Тот, судя по всему, не знал, что ответить; только развёл руками.

– Ладно, дитя природы, дело есть.

Крейз глазами показал на сидевшего напротив себя Дэвида.

– А… э… – начал было он.

Но тут его перебили.

На Дэвида смотрел только один, расположившийся рядом с Крейзом, человек, а, ему казалось, что их, по меньшей мере, трое.

– Ты здесь недавно, – прозвучал в адрес Дэвида то ли вопрос, то ли утверждение.

– Да, – ответил Дэвид, краем частью уже затуманенного сознания опасаясь, что сейчас его разоблачат, не поняв языка, на котором он говорит. Но его поняли.

– Есть одно дельце и ты можешь неплохо заработать, если, разумеется, поможешь нам.

При этих словах кольцо дыма вырвалось изо рта Крейза. Он за всё это время не возымел желания расстаться с сигарой, а теперь таким экстравагантным способом как бы вторил словам подоспевшего начальства.

– Чем нас будет больше, тем успешнее может закончиться это дело. Считай, что мы берём тебя в долю. Меня зовут Стирн, – говорил человек, откупоривая бутылку и выливая её пенящееся содержимое в расставленные кружки. – Если тебе так больше нравится, можешь считать, что мы тебя завербовали. Ты теперь будешь работать на нас. Кстати, – он сощурился, хлебая отдающую болотом жидкость, – что ты делал раньше? С кем работал?

Дэвид решительно не знал, что ответить.

– Ну, да ладно, – махнул рукой Стирн. – Это не имеет ровным счётом никакого значения. Держи.

Он протянул Дэвиду устройство, похожее на ларингофон.

– Это переговорное устройство. Нам придётся действовать группами, поэтому связь особенно важна. В случае, если ты решишь от нас того… – пальцы Стирна изобразили над столом походку удаляющегося враскачку человека, – то тебе никогда не попасть в своё время, – закончил он свою мысль.

Дэвида словно ужалила оса. Он едва удержался, чтобы не вскочить. Неужели его разоблачили. Да как быстро! Теперь он сидел как на иголках. «Наверное, они зафиксировали моё прибытие, и поняли, из какого я времени, – поразмыслив, решил он. – Хотя, может быть, донёс кто-нибудь, видевший машину времени». Дэвид вспомнил грязных оборванцев со свалки. «Но тогда они не знают моих намерений. А значит: принимают за одного из себе подобных». Смутная догадка промелькнула в голове, но ускользнула, как ускользает от охотника юркий зверёк или взмывшая в небо птица. Разглядывая Стирна и Крейза, обменивавшихся многозначительными взглядами, Дэвид нашёл, наконец, ответ на мучивший его вопрос. «Это не искатели приключений. Это бандиты во времени, – понял он. – Это как раз те люди, что помогут найти злополучного экспериментатора, выведут на его след, а затем, может быть, сами станут орудиями в моих руках». Теперь стало ясно, по чьей вине Стеф не смог вернуться назад, кто заблокировал временные каналы связи».

Стирн поднялся. Вслед за ним Крейз оторвался от стула. Они стояли, нетерпеливо глядя в сторону Дэвида. Наш герой попробовал встать на ноги; какой-то яростный огонь полыхал в груди, лица стоявших людей то исчезали, то появлялись. Дэвид ещё помнил, когда его взяли под руки и, аккуратно подталкивая к выходу, вывели на свежий воздух. Тяжёлый аромат улицы пьянил уже и без того еле державшегося на ногах Дэвида, а дорога убегала из-под ног, грозясь опрокинуться на него сверху всей массой грязных обветшалых лачуг. Всё это было, как в тумане или вообще не было. Позднее Дэвид не мог сказать об этом с полной уверенностью.

27. Похмелье

Очнулся он, когда почувствовал, как что-то жидкое и влажное стекает быстрыми струйками по его лицу. Медленно приоткрыв глаза, Дэвид увидел Крейза, стоящего над ним с какой-то склянкой в руках. Из неё, по всей видимости, он только что поливал Дэвида. Между тем наш герой уже мысленно проклинал себя на всём, на чём белый свет стоит.

«Надо же было так налакаться, – ругал Дэвид самого себя. – Ответь, ты теперь можешь самостоятельно двигаться или тебе захотелось к маме на ручки?»

Внутренний голос молчал. Вместо него заговорил Крейз.

– Ну, ты дал! – самодовольно хмыкнул он. – Сразу видно, новичок. А все туда же. Шариков не хватает? Ну, ты мне скажи!

Речь, насколько понял Дэвид, шла отнюдь не о его умственных способностях, а о деньгах, имевших шарообразную форму. И он, уже было навострив уши, снова стал прислушиваться к тому, что делалось у него внутри, мало интересуясь забавами Крейза. Внутри у Дэвида был полный мрак, такой, какой бывает разве что у заскорузлого тюфяка, несколько старого и довольно поношенного.

Крейзу тем временем наскучило упорное молчание собеседника. Он сперва тихонько, потом сильнее стал пинать пыльный полосатый матрац, на котором лежал Дэвид.

Космодесантник нехотя оторвал голову от мохнатого, сбившегося в плотную ворсистую массу, необработанного куска войлока, решительно не понимая, что верзиле от него надо.

– Вставай! – продолжал расталкивать его веселящийся бандит. – На том свете отоспишься.

С такими словами он протянул Дэвиду склянку, из которой совсем недавно его поливал. Теперь же внутри неё было влаги на два глотка, не больше. «Смотря ещё, какие глотки», – философски заметил Дэвид, косясь на Крейза и опасаясь какой-нибудь очередной выходки. Но тот лишь снисходительно улыбался. Дэвид хлебнул, как ему показалось, обычной воды и почувствовал, что совсем не этого ему хочется. «Сопьюсь», – подумал он, потянулся, сделал неясный жест руками и понял, наконец, что стоит на ногах.

Крейз щерился в своей огромной ухмылке человека, которому ни до чего нет дела, но считающему, что раз уж что-то происходит, то почему бы, собственно, не улыбнуться.

Дэвид изобразил на своём лице довольную гримасу, подтянул штаны и онемел. Кобура была пуста.

Крейз заметил происшедшую на физиономии Дэвида перемену и захохотал.

– Чего, дружок, сапоги свои потерял?

Его смех отразился эхом от пустых, ободранных стен убогой комнатушки, загремел в разбросанной посуде и домашней утвари и даже, пробравшись каким-то непонятным образом в дымоход, возвестил о себе осыпающейся сажей.

Дэвид только теперь понял, почему с него сваливались брюки. Из всей одежды на нём, кроме штанов, была бежевая форменная косоворотка и розовые, окаймлённые синим кантом, носки. Больше ничего, если не считать глупо болтающейся на поясе кобуры, на Дэвиде не было. Голубой шар вместе с устройством для вызова машины времени уплыли неведомо куда, оставив в его памяти лишь воспоминание о космодесантском комбинезоне.

– Не беспокойся, – пояснил Крейз, которому грустная мина на лице Дэвида показала беспричинность распирающей его радости. – Все твои вещи в полном порядке. Оружие тоже. Кстати, – таинственным шепотком прибавил бандит, – твоя 681 марка довольно устарела. А что ты скажешь на это.

Крейз извлёк из кармана бластер гигантских размеров невиданного Дэвидом калибра.

– Ну, как? – продолжил тот после смачного плевка на пол. – Нравится?

Дэвид утвердительно замотал головой.

– Бери! – Крейз протянул ему довольно увесистую «пушку». – Мне она всё равно ни к чему. И так уже тошнит от всех этих сверхсовременнейших изобретений.

– Я тебе хочу кое-что сказать, – заговорил вдруг он, приблизившись к Дэвиду на такое близкое расстояние, что ещё не полностью отошедший от вчерашнего, наш космодесантник почувствовал неиствовствующий смрад, выплеснувшийся из глотки громилы. Отводя в сторону лицо, Дэвид весь обратился в слух.

– Ты знаешь, что за дело подвернулось нашему боссу? – гудел Крейз. – То-то! Не знаешь. Зря ты, парень, очутился в этих краях, помяни моё слово. Зря. Но, как говорится, теперь уже ничего не попишешь. Мы набираем команду смертников.

Крейз внимательно посмотрел на отшатнувшегося было Дэвида, кивнул в знак понимания и продолжил.

– Звучит, честно говоря, не очень. Но что поделаешь. Жизнь есть жизнь. Так вот. Работающие на нас учёные физики обнаружили энергетический вакуум-створ, переход через гиперпространство. Это тебе о чём-нибудь говорит?! Так-то, приятель.

Крейз произнёс длинное ругательство, пнул ногой какую-то алюминиевую сковородку, потом присел на освобождённый Дэвидом матрац.

– И самое противное, чёрт возьми, во всей этой затее то, что Стирн не желает руководствоваться мерами предосторожности. Как-никак мы простые люди, пусть в хорошей экипировке. Через вакуум-створ не может пройти ни одна флигационная установка, ни один краулер. Вот и посуди сам. Если кто-то из наших хреновых экспериментаторов не там проведёт линию переноса, считай, что наша песенка будет спета.

Крейз умолк. Дэвид прошёлся по комнате, направляясь к чудом уцелевшему зеркалу, осмотрел в нём своё, подёрнувшееся щетиной лицо, наклонился, взял валяющийся под ногами допотопный утюг и со всего маху запустил в эту красную, не выспавшуюся рожу бывшего помощника командира корабля «Констьюдери».

Зеркало треснуло, раскалываясь на множество крупных и мелких никчемных стекляшек, и в тот же момент за входной дверью послышался быстрый приближающийся перестук женских каблучков. Дверь распахнулась.

28. Эджина

– Кто к нам пожаловал! – Крейз приподнялся и водрузил добрый десяток слагов своего буйволовьего веса на огромные ноги заправского тяжелоатлета.

Только что вошедшая девушка была чрезвычайно молода. На вид Дэвид дал ей 20–22. Но её грозное выражение лица давало понять, что эта себя в обиду не даст.

– Эй, обалдуй, – прикрикнула она на Крейза. – Ты разве не слышал приказа не шуметь. Вот заявятся сейчас сюда «индюки», тогда попляшешь.

Она яростно сверкнула глазами. Потом перевела их на Дэвида.

– О, да в наших рядах пополнение, – сказала она, подойдя к нему и протягивая руку.

– Меня зовут Эджина, – проворковала она мгновенно поменявшимся после беседы с Крейзом голоском. – Я думаю, мы станем друзьями? – и, улыбнувшись своей обвораживающей улыбкой Дэвиду, бормотавшему какие-то бессвязные слова, она повернулась и, продефилировав мимо удивительно изящной походкой, скрылась за дверью.

– Огонь-баба, – восхищённо промолвил бандит.

Дэвид смотрел на оставшиеся в раме угловатые осколки зеркала и молчал. Вдалеке слышалось постукивание удаляющихся каблучков. А в полуденном зное живущего своей обычной жизнью города, что несмело пробивался через полузавешенные окна, чувствовалось скорое приближение осени.

Между тем верзила, засунув руки в карманы, подошёл к окну и принялся старательно насвистывать еле-еле улавливаемую мелодию.

Дэвид смотрел на него как на какую-то мебель, будь то шкаф или сервант, или всё вместе взятое. В принципе это было неважно. Просто присутствие в комнате бандита ничуть не мешало Дэвиду собраться с мыслями и хорошенько всё обдумать. Единственное, пожалуй, что ему мешало, – так это неприятная внутренняя истома и тупая леденящая боль в голове. По кусочкам Дэвид стал собирать разбегающиеся во все стороны вопросы, что возникли в нём за такое мизерное, но так много принесшее с собою время. Он как бы занимался сматыванием клубка с нитками, просматривая, таким образом, всё происшедшее с ним и оценивая это с позиции настоящего.

«Странно, – размышлял Дэвид. – В будущем все представители этой цивилизации приветствуют друг друга совсем по-другому, да и пропорции их тел весьма отличны от землян. Эти же, – Дэвид мрачно окинул взглядов стоящего у окна Крейза, – больше похожи на людей подобных мне, чем на своих потомков. Всё это очень необычно. Конечно, с точки зрения постоянно эволюционирующего общества это ещё можно кое-как объяснить, но представить всё это самому, разобраться в сам*й сути возникших изменений, – возможно ли это?! Теперь, этот бластер…» – Дэвид перешёл к другому вопросу, не найдя ответа на предыдущий и вскоре понял, что в его состоянии лучше всхрапнуть часок-другой и, самое главное, ни во что не вмешиваться и не делать опрометчивых выводов.

Тем временем на улице раздались однообразные мерные звуки, а точнее топот сапог по здешнему асфальту. Крейз, немедленно оторвавшись от окна, схватил чёрный саквояж, прильнувший к дальней стенке с ободранными обоями, прошуршал по полу обёрточной бумагой и с грозным возгласом:

– «Индюки»! Хватай «пушку» и за мной. Только убери её подальше, – посоветовал он, заметив, что Дэвид, по всей видимости, хочет нести излучатель в открытую. – И живо! – вытолкнул нашего космодесантника из злополучной квартиры, да так, что Дэвид чуть было не зацепился головой за притолоку в дверях.

Лишь только они выбежали из низенького, приземистого, двухэтажного домика, похожего больше на складское помещение в виде сарая, нежели на обитель бандитов во времени, как из-за угла соседнего дома показались четверо вооружённых до зубов солдат, составлявших, видимо, охранный пикет, и шагавший впереди суровым басом произнёс:

– Патруль. Ваша линг*ма?!

Не говоря ни слова, громила отбросил саквояж, который не преминул тут же подобрать Дэвид, схватил валяющуюся рядом увесистую дубину и с криком: – Отходи дворами к старой мечети! – врезался в плотный строй стражей порядка.

Дэвид ещё видел, как исполинский прут взметнулся над головами озадаченных солдат, как один из них с громким вздохом начал оседать на мостовую, а другой, выхватив какой-то музейный экспонат карабина, забавно целился в Крейза, который мелькал в начинающей уже редеть цепочке, словно бог войны и огня – свирепый и жестокий Марс. Потом наш герой метнулся в сторону и тут же углубился в узкие, извилистые улочки. Он пробирался по ним наобум, радуясь тому, что нет погони. Прошло совсем немного времени, а Дэвид уже порядком вымотался. Присев на старый булыжник, он вытащил подаренный ему бластер, смешно выпиравший из-под косоворотки своей, не помещавшейся в кармане брюк, частью корпуса.

– Переложу его в саквояж, – решил Дэвид. Решил и сделал. ЗамСк легко поддался под мощным нажатием, саквояж распахнулся, блеснув выглянувшими из его утробы знаками отличия космодесантского комбинезона. Дэвид не верил своим глазам. Не медля ни минуты, он извлёк из саквояжа свою форменную куртку, одел и собрался уж было застегнуть саквояж бандитов, как вдруг сверкнувший уголок лазерного диска заставил Дэвида обратить на себя внимание. Дальше лежала документация. На заглавном листе был начерчен план. «План гиперперехода», – догадался он. Всё было тщательно зашифровано. Поэтому, как Дэвид не старался, в конце концов, ему удалось прочитать только две надписи. В нижнем правом углу стояли инициалы: «У. Крейз», а по центру располагалось название операции. У Дэвида перехватило дыхание, когда он её прочёл. Операция проходила под кодовым названием: «Земля – Лагура».

– Так значит, они нашли путь на его родную планету, на Землю! Чёрт знает что! Да ведь они не оставят там камня на камне!

С подобными возгласами он стянул с себя комбинезон, запихнул его вместе с картой на прежнее место и снова заспешил к указанной пиратом мечети.

И вот, наконец, очертания домиков остались далеко позади, на Дэвида налетел скрытый ранее за их стенами ветер, в сгущающихся сумерках на небе явно обозначились звёзды и одна из соседних планет, а вдалеке, на самом холме, отвесным склоном резко обрывающимся возле прильнувшей к нему реки, виднелась полуразрушенная мечеть.