Текст книги "Возвращение Апостолов (СИ)"

Автор книги: Сергей Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

62. Окончание воспоминаний Стива Беркута

Видно, на роду мне было написано пережить многое. Странствующий монах знал гораздо больше, чем мог сказать. Сразу же после его исчезновения на месте, где совсем недавно стоял мой дом, возник космический корабль, и я был немедленно завербован для выполнения секретного задания. Пройдя краткий курс обучения по микрофильмам, я понял, что цели Коалиции простираются неизмеримо дальше Мирны, – они опутывают как паутина весь космос.

Получив дар бессмертия (моя миссия в действительности того требовала), я был направлен на планеты правосудия. О местоположении их на картах не берусь судить. К тому времени для перемещения в пространстве мне был не нужен корабль. Все выглядело на удивление просто. После получения мысленного приказа (От кого?) и уточнения всех необходимых подробностей, я как-бы изъявлял свою готовность; что, скорее всего, и служило сигналом к действию. Поразительно, но факт. Моей доброй воли было достаточно, чтобы перенести меня через немыслимые расстояния!

На меня была возложена роль наблюдателя и связного. Мои глаза стали чем-то наподобие объектива, и поначалу меня бросало в жар от одной мысли, что через них на мир смотрят неведомые существа. Да, забыл сказать, наблюдал я за людьми. На всех планетах правосудия проходил эксперимент. В зданиях-колоннах наподобие амфитеатров проводились бесконечные турниры, выявлялись победители – обладатели счастливых билетов. Повсюду царила торжественная атмосфера с примесью помпезности. Мало помалу мне наскучила роль соглядатая, и я осмелился обратиться с мысленным вопросом к своим работодателям. Ответом стало немедленное наставление. Оказывается, я не мог выйти из игры, поскольку был соединен с компьютерной системой максимальной сложности. Что до меня, то я не очень-то поверил в их объяснение.

В результате долгого нахождения на службе у Коалиции мои чувства притупились настолько, что я перестал реагировать на внешние раздражители, перестал пропускать информацию через мозг. Я стал игрушкой в чужих руках и уже не мог (да и не хотел) ничего менять. В конце концов, Стив Беркут перестал существовать. Он был обезличен.

Вот какой высокой ценой досталось мне собственное бессмертие.

63. Хранители планеты

– Вот так шлем! – воскликнул мальчик, притрагиваясь к неизвестному творению.

– Не трогай! – одёрнул его старик, поднимая свои старческие, слезящиеся глаза на усеянное звёздами небо.

– Но откуда он у тебя, деда, – не унимался ребёнок.

Старик откашлялся, вытряхнул из башмака непрошеный колкий камень.

– Этот шлем, внучек, оставили здесь люди. А потом ушли, унеся с собой Великое Знание.

Мальчик недоверчиво посмотрел на шлем, погладил потускневшее серебро забрала.

– А когда это было, а, деда?

– Давно. Я был тогда ещё совсем молодым. И старуха моя была тогда красавицей.

– Но почему они улетели?

– Им нельзя было оставаться. Когда-нибудь люди найдут оставленные ими клады, и пополнят своё знание.

– И они никогда не вернутся? – обиженно спросил мальчик, отгоняя большого золотистого тонкокрыла, примостившегося было у его колен.

– Нет. Мы всё должны делать сами.

– А ты, деда. Ты ведь знал их, и остался.

– Я должен был дождаться людей, – с грустью отвечал старик. – Но они не прилетели. На их поиски отправился мой сын, твой отец – и не вернулся. Похоже, внучек, тебе повезёт больше нас.

– А как я узнаю, что это именно те люди? – серьёзно спросил мальчик.

– По золотистому цвету глаз, – убеждённо ответил старик и замолчал.

Глубины космоса звали и манили. Глаза ребёнка всматривались в неведомое, скрытое от взглядов простых смертных. А совсем недалеко, рассекая пространство и время крыльями Великого Знания, неся миру надежду, веру и спасение, продолжался полёт Магистра.

64. Три пленника

Тяжёлые литые чугунные цепи свисали и покачивались по одну сторону от оборвавшегося подземного тоннеля. Заканчивались они клеткой с толстыми стальными прутьями, выполненной в виде шестигранного куба.

Далее вагонетки следовали под открытым небом, и, хотя наш Дэвид лишь краем глаза рассмотрел решётчатое творение, он готов был поклясться, что за металлическим частоколом различил человеческое лицо.

– Как этот бедняга попал сюда?

На губах Дэвида застыл немой вопрос. Он будто хотел спросить, как он сам попал сюда, и… не решался.

Воздух дышал нестерпимым зноем. Удары молота и лязг цепей были теперь совсем близко. На небе ни облачка. Ничто даже не предвещало дождя. А как хотелось пить! Обычной дождевой воды. К чёрту дистиллированную. Он вполне здоров и хочет пить. Всё равно, состав воды на глаз он не определит, и до ближайшей медсанчасти под властью Земли добраться невозможно.

Вагонетка остановилась, въехав в наклонную нишу в скале, минуя углубление, из которого порода была аккуратно выбрана.

– Сейлор, подхвати трос, – прозвучал голос в непосредственной близости от тележки.

– Зацепил.

– Затяни муфту, баран.

Распоряжения, скорее всего, исходили от охранника. Джеффри проанализировал интонацию и тембр голоса, и ничуть не сомневался в правильности хода своих мыслей. Космодесантник вытер потрескавшиеся губы, приподнялся на четвереньки. В вагонетку заглянул один из заключённых, совсем ещё молодой парень с остриженной наголо головой и маленькими, смешно оттопыренными, словно локаторы, ушами.

– Э…, – начал было он.

Дэвид изобразил руками крест, показывая, что его либо нет, либо он умер. Парень понял незамысловатый знак, и, сообразив, что на него никто не смотрит, запрыгнул в вагонетку.

Теперь наш герой смог более детально разглядеть заключённого. У него был высокий лоб, волевой подбородок и выразительные глаза. Его 4891 номер указывал на длительное пребывание в концлагере, а выражение глаз было сосредоточенным и печальным. Парень присел на корточки, вопросительно всматриваясь в лицо нашего Дэвида.

– Что с тобой случилось, браток, – сказал он неожиданно мягким задушевным голосом.

Дэвид в двух словах, насколько это было возможно, описал свою недавнюю встречу с охранниками.

– Худо дело, – задумчиво произнёл заключённый 4891.

– Неужели отсюда нет выхода?

Парень неопределённо повёл плечом.

– Мне здесь угрожает опасность? – допытывался космодесантник.

– Ещё какая. Видел человека в клетке?

Дэвид кивнул утвердительно.

– Он отказался от нашего каторжного труда и запустил киркой в солдата.

– И что, – заинтересовался Дэвид, растирая затёкшую ногу.

– Он умрёт голодной смертью на виду у всех. Чтобы другим неповадно было, – с болью в голосе ответил 4891.

– А как тебя звать? – Дэвид перевёл разговор на другую тему. Кроме того, ему надоело повторять про себя дурацкий номер.

– Кралера, – шепнул парень, внимательно прислушиваясь к приближающимся шагам. Он приподнялся, осторожно выглянул из вагонетки.

– Счок, – резкий удар кнута полоснул Кралеру по лицу. Он вскрикнул, схватился за рассечённое ухо, отгораживаясь руками от нового удара.

Дэвид решил, что пора кончать отлёживаться. Он поднялся на ноги, перепрыгнул через стенку и спустился на землю.

Это были как раз те самые траншеи, предназначавшиеся для обороны, от кого – неизвестно. Вагонетка стояла, оцепленная солдатами. Один из них был вооружён плетью, остальные карабинами.

– Обоих в клетку, – гаркнул плечистый офицер с тремя звёздами на рукаве, опуская кнут на голову Дэвида. Сопротивление было бесполезным.

Космодесантник закрыл лицо руками. Когда он их оторвал, по внешней стороне ладоней пролегли три глубокие кровоточащие полосы. Дэвид являл собой наглядный пример непротивления злу насилием, когда нет выбора.

Теперь Кралера с Дэвидом находились в клетке. Избитые до потери сознания, они лежали на полу, изредка вздрагивая узлами вздувшихся мышц. Третий пленник выглядел немного лучше. Правда, ему тоже пару раз вмазали то ли для острастки, то ли за компанию; но, несмотря на это, он довольно прочно стоял на ногах, ухватившись рукой за стальные прутья.

Дэвид постепенно осознал, что его язык на месте, и он может разговаривать. «Слава Богу, мне не били по лицу. А то бы ещё нескольких зубов недосчитался», – подумал он, переводя взгляд на изрезанное шрамами лицо Кралеры, густо покрытое влажной кровяной коркой.

Возле зарешёченной стены тёмным размытым пятном вырисовывалась человеческая фигура. Внизу раздавался шум от ударов молота, лопат и снующих по рельсам вагонеток. Дэвид приподнял голову, потом опустил её. Болели шейные позвонки. Превозмогая боль, космодесантник перевернулся на спину, крепко стиснув зубы, поскольку боялся застонать. Оказавшись на спине, он как-то сразу понял, что двигаться в ближайшее время ему не светит. Посмотрев в сторону прижавшегося к прутьям человека, Дэвид озабоченно спросил, сколько времени его держат без воды и пищи, и кто он такой.

Дэвид опасался, что его не поймут. Слишком тяжело было произносить слова, а объединять их в осмысленные предложения – тем более. Но человек понял обращённый к нему вопрос.

– Я учёный Обо с планеты Вьора, – медленно ответил он. Сказав это, узник отпустил прутья, соскользнув сначала на одно колено, затем на второе. Очутившись на полу, он глубоко вздохнул.

– Вьора, – прошептал Дэвид. – Вьора… Джират. Полёт…

Неожиданно Кралера открыл глаза. Зрачки его казались стеклянными.

– Джир… Джират. Звёздный город. Обитель богов.

– Бредит, – рассудил Джеффри.

– Нет, – объяснил учёный Обо, качая головой. – Так не бредят. Он что-то знает, но не в силах сказать.

Дэвид закрыл глаза, застыв в неподвижности. Трое пленников были для постороннего взгляда мертвы, но друг для друга живы. Им было, о чём поговорить. Но не сейчас. Настанет время, и они обстоятельно обо всём переговорят. Их трое, и потому им не грозит одиночество. А усталость и боль пройдут. Ведь это удел слабых духом.

65. Ловец жемчуга

Раковины лежали на большой глубине. Рэди собрался с мыслями, втянул побольше воздуха, оттолкнулся от мокрых досок ветхого судёнышка, коснулся воды и сразу же пошёл ко дну; но не в качестве утопленника, а как вполне нормальный живой человек, привыкший добывать свой насущный хлеб в поте лица. Мелкие рыбёшки мгновенно окружили пловца, и их плотное игривое окружение стало похоже на рыбацкую сеть, поднятую из воды и заигравшую при лунном свете лёгкими воздушными брызгами. Самые маленькие рыбки сновали частыми косяками, рискуя стать лёгкой добычей для более крупных обитателей подводных глубин. Рэди (как он делал много раз до этого) прильнул к подводной скале, поросшей мхом и экзотической растительностью, плотно прижался к камню из-за нежелания в очередной раз встретиться с каким-нибудь существом, укрывшимся поблизости, и начал соскальзывать всё ниже и ниже к самому подножию валунов, туда, где нередко пользовался подводными богатствами.

Лучи солнца сюда почти не пробивались, и потому Рэди больше доверял своей способности ориентироваться, узнавать о приближающейся преграде заранее, ещё не видя и не притрагиваясь к ней. Вот и теперь он отобрал самые крупные раковины, положил их в пристёгнутую к поясу сумку, и, мысленно рассчитав воздух, необходимый для преодоления расстояния до поверхности, быстро устремился вверх, к живительным струям тепла и света.

Рэди добрался до своей лодки и немного отдышался; опорожнив сумку, снова пошёл на глубину. Спускаясь вдоль утёса, он заметил яркие светящиеся точки, ползущие по направлению к скале. «Светящиеся рыбы», – решил Рэди, не задумываясь, и принялся набирать вторую партию драгоценных раковин.

Из-за подрагивающего водного занавеса появился человек в скафандре, за ним ещё двое. Они были одеты в чёрные облегающие одежды, у каждого на уровне груди горели алмазные знаки: бычья голова между двумя шпагами.

Рэди рванулся вверх и больно ударился о невидимую преграду неизвестного происхождения. Несмотря на свои природные осторожность и интуицию, он не заметил приближения к ней. Рэди начал задыхаться. Когда же он повторил рывок, всеми силами приналёг на неясного рода препятствие, преграда сначала поддалась, выгнулась дугой, как бы завлекая, затягивая, а потом швырнула незадачливого ловца жемчуга на усыпанное ракушками дно.

Глаза Рэди закрылись, тело обмякло, придавленное толщами водных слоёв. Отходя в мир иной, он услышал протяжный зов трубы.

И вдруг лес, топот копыт бегущих лошадей, рёв горна, королевская охота. И он в седле, наравне с другими, и на его голубом камзоле сияет алмазная бычья голова с двумя скрестившимися шпагами.

Лес гудит, своры гончих возвещают о себе громким пронзительным лаем.

– Кого они там учуяли? – спрашивает у Рэди следующий рядом всадник. – Не иначе кабана.

– Куда там, – неуклюже возражает другой, видя отсутствующее выражение на лице товарища. – Небось зайца след взяли. А шуму то на весь лес.

Рэди поглубже втянулся в седло, дал шпоры своему коню. Конь заржал, перешёл на галоп, оставляя позади себя переговаривающихся слуг.

66. Стеф Огинс пытается спасти Землю

– Чего это вы там затеяли?! – начальник караула, высокий и кряжистый Джеймс Марвел перевёл глаза со Стефа на двух, стоявших немного поодаль, пиратов.

Солдаты, задержавшие нерадивую троицу, доставили её прямиком в личные апартаменты Марвела, и теперь ждали дальнейших распоряжений.

– Вы считаете, я буду здесь выяснять, кто первым начал? – возмутился Марвел, когда увидел воочию, что кроме его самого, никто не собирается здесь открыть рот. – Слушайте, космодесантники, вы не в яслях и не в детском саду. Я вас спрашиваю, и вы обязаны отвечать. Итак, я спрашиваю.

Марвел сделал изысканную паузу.

– По какой причине вы применяли оружие на Земле, на территории космопорта? Отвечайте!

Огинс знал, что ему легко не отделаться. Без сомнения, приборы зафиксировали, кто произвёл эти выстрелы, но дело может зайти слишком далеко. И тогда запахнет трибуналом. «К тому же я ранен», – Стеф подумал о прострелянной ноге, и тут же острая боль, подстёгнутая мозговыми центрами, дала о себе знать. Но он разом отбросил все «за» и «против», больную ногу и всепобеждающий интеллект. Тем более, Огинс не знал, сообщил ли Флиберт о его (Стефа) визите начальнику караула.

– Уважаемый Марвел, – начал Стеф, которому изрядно надоело гадание на кофейной гуще. – С вами разве ещё не связывался сэр Флиберт? Если нет, то ответом на все ваши вопросы послужит его снисходительное разъяснение.

Стеф посмотрел, какую реакцию вызвали его слова. Марвел согласно кивнул, подошёл к видеотелефону, и вскоре приятной внешности секретарша объявила ему, что «сэр Флиберт отбыл по совершенно безотлагательному делу, и когда вернётся неизвестно».

– Ну?! – громко сказал Марвел, давая понять окружающим, что теряет время по чьей-то нелепой прихоти.

– А разве вы ожидали услышать что-нибудь иное?

Капитан знал, что говорит, и оттого его уверенный голос не мог быть отрицательно воспринят ни со стороны солдат, ни со стороны самого Марвела. За пиратов он не ручался.

– Я сам лично ещё совсем недавно был в Бюро. Так мне не поверили. И вот результат: никто ничего не знает.

Огинс сделал шаг по направлению к Бертолу.

– Вот ты, к примеру, – обратился он к пирату. – Успел высадить человекоподобных роботов?

От неожиданности пират выпучил глаза.

– Каких ещё роботов? Ты чего мелешь!

Это была ловушка, и Огинс праздновал победу. Зная, что перевес теперь определённо на его чашке весов, капитан обратился к Марвелу:

– Вы видели только что, как подчинённые могут разговаривать с капитаном. Что, по-вашему, может означать такое обхождение.

Марвел зло выпятил нижнюю губу.

– Бунт! – рявкнул он.

Солдаты, не размышляя, направили стволы автоматов на Бертола, а заодно и на Тьюри. С радостью Стеф отметил, что ни один ствол не глядит в его сторону. Капитан поднял руку в знак внимания. Оружие почтительно опустилось.

– Бунт, – глубокомысленно произнёс Огинс. – А, быть может, не только?

Марвел не понял сразу, о чём идёт речь.

– Ещё хуже? – он вытёр лоб, мгновенно покрывшийся испариной, глаза его налились кровью. – Измена! – почти закричал он.

– Да.

Марвел рванулся, но, сделав лишь один шаг в сторону Бертола, замер на месте. Стеф интуитивно почувствовал что-то неладное. Отпрянув назад к двери, он посмотрел на солдат. Они стояли как памятники, застывшие постаменты и хранили молчание.

Бертол нахально ухмылялся. Потом он повернулся к капитану. Правая рука его была в кармане, а там вращался какой-то диск. Это была не шутка. Стеф, видя, как фигуры солдат, а вместе с ними, и Марвела, оседают на пол, будто вихрь налетел на Бертола. В руках Тьюри блеснул лучемёт. Используя каждое предоставленное мгновение, Огинс схватил Бертола и, сбив с ног подбежавшего Тьюри, уложил первого на обе лопатки. Хозяин лучемёта при падении громко ударился головой об пол и потерял сознание. Это было на руку.

– Так я и думал, – тяжело дыша, сказал Стеф, извлекая из брюк инопланетного убийцы диск, вызывающий мгновенный шок.

Первым делом Огинс опробовал действие прибора на Бертоле, а, когда тело пирата обмякло, разоружил Тьюри, изъяв лучемёт вместе с кобурой, и застегнул портупею у себя на поясе. Затем, сорвав висевшую на окне занавеску, Стеф наскоро перевязал прострелянную ногу, затем спеленал обоих пиратов, как мог, не думая, однако, что они вздумают на него обидеться.

Отныне рисковать было нельзя. Стеф знал, что пираты могут менять тела. Но при каких обстоятельствах? «Воспользуюсь аппаратом Марвела», – решил он. – «Сигнализацией вроде пока рановато». Тьюри зашевелился. Огинс легонько стукнул его. И снова всё было в порядке.

– Не злись, браток, – крякнул капитан, потирая руки. – Так надо. Пока вы будете без сознания, улизнуть отсюда никому не удастся.

– Алло. Это Андрю Ситлэн? – спросил он уже в трубку. – Я от Марвела. Да. Конечно. Всё в порядке. Только…

Из трубки донеслось нетерпеливое ругательство. Стеф поспешил прервать свою демагогию.

– Одним словом, Джеймс Марвел вызывает вас и ваших ребят к себе. Что? Немедленно! Всё.

Огинс плюнул с досады.

– Работнички! Ничего не хотят делать, хоть ты тресни. Трудно задницу оторвать от стула.

Через четверть часа дверь распахнулась, и на пороге появился Ситлэн. Было заметно, что он сегодня не выспался. Однако погром, произведённый в кабинете начальства (правда, не непосредственного) подействовал на него отрезвляюще.

– Что здесь произошло? – прошепелявил он, пропуская вперёд себя солдат гарнизона.

– Этих, – Стеф указал на пленных пиратов. – В изолятор. Прям так, – добавил он, прочитав немой вопрос в глазах Ситлэна. – Связанных. И не кормить их ни в коем случае. Это не люди.

– Сэр Ситлэн, – воскликнул один из солдат, осматривавший космо-десантников. – У них почти нет пульса. Очень слабый. Едва прощупывается.

– Ничего, оклемаются, – вставил своё веское слово Огинс.

– Но… – протянул Ситлэн, разводя руками.

– Ах, я не представился, – Огинс ехидно усмехнулся. (Кто-кто, а Ситлэн мог бы его вспомнить.) – Я, Стеф Огинс, командир корабля «Констьюдери», того, что за окном, – жест капитана был красноречивее слов. Только так он мог разговаривать с этими надменными форменными слюнтяями. – Чтобы его обезвредить, этот космолёт, вам придётся вызвать роту.

– Почему?

– Чрезвычайно опасный груз, – с напускным сожалением пояснил Огинс. – Он наверняка в замороженном виде.

Ситлэн отдал распоряжения через основной коммутатор. Солдаты протащили мимо тела злосчастных пиратов, завёрнутых в подобие нательного белья, которое пришлось бы более к лицу новорождённым.

Огинс повернулся к Ситлэну. «Когда-то просто Андрю», – внутренне произнёс он с каким-то тихим сожалением о проходящем времени, которого уже не вернёшь. Ситлэн пристально посмотрел на Стефа, видимо, опасаясь, что разговор может коснуться их прошлого «Трус», – отметил капитан про себя и вздохнул. Следующие слова были сказаны вслух.

– Нам надо поговорить.

Огинс сделал знак солдатам, означающий, что начальство желает переговорить с глазу на глаз. Их оставили одних.

Ситлэн наклонился, осматривая лежащего Марвела.

– Андрю, – обратился к нему Огинс, предчувствуя, что как и в былые времена беседа снова не будет клеиться.

– Что?

– Да оставь ты их в покое! – выпалил Стеф, имея в виду временно парализованных людей.

За окном сгущались вполне земные сумерки. Темнота улицы, ничем теперь не отгороженная от частного мирка марвеловского кабинета, уверенно прокрадывалась в каждый его уголок, уставленный экспонатами различных видов вооружения. По всей видимости, разгулявшийся ветер нагнал тучи, и они, собравшись кругом, задумали одарить дождём городскую землю. Вот по стеклу уныло заскользила первая капля, тоскливо, будто предвестница скорого прихода осени; затем другая, немного веселее, как бы раздумывая: стоит или не стоит обгонять привычный ход событий; а после них, первых, и потому беспокойных и медлительных, счёт дождевых капель был безвозвратно утерян. Это был уже настоящий ливень, весёлый и жизнерадостный, довольный тем, что большинство капель проголосовало за него, за весенний дождь, хотя, может быть, в этой ночи никому не нужный.

Когда-то Стеф попал под такой же дождь. Это было давно и, вместе с тем, вроде бы совсем недавно. Ситлэн боялся как раз этой темы разговора. Внезапно вспыхнувший ослепительно-белый свет видеопроектора оживил в памяти Огинса картину дней минувших. Застланное тучами небо, беспросветная пелена тумана, глупо выглядевший на фоне быстрой, разъярённой реки подвесной мост, неизвестно какими смельчаками подвешенный здесь наперекор величественным силам природы, и три одинокие фигурки, три человека: двое рядом, третий немного позади. Лунный свет тщетно пытается пробиться сквозь небесную твердь. Мост покачивается, заставляет спутников вздрагивать, крепко сжимая в руках упругие канаты, предназначенные служить поручнями. И вдруг грохот. Огромный камнепад там, впереди. Всё смешалось, спуталось, переворачиваясь в механическом звуке старинной пластинки, заевшей на одном месте из-за какой-то случайной трещины. Провал в памяти. А потом медицинские покои, приторно-сладкий запах медикаментов, глиптотека, переливание крови… Нет, не будет он сейчас выяснять отношения со своим одноклассником. Пусть они после того обвала не виделись, не важно. Слишком уж много воды утекло с тех пор. «И до сих пор течёт», – Стеф проводил задум-чивым взглядом торопливо сбегающий по стеклу ручеёк, обернулся к Ситлэну.

– Земля в опасности, – твёрдо сказал он.

Ситлэн сделал неопределённый жест, не понимая, о чём идёт речь.

– Только что ты видел здесь двух пиратов.

Стеф приблизился к Андрю, взял его за руку чуть повыше запястья.

– Мы их арестовали, – продолжил он, имитируя пальцами захват наручников. – Но на свободе осталась большая часть. И они как две капли воды похожи на нас.

– А ты постарел?

– Что? – не понял Огинс.

– Постарел, говорю, – повторил Ситлэн, высвобождая руку. – Все мы немного того… – Он махнул рукой куда-то вдаль.

– Да, – согласился капитан. – А тут ещё эти пираты. Кстати, мне показалось, что эти парни, Бьярни и Тьюри, вовсе не изменились!

– Другой возраст.

– Возможно. Но за два года?! Это не два дня.

– У тебя навязчивая идея. И вообще. Пускай пиратов ловят другие. Ты ещё не подумывал об отдыхе? Знаешь, на Земле остались довольно-таки неплохие места. Не спорю, угодить тебе непросто, но, думаю, можно подобрать уютный дом с видом на реку; рыбалка, охота, и всё в таком духе. Что скажешь?

– Хочешь, я сломаю тебе ключицу, – сказал Стеф, глядя на приходящих в себя солдат.

– Нет.

– Тогда слушай и запоминай. Необходимо оцепить близлежащие районы, выпотрошить брюхо «Констьюдери» и получить сведения от задержанных. На всё один день. Впрочем, – с сомнением добавил Огинс. – Вряд ли мы сможем их выловить за один день. Но не это главное, – Стефу не давала покоя мысль, будто бы он что-то упустил из виду.

– А что главное? – переспросил Ситлэн.

– Главное – заставить их говорить. От этого зависит судьба настоящего экипажа корабля.

Ситлэн кивнул и вышел. Огинс за ним. «Почему Дэвид в прошлом сказал мне, что останавливать пиратов надо на небесах? Какой в его словах смысл? Ненавижу всю эту иносказательность!» – думал про себя капитан.

По внутренней тревоге (больше походившей на учебную, чем на настоящую) были подняты все двадцать пять рот отдела КБ (космической безопасности). Одну из них отдали в распоряжение Огинса, рвущегося первым делом обезвредить свой космический корабль. Солдаты шагали, и подошвы их новеньких, не истоптанных сапог разбивали прозрачную воду образовавшихся луж. Впереди был космолёт «Констьюдери», на борту которого притаился страшный груз, предназначенный для войны, захвата, уничтожения.