Текст книги "Пари с будущим (СИ)"
Автор книги: Сергей Гомонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 40 страниц)
Последняя петля
Я подскочил в капсуле реинкарнатора ровно в ту самую секунду, когда мы же со Стяжателем из прошлого, пытаясь уничтожить один другого, отправились во времена Ганди и Гитлера. Это он привел в действие устройство, а сам бросился наутек, стоило мне воплотиться в теле ассистента и поджечь извергу хвост. Самого ассиста я теперь увидел, выбравшись из камеры в бокс: парень только что сполз по стенке, повторно теряя сознание. В воздухе отчетливо пахло паленым «хвостом» Тараки.
– Вот жареная крыса! – пробормотал я, заглянул в шкафчик для медперсонала и надел более или менее подходящий по размеру врачебный комбинезон.
Ассист – до нынешнего дня мы с ним никогда не виделись – начал самостоятельно приходить в себя, поэтому ради экономии времени пришлось оставить его, чтобы бежать в соседний бокс, где восстанавливалось тело Савитри. Я как раз успел к ее пробуждению. В первое мгновение она прикрылась руками и прыгнула за дверцу камеры, но, узнав меня, шагнула в бокс с вопросом:
– Где он?
– Меня больше интересует – когда он? Сейчас его здесь, кажется, нет. Пойдем поищем Шиву, он тоже должен восстановиться после Трийпуры.
Она кивнула и тоже оделась. Мы побежали по секциям, но Шивы не было нигде.
– Эй! – донесся слабый голос из бокса, который недавно покинул я. – Вы выжили или воскресли?
Это был «мой» ассист. Выглядел он помятым, но дееспособным.
– Иди сюда, – я подбежал к нему и, ухватив под локоть, потащил к выходу из медблока, потом к нему с другой стороны присоединилась Савитри. – Покажи, где все наши и где действующие «Тандавы».
Он посмотрел на наши с нею ноги. Мы были босиком, но парень ничего не сказал, только махнул рукой вперед.
Все наши находились еще в режиме циклизации. Переоборудованные центрифуги были заняты, координаторы с красными от усталости глазами едва ли понимали, кто мы такие, когда ассист водил нас из одного зала в другой. На одной из «Тандав» я увидел спящую сестру Шивы. Это значило, что операция по уничтожению триединой крепости была в разгаре, а я вернул нас с Савитри в ту точку, из которой за мгновение до этого сбежал вслед за Таракой.
– Нам нужны две свободные центрифуги и один вменяемый координатор, – сказал я.
– Я могу координировать, но насчет оборудования не уверен, – отозвался «мой» ассист. – Всё действующее пущено в ход.
– Кстати, как твое имя, вайшва?
– Рудра.
– Ну что ж, тогда настало время наведаться в «Омегу», Рудра.
Парень перетрухнул, однако возражать не стал. Мы все нацепили манипуляторы, переоделись в комбинезоны техников и вооружились всем, что могло бы защитить нас от кактусов: для асуров у меня имелось оружие особого рода.
– Держимся меня. Если я скажу отходить, никто не геройствует, потому что бегать сюда из «Омеги» за воскресшим будет некогда.
Савитри и Рудра кивнули. Савитри – потому что знала о «секретном» оружии ади, а Рудра – за компанию.
В сектор Исполнителей мы добирались тайными, давно не эксплуатируемыми путями, прорубаясь порой через непролазные заросли кактусов и суккулентов. Молочаи поливали нашу одежду и шлемы своим ядовитым содержимым, и мы походили на городские памятники после налета голубиной артиллерии.
– Мы не сможем связаться с моим папой? – шепнула Савитри в переговорнике с такой надеждой и страхом в голосе, что мне захотелось обнять ее и пообещать сделать невозможное. Но присутствие Рудры сдерживало, и я ответил, что мы свяжемся с ним сразу же, как очистим ангары «Омеги» от асуров. От моего уверенного тона ассист приосанился, а Савитри с облегчением вздохнула, и внутри меня прозвучала насмешливая реплика: «Иногда ты умеешь не ляпнуть глупость!» Но вступать в дискуссии с ади я не стал: он ведь считает себя мной, так что здравая самоирония ему не чужда.
В конце концов дорога вывела нас к секции с большим озером, и у нас появилась возможность не только отдохнуть от размахивания мачете, но и отмыть заляпанные комбинезоны.
– Вот уж гадость! – сетовал Рудра, с отвращением оттирая клейкие белые пятна со своего шлема. – И заметь, Агни: Стяжателю они не были помехой.
– Стяжателю ничто не помеха теперь, вайшва, – я зачерпнул воды и напился прямо из пригоршни.
– Слушай, а как это… в новом теле? – нерешительно спросил он, подвигаясь ко мне на корточках. – Никакой разницы не чувствуется? Извини, если я не того…
– Ну как не чувствуется? Лоб вот чешется с двух сторон… и копчик.
Савитри тихо засмеялась и спрятала лицо в коленях. Рудра заморгал.
– Да не помрешь ты, господи боже мой! Не лезь вперед и не сгоришь.
– В смысле?!
– В прямом. Так, привал окончен, идем дальше.
Мы поднялись и продолжили путь.
– Савитри, а как ты догадалась о намерениях Стяжателя?
Она пожала плечами:
– Совершенно случайно, как это всегда бывает. Отправной точкой стало прозвище «Трансцендентный», присвоенное Таракой. Это имя одного персонажа из компьютерной игры Никиты Бирюкова. Тарака называл тебя Безымянным. Я сопоставила два этих имени и поняла, что они совмещены в одном источнике: это была та самая РПГ-игрушка.
– И откуда бы об этой игре узнать Стяжателю?
– Ну кто вас, эфирных, знает, откуда вы достаете информацию! – откликнулась Савитри. – Лично я, будучи бабушкой Дениса, без труда раздобыла ее в Интернете.
Крыть было нечем: похоже, она была права в своих выводах, и суры приняли их как данность. Мы перебрались на уровень лифтов и наконец-то приблизились к своей цели. Перед нами открылся сектор «Омега».
– Рудра, слушай, а кем ты мечтал стать, когда был маленьким? – тяготясь длительным молчанием, спросил я.
– Не помню. Никем не мечтал. Думал: вот вырасту, старшим не надо будет подчиняться, стану делать, что хочу. А ты?
– А в какой жизни? – тут в дальнем конце галереи промелькнула чья-то тень. – Т-ш-ш!
Мы отступили в закоулок и почти влезли в подкарауливавшие нас там кактусы. Савитри изогнулась, стараясь не прикасаться к ним, а я и Рудра присели. Галерею патрулировал один из охранников «Альфы». Вернее, асура Стяжателя, захвативший сознание охранника и выставленный наблюдать за сектором, пока остальные полетели во времена Древней Трийпуры. Интересно, каким образом Тарака привил своим извергам иммунитет к распылителю, запах которого прежде их отпугивал и отвлекал, как ладан – чертей? Впрочем, это касалось невоплощенных асуров, а теперь они пользовались человеческими телами – наверное, всё дело в этом?
Я кивнул Савитри. Она отхватила секатором один из отростков опунции и швырнула его в коридор. Охранник остановился, прислушался, потом что-то проговорил по внутренней связи.
– Вызывает подкрепление, – шепнул ассист.
Да, неплохо Тарака прочистил им мозги…
На зов прибежало еще двое. Савитри в ожидании повернула лицо в мою сторону и, как всегда, не поймала мой ответный взгляд.
– Убивать и калечить не будем, – ответил я. – Надо взять хотя бы одного под ментальный контроль.
– Хорошо.
Асуры приблизились. Одного из этих охранников я знал, они дружили с Варуной и часто общались, поэтому общался с ним и я. Но теперь это был уже не тот парень, которого мы знали. Я показал на него Савитри. Она сглотнула и, для чего-то прикрыв глаза, сконцентрировалась. Через пару секунд мы с ассистом вывалились из проулка и напали на двух оставшихся, пока загипнотизированный замер в ступоре. Я накинул сеть ади на одного, отшвырнул в сторону, а пока освобожденное от чужеродной сущности тело оседало на пол, спутал второго, оглушенного обухом топорика Рудры по лбу. Бестелесные асуры с воплем кинулись на нас и вспыхнули в ослепительном пламени, терпеть которое человеческое зрение не могло. Потом пришел черед третьего, и приятеля Варуны я освободил с особым удовольствием. Мы усадили их в рядок у стенки. Савитри, пошатываясь, вышла к нам.
– Надо привести в чувство Уго, – сказал я ей, указывая на знакомого охранника, – он нам поможет.
Она кивнула, затем полезла в сумку с медикаментами. Мы переглянулись с ассистом, и он облегченно вздохнул. Пока Савитри возвращала в сознание Уго, мы разоружили его коллег, а после принялись стягивать с них двоих одежду. Наконец приятель Варуны очнулся.
– Эй, – простонал он и, увидев меня, встряхнул головой. – Агни? Что тут происходит? Мы где? Савитри?!
– Уго, нам нужна твоя помощь, но времени на объяснения мало.
– Чего тут паленым так воняет?!
Переодеваясь в костюм одного из раздетых нами охранников, я вкратце объяснил ситуацию и наши планы.
– Значит, это все-таки был Оуэн, – сказал он, поднимаясь на дрожащих от слабости ногах. – Ну, этот, который Стяжатель. То-то я сразу заметил, что Оуэн тогда начал по-другому себя вести, вот только доложить Виллару ничего не успел…
– Тот улыбчивый громила?
– Он самый. Куда идти?
– Идем по ангарам «Омеги» и по возможности истребляем асуров.
– Ага… – зловеще протянул Уго и потер ладони. – Так что стоим? Пошли!
– А как там папа? – с надеждой спросила док.
– Знаешь, вообще ничего не помню с того времени, как начал подозревать Оуэна. Будто отрезало!
– Ну да, в тебя ведь влез асура… – вздохнула она.
Возле восьмого ангара мы с Савитри, не сговариваясь, застыли на месте. Мороз пробежал у меня между лопаток.
– Вы чего? – удивился Уго.
– Здесь была скрытая добавочная установка, – ответил вместо нас Рудра, догадавшись о причине нашего ужаса, но охранник продолжал вопросительно взирать на него, ничего не понимая. – Когда туда ворвался Стяжатель, Каме пришлось прервать цикл, поэтому они двое и Шива там погибли.
– Молния расшиби! – воскликнул Уго. – Вы еще и через реинкарнатор прошли?! Ну всё, конец им там всем!
И он, заковыристо выбранившись, ворвался в ангар. Мы бросились следом, уже наплевав на то, что можем увидеть там собственные разлагающиеся трупы.
Однако никаких трупов в ангаре не было. Сломанные центрифуги так и валялись на том месте, где мы устанавливали скрытую систему, но они пустовали. Это успокоило Уго, и мы с ним вразвалочку направились к координатору, засевшему в моей рубке. Это была очередная жертва извергов, вайшва из сектора «Бета», да ко всему прочему еще и женщина. Она работала с двумя виманами, отправившимися из ангара к тоннелю на Древнюю Трийпуру, и нас заметила только тогда, когда мы вошли к ней в каморку. Рудра остался караулить снаружи.
– Как жизнь? – поинтересовался Уго.
Она отмахнулась, приняв нас из-за одежды за своих, и снова погрузилась в более важное занятие. Тут вступил я и сетью выволок Тень из рубки:
– Где трупы погибших, изверг?
Меня переполняла такая ярость, что я всерьез подумывал использовать пытки, если асура начнет увиливать. Но тот настолько перепугался, что сразу же ответил:
– Утилизированы в молекулярном распылителе.
После этого я сжег его с особым чувством, а управление виманами перехватил Рудра: мы ведь не планировали гибели нормальных людей, которых утащили на виманах асуры.
– Восьмой ангар наш, – отчитался Уго в переговорник, и тогда Савитри, войдя к нам, занялась женщиной-инженером, которая, как водится, упала в обморок после извлечения асуры.
Рудра приказал своим виманам возвращаться на базу, не дожидаясь возвращения извергов из тоннеля. Я тем временем прыгнул за пульт, где не так давно Кама лишил жизни наши предыдущие воплощения. Кажется, во мне и в самом деле становится все меньше от ади и все больше от людей, и это прискорбно…
Руки и манипуляторы все делали сами, я почти не уделял им внимания. Мой призыв был услышан:
– Да, почтенный?..
– Нам нужна ваша помощь. Всеобъемлющая помощь, ади! Помощь всех, чьи тени когда-либо были извержены в этот мир.
– Мы ждали твоего знака, почтенный! Мы готовы.
И тут началось…
При попытке уцелевших на Древней Трийпуре извергов вылезти из темпорального коридора суры вцеплялись в них и утягивали в инфозону, а если находили способ испепелить – испепеляли на месте.
Мы побежали по другим ангарам, чтобы обезвредить одержимых координаторов. В одной из секций завязалась перестрелка. Асура покинул пульт «Тандавы» и засел в рубке, отстреливаясь от нас. На помощь ему пришло пятеро не освобожденных охранников, сбежавшихся, когда началась заваруха. Нам снова пришлось искать защиты под кактусами в глухом проулке, и тут я обнаружил, что Савитри продолжает следовать за нами.
– Что ты делаешь? Я же просил не геройствовать! Беги в наш ангар и ищи Стяжателя по всем эпохам! – возмутился я.
– А зачем его искать? Я знаю, где он, – спокойно возразила док. – Сейчас я нужнее здесь.
И не успела она договорить, как один из асуров ранил Рудру выстрелом в ногу. Савитри оттащила ассиста в самые заросли, прорубила среди колючих лап логово и занялась раной.
«Помочь?» – спросил меня кто-то из собратьев-суров, уже справившихся со своей миссией.
«Да, ади!»
Через мгновение на станции и на душе вдруг стало светло. Ади выгнали координатора из рубки и освободили его от асуры. Затем кто-то из них, воспользовавшись преобразовательными умениями техника, на время вошел в его сознание. Пока бестелесные суры обезвреживали охранников, он сжигал на месте извлеченных из людских тел асуров. По коридору пополз запах горелого, а мы услышали жуткие изверговы вопли.
– Идем! – Савитри положила ладонь мне на плечо.
Я оглянулся и увидел их с кривящимся от боли Рудрой.
– Я готов, – уверил он меня. – Почти не болит.
Не знаю, насколько он был готов, но других вариантов у нас пока не предвиделось. Поэтому, оставив Уго за главного по сектору, мы отделились и побежали в восьмой ангар.
– И где Стяжатель? – спросил я Савитри.
– Всё возвращается к истокам, – ответила она. – Рудра, а перекинь нас на 70 лет назад!
И мы в очередной раз забрались в стационарные центрифуги «Тандавы»…
* * *
…По окончании записи слово взял профессор Лире, завкафедрой темпофизики:
– Теперь можно уверенно утверждать: наше вмешательство в прошлое повлекло за собой искажение пространственно-временного континуума. Некоторые события меняют свою очередность или наслаиваются, как вы только что видели на примере царицы Анны Иоанновны, друг на друга.
– Но, позвольте, – возразили ему, – мы ведь не можем остановить этот проект! Как известно, именно благодаря ему – тому, что мы получили возможность корректировать события прошлых эпох, – существует наша цивилизация. Вряд ли в верхах одобрят такой…
– Я даже не заикаюсь о заморозке проекта, – махнул рукой Лире. – Хотя и осознаю, что некоторые манипуляции над собой время не терпит. Из-за них в тот период оно ускорило свой бег так, что год шел за день, а день – за минуту. И все же закрыть проект, как мы все понимаем, уже невозможно. Да и не было возможно с самого начала: все оказалось предопределено в этой замкнутой цепочке вероятностей… Поэтому нам необходим проводник, некое стабилизирующее начало, которое прекратит возмущения и минимизирует подобные накладки в хронологии. И у меня даже есть человек, который готов заняться созданием такого проводника, мои дорогие коллеги!
Профессор переместил взгляд и направил его куда-то вдаль, над головами собравшихся. Лицо его постепенно вытягивалось: там, где он рассчитывал увидеть своего гения, создателя, как тот утверждал, проводников-суров, было пусто.
* * *
Сильно сутулясь, похожий на средневековый призрак, Освальдо Ре торопился на слушание. Инженер-темпофизик слишком хорошо знал характер своего начальника, профессора Лире, который терпеть не мог опозданий.
Надо сказать, если бы не удивительное везение, сидеть бы Освальдо на прежнем месте в команде таких же, как он, талантливых, но не особо выдающихся инженеров и ковыряться в чужих открытиях. Но одной дождливой ночью во время бессонницы послышался ему еле различимый шепот неведомо откуда:
– Это несложно, решение лежит на поверхности. Там, где подводит техника и где бессилен человек, нужно ввести третий вид, способный примирить противоположности. Я помогу тебе…
И на протяжении нескольких месяцев, никому ни в чем не сознаваясь, Освальдо Ре писал свою виртуозную программу по созданию существ-проводников. Основа – принцип действия птицы Гаруты – уже была, но проводник обязан был стабилизировать темпоральную последовательность и помешать накладкам во время вояжей по времени. И Ре условно назвал своих проводников сурами, вытащив это слово из глубоких культурологических тайников памяти. В этих созданиях поразительным было всё: и абсолютная невозможность для человека их увидеть – только почувствовать! – и очевидная чистота их сути, и отстраненная покорность, с какой они являлись своему творцу. Учитывались приборами и другие, дополнительные, показатели во время появления суров – своего рода «эхо» неведомой природы, – но то были досадные издержки, которыми, как решил Освальдо, ради результата можно пренебречь. Справедливости ради стоит учесть, что об этом каждую ночь нашептывал ему чудо-голос: не обращай внимания на мелочи, стремись к главному, остальное приложится. Молодой и тщеславный инженер рад был стараться. Хотя наличие посторонних голосов, ни с того ни с сего выходящих с тобой на связь и не слышимых более никому, – признак безусловно дурной как в понимании психиатров, так и в толковании мистиков. Однако тут речь шла о карьере, а на что только ни закрывают люди глаза ради карьерного роста!
Сегодня должен состояться его, Освальдо, триумф. Профессор Лире, курировавший проект, собирался представить инженера своим коллегам во время заседания, где будут обсуждаться темпоральные порывы и парадоксы в рабочих эпохах. Предвкушая скорое признание со стороны ученой братии, Освальдо так и эдак обыгрывал в фантазии грядущее выступление.
Возможно, он просто не заметил какого-то препятствия на дороге, когда споткнулся в первый раз. Едва удержавшись на ногах, изобретатель тихонько ругнулся и продолжил путь. Порядок мыслей возобновился, и Освальдо опять поплыл в приятном русле ожидания скорой победы. Когда он споткнулся во второй раз, это стало подозрительным. Что-то подсказывало оглянуться, и тогда инженер увидел идущих вслед за ним в отдалении мужчину и женщину. Их внимание было откровенно направлено на него, такие вещи безошибочно почувствует любой человек или зверь. Липкий страх сковал тело. Страх – или что-то другое? Освальдо попытался ретироваться, ускорив шаг, но ноги подворачивались, как в кошмаре, и не желали слушаться. Через пару шагов он перестал чувствовать ступни и упал на подходе к движущейся платформе. Институт был рядом, вот он – и недосягаем.
Незнакомцы приблизились.
– Что это с ним? – с притворным удивлением спросил мужчина.
– Полагаю, стремительно прогрессирующая мотонейронная болезнь, – отозвалась женщина, не сводя странного взгляда с изобретателя, а тот на подламывающихся руках все еще пытался отползти от них.
– О, да, Трансцендентный столь гениален![44]44
Мотонейронная болезнь, или латеральный амиотрофический склероз – серьезное неизлечимое дегенеративное заболевание ЦНС. Известны случаи, когда состояние больного стабилизировалось, и он не умирал в считанные годы, а жил десятилетиями, парализованный (способности мыслить эта болезнь не препятствует). Один из таких редких примеров – известнейший астрофизик Стивен Хокинг, на гениальность которого и намекают Агни с Савитри.
[Закрыть]
Тут они подхватили безвольного Освальдо под мышки и куда-то поволокли. В какой-то миг ему показалось, что способность управлять телом вернулась, но женщина тут же снова нацелила на него пристальное внимание.
Потом его куда-то везли, завязав глаза. Он стал вспоминать истории из дремучего прошлого, когда конкурирующие организации боролись между собой за первенство в изобретениях и крали друг у друга ученых. Но кому это понадобилось сейчас?!
Запахло морем и ветром. Повязку сняли, позволили самостоятельно выйти из машины и встать во весь рост. Они очутились на берегу океана.
– Кто вы такие?
Ему не ответили.
– В его сознании нет Стяжателя, – сказал мужчина женщине.
– Да, похоже, тот наведывается к нему эпизодически. Что ж, значит, у нас есть шанс достучаться.
Тогда оба повернулись к Освальдо, и мужчина заговорил:
– Нам известен источник вашего изобретения. Более того, я – следствие этого вашего изобретения, господин Ре. А теперь вам придется выслушать наш рассказ и предпринять действия по ликвидации программы призыва асуров… В ином случае вы останетесь нашим пленником до тех пор, пока мы не уничтожим программу самостоятельно. Но в тогда за вашу личную безопасность я не поручусь.
– Программы призыва чего? – опешив, переспросил инженер.
– Асуров.
– Почему асуров, когда суров? И не призыва, а создания их!
– Стяжатель, может, и умен, но Тени не под силу сотворить своего Хозяина, как бы она ни пыжилась. Поэтому не приписывайте себе больших заслуг, чем это дозволила природа, а просто послушайте – почему асуров.
И незнакомец, указав на ближайший прокаленный солнцем валун, уселся рядом с изобретателем. Женщина повернулась к ним спиной, любуясь широкими океанскими волнами, однако Освальдо продолжал ощущать ее взгляд, внимательный и контролирующий. И начался длинный рассказ о будущем и о прошлом…
* * *
– Зря ты это сделал, я ведь хотел тебе помочь.
– Изыди.
– Что ж, не ты, так кто-нибудь другой. Глупец! Наука не стоит на месте. Прощай, Освальдо! Эй вы, я знаю, вы меня слышите. Так вот, пока я сам не потребую отменить петлю времени, всё будет идти по кругу до бесконечности. У тебя только один выход, Безымянный: сдаться и умереть в последний раз. Неужели ты не хочешь остаться человеком навсегда?!
* * *
– Рудра, переведи систему на семь лет назад.
– Как? Ведь всё прошло удачно?!
– Нет. Мы не можем бесконечно гоняться здесь за Стяжателем по петле. Рано или поздно он все равно научит темпофизиков вызывать извергов из инфозоны, и «Трийпура» будет создана. Ты же видишь, что ничего не изменилось! Значит, петля продолжает существовать.
– А разве я увижу, как что-то изменится?
– Да, Рудра. Все работники станции – участники этих событий, и они заметят переход из одной ветки вероятностей в другую. Неизменным всё окажется только для непосвященных и для тех, кто остался в прошлом: неизменным, но по-новому, для них – единственно верному. Понимаешь? Переведи систему на семь лет назад, точно в тот день, когда был обнаружен первый темпоральный коридор.
– Ты готов, Агни? Савитри, ты готова? Перевожу.
* * *
– Нам снова нужна ваша помощь, ади!
– Да, почтенный. Нам прибыть к тебе?
– Нет. Вам нужно занять все без исключения эпохи, участвующие в петле. Будет одна секунда, когда все они выстроятся в ряд, и петля откроется как тоннель времени. И тогда вы знаете, что делать, ади.
* * *
Мы с Савитри вошли в лабораторию след в след за тем самым астрофизиком из Восточного университета, который через несколько минут обнаружит первый в истории темпоральный коридор. Но только…
– Он ведь его не обнаружит, огонек? Правда? – перед самым входом шепнула Савитри, спрятанная в теле дородной тетки в комбинезоне лаборанта.
– Нет. Он отправит нужный набор команд для системы орбитального ускорителя частиц, – и, возвысив голос, я окликнул астрофизика: – Я не ошибаюсь, изверг?
Мужичок дрогнул, поджал плечи. Не оборачиваясь, он быстро коснулся своего сенсорника, а потом ткнул пальцем в приборную панель.
– Я приготовился заранее. Знал, что вы припретесь и сюда. Но всё, тоннель уже существует, и приборы его фиксируют. Мы сделали с тобой ту самую петлю, Безымянный, и позволь мне выразить тебе свою благодарность. До встре…
Улизнуть Тарака не успел, как не успел и я накинуть на него ловчую сеть. Я ощутил вдруг возле себя что-то, что расценил бы как источник мощного напряжения.
Теряя сознание, лаборантка повалилась на пол, но сознание Савитри, тело которой осталось на станции распятым в «Тандаве», продолжало контролировать волю Стяжателя.
– Не надо, Савитри! Стой!
– Лови его!
Он забился в сети и рассмеялся:
– Я все равно не дам согласия на уничтожение петли. Ты можешь сжечь меня сейчас, Безымянный – и отныне вы всю вашу бесконечную жизнь станете бегать по замкнутому кругу.
Но нечто сдвинулось в мироздании. Я заметил вдруг, что вспоминаю известные мне события уже в двух вариантах, и этот, дополнительный, сценарий не был кровавым и мрачным, каким привык я видеть летопись человечества…
«Что еще за…» – всем нутром услышал я вопль Стяжателя и взглянул на голограмму.
Человек во мне видел только цифровые показатели темпорального коридора. Сура – два полярных берега, ожидавших мореплавателей. А еще я сейчас увидел всё так, как не видел раньше никогда. Мир состоял из энергий, из переплетения света и тьмы, жары и лютого холода, и сейчас он весь вывернулся, словно тор, сделавшись замкнутым коридором, переслоенным событиями и чувствами миллиардов когда-либо живших людей.
– Савитри, не надо!
– Смотри! – прошептала она. – Смотри и призови всех ади! Пора!
Пропавший сура закричал. Я никогда не слышал, как они кричат, и все существо моё готово было взорваться.
Петля времени заполнилась проводниками, за всю историю «Трийпуры» выдернутыми из инфозоны вслед за Тенями. Суры населяли теперь каждую эпоху.
– Дерзай! – крикнул Пропавший Стяжателю и зашвырнул его в коридор, направив вслед столб огня.
С диким воплем обратившись в пепел, Тарака тут же воскрес в следующей эпохе. Там действие собрата повторил другой сура, дальше – третий, четвертый… миллионный.
И бешеный напор энергии, исходящей от Савитри, которая стискивала волю Тараки, словно крабьими клешнями…
Пройдя сквозь строй, асура был заброшен на повторную экзекуцию. Время закольцевалось.
– И так с тобой будет вечно! – закричал ему Пропавший. – Ты в собственной петле, изверг! Наслаждайся!
Мир менялся. Он менялся только для нас – те, вовне, кто не был замешан в этих коллизиях, не заметят никаких отличий от того, что был еще секунду, минуту, час, день… век… тысячелетие назад… Передо мной ретроспективой пробегали эра за эрой. И только одно, самое главное…
– Савитри! – простонал я. – Остановись!
Она уже не могла этого сделать. Как предсказывал Варуна, ее разум разогнался настолько, что не заметил, как миновал точку невозврата. Это значит там, на «Трийпуре», в центрифуге…
– Прощай, огонек! Я люблю тебя.
– Нет! – заорал вдруг Стяжатель, каждое мгновение вспыхивая, как обезумевший Феникс, рассыпаясь в прах, чтобы затем вспыхнуть вновь. – Останови это, ангел! Останови! Я согласен, я согласен на исчезновение петли!
И тут же – миг – все пропало. Только асура колотился в моей сети, воя от ужаса, и не было рядом моей Савитри. А еще мир стал совсем другим.
– Знай! Свое! Место! – прорычал я и испепелил его энергией тысячи солнц, недоступной мне в телесном существовании в материальном мире. – Прощай, Агни, и прости за то, что доставил тебе столько горя.
Белый свет, в котором мы только что купались, задрожал и стёк, будто молоко с зеркала. Инфозона выбросила меня в реальность. В груди было пусто-пусто. Я стоял на коленях в пене прибоя и, согнувшись, держал под голову неподвижную Савитри. Жаркое солнце Трийпуры палило в спину, и все здесь было так же, как во время того нашего беззаботного отпуска. Вот-вот она откроет глаза, вскочит, а на загорелой лодыжке сверкнет тонкий золотой браслетик…
– Не надо… ну не надо… – проскулил я, сгребая ее и прижимая к себе.
– Агни! – крикнула какая-то женщина.
Я вздрогнул. Ко мне от скальных ступеней каменного замка Варуны со всех ног бежали Шива и Ума… Степка и Ленка, а за ними – их маленькая дочь и сам Варуна.
Понимание обожгло смертной болью. Реинкарнатора и самой станции «Трийпура» больше не существует.
Я подхватил Савитри из воды. Сложив ее безвольные руки на груди – холодной, облепленной огненно-алым сари, – зашагал вперед…
* * *
…И едва поднеся кисть к полотну, мессер Леонардо замер.
– Мне снился сон, Франческо… – пробормотал он. – Мне снился сон, что нам пришлось уехать во Францию…
– Вы что-то сказали, учитель? – переспросил юный Мельци.
– Нет. Не сказал… Это был сон. Vous devez tirer dans la tete!..
Мастер бросил кисть на перемазанную палитру и схватил мастихин.
– Что вы делаете?! – в один голос вскрикнули Франческо и Салаино, когда мастерок безжалостно сбрил слой красок до самой имприматуры.
– Здесь стало прохладно, разожги огонь, Джакомо. Франческо, сыграй ту мелодию, что играл вчера. И бога ради – молчите сейчас, молчите!
Заплакала музыка, затрещал огонь, принимаясь за ужин.
Словно в дымке несбывшейся памяти, словно в галерее слепых зеркал видел мессер да Винчи женский лик и торопился удержать незнакомку хотя бы на мгновение, пока, одарив его последней улыбкой, она не уйдет в иные края. В те земли, о коих не ведает никто из живущих.
Уйдет и навсегда заберет с собой тайну времён…
Конец
17 февраля 2013 г.
